Текст книги "Богиня моря"
Автор книги: Филис Кристина Каст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)
Глава восемнадцатая
Желудок Кики издал весьма не дамское рычание, когда Изабель зашнуровывала на ней платье.
– Забыла поесть, да? – со смехом спросила Изабель.
– Ох, умоляю, скажи, что у тебя осталось немножко тушеного мяса.
– Для тебя – конечно. В конце концов, это ведь ты придумала добавить туда мяты.
– Хорошо получилось?
– Прекрасно! Думаю, ты произвела такое впечатление на Бронвин, что она могла припрятать для тебяи ломоть своего удивительного хлеба.
– Звучит заманчиво, – сказала Кики, когда они уже торопливо шли по коридору. – Как ты думаешь, монахи все еще на вечерней службе? Я действительно устала и предпочла бы сейчас не беседовать с настоятелем и сэром Андрасом.
Тяжелая физическая нагрузка, доставшаяся Кики, усилила постоянную боль от тяги к воде, и она меньше всего желала бы сейчас пикироваться с настоятелем или отражать попытки сэра Андраса проявить светскую любезность.
Кики ощутила взгляд Изабель. Когда старая женщина заговорила, ее голос был очень серьезен.
– Всем видно, что вы с аббатом не нравитесь друг другу, и удивляться тут совершенно нечему. Аббат Уильям не одобряет красоту, а ты – само воплощение красоты. Даже я судила о тебе слишком строго из-за твоей внешности.
Кики открыла было рот, чтобы что-то сказать; но Изабель резко качнула головой, не позволяя себя перебить.
– Нет, не надо говорить, что ты меня не винишь. Я прекрасно осознаю глупость собственного поведения. И я понимаю, почему ты не испытываешь добрых чувств к настоятелю, но мне непонятно, почему тебе не нравится внимание сэра Андраса. Поначалу казалось, что тебе по душе его общество, но я наблюдала за вами обоими… И в последнее время заметно, что он тебя раздражает, даже вызывает неприязнь, будь он хоть рядом, хоть нет.
– Я и не думала, что это так заметно.
– Это было видно, когда ты очень устала, – с улыбкой сказала Изабель, – Или, может быть, это понятно другой женщине.
Они зашагали через двор, и Кики в задумчивости прикусила нижнюю губу, не зная, насколько она может довериться старой служанке. Она глянула на колодец, но тот выглядел как самое обычное каменное сооружение. Ну и хорошо, подумала Кики, хотя бы об этом Изабель не расспрашивает.
– Прости меня, Ундина, если я задала слишком личный вопрос… – снова заговорила Изабель.
– Ничего, – заверила ее Кики, – Я не возражаю. Я просто думала, как лучше тебе ответить, – Она вздохнула и решила, что лучше всего говорить правду… ну, по крайней мере, как можно больше правды. Ложью не завоюешь хороших друзей, а Кики очень хотелось подружиться со старой женщиной. – Ты права. Поначалу я подумала, что, может быть, смогу принять его или даже полюбить. Он кажется приятным, и он, безусловно, красив.
Изабель одобрительно хмыкнула и кивнула.
– Но чем больше времени я провожу с ним, чем больше я его узнаю, тем яснее становится, что это не мой мужчина. Это не значит, конечно, что он совсем уж ужасный парень или что-то в этом роде. И его вины тут нет. Дело в том, что мы с ним просто друг другу не подходим, – Кики чуть наклонилась к Изабель и продолжила, понизив голос: – А сегодня утром я подслушала, как они с настоятелем говорили обо мне. Они размышляли, следует ли вообще рыцарю жениться на мне, и говорили так, будто обсуждали покупку породистой кобылы, а то и вовсе какого-нибудь дома.
Изабель, прищурившись, всмотрелась в лицо девушки.
– Ты, должно быть, из каких-то очень далеких земель.
– Видимо, да, – сказала Кики. – Я совершенно уверена, что далеко не все мужчины думают о женщинах как о своей собственности. Некоторые из них добры и уважительны и смотрят на женщин как на подруг.
