Текст книги "Месть"

Автор книги: Фиона Макинтош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)

Глава 6
Расставание душ

Клут так увлеченно искал место, откуда можно будет увидеть Гота, что не услышал шагов. Разбойник подкрался к соколу, набросил на него птичью сеть, а в это время остальная шайка схватила Саксена и утащила куда-то в темноту. Чьи-то ловкие пальцы осторожно извлекли пернатого пленника из сетки и стянули ему клюв тонкой бечевкой. При этом Клут все-таки успел клюнуть негодяя, но это было слабое утешение.

«Не сопротивляйся, Клут. Побереги силы. Давай подождем и посмотрим, что им нужно».

По правде говоря, Тор не ощущал в себе и половины той храбрости, которую внушал другу. Трудно сохранять присутствие духа, когда твое тело находится где-то очень далеко.

Надежды почти не осталось, когда друзья поняли, какую судьбу уготовили им Квист и его шайка. Они слышали приказ предводителя и могли лишь в отчаянии следить, как Саксена волокут по улице.

Здесь Клут был бессилен. Ему оставалось думать лишь об одном: что сулит им это опасное положение и как спасти Тора.

«Забудь обо мне, глупец! – рявкнул он. – У нас на счету каждый миг! Думай о себе, только о тебе... о том, как отсюда выбраться».

«Я не собираюсь...»

Клут не дал ему договорить. Ярость билась в каждой из его хрупких косточек, в каждом перышке, и Тор чувствовал это.

«Давай так: ты больше не станешь рисковать и делать наше положение хуже, чем оно есть. Понял? А теперь призови всю свою смекалку и что-нибудь придумай. Времени нет. Сейчас Квист засунет меня в мешок, и я перестану понимать, где нахожусь. Потом мы окажется на корабле, который плывет к Чужестранным островам. Ты умрешь во мне, и я тоже умру – потому что мое сердце будет разбито. Ты погибнешь, Второй из Паладинов не выполнил свой долг... Ты не можешь так со мной поступить. И поэтому сделаешь то, что я тебе сказал. Прямо сейчас!!!»

«Чего ты от меня добиваешься?» – заорал Тор. Сейчас ему стало по-настоящему страшно.

«Думай, как можно воспользоваться своим даром. Думай, Тор! Думай! Вспомни все, что знаешь. Ответ в тебе самом. Лисе всегда говорила: на все есть ответ, надо только правильно задать вопрос. Не сдавайся! Спасай себя. Нас... – тихо добавил он и смолк.

На миг Тор почувствовал себя потерянным и беспомощным. Когда он был ребенком, не любовь родителей и не их поддержка позволяли ему чувствовать себя защищенным от всех бед. Дело было в другом: он знал, что обладает силой, природу которой никто не может постичь. Для него не было ничего невозможного. Даже когда Меркуд предложил ему ритуал перемещения душ, Тор верил, что он у него получится. Но прошло несколько лет, и его уже гложут сомнения. Он может сделать выбор... и погибнуть. А Клут? Нет, Клут не сомневается. Клут, его самый близкий, самый верный друг. Клут без колебаний примет смерть, если решит, что это спасет Тора.

И Тор решился.

Он не допустит гибели Клута. Он не допустит, чтобы победа досталась страшилищу, одурманенному ядовитым снадобьем, женщине без чести и совести и одноглазому морскому разбойнику. Он вспомнил, как они с Элиссой были детьми, и она учила его превращать стыд в силу, жалость к самому себе – в стремление к цели, а страх – в ярость. Это было давно, но сейчас он сможет найти в себе смелость, которая ему так нужна.

Тор ушел в себя, призвал Цвета, и они тут же откликнулись на его зов, взметнувшись, как пламя. Теперь Клут, казалось, был где-то далеко-далеко. Зато Тор почувствовал связь с собственным телом, которое лежало в лесу под охраной Солианы и Арабеллы. Чтобы найти его, не нужно было искать дорогу по звездам. У него осталось всего несколько часов. Несколько часов – и его тело умрет, и тогда конец и Клуту, и Триединству. Тора охватил гнев, и Цвета забушевали с той же яростью.

«Верь в себя».

