Текст книги "Вор и убийца"

Автор книги: Флейм Корвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

Глава 6
Упырь

Постепенно местность вокруг торгового пути превращалась в более обжитую. Распаханные поля и фермы встречались все чаще. Число путников на тракте тоже выросло и при том в разы. Мы приближались к большому городу. Рой сказал, что Бранд примерно в четырех лигах отсюда.

За широким перепаханным полем, которое рассекалось дорогой надвое, виднелся частокол очередной деревни. До заката часа три.

– Что за столпотворение? – произнес Фосс, когда подъехали к селению.

До нас долетели звуки перепалки. Толпа крестьян обступила десяток крытых повозок. Размахивая руками, горцы громко спорили с возницами, одетыми в длиннополые старомодные кафтаны. Правда, я бы не стал высказывать в лицо гному, что его одежда не соответствует принятому покрою.

Гномы, а это были именно они, стояли широкоплечими глыбами у своих телег. Рудники в их владениях изрядно истощились, особенно в Седых горах, а после поражений прошлых лет им запрещалось осваивать новые месторождения. Конечно, не очень-то проконтролируешь, чем бородачи занимаются в своих глубинах. Только все больше и больше гномьих купцов колесило по Сумеречью, скупая ценные металлы и железные слитки хорошего качества. Долгий хребет пересекали единицы из их расы. Бородатые скряги не желали платить непомерные, по их мнению, деньги только за одно пребывание в южных краях. Поговаривали, что лишь Огсбурги не драли с гномов в три шкуры.

– Нет, нет и нет, почтеннейшие, – громогласный бас старшего в торговой экспедиции гномов перекрыл шум толпы. – Мы чтим ваши обычаи, но наше дело совершенно не терпит отлагательств. Мы немедленно продолжим путь. Прошу вас, уважаемые, дайте дорогу нашим повозкам!

Гном еле сдерживал свое раздражение. Однако ему все еще удавалось подбирать слова и не обрушить на селян гору отборных ругательств. Кто знает, во что бы вылилась перепалка, случись она сейчас. В людских землях конфликты с местными почти всегда разбираются не в пользу нелюди.

Крестьяне приметили наше приближение, и внимание большинства из них переключилось на караван лошадей с четырьмя всадниками во главе. Скоро мы подъехали вплотную к собравшейся толпе.

– Это не обычай, милсдарь! – бросил в лицо купца пожилой горец. Добротное сукно одежд старика выдавало в нем деревенского голову. Только весь благообразный облик портила козлиная бородка. Не чета гномьему богатству, опускавшемуся густым покровом аж до ярко-зеленого кушака.

– Но, почтеннейший…

– Это закон! – взвизгнул горец и схватил гнома за грудки. – Скоро ночь! Или вы сейчас же пойдете с нами, или будете торчать здесь в своих клятых повозках до самого утра!

Гном побагровел. Десяток его товарищей тоже потемнели лицами и схватились за торчащее за кушаками оружие. Селяне того пока не увидели, но заметят вот-вот…

Намечавшееся смертоубийство пресек окрик Оливера.

– Что здесь происходит?

Все смолкли и уставились на Фосса.

Оставаясь в седле, Оливер навис над толпой властным изваянием. С прямой, как меч, спиной, стреляющими по сторонам молниями из глаз и одновременно открытым лицом, он походил на воина как никогда. Наряд торговца средней руки – невзрачный серый камзол и простой темный плащ – никак не портили впечатление от его вида. Ох, не простым наемником в прошлом был Фоссато. Такому, как он, нельзя не довериться в бою.

– Что здесь происходит? – повторил Фосс угрожающе тихим голосом. Толпа молчала.

– Вот, милсдарь, смотрите! – голос деревенского головы разбил тишину. Горец шмыгнул к стремени жеребца Оливера, пританцовывая от нетерпения.

– Куда смотреть? – склонился к нему Фосс.

Крестьянин непонимающе уставился на него, а потом встрепенулся и махнул рукой:

– Там!

Сельский люд расступился. За спинами крестьян на окровавленной простыне лежало тело немолодого человека. Мертвец был одет, вернее, раздет почти донага. Смерть настигла его во сне. Его убили, перерезав горло. Шею покрывала корка спекшейся крови.