Голос Кики смягчился – она подумала о Дилане.
– Так значит, ты любишь кого-то другого? – Изабель едва заметно подмигнула, и Кики невольно улыбнулась в ответ.
– Шлюха!
Шипящее слово раздалось за спинами женщин.
Обе вздрогнули и обернулись – чтобы очутиться людом к лицу с сэром Андрасом. Лицо рыцаря было таким бледным, что сэр Андрас стал похож на привидение. Его светлые волосы растрепались, глаза горели зловещим серебристым светом.
– Шлюха! – снова прошипел он, – Не думай, что ты нас обманула! Мы знаем, кто ты есть на самом деле! Мы знаем, что ты нечиста! Ты распутничала, и ты дорого заплатишь за предательство!
Кики содрогнулась всем телом от зловещего звучания этих слов. Они вырывались изо рта рыцаря с какой-то неестественной силой. «Мы?» О ком это он говорит? Мысли Кики заметались, она посмотрела в сторону колодца. И увидела над ним темную дымку, как над перегретой солнцем асфальтированной дорогой.
– Беги за помощью! – прошептала Кики Изабель.
– Нет! Я тебя не оставлю! – ответила та. Потом вскинула руки в успокаивающем жесте и заговорила с рыцарем тоном раздраженной бабушки: – Ну-ка, сэр Андрас, оставь принцессу в покое. Если вы с ней друг друга не поняли, можно и по-человечески договориться. Не думаю, что настоятель одобрит твои совсем не джентльменские слова.
Глаза рыцаря сузились, превратившись в щелки, когда он уставился на Изабель. :
– Да, мы друг друга не поняли, – Его горящий взгляд по-змеиному скользнул к Ундине, – Единственно верным будет, если мы соединимся. Я получу то, что принадлежит мне по праву!
И прежде чем Кики успела шевельнуться, сэр Андрас ринулся вперед и с бешеной силой схватил ее за запястье.
Как только он коснулся девушки, амулет великой богини засветился. Кики почувствовала, как его мощь стремительно нарастает.
– Хватит этих дурацких игр, – прошептал бестелесный голос в ухо девушки, – Ты не можешь ничего изменить. Ты будешь моей.
Кики посмотрела прямо в серебристые глаза и решительно сказала духу, овладевшему рыцарем:
– Никогда! Я никогда не буду твоей, Сарпедон. – Она сосредоточилась на силе богини, разгоравшейся внутри камня, висевшего у нее на груди. Кики чувствовала ее, это было похоже на волны, набегающие на берег и уходящие от него. Сила была живой, подвижной, и Кики знала, что вправе воспользоваться ею. В одно мгновение она впитала в себя силу амулета и со всего размаха ударила рыцаря по щеке.
Сэр Андрас взвизгнул, когда мощь великой богини отшвырнула его от Кики. Он согнулся и упал на колени. Кики увидела, как темный дым втянулся в колодец.
Во дворе было тихо, если не считать громкого, прерывистого дыхания рыцаря. Кики ослабела, как будто удар, нанесенный рыцарю, полностью лишил ее сил. Она, пошатнувшись, отступила назад, и тут же Изабель поспешила поддержать ее сильной рукой.
– Сын мой! Что случилось?
Во двор вышел настоятель; его красная ряса развевалась, словно флаг. Следом за ним спешили несколько монахов, похожих на ужасно смущенных белых мышей. Священник загородил от них сэра Андраса и помог рыцарю подняться на ноги.
– Аббат Уильям, этот рыцарь… – заговорила Изабель дрожащим голосом, но Кики перебила ее, не дав договорить.
– У него, должно быть, обморок случился, – быстро сказала она, сжав руку Изабель, чтобы та молчала, – Изабель провожала меня на ужин, и мы нашли сэра Андраса лежащим вот здесь, во дворе. Он не шевелился. Мы просто потрясены!