Кто это сказал? Тор не знал, но мысленно повторил эти слова. Верь в себя.

И прыгнул.

«Счастливого пути, дружище, – крикнул Клут – ему, похоже, никогда не изменяла смелость. Между их разумами уже установилась связь. – Не забывай меня».

«Я тебя люблю, Клут», – прошептал Тор.

«Знаю».

Связь оборвалась. Тор продолжал путь в одиночестве. Он чувствовал только одно: он двигается быстро. Вокруг была пустота, и он летел сквозь нее. А где же Цвета? Может быть, это они сияют у него за спиной? Или он сам стал Цветами? Быстрее, быстрее... И никаких звуков.

Сколько времени он летел, прежде чем это произошло?

Оплеуха леденящего холода. Движение замедлилось. Тор растерялся. Что такое? Где-то глубоко зашевелилось дурное предчувствие... и тут же почувствовал: что бы ни подбиралось к нему, нельзя допустить, чтобы оно дотянулось до него из глубины своего убежища.

«Лети дальше!» – вопили какие-то голоса. Неистово, настойчиво.

Тору показалось, что он узнал их, но вскоре голоса стихли, и остался только страх.

Затем зазвучал другой голос. Холодный, неприветливый... От него так и веяло холодом.

«А-а... значит, это и есть Тор», – сказал ледяной голос.

«Кто ты?»

Тор весь дрожал – то ли от страха, то ли от холода.

«Я – это я».

Беспредельный ужас охватил Тора. Он больше не двигался. Он умирал каждое мгновенье, которое проходило здесь, и чувствовал себя так, словно его посадили на кол или пронзили копьем.

«Орлак?»

Голос рассмеялся. В этом смехе не было теплоты, но его обладатель явно веселился.

«Я не Орлак, хотя он меня интересует, как и тебя».

«Где он?»

Прежде чем Тор услышал ответ, раздался другой голос. В нем звенела холодная ярость, и от него раскалывалась голова.

«Отойди от него!» – произнесла Лисе.

Первый голос рассмеялся.

«Он просто пролетал мимо. А мне одиноко».

«Вперед, быстрее! – теперь Лисе обращалась к Тору. – Время – твой враг».

Тор заставил себя выйти из оцепенения. Вскоре он снова мчался сквозь пустоту. Воспоминание о том зловещем ледяном голосе все еще тревожило его, но скоро зазвучали другие голоса – дружеские, приветливые. Они пели, встречая Тора.

Это были Небесные Огни. Они казались отзвуком его собственных Цветов. Вот они летят навстречу, кружат рядом с ним, молят не отставать... И Тор повиновался.

Толчок был таким внезапным и таким мощным, словно Тор врезался сам в себя. Если разобраться, так оно и было. Тора подбросило, он услышал возглас Арабеллы, но не мог открыть глаз. Даже сделать вдох оказалось почти невозможно. Неужели он снова в собственном теле? Нет, все как-то неправильно. Надо дышать, дышать...

«Ты нас напугал», – раздалось у него в голове ворчание Солианы.

Тор попытался сесть. Арабелла поспешила помочь ему и заключила юношу в объятья.

– Я же предупреждала тебя, Тор: не рискуй.

Отшельница смахнула слезы и стремительно исчезла в тумане... Нет, это туман у него в глазах. Еще немного – и картина снова стала четкой. Небесные Огни потускнели, опали, осталось только мягкое белесое сияние.

Дармуд Корил стоял рядом.

– Я рад, что ты вернулся к нам, Торкин Гинт.

– Спасибо, что послал Огни мне навстречу, – голос у Тора был сиплым.

– Они сами отправились тебя спасать, – ответил бог лесов. – Они полетели к тебе, сын мой. Они очень боялись за тебя. Они сказали, что должны привести тебя домой.

Тор мысленно погладил один из огоньков, почувствовал, как тот запел от радости, и коснулся сразу всех, пользуясь Цветами – это был особый, единственно понятный для них обоих язык.

– Спасибо, друзья мои.

Солиана пошла прочь. Весь ее вид говорил о том, что она испытывает бесконечное облегчение.

