Текст книги "Волшебный час"

Автор книги: Фиона Харпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Женщине показалось, что она только что начала доверять своим чувствам, а тут… Но вдруг Мона права? И леопард не меняет своих пятен?

– Звони мне, если понадоблюсь, ладно?

– Ладно.

– Ну, пока.

Ник доел свой сэндвич и спокойно сидел на скамейке. Адель ужасно хотела побежать к нему, рассмеяться и обнять… Но как растопить ту ледяную стену, которую она сама же и установила между ними?

Этот мужчина всегда был полон живого веселья и радости жизни. Именно этого не хватало Адель. За девять месяцев одиночества она могла это оценить полностью.

Она подошла к нему. Ник кидал камешки в озеро.

– Ник, зачем ты вернулся назад? В Англию, я имею в виду.

Он посмотрел на нее. Усталость сквозила в его взгляде.

– Ты и сама прекрасно знаешь, почему я вернулся домой.

Домой? Он сказал именно так – домой! Дрожь пробежала по ее телу. Он вернулся к ней. Итак… неужели, неужели он всегда хотел жить рядом с ней, а она этого до сих пор не понимала? Если бы только она не была такой упрямой ослицей, он бы уже давно вернулся…

В городе они были где-то около половины четвертого. Они въезжали в него по мосту, с которого был отлично виден чудный старинный замок. Словно из сказки…

Городок располагался на берегу небольшого залива, воды которого были темными и спокойными. Белый туман таинственно висел над водой.

Сам городок был очарователен. Белые стены домов и магазинов с черными дверями и рамами окон. Казалось, тут все дома были совершенно одинаковыми, включая и отель, в котором должна была состояться вечеринка.

Мэгги Хьюис настояла на том, чтобы все гости остановились на выходные именно тут, потому что в ее доме было недостаточно места для многочисленного семейства.

С безотчетной грустью Адель вышла из машины. Ей не хотелось покидать этот уютный мирок, который стал ей так дорог за долгое путешествие.

Войдя в отель, они направились к стойке регистрации. Здесь было шумно, по холлу носились дети.

Дебби, средняя сестра Ника, первая заметила их и с криком бросилась обниматься. Шум в холле на секунду прекратился. И через минуту Адель и Ник уже были окружены кричащей толпой детей и взрослых. Это было и ужасно, и в то же время потрясающе.

Их тут же усадили в кресла и заставили в подробностях рассказать историю их злополучного путешествия. Опустив некоторые утренние детали, Ник живописал дорожное приключение во всех красках. Отовсюду раздавались слова сочувствия, изредка звучал смех.

Когда история пришла к благополучному завершению, разговор перешел в русло анекдотов и семейных новостей. Кто-то принес Адель чашечку кофе, и она пересела в удобное кресло ближе к горящему камину, блаженно вытянув ноги перед огнем.

Адель на время предалась своим грустным мыслям, когда их прервала мать Ника. И слава богу, не то Адель была близка к слезам. Конечно, кому не станет завидно наблюдать такое шумное и дружное семейство?

Мэгги приобняла невестку и поцеловала ее.

– Как ты, Мэгги?

– Держусь, – сказала та, но Адель приметила следы усталости на лице свекрови. – Рада, что вы все же до нас добрались целы и невредимы, – продолжила Мэгги. – И не поссорились по дороге.

Адель кивнула. Неужели его мать в курсе?

– Рада, что ты нашла время и навестила меня.

– Мэгги, как бы я могла пропустить такую вечеринку?

Свекровь проницательно взглянула на Адель.

– Знаю, знаю.

Адель улыбнулась. Однако лживая бодрость, с которой они общались с Ником, вряд ли могла обмануть такую мудрую женщину, как Мэгги. И от этого Адель чувствовала себя отвратительно.

И наконец последовал вопрос, которого она боялась больше всего на свете:

– Жить врозь для молодых всегда сложное испытание. Как вы его преодолели, Адель?

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Ни один из ответов не показался ей достойным. Самым правдивым было бы сказать: «Я не знаю».

– Отлично, – наконец ответила Адель, улыбнувшись как можно бодрее.

Мэгги склонила голову. Улыбка не сходила с ее лица.

– Правда? – вкрадчиво спросила она.

