Текст книги "Месть"

Автор книги: Фиона Макинтош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

«Кипрес. Это как раз неподалеку отсюда. Королеву Кипреса не так давно убили, в стране смута. Это местечко так и просится, чтобы его прибрали к рукам, а дворец с его богатствами – как раз то, что нам надо. Он как будто нарочно создан для того, чтобы строить планы».

«Значит, в Кипрес», – согласился Орлак.

Его дядя усмехнулся. Сегодня он неплохо поработал.

И он поудобнее устроился в теле бога, которого вознамерился уничтожить.

Глава 33
Нежданные гости

Элисса сидела в своем любимом кресле и отказывалась замечать яства, которые красовались перед ней. Ее не привлекало даже благоухание знаменитого куриного бульона, прославившего королевскую повариху на весь Таллинор. Сегодня вечером королева просто забыла о том, что может быть голодна. Все ее мысли были о странном случае, который произошел в прошлый Восьмерик. Снова и снова королева вспоминала тот вечер. Она много танцевала, перекидывалась шутками с Джилом. Да, день был долгим и утомил ее, а потом еще эти танцы... но не настолько, чтобы на глазах у всех лишиться чувств.

Лекарь Келвин настоял, чтобы она несколько дней отдыхала и ничего не делала, а также прописал укрепляющий настой, на вкус совершенно омерзительный. Одного глотка было достаточно, чтобы понять: почтенный целитель смешал все травы успокаивающего и снотворного действия, которые смог найти. Больше всего Элиссе хотелось выплеснуть это снадобье в окно. Однако рядом, мрачнее тучи, стояли Лорис и Джил, и ей ничего не оставалось, как осушить кубок.

Не исключено, что отвар и в самом деле помог. Вынужденная два дня провести в постели, Элиса внезапно почувствовала себя отдохнувшей, хотя терпеть не могла всю эту суету вокруг своей особы. Зато Лорис перебрался в покои супруги. Как ей нравилось, когда каждый вечер, сжимая ее в объятьях, он приказывал слугам «не беспокоить»! Элисса понимала, насколько ее обморок напугал короля. Можно не сомневаться в тот миг он с ужасом вспоминал, как Найрия умирала у него на руках.

Элиссе не грозило умереть. Но она знала, что причина ее обморока не усталость после бурного вечера, не общий упадок сил и не пища, которая непонятно почему оказалась несвежей. Все почему-то решили, что всему виной перепелиные яйца. На первый взгляд, могло быть и то, и другое, и третье, но если разобраться... Почему пострадали только двое, она и Саллементро? Забавно, но ведь с Саллементро случилось в точности то же самое, что и с ней. А может быть, не с ними, а с Сердцем Лесов? Вот в чем Элисса не сомневалась Сердце Лесов – это единственное, что связывает их. Иначе чем это можно объяснить?

Вот почему сегодня вечером она выгнала из своих покоев всех, сославшись на головную боль. Элисса не любила врать. Однако Лорис как раз отправился по какому-то неотложному делу на запад – сказать по правде, очень неохотно. Теперь, когда исчез главный источник суеты, оставалось избавиться от остальных. Ей хотелось отдохнуть от неусыпного внимания и спокойно поразмышлять.

Что могло случиться? Что так встревожило Сердце Лесов, если отголосок докатился до нее и связанного с ней Паладина? Элисса вспомнила о Саксене. Где он сейчас? Может быть, тоже лежит где-нибудь без сил. А Клут? Нашел ли его Саксен? Почувствовал ли сокол, что мир снова пришел в движение?

В конце концов, ее мысли обратились к Тору, и на этот раз Элисса не стала этому противиться. Как бы ей хотелось, чтобы его чудесный голос снова зазвучал у нее в голове! Чтобы он сам оказался рядом! Ей так страшно... Молодая женщина боролась с этим страхом, пока могла, но сейчас, когда она сидела в своем любимом кресле перед чашкой с остывающим бульоном, ему наконец-то можно было дать волю.

Пал последний из Паладинов. Орлак вырвался на свободу. Так вот в чем дело! Ничто другое не заставило бы Сердце Лесов кричать от боли, ничто не заставило бы тех, кто связан с ним, ощутить эту боль. И голоса, которые она услышала в тот миг... Выходит, это Орлак наносил последний, смертельный удар Десятому?