– Упырь у нас завелся, – сказал деревенский голова. – Третий мертвый, как четвертого дня схоронили конюха Тантина.

Толпа взволнованно колыхнулась

– Думаете, это сделал вампир? – я спешился и направился к мертвому телу. Видал я перерезанные глотки и, думается, смогу отличить ножевую рану от следа, оставленного чем-нибудь иным. Может и не вампир прикончил беднягу.

– Он, милсдарь, – староста схватил меня за рукав и сразу же отпустил, снова указывая на мертвеца. – Его дело!

Крестьяне тотчас заговорили об упырях и старом конюхе. Все разом. А Фоссато сделал мне предупреждающий знак. Оливер не желал, чтобы я подходил к мертвому ближе. Я остановился в двух шагах от трупа.

– Пока не стемнело, пока нечисть не набралась сил, нужно вскрыть могилу Тантина. – голос сельского головы снова срывался на крик. – Её все одно уже раскопали! Ну же! Идемте вы, вы и вы.

Горец поочередно ткнул пальцем в мою сторону, на Фосса и на гномьего старшого. Хотя мы приковали к себе внимание почти всех селян, две дюжины крепких сельских молодцов по-прежнему окружали повозки торговцев, не позволяя им тронуться в путь.

– Сюда, милсдарь! Да скорее! Стемнеет скоро! – крестьянин крикнул в сторону гнома. Тот засопел, но присоединился к Фоссу и Рою, которые направились к простыне с мертвецом. Шрам остался с нашими лошадьми. Кони беспокойно фыркали. Всеобщее возбуждение и напряжение начало передаваться и животным.

– Где ваш священник? – поинтересовался Оливер, разглядывая мертвеца. – Без него ничего не выйдет.

Только он и Акан сохраняли спокойствие в окружавшем нас гомоне. Рой даже довольно хмыкнул, поймав мой оценивающий взгляд, когда поравнялся с гномом. Толстяк не уступал ему в размахе плеч ни дюйма.

– Нет у нас святого отца. Но в соседнюю деревню уже послали, – поспешил уверить деревенский мэр и добавил совсем тихо. – Наш-то спился давно.

– Нам надлежит присутствовать при вскрытии могилы, – заговорил Фосс, обращаясь к гному. С первых слов Оливера крестьянин одобрительно закивал. – Мы должны засвидетельствовать, что в земле действительно лежит упырь. Мы не здешние, мы не местные и мы должны быть не предвзяты.

– Вот-вот! О том же толкуем с купцами уже битый час! – горец кивнул козлиной бородкой на гнома.

Торговец глубоко вздохнул и собрался возразить в очередной раз, но не успел.

– Это закон, – надавил на него Фосс. – Закон графства.

– Закон, – подтвердил Акан. – Случайный путник должен свидетельствовать при всех случаях уничтожения нежити и нечисти в Загорье.

Я ожидал, что этот довод крыть гному будет нечем. Тот метал взгляд то на Фоссато, то на Роя и мял толстыми пальцами свой кушак. На его бородатом лице явственно читалось, что плевать он хотел на законы графства. Но выдать такое вслух гном не решался. В кругленькую сумму вылетит.

– Едут! – выкрикнули из толпы.

Все обернулись на дорогу. К деревне рысью скакали шестеро всадников. На четверых из них алели мундиры королевских драгун. Гном обреченно поник плечами.

– Будь по-вашему, – ворчливо произнес он. Первым среди драгун ехал офицер. Спор с ним мог привести к совсем печальным результатам.

Двумя другими оказались посыльный из деревни и священник. По пути сюда их нагнали драгуны. Закон также обязывал и военных засвидетельствовать вскрытие могилы. Как потом сказал Рой, одного офицера было бы предостаточно для этого. Но офицер велел и нам, торговцам, присутствовать на кладбище.

Упрямство купца с Седых гор взяло верх, и он снова попытался убедить оставить его в покое. Мол, повозки не успеют добраться до города затемно.