Адель ничего не оставалось, как только кивнуть.

Тень, набежавшая было на лицо Мэгги, исчезла. Она снова обняла Адель и поцеловала ее в щеку.

– Я так рада за вас. Желаю счастья.

Адель с облегчением выдохнула, когда Мэгги отошла от нее, перейдя к другим.

Самое сложное испытание пройдено. Дальше потечет обычная вечеринка. Все будут заняты друг другом, не заметят ее грусти и озабоченности. Это даст ей немного времени собраться с мужеством и изобразить счастливую жену Ника.

Тут Ник поймал ее взгляд и направился к ней.

Настала пора сбежать. Можно тихонько уединиться в своем номере до шести часов вечера, когда начнется прием. Мэгги уже расписала все по пунктам с удивительной точностью. Адель обожала свекровь за такой практицизм – свой человек.

Навстречу Нику она пошла с распростертыми объятиями. Это было так естественно, словно они никогда и не разлучались. Рука об руку они прошли через весь зал.

А вдруг еще можно все уладить? Ведь были же они когда-то замечательной парой. Вдруг у них получится и теперь?

Она почувствовала боль, когда он выдернул свою руку из ее руки и взял ключ от их номера. Передал ей.

– Иди наверх и прими душ. Я пойду принесу наши вещи.

Адель приняла душ, а когда вышла из ванной, ее сумки уже стояли около кровати.

Она-то надеялась, что увидит Ника лежащим на кровати, нога на ногу, руки за голову, – как прошлым вечером. Но покрывало было нетронутым, а Ника нигде не было видно.

– Дай-ка я взгляну, в чем там дело?

Ник подошел к звуковой установке. Дэйв, местный диджей, которого его мать наняла на сегодняшний вечер, отошел в сторонку, дав место Нику. Тот склонился над системой, и через полчаса она заработала.

– Спасибо, приятель, – радостно поблагодарил Дэйв. – Я думал, что никогда не смогу разобраться. Ты мне очень помог.

– Никаких проблем. Я рад, что чем-то пригодился.

Он помахал Дэйву и вышел.

Когда Ник что-нибудь настраивал или чинил, думалось ему лучше всего. Работа руками имела свой тайный смысл. Она словно бы стимулировала работу мозга, и именно в эти минуты приходили полезные мысли. Иногда даже гениальные.

А сейчас у него была масса нерешенных задач.

Завоевать жену не проще, чем соединить провода и проверить контакты. Тем более что к этой задаче не было ни одного описания, ни одной инструкции. Вроде бы он делал все, как надо, делал все, что мог, и все равно не было никакого результата.

Ник старался быть как можно откровенней с Адель. Он доказал ей, что давно уже взрослый человек и она может ему доверять. Но все равно – она держалась от него на расстоянии.

Это сводило его с ума. Что еще он мог сделать? Ник мог палить в пушки, или пускать салют, или петь серенады под окном. Но что могло бы вернуть ему Адель, он не знал.

Впрочем, требовать от нее ответа сейчас было бы глупо и бесполезно. Надо набраться терпения.

Гремела музыка, гости смеялись и пили. Вечеринка была в самом разгаре.

Ник обнимал ее за талию одной рукой, а другой держал за руку. Они танцевали. Чудесно!

Она так долго злилась на Ника, что совершенно позабыла, как хорошо быть с ним рядом. А ведь все дело только в ее настроении. С Ником всегда было весело. Он незаметно вовлекал вас в свой мир, где было так просто смеяться и радоваться жизни.

Он мог заставить любого смеяться до слез. Помнится, раньше она частенько так хохотала, что от слез даже тушь с ресниц текла, но это ее не расстраивало.

И вот сейчас они снова вместе, и он снова шутит, а она смеется. И у них есть надежда.

Им хорошо вместе. Сегодня вечером они вместе, они – команда и смотрят в одном направлении.

Ник отпустил ее.

– Не уходи, – попросил он. – Мне надо поговорить с младшей сестричкой. Мама сказала, что они с мужем уезжают раньше всех. А мне бы хотелось поболтать с ней.

Адель кивнула и прошла к бару. Отель был небольшим, если сравнивать его с лондонскими гостиницами. Зато он был уютным, и Адель чувствовала себя здесь как дома.

До ночи было еще далеко, и веселье было в самом разгаре. На танцполе племянницы Ника показывали свое танцевальное мастерство. Вскоре к девочкам присоединился их дядя, который выделывал па в духе раннего Джона Траволты. Его пример вдохновил многих выйти и показать, на что они способны.

Адель прислонилась к стойке бара и попросила выпить. В ожидании напитка она осмотрелась.

Ник стоял рядом с подсобным помещением, увлеченный разговором с Сарой, младшей сестрой. С ней он был связан более тесными узами, чем с другими сестрами. Вот Ник вынул из кармана пиджака толстый конверт и передал его Саре. Ее глаза расширились, а рукой она прикрыла открывшийся было рот.

Потом она осмелилась открыть конверт дрожащими руками. Что бы там ни было, это вызвало бурную реакцию со стороны Сары, и слезы потекли по ее щекам. Девушка бросилась на шею брату. Прошептав ей что-то на ухо, он отошел. На лице Сары уже сияла улыбка. Смех сквозь слезы. Ник всегда поступал так. Это был его дар – сказать нужное слово в нужный момент. И напряжение исчезало.

Сердце Адель запрыгало от счастья, когда он направился к ней. Ее муж – просто потрясающий мужчина. Как она могла забыть об этом? Почему она позволила недоверию взять над ней верх?

Из самозащиты?

И это был единственный ответ, который возникал сам собой. С каждой секундой она все сильнее чувствовала, как ей нужен Ник.

– Оставь свой бокал, идем со мной. Надо кое-что обсудить, миссис Хьюис.

Она покрутила головой, но все же сделала, как он просил. Как она и думала, танцпол был полон танцующими парами и одиночными солистами. Диджей постарался на славу.

Они тоже слились с толпой. Ник танцевал восхитительно, стараясь вести свою жену, ловя ритм ее движений. И это было чудесно.

Через четыре танца Адель попросилась передохнуть, сказав, что надо поправить макияж, и направилась в женский туалет. Войдя, она увидела там Сару, которая тоже поправляла макияж. Кажется, девушка не совсем успокоилась, и карандаш в ее руках дрожал.

Заметив Адель, она быстро вытащила платок и вытерла слезы.

– Сара, все в порядке?

– Да, – всхлипнула Сара. – Вообще-то нет.

– Что случилось? Это из-за Ника? Что он сказал?

Сара вытерла нос и покрутила головой.

– Нет. Это не из-за Ника. Ник молодец.

Девушка явно нуждалась в утешении. Адель подошла к ней, обняла и похлопала по спине.

– Тогда что? Что могло тебя так расстроить?

Они присели на скамеечку напротив умывальников.

– Это все из-за ссоры с Мартином. Поссорились из-за ничего. Так, какая-то сущая ерунда.

– Эй, у нас тоже такое часто бывает.

Сара выглядела удивленной.

– Вы с Ником ссоритесь? Не может быть. Вы всегда выглядите такой чудесной парой. Просто идеальная пара!

Адель криво усмехнулась.

Сара снова всхлипнула.

– Мы с ним недавно пережили чудовищный стресс, – пояснила она. – Мы проходим лечение, чтобы завести ребенка.

Так, теперь было ясно, почему у Сары не было детей, в то время как другие сестры давно уже обзавелись целой оравой.

Адель покачала головой, а Сара продолжала всхлипывать. Наконец она справилась со своими чувствами.

– Я всегда злилась на него. Он просто выводил меня из себя, – она мотнула головой. – Но я напрасно злюсь. Дело тут не в Мартине. Просто… так все несправедливо. Это звучит ужасно, да?

Адель отрицательно покачала головой, не в силах что-либо ответить. Она и сама чуть не плакала.

– Недавно забеременела моя лучшая подруга. А они встречались с парнем всего несколько месяцев. Она даже не уверена, хочет ли этого ребенка. Как это несправедливо! – Остальные слова потонули в рыдании.

Адель не знала, чем тут можно утешить. Она всего лишь обняла Сару. Кто-кто, а она-то прекрасно знала, что женщина может испытывать в такой ситуации. Сама прошла через все тесты, измерения температуры, ожидания периода овуляции и так далее, и тому подобное. А как унизительны были визиты к врачу, и говорить не приходилось.

Наконец дыхание Сары стало более ровным.

– Эй, а ты чего плачешь?

Адель быстро вскочила и подбежала к зеркалу, на ходу вытирая непрошеные слезы.

– Даже моя глупая кошка и то ходит беременная! – вставила Сара, неожиданно улыбнувшись.

Обе фыркнули и рассмеялись.

– Ну да ладно. Хватит мне жаловаться. Как вы с Ником?

Адель чуть было не ответила «отлично».

– Ну, не так хорошо, как хотелось бы, – сказала она честно.

Глаза Сары чуть не вылезли из орбит.

– Но… вы сегодня вечером… Вы так счастливы друг с другом…

– Иногда поведение бывает обманчиво. Вообще-то мы с Ником тоже хотим ребенка. Но у нас не получается…

Сара сжала ее руку.

– И давно?

– Целый год пытались.

– И… ничего?

Адель закусила губу. Ведь она не собирается рассказывать правду о том, что произошло с ней. Сара, конечно, могла бы ее понять и не стала бы осуждать.

Неожиданно она почувствовала странное жжение в глазах, а нижняя губа задрожала сама собой.

– У меня был… – слезы закапали из глаз прямо на колени, – выкидыш, – прошептала она тихо-тихо.

Она слышала, как чуть не вскрикнула Сара, и тут же ощутила ее поглаживающую руку на спине. Теперь настала очередь Сары успокаивать.

Что можно было сказать на это? Ничего.

Когда основной поток слез иссяк, Сара предложила Адель чистый платок. Адель приняла его с благодарностью.

– Должно быть, Ник расстроен, – сказала Сара.

Сердце Адель екнуло.

Сара неодобрительно покачала головой.

– Наверное, это убило его, – проговорила она разочарованно. – Он даже нам ничего не сказал. Непохоже на него. Он всегда делится с нами такими событиями. Этот вечер особенный по всем статьям.

Адель удивилась.

– Насколько же он особенный? – спросила она, бросив пробный шар. Впрочем, если Сара не ответит, будет права. Адель не смеет вмешиваться в чужие дела.

Сара похлопала по своей сумочке.

– Думаю, ты и сама знаешь, во сколько обходятся порой визиты к врачу и операции подобного рода. Мы с Мартином порядком поиздержались за это время. И стали уже ссориться по поводу второй попытки. Но неожиданно со стороны Ника получили помощь. Это должно выручить. Тут крупная сумма.

Она улыбнулась.

– Он сказал, что это будет самым надежным его вложением в будущее. Знаешь, у тебя просто потрясающий муж. Тебе повезло. Держись за него.

– Знаю, – потрясенно молвила Адель.

Сара поднялась.

– Думаю, надо пойти и найти Мартина, сообщить ему, что еще не все кончено и у нас появилась надежда. И к тому же надо будет посмотреть, не взял ли он алкогольное пиво.

Тут Адель неожиданно все поняла:

– Так вы из-за этого поссорились?

Сара округлила глаза:

– Ну я же говорила, пустяки.

Адель кивнула в ответ. Это были действительно пустяки. В каком-то смысле. Теперь все стало на свои места. Какой же дурой она была! Вместо того чтобы попытаться начать все заново, они глупо ссорились каждый раз, а она еще намекала на неизбежный разрыв…

Да и с его стороны было глупо отмахиваться от реальности простецкими шуточками. Адель же стойко делала вид, что ничего не происходит. Таким образом они могли подойти только к разрыву.

Последней каплей стала работа Ника за границей.

Впрочем, дело было вовсе не в работе как таковой. Адель уже давно решила про себя, что они разведутся, рано или поздно. Сама виновата. Она только и делала, что ссорилась с ним, не давая ему житья. Может, сейчас настала пора поумнеть?

Сара была у двери, когда Адель окликнула ее:

– Не волнуйся насчет Мартина. Просто пойди и поговори с ним, скажи о своих чувствах. Не держи это все в себе.

Сара кивнула и вышла.

Главное – не совершать больше тех же ошибок. Не замалчивать свои страхи и слабости. Да, она была успешной деловой женщиной и каждый день решала проблемы других. А для нее самой непосильной трудностью оказалось то, что она не смогла справиться с ролью матери.