Элисса содрогнулась. Ничего другого ей на ум не приходило.

В дверь робко постучали, и в покои на цыпочках вошла ее новая служанка – девушка весьма чувствительная, хотя и расторопная. Вся дрожа от волнения, она спросила, не угодно ли Ее величеству принять Саллементро. Время было уже позднее.

– Конечно. Пригласи его. Я сейчас выйду. И отправь всех спать, Татя. Мне больше ничего не нужно, благодарю тебя.

Служанка учтиво поклонилась и исчезла. Элиссе не понадобилось много времени, чтобы собраться. Однако когда она вышла в приемную, певец уже стоял у окна. Услышав ее шаги, он обернулся, и его печальное лицо озарила улыбка.

– Как вы себя чувствуете, Ваше величество? – он низко поклонился и поцеловал ей руку. – Какое это счастье – снова видеть вас.

Элисса кивнула, но не позволила своей ладони выскользнуть из его пальцев.

– Все прекрасно, Саллементро. А как ты?

Они говорили, как старые друзья.

– Перепелиные яйца тут не при чем, Элисса.

– Я знаю, – мягко ответила она.

– Я толком не понимаю и никогда не понимал. Просто такое чувство, будто все дело в том, что я – один из Паладинов и связан с тобой.

Королева шагнула к Саллементро и обняла его.

– Уверена, – тихо проговорила она, – Орлак вырвался на свободу.

И ощутила, как все его тело напряглось.

– Значит, ты в опасности! А я должен тебя защищать, как обещал Саксену! – воскликнул он, хотя не чувствовал в себе достаточно смелости.

– По правде говоря, я тоже не совсем понимаю, что происходит. Думаю, нам всем грозит беда, Саллементро. Всем, кто ведет эти странные поиски. Саксену, Клуту, нам с тобой... Всем, кто остался жив и обитает в Сердце Лесов.

– Что нам делать?

Она вздохнула, выпустила руку певца и устремила взгляд в окно, у которого он стоял.

– Я не представляю, что делать без Тора, Саллементро. Он был Тем Самым. Единственным орудием в борьбе с нашим врагом. Я не знаю, кого просить о помощи, кому можно хоть что-то рассказать. Лорису? Хотелось бы, но я сомневаюсь что Его величество в такое поверит. А ты как думаешь?

Музыкант обернулся и положил руки ей на плечи.

– В прошлый Восьмерик мы получили знак. Думаю, нам нужно ждать следующего.

Элисса поморщилась. Она чувствовала, как страх снова начинает расти.

– Но у кого хватит сил остановить бога, который решил уничтожить мир?

– Ни у кого из нас не хватит, – Саллементро не ожидал, что его голос зазвучит так уверенно. – Поэтому нам надо ждать, Ваше величество. В этом мире есть силы, которые не подчиняются нашей воле. Надеюсь, что Лисе скоро посетит меня и подскажет, что я должен делать.

– Что ж, у тебя есть хотя бы Лисе.

Он сделал вид, что пропустил колкость мимо ушей.

– Саксен тоже должен был это почувствовать. Где бы он ни находился, он поспешит вернуться к тебе. В этом нет никаких сомнений. Давай просто дождемся.

– И что тогда? Будем втроем сражаться против бога? Как? Я не в счет – я уже никогда не смогу творить волшебство, – она коснулась зеленого камня у себя на лбу.

– Я всей душой надеюсь, что знак будет. Что-то подскажет нам, что делать дальше.

Снова постучали. Элисса обернулась так резко, что юбки взметнулись.

– Меня больше ни на миг не оставляют одну. Все думают, что я вот-вот умру, – пожаловалась она, направляясь к выходу. – Надо же, королевы Таллинора повадились умирать!

Проклиная себя за эту язвительность, порожденную внезапным страхом, она настежь распахнула дверь. Татя, стоявшая на пороге, испуганно отступила назад, подобрала юбки и учтиво сделала реверанс.

– Ну? – спросила королева.

– Простите, что побеспокоила, Ваше величество... Это вам. Гонец сказал, что надо передать как можно скорее и прямо вам в руки.