– Успеют, – отрезал подлейтенант. – Они могут отправляться туда прямо сейчас. А вы, почтеннейший, сможете преспокойно догнать их даже в одиночку. Этой ночью на тракте будет полно войск. Дорога станет неопасной.

Гном сдался.

– Война, господин подлейтенант? – учтиво спросил Оливер. С момента появления офицера Фосс убрал свою харизму. Лишнее внимание ни к чему. Теперь он просто торговец, знающий, где его место и где таковое у подлейтенанта королевских драгун.

– Ну что вы, какая война. Просто гарнизон столицы покидает Бранд. Новый генерал-губернатор объявил о намерении немедленно навести порядок в Загорье и извести всю нечисть под корень, – офицер состроил откровенно скептическое выражение лица. – Для этого гарнизону Бранда следует рассредоточится по графству. Во всех городках и крупных селах графства отныне разместятся королевские войска.

Сельский мэр озабоченно закачал головой. Брать на постой драгун или наемников никак не хотелось.

– Войскам приказано выступить немедля. Даже, если стемнело, – продолжил драгун. – Чтоб скорее перебраться на новое место, а интендаты после подтянут все необходимое.

Оливер и Акан отошли в сторону. После короткого разговора Рой направился к нашему каравану. Вместе со Шрамом он повел лошадей в столицу Загорья. Вслед за ними покатили повозки гномов. Их старший оставил при себе двоих помощников.

– Нам пора, – велел подлейтенант. – Святой отец зовет.

Кладбище располагалось недалеко: по другую сторону от деревни, за оврагом. На окраине погоста горел огромный костер.

Наверно, на кладбище собрались все жители деревни. Мамки держали на руках маленьких детей, а совсем уж немощные старики сидели на заранее расставленных лавках. Горцы вооружились короткими мечами и копьями, у многих имелись луки. За поясами самых зажиточных торчали пистоли.

Простынь с мертвецом уложили рядом со свежевыкопанной могилой. Носильщики старались не прикасаться к трупу. В яме темнела крышка крашенного деревянного гроба. Под него уже просунули веревки, чтобы поднять наверх.

Священник встал над мертвым и, открыв молитвенник, принялся читать 'За упокой', осеняя труп знамениями. Пространство вокруг вскрытой могилы наполнилось монотонным бормотанием. Горцы повторяли слова молитвы за священником.

Я поежился. Холодно и промозгло. В эту пору темнеет рано. Очень неуютно встречать вечер на кладбище посреди Сумеречья. Даже при большом скоплении людей.

– Кто-то ходит по крыше по ночам, – негромко сказал я. Гном, Фосс и я стояли чуть поодаль от остальных

– Знаю, – ответил Оливер и тихо выругался. Очень грязно. Набожность в бывшем наемнике отсутствовала напрочь.

Священник дал знак поднимать гроб. Молитва в его устах звучать не переставала ни на мгновение. Селяне замерли, наблюдая, как поднимается грубый деревянный ящик. Аккуратно, словно что-то опасное, его переместили на противоположный от мертвеца край разрытой могилы.

Святой отец подошел к гробу и, переведя дух, произнес:

– Вскрывайте!

Слова молитвы тотчас зазвучали вновь.

В моем горле стоял ком. Губы пересохли.

Покойник лежал перевернутым, лицом к доскам дна гроба. Веревки на ногах и руках были разорваны.

Фосс выругался снова. Теперь уже открыто. Однако этого никто не заметил. Крестьяне сначала хлынули к гробу, а потом попятились на несколько шагов назад. Кто-то крикнул об эльфийском проклятье. Заплакали дети, и ту же запричитали бабы. Какого черта они пришли на погост семьями?! Деревенский голова пытался успокоить селян. Но его голос потонул в общем гомоне. Его не слышали и не видели.

– Достаньте его, – дрогнувшим голосом произнес бледный священник, – и переверните.

Гном и мы вдруг оказались ближе всех к могиле вампира.

– Ну же! – священник повернулся к нам. – Скоро стемнеет!