– Да, – подтвердила старая служанка, – Мне бы следовало сразу побежать за помощью, но принцесса просто обезумела, и я не смогла ее оставить.
Кики благодарно посмотрела на Изабель.
– А потом сэр Андрас очнулся и стал подниматься, – продолжила Кики, – и как раз тут вы все вышли во двор.
Все разом повернулись к рыцарю. Неестественное свечение окончательно исчезло из его глаз, но выглядел рыцарь просто ужасно. Его волосы насквозь промоют от пота, прилипнув к голове, и на рубахе выступили темные пятна.
– Я… я помню, что слышал голос Ундины, – Сэр Андрас потряс головой, пытаясь прояснить мысли. – И амулет… Я помню амулет. – Он провел дрожащей рукой по влажным волосам. – А больше ничего не помню… а потом я услышал твой голос, отец.
– Не бойся, сын мой. Мы разберемся, что именно так помутило твой рассудок, – Священник говорил мягким, отеческим тоном. – Если это дурное воздействие рассеялось при моем появлений, значит, что бы ни напало на тебя, оно наверняка пришло со стороны тьмы, иначе бы оно не испугалось света Господа.
Говоря это, священник не смотрел на рыцаря; он пристально изучал Кики. Она сразу почувствовала, когда его взгляд отыскал янтарную каплю, висевшую на длинной серебряной цепочке. В вечернем свете янтарь казался темнее обычного. Девушка дотронулась до амулета. Тепло, все еще исходившее от него, успокоило ее. Настоятель подошел к Кики немного ближе, чтобы рассмотреть кулон.
– И что это за языческий талисман? – Ни малейшей любезности не осталось в его голосе, когда он обратился к Кики. – Сними его и дай мне осмотреть.
Кики покачала головой.
– Он не языческий, и я не могу его снять. Это подарок моей матери.
Глаза священника снова сузились.
– Так значит, ты вспомнила свою мать?
– Я помню ее любовь, и я помню ее подарок, – вызывающе ответила девушка.
– Я должен исследовать этот дар, – насмешливо произнес настоятель.
Он медленно протянул руку к девушке, а Кики со страхом подумала, не обожжет ли его янтарь. Он ведь весьма успешно отгонял от нее дурные энергии, а уж этот священник был просто сплошным огромным сгустком темной силы. Его маленькие поросячьи глазки уставились на девушку, и она чувствовала себя так, словно готова была хлопнуться…
Ну конечно, подумала она. И с легким вздохом, заставившим бы Линелле, Бронвин и Гвенит гордиться своей ученицей, Кики драматически рухнула в обморок.
К счастью, сильные руки Изабель уже были готовы подхватить ее, и обе женщины неловко опустились на землю. Кики полулежала на коленях служанки, а Изабель покачивала ее, как малого ребенка. Кики судорожно втянула воздух и позволила ресницам затрепетать, словно понемногу приходя в себя.
– Бедняжка! – воскликнула Изабель. – Она сегодня почти ничего не ела. Это дитя с самого рассвета хлопотало возле Пресвятой Девы, – Сквозь полуопущенные ресницы Кики увидела, как несколько монахов благоговейно перекрестились при упоминании статуи. – Ну, смотри! – Кики ощутила, как натянулась цепочка, когда Изабель решительно схватила амулет и сжала его в мозолистой ладони. – Смотри, он не жжется! Это просто маленький дар от любящей матери! У сэра Андраса неожиданный апоплексический удар случился, только и всего! Этот добрый рыцарь не в своем уме! И он уж точно нуждается в твоей помощи, так же как принцесса нуждается в моей, – Изабель говорила с такой решимостью, что настоятель от изумления замолчал.
– Ох, Изабель, мне так плохо… – простонала Кики. – Что случилось?
Изабель отвела волосы с лица Кики.
– Тише, овечка моя, все в порядке. Тебе станет лучше, как только ты поешь.
С трудом поднявшись на ноги, старая женщина помогла встать Кики.