Элисса посмотрела на грязный, кое-как свернутый обрывок пергамента.

– Кто это передал?

– М-м-м... один старик, Ваше величество. Он... Э-э-э... просил, чтобы я вам передала... что у Руфуса Акре наконец выпали все зубы, – служанка передернула плечами. Она понимала, что это звучит как полная бессмыслица, но ослушаться не посмела.

Не может быть. Элисса коротко рассмеялась, чтобы никто не понял, как она потрясена. Услышать это имя после стольких лет... Руфус Акре, чьи зубы походили на неровный ряд могильных плит, отчаянно пытался поймать ее букет во время Танца Цветов в Мятном Доле. В тот день она надеялась, что Торкин Гинт попросит ее руки. Королева в смятении покачала головой. Только два человека знали, кто такой Руфус Акре и чего он хотел. Только Тор и она сама.

– М-м-м... – Татя протянула свиток. – Помощник прайм-офицера сам говорил с этим стариком. Он уверяет, что я могу вам передать свиток, Ваше величество. Он сказал, что это просто безобидный дедушка, который выжил из ума. И еще Джил... э-э-э... то есть помощник прайм-офицера, решил, что... может быть, это письмо от вашего отца.

Элисса взяла свиток и снова покачала головой, все еще погруженная в воспоминания, которые охватили ее при имени Руфуса Акре. Татя все еще стояла на пороге, и королева, поспешно поблагодарив ее, захлопнула дверь, прежде чем она еще раз успела поклониться.

– Надеюсь, не самые скверные новости? – спросил Саллементро.

– Нет, – Элисса подошла к письменному столу. – Но это очень странно.

Нахмурившись, она срезала воск, развернула свиток и прочитала послание. Певец заметил, как у нее округлились глаза.

– Саллементро... это от Саксена.

– Что он пишет? – менестрелю показалось, что с плеч упала целая гора.

– Странно, – Элисса подняла голову. – Он хочет, чтобы я встретилась с ним в маленьком лесу, что к западу от дворца.

– Зачем?

– Вот это и странно. Он не объясняет. Он хочет, чтобы я туда пришла, и с ним будет какой-то человек, которого он не может привести во дворец.

– Ты хочешь сказать, что Саксен здесь?.. Сейчас? И ждет тебя?

– Похоже на то, – она протянула послание Саллементро, и юноша пробежал его глазами.

– Он настаивает, чтобы ты не брала с собой никого, кроме меня...

– Разве это не странно? – воскликнула Элисса. – К чему такая таинственность? При чем тут Руфус Акре? Ты знаешь, кто такой Руфус Акре? – Вот и он не знает.

– А кто такой Руфус Акре?

– Да никто! – нетерпеливо воскликнула Элисса. – Только Тор мог такое придумать. Но он мертв.

Музыкант задумчиво прикусил губу.

– Может, Тор когда-нибудь рассказывал Саксену про Руфуса Акре. Поэтому Саксен и решил: если ты услышишь это имя, то поймешь, что тебе ничто не угрожает. Только мне кажется, что он неспроста все это затеял. Но Саксену я доверил бы даже свою жизнь.

Элисса посмотрела на него.

– Я тоже доверю ему свою жизнь. Нам стоит с ним встретиться.

– А как выйти из дворца, чтобы никто не заметил?

– Я знаю, – она не колебалась ни мгновения.

– Но тебе не кажется, что это может быть ловушкой? Может, стоить известить Джила?

– Я помню почерк Саксена, – Элисса пожала плечами. – Скажешь, кто-то заставил его писать, приставив нож к горлу? В таком случае он скорее позволил бы себя убить. Нет, я уверена, записка от Саксена. Только вся эта скрытность меня смущает. И откровенно говоря, Джил будет последним, кого я об этом оповещу. Он и так носится со мной, как курица с яйцом, а от таких вестей просто сойдет с ума и прикажет «Щиту» прочесать все леса в округе. Он терпеть не может всякие туманные намеки и двусмысленные послания.

– А Его величество?

Она поняла намек.