Некоторое время Тор двигался еле-еле. Собственное тело казалось чужим и непослушным. Неуклюже ковыляя, он все-таки догнал волчицу.

«Прости меня».

«Я знаю, – печально ответила Солиана. – Мы столько прошли вместе. Страшно подумать, что мы могли потерять раньше, чем ты достигнешь своей цели».

Тор не знал, в чем его цель. Но терпеть не мог, когда этот вопрос поднимали открыто.

«Я потерял Клута».

«Я догадалась».

«Как?»

«Его с тобой нет. Клут – твой защитник, первый из Паладинов, кто связан с тобой. Он скорее умрет, чем покинет тебя».

«Он не умер».

«Все может быть. Но это его выбор».

Ее голос зазвучал еще печальней, и Тор порывисто повернулся.

«Не говори так, Солиана!»

«Для нас смерть – это освобождение, Тор. Ты должен это понимать».

«Я не понимаю... – пробормотал он и споткнулся. – Я вообще ничего не понимаю».

«Старайся как можно больше двигаться, – деловито откликнулась волчица. – Скоро ты снова привыкнешь к своему телу».

«Мне надо прогуляться. Прогулка будет долгой».

«Прогуляться с тобой за компанию?»

«В Карадун?»

Арабелла услышала его последние слова и обернулась.

– Ты хочешь вернуться. – Арабелла была потрясена.

– Да. Я отправляюсь немедленно.

– Ты не можешь этого сделать! – воскликнула отшельница.

– Я должен найти Клута.

– Отговори его, Солиана. Скажи ему.

Тор остановился.

– Что она должна мне сказать?

Солиана была спокойна, как и всегда, и говорила тихо. «Кажется, Десятый теряет силы».

– Сколько он еще продержится? – ничего не выражающим голосом спросил Тор.

– Мы не знаем, – Арабелла, казалось, дала волю отчаянию и страху. – Именно поэтому ты не должен покидать Сердце Лесов. Здесь ты в безопасности.

Тор вздохнул.

– Именно поэтому я должен покинуть Сердце Лесов, Арабелла. Здесь безопасно. И здесь от меня нет никакого толку. Я же дичь, помнишь?

Он шагнул к отшельнице, она позволила себя обнять, и Тор нежно поцеловал ее в губы.

– Обещаю тебе, что не стану больше рисковать. Но я должен найти своего сокола. Он принадлежит мне – а я принадлежу ему.

Тор долго смотрел в ее темные, цвета густого дыма глаза, подернутые пеленой глаза. Наконец отшельница кивнула.

«Сердце Лесов снова будет вести тебя, Тор», – сказала волчица.

Тор погладил пышный, густой мех Солианы и снова с восхищением отметил, как серебристые кончики волосков вспыхивают при каждом движении.

«Я могу перенестись в Карадун, Солиана? Помнишь, когда мы с Элиссой бежали из Карембоша...»

«Нет, Тор. Ты можешь использовать этот способ, чтобы вернуться в Сердце Лесов, но никак иначе. В Карадун тебе придется добираться обычным путем, но деревья помогут тебе двигаться так быстро, как это только возможно».

Наверно, волки все-таки умеют усмехаться, потому что Солиана усмехнулась. Тор был не на шутку удивлен.

«Наслаждайся путешествием. Все необходимое ты получишь на краю Великого Леса».

Тор остановился у ручья, где они с Элиссой впервые занимались любовью. Опустившись на колени перед неспешным потоком, он стал пить, пытаясь вызвать в памяти картины той лунной ночи. Первый глоток напомнил вкусом их поцелуй, и Тор мысленно поблагодарил ручей за этот подарок.

Потом юноша снова повторил про себя указания волчицы, выпрямился, опустил руки и закрыл глаза, ожидая знака. Он научился давно безоговорочно доверять Сердцу Лесов. Оно никогда не причинит ему зла.

Что-то коснулось его ног. Потом послышался шорох листвы. Тор открыл глаза, и его охватило волнение. Ветви деревьев опутывали его. Юноша заставил себя успокоиться и едва успел перевести дух, когда они выпрямились и, точно катапульта, подбросили его в воздух. Путешествие началось. Его охватило упоение, граничащее с экстазом. Он снова летел, на этот раз в собственном теле, и от восторга хотелось кричать.