Где-то в глубине души Адель притаилось тайное чувство своей ненужности, никчемности. Да, она взбиралась на вершины, тем самым пытаясь скрыть свою женскую слабость. Но жизнь все равно подшутила над ней, и злейшим образом. Жизнь показала ей, для чего она была предназначена на самом деле. Никакие карьерные вершины на свете не могут заменить для женщины ребенка, материнство.

Однако за всеми этими недомолвками скрывалось кое-что еще. А именно: Адель никогда до конца не доверяла мужу. Они и разговаривали-то лишь на пустяковые темы.

А теперь ей было что сказать ему. И это не отложишь в долгий ящик.

Она обязана сказать Нику правду. На этот раз она не станет скрывать ни свой страх, ни свои ошибки, ни боль, которую ощущала. Иначе эта боль съест их брак.

Подойдя к зеркалу, Адель хотела вынуть тушь и подкрасить ресницы. Но приостановилась, спрятала тушь, вынула платок и вытерла черные круги под глазами, а затем стерла помаду. После чего выпрямилась, взглянула на себя прямым взглядом и вышла из комнаты.

Ник как раз только что успешно вырвался из цепких объятий тетушки Филлис. И тут его кто-то похлопал по плечу. Только не это! Если это еще одна охотница за поцелуями…

– Хотела сказать спасибо еще раз, братишка. – Сара помахала ему рукой. – Ты не знаешь, что это для нас значит. Но теперь мне гораздо легче. Словно тяжелый груз свалился с плеч.

Она повернулась к Мартину и улыбнулась ему.

– Что не сделаешь ради семьи. Твоя боль – моя боль.

Сара посмотрела на него и снова чуть не заревела.

– Иди сюда, – протянула она брату руки.

Ник подошел и обнял ее.

– Не забывай, я в любое время к твоим услугам. Так что, если нужна будет жилетка, в которую надо поплакаться…

Казалось, он удивился ее словам.

– Конечно.

Он улыбнулся им вослед. Никогда Ник не видел Сару и Мартина такими счастливыми. А потом он заметил Адель, которая шла к нему, крепко прижав сумочку к животу.

Она как-то незримо изменилась. Что-то в ней не так.

Тогда он улыбнулся, и она чуть расслабилась. И тут он почувствовал, что теперь с ними все будет хорошо. Он не знал, почему именно. Но чувствовал, что так оно и будет.

Он подошел к ней, поставил ее сумочку на стул и увлек на танцпол.

– Ну, и на чем мы остановились?

Адель скользнула к нему в объятия, как будто они никогда в жизни не расставались. Звучала какая-то на удивление волшебная музыка, растворяя их в танце. Женщина склонила свою голову ему на плечо и блаженно молчала. Сколько они танцевали, Ник не знал. Наверное, уже вечность.

Когда он взглянул на нее, ему показалось, что в ее глазах появилось какое-то новое выражение. Итак, барьеров больше нет. Она ему доверяет.

Ник склонил голову и поцеловал жену. Слаще этого поцелуя не было на свете. Двое наконец-то встретились и уже никогда не расстанутся.

Лицом к лицу, они медленно двигались в танце. Под тихую мелодию Адель проговорила:

– Ник, я должна рассказать тебе кое-что. Объяснить.

– Объяснить? Что такое? Нам нужны какие-то объяснения? – И он потерся щекой о ее щеку.

Она тяжело вздохнула.

– Кое-что… Все!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Они молча поднялись по винтовой лестнице в их номер. Ник держал ее руку в своей руке, словно не желая отпускать. Этот жест утешал ее и вдохновлял. А ей как раз была нужна поддержка. Ведь она готовилась к искреннему разговору с собственным мужем.

Лестница показалась обоим бесконечной. И не понятно, хорошо это или плохо. Сердце Адель стучало как огромный колокол.

Когда же они наконец добрались до комнаты, Адель включила лампу на ночном столике и мягкий свет окутал их обоих.

Женщина села на край кровати и сложила руки на коленях. Все будет хорошо, мысленно твердила она себе.

Ник присел рядом. И она с надеждой заглянула ему в глаза.

– Ник…

Да уж, хорошее начало, ничего не скажешь. Помнится, она днями бродила с целыми диалогами в голове, готовясь к этому самому разговору. И фразы в тех диалогах были разгромными. А как они ей удавались! Словно она актриса на сцене. И такая же смелая! Только куда теперь девалась ее былая заносчивость?

Она не подготовилась заранее, и это было ужасно. У Ника было явное преимущество. Ведь будущее их брака теперь зависит от его ответа.

Ник взял обе ее руки и заглянул в глаза. И Адель увидела в них сочувствие и заботу, готовность в любую минуту прийти на помощь.

– Адель, ты можешь рассказать мне. Ты же знаешь, мне можно доверять.

Она кивнула и улыбнулась в ответ.

– Я… не сказала, почему не отвечала на твои телефонные звонки…

Увидев внимание в его глазах, она продолжила:

– Ну, сначала, конечно, я злилась. Ты прав. Но потом… уже была совсем другая причина.

Ник озабоченно нахмурился.

– Не знаю, помнишь ли ты, но нам тогда оставалась пара дней, и мы должны были пройти тест на беременность. То есть я должна была, – поправилась Адель.

Он придвинулся ближе и обнял ее.

– Мне надо было догадаться. А тебе надо было поделиться этим отрицательным результатом. А я даже не спросил…

Тут она истово помотала головой.

– Нет, нет, – Адель чуть не захлебнулась слезами.

– Простишь меня? Я был таким эгоистом…

– Нет, – упорно повторила она.

– Что? Не простишь?

Ей пришлось закрыть глаза, чтобы наконец чуть-чуть успокоиться. Ладно, пусть немного помучается. Он точно это заслужил.

Когда она наконец смогла говорить, то произнесла:

– Тест был положительным.

Неожиданно для нее он улыбнулся. Но лишь на мгновение. Потом до него дошел истинный смысл сказанного.

– Но…

Боль промелькнула в его взгляде. Он погладил ее по голове.

Адель старалась не отводить взгляд. Она просто не могла этого сделать сейчас. И вот слезы ручьем полились по щекам.

– Мы потеряли его. Наш ребенок умер. Было шесть недель…

В мгновение ока он оказался на ногах, нервно прошелся по комнате. Мрачная тень заволокла его черты. В комнате стало намного холоднее, чем в машине, когда они застряли у подножия холма. Сердце Адель ухнуло куда-то вниз.

– И ты ничего не говорила мне?

Она закусила губу. Опустила глаза, не в силах взглянуть на мужа. Вот уж с чем она не могла справиться, так это с его праведным гневом. Боль в душе была невыносимой. Но что должен был чувствовать сейчас он – в сто раз хуже!

– Когда я узнала, то была так удивлена, что не знала, что делать. Ведь ты уехал от меня… Я думала, ты меня бросил…

– Что за ерунда! Я же не бросал тебя, я просто уехал. Это ты решила, что между нами все кончено.

Женщина сжала губы. Придется обороняться. Это был единственный способ.

– Ты сел на самолет и улетел за тысячу миль от меня, не сказав ни слова. Не дал опомниться.

– Ты всегда во мне сомневалась. Зато сама была идеальной!

Она поднялась, чтобы лучше видеть его глаза.

– Да, была. Я вела хозяйство. А ты в это время копался со своими железками в мастерской.

Господи, как знакомо звучит!.. Кажется, она завела старую пластинку.

– Ладно. Случалось так, что я иногда забывал даже умываться, так был занят. Но если откровенно, ты и сама была лишь наполовину открыта для меня, – и он похлопал себя по груди – там, где находилось сердце.

Адель почувствовала, будто ее ударили в солнечное сплетение. Ее губы задрожали.

Говорить она не могла: ярость и отчаяние охватили ее.

– Разве я когда-нибудь говорил, что не люблю тебя? – Он нервно разворошил волосы и шагнул к окну.

– Не знаю… Я правда не знаю. До этого вечера я никогда не задавалась этим вопросом, в какие бы глупые игры мы с тобой ни играли.

Сердце ее стучало, и она слышала эти гулкие удары. Зато теперь перед ней стоит окончательный выбор. Первое: она снова может закрыться от него и начать сражаться. Второе: ей надо снять последние защитные барьеры и открыться. Только так она сможет спасти их брак.