Лорис в отъезде, Саллементро. Сейчас я полновластная правительница Таллинора – по крайней мере, в стенах этого Дворца. Так что буду творить, что пожелаю, – она улыбнулась. – А сейчас я желаю надеть плащ.

Прежде чем выйти, заговорщики постояли у двери, но ничего не услышали. Когда уезжал Лорис, во дворце царила тишина. По мнению Элиссы, весь шум и суету создавал Его величество. Отодвинув засов, королева приоткрыла дверь, и стражники, стоящие при входе, тут же вытянулись во фрунт. Элисса и Салламентро вздрогнули. Вот так неожиданность!

– Ваше величество... – один из них церемонно склонил голову. Элисса взяла себя в руки.

– Кто приказал вам стоять у моих дверей?

– Помощник прайм-офицера Джил, Ваше величество.

– Как тебя зовут?

– Имон, Ваше величество, – он снова склонил голову. – Из отряда «Щит»,

– Послушай, Имон из отряда «Щит», я не ребенок, я не больна и не позволю, чтобы меня так опекали. Я всего лишь лишилась чувств, и это было давным-давно! А сейчас я собираюсь прогуляться в обществе Саллементро, и не хочу, чтобы кто-то ходил за нами по пятам. Ты понял меня?

– Так точно, Ваше величество. Я извещу помощника прайм-офицера, что вы...

Элисса повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.

– Никого ты не известишь, Имон из отряда «Щит». Я сама зайду к нему и скажу все, что об этом думаю. Возможно, ты забыл, что он мой сын. А посему вы оба будете слушаться приказов королевы.

Стражник не ожидал такой атаки.

– Как пожелаете, Ваше величество.

– Я так желаю, – ответила Элисса и зашагала прочь. Саллементро едва поспевал за ней.

– Да, ты можешь быть суровой, когда захочешь, – прошептал он. Это было и в самом деле потрясающе.

– О, ты еще много не знаешь, – ответила Элисса, и он понял, что она едва сдерживается, чтобы не прыснуть от смеха. К счастью, всевидящее око «Щита» уже не следило за ними.

Беглецы направлялись к кухне. Те, кто еще не лег спать и по той или иной причине бродил по коридорам дворца, встречали королеву удивленными взглядами. Время было к ночи. Однако Элисса держалась на редкость надменно и даже дала двум пажам какие-то поручения.

«Великолепна», – подумал Саллементро. Он никогда еще не видел ее такой. У него на глазах Элисса превращалась в настоящую королеву, правительницу, исполненную достоинства. Она больше не та девочка, которой когда-то была. Не та прелестная молодая женщина, которая стала помощницей короля. Она королева, внезапно понял менестрель. Высокородная дама.

– Кто-то непременно скажет Джилу, – предупредил он. Нас слишком многие видели.

– Ну и пусть, – бросила Элисса через плечо. – Я не боюсь Джила. И мы уйдем прежде, чем он устроит погоню.

Вечер был скучным. Джил не настолько устал, чтобы ложиться спать: единственное, что могло утомить – это обход окрестностей дворца и бойниц. Ночная стража заняла места, начальники отрядов бдительно следят за всем, что происходит, и готовы принять должные меры. Он больше не нужен. Жаль, что не удалось отправиться с королем. Прайм-офицер Херек настоял, чтобы его помощник остался во дворце и принял на себя командование. Джил повиновался, но чувствовал себя неуютно. И... Во имя Света! Почему ему то и дело вспоминается девушка, которая в одиночку отправилась в Эксен через холмы? Что с ней сталось? Может быть, ее уже нет в живых?

Лаурин... Красивое имя. Наверно, такое же красивое, как сама девушка. Джил помотал головой, отгоняя эти мысли. Пожалуй, стоит навестить мать. Он до сих пор не мог успокоиться после того, что произошло во время празднования ее Дня Наречения. У нее всегда было такое крепкое здоровье! Юноша ломал голову, пытаясь найти объяснение этому странному случаю, но не придумал ничего подходящего. Он позволил лекарю Келвину считать, что Его величество слегка отравилась перепелиными яйцами, но прекрасно знал, что его мать терпеть не их может. Разве что... Кажется, их добавляют в печенье и крем.