Следующее дерево поймало Тора прежде, чем он успел выдохнуть, и перебросило его дальше. И еще раз. И еще. Деревья не давали ему упасть, ловко подхватывали на лету и отправляли дальше. Тор засмеялся. Он мог поклясться, что деревья смеются вместе с ним, и понял, что посылает им Цвета, благодаря их. Карадун был все ближе.

Прошел лишь день, когда Тор достиг границы Великого Леса. На карте Лес напоминал отпечаток огромной растопыренной пятерни, и сейчас Тор находился на самом кончике «пальца», который указывал на север. Путешествие не оказалось утомительным. Деревья были так добры к нему! Всю дорогу они подбадривали его, вливали в него силы... Когда последнее из них опустило его на землю, до цели оставалось идти не больше, чем полдня пути. Солиана сказала правду. На земле, под кустами, аккуратной кучкой лежали вещи. Ясно, что их отбирали очень тщательно. Чистая одежда, новая, но неприметная – даже в разбойничьем городке в такой одежде его вполне могли принять за странника, который ожидает попутного корабля. В кожаной поясной сумке обнаружилось несколько вещиц, которые, несомненно, оказались там не просто так. Вероятно, их предназначение должно было стать понятно позже.

Он мысленно позвал Клута, но ответа не получил. Что ж, не стоит медлить... Тор почтительно поклонился Великому Лесу, благодаря его, услышал тихий шепот деревьев и зашагал прочь. Путешествие обещало быть долгим.

Глава 7
Тайна Элиссы

Вообще-то, в это утро Элиссе следовало наслаждаться покоем. Несколько ее учеников подхватили лихорадку; ничего серьезного, но уроки пришлось отменить. Какая это редкость, подумала Элисса, – несколько часов, которые она может посвятить самой себе. Король и королева отправились кататься верхом и не скоро вернутся. Можно покинуть покои Лориса, погулять, немного побыть с Джилом. Но... Вместо этого она бродила по кабинету короля, касалась письменного стола, стула, перекладывала с места на место бумаги, которыми давно не было нужды заниматься. Она бранила себя за то, что не уходит... и понимала, что просто не может уйти.

Молодая женщина подошла к высокому окну и стала смотреть на площадь перед дворцом, вспоминая, как последний раз оставалась одна в этих покоях. Тогда Лорис с Найрией отправились в поездку по королевству. Королева долго убеждала супруга, что это необходимо, и Лорис, который поначалу и слышать ничего не хотел, в конце концов уступил.

Примерно в это же время Элисса впервые заподозрила, что король уделяет ей слишком много внимания... и что сама она наслаждается этим, – не столько его вниманием, сколько собственными чувствами, которые просыпались в ней. Она наконец-то призналась себе, что более чем неравнодушна к Лорису. Она так старалась думать о нем как о темной туче на небосклоне своей жизни – и вдруг поняла, что этот человек озаряет ее дни, подобно яркому свету солнца. Как Элиссе не хватало его, когда он отправлялся в какую-нибудь дальнюю поездку! Она давно научилась скрывать свои переживания, каковы бы они ни были. Ее страдания и радости, ее желания – это груз, который она должна нести сама. Однако теперь, когда чувства короля уже не вызывали сомнений, ее охватил страх.

Лорис разговаривал с ней на безмолвном языке взглядов и улыбок. Казалось, его внимание к ней превратилось в бечевку, один конец которой он держит в руках, а другим пытается связать ее. Правда, он прикасался к ней только взглядом. И Элисса почти не сомневалась: этого никогда не произойдет, потому что Лорис любит свою жену.

Может быть, лучше просто сбежать из дворца? Положение становилось угрожающим. Элисса совершенно не хотела, чтобы из-за нее начался скандал. Она искушает короля одним своим присутствием, впоследствии он может об этом пожалеть... а лучший способ избежать искушения – это избавиться от того, что искушает.