– А теперь я прошу нас извинить, аббат. Я позабочусь, чтобы принцессу накормили, а потом уложу ее спать.
Изабель захромала к двери обеденной комнаты, обняв Кики за талию и как бы защищая девушку. Толпа молчаливых монахов расступилась перед ними.
– Пока мы не выясним точно, что именно напало на сэра Андраса, я поставлю одного из братьев перед дверью принцессы… чтобы уберечь ее, – Голос настоятеля, прозвучавший как удар, заставил женщин остановиться.
Кики, опираясь на старую Изабель, полуобернулась к священнику. Он уже вернулся к рыцарю, и его рука лежала на плече сэра Андраса.
– Спасибо, что заботишься о моей безопасности, – сказала Кики, постаравшись, чтобы ее голос был слабым и дрожащим.
– Я забочусь обо всех заблудших…
Женщины покинули двор, и голос настоятеля затих.
– Я не хочу есть в этой комнате, – прошептала Кики, когда они с Изабель уже были в коридоре. Изабель понимающе кивнула, и они повернули к служебному входу в кухню.
Первой их заметила Линелле. Но ее радость тут же сменилась озабоченностью.
– Сэр Андрас напал на нее, – мрачно сообщила Изабель, ведя девушку к примитивному табурету, стоявшему перед центральным рабочим столом, – Ей надо поесть и выпить.
Четыре женщины принялись за работу, действуя как хорошо отлаженный механизм, и вскоре перед Кики уже стояла миска с дымящимся тушеным мясом, приправленным мятой; наслаждаясь мясом, Кики запивала его по очереди то травяным чаем из кружки, то ароматным красным вином из кубка.
– Выпей весь чай, – невнятно произнесла Бронвин, пока остальные женщины хлопотали вокруг Кики, как курицы возле цыпленка. – В нем ромашка и ягоды шиповника. Они успокоят твой желудок.
– И вино все допей, – хриплым голосом потребовала Линелле. – Оно поможет всему остальному.
Кики устало улыбнулась женщинам.
Изабель положила ей еще порцию мяса, и Кики не стала отказываться. Ставя перед ней вторую миску с рагу, служанка спросила:
– Ты достаточно оправилась, чтобы объяснить все?
Другие женщины замерли, охваченные любопытством. Кики медленно кивнула.
– Что, рыцарь был не самим собой?
– Да, он не был собой, – ответила Кики, прямо посмотрев в глаза Изабель.
– Он выглядел одержимым, – негромко сказала Изабель.
Кики услышала, как испуганно вздохнули женщины, но продолжала смотреть только на Изабель.
– Да, это так. Сэром Андрасом завладело существо по имени Сарпедон. Я как раз бежала от него, когда рыцарь нашел меня неподалеку от вашего берега.
Изабель кивнула.
– Я это знала. Я слишком хорошо видела, как рыцарь изменился, да еще то имя, которое ты назвала, когда говорила с ним… – Старая женщина глубоко вздохнула, прежде чем задать следующий вопрос: – Ты не хотела, чтобы настоятель прикоснулся к твоему амулету. Почему?
– Потому что я не знала, что он почувствует, прикоснувшись к янтарю. Вот ты что ощутила?
– Тепло, – просто ответила Изабель.
Девушка понимающе кивнула.
– Ну да, потому что ты не желаешь мне зла. А Сарпедон желал, поэтому амулет защитил меня. И я думаю, настоятель тоже желает мне навредить. И я не знаю, что произойдет, если он коснется камня.
– Ты колдунья? – спросила Изабель.
Их взгляды встретились, и Кики отрицательно качнула головой.
– Нет, не колдунья.
– Но откуда тебе знать? – тихо спросила горбунья Гвенит, – Ты же ничего не помнишь о своем прошлом.
