Текст книги "Шторм (ЛП)"
Автор книги: Фиона Дэвенпорт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
ГЛАВА 2
ШТОРМ
– Шторм.
Фокс вышел из своего кабинета и указал на меня пальцем, затем подозвал меня.
Я поставил свой напиток на деревянную стойку длинного бара, занимавшего одну из стен гостиной в доме клуба.
Когда я вошел, он сел за свой стол и жестом указал на один из стульев, напротив.
– Садись.
Приподняв бровь, я подчинился.
– Что-то не так, президент?
Несколько лет назад, когда ему наскучила работа на Уолл-стрит, Фокс заменил своего отца. Он был чертовски хорошим руководителем, и мы все были преданы ему так же, как были преданы его отцу.
– Прежде чем начнешь выкидывать какую-либо хуйню, мне нужно, чтобы ты выслушал меня.
Мои глаза сузились, и я выпрямился на стуле.
– Мне только что звонил вице-президент Всадников Уэстленда.
Тон Фокса был настороженным, и я подавил инстинктивное желание наорать на него, чтобы он объяснил мне, что, блять, происходит. Братья из Всадников Уэстленда присматривали за Блэйкли вместо меня, поэтому мы общались раз в неделю. Они должны были звонить мне, если в ее жизни возникнет хоть малейшая проблема. Так почему же они позвонили Фоксу?
Я и так был на взводе, потому что неделю назад Блэйкли исполнилось восемнадцать, а я до сих пор не смог прийти за ней. Меня охватило чувство вины, но причина, по которой я все еще был дома – моя младшая сестра Элиза, с которой я должен вместе провести ее Рождественские каникулы. Это был первый раз, когда я уговорил ее уехать из города, где мы выросли, и я не собирался бросать ее, как сделал, когда мне исполнилось восемнадцать.
Мой план состоял в том, чтобы приехать в день рождения Блэйкли и вернуться вовремя, чтобы провести праздник с сестрой. Но Элиза приехала раньше, надеясь поработать пару недель в одном из предприятий «Железных Изгоев». Я сопротивлялся этой идее, поскольку у меня было достаточно денег, чтобы позаботиться о ней. Но Элиза была такой же упрямой, как и я, поэтому в конце концов я сдался, прежде чем она успела расплакаться.
Через неделю она возвращается в школу, так что я изо всех сил старался не сойти с ума, пока, наконец, не смогу забрать свою женщину.
– Что-то случилось с Блэйкли.
Заявление Фокса проникло в мои мысли, и я вскочил на ноги.
– Какого хрена? – взревел я.
– Сядь на место, Шторм, и позволь мне предоставить тебе всю гребаную информацию, – приказал Фокс.
Я удержался от язвительного ответа и откинулся на спинку стула, задаваясь вопросом, валит ли из моих ушей дым.
Он вкратце рассказал мне о том, что, по их словам, произошло с приемным братом Блэйкли, и мой гнев разгорелся еще сильнее.
– Какого хрена они не позвонили мне? – спросил я сквозь стиснутые зубы.
Фокс вздохнул и почесал щеку.
– Они планируют заняться этим маленьким засранцем через пару дней. Они знали, что ты попросишь их подождать…
– Эти ублюдки позвонили тебе, потому что они тебе не подчиняются, – Фокс кивнул. – Но с тех пор, как Сэйбер поручил мне присматривать за Блэйкли, все, что касается ее, проходит через меня.
– Я посоветовал им отвалить к чертовой матери и позвонить тебе, но не знаю, прислушаются ли они к моему совету. Я разговаривал с ними по телефону всего десять минут назад, так что у тебя должно быть немного времени, чтобы привести все в порядок. При условии, что до этого они не натворят глупостей. Завтра я отправлю тебя на забег, так как это недалеко от ее города. Потрать столько времени, сколько тебе понадобится, чтобы разобраться с этим дерьмом.
– Черт возьми, – проворчал я. – Я…. – я был так сосредоточен на инциденте, что до этого момента не осознавал, в какой ситуации она живет. – Они ее выгнали?
– Да, – подтвердил он.
– Где она остановилась?