В ее глазах он читал, что она считает это объяснение полным вздором и приняла его лишь с тем, чтобы успокоить приемного сына и мужа. Хорошо, что тогда случилось с Саллементро? Музыкант упал почти в один миг с королевой и тоже лишился чувств. Почему никто не придает этому значения? Джил попытался расспросить Лориса, но король запретил ему даже думать об этом. Похоже, Лорису очень не хочется понять, что перепелиные яйца тут не при чем... Но главное, что Элисса вполне оправилась. Сейчас он поднимется в покои матери, и они вместе поужинают. Может быть, в разговоре прозвучит какое-нибудь слово, которое прольет свет на эту загадку.

Однако в покоях королевы было пусто. Стражники, которых он сам там поставил, исчезли. Подозвав пробегавшего мимо пажа, Джил приказал ему немедленно найти Имона из отряда «Щит» и привести как можно скорее.

Когда мальчик скрылся в коридоре, он тихо постучал в дверь, но никто не отозвался. Джил прислушался. Тишина. Он постучал еще раз. Все это очень странно. Почему не отвечает никто из служанок? Может быть, королева легла спать пораньше и отпустила их? Не исключено. Но куда подевались стражники?

Покои не должны быть заперты. У входа в башню – главный пост стражи, мимо которого никто не сможет пройти незамеченным, поэтому безопаснее нее места во дворце нет... Так и есть. Дверь открылась от легкого толчка. Джил вошел в приемную. Странно, здесь горели лишь две свечи, почти вся комната была погружена во мрак. Юноша уже собирался пройти в спальню, чтобы убедиться, что его мать спит спокойно, когда услышал за спиной покашливание. Обернувшись, он увидел на пороге ратника.

– А, Имон... Кажется, я приказал тебе и твоему товарищу охранять покои Ее величества. Или я ошибаюсь?

Имон вытянулся по струнке.

– Нет, вы не ошибаетесь, сударь.

– В таком случае я хочу знать, почему вы покинули пост?

Джил хотя и говорил ровно, однако уже весь кипел от гнева.

– Ее величество королева Элисса, покидая покои, отпустила нас.

– Она вас отпустила, и вы не сочли нужным известить об этом меня?

– Ее величество запретила мне извещать вас. Она ясно дала нам понять, что посетит вас сама и обо всем с вами поговорит, сударь.

Да, такого от своей матери Джил не ожидал. Неужели она не понимает, что лишает его уважения ратников, которого он добивался с таким трудом?

– Ее величество ко мне не заходила. Я вообще не видел ее с самого обеда.

Имон сконфуженно опустил глаза и принялся изучать плитку под ногами своего командира.

– Ну, и еще она сказала, что собирается прогуляться... сударь.

Во имя Света! Чем дальше, тем лучше.

– Она была одна?

Не хватало только, чтобы его мать бродила в кромешной темноте без сопровождающих!

– Нет, сударь. Ее сопровождал музыкант Саллементро. Джил задумался. Конечно, это немного меняет дело... но его мать никогда не была любительницей ночных прогулок.

– Скажи, Имон, она получала через служанок какие-нибудь послания?

– Получала, сударь. Служанка принесла ей свиток, и Ее величество почти тут же покинула свои покои.

– Понимаю... – молодой офицер вздохнул. – А она не говорила, куда именно направляется?

– Нет, сударь. Ее величество отпустила слуг, а потом и нас. И была очень разгневана, когда увидела, что мы стоим прямо у ее дверей.

– Да уж... – Джил много бы отдал, чтобы взглянуть на это послание. – Можешь идти, Имон. Но на будущее запомни: в отряде «Щит» служат только лучшие воины королевства, и это главное в твоей жизни. Ты не обязан исполнять приказы, которые противоречат приказам твоего офицера. Понятно?

– Да, сударь. Но Ее величество была в гневе, сударь.

Джил едва не расхохотался. Его мать в гневе? Что за чушь!

– Ты свободен, – устало проговорил он.

Ратник отсалютовал и поспешно удалился.