Она подошла к нему, а он повернулся, словно почувствовал ее приближение. Адель взяла его руки в свои. Они были такими тяжелыми, словно налились свинцом.

– Я точно люблю тебя, – сказала она, глядя на него. – Даже больше, чем люблю. Если такое возможно…

Его лицо оставалось равнодушным.

– Я понял, что этого недостаточно, – сказал Ник, высвободил руки и сделал шаг назад.

Адель не двинулась с места. Он прошел через комнату и вышел.

Недостаточно. Любви уже было недостаточно.

Она медленно опустилась в кресло. Пора признать – она всегда об этом знала. Он был прав: она никогда не была хорошей женой, не подходила на роль матери. Ничего удивительного, что теперь она ему не нужна.

Адель подошла к кровати, сбросила туфли и накрылась одеялом. Ей казалось, что у них все хорошо, когда на самом деле все рухнуло.

Вот как. Он просто прошел мимо нее. И теперь она лежит одна, уставившись в потолок невидящим взглядом.

Начало светать, и Адель наконец перестала бороться с бессонницей. Сумка с вещами так и стояла около кровати, где ее оставил вчера Ник. Адель медленно расстегнула ее, пальцами нащупала нужные вещи.

Надела джинсы, ботинки, теплый свитер, пальто и вышла.

Отдаленные горные вершины были покрыты снегом. Небо на горизонте приобрело чудный бледно-розовый оттенок, вода залива была тихая, спокойная. Адель спустилась вниз, к гальке, и оказалась у кромки воды.

И что ей теперь делать?

Единственный план, который возник в ее мыслях, – отправиться домой и заняться работой, погрузившись с головой в бизнес.

Никто не говорил, что это хороший план. Это был плохой план. На удивление плохой план. Ведь именно этим она и занималась с тех самых пор, как Ник оставил ее. Только на работе она может контролировать ход вещей. А это именно то, что ей было всегда надо. Но не теперь.

Теперь – недостаточно.

Слова Ника до сих пор барабанным боем гремели в голове. Вот, значит, каков был его вердикт по поводу их отношений.

Адель снова взглянула на снежные вершины гор, сверкающие от восходящего солнца розовым цветом.

Женщина сунула руки в карманы и зашагала назад в отель.

Вернувшись, она не пыталась найти Ника. Где он провел ночь, не ее дело. К такому состоянию она давно привыкла. Вечеринка уже закончилась.

Адель вошла в зал и уселась в темноте в одно из кресел, ожидая, когда проснутся остальные.

Тут и нашла ее Мэгги, которая встала раньше всех.

– Адель?

Та повернула голову. С трудом сосредоточилась на подошедшей свекрови.

– Что ты тут так рано делаешь?

Адель слишком устала, чтобы придумывать подходящий предлог. Наверное, если бы она это сделала, это лишь ухудшило бы ситуацию.

– Мы с Ником поссорились, и теперь я не знаю, где он.

Мэгги повернулась в сторону коридора, потом оглянулась на нее.

– Я недавно видела его там. Он сказал, что собирается пойти в горы со своим двоюродным братом, Саймоном. Я думала, ты знаешь.

Адель отрицательно покачала головой.

– Он вернется, дорогая. Так он поступал всегда в детстве, когда его настигали трудности. Первым делом было убежать от них и спрятаться на время. Ему никогда не нравилось, если кто-нибудь видел его в таком состоянии. Он всегда любил, чтобы окружающие видели его улыбку, а не слезы.

– На этот раз он точно не вернется. По крайней мере ко мне.

Мэгги села рядом с ней и выглянула в окно. Через некоторое время она сказала:

– Мне очень жаль. Я думала, это путешествие сблизит вас, а вместо этого… короче, мой план провалился.

– План? – Адель резко развернулась к Мэгги. – Так ты знала? Про нас с Ником?

Мэгги подняла бровь.

– Дорогая, мне шестьдесят пять, и я не тупица. Я знала, что между вами пробежала кошка. А Ник никогда не умел ничего скрывать.

Адель молча кивнула.

