Текст книги "В разгар лета"
Автор книги: Филиппа Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
– А что ты думаешь о нем теперь?
– Я не знаю… Я знаю только, что он постепенно закладывает Кадор! Такое чувство, что им не хватает денег, и он совершенно не занимается хозяйством! Все имение стремительно летит в пропасть! Единственное, что приходит в голову, что все происходит из-за карт.
– Я не могу об этом спокойно думать. Мой отец был таким дотошным в хозяйстве, от него не ускользал ни малейший признак упадка!
– Это естественно, а сейчас там происходит что-то странное.
– А что она… Мария?
– Она без ума от него, как я слышал, с того самого дня, как они встретились. В каком-то смысле они друг другу подходят.
– Я удивилась, услышав, что она вышла замуж, и одно время думала, что ты стал ее мужем.
Рольф с недоверием уставился на меня.
– Да, мне рассказал о ее замужестве один человек, который собирается стать членом парламента: он приезжал сюда, агитировал за себя. Он сказал, что Мария вышла замуж за какого-то человека из Мэйнора. Естественно, я сразу подумала, что это ты.
– Это невероятно! – воскликнул он. – О чем ты думала, Аннора?
– Я… подумала, что, может быть, ты нашел ее привлекательной, и я всегда знала, что ты питаешь особое пристрастие к Кадору…
Он смотрел на меня так озадаченно, что мне захотелось признаться ему в любви. Я хотела рассказать ему обо всех сомнениях и недоверии, которые не давали мне покоя с той ночи. Я хотела сказать ему: «Давай забудем прошлое навсегда! Что бы ни случилось, я знаю, что моя единственная возможность быть счастливой – это быть рядом с тобой!»
Мне показалось, что Рольф тоже думает о прошлом.
Может быть, он вспоминает то утро, когда я прискакала в Мэйнор, чтобы передать ему письмо? Какой жестокий удар я нанесла ему! Я мучилась вопросом, сможет ли он когда-нибудь все забыть и простить меня.
Я не могла сказать: «Я готова стать твоей, Рольф!»
Это он должен был решить, нужна ли я ему после всего, что было.
– Да, Кадор всегда был для меня самым чудесным местом на свете! Когда еще мальчиком я проезжал мимо с отцом, то всякий раз замирал при виде его башен. Конечно, мне хотелось, чтобы он был моим домом, но не такой ценой! Бог с тобой, Аннора, что ты говоришь!
– Ты все еще интересуешься древностью?
– Да, очень, как всегда, старые обычаи и тому подобное, но я не женился бы на этой женщине за все замки и владения Англии!
Мы рассмеялись, и я спросила:
– Может быть, ты хочешь чаю или кофе?
– Кофе, пожалуйста.
– Мне придется приготовить его самой, но не беспокойся, я умею. Я немало готовила в миссис Френсис и Питеркина.
– Да, я слышал о миссии из газет. Твой дядя пожертвовал большие суммы на это дело. – Он внимательно посмотрел на меня. – Столько событий у тебя произошло за такое короткое время! У меня такое чувство, что я деревенский житель по сравнению с тобой.
Мы пошли вместе на кухню, и Рольф следил, как я готовила кофе.
– Не слишком много приятных событий, Рольф!
Но этот скандал с моим дядей и Крессуэлами кажется пустяком по сравнению с тем, что произошло потом!
В полной тишине я поставила чашки на поднос.
– Ты стала хозяйственной, – сказал он с улыбкой, отнес поднос в гостиную, и я разлила кофе. – Я узнавал из газет, что с тобой происходит. Мне казалось странным, что все складывается именно так после…
Да, мы ведь были очень дружны, не так ли?
– Всегда… до того…
– Все меняется.
– Рольф, мне очень стыдно за все, что я сделала тебе!
– Ты поступила правильно!
Я была ошеломлена.
– Да, иначе для тебя было бы хуже. Лучше порвать, пока еще было время, даже в последний момент, чем сделать ошибку.
– Но…
– Не беспокойся об этом, Аннора!
– Неужели ты… простил меня?
– Моя дорогая Аннора, мне нечего тебе прощать!
Тогда нам казалось это правильным, правда? Нас сбили с толку воспоминания детства, а это, конечно, недостаточное основание для брака. Нам следовало думать не о прошлом, а о будущем. Но теперь все позади, и давай забудем о прошлом.