Джил сел и еще раз припомнил все, что произошло после того, как старик передал его матери то послание. Он был таким дряхлым и слабым, что один его вид мог тронуть любое сердце. Он даже не осмелился просить, чтобы королева приняла его, просто передал письмо. По словам старика, он был родом из тех же мест, что она, и знал ее отца. В записке нет ничего такого, что может повредить королеве, сказал он, просто кое-какие новости. Просто письмо отца к дочери. Джил не почувствовал угрозы. В конце концов, это просто несколько слов на листке пергамента. Но куда его мать могла отправиться? И что было в той записке?

Он уже догадался, что Элиссе придется покидать дворец тайком. Она знает, что ее сын не обрадуется, узнав, что она покинула среди ночи дворец, где находится под его защитой. Но как ей это удалось? Конечно, она прошла через кухню! Чтобы понять это, не нужно долго ломать голову. Ее величество хорошо изучила дворец, и для нее не секрет, что в том крыле есть множество выходов.

Через миг Джил уже мчался вниз по лестнице, прыгая через три ступеньки и чувствуя спиной удивленные взгляды стражников. Он просто не мог допустить, чтобы после всего, что случилось в прошлый Восьмерик, его мать подвергала себя опасности. В конце концов, он помощник прайм-офицера, и его долг – защищать королеву Таллинора.

Повариха помешала кочергой тлеющие угольки – в последний раз за этот вечер. Теперь до рассвета за очагом будет следить кто-нибудь из судомоек... или какой-нибудь маленький негодник, один из тех, кто помогает на кухне. Как же она утомилась... Завтра во дворец возвращается Его величество, и надо приготовить его любимые блюда. Она всегда так делает перед его приездом... Но сегодня она совсем выбилась из сил. Наверно, это потому, что недавно был пир в честь Дня Наречения королевы... когда случилось это несчастье.

Повариха покачала головой, ткнула кочергой в головешку, и ее охватило яркое пламя. Кому могло прийти в голову, что перепелиные яйца были несвежие, а она не заметила и подала их к столу! Возмутительная ложь, которая даже не стоит того, чтобы ее оспаривать... Толстуха пригнулась и принялась со всей силы раздувать пламя. Яйца были самые свежие – как всегда. На самом деле Ее величество неспроста лишилась чувств, но об этом все молчат. Ну и пусть. Ее совесть чиста.

Слава Свету, Ее величество теперь жива и здорова, и ее любимый певец тоже. Вот что главное... Повариха со стоном распрямилась, потерла поясницу и вдруг услышала чьи-то шаги и шепот. Она обернулась. Легки на помине! На пороге кухни стояла Элисса, одетая для прогулки, а рядом с ней Саллементро.

Повариха улыбнулась.

– Ну, здравствуйте, моя королева. Что привело вас к нам на ночь глядя?

Элисса прижала палец к губам.

– Тише, дорогая, – она говорила почти шепотом. – Я хочу немного прогуляться, только чтобы никто не знал. Этот несносный лекарь не дает мне выйти из покоев – если бы ты знала, как мне это надоело! Я уже прекрасно себя чувствую и хочу немного подышать свежим воздухом. Ты мне поможешь?

– Помочь вам, Ваше величество? Как?

Элисса взяла повариху под руку и заговорщически подмигнула.

– Мне составит компанию Саллементро.

Музыкант скорчил гримасу, всем своим видом показывая, что смирился с неизбежным.

– Я проберусь через ледник, – продолжала Элисса. – Если кто-нибудь будет спрашивать, видела ли ты меня... пожалуйста, умоляю тебя, скажи, что не видела!

– Но почему, девочка моя?

– Потому что мне надоело, что со мной носятся, как с немощной калекой. Я просто лишилась чувств. И яйца тут совершенно не при чем. А помощник прайм-офицера взял меня под стражу, ты представляешь? И я решила напомнить всем, что я королева. Почему меня подвергают подобному унижению? Правительница Таллинора вправе дышать свежим воздухом, когда пожелает, даже среди ночи.

Огромные серо-зеленые глаза смотрели на повариху с мольбой. Разве можно было перед таким устоять? По правде говоря, толстуха была счастлива. Раз королева весела и проявляет свой нрав, значит, она в добром здравии. О да, Ее величеству хватает и упрямства, и своеволия – просто она нечасто это показывает.