Нет. Не Лорис пугает ее. Ее пугают собственные чувства. Пугает то, как страстно она жаждет прикоснуться к нему, даже если он просто задевает ее, проходя мимо. Пугает желание находиться рядом – подольше поработать, заглянуть вечером в его покои, чтобы уточнить какую-нибудь мелочь... А какое это наслаждение – жаль, что подобное случается редко: сидеть напротив, потягивая вино, смотреть ему прямо в глаза... И беседовать, как со старым другом.

Но после этих бесценных минут, проведенных наедине с Лорисом, Элисса ненавидела себя. Предательница! Может быть, Найрия догадывается о чувстве, которое растет в них обоих? Женское чутье в таких случаях обычно не обманывает. Однако королева ни разу даже не заикнулась об этих вечерних встречах. Она даже намеком не давала понять, что близость между самыми дорогими для нее людьми вызывает у нее раздражение. Напротив, она открыто подбадривала их, давала понять, что искренне желает, чтобы дружба между ними крепла. Это успокаивало.

Элисса прижалась лицом к холодному стеклу. Если она сбежит, ничего хорошего из этого не получится. Не исключено, что она бежит от пустых страхов... а плохо от этого будет королю, королеве, Джилу. Нет, она останется здесь и будет трудиться на благо Таллинора. И ничем – ничем! – не даст королю повода надеяться, что их отношения станут... еще более близкими. Желает он этого, или это ей только кажется.

В то время как Элисса мысленно произносила эту клятву, Их величества король и королева Таллинора, катались верхом в своих охотничьих угодьях. Под королевой Найрией был Фрейсин, ее любимый жеребец. Ни Лорис, ни Херек не возражали, когда она решила присоединиться к ним во время утренней прогулки, хотя знала, что в это время они обычно обсуждают планы на день. Случалось, что их сопровождал Джил, и Найрия знала, что король искренне наслаждается обществом юноши.

Сегодня королева проснулась рано. Сон, который она увидела под утро, был очень странным и ярким: ей явилась женщина, которая сказала, что сегодня утром Найрии не следует оставлять Лориса в одиночестве. По правде говоря, королеве и самой хотелось побыть с супругом, поэтому она приказала приготовить все необходимое для утренней прогулки верхом. И теперь, летя по полям рядом с Лорисом и Хереком, она радовалась, что послушалась приказа неведомой гостьи.

Внезапно она поняла, что размышляет об отношениях между Лорисом и его юной помощницей. Прежде всего, она благодарна девушке: с ней король стал заметно спокойнее. «Ты нашла ключ к его душе, Элисса». Сколько раз она сама повторяла это! Будучи старше Элиссы, королева не могла не заметить ее красоты и очарования. А недавно она стала замечать кое-что еще. Король то и дело бросал на Элиссу взгляды, которые невозможно спутать ни с чем. Взгляды, которые до сих пор предназначались лишь ей одной.

Нет, никакой враждебности у королевы это не вызывало. Элисса сама не понимает, что сводит мужчин с ума. Но Найрия слишком хорошо это понимала. Никто не способен устоять перед чарами Элиссы. Можно не сомневаться: даже у старого Корина начинает играть кровь, когда она рядом! Для каждой у нее найдется доброе слово, она всегда великодушна. Женщин, которые не любят ее, можно пересчитать по пальцам – при том, что красивее девушки не найти во всем Тале.

Найрия отметила, что последнее время король постоянно приглашает Элиссу на придворные церемонии. Конечно, она способна украсить любой праздник. Можно даже не сомневаться: даже в грязной дерюге она будет прелестна, как небесное создание. Хрупкое сложение, тонкий вкус и легкий нрав – вот что не дает ей затеряться среди тучных, вечно недовольных придворных дам. Возможно, этого недостаточно, но Найрия видела девушку в работе и обнаружила в ней острый ум и силу духа. Загоните ее в угол, и более опасной противницы вам не найти. Да, она, Найрия, оказала мужу неоценимую услугу, убедив его принять Элиссу к себе на службу... хотя сердце подсказывало королеве, что ее супруг неравнодушен к своей помощнице.