Его слова, как колокол, возвещали о том, что любовь умерла.
– В конце концов, – продолжал он, – мы до сих пор еще добрые друзья, лучшие друзья!
«Как часто произносились эти слова, – думала я, – чтобы возвестить о том, что любовь разбита? Мы хорошие друзья, лучшие друзья… Хорошо иметь друга, но, когда надеешься на большее, как грустно звучат такие слова!»
– Как обстоят дела у Крессуэлов? – спросил он. – Скандал имел отношение к Джозефу Крессуэлу, ведь так? Он разрушил его карьеру?
– Да, а потом был скандал с моим дядей.
– С его темными делами? Кажется, он справился с этим?
– Иначе и быть не могло дядя знает, как заставить обстоятельства работать на себя, а когда на его пути попадаются препятствия, он просто не обращает на них внимания. Сейчас он заинтересован в продвижении мужа Елены и оказывает ему всяческую поддержку. Да, Мэтью Хьюм! Он написал хорошую книгу.
– Мэтью собирал материалы во время пребывания в Австралии вместе с нами. Мэтью и Елена сейчас очень счастливы. У них родился второй ребенок.
– Ты очень любила первого – Джонни просто чудо! Он мне очень помог, когда я была так несчастна.
– Кажется, между твоими родственниками и Крессуэлами очень хорошие отношения?
– Да, Питеркин женился на Френсис. Это она основала миссию, и именно дядя Питер помог ей деньгами.
– У них есть еще сын?
– Джо Крессуэл, да.
– И, кажется, большой твой друг.
– Да, но после скандала он оставил свои честолюбивые стремления попасть в парламент. Я сказала ему, что он зря это сделал. Джо следовало бы поучиться у дяди Питера и просто забыть о старом. В конце концов, тогда речь шла не о нем, в скандале был замешан его отец. Я не понимаю, почему это должно помешать Джо?
– Грехи отцов.
– Несправедливо! Но я хочу убедить Джо попытаться стать членом парламента. Не думаю, что его удовлетворит другая деятельность.
– Ты считаешь парламентскую деятельность интересной?
– О да, очень! Я помогала Елене и Мэтью во время выборов.
– Действительно, интересно Это совершенно другая жизнь!
– Да, конечно. – Рольф посмотрел на часы. – Твой кофе очень вкусный! Мне нужно идти. Я был очень рад видеть тебя, Аннора. Я надеюсь, что ты не уедешь слишком быстро? Заезжай в Мэйнор, у меня есть что тебе показать… Мы откопали кое-какие орудия! Эпоха бронзы, как мне кажется. Приходили даже из музея посмотреть!
– Я бы с удовольствием посмотрела, Рольф, и снова встретилась с тобой.
Он взял мои руки и задержал на некоторое время.
* * *
Прошло несколько недель. Мистер Тамблин спросил меня, готова ли я выставить дом на продажу. Я ответила, что еще не готова и хотела бы еще немного пожить в покое.
– Продажа займет немало времени, – заметил он.
– Я знаю, но сейчас мне пока не хочется думать об этом.
Время от времени мы виделись с Рольфом. Зная о том, как я люблю ездить верхом, он сказал, что я могу пользоваться его конюшней. Я воспользовалась предложением Рольфа и, выезжая на прогулку, часто встречалась с ним, и мы, как в былое время, вместе скакали, пуская лошадей галопом по берегу. Я смотрела вверх на башни Кадора и вспоминала, как часто я любила стоять на стене, сквозь бойницы глядя на море. Меня переполняла грусть. Здесь было слишком много воспоминаний. Иногда мне казалось, что лучше уехать.
Рольф замечательно относился ко мне, но мне казалось, что он отбросил всякие мысли о нашей женитьбе.
Я обманывала себя, думая о том, что мы еще сможем быть вместе. Почему, раскаявшись, начинаешь думать, что все пойдет по-старому? Конечно, он никогда больше не поверит мне. Если мы решим пожениться, как Рольф может быть уверен в том, что я не отвергну его опять?
Рольф пригласил меня поужинать в Мэйнор. Конечно, я пришла, но присутствовали и другие гости, и, хотя Рольф был прекрасным хозяином, мы провели время всего-навсего за приятным ужином.
Когда Рольф заходил к нам, я угощала его кофе.