– Вот я и подумала: время, которое вы проведете вместе, может соединить вас, пойти на пользу вашему браку, – казалось, Мэгги была на грани слез. Такого Адель за ней и не подозревала. Она обняла пожилую женщину. – И почти сработало! По крайней мере, мне так показалось. Ты выглядела такой счастливой, когда приехала…

– Так и было. Но потом, – Адель замялась, – что-то пошло не так. Мне надо было быть честной с тобой с самого начала.

– Не вини себя. Ты и правда очень изменилась с тех пор, как мы виделись в последний раз. Чтобы повзрослеть, нам иногда нужна сильная встряска.

Адель выдала неверную улыбку.

– Да уж…

– Сара рассказала мне о ребенке, Адель. Мне так жаль, если б ты знала!..

Нет, больше плакать она не может, не будет. Ее горло сжалось помимо воли, и она ничего не ответила. Мэгги лишь прижала ее к себе, поглаживая по плечам. Как настоящая мать.

Теперь Адель было ясно, почему Ник так привязан к своей семье. Трудно к ним не привязаться. Ведь все они – твоя поддержка. Твой тыл. А на ее родителей никогда нельзя было положиться. Они не были ее поддержкой. Вот и она не стала поддержкой для Ника.

Дорога домой была гладкой. Ни пробок, ни других приключений. Адель включила спутниковый навигатор, хотя все равно не слушала его инструкций.

Еще недавно ей казалось, что их дорога сюда была ужасной. Но теперь-то она ощущала настоящий кошмар. И это был кошмар одиночества.

Один перевал – и Ник с Саймоном окажутся на вершине горы Бен-Даб. Вид отсюда был восхитительным. Древние горы с острыми вершинами выглядели величественными и одинокими одновременно.

Слава богу, они уже достигли вершины. Он посмотрел на Саймона, тот улыбнулся ему в ответ. Вот что было хорошо в горах. Когда ты смотришь вниз с площадки, то все преграды и проблемы кажутся такими маленькими. Путь назад кажется таким легким, как и решение всех проблем. Хотя наверх было идти трудновато.

Ты можешь обмануться, миновав очередной перевал, думая, что ты уже на вершине. Но вот ты видишь, как перед тобой открывается новая. И самое главное еще предстоит.

Далеко внизу он видел блеск Лох-Гэррига и его черно-белые дома, рассыпавшиеся по берегу озера.

Только стоя тут, Ник мог спокойно обдумать слова, брошенные Адель вчера вечером.

Сначала его охватил дикий гнев: как, она опять не доверяет ему! А потом обуяла грусть: ведь целых шесть недель он мог чувствовать себя отцом! И так и не испытал этого. Если бы мог, он бы горевал. Но Ник не умел этого делать. И потом, это же было уже давно… Боже, опять вскипел он, и горя она его лишила! Как и ребенка, в конце концов!

Да если бы она сразу сказала ему об этом! Он бы прилетел к ней первым же рейсом! И провел эти жуткие часы в больнице рядом с ней, держа ее за руку. Нет. Адель не захотела, чтобы он был рядом. И в этом ее вина, не его. Он годился только для того, чтобы ловить в ванной пауков.

В негодовании Ник пнул ногой камень, который со стуком покатился вниз.

Если бы она хотя бы один раз сказала ему, как он ей нужен. Нет. Он был в ее жизни чужаком и навсегда останется таким.

Спустившись с горы, уже внизу, Ник стал думать совсем о другом. Ведь Адель сейчас совсем одна. Одна – после такого ужасного признания. Он опять бросил ее.

На указателе было написано: «Ферма Хейзел-форд». Адель свернула с главной дороги и проехала по сельской дорожке где-то четверть мили, пока не увидела довольно уютный домик, окруженный двумя деревянными строениями.

Так значит, тут находится их студия?

Она сверилась с атласом. Верно. Она-то думала, что это будет современный коттедж, оформленный в стиле фермы. Нет, то была настоящая ферма. Адель собиралась встретиться с главным директором в десять, чтобы обсудить некоторые деловые детали.

Выехала она чуть раньше, чтобы отыскать дорогу. Можно пока полюбоваться окрестностями. Неплохой домик. Летом тут росли дикие цветы, но сейчас был еще март, поэтому, кроме подснежников, ни травинки.