– Во имя всех богов Горы! – гном осенил бороду знаком древних божеств своего племени. Их имена были едва ли не под запретом, но и священника, и окружающих это сейчас не волновало. Как и откровенно богохульные ругательства, сыпавшиеся из Фосса, словно из рваного мешка. О, Харуз, помоги вору! Мое сердце бешено колотилось в груди.

Сзади раздался лязг метала. По приказу белого как полотно подлейтенанта, драгуны торопливо заряжали аркебузы. Сам офицер держал в обоих руках по пистолю. Неожиданно, это приободрило. Гном взял упыря за ноги. Я и Фосс за руки. Молитва священника зазвучала громче.

На лбу выступила испарина. Тело вампира не окоченевшее, а теплое, как у живого! Мы положили упыря прямо перед святым отцом.

– Он не холодный, – прошептал Оливер. Наемник тоже заметил.

Я оглянулся. Из деревенских разбежались больше половины. Сейчас на кладбище остались только мужчины.

Священник подозвал старосту:

– Принесите вилы и найдите с десяток крепких парней. Да посмелее!

Снова зазвучала молитва. Теперь уже короткая. Церковник трижды плеснул на вампира освященной водой и распорядился крепко держать широко раскинутые ноги и руки упыря, а горло придавить двузубыми вилами к земле.

Я думал, что мое сердце сейчас выпрыгнет, когда всем весом навалился на левое плечо вампира. Каждую конечность нежити удерживало по два человека. Оливер вонзил отполированные деревянные зубья вил глубоко в землю над горлом вампира.

– Молитесь! – голос разнесся далеко над кладбищем. Горцы застыли немыми изваяниями. – Молитесь во имя Бога Отца и Бога Сына! Во имя надежды на Спасение!

Приведший священника крестьянин подал ему двухфутовый осиновый кол и деревянный молоток. Святой отец приставил кол к сердцу упыря

– Во имя надежды на Спасение! – что было сил закричал священник и ударил молотком по осиновому колу. Дерево вошло в мертвую плоть на несколько дюймов. Хлынувшая кровь брызнула на лицо священника.

– Во имя Господа нашего!..

Вампир вдруг резко дернулся и сильно выгнул туловище вверх. От неожиданности упырь едва не выдернул конечности из-под державших его людей. Силы ему было не занимать, и будь нас двое или трое, нежити удалось бы подняться. Вампир зашипел по-змеиному и замотал головой из стороны в сторону. Фосс давил вилами на шею нежити, не давая освободиться.

Удар молотка загнал осиновый кол в сердце вампира на четверть.

– Проклинаю тебя исчадие Ада! Изыди в Преисподнюю! – священник ударил молотком в третий раз.

Вампир перестал биться головой о землю. Оскалив рот с острыми желтыми клыками, упырь испустил долгий протяжный рык, полный злобы и тоски. Глаза с почерневшими белками не спускали с меня взгляда. Такого леденящего ужаса, я не испытывал никогда. Вампир дернулся еще раз и затих.

– Держите его!

Священник достал кинжал с широким плоским лезвием. Неумело, пачкаясь в крови, церковник отделил голову упыря от тела.

– Теперь этого! – священник махнул на ночную жертву. – Скорей! Солнце вот-вот зайдет.

Мы навалились на труп. Святой отец повторил обряд. Но на сей раз мертвый вел себя, как и положено мертвецу. Но осиновый кол был забит, а голова отсечена.

– Тащите их в огонь, – велел священник мэру. Он был весь в крови, словно неумелый мясник. Вид церковника внушал страх. Наша одежда тоже пострадала, было очень муторно осознавать, что на тебе кровь нежити. – Спалите их дотла!

Крестьянин часто закивал и принялся отдавать распоряжения своим.

– Где еще двое уморенных вампиром?

– Так здесь же, святой отец, – засуетился деревенский голова и повел нас к двум свежим могильным холмикам.

– Вы не разрыли их, – со стоном произнес священник.

– Да как же… Да мы же… – горец не знал, что сказать.

– Копайте, – устало произнес церковник.

Небо стемнело, а в ночи копать могилы упырей не принято. Крестьяне растеряно смотрели на мэра.

– Копайте! – напустился на них священник. – Или утром здесь появятся новые живые мертвецы!

Оливер невесело посмотрел на меня. Все только начиналось. Два вампира ночью на кладбище слишком много даже для Сумеречья. Я непроизвольно проверил, на месте ли мое оружие. Два кинжала, два пистоля, бракемарт при мне. Фосс одобрительно крякнул и тоже осмотрел свое снаряжение.

– Жгите как можно больше факелов! Больше света! – командовал священник. – Разрывайте могилы по очереди. И пускай соберется как можно больше людей. От множества молитв их сила слабеет.

Крестьяне окружили две свежие могилы плотным кольцом. Десятки горящих факелов давали много света, и темнота отступила далеко за их спины. Но робеющие мужики никак не решались приступить к делу. Зазвучавшая молитва заставила, наконец, копать. Охрипшему голосу священника вторила многоголосица крестьян. Скоро послушался стук металла о крышку гроба. Разрыв яму пошире, четверо смельчаков прыгнули вниз, чтобы поднять гроб.

Я задержал дыхание.

– Святая Матерь! – раздался снизу удивленный возглас.

Однако церковник прерываться не стал. Молитва не умолкала. Что там такое?

– Поднимайте, поднимайте! – торопливо велел мэр.

Из ямы показалась голова рыжеволосого горца. Его лицо выглядело обескураженным, но отнюдь не испуганным. Крестьянин вылез наверх и принял деревянный ящик. Широкоплечий детина сам втащил его к ногам священника.

– Очень легкий, – ровным голосом произнес рыжий. Дыхание крестьянина не выдавало в нем человека, только что ворочавшего тяжести.

– Поди ж ты, – пробормотал гном. – Неужто пуст? Я мешками и сам поворочал, и со стороны насмотрелся. Один человек гроб с телом так подымит.

Слова гнома встретила тишина.

– Сбивайте крышку, – велел священник.

Гроб был пуст.

Если пару минут назад казалось, что на кладбище легла тишина, то теперь она слово стала продолжением черного ночного неба и тяжело опустилась на плечи. Вампир на свободе и где-то здесь рядом. Крестьянская толпа взорвалась криками и спорами. Многие тут же поспешили к домашним.

Когда суматоха улеглась, рядом осталась едва ли пятая часть крестьян во главе с их старостой.

– Нужно выкопать второй гроб, – он нерешительно обратился к священнику. Тот молча и устало согласился.

Второй гроб подняли наверх очень быстро. Он также оказался пуст.

– Два кровососа разгуливают по округе, – констатировал Фосс. – Пошли, Гард, нам нужно нагонять наших. Да внимательней смотри по сторонам. Эти твари могут быть где угодно.

Наемник не шутил.

– Почему ты не пустил меня оглядеть труп на дороге? – спросил я. Заговорить, чтобы сбросить напряжение! – В сравнении с раскопанным первый мертвец совсем тихий.

– Не нужно подставляться лишний раз, – произнес Фосс.

– Погодите, почтеннейшие! – окликнул нас гном. – Вы же в Бранд направляетесь?

– Туда.

– Позвольте составить вам компанию. Со мной еще двое.

Фоссато не возражал. Я тем более. Впятером ехать по ночной дороге лучше, чем вдвоем.

Мы торопливо зашагали к деревне. Однако быстро покинуть встревоженное и гудящее как улей селение нам не удалось. Староста нагнал нас, когда уже вскочили на лошадей. Пока не были исполнены все формальности по освидетельствованию обряда изничтожения нежити, отправляться было нельзя. Горец тщательно вписывал наши имена, род занятий и цель путешествия по Загорью в Деревенскую книгу.

Почерк у него был отменный! Но как же медленно он писал! Еще и пропустили вперед драгунского офицера. Куда нам, торгашам, до дворянина. Мы безропотно ждали. Даже гном.

Наконец, мы оказались свободны. За чернела глубокая ночь. Пятеро всадников направились в неуютную темноту. Я поежился, было страшно. Все-таки во взбудораженной деревне нас окружало множество людей, свечи и факелы. Однако ни Фосс, ни гном ни в какую не желали дожидаться утра.

Мы скакали тесной группкой, напряженно вслушиваясь и всматриваясь во мглу. Какие-то звериные рыки неотступно следовали за нами. Огни деревни давно исчезли позади.

– Скорее, – Фосс пришпорил своего жеребца. Мы не отставали.

За нами кто-то бежал. Или что-то? Я потянулся к магии, обостряя слух. За нашими спинами определенно раздавался топот. Мои спутники не могли ничего слышать, но я знал, что нас преследуют. Что там за новая тварь?! Я устал от страха за эту долгую ночь.

– Давайте поднажмем, – крикнул я.

Оливер обеспокоено посмотрел на меня. Наемник прекрасно знал о моих воровских талантах. Догадался ли он о чем-то?

Теперь я различал за спиной не только топот. Сзади едва слышно заплакал ребенок. Откуда, дьявол его побери, здесь ребенок! И этот топот определенно догонял нас.

– Там! – взвизгнул один из помощников гнома! – Я видел там человека! Он стоял у деревьев.

Гном указывал куда-то в темноту позади нас. Не сговариваясь, мы пришпорили лошадей. Безумная скачка по ночному тракту продолжилась! Только бы животное подо мной не споткнулось, не упало! Или под кем-нибудь еще. Оставлять здесь живую душу, значит обрекать ее на смерть. Либо на что похуже.

Неожиданно впереди на дороге появился свет. Множество огней прогоняли ночную. Это шла пехота, о которой говорил драгунский офицер. Мы устремились навстречу к нашему спасению и едва не налетели на десяток всадников, двигавшихся впереди пехотинцев в полной тишине и темноте. Разведка!

Никогда бы не подумал, что буду рад отборной ругани в свой адрес!

Отряд не сильно большой. Две сотни пикинеров. Наемники из Кантонов. Фоссато поведал, что их черно-желтые полосатые куртки стоят уважения. Флаг с тремя осами принадлежал одному из самых известных отрядов Большого Орнора. Осиная дружина! Вот уже пять лет, как несколько тысяч ос они удерживали Арнийское Сумеречье в повиновении. Кроме нескольких сотен драгун других королевских войск в Загорье не имелось. Не считать же надежной опорой королю стражу городков из местных горцев. Но четыре тысячи ос – это вполне достаточно для спокойствия графства.

Злые от ночного марша солдаты громыхали подкованными сапогами на юг и отпускали скабрезные шуточки про пятерку тупых торговцев, разгуливающих в ночи без мамочки. Да трое из них вообще гномские шлюхи! Каждый приличный человек знает, что у гномских баб растут бородища до самой до той.

До моих спутников похабные слова солдат не доносились. Я же не собирался окорачивать шутников. Не дурак против сотни рыл переть, да и не до того сейчас. Я явственно ощущал на себе разочарованный голодный взгляд. Преследовавший нас топот едва догнал.

Дальше до самого Бранда нам постоянно встречались новые и новые роты, шедшие на юг. Среди них были даже красные мундиры драгун.

– Кого же новый генерал-губернатор оставляет в городе? – подивился Фосс.

У самого Бранда разминулись с лучниками. Белая кость, как сказал Оливер. Лучшая часть Осинной дружины. Аркебузы и пушки давно грохотали по Орнору. Но никакая аркебуза не сравниться в скорострельности и дальности поражения с пятифунтовым тисовым луком и Зеленых Кантов. Аркебузу можно вручить любому лапотнику, и через неделю муштры из него получится годный стрелок. Ведь и прицеливаться не надо. Заряжай да пали, куда капрал гавкнул. А луком нужно владеть с детства.

Кроме наемников и городской стражи на окраине столицы Загорья уже почти никого. Мы прошли через ворота в деревянном частоколе на земляном валу и углубились в Посад. Там распрощались с гномами и затем въехали за каменные стены самого города. Постоялый двор 'У кота', куда направлялся наш караван, размещался в Нижнем Бранде. Так здесь назывались купеческие кварталы на южной и восточной окраинах города.

Когда я устроился в свежей постели, на крыше раздались шаги. К дьяволу! Я уже почти привык, что кто-то разгуливает по ночам над головой. Сон пришел быстро.