Обычно его готовила Китти. Ей нравилось играть роль горничной и ухаживать за мной. На моих глазах в девушке произошли огромные перемены. Китти нравилось жить в провинции: у нее появилась подружка Мэйбл. Китти стала желанной гостьей на кухне в Кадоре, ее жизнь чудесным образом преобразилась. Я решила: что бы ни случилось впредь, я оставлю Китти при себе.
* * *
Я с нетерпением ждала утренних прогулок, потому что всегда надеялась, что встречу Рольфа. И я неизменно встречала его. Мне пришло в голову, что он относится ко мне так же, как и я к нему.
Мы много говорили о прошлом, и я заметила, что в нашу беседу часто «вторгался» Джо Крессуэл. Рольф также всегда интересовался Джонни.
Я с большим энтузиазмом рассказывала ему и о ребенке, и о Крессуэлах. Я говорила ему также, что мне очень помогли те недели, которые я провела в миссии. Я пыталась объяснить ему, какая чудесная женщина Френсис, сильная, целеустремленная, сдержанная, и над всем – желание делать добро.
– Как ее брат Джо? – спрашивал Рольф.
– Ни в малейшей степени! Френсис – единственная, на нее никто не похож! И она совершенно изменила Питеркина. Я думала, что он так и не найдет себе дела, но, когда он встретил Френсис и попал в миссию, Питеркин обрел цель в жизни и полюбил ее.
– Да, ведь она – одна из Крессуэлов.
– Она мне чем-то напоминает дядю Питера: ее совсем не смутил весь этот скандал, и Френсис не дала ему помешать ее работе.
– И сейчас твой дядя смывает пятна со своей репутации при помощи миссии Крессуэл?
– У них замечательная семья! Однажды я провела с ними выходные… Давно это было, еще до всего, что случилось. Мистер и миссис Крессуэл прекрасные люди. Я отлично себя чувствовала среди их семейства.
– Которое включает кроме родителей Френсис и Джо?
– Да, и других. Мне бы очень хотелось, чтобы Джо не оставлял надежд стать членом парламента!
– Я не сомневаюсь, что тебе удастся его убедить!
Мы выехали на равнину, и Рольф пустил лошадь галопом.
Счастливые утренние прогулки! Мне хотелось, чтобы им не было конца, потому что в моем сердце всегда жила надежда, что что-то произойдет. Всего одно слово, незаметное движение, и я расскажу Рольфу о своих чувствах, а он расскажет мне, что, как всегда, любит меня!
* * *
Потом поползли слухи. Китти, вернувшись после прогулки с Мэйбл, рассказала мне, что один из молодых конюхов пошел в лес и видел там огонь.
– На том самом месте, где раньше стояла хижина той старой ведьмы! Это был необычный костер, происходило что-то странное!
– Странное? – спросила я. – Как костер может быть странным?
– Как призрак!.. Он то появлялся, то исчезал. Я не знаю, но молодой Джеймс так испугался, что убежал со всех ног. Он до самой конюшни не переставал бежать. Он говорит, что сам дьявол его подгонял!
Я сказала Китти, что этого места всегда боялись с той ночи, когда толпа подожгла дом.
– Я думаю, какой-то бродяга жжет огонь в лесу.
Кто же еще может быть?
– Миссис Пенлок предположила, что, наверное, мамаша Джинни навещает свой дом. А мистер Исаак сказал, что не подойдет туда на пушечный выстрел и за золотые часы… и даже за ферму.
Я не обратила внимания на рассказ Китти, но слухи усиливались. Кто-то видел там фигуру среди деревьев.
Невозможно было разобрать, кто это, но похоже было на старую женщину.
Лишь немногие теперь ходили в лес, и уж, конечно, никто не ходил туда с наступлением темноты. Все боялись.
* * *
Однажды утром мы с Китти отправились на набережную купить немного рыбы. Джек Горт расположился на своем обычном месте, с бочками и корзинами.
– Привет, Джек! – сказала я. – Хороший улов?
– Так себе, мисс Кадорсон, – ответил он. – Могло бы быть и лучше. Ветер слишком сильный. Пришлось вернуться раньше обычного. Эти ветры появляются внезапно, как будто кто-то колдует. Вот, например, все, что происходит в лесу… огни, фигуры какие-то, как будто… Это не к добру, если хотите знать мое мнение!