– Я помню куда больше, чем могу вам рассказать, и мне очень жаль, что это так. Но могу твердо заявить, что я не колдунья, – Кики посмотрела на каждую из женщин по очереди, – Однако я верю, что все женщины владеют магией. Я не имею в виду что-то темное и греховное. Я просто думаю, что внутри нас есть нечто особенное, и именно оно делает нас женщинами. И совершенно незачем обладать молодостью или быть принцессой… достаточно быть просто женщиной и захотеть прислушаться к себе и поверить.
В кухне воцарилась тишина, и Кики снова принялась за еду; тишина ей не мешала, в ней не чувствовалось напряжения – скорее, задумчивость.
– Мне и в голову не приходило, что я сразу воспользуюсь тем, чему вы меня научили сегодня днём, – с улыбкой заговорила наконец Кики, нарушив тишину.
Женщины уставились на нее в недоумении, и только Изабель вскинула голову и захохотала.
– Так ты просто схитрила! Твой обморок был уловкой! – Изабель, смеясь, ткнула в бока двух женщин, стоявших рядом. – Вы бы видели нашу принцессу! Ну просто как нежный увядающий цветок! Опустилась прямо мне в руки! – Изабель, как сумела, изобразила обморок девушки, и все женщины захихикали.
– Ну, может, это и не так правдоподобно, как мой обморок, – проворчала Линелле, подмигнув Кики и подлив в ее кубок еще вина.
Кики опустошила кубок – тепло растеклось по телу и немного облегчило внутреннюю боль, нараставшую, казалось, с каждой минутой. Теперь, когда ее не отвлекали ни работа, ни разговоры, тяга к морю овладевала ею, соединяясь со страстным желанием увидеть Дилана, – Кики уже почти кривилась от этой боли. Завтра ночью, напомнила она себе. А потом, может быть, ей больше не придется покидать океан и Дилана.
– Ты устала, Ундина. Идем, я отведу тебя в твою комнату, – негромко сказала Изабель.
– Спасибо вам всем, леди. Благодарю вас. Ужин был необыкновенно вкусным… и компания замечательная. И спасибо, что верите мне.
Когда Кики со старой служанкой направились к выходу из кухни, им вслед неслось: «Спокойной ночи, принцесса!»
Но Кики остановилась, не дойдя до двери.
– Я не хочу снова идти через двор. Можем мы попасть в мою комнату как-то иначе?
– Конечно, – кивнула Изабель, поворачивая к другой двери, в дальнем конце кухни; через этот вход Кики пришла утром.
– Призрак той твари является через колодец, ведь так? – тихо спросила Изабель.
Кики осторожно посмотрела на старуху. Потом кивнула.
– Да, он пользуется колодцем, чтобы пробраться в монастырь.
Изабель внимательно посмотрела на девушку.
– И это может навредить тебе?
Кики медленно качнула головой.
– Ну… не напрямую. Но он может создать для меня массу сложностей, вот как сегодня вечером. И я беспокоюсь о том, что может случиться, если настоятель или сам сэр Андрас поймут, что именно происходит, – Девушка повернулась к Изабель и схватила скрюченную руку старухи, – Спасибо тебе огромное за то, что не выдала меня настоятелю!
Изабель по-матерински улыбнулась.
– Как ты уже говорила, женщинам лучше держаться вместе.
– Мы и держались.
Обе довольно усмехнулись, и это выглядело абсолютно по-женски. Они пошли дальше по полутемному коридору, держась за руки.
– Я рада слышать, что злобный дух не может тебе навредить. Но мне было бы приятно знать и… – Изабель внезапно умолкла.
– Нет, я не думаю, что он может овладеть тобой или кем-то еще из женщин. – Кики склонила голову набок и усмехнулась, гладя на служанку, – Вот разве что кто-то из вас испытывает тайную страсть к моему телу…
Изабель хрипло захихикала и не сразу смогла ответить.
– Могу тебя заверить, и это будет чистой правдой: ни одна из женщин, которых я знаю, не испытывает такого желания.
– Рада это слышать.
Изабель фыркнула, Кики расхохоталась.
Немного погодя девушка снова заговорила:
– Мне, видимо, придется еще какое-то время пожить в этом монастыре…
Изабель понимающе глянула на нее.
– Здесь тебе ничто не грозит.
– Да, и мои родные мне помогут.
– Как и Пречистая Дева, – уверенно добавила Изабель.
Кики сжала ее руку.
– Да, Великая Мать помогает мне.
Они повернули за угол. Пухлый невысокий монашек стоял на коленях у двери комнаты принцессы. Он, похоже, углубился в молитву.
– Твой страж, – прошептала Изабель.
– Больше похож на тюремщика, – шепотом возразила Кики.
Женщины мрачно переглянулись и вошли в комнату, не обращая внимания на коленопреклоненного монаха.
Глава девятнадцатая
Кики отчаянно воевала с собой. Ей хотелось выбраться через окно, помчаться по ведущей к океану тропинке и окунуться в водную тишину. Она скучала по Дилану и, конечно, беспокоилась за него. Она знала, что тритон ее ждет, и так же хорошо знала, что Сарпедон выискивает способ завладеть ею.
Стоило Кики вспомнить неестественно горящие глаза рыцаря и его прикосновение, как по коже побежали мурашки. Гея говорила, что не стоит бояться призрака тритона, но сэр Андрас произнес слово «мы», напугавшее девушку. Он сказал: «Мы знаем, что ты нечиста». Значило ли это, что Сарпедону известно о ее любви к Дилану? Или он говорил о ее воображаемом романе с сэром Андрасом? Если Сарпедон использовал сознание сэра Андраса, захватив рыцаря, он должен был бы знать, что рыцарь и Ундина – не любовники, а это придавало слову «мы» особенно зловещее значение. Наверное, ему известно о Дилане. И не навлечет ли Кики опасность на Дилана, если снова придет к нему?
И еще, конечно, она беспокоилась из-за настоятеля. Еще до случая во дворе он был убежден, что Ундина – ведьма из племени викингов. События прошедшего дня должны были лишь укрепить его подозрения.
Беспокойно ворочаясь на узкой кровати, девушка мучилась желанием призвать Гею, но она знала, что не может этого сделать. Богиня сейчас, должно быть, занята разговором с Лиром, и Кики совсем не хотела ей мешать. Кики вздохнула. Ей был нужен Дилан. Ей нужно было ощутить силу его руге, нужно было, чтобы его объятия смыли яд похоти Сарпедона и боль разлуки с морем, но сегодня необходимо было оставаться в этой комнате и постараться заснуть. Кики закрыла глаза. Она ведь однажды видела Дилана во сне, так может быть, сегодня ей снова повезет…
Дилан встревоженно плавал взад-вперед вдоль берега. Он отчетливо чувствовал, что нужен Кристине, точно так же, как ощутил ее страх недавно, этим вечером… Должно быть, Сарпедон как-то отыскал ее в монастыре и нашел способ заговорить с ней. Дилан стиснул зубы. Он почувствовал и то, что девушка воспользовалась силой великой богини, чтобы отразить нападение злобного тритона. Если бы он мог очутиться рядом с ней!..
Стая гигантских рыб, именуемых морскими ангелами, умчалась с его пути – вода вокруг пенилась и бурлила от гнева тритона. Дилан мучился от бессилия, ведь он ничем не мог помочь Кристине на берегу.
– О трезубец Лира, должно же быть что-то такое, что я могу сделать! – бушевал Дилан.
– Начни с того, что перестань ругаться. Призывать силу Лира бесполезно, если то, чего ты хочешь достичь, находится на суше, – Живой, веселый голос Геи прозвучал над волнами, словно песня.
– Гея! – воскликнул тритон.
Несколько мощных ударов хвоста – и он добрался до берега. Богиня сидела на старом обломке плавника, прибившегося к камням, погрузив ноги в воду. Она была одета в платье цвета ночи, но в нем отражалась движущаяся вода, как будто платье было сшито из жидкого бархата.
– Твоя дочь нуждается во мне, Великая Мать! – с уважением обратился к богине Дилан. На сердце у него было тяжело, и дышал он с трудом.
Взгляд богини стал предельно внимательным.
– Ты хочешь сказать, что ощущаешь ее зов, тритон?
Дилан крепко прижал к сердцу кулак.
– Как будто болит мое собственное сердце.
Взгляд Геи потеплел.
– Да, вижу… Вы с Кристиной крепко связаны. Ваши сердца нашли друг друга. Это редкое и чудесное явление, но это обоюдоострый меч. Ее боль становится твоей болью, а твоя передается ей.
– Тут уж ничего не поделаешь.
– Но чего ты хочешь от меня, Дилан? – спросила богиня так тихо, что тритону пришлось напрячь слух, чтобы разобрать ее слова.
– Даруй мне человеческое тело! – выпалил он. – Позволь мне быть с ней и утешить ее!
Гея постучала тонким пальцем по деревяшке, обдумывая просьбу тритона.
– Мой отец жил на суше, – продолжил умолять ее Дилан – Должно быть, именно это как-то связывает меня с тобой. Я ведь прошу лишь временное тело. Позволь мне на одну только эту ночь стать мужчиной-человеком!
– Да, это верно, ты связан с землей. Но твой отец был простым смертным. Если я дарую тебе тело человека, это усилит твою смертную половину. Цена может оказаться слишком высокой, Дилан. Ты можешь постареть. И ты наверняка станешь более уязвимым, особенно если тебя ранит какой-то бессмертный. – В голосе Геи звучала печаль.
– Я нужен Кристине.
Богиня посмотрела в глаза тритону. И увидела в них любовь к Кристине. И душу Кристины она тоже ощущала и знала, как та мучается из-за того, что не может прямо сейчас очутиться в объятиях возлюбленного.
– Вечно я не могу устоять, когда вижу истинную любовь, – произнесла Гея, обращаясь скорее к самой себе, чем к Дилаву, но при этих словах его лицо вспыхнуло радостью. Богиня вскинула руки, предостерегая тритона. – Слушай внимательно, Дилан. Эти чары действуют совсем недолго. Ты должен вернуться в море до того, как первый луч солнца коснется земли. Если же не успеешь… – Дальше она заговорила таким тоном, что у Дилана волосы на голове зашевелились, – Не успеешь – окажешься в ловушке. Ты застрянешь между двумя мирами – между сушей и морем. Ты погибнешь, а твоя душа будет вечно скитаться, не находя покоя.
Дилан серьезно кивнул.
– Я этого не забуду, великая богиня.
– Уж постарайся. Моей дочери такое не понравилось бы.
Дилан улыбнулся.
– Мне тоже.
Гея безуспешно попыталась сдержать улыбку.
– Я начинаю понимать, морской житель, почему моя дочь выбрала тебя.
– Она всего лишь проявила мудрость, которую унаследовала от своей Великой Матери. – И Дилан галантно поклонился богине.
Богиня мелодично рассмеялась и махнула тритону рукой, призывая подплыть поближе, чтобы она смогла навести чары.
Кики думала, что эта ночь никогда не кончится. Все тело ныло от боли, ум никак не мог успокоиться.
– Вино, – сообщила она пустой тихой комнате и зажгла свечу, стоявшую на столике у кровати. – Тот монах снаружи должен же на что-то сгодиться. Я изъявлю свою королевскую волю и велю ему принести мне вина… Она обращалась к потрескивавшему фитилю. – Пара стаканчиков крепкого красного, которое мне подносили как-то ночью, определенно не помешает.
Изабель оставила ей чистую шерстяную рясу, и Кики набросила ее на плечи на манер плаща. Довольная, что прозрачная сорочка полностью скрылась под балахоном, девушка быстро подошла к двери, поморщившись от прикосновения босых ног к холодному каменному полу. Мысленно она отметила, что надо бы раздуть огонь, чтобы хоть немножко согреть комнату.