Конечно, это тяжелый удар. Они с Лорисом любили друг друга с детства. Отец Найрии, человек богатый и знатный, был известен своей верностью и храбро сражался плечом к плечу со старым королем Мортом. Найрия выросла во дворце. Они с Лорисом играли в садах, пока их отцы строили планы сражений... Найрия улыбнулась. Слава Свету, за годы своего правления Лорису ни разу не довелось созывать военный совет. И слава Свету, в те годы, когда они были невинными детьми, эти советы созывались постоянно. Стоит ли удивляться, что их родителям не понадобилось много времени, чтобы договориться о свадьбе? Найрия обожала Лориса. Она никогда не любила никого другого. Она до сих пор любит его, как в первые дни их супружества. Наверно, так бывает только в сказках. Она сама это понимала. И вот, когда жизнь подходит к концу, другая завладела его сердцем. Как жестоко.

Да, она сама свела их... но неужели они не могли подождать, пока она умрет? Королева вздохнула. Воздух свеж и пахнет лавандой. Осталось совсем немного... Она знала это и покорно принимала свою судьбу. Вот почему для нее была так важна эта поездка по королевству. Последний раз они с Лорисом могут предстать всему Таллинору королем и королевой, встретиться со своими подданными, поговорить с ними, сесть с ними за стол и показать всему миру, как они любят друг друга.

Хорошо, что ей удалось этого добиться. Она смогла попрощаться с Таллинором и его народом, который она так любила.

Лорис все еще думает, что у них вся жизнь впереди. Но в ночь перед казнью – ночь, которую она не забудет никогда, – юный Торкин Гинт просил ее быть осторожной. Но за этими словами скрывалось нечто иное. «Однажды твое сердце может не выдержать» – вот что они означали. Конечно, ведь незадолго до этого Тор заглянул в нее и знал, насколько она больна. Тогда он спас ей жизнь, но теперь... Тот, кто мог бы спасти ее, лежит в своей могиле, где бы она ни находилась.

Прекрасный юноша стал горсткой праха. Это было единственное темное пятно на царствовании Лориса, единственное его деяние, за которое Найрии было стыдно. Мальчика не стоило казнить. Лорис торопился вынести приговор, не внял ничьим советам... даже советам своей супруги. Возможно, он уже тогда был очарован Элиссой, подумала королева. Страсть ослепила его, а где говорит страсть, там молчит разум. Как бы то ни было... Лорис мог спасти любовника Элиссы, если бы захотел.

О, сердцу королевы было от чего болеть.

Боль возникала все чаще, становилась все сильнее – Найрия обнаружила, что может предугадать, когда невидимый кулак безжалостно стиснет ее сердце. Она повернула голову и увидела, как Лорис живо обсуждает что-то с прайм-офицером. Потом он засмеялся. Как она любит его, как желает, чтобы он и дальше правил Королевством. У них нет наследника не потому, что они ничего для этого не сделали. Это было единственное облачко на безоблачном небе их брака, который длился почти тридцать лет. Но, может быть, у Лориса еще есть время исполнить свою тайную мечту.

Найрия надеялась, что следующей королевой станет Элисса. Это лучший выбор, который может сделать Лорис. Она – само совершенство: молодая, красивая, умная, сильная... и без ума от короля. Правда, Найрия была уверена, что сама Элисса еще не осознает этого. Ее жесты, движения, позы – все говорит об этом. Да, рядом с Лорисом Элисса пока что чувствует неловкость. Но все признаки уже налицо. Ни король, ни его помощница не знают, что Найрия наблюдает за ними. Они не знают, что взгляды выдают их, когда они следят друг за другом, надеясь, что этого никто не замечает. Они даже не догадываются о том, о чем догадывается она – молчаливый свидетель расцвета их любви. Возможно, когда нибудь они поймут, что именно она настаивала на том, чтобы они трудились вместе, именно она убеждала Элиссу дать королю шанс и отказаться от своей вечной ненависти. Поймут и посмеются.

Лорис по-прежнему добр и внимателен к своей королеве, все еще обожает ее... и желает другую. Найрия приняла это. Было время, когда они с Лорисом любили друг друга каждую ночь – жадно, страстно. Но постепенно Найрии становилось хуже, и им то и дело приходилось отказывать себе в подобных наслаждениях. Найрия поймала себя на том, что не может даже вспомнить, когда они занимались любовью в последний раз. Неужели это было так давно? Нет, так негоже. Лорису нужна женщина.