– Вы же не хотите сказать, что мамаша Джинни приходит навещать тех, кто обрек ее на смерть?
– О, она сама это сделала, она знала, что этим кончится! Но говорят, некоторые из них никогда не успокаиваются, и я думаю, что она – одна из них!
– Бедная мамаша Джинни! С ней поступили ужасно, и тем, кто сделал с ней такое, сейчас не по себе.
– О, она сама виновата, – настаивал он. – Она пошла прямо в костер!
– Вы там были, Джек?
– Ну… да…
– И с вами половина всех здешних людей?
– Значит, вы тоже были там, мисс Кадорсон?
Я подумала: «Им сейчас, наверное, не по себе.
Прошлое послужит для них уроком. И тогда, может быть, это не повторится снова».
Когда мы вернулись домой, к нам пришла миссис Пенлок.
– О, приятно видеть, что вы устроились, – сказала она. – Кажется, вам не хочется уезжать?
– Мне здесь очень хорошо!
– Но все-таки вам место не здесь: вы должны жить в большом доме! Вот где вам место!
– Какая странная жизнь! Кажется, все происходит шиворот-навыворот. Еще хорошо, что славная девчонка Китти с вами… Не видела более славной девушки!
Она такие вещи рассказывает! Я думаю, Лондон – ужасное место, и какое счастье, что она попала к миссис Френсис. Я полагаю, она святая, эта особа. Побольше бы таких! Китти обожает ее: миссис Френсис это… миссис Френсис то… Она и о вас говорит очень хорошие слова. Потом она рассказывает про славного брата, симпатичного, стройного парня… какой еще брат может быть у миссис Френсис?
– Я смотрю, она вас неплохо информирует!
– Мне нравится слушать про то, как живут в хорошем обществе. Я бы хотела видеть вас счастливой!
Я всегда вас особенно любила… Даже больше, чем вашего брата, и я говорю это, хотя его уже нет. Я как сейчас вижу, как вы сидели на кухне на высоком табурете, глядя, как я замешиваю тесто, и как только вы думали, что я не вижу, хватали со стола изюм ли орех. «У меня глаза на затылке», обычно говорила я вам, а вы отвечали, покраснев, как роза: «Их закрывают ваши волосы, так что вы не можете видеть». Вы и тогда уж были шустрой! Вы были любимицей на кухне, могу вам теперь сказать, и мы пролили немало слез, когда вас выставили на улицу, а мадам заняла ваше место. Ничто не заставит меня поверить, что она имеет на это право! То же самое думают мистер Исаак и все остальные!
– Ваше отношение позволяет мне чувствовать себя, как дома, – сказала я.
– Дома?! Почему бы вам не чувствовать себя, как дома, в своем собственном доме… там, где следует быть вашему дому! Который им бы и остался, если бы спрашивали мнение порядочных людей! Мы рады вам и вашей Китти, но, мне кажется, вы должны подумать о своем будущем, и единственное, чего хотят все в Кадоре, во всяком случае, наша часть дома, это… ваше счастье! Мы все расстроились, когда вы отказали мистеру Рольфу, но вам виднее, я полагаю. Мы бы хотели, чтобы вы вышли замуж за какого-нибудь порядочного человека и чтобы были-детки, даже если нам придется узнавать об этом только из газет!
– Почему это вы должны узнавать о них из газет?
– Ну, парламент и все такое, вы понимаете? Когда вы замужем за одним из них, они пишут в газетах, когда появляется ребенок.
Я поняла, что Китти немало наболтала. Она преклонялась перед Френсис, а значит, и перед ее братом, поняла, что я собираюсь замуж за Джо, и прославляла наши с ним отношения перед челядью в Кадоре так неумеренно, что все решили, что Джо как раз то, что мне нужно. Было бессмысленно пытаться прекратить эти сплетни. Они всегда были и будут.
* * *
Я неотвязно думала о существе в лесу. Очень немногие люди решались теперь ходить туда, а если и отваживались, то по двое или по трое. Говорили, что странные вещи начинаются, если ты один в лесу.
Мне не терпелось раскрыть эту тайну, и однажды утром я отправилась в лес. Я села у реки, где мы с Дигори когда-то часто бросали камни в воду, настроив слух на возможный звук шагов или треск хвороста, который будет для меня сигналом, что кто-то рядом.
Я не слышала ничего, кроме звуков леса, легкого ветерка, шