Текст книги "Вор и убийца"

Автор книги: Флейм Корвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

… И вдруг я понял, что сплю. Эта острая, как лезвие, мысль вырвала меня из дремы. Я вскочил на ноги, лихорадочно оглядываясь. Костер догорел. Меня окружал немой лес и серое раннее утро. Рядом никого.

В полном опустошении и отсутствии сил, я снова рухнул на колени, а потом на спину, и тихо с ноткой безумия рассмеялся. Я лежал, не думая ни о чем, пока не услышал конское ржание.

Глава 14
Акценты расставлены

Я устало поднялся, взяв ближайшую аркебузу наперевес. Светало, и лошадь, которую услыхал, должна быть именно лошадью. Обычной кобылой или жеребцом под седлом либо с хомутом на шее; да после сегодняшней ночи… Я бы ничему не удивился, в том числе и коню, что захочет сожрать меня с потрохами.

Над притихшей округой снова раздалось ржание. Лошадь где-то рядом, за дорожным изгибом; там, где на меня напал зверь-невидимка. Я не спешил навстречу, сюда тоже никто не торопился. По прошествии, наверно, получаса подхватил второй ствол и направился на разведку.

Утром мороз ушел, воздух наполнился сыростью. Снег еще лежал ровным белым покрывалом, но земля под ногами начинает раскисать. Я старался держаться в двух шагах от обочины дороги, здесь под снегом больше высохшей травы и меньше грязи, и избегал смотреть в сторону крысоловов. Не поднимая глаз, осенил знамением край проселка, где были разбросаны человеческие останки. Вполне вероятно, что их ужасная смерть спасла меня, когда молился внутри защитного круга. Нечисть в облике девочки не смогла проникнуть внутрь, но, кто знает, остановились бы другие монстры, чье жадное чавканье отчетливо доносилось до меня сквозь шепот молитвы. Я поежился. Просто им был не нужен еще один кусок мяса.

До поворота с десяток футов. Если там люди, что им скажу, как пояснить свое присутствие около бойни? Притом, вооруженного до зубов! Я опять, как ночью, решил продвигаться вперед вдоль кромки деревьев. На мокром снегу виднелись собственные следы, оставленные прежде.

Людей на дороге не обнаружилось, чему в нынешних обстоятельствах я был даже рад. У припорошенных холмиков, трупов наших лошадей, стояла еще одна. Осёдланная пегая кобыла с опущенной головой. Сделав несколько шагов, я был встречен очередным, теперь приветственным ржанием. Тряся головой и фыркая, лошадь скорым шагом направилась прямиком ко мне.

Возбужденное животное била мелкая дрожь. Прислонив стволы к осине, я взял кобылу под узды, и, тихо приговаривая, погладил ее по морде. Лошадь успокаивалась на глазах. Ночью тоже натерпелась лиха, но как будто цела и не загнана. Она для меня, что послание небес, на двух ногах далеко не уйти.

Умиротворив лошадь, приступил к более тщательному осмотру. Простая добротная армейская упряжь, чуть припасов на пару дней в дороге и пустой чехол для аркебузы на деревянном каркасе, обтянутом кожей. Кобыла принадлежала кому-то из крысоловов. Я отвязал притороченный к седлу мешок с овсом. Торба полна на половину; как раз, чтобы покормить коня. Надев мешок на голову лошади, вскрыл другой, поменьше, который привязали к седлу с другого бока. Немного вяленого мяса продолговатыми полосками и краюха ржаного хлеба очень кстати. Я с удовольствием завтракал, изредка запивая маленькими глоточками бренди из второй фляги.

Без мороза под шерстяным плащом почти не холодно, только зябко немного. Недостаток тепла компенсировался бренди. С ветки на голову упала большая капля, я провел рукой по волосам. Не хватает капюшона на плаще или шляпы, которая осталась в укатившей повозке. Было очень влажно и, кажется, скоро дорогу и лес обволочет туманом. Тишина, окутавшая лес, скорее умиротворяла, чем нагоняла тревогу или тоску.

Когда с едой было покончено, снял с лошади торбу. Кобыла совершенно успокоилась и смирно стояла, опустив шею. Я тоже нагнулся, зачерпнув немного мокрого снега, и засунул его в рот, от соленого мяса хотелось пить.

Куда направиться? Я размышлял над дальнейшими действиями, перезаряжая аркебузы: за ночь порох должен был отсыреть. Идею пуститься по следам инквизиторской телеги отмел прочь сразу. Прежде, чем нагоню их туман съест колею в снегу да и сам выпавший снег. У обочины уже темнеют первые проплешины.

Как там говорил Рой? Идем на северо-восток к стоянке Манрока, что у местечка Дорнок? Я хорошо запомнил слова толстяка, только название городка ни о чем не говорило. Пожалуй, стоит вернуться в Бранд, чтобы оттуда добраться до цели. Это лучше, чем блуждать незнамо где, без представления, куда ехать. Без денег, в конце концов! Не обворовывать же мне встречные хутора, а в большом городе я легко устроюсь и даже найду проводника, коль будет нужно.

Нисколько не беспокоило и наличие в столице Загорья стражи, которая после побега из тюрьмы арестантов и двух убитых надсмотрщиков всяко злее, чем в обычные дни; при том, что в городе еще нет вестей про отряд крысоловов. Но я ночная крыса и точно отыщу крысиные ходы в Бранд, там переведу дух и после отправлюсь дальше. К тому же ищут пару беглецов, один из которых приметен лишним весом, а я буду один.

Есть еще одна причина для возвращения в Бранд. Это Джон Шрам. С ним не заладилось с первой встречи, но арниец не пожалел своей головы, чтобы Акан и я ушли. Теперь у меня новый долг, а Харуз не прощает неоплаченных обязательств. Шрама нужно выручать!

– В Бранд! – произнес я и, устроившись в седле, ударил стременами о бока кобылы, та послушно тронулась в путь.

Минуя злосчастное место страшной смерти губернаторских наемников, смотрел только вперед. Внимание привлёк торчавший из снега предмет с круглыми краями. Я даже спешился и не ошибся! Это была шляпа моего любимого фасона: с широкими круглыми полями. Следов крови на черной ткани нет. Стряхнув снег, я немедленно взгромоздил ее на голову и вернулся в седло.

В плаще и шляпе чувствовал себя превосходно! Кожаные сапоги тоже не подвели, за все время ни разу не промокнув. Недоставало лишь перчаток, зато в чехле дремлет заряженная аркебуза, другая в руках и перекинута через круп лошади, а поясной ремень приятно отягощен сталью.

Смеркалось чересчур быстро, я с беспокойством смотрел на небо и раз за разом понукал кобылу скакать быстрей. Провести вторую ночь в Загорье без крыши над головой решительно не собирался.

Днем я часто возвращался к воспоминаниям о пережитом кошмаре и не мог найти ответа на вопрос, почему испытал столько страха. Несколько раз моя воля едва на сломалась, я обливался холодным потом и шептал слова молитвы! А ведь я вор! Пират! Не раз доводилось смотреть смерти в глаза и драться за собственную жизнь, стоял перед трибуналом на ревонтольской площади Правосудия, но никогда не пронимала столь леденящая жуть. Разве что упокоение упыря по дороге в Бранд опалило душу таким же ужасом. И там, и здесь нежить. Признаться, трусом себя не считал, но страху испил полную чашу. Страх. От живых мертвецов веет страхом, который парализует и растаптывает силы к сопротивлению.

C досады крепко выругался. Кровь и песок! Не о том думать сейчас надо. По моим прикидкам, Бранд недалеко, однако признаков близости большого города нет. Я давно ехал по дороге, связывающей Бранд и аббатство инквизиторов. Ещё утром свернул на Путь проклятых с проселка, на который увел Рой, и с тех пор на дороге не встретилось ни одного человека. Кабы не несколько приметных мест по маршруту первого путешествия, которые случайно отложились в памяти, показалось бы, что заблудился.

Но нет, я был уверен, что еду в обратную сторону именно по дороге на Маунт. Отчего же та пуста? Я не успеваю добраться до темноты к городу! К полудню большая часть выпавшего снега растаяла, дорога размокла почти на всем протяжении пути. Я пускал лошадь рысью гораздо реже, чем хотелось бы этого.

Неожиданно грохнули выстрелы. Сначала два, практически одновременно, после еще несколько. Я осадил кобылу и с тревогой проверил, как выходит из чехла вторая аркебуза. Стреляли рядом; даже показалось, что ветер донес до меня отголоски чужих криков. Загорье – опасное место, а, когда оружие есть у каждого, попусту не стреляют. Впереди что-то происходит, и дорога ведет именно туда. Так или иначе, темнело на глазах, а ружейная пальба означала, что там люди. Люди лучше одинокого путешествия под луной к северу от Долгого хребта.

Передо мной начался сухой участок дороги, и лошадь снова перешла на рысь. Скакал недолго, прямо по направлению недавней пальбы. Путь проклятых в этой части другими дорожками и тропами не пересекался, и я скоро услышал возбужденные голоса. Когда за очередным изгибом дорожной колеи показались два десятка спешившихся всадников, одетых в охотничьи куртки, перевел кобылу на шаг, меня пока не заметили.

На земле лежали два человека в красных мундирах, еще одного окружила плотная толпа. Отсюда, в сотне шагов, было похоже, что на служивых мундиры драгун. Один из королевских солдат упал в лужу на обочине и скорей всего был мертв, он не шевелился, рядом безучастно стояла пара охотников. Третьему оказывалась помощь.

Да только помощь ли? Зачинавшиеся сумерки скрадывали детали происходящего, и только через пять десятков шагов я увидел, что в руке склонившегося над лежащим драгуном зажат нож с хищно изогнутым лезвием. Еще пятеро удерживали человека в красном мундире на земле, сковав своим весом его конечности и не позволяя подняться.

Меня увидели. Прозвучала гортанная команда, слов которой я не разобрал, и сразу половина двинулась в мою сторону. Ступали они мягко, по-кошачьи, и с явно угрожающими намерениями. В меня нацелились пять аркебузных стволов, на тетиву еще шести луков легли стрелы.

То были не люди: на трех драгун короля Герарда напали орки. Одного прикончили сразу; вероятно, когда прозвучали выстрелы, привлекшие мое внимание. Дьявол! Лучше бы я оглох! Прямо на моих глазах стоявшего драгуна сбили с ног сильным ударом ружейного приклада в спину и принялись вязать ему руки, а придавленного к земле ожидала куда более страшная участь. Нависший над ним орк демонстративно начертил в воздухе кольцо вокруг головы несчастного. Он собирался снять с него скальп! Как в полузабытом прошлом, во времена Орочьих войн!

Ко мне подступили вплотную. Головы нелюдей были выбриты, за исключением гребня волос ото лба до шеи. Бежать я не пытался: моя послушная и тихая кобылка не уйдет, только зря отведаю пуль и стрел орков.

– Бросай аркебузу и слезай! – в голосе говорящего звучал странный акцент, будто общим языком он пользовался нечасто.

Я подчинился без пререканий. Бросил ствол и спустился с лошади, подняв обе руки вверх, и продемонстрировал оркам пустые ладони. Шансов на схватку с десятком головорезов у меня нет, тем более рядом еще столько же. Пусть грабят или даже вяжут – был бы цел, а потом сбегу.

Сильный толчок в спину опрокинул на колени. По мне тоже приложились прикладом, удар носком сапога под живот выбил дух, на голову посыпались кулаки. Несколько раз получил и по лицу, шляпа потерялась. Я поплыл, в глазах помутнело, краем сознания понимал, что верёвкой вяжут руки, заломив их за спину. Меня основательно обыскали, изъяв все оружие, бренди и срезав ремень, затем перекинули через круп моей же лошади. Кажется, я вырубился, потому что следующим, что помню, была дорожная тряска.

Орки перекликались на непонятном наречии, вероятно, на родном языке. Быстро похолодало и стемнело. Я окончательно пришел в себя, в уголке рта запеклась струйка крови, губы разбиты и чуть заплыл левый глаз. Били на совесть.

Ехали недолго, скоро лошади остановились у высокого частокола. Не церемонясь, словно куль, меня сбросили на холодную жесткую землю. Я стиснул зубы, чтобы не застонать, потому что падение оказалось болезненным, а за любым звуком с моей стороны последует обязательный тычок.

Рядом скинули второго пленника, который громко и зло чертыхнулся, за что уже мы оба получили по пинку.

– Заткнитесь! Не то… – около драгуна на корточки присел орк с обезображенным шрамами лицом и продемонстрировал окровавленный скальп. Все-таки я не ошибся. На кого ж так не повезло наткнуться? Обычным грабителям скальп не нужен, на драгун разбойники тоже не нападают, да и случайных путников в плен не берут.

На сей раз мой товарищ по несчастью проявил благоразумие. Офицер молчал, а он был именно офицером. В свете многочисленных факелов снующих вокруг нас орков я легко узнал его. Все тот же высокий, крепкий армеец из трактира 'Гусь и окорок' и внутреннего двора бастиона Бранда. Он громогласно руководил тушением пожара, заставив и меня с Роем тащиться за водой, однако вряд ли запомнил нас. Я встретился с офицером взглядом, узнавание в ответном взоре не промелькнуло; лишь сочувствие, сменившееся сдерживаемой яростью, когда его внимание вернулось к орку.

Нелюдь сплюнул на красный камзол и убрался за ворота частокола. Нас тоже подняли: четверо орков, угрожая ножами, погнали через массивные створки ворот. За деревянными стенами укрылась обширная зажиточная ферма. Окна большого жилого дома по центру и всех хозяйственных построек закрыты массивными ставнями. Половина подворья обнесена крышей, переходящей в частокол. В здешних краях фермы больше походили на форты.

Внутренний двор был заполнен лошадьми и орками. После прибытия сюда захвативший нас отряд удвоился в числе. Орки располагались на постой. С виду их ничуть не заботила мысль о неминуемом возмездии из столицы графства. Никакая власть не потерпит на своих землях бесчинств вооруженных мордоворотов, тем паче орков. Только те вели себя совершенно спокойно, никуда не торопились, и меня все больше озадачивала мысль о том, в чьи руки угодил. Орки чувствовали себя на арнийской земле чересчур по-хозяйски.

Обитателей фермы не видать, за исключением мертвеца в темном крестьянском кафтане. Рядом покоилась рукоять длинного прямого топорища, которым он пытался остановить чужаков. Орки переступали через убитого, не замечая его, словно того и не было. Двое из них завели на ферму последних оставшихся снаружи коней. Ворота с грохотом захлопнулись.

Высокий орк, тощий и прямой как стрела, с кривой саблей на поясе, пересек двор и ткнул в мою грудь плетью. Несильно, но с нами обращались нарочито уничижительно.

– Ступайте за мной. Оба, – произнес он и направился к хозяйскому дому. Орк не удосужился взглянуть, последовали ли мы его приказу, только кто бы посмел ослушаться в подобном положении? Мы покорно побрели следом.

Ступеньки, по которым поднимались на широкое крыльцо, оказались залиты высохшей кровью, все-таки ферма сопротивлялась, как могла. Я же ломал голову над акцентом захватчиков, он явственно сквозил в речи всех без исключения орков, когда те заговаривали на общем языке. Откуда они? Голова чумная после побоев, а орочий акцент звучал смутно знакомым, однако так и не мог вспомнить, где или от кого слышал похожий говор.

Дверь вела в просторное помещение на треть дома. С одной стороны белела массивная отштукатуренная печь, у другого края стоял длинный стол, за которым должна была помещаться вся фермерская семья и батраки, что обязательно живут у зажиточного хозяина. Сегодня стол был заставлен крестьянскими припасами и занят пришлыми орками, которые с шумом и весельем набивали животы, однако пьяных я не заметил, при том, что кувшинов с вином и элем предостаточно.

Оркам прислуживали три женщины: одна постарше и две совсем молоденькие, заплаканные и очень походившие друг на дружку. Жена фермера и дочки. Они изредка бросали на нас умоляющие взгляды, да только мы были бессильны помочь. Их участь незавидна, но худшее с девчушками еще не произошло. Судя по всему, орки их и пальцем не тронули, не говоря уж… Я снова мучился вопросом: кто они, эти орки? Совсем не похожи вооруженную шайку обычных грабителей.

– Сюда их, – от стола поднялся седой орк. Его голова не была выбрита, как у остальных. Длинные прямые волосы опускались до плеч и ложились поверх нашитых к рукавам куртки скальпам врагов. Гомон стих. Нас потребовал главарь отряда.

– Эй, куски человечьего дерьма! – послышалось от кого-то из пирующих бандитов. – Шатраг зовет, а он повторять не будет!

Мы направились к столу под дружный хохот. Офицер позади меня не преминул воспользоваться случаем и отвесил в адрес орков пару увесистых пожеланий. Благодарение небесам! В гоготе орков их мог слышать только я.

Седой орк поднял ладонь, и веселье моментально стихло.

– Станьте напротив, – скомандовал он. Шатраг был в хороших годах, даже стар, но все еще крепок. Он излучал уверенность и силу. Не удивительно, что остальные беспрекословно подчинялись, а еще он был смертельно опасен.

Шаграт обошел вокруг, оценивающе осматривая то меня, то драгуна. Как мясник на скотобойне. Отчаянье охватило меня, руки связаны. Когда у орка появился кинжал, я приготовился драться за свою жизнь. Я не собирался сдохнуть без сопротивления! Хоть зубами, но буду рвать!