Когда Фрейсин поравнялся с другими всадниками, Найрия почувствовала, что боль в груди становится сильнее. Она покачала головой. Как жаль, что она не смогла дать Лорису все, чего он хотел. Остается только промчаться с ним рядом во весь опор по полям – в последний раз.

Когда Саксен пришел в себя, голова у него раскалывалась, а на затылке клук нащупал огромную шишку. Он сидел в канаве и смущенно взирал на людей Херека, которые нашли его и привели в чувство. Поняв, что произошло, клук был уже готов вернуться в Карадун, однако ратники убедили его отправиться в Тал под предлогом того, что это намного ближе.

Саксен осторожно ощупал шишку, вспомнил о том, как ее получил, и скривился. Похоже, Квист приказал своим молодцам отвезти его подальше юг, чтобы пленнику было проще вернуться в столицу, чем в их городок. Тогда ратники правы. В Тал так в Тал.

Однако, опасаясь за Клута, бывший циркач постарался оказаться во дворце как можно быстрее. Рассказать Элиссе про Гота, предупредить ее – и снова в Карадун... клуку не терпелось свести счеты с этим мерзавцем Янусом Квистом и найти Клута. Нельзя допустить, чтобы Второй из Паладинов умер в мешке на какой-то разбойничьей посудине, кишащей крысами. Он, Саксен, – единственный, кто знает об этом злодеянии. И кому мстить, если не ему?

По прибытии в Тал Саксен сразу доложил обо всем прайм-офицеру, который только что сам вернулся в столицу. Услышав о решении клука оставить ряды «Щита», Херек растерялся. Саксен никогда не числился в списках отряда, но ратники уже привыкли к этому золотоволосому великану. Он был весел и добродушен. Вот уже несколько лет он делился с воинами своими секретами: как сохранять равновесие, как побеждать, полагаясь не только на острый глаз и грубую силу. Херек понимал, насколько ему будет не хватать клука – остроумного, всегда готового прийти на выручку. С чего ему вдруг понадобилось куда-то ехать? Саксен уходил от ответа, но Херек догадывался, что бывший акробат настроен решительно. Однако это была не единственная новость, которая ждала прайм-офицера, и к этой второй новости Херек был не готов.

– Ты его видел?

Саксен нахмурился.

– Как тебя сейчас. Он был так одурманен каким-то зельем, что я мог схватить его, как ребенка... и тут этот ворюга шарахнул меня по голове. Трудно было найти более подходящее время, верно? – он мрачно ухмыльнулся. – Денег у меня было немного. Хуже, что я упустил добычу.

– Та женщина с ним?

– Да.

Саксен заметил, что Херек с трудом удержался от крепкого словечка.

– Я слышал, тебя нашли мои воины.

– Да. Я лежал в придорожной канаве и стонал. Эти разбойники отвезли меня подальше на юг и бросили. Думаю, им надо было выиграть время, чтобы снарядить корабль и отчалить... – и клук потер шишку на затылке, которая все еще болела.

Прайм-офицер расхаживал по комнате, забыв все недавние заботы. Он снова бросит за решетку и Гота, и эту стерву Ксантию, а потом собственными руками оттащит бывшего Инквизитора на костер.

– Как думаешь, они все еще в Карадуне?

– А ты бы рискнул там задержаться? – фыркнул Саксен.

Херек гневно посмотрел на него, но промолчал.

– Все равно не стоит это так оставлять, – продолжал клук. – Начнем с притона. Если след еще не остыл, пусть твои люди гонятся за Готом, пока не останется ни одной щели, где он сможет прятаться. Объяви в Карадуне. что готов хорошо заплатить за какие-то сведения, и готов поспорить: кто-нибудь принесет эти сведения на блюдечке. В этом городе больше сброда, чем где бы то ни было, так что любая тайна там остается тайной, пока никто не предложил за нее цену.

Прайм-офицер задумчиво кивнул.

– А ты, Саксен? Куда ты направляешься?

– Мне надо кое с кем встретиться по поводу одной птицы, – загадочно ответил клук и пожал Хереку руку, как это принято в Таллиноре. – Увидимся, прайм-офицер.

Херек чуть задержал его ладонь в своей.

– Возвращайся скорее.

После долгих поисков Саксен нашел Элиссу в королевских покоях. Старый камердинер короля разрешил клуку подождать в маленькой приемной. Вскоре дверь кабинета распахнулась.

– Саксен! Ты вернулся!

Забыв правила этикета, личная помощница короля бросилась клуку на шею. Камердинер приподнял брови, но, благоразумие – или осторожность – заставила его отвернуться и заняться своими делами. В конце концов, дело касалось только этих двоих.

– Ненадолго, – ответил Саксен, заключая ее в объятья. Когда клук отпустил молодую женщину, она скорчила недовольную гримаску.

– Где мы можем поговорить? – он кивнул в сторону камердинера.

– Не беспокойся. Иди сюда. Сядем у окна. А теперь... расскажи мне про Карадун.

Саксен посмотрел в ее глаза, расширенные и полные беспокойства, и взял ее за руку.

– Я его видел.

Элисса медленно моргнула, словно услышала что-то несуразное и не могла в это поверить.

– Ты видел Гота?

Саксен кивнул.

– Ты не мог ошибиться? – тихо спросила она.

– У Гота слишком приметная внешность, чтобы его с кем-то спутать.

– Кто может это подтвердить? Кто его еще видел?

– Из воинов «Щита» – никто, только я. Правда, есть еще один свидетель...

Появление камердинера, который принес поднос с двумя бокалами, заставило его смолкнуть. Старик учтиво поклонился.

– Я подумал: может быть, вам и вашему гостю захочется чего-нибудь холодненького, сударыня...

– Как мило, Корин, – Элисса улыбнулась. – Спасибо вам. У меня в самом деле в горле пересохло.

Камердинер снова отвесил легкий поклон и удалился. Саксен удивленно взирал на бокалы.

– Эль! С каких это пор?

– Только старый Корин знает, как я люблю эль. Где-то около полудня, когда почти все во дворце обедают, я позволяю себе выпить стаканчик.

Она не удержалась от лукавой улыбки, которая осветила ее лицо, словно солнце. На душе у Саксена потеплело.

– Твое здоровье, – сказал он. Элисса кивнула, и оба сделали по глотку.

– Ты говорил... – улыбка исчезла без следа. – Кто еще видел Гота?

Саксен заметил, как у Элиссы побледнели щеки. Сможет ли она принять это известие? Нет, отступать уже поздно. Раз уж разговор начат...

– Я видел, как за ним наблюдал Клут.

Он был готов к чему угодно, но не к такому. Элисса словно остолбенела.

– Клут? – прошептала она, словно впервые услышала это имя.

Саксен не ответил.

– А он тебя узнал?

– Он подлетел ко мне, Элисса. Видишь ссадину на ухе?

Элисса кивнула.

– Это он меня предупреждал. А потом сел ко мне на плечо, и мы наблюдали за притоном, в котором курят стракку. Гот валялся там почти без чувств.

Элисса недоуменно посмотрела на Саксена, и он передернул плечами – жест, который в обычае только у клуков.

– Стракка – это трава. Ее листья курят. Пристраститься к ней ничего не стоит. Опьяняет эта травка почище любого вина.

Молодая женщина кивнула.

– Расскажи мне про Клута.

– Уверен, он тоже искал Гота. И нашел его раньше, чем я. Не исключено, что он тоже понял: если кто-то объявлен вне закона и хочет на время затаиться, лучше места, чем Карадун, не найдешь.

– Ты уверен? – на глазах Элиссы заблестели слезы.

– Что это был Клут? Таким штукам ни одного сокола не научишь. Я задавал ему вопросы, и он хлопал крыльями. Это точно был он.

Элисса вытерла глаза рукавом и попыталась успокоиться.

– Я рада, что Клут жив, – наконец сказала она. – А что с Готом? Чего от него можно ожидать?

Саксен обнял ее и крепко прижал к себе. Пусть девочка знает, что ей есть на кого опереться – сейчас ей это нужно больше всего.