– Конечно, моя дорогая. Я никого не видела. Я раздувала пламя в очаге и думала только о том, как бы побыстрее уйти с кухни. Если вы и проходили мимо, то я вас не заметила.

– Спасибо тебе, – Элисса чмокнула подругу в пухлую щеку. – Если бы ты знала, как мне помогла!

– Тогда убегайте, пока я вас не увидела.

Повариха отвернулась и в последний раз помешала угли. Огонь под огромным чаном, в котором побулькивала овощная похлебка, весело разгорелся. Можно не сомневаться, до утра он не погаснет. Повариха не знала, пойдет ли Элисса через ледник, но... почему бы и нет?

Прибежала судомойка, повариха объяснила ей, что следует сделать до рассвета, потом сняла передник, повесила его на крючок и потянулась. Вот уже сорок лет она вешает свой передник на этот крючок. Она зажмурилась, широко и сладко зевнула... а когда открыла, в дверях дворцовой кухни стоял помощник прайм-офицера.

– Свет всесияющий, сударь! Как вы меня напугали! – повариха прижала руку к своей необъятной груди.

– Простите, почтенная. Кажется, вам давно было пора зевнуть, и я не осмелился вам помешать, – он подмигнул, подошел к толстухе и крепко обнял ее.

Повариха обожала мальчика – с тех самых пор, когда его нашли привязанным к воротам дворца. Это была любовь с первого взгляда.

– Что готовим?

– Как всегда, овощную похлебку. Скушай тарелочку, Джил.

– Непременно, только чуть попозже. Ах, какой аромат...

Он запустил деревянную ложку в котел, попробовал и зажмурился.

– М-м-м... восхитительно. Кстати... Вы, случайно, не видели нынче вечером мою маму? Совсем недавно?

Джил спросил об этом как бы невзначай, но повариха была начеку. Как бы она ни любила сына, мать была ее любимицей.

– Ее величество? Нет, конечно. Я как раз собиралась идти спать, Джил...

– О, конечно. Не смею вас задерживать. Просто мне нужно срочно поговорить с мамой. Я обегал весь дворец и нигде не могу ее найти.

– Не горюй, Джил. Твоя мама всегда любила побыть одна. Наверно, сидит в каком-то укромном уголке, читает или пишет.

– Гм-м... – Джил пристально посмотрел на повариху. – Наверно, так оно и есть. Доброй ночи.

Повариха покосилась на судомойку. Слава Свету, ее не было, когда Элисса заглянула на кухне. Ни у кого из прислуги нет такого длинного язычка, как у Нелли. И, как все девушки во дворце, она безнадежно влюблена в красавца Джила. Душу продаст за его поцелуй.

– Смотри, чтобы огонь не погас, Нелли. А не то утром шкуру сдеру.

– Конечно, сударыня, – отозвалась Нелли и почтительно поклонилась.

Удаляясь, повариха заметила улыбку, которую девушка подарила молодому воину. Улыбку эту трудно было назвать робкой. Повернувшись спиной к юным недотепам и чувствуя, что вот-вот упадет от усталости, повариха издала облегченное «ф-ф-фу!» – так резко, что ее пухлые щеки на миг стали совсем плоскими. И в самом деле, какая духота!

По полутемным дворикам королевского дворца украдкой пробирались двое. Элисса прекрасно знала, где стоят посты и когда стражники отправляются на обход. Еще будучи секретарем Лориса, она проводила целые вечера, беседуя с воинами: эти люди служили королю, и она должна была знать каждого. Скоро Элисса запомнила их имена, привычки, выяснила, когда и где сменяется караул. Стражники даже показали ей, как обходят окрестности. Теперь эти знания ей пригодились. Она точно рассчитала, когда следует оказаться у маленькой железной калитки, чтобы беспрепятственно покинуть дворец. Когда петли чуть слышно скрипнули у них за спиной, королева и ее верный друг прижались к каменной стене и какое-то время переводили дух. Наконец Элисса тихо рассмеялась.

– Забавно вышло, Саллементро.

– Надеюсь, ты так не скажешь, когда Его величество отправит меня на плаху за подобные забавы.

Однако и сам певец не мог сдержать улыбку.