Президент вздохнул и бросил на меня взгляд, который говорил мне, чтобы я держал себя в руках, что означало, что я буду чертовски зол, когда он подтвердит мои подозрения.
– В клубе.
– Сукин сын! – взревел я, вскакивая на ноги. – Я…
Зазвонил мой сотовый и я вытащил его из кармана, готовый надрать задницу новому вице-президенту Всадников Уэстленда, но это был один из моих братьев по клубу.
– Что? – я зарычал.
– Тебе лучше тащить свою задницу в гараж, – прорычал Виски. – Твоя сестра попала в аварию.
– Элиза! – крикнул я Фоксу, когда вскочил и бросился бежать.
Фокс ждал прибытия нескольких братьев, отчего мне захотелось пробить кулаком стену, чтобы выразить свое нетерпение. Мэверик, наш вице-президент, стоял рядом с ним, скрестив руки на груди и расставив ноги, и выглядел таким же устрашающим, каким был на самом деле. Вайпер, Сэвэдж, Девиант, Блэйд, Айс и Виски – все они пришли и заняли свои места.
Я попросил о встрече, когда мы ели рождественский ужин, потому что это дерьмо не могло ждать.
– Что случилось? – спросил Фокс.
Я рассказал ему, как моя сестра случайно столкнулась с наркоторговлей на парковке нашего бара «Полуночный бунтарь» и последующей погоней, которая закончилась тем, что ее машину столкнули с дороги. Напряжение в комнате стало смертельным.
У «Железных Изгоев» было свое представление о правосудии… обычно вне рамок законов страны. На наших руках были все виды грязи и крови, но мы не терпели наркотиков. В любой ситуации. В первый раз, когда кто-то из участников был уличен в употреблении, ему предоставлялся выбор: пройти реабилитацию или покинуть клуб. Второго шанса не было. Наша нетерпимость к наркотикам не была секретом.
Мы были чертовски уверены, что не позволим им входить в наш бизнес или находиться рядом с ним. Чтобы уберечь улицы от этого дерьма, мы даже помогали местным правоохранительным органам в поимке нескольких наркокартелей в этом районе. Неофициально.
Так что тот факт, что этот придурок не только нарушил наши правила, касающиеся наркотиков, но и попытался убить невинную женщину, чтобы избежать поимки, у каждого из нас появилось желание всадить пулю в мудака. Тем более что Элиза автоматически находилась под защитой клуба, потому что она была моей сестрой.
Я был чертовски зол и полон решимости сделать все возможное, чтобы убедиться, что наркоман проглотит пулю за то, что он сделал.
Мрачный взгляд Фокса остановился на Девианте.
– Попроси Сэвэджа прислать записи с камер наблюдения. Делай все, что нужно. Достань мне имя ублюдка.
Девиант кивнул.
– Я могу просмотреть записи с камер наблюдения, – вызвался я.
Фокс поднял руку, обрывая все, что я собирался сказать дальше.
– Завтра тебе придется отправиться на забег.
Я моргнул, затем чувство вины захлестнуло меня, и я тихо выругался. Как, черт возьми, я мог забыть?
– Верно. Дерьмо. Не могу поверить, что я забыл, – я провел руками по волосам, прерывисто выдохнув, чувствуя, что разрываюсь на части. Блэйкли была моей женщиной. Она нуждалась во мне. Впрочем, как и Элиза. БЛЯТЬ! – Но моя сестра…
– У нее есть все мы, брат, – успокаивающе произнес Мэв. – Ты же знаешь, что каждый из нас будет защищать ее ценой своей жизни. И мы дадим тебе знать, как только что-нибудь узнаем.
– Я скоро вернусь, – поклялся я.
Фокс покачал головой.
– Нет. Сосредоточься на забеге и на своей женщине. Если к твоему возвращению с этим дерьмом не разберутся, мы введем тебя в курс дела и дадим возможность разобраться с этим мудаком. Блэйкли на первом месте. Ты ждал достаточно долго, и эта ситуация может взорваться к чертовой матери в любой день.
Каждый брат в комнате кивнул, и я почувствовал некоторое облегчение. Они все были бы в курсе ситуации Элизы, но я был единственным, кто мог справиться с ситуацией Блэйкли.