Она осторожно приоткрыла дверь, не желая напугать брата. Тот сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Лицо монаха скрывал капюшон.
Кики тихонько откашлялась.
Монах не шевельнулся.
– Э-э-э… прошу прощения, брат… – начала Кики.
– Он спит. – Низкий голос послышался из глубокой тени. И от этого звука сердце Кики заколотилось.
– Кто здесь? – спросила она.
– Разве нужно спрашивать, любовь моя? – сказал Дилан, делая шаг вперед.
– Ох!
Кики прижала ладонь ко рту, решив, что у нее начались галлюцинации или что Сарпедон придумал новую чудовищную шутку.
Дилан осторожно коснулся ее лица.
– Неужели я так изменился, Кристина?
Взгляд девушки скользнул от мужественных черт знакомого лица к телу тритона. На нем была монашеская ряса, но из-под нее выглядывали две человеческие босые ноги.
– Я… ты… Но как?… – Может, он ей снится?
– Давай назовем это даром богини.
Улыбка Дилана убедила ее. Она не могла быть обманом. Кики схватила Дилана за руку и втащила в комнату, осторожно прикрыв дверь за его спиной.
– Монах не проснется. Гея об этом позаботится. – Глаза Дилана сверкали. Потом он огляделся вокруг с любопытством, – И вот здесь ты проводишь свои дни?
– Ну, не совсем так, – ответила Кики, удивляясь внезапно охватившему ее беспокойству, – Я хочу сказать, я здесь переодеваюсь и сплю, но большую часть времени я провожу там. – Она ткнула пальцем в сторону двери и тут же приказала себе не болтать всякой ерунды.
– Здесь… – Дилан замялся. – Очень серо, – решил наконец он. Потом кивком указал на узкую кровать. – А вот здесь ты спишь?
– Теоретически, – вздохнула Кики. – В последнее время мне не слишком-то удается отдохнуть.
Дилан повернулся к ней и обхватил ладонями лицо Кики. Он сразу заметил темные круги под глазами и легкую желтизну кожи. Он поцеловал ее в лоб, потом очень нежно поцеловал в губы. Ресницы Кики затрепетали и опустились.
– Я пришел, чтобы помочь тебе набраться сил, – сказал тритон.
Не открывая глаз, Кики прижалась к нему.
– Ты здесь, и я совсем не чувствую усталости.
Она услышала его довольный смешок.
– Тогда, может быть, ты поучишь меня обращаться с человеческим телом? Я как-то странно себя чувствую с ногами.
Кики рассмеялась, и Дилан закрыл ей рот поцелуем. Когда они оторвались друг от друга, глаза Дилана были темными от желания. Кики взяла его за руку и подвела к кровати. Сначала она уронила с плеч шерстяной балахон. Потом позволила сорочке упасть на пол. Потом потянула за рясу Дилана, и он наклонился, чтобы Кики могла снятьс него грубое одеяние.
– Ты только посмотри! – выдохнула Кики. Дилан был высок и сложен, как атлет. – Спасибо тебе, Гея!
Дилан улыбнулся.
– Из меня получился неплохой человек?
Кики, вскинув брови, опустила взгляд туда, где между длинными мускулистыми ногами уже стояла наготове мужская плоть.
Щеки девушки загорелись, тело охватило жаром.
– Ох, да. Даже более чем неплохой.
Дилан обнял ее.
– Теперь научи меня, как тебя любить… покажи, как земные мужчины любят своих женщин.
Кики посмотрела на него – и почувствовала, как непрерывная боль внутри нее ослабляет свою хватку.
– Все точно так же, любовь моя. В любых телах, в каких мы можем оказаться, мы всегда будем парой.
И они опустились на кровать, затерявшись друг в друге.
Дилан знал, что он не может полностью избавить девушку от внутренней боли, но он мог хотя бы сделать эту боль терпимой. Кики нуждалась в нем, а он нуждался в ней. И неважно, какую цену придется заплатить за то, что они вместе. Все равно они будут принадлежать друг другу вечно.
