Текст книги "Богиня по ошибке"
Автор книги: Филис Кристина Каст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Мое невесомое тело продвинулось немного вперед и зависло непосредственно над центром здания. Замок не спал. Я разглядела на большом квадратном дворе много костров. Мое тело во сне не могло ощущать температуры, но я поняла, что было холодно, потому что фигуры, поддерживавшие огонь, накинули на себя плотные одеяла или плащи с капюшонами. Я содрогнулась и на секунду испугалась, что приняла за одеяла и плащи те крылья, которые когда-то видела. Но одна фигура сбросила одеяло, подкладывая дрова в костер, и я убедилась, что это определенно человек. Женщина. Мое тело по собственной воле опустилось пониже. Все здесь оказались женщинами, но двигались они как по команде и не разговаривали друг с другом.
– Женщины из замка Маккаллан, – произнесла я вслух и увидела, как кто-то поднял голову и посмотрел в мою сторону.
Это была совсем юная девушка, лет тринадцати-четырнадцати, с высокими скулами, обещавшая в будущем превратиться в красавицу, но пока ее черты выглядели мило округленными, как у херувимчика. Большие глаза были опушены густыми ресницами. Она взмахивала ими, как бабочка крыльями, чтобы разогнать остатки глубокого оцепенения, в котором пребывали и остальные женщины. Девушка уставилась в небо, пытаясь разглядеть нечто бестелесное. Густая шапка ее кудрей ловила отблески костра и посверкивала, как граненые камни.
При виде этой прелестной девочки меня пронзила остра я печаль. Здесь творилось что-то ужасное. Мою уверенность в этом подпитывал не только липкий ужас того, чему я стала свидетельницей в прошлый раз под влиянием магии сна. Я пока этого не понимала, но нутром чуяла, что подглядываю теперь не просто за похищенными рабынями или истерзанными наложницами.
Тут ночь расколол жуткий вопль. Девушка, пытавшаяся что-то разглядеть и почувствовать, ретировалась к остальной компании, которая мгновенно съежилась. Глаза ее сразу стали пустыми и стеклянными. Женщины сбились в кучу, как овцы, отданные пастухом на милость волка м. Они нервно перебирали пальцами, поплотнее заворачивая свои дрожащие тела в одеяла и накидки. Все их внимание сосредоточилось на закрытых дверях, достаточно больших, чтобы предположить, что они ведут в главный зал.
Крик повторился. Две женщины направились к дверям, но остальные поспешно позвали их обратно.
Снова раздался пронзительный вопль, почти нечеловеческий от боли. Я не могла этого выдержать, всем нутром захотела выяснить, что все-таки происходит и нельзя ли это остановить.
Словно в ответ на мою мольбу, тело само метнулось вперед и легко, словно песчинка, втянутая пылесосом, прошло сквозь зловещие двери. Я оказалась под потолком огромной комнаты. В первую секунду она слегка напомнила мне обеденный зал в храме Эпоны. В каждом углу пылали камины, в которых с легкостью поместились бы в полный рост несколько человек. Горели свечи. Но никакой огонь не мог рассеять мрак в этом зале. Вдоль стен стояли грубо сколоченные скамьи. В мерцающем свете я разглядела людей, сидящих на них. Многие будто спали. Никто не разговаривал.
Очередной пронзительный крик, за которым последовал стон, привлек мое внимание к центру зала. Какие-то фигуры сгрудились вокруг одного-единственного стола. Мое тело подплыло к этой группе. По мере того как я к ним приближалась, меня все больше охватывало отчаяние от зла, исходившего от них. Как в ночь нападения на замок Маккаллан, мое дурное предчувствие было почти осязаемым. Я не хотела смотреть, не желала видеть, что там лежит на столе, но мои глаза никак не закрывались.
У всех, кто собрался вокруг стола, помимо сосредоточенности была еще одна общая черта – крылья. Они шелестели и подрагивали, хотя тела оставались неподвижными. Я приготовилась к самому трудному, когда мой дух завис над столом.
Я обнаружила, откуда шли крики. Вопила женщина – нагая, но старая или молодая, определить было невозможно. Она лежала на столе, блестевшем от красной крови. Ее руки вытянули над головой и привязали. Ноги развели в стороны и согнули в коленях. Ступни подтянули к телу и тоже привязали. Со стороны выглядело так, будто ее подготовили к проведению гинекологического обследования. Огромный живот колыхался от жизни, бившей изнутри. Она снова закричала, да так, что ее шея напряглась и по всему телу пробежала дрожь.
Наблюдавшие твари не шелохнулись, не дотронулись до нее, чтобы успокоить или помочь. Они просто молча стояли и смотрели. Лишь подергивание крыльев выдавало их напряжение.
Роженица вновь начал кричать с ужасом обреченной.
На моих глазах ее лобок начал раздуваться все больше и больше. Никогда не представляла, что человеческое тело способно расшириться до таких размеров. Неожиданно из паха вырвался целый кровавый сноп и осел красными капельками на трясущихся крыльях ожидавшей публики. Из зияющего отверстия в дрожащем теле высунулся некий предмет цилиндрической формы, словно обернутый в толстую морщинистую шкуру цвета алой крови. Все во мне воспротивилось при виде ужасной сцены, разыгравшейся передо мной, но глаза отказались подчиниться приказу и не закрылись. Точно так же и тело отклеилось унести меня оттуда. Цилиндр зашевелился в утробе растерзанной женщины. Что-то сверкнуло в тоннеле из плоти. Мои глаза невольно приклеились к этому блеску Так обычно посверкивает мокрое наточенное лезвие только что использованного ножа.
Мое тело спланировало вниз, так что я зависла всего в нескольких футах над головами тварей.
Время будто замедлило ход. Твари подо мною застыли, словно невидимая рука нажала кнопку «пауза». Теперь, когда я подобралась совсем близко, глаза лучше разглядели комок искореженной плоти, все еще не покинувший тиски женского тела. Я поняла, что смотрю на новорожденную тварь. То, что я поначалу приняла за морщинистую шкуру, было на самом деле парой неразвитых крыльев, полностью охватывавших тщедушное тельце, совсем как кокон с гусеницей. Свет горящих свечей отражался от двух придатков на концах соединенных крыльев. Они были похожи на когти и блестели от околоплодной жидкости и крови.
– Боже!
Мой возглас прервал стоп-кадр. Одна тварь резко подняла голову и принялась шарить глазами по потолку.
– Отнесите его в инкубационную пещеру! – Голос у него был грубый, с придыханием.
Похоже, каждое слово с трудом вырывалось из глотки.
Женская особь с крыльями кинулась вперед, запустила руки в открытую рану и осторожно извлекла плод в коконе. Я не успела как следует разглядеть его. Крылья взрослой твари сложились впереди, полностью закрыв новорожденного. Она быстро покинула зал. За ней ушла почти половина из тех кто наблюдал за кровавым зрелищем. Я проследила а их поспешным бегством, и мой взгляд остановился на скамьях вдоль стен. Фигуры, сидящие там, отпрянули, когда мимо них к выходу промчалась свита. Я охнула от нового ужаса, когда поняла, что там сидели человечески женщины, все на разных сроках беременности.
Возле стола раздалось шипение, которое и отвлекло меня.
Тот, кто отдал приказ, все еще смотрел наверх. Я почувствовала, как мое невесомое тело задрожало, и постаралась не шевелиться.
– Нуада, в чем дело – робко поинтересовался один из крылатых гадов.
– Не знаю, – огрызулся тот. – Я что-то чувствую. То же самое было в замке Маккаллан, когда мы боролись с тем одиноким воином. – Он яростно захлопал крыльями, шаря горящими глазам по воздуху вокруг меня. – Мне кажется, что я почти вижу это.
Одним плавным движением он запрыгнул на столешницу и перешагнул через окровавленное тело мертвой женщины. Теперь демон стоял прямо подо мной.
– Наверное, я сумею дотронуться.
Он протянул ко мне длинную руку, шевеля когтистыми пальцами.
В моей груди зарождался крик.
– А-а-а-а-а!
Вопль вырвался с силой разорвавшейся мины. Я запаниковала в темноте, хотя мои потрепанные чувства нашептывали, что здесь пахнет весной и лошадью, а не Кровью и ужасом. Но от страха я ничего не соображала, визжала как безумная, брыкалась и кусалась, разрывая пути, сковавшие меня.
– Рианнон! Прекрати, ты в безопасности!
Голос Клан-Финтана пробился сквозь пелену страха. И поняла, что нахожусь в амбаре, и затихла, но по жилам все равно курсировал адреналин. Меня всю трясло.
– Господи, какой ужас!
Его руки крепко обняли меня.
– Это был магический сон?
Я кивнула, прижимаясь к его груди.
– Снова те самые твари?
– Клан-Финтан, я нашла женщин. – Он ослабил объятия, и я отстранилась, чтобы взглянуть ему в глаза. – Они в замке, что стоит на горной тропе.
– Замок Стражи, – подсказал он.
– Да, скорее всего, так.
– Ты там ни разу не бывала?
– Конечно же нет. – Я даже не стала задумываться,
Посещала ли этот замок Рианнон. – Но он большой, квадратный и расположен в начале узкой тропы.
– Так и есть, замок Стражи.
– Там сейчас находятся твари. С ними наши женщины. Боже, эти демоны, должно быть, совокупляются с ними… – Тут мне пришлось умолкнуть и закрыть лицо дрожащими руками.
Одним плавным движением Клан-Финтан поднялся и подхватил меня, по-прежнему завернутую в одеяло, на руки. Он вышел из амбара, перед которым все еще горели костры, и осторожно усадил меня на бревно.
– Передай мне бурдюк, – приказал он удивленному, заспанному Дугалу.
Тот перебросил ему вино и обеспокоенно заморгал, глядя на меня.
– Выпей.
Клан-Финтан поднес к моим губам кожаный мешок, и я с благодарностью сделала несколько глотков красной жидкости.
– Спасибо. – Я утерлась и постаралась унять дрожь.
– Теперь рассказывай. – Голос его звучал уверенно и решительно.
Он устроился рядом со мной, взял мои руки в свои и мягко пожал. Остальные кентавры успели проснуться и прислушаться. Их присутствие меня успокоило. Рядом с ними я чувствовала себя защищенной.
Я набрала в легкие побольше воздуха.
– Женщины оказались там. Поначалу я лишь заметила, что они ведут себя как зомби или пребывают в шоке. Затем я услышала крик и, стараясь узнать, откуда он, оказалась в огромном зале. Там к столу была привязана беременная женщина. У нее проходили роды, а вокруг стояла целая группа монстров. На моих глазах нечто… новорожденная тварь выбралась из ее тела.
Мой голос звучал надломлено даже для меня самой. Я крепче вцепилась в теплую руку Клан-Финтана.
– В зале были и другие беременные женщины. Много женщин. Они просто сидели, словно души уже покинули их тела. Затем одна из тварей почувствовала мое присутствие и попыталась меня схватить. Я закричала и проснулась.
Я закончила, задыхаясь, и еще раз поднесла к губам бурдюк с вином.
Так говоришь, кто-то из них почувствовал, что ты рядом? – выпалил Клан-Финтан.
– Да, этот крылатый гад сказал, что почти видит меня. Он упомянул ночь, когда был убит мой отец. Тогда он тоже почувствовал, что я где-то поблизости.
Клан-Финтан резко поднялся и начал вышагивать взад-вперед перед костром.
– Никак не думал, что они к тому же сумеют прорваться сквозь защиту Эпоны.
– Что значит «к тому же»?
Он многозначительно посмотрел на кентавров, потом медленно повернулся ко мне лицом. Вид у него был суровый и отстраненный, как в тот раз, когда состоялось наше знакомство. У меня по спине пробежала дрожь от дурного предчувствия. Я вспомнила его слова, произнесенные перед замком Маккаллан: «Они больше не станут прятаться». Он, видимо, знал о них больше, чем говорил.
– Клан-Финтан, что ты скрываешь?
– Кентаврам уже давно известно, что фоморианцы пытаются захватить Партолону.
– Как давно? Но…
Вперед выступил Дугал и заговорил с привычной для него тревогой:
– Миледи, кое-кто из нас узнал и поверил. Другие же отказались верить признакам.
Я переводила взгляд с Дугала на Клан-Финтана.
– Что за признаки? О чем вы говорите? – Я не скрывала злости.
Клан-Финтан ответил на нее спокойствием и невозмутимостью:
– Тебе известно, что недавно, незадолго до нашего обручения, я стал главой табуна Финтан. Ты также знаешь, что до меня вождем был мой отец. – Я закивала, делая вид, что все прекрасно понимаю, хотя на самом деле не врубалась ни черта. Он продолжал: – Почти год тому назад в поведении моего отца начались странности. Сперва это касалось мелочей. У него появились странные привычки. Например, он просыпался и засыпал в совершенно неурочное время. Такие незначительные изменения были явными только для его ближайших родственников и советников. Затем его беспокойный сон стал сказываться на нем сильнее. Он вел себя непривычно тихо, словно постоянно был погружен в глубокую задумчивость. Мало-помалу его проблемы становились все очевиднее для всех. Время шло, а он все больше уходил в себя. Создавалось такое впечатление, будто отец жил в собственном темном мире, где за каждым деревом скрывалось зло, а старые друзья становились объектом для подозрения. – Клан-Финтан помолчал. Мысль о перерождении отца явно причиняла ему боль, но он взял себя в руки и продолжил: – Как тебе, вероятно, известно, табун Финтан выбирает своих вожаков точно так же, как и шаманов, не по крови, а по единодушному мнению и духовному призванию. Нет никакого бесчестия в том, что кентавр после многих лет служения отходит в сторону и последующие годы исполняет роль почетного советника, позволяя занять свой пост более молодым и способным преемникам. Но если его принуждают отказаться от высшего поста… – Глаза Клан-Финтана забегали, он не мог заставить себя договорить. – То нет большего позора.
Через несколько секунд на его лицо вновь легла маска невозмутимости.
– Табун терял доверие к своему вожаку. Тот это понимал, но, видимо, потерял способность контролировать то, что его угнетало. Ситуация сложилась невыносимая. Только благодаря любви и уважению, которые отец заслужил за многие годы, никто не посмел открыто выступить с протестом. Однажды, когда от него остался один лишь призрак былого вожака, он созвал совет воинов, на который собрались главы всех родов. Он обратился к ним лишь с крупицей прежнего достоинства. Рассказал о видениях и снах, которые неотступно его преследовали, окутывали своим злом. В этих ужасных безумных видениях была только кровь и смерть. Сначала зло сосредоточилось вокруг замка Стражи, затем распространилось дальше, чтобы поглотить Партолону и наши равнины, затянуть всех нас в свою тьму.
Голос кентавра осекся. Болезненные воспоминания о том совете унесли его далеко.
– Клан-Финтан, – сочувственно окликнула я его, понимая, какое горе ему причинило свержение отца.
Лицо его на секунду смягчилось, потом он расправил плечи и закончил свою историю:
– Об остальном можно легко догадаться. Половина совета посчитала отца сумасшедшим и призвала его отказаться от лидерства. Вторая поверила каждому слову и потребовала действий, чтобы найти источник зла. Голоса разделились ровно пополам. Совет зашел в тупик, пока не был найден компромисс– Полные губы Клан-Финтана скривились в язвительной усмешке. – Вместо отца назначили меня. Все согласились в одном: вождь, который также является верховным шаманом, сумеет докопаться до правды.
Клан-Финтан замолк, но интуиция нашептывала мне, что нужно узнать еще кое о чем.
– Тогда почему ты стремился заключить со мной сговор, если в твоей жизни происходили такие события?
– После того как совет назначил меня вожаком, отец поговорил со мной с глазу на глаз. Его трудно было понять, но он все время настойчиво твердил, что я должен заручиться помощью Эпоны в борьбе со злом. Я должен был вступить в союз с тобой, исполняя древнюю традицию, по которой верховный шаман кентавров соединяется с Избранной. – Клан-Финтан смотрел мне в глаза, не отрываясь. – Хотя ты ясно дала мне понять, что решила отступить от этой традиции. Он велел мне поехать к твоему отцу и все объяснить. Мол, тогда Маккаллан даст разрешение на тебе жениться. Даже если ты останешься тверда в своем решении, то из любви и уважения к отцу тебе придется согласиться на наш брак. Ты, конечно, знаешь, что наши отцы дружили. Мой испытывал огромное уважение к твоему. Я сказал, что исполню все, как он пожелает, и тогда он произнес одно единственное слово: «фоморианцы». Как только оно слетело с его губ, он словно лишился дара речи. На следующее утро его нашли мертвым.
– Я очень тебе сочувствую, Клан-Финтан. Твой отец был великий кентавр. – Хотя я не знала его, но была уверена, что это так.
– Благодарю. – Он на секунду смягчился. – Теперь мы оба лишились отцов.
– Так вот почему ты женился на мне.
Его грусть меня тронула, но я не могла противиться чувству потери, которое вызвали слова кентавра. Понимаю, что это смешно, но меня будто предали.
– Почему ты сразу не рассказал мне о том, что происходит?
– Если соблаговолишь вспомнить нашу первую встречу по поводу обручения, то сама ответишь на этот вопрос, – помрачнел Клан-Финтан. – Ты не дала мне возможности объяснить, какие причины мною двигали, отказалась от моих ухаживаний, оскорбила меня и ушла.
Мне хотелось завопить во весь голос, что это была не я, но, с другой стороны, не было желания даже пытаться Сейчас объяснять весь этот сыр-бор с зеркальным изменением. Тем более в присутствии всех этих хмурых опечаленных кентавров. Здравый смысл подсказывал, что я не имею никакого права сердиться или обижаться. Рианнон повела себя с Клан-Финтаном, как настоящая стерва. Он был прав, что не доверился поначалу мне, то бишь ей. Но сердце твердило что-то другое. Ему было больно. Поэтому я не знала, что сказать. Мы просто смотрели друг на друга, как два малыша, которые подрались и не знают, как помириться.
После всего увиденного и пережитого я осталась без сил. Мне хотелось только одного – уснуть. Ничего другого я в виду не имею. Я молча попросила Эпону не посылать меня во сне ни в какие края. На сегодня хватит.
– Мне нужно поспать.
Я поднялась, придерживая одеяло вокруг пояса, на кентавров не смотрела, но услышала, как они тихо пожелали мне спокойной ночи. Я забралась обратно в свое соломенное гнездышко, гоня прочь мысли о том, как все хорошо и счастливо начиналось, и закрыла глаза.
«Я ведь знаю, что он женился на мне из чувства долга. Почему же меня так расстроили его слова? К тому же он женился вовсе не на тебе, – напомнила я себе самой. – Он женился на Рианнон, Воплощенной Богине, Возлюбленной Эпоны. Ты всего-навсего Шаннон Паркер – низкооплачиваемый учитель английского из городка Броукн-Эрроу, штат Оклахома. Ты здесь чужая и ему не пара».
– Рианнон!
Я не слышала, как он подошел, потому подпрыгнула от неожиданности и мгновенно открыла глаза.
– Прости, я не хотел тебя напугать, – встревожено произнес он.
Видимо, кентавр забеспокоился, как бы из-за него у меня не случился сердечный приступ, прежде чем я исполню свой долг перед ним. Я не имею в виду в библейском смысле. Речь о некоем туманном долге Эпоны.
Я вздохнула, ничего не сказала, просто посмотрела на него и пожала плечами.
– Ты ушла, прежде чем я договорил. Я снова вздохнула.
– Что еще ты собирался сказать?
– Я хочу, чтобы ты знала одно. Теперь я думаю о тебе совершенно иначе, чем раньше, до нашего сговора. Я ничего не понимаю, но ты переменилась. – Он ласково смотрел на меня, и в его глазах отражались отблески костра. – Есть кое-что хорошее во всем, что случилось. Если бы не это зло, то я никогда не вступил бы в союз с тобой. Спокойной ночи, миледи. Я буду поблизости, если понадоблюсь.
Прежде чем я ответила, он повернулся и покинул амбар. Я постаралась не думать о том удовольствии, которое доставили мне его слова. Вместо этого принялась размышлять, что теперь ни за что не усну, но стоило мне закрыть глаза, как через несколько минут я оказалась в своей стране грез.
На этот раз, слава богу, мне снилось, будто я провожу чудесный день на шоколадной фабрике, которая одновременно является винокурней. Супермен с Пирсом устроили перебранку, выясняя, кто делает мне массаж ног, а кто…
Ну, вы поняли.
На этот раз победил Супермен. Позвольте поделиться с вами, что он прозван так не только за свою способность летать.
12
Меня разбудил дразнящий запах жареной рыбы. Я зевнула, потянулась, протерла глаза, надела штаны, встряхнула одеяла, перекинула сапоги через руку и побрела искать, откуда пахнет такой вкуснятиной.
– Доброе утро, миледи, – поздоровался Клан-Финтан, сверкнув глазами и в буквальном смысле распушив хвост.
– Доброе, – пробормотала я, сунула в руки робко улыбающемуся Дугалу комок из одеял и, как зомби, направилась к ближайшему костру.
Я не утренняя пташка, и вообще «жаворонки» вызывают у меня подозрение. Все-таки утомительно изображать бойкость до девяти утра. Каждому отмерено определенное количество бодрости на весь день. «Жаворонки» используют свою порцию слишком рано и под конец дня превращаются в обычных ворчунов.
Никакой жареной рыбы я не увидела, но запах по-прежнему ощущала. Стараясь пригладить волосы пальцами, а заодно выбрать из шевелюры солому, я вопросительно вскинула брови, глядя на Клан-Финтана.
– Кажется, готовится завтрак?
– Да, рыба на углях. – Он указал на большие скрученные листья, засунутые между угольями единственного чадящего костра.
«Вот теперь все понятно. Этот конь, вероятно, тоже «жаворонок», хотя неважно».
Я вдохнула, натянула сапоги, пошла к ручью и, не оборачиваясь, бросила через плечо:
– Нет, помогать мне не нужно.
Покончив с утренними процедурами, куда входило умывание, полоскание рта холодной водой и энергичная чистка зубов пальцем – кто бы мог подумать, что мне будет так не хватать вощеной зубной нити с мятной отдушкой? – я наполовину ожила и проснулась.
Лошадки с довольным видом жевали рыбу, оказавшуюся внутри скрученных листьев, служивших тарелками. Едоки ловко отделяли кусочки рыбы от костей. Я присела на свое бревно рядом с отдыхавшим Клан-Финтаном, и Коннор протянул мне порцию рыбы на листе-тарелке. Это было чудо. Рыбу обезглавили, и слава богу. Не люблю, когда еда смотрит на меня. Тушку набили чесноком.
– Потрясающе вкусно.
– Благодарю, миледи, – произнесли одновременно Дугал и Коннор.
– А где остальные ребята – охотятся или что?
– Нет. Я отправил их вперед, чтобы сообщить воинам о твоем последнем сне. Они передвигаются быстрее меня, так как у них нет дополнительного груза, – сказал он с улыбкой, поэтому я догадалась, что кентавр вовсе не расстроен из-за своей ноши. – Они дадут знать тем, кто остался с Эпоной, и мы встретим всех вместе в твоем храме.
– Тех тварей нужно остановить. – Стоило мне о них вспомнить, как я чуть не подавилась рыбой.
– Мы остановим их совместными усилиями, – заявил он с не меньшей убежденностью, чем я.
Завтрак мы доели молча. Кентавры быстро убрали все следы лагеря. Они засыпали землей угли и перепаковали свои седельные сумки, как настоящие бойскауты. Клан-Финтан оседлал сам себя и помог мне взобраться к нему на спину. Я постаралась не очень разнежиться от того очевидного факта, что мою руку он удерживал в своей гораздо дольше, чем это было необходимо.
– Держись. Сегодня мы поедем быстро.
Я опустила руки на его широкие плечи, и он с места взял резвый галоп. Я снова почувствовала благодарность
И то, что у него такой ровный ход. Было бы неловко сообщать собственному мужу, что от его скачки у меня стучат зубы.
Мы нашли дорогу, ведущую строго на юго-восток, и кентавры значительно прибавили скорости. На этот раз пас не приветствовали зажиточные семейства. Дорога была пуста. Атмосфера напоминала сериал «Сумеречная зона» или, скорее, «Человек Омега»[40]40
Американский фантастический фильм 1971 года, режиссер Борис Сагал.
[Закрыть]. Здесь тоже норма была вывернута наизнанку. Под стать моему неприятному ощущению был и сам денек – облачный и мрачный. Серое небо нависло совсем низко, туман наполнил овраги по обеим сторонам от нас и расплылся клочками по дороге.
Кентавры сегодня не жалели сил. Торс Клан-Финтана блестел от пота, хотя дыхание оставалось глубоким и ровным. Его выносливость меня поражала. Все мысли были только об этом интересном факте, причем без всякого сексуального подтекста. Ладно, почти без него. Я попыталась сидеть спокойно, держаться ровно и не быть обузой, туалетные остановки свела до минимума, вяленым мясом я подкреплялась, не покидая седла.
Вскоре пошел легкий моросящий дождик, туман стал гуще. Весь мир сузился до нескольких ярдов вокруг нас. Создавалась иллюзия, будто мы скачем галопом на месте, никуда не передвигаясь. Время потеряло свое значение. Я начала фантазировать насчет того, что в этом новом измерении мир способен просто замереть. Я навсегда окажусь в этом мгновении, буду в дороге, но так никогда никуда не приеду. Тут вдруг я осела набок, резко выпрямилась и понадеялась, что Клан-Финтан этого не заметил.
Зато мой конфуз перезапустил время.
– Обними меня и прижмись покрепче. Я не позволю тебе упасть. – Его голос не выдал никакого напряжения, когда Клан-Финтан заговорил со мной через плечо.
«Цены бы ему не было на занятиях аэробикой. Хотя представить его в тренировочных штанах довольно затруднительно».
Я подавила смешок, поняла, что тупею от усталости, и это меня окончательно доконало, так как из нас двоих больше всего трудился он.
– Постарайся отдохнуть. Прошлой ночью ты не выспалась. – Низкий голос действовал завораживающе.
Я придвинулась к его спине и благодарно обняла торс руками где-то посредине, потом устроила голову в мускулистой долине между лопаток.
«Вдруг теперь, когда я так близко, он поможет мне рассеять мрачные мысли, которые нет-нет да накатывают?»
Я вздохнула, закрыла глаза и задышала глубоко, наслаждаясь его запахом и теплом. Моя щека прижималась к мягкому кожаному жилету. Жар его тела разгонял холодную сырость дождливого дня, а ровный шаг быстро убаюкал меня, как усыпляет ночных пассажиров мерный стук паровозных колес.
Я открыла глаза только один раз. Было поздно, мы передвигались в полной темноте. Кентавры шли не останавливаясь. Клан-Финтан глубоко дышал.
Когда я заерзала, устраиваясь поудобнее, он пожал мне руку
– Отдыхай.
Одно-единственное слово подействовало как лекарство, и я вновь погрузилась в свою странную полудрему.
В следующий раз я очнулась оттого, что он сменил бесконечный галоп на рысь, а вскоре перешел на медленный шаг. Я выпрямилась и потерла лицо. По-прежнему было сыро и холодно, но тьма начала рассеиваться. Тереза, девушка американо-ирландского происхождения из моего последнего любимого класса, называла это время утренними сумерками.
До сих пор я не понимала этого выражения.
– Где мы? – заморгала я, поражаясь красоте туманного рассвета и поспешно пытаясь соорудить из моих непослушных волос подобие косы.
Я заметила, что Клан-Финтан тоже растрепался, потому распустила ему волосы, чтобы завязать поаккуратнее
– До твоего храма осталось совсем немного.
Я с тревогой заметила, что произносил он это, делая паузы и слегка задыхаясь. Даже Дугал и Коннор, идущие рядом, дышали тяжело.
Мои руки замерли на его волосах. Я позабыла о красивом утре и перевела взгляд на наших спутников.
– Вы в порядке, ребята? Не следует ли нам остановиться и отдохнуть? – Потом я постаралась заглянуть в лицо Клан-Финтана, отвела назад его волосы и поинтересовалась: – Не хочешь, чтобы я прошлась немного?
Все трое кентавров по-лошадиному фыркнули. Дугал и Коннор приблизились к своему вождю и посмотрели на него, как мне показалось, обеспокоенно. Потом они заговорили.
– Эй, Дугал, похоже, Клан-Финтан действительно сдает. – Коннор бросил многозначительный взгляд на приятеля, и оба ухмыльнулись, хотя дышали тяжело.
– Должен с тобой согласиться, Коннор.
Кентавры печально зацокали языками, глядя на Клан-Финтана, пока тот вертел головой из стороны в сторону, наблюдая за их беседой.
– Милорд, если тяжесть миледи слишком для вас велика, то я бы хотел вызваться на замену, чтобы вы могли отдохнуть. – Дугала можно было бы посчитать за само воплощение вежливости, если бы не самоуверенная ухмылочка.
Я нахмурилась, глядя на него, и открыла было рот, чтобы ответить.
– А когда Дугал устанет от такой легкой и приятной ноши, милорд, то я вызываюсь сменить его. – Коннор напыщенно выкинул руку вперед и отвесил мне поклон, мелко перебирая копытами.
Я и ему послала хмурый взгляд.
– Так вот, я думаю…
Тут они оба грохнули от смеха, прервав мою тираду. Я продолжала сверлить их глазами. «Глупые жеребцы!»
– Поменьше болтайте, чтобы не отставать. – Клан-Финтан как будто нашел это забавным. – Дерзкие молокососы.
Он перешел на быстрый галоп, заставив фыркающих от смеха кентавров догонять нас. Я почувствовала, как весь его торс сотрясается, и только через секунду до меня дошло, что Клан-Финтан смеется.
Я дернула его за толстую косу, завязывая шнурок. Он на секунду посмотрел через плечо и улыбнулся:
– Рианнон, ты иногда говоришь очень странные вещи.
– Я просто стараюсь быть любезной, – проворчала я. – Не хочу обременять тебя и тому подобное.
Он отвел назад руку и пожал мою лодыжку, отчего вверх по ноге побежали маленькие мурашки.
– Это у тебя никогда не получится.
– Не будь настолько уверен. Я могу постареть и разжиреть. Как ты стал бы носить на спине такую тушу, если бы в седло меня могли поднять только общими усилиями Дугал и Коннор, а моя задница увеличилась бы вдвое?
– Рианнон! – продолжал он смеяться. – Ты слишком тщеславна, чтобы когда-нибудь растолстеть.
Я выдула воздух через нос, подражая фырканью кентавра.
«Пожалуй, он меня немного знает».
Дугал и Коннор догнали нас. Я постаралась встретить их новым хмурым взглядом, но не выдержала их глупых улыбок и тоже ухмыльнулась в ответ.
– Неучтивые бесята, – пробормотала я Клан-Финтану в плечо.
Он, должно быть, меня услышал и согласился, потому что мы оба затряслись от смеха, загудевшего у него в груди.
Я постаралась расслабиться и снова погрузиться в полусонное состояние, но туман рассеялся, а с ним и моя усталость. Мозг все никак не хотел отключаться. В голову все время лезли неприятные картины. Я представляла вампиров, похожих на летучих мышей.
«Как, черт возьми, их остановить?»
Сознание тщетности всех усилий и опасности, нависшей над нами, ложилось тяжелым грузом. Потом вдруг я спросила у себя: «С какой стати мне об этом беспокоиться? Я ведь живу в другом мире, черт бы меня побрал. Так почему же я не думаю о том, как вернуть домой мою больную задницу?»
– Держитесь крепко, миледи. Здесь тропа становится круче. – Руки Клан-Финтана легли поверх моих, болтавшихся где-то поперек его торса.
Сила и тепло его ладоней просочились в меня, и я почувствовала себя защищенной, чего ни разу не случалось в жизни Шаннон Паркер.
«Вот и ответ. Все дело в этом проклятом мужике, коне, неважно ком, черт бы его побрал. И в Аланне. И в Дугале. И в Конноре. И в моем или ее отце, преждевременно погибшем».
Это долбаное место постепенно становилось моим домом. Я закрыла глаза и спрятала лицо на плече у мужа, понимая, что частичка меня уже принадлежит этому миру.
«Будь проклята Рианнон, которая вечно совала нос в чужие дела и плела интриги. Ну почему, черт возьми, я не могла выйти замуж за приличного юриста, вырастить два с половиной непослушных ребенка в пригороде и заплатить целое состояние красавчику психиатру с итальянским именем, который являлся бы мне в эротических снах, хотя в реальности я бы никогда с ним не согрешила?