Мы немного разработали стратегию, а затем присоединились к семьям на остаток вечера. Я попытался отвлечься и быть в хорошем настроении, чтобы не испортить праздник своей сестре. Но я не мог не считать часы до того момента, когда я уйду, чтобы забрать свою девочку. И я позаботился о том, чтобы позвонить Джаггеру, вице-президенту «Всадников Уэстленда», и дал понять, что если кто-нибудь тронет Блэйкли, я закопаю этого сукина сына в землю. Мне также удалось выманить у него обещание, что они не будут иметь дело с ее сводным братом, пока я не приеду туда.
Утром я предупредил своих братьев, чтобы они присматривали за моей сестрой и держались от нее подальше, к большому раздражению Элизы. Но для этого и существовали старшие братья.
Когда я встретил Вайпера в гараже, он ждал меня на своем мотоцикле, готовый к отъезду.
– Блэйкли знает, что ты приедешь? – спросил он, с любопытством наблюдая за мной.
Я покачал головой, быстро проверяя, все ли в порядке с моим мотоциклом, чтобы поехать.
– Не думаю, что она особенно рада мне, и я не хочу, чтобы она убегала и ставила себя в опасное положение.
Вайпер перекинул ногу через сиденье и склонил голову набок.
– Потому что ты держался в стороне?
– Да, – наши телефонные разговоры последние несколько месяцев были натянутыми. Я знал почему… но не мог придумать другого способа справиться с ситуацией.
– Как только ты объяснишь, она поймет.
Я не ответил вслух. Просто завел мотоцикл и поехал.
Я, блядь, надеялся, что она поймет, почему я поступил так, а не иначе. Не то чтобы это что-то изменило. Я бы все равно предъявил на нее права. Если Блэйкли не захочет слушать, то она окажется привязанной к нашей кровати, пока я буду убеждать ее простить меня своим ртом на ее киске.
Пока Блэйкли росла, я был неотъемлемой частью ее жизни, так же, как и в жизни моей сестры. Но лично я общался с ними нечасто, так как был на службе. Я навещал их, когда мог, и поддерживал связь с помощью телефонных звонков и видеочатов.
К сожалению, Блэйкли была вынуждена отправиться в приемную семью после того, как ее отца отправили в тюрьму за убийство людей, причастных к ее похищению. Я понимал его жажду мести, но был чертовски зол, когда он позволил этому затуманить его рассудок, и этого осла поймали.
Благодаря разумному распоряжению своими деньгами и отсутствию счетов за время службы, у меня было достаточно средств, чтобы мои дети и дети моих детей жили в комфорте. Что немного облегчило мое отсутствие, потому что я позаботился о том, чтобы у ее приемной семьи было достаточно денег, чтобы заботиться о ней. И если бы поданные отчеты были какими угодно, только не блестящими, они бы не только потеряли то, что я им отправлял, но я также позаботился бы о том, чтобы они знали, что я разрушу их жизни дотла.
Два года назад я уволился из армии, и моей первой остановкой было навестить Блэйкли. Когда я подъехал к дому, она выбежала из двери и бросилась в мои объятия. Это был первый раз за год, когда я увидел ее лично, и каким-то образом, несмотря на наши видеочаты, я не заметил, что она выросла и стала женщиной.
Но когда мои руки сомкнулись вокруг нее, и я почувствовал ее мягкие изгибы и аромат корицы, я мгновенно осознал, чего мне не хватало.
Блэйкли была слишком молода для меня, чтобы у меня могли возникнуть такие мысли, которые уже начали появляться в моей голове. И я знал, что если не буду держаться на расстоянии, то совершу нечто чудовищно глупое. Я ни за что на свете не стал бы рисковать, если бы что-то разлучило меня с ней. Она и так уже слишком много потеряла.
Поэтому я пригласил ее поужинать, а затем поспешно ушел. Боль в ее глазах, когда я прощался, едва не сломила мою решимость.
На следующий день я отправился навестить ее отца в тюрьме. Я привел ему все возможные отговорки, которые только мог придумать, – которые не касались моего влечения к его дочери – и попросил его позволить мне найти кого-нибудь другого, чтобы присмотреть за ней.
Он молча слушал, наблюдая за мной каким-то непонятным мне образом.