– Вздор! – Элисса легко толкнула его в грудь. – Ты забыл, кого сопровождаешь, менестрель? Идем!

Держась за руки, они поднялись на пригорок. Когда-то Элисса часто сидела здесь с Саксеном, наслаждаясь возможностью побеседовать без посторонних ушей. Вдали смутно темнела кромка леса.

– Ты что-нибудь видишь? – шепнул Саллементро.

– Нет, – Элисса отбросила капюшон. – Давай подойдем поближе.

Едва она успела договорить, как впереди вспыхнул крошечный огонек – вспыхнул и тут же погас. Если Элисса и менестрель смотрели чуть в сторону, они ничего бы не заметили. Один из Небесных Огней заблудился, с нежностью подумала королева.

– Туда! – воскликнула она, выпустила руку Саллементро, подобрала полы плаща и бросилась к лесу – туда, где видела свет.

Саллементро последовал за ней. Вся эта затея с ночной прогулкой внезапно перестала ему нравиться. Непонятно почему у него в ушах снова зазвучали слова Элиссы: «Мы все обречены». Только этого не хватало. А если это все-таки ловушка и кто-то попытается навредить Элиссе? Что он будет делать?

И вдруг его тревогу как рукой сняло. Из-за деревьев вышел человек, которого Саллементро узнал бы даже в кромешной темноте.

– Саксен! – воскликнула Элисса, бросаясь в объятья клука. Конечно, следовало сохранять тишину... но она была слишком счастлива.

До этого мгновения бывший циркач и представить себе не мог, как ему не хватало этой чудесной женщины. Оказывается, все это время она оставалась для него хрупкой девочкой, почти ребенком, которую он с таким удовольствием поднял к куполу цирка тем вечером в Фрэгглшеме – вечером, который изменил всю его жизнь. И теперь он снова держал ее в объятьях, с восторгом слушая ее счастливый смех. Он знал, что радость будет недолгой. Что ж, вот еще одна причина насладиться ею сполна.

– Поздравляю с бракосочетанием, моя королева! – клук чуть отстранился, а потом снова обнял, как дорогого друга. – Прости, что оставил тебя так надолго.

Наверно, следовало поклониться новой правительнице Таллинора, но Элисса, счастливая и сияющая, висела у него на шее... и против такого груза Саксен совершенно не возражал.

–Тебе повезло, клук. Я могла бы приказать разрубить тебя на куски, но не сделаю этого, потому что влюблена в тебя по уши. Но это в последний раз. Никогда больше не бросай меня так надолго, – проворковала она, и клук почувствовал, что не он один умеет крепко обнимать.

– Саксен! – завопил Саллементро, который наконец-то догнал их. Саксен бережно опустил Элиссу на землю и сгреб менестреля в охапку, словно медведь.

– Осторожно! – застонал Саллементро. – Мои пальцы... Мне завтра играть на лютне!

– В гостях хорошо, а дома лучше, – клук широко улыбнулся, вдохнул свежий ночной воздух и заключил в объятья обоих разом – его руки были достаточно велики для этого. – Идемте со мной.

И он повлек их в рощу. Элисса была рада идти за ним куда угодно. Теперь она знала, что ей никто не угрожает.

– А к чему все эти тайны, Саксен? Саллементро не хотел меня отпускать – он решил, что это ловушка.

– Он проявлял осторожность, Ваше величество, – откликнулся Саксен. – И был совершенно прав.

– Пожалуйста, зови меня Элиссой, – взмолилась она. – Хотя бы в кругу друзей. Ладно, что у тебя за ужасная тайна, которую нельзя раскрыть в стенах дворца? Кажется, ты собирался кого-то привести?

Улыбка Саксена исчезла. Теперь их скрывали деревья, и Элисса могла этого не заметить, но клук почувствовал неприятный трепет в животе. Вот он, миг, который решит все. Как Элисса примет весть, которую он принес? Хватит ли ей сил принять правду? Тысяча тревожных мыслей пронеслись в голове у Саксена, пока две пары глаз пристально и недоуменно смотрели на него. Он слишком долго пребывал в нерешительности. Лунное сияние лилось сквозь ветки деревьев, и он заметил, как по прекрасному лицу Элиссы пробежала тень беспокойства.