– Что тут у нас? – медленно заговорил главарь орков, растягивая слова, словно смакуя. В доме воцарилась полная тишина. – Не пойми кто и офицеришка.

– Лейтенант гвардии Его Королевского…

Удар по зубам кулаком с зажатой рукояткой кинжала сбил слова заговорившего офицера. Качнувшись, арницец сплюнул кровь, упрямо посмотрел в глаза орку и заговорил вновь:

– … Его Королевского Величества Герарда Пятого Ричард Тейвил. Барон острова Гонт.

Драгун возвышался над орком на полголовы, его могучие плечи поднимались и опускались в такт шумному дыханию. Арниец был готов умереть, но не покориться.

– Вниз их! – скривившись, сказал Шаграт. На его лице точно не было страха, скорее даже появилось уважение к решимости офицера, однако интерес к нам остыл. Или нет ничего, только игра. – Завтра доставим в Бранд, а там господин полковник разберется. Ему видней! За целого лейтенанта хорошо отвесят серебра!

Предводитель орков перевел взгляд на меня и, скривившись добавил:

– И этого… Подозрительного. По здешним лесам в одиночку не гуляют.

Сказанное почему-то воспринялось орками за удачную шутку, они снова заголосили. Шаграт указал кинжалом на троих из них, что вызвало новый приступ веселья. Ухмыляясь, пара головорезов толчками в спину погнала нас в угол комнаты, где третий уже поднимал квадрат из сбитых досок – люк в подпол.

Бранд? Орк сказал про Бранд? Или я ослышался? Какой, к дьяволу, Бранд!

Веревки за спиной срезали. Я с блаженством разминал запястья, пока драгун спускался вниз по приставленной лестнице, затем последовал мой черед. Яма шагов в пять ширину и столько же в длину, с грунтовыми стенами и пустыми деревянными полками по всему периметру. Хорошо хоть, сухо и тепло. Когда лестницу вытащили наверх, крышка люка с грохотом захлопнулась над нашими головами, приглушив отзвуки гульбы. В кромешной темноте не видно ни зги даже с помощью магии, только слышалось сопение и негромкая ругань офицера.

– Лейтенант, – произнес я без лишних предисловий, в подвале не до чинов, – что происходит?

Офицер молчал. Я снова спросил после некоторой паузы:

– Орк упомянул Бранд, или мне померещилось?

– Если бы, – с досадой пробасил драгун, – город пал! Предательство! Вчера у стен Бранда появились конные орки и огсбургские рейтары, и их там ждали, проклятый пепел! Их встретили раскрытыми воротами и полным отсутствием гарнизона. Новый генерал-губернатор постарался! Да и взрыв арсенала его рук дело! Как пить дать он! Слишком большое совпадение, что город остался без пороха за несколько дней до войны!

– Конрад Даман… – пробормотал я. Огсбурги! От столицы Загорья до Северной марки, как назывались владения в Сумеречье самой молодой и хищной орнорской империи, всего пару дней пути. Бранд практически на границе, и вот война! Я понял, где слышал акцент. Было на Костяном крабе несколько беглых каторжан с имперских каменоломен, а в державе огсбургов, как встарь, говорят на собственном языке. Один из последних таких углов Большого Орнора.

– Именно он, – прорычал из темноты офицер, – чертов Конрад Даман. Его руками гарнизон Бранда размазан тонким слоем по всему графству. Должно быть, авангард имперцев из орков и рейтар дошел до столицы за день, втаптывая в грязь слабые заслоны из встречавшихся им на пути. А основные силы имперцев, которые шли следом, теперь прочно засядут в Загорье, ведь Бранд со вчерашнего дня за врагом!

Драгун закончил тираду проклятьями в адрес Дамана. Отведя душу, он продолжил:

– Я и еще двое смогли вырваться из Бранда, покуда внутри стен сохранялись очаги сопротивления. Ночь пересидели на мельнице к югу от города, думали пробиваться к Долгому хребту. Но на следующий день всю округу заполонили разъезды орков. Мы сразу же начали уклоняться на восток, пока не напоролись на очередной дозор. Дальше… Дальше все ясно. Офицерский мундир спас от немедленной расправы. Завтра будет допрос. Орк сказал, что в Бранде.

Драгун шумно засопел и затих.

Все встало на свои места: огсбургский акцент и Конрад Даман, который пытается усидеть даже не на двух стульях! Я в плену и бежать придется тоже из Бранда, из этой ямы не улизнуть.