Затем он покачал головой и сказал, что больше никому не доверяет. Он напомнил мне о моем обещании и предложил защищать ее издалека. Быть рядом с ней, но не вмешиваться в ее жизнь.
Я чуть было не сказал «нет»… но когда я подумал о том, что о Блэйкли будет заботиться кто-то другой, кроме меня, разозлила меня.
Я решил, что если он не собирается освобождать меня от клятвы, то ему придется отвечать за последствия.
Я вышел из тюрьмы, и хотя мое сердце разрывалось от желания держаться подальше от Блэйкли, я успокоил себя тем, что приеду за ней через два года.
И этот день, наконец, настал.
Мы припарковали наши мотоциклы на заднем дворе, когда приехали к «Всадникам Уэстленда». Мотоклуб был в три раза меньше, чем у «Железных Изгоев», поэтому у них не было такой охраняемой территории, как у нас. Их клубный дом располагался в бывшем пансионате в центре маленького городка.
Поставив на сигнализацию свой мотоцикл, я взбежал по трем ступенькам ко входу и распахнул дверь.
Освещение было слабым, но я мог разглядеть каждую деталь, пока осматривал комнату. Она была длинной и узкой, с несколькими креслами вдоль стены. С другой стороны, находились бильярдные столы и игровые автоматы, а также длинный бар. Пара парней развалились на диванах и смотрели телевизор. Их головы повернулись в мою сторону, а руки потянулись к оружию. Но когда они увидели меня, то откинулись на свои места.
Через распахнувшуюся дверь вошел Джаггер, заметив меня, показал в ту сторону, откуда пришел.
– Кухня, – пробормотал он и поспешно отступил в сторону, чтобы я не сбил его с ног, когда буду проходить мимо.
Дверь вела в кухню приличных размеров, и две женщины стояли возле гарнитура, болтали и пили из чашек. Я тут же отмахнулся от них и посмотрел на длинный стол в другом конце комнаты.
У меня перехватило дыхание, а сердце заколотилось так сильно, что стало больно.
Шелковистые белокурые локоны были собраны в симпатичный хвостик, но маленькие завитки выбились и обрамляли личико Блэйкли в форме сердечка. Ее большие голубые глаза расширились, когда она заметила меня, угольно-черные ресницы затрепетали, а розовые губки сложились в маленькую букву «О».
Она встала, и я опустил глаза, медленно изучая ее тело, теперь, когда я позволил себе оценить его по достоинству. Блэйкли была стройной, но с округлостями во всех нужных местах.
Ее сиськи были небольшими, но округлыми и упругими, и я знал, что они идеально подойдут для моих рук. Узкая талия переходила в соблазнительный изгиб бедер, и я с трудом сглотнул, когда увидел ее, казалось бы, бесконечные ноги. На ней были шорты, и вся ее кожа была выставлена напоказ, и я напрягся при мысли о том, каково было бы ощутить всю эту мягкость вокруг своей головы.
Когда мой взгляд, наконец, вернулся к ее лицу, удивление сменилось настороженностью. Ее глаза были прищурены, а губы поджаты, когда она склонила голову набок.
– Что ты здесь делаешь, Шторм? – спросила она, стараясь говорить нейтральным тоном.
– Я пришел за тобой, детка.
ГЛАВА 3
БЛЭЙКЛИ
У меня перехватило дыхание от пристального взгляда его темно-карих глаз, и мне не понравилось, как Шторм действует на меня спустя многих лет. Он навсегда занял место в моем сердце за все, что он сделал для меня, когда меня похитили, и в течение примерно четырех лет после этого, но он был последним человеком, которого я ожидала увидеть в доме мотоклуба «Всадников Уэстленда». Этот человек практически избегал меня последние два года, как чуму, что он здесь делал, неся подобную чушь? И что это такое, что он использует такое ласковое слово, как «детка», когда разговаривал со мной?
Разрываясь между желанием вскочить и броситься в его объятия или остаться там, где была и дать ему только молчание, я сжала губы в тонкую линию, сокрушаясь о том, что он был горячее, чем когда-либо.
С тех пор, как я видела его в последний раз, он стал более мускулистым. Его темно-каштановые волосы стали немного длиннее, и у меня руки чесались откинуть прядь, упавшую ему на лоб. Его борода и усы были коротко подстрижены и подчеркивали пухлые губы. А новая татуировка на шее – черный череп с красными глазами, носом и ртом – заставила меня задуматься, сколько же еще чернил он добавил на свое сексуальное тело с тех пор, как мы виделись в последний раз.
Но то, что из-за Шторма у меня возникло ощущение, что мои трусики вот-вот вспыхнут, вовсе не означало, что я приму его с распростертыми объятиями. Только не после стольких лет.
Я встала и положила кулаки на бедра.
– Ты пришел за мной? Что это вообще значит?
– Не уверен, что могу выразиться яснее, детка, – его губы изогнулись в дерзкой улыбке, которая почему-то раздражала меня, но в то же время делала его горячее. – У меня нет привычки захаживать на территорию другого клуба без чертовски веской причины. Ты здесь, значит, и я здесь.
Бабочки запорхали у меня в животе от его заявления, но мне потребовалось бы нечто большее, чем просто красивые слова, чтобы простить его за то, что он так надолго оставил меня одну.
– Если бы это было правдой, то последние два года ты бы чаще был рядом. Или все время. Вместо того, чтобы нарушить свое обещание и, по сути, бросить меня.
– Мне чертовски жаль, Блэйкли, – он сделал пару шагов ко мне, но остановился, когда я подняла руки. – Ты должна знать, что я бы не остался в стороне без чертовски веской причины.
– Да, я так и думала, – согласилась я, покачав головой, когда он воспринял это как намек на то, что он может подойти ближе. – Может быть, первые полгода или около того. Но потом я заметила, что ты тоже почти не звонил, и я не могла придумать для этого достойного оправдания. За исключением того, что, как только ты уволился из армии, ты понял, что не хочешь иметь дело со всеми этими хлопотами, связанными со мной, потому что хотел жить своей жизнью.
– Я никогда не видел в тебе обузу, – он сократил расстояние между нами и взял мои руки в свои. – И я скучал по тебе каждый чертов день с тех пор, как видел тебя в последний раз.
– Скучал? По мне? Точно, – я фыркнула, закатывая глаза. – Так сильно, что ты не появлялся с моего шестнадцатилетия, и я не получала от тебя вестей, кроме пары пятиминутных разговоров, в течение нескольких месяцев. Это определенно действия парня, который хочет быть рядом со мной.
В моем голосе слышался сарказм, но Шторм, казалось, не обиделся. Вместо этого он одарил меня извиняющейся улыбкой и сжал мои руки.
– Я понимаю, что ты расстроена, но…
– Боже, спасибо за понимание, – я выдавила из себя смешок, в котором не было ни капли юмора. – Но, к твоему сведению, я не расстроена. Я зла. Есть разница.
– И у тебя есть все основания злиться, – Шторм отпустил мою руку, чтобы провести пальцами по волосам. – На кучу гребаных людей, включая меня.
– Ты прав. Злости хватает, – согласилась я со вздохом. – Но, по крайней мере, фургон, который ты подарил мне в прошлый раз, когда удосужился заехать, пригодился вчера. Полагаю, я должна быть благодарна тебе за то, что я смогла приехать сюда, когда мои приемные родители выгнали меня из своего дома, потому что не могли признать, что их сын – подонок.
Шторм опустил руку, его ноздри раздувались, когда он сжал кулак.
– Не волнуйся, этот ублюдок заплатит за то, что пытался с тобой сделать. То же самое касается и твоих приемных родителей за то, что они тебя наебали.
– Прекрати, – на этот раз я сама потянулась к его рукам, чтобы сжать их, и покачала головой. – Я уже говорила Джаггеру, что не хочу, чтобы кто-то делал глупости от моего имени. Меньше всего мне нужно, чтобы из-за меня кто-то еще угодил в тюрьму.
– Ты не виновата в том, что сделал твой отец, – проворчал он, воспользовавшись нашим положением, чтобы обхватить меня за запястье и притянуть к себе. – Ни капли из этого дерьма не было на тебе. Эти ублюдки заслужили то, что получили, и твой отец виноват в том, что так облажался с ними. Не ты.
Рассуждая логически, я знала, что он прав. Но маленькая девочка внутри меня, потерявшая своего единственного оставшегося в живых родителя, все еще чувствовала вину за то, что его отправили в тюрьму из-за того, что меня похитили.
– Это не отменяет того факта, что я не хочу, чтобы у кого-то были неприятности из-за меня. Даже у тебя, Шторм.
Его мягкие губы сжались в тонкую линию, когда он прищурился, глядя на меня.
– Для тебя я Гидеон, детка.
– Ты был Гидеоном, когда я могла быть уверена, что ты останешься рядом, – я проглотила комок в горле, прежде чем добавить: – Но за последние пару лет ты доказал, что я ошибалась, своим исчезновением. Так что теперь ты – Шторм.
– После того, как мы поговорим, ты поймешь, почему мне пришлось держаться подальше и почему я всегда буду для тебя Гидеоном. Но мы не будем обсуждать это здесь, перед публикой.
Я оглянулась на старушек, которые убирались со стола после ужина, и обнаружила, что они облокотились на стойку и беззастенчиво наблюдают за нами. Я глубоко вздохнула, когда Стейси, их помощница, подмигнула мне. Повернувшись к Шторму, я пробормотала:
– Думаю, мы можем пойти поговорить в моей комнате.
– Не в твою, – прорычал он. – Просто в ту, в которой ты проводишь ночи здесь.
– Прости? – спросила я, сдвинув брови.
– Ты уверена, что хочешь подняться с ним наверх? – Стейси со смехом покачала головой. – Потому что у меня такое чувство, что у тебя с ним будет полно хлопот, дорогая.
Шторм бросил на нее предостерегающий взгляд, и Анжела, старушка одного из силовиков, толкнула ее локтем в бок. Затем, без всякого предупреждения, он присел, уперся плечом мне в живот и осторожно оторвал меня от земли.
– Что ты делаешь? – взвизгнула я, сжимая в руке жилетку «Железных Изгоев» Шторма, когда он, топая, вышел из кухни под свист парней, тусующихся у бара.
– Какую комнату вы ей дали?
Я подняла голову и посмотрела на Джаггера, когда он ответил:
– Поднимись по лестницы, поверни налево. Последняя комната справа. Мы так и не освободили комнату Сэйбера и не важно, сколько раз он говорил, что мы должны это сделать. Мне показалось, что это подходящее место, чтобы спрятать его дочь, пока ты не сможешь приехать и забрать ее. Я подумал, что ты поторопишься, как только узнаешь, что она здесь, но Рождество наступило только вчера, и я подумал, что тебе потребуется пара дней, чтобы приехать сюда.
Я нахмурила брови, задаваясь вопросом, почему вице-президент моего отца решил, что Шторм хочет иметь со мной что-то общее, не говоря уже о том, что он примчался сюда, услышав, что я была в их клубе. Я надеялась, что у Шторма есть хорошее объяснение происходящему, потому что с тех пор, как он вошел на кухню, все потеряло смысл.
Как только он поставил меня на ноги, захлопнув за нами дверь, чтобы мы остались наедине, я уперла руки в бока и сердито посмотрела на него.
– Это не нормально, Шторм. Ты не можешь просто так появиться в моей жизни спустя два года и вести себя так, как будто тебе здесь самое место.
– Ты могла меня не видеть, но я никогда не уходил из твоей жизни, детка, – поклялся он, и в его темных глазах светилась искренность.
– Тогда почему ты так часто избегал меня? Я понимала это, когда была младше, потому что ты служил в армии, но тебя не было уже два года, и я тебя почти не видела.
Я крепко зажмурилась, когда мой голос сорвался в конце, но они снова открылись, когда он снова подхватил меня на руки и усадил на стул в углу комнаты. Затем он поразил меня, когда объяснил:
– Потому что я не хотел оказаться рядом с твоим отцом в тюрьме, где он убил бы меня за все грязные поступки, которые приходят на ум, когда я смотрю на тебя.
Когда Брайан сказал что-то подобное, это было жутко. Но, услышав эти слова, слетающие с губ Шторма, – то, о чем я много раз мечтала, – я сжала бедра вместе, чтобы унять внезапную боль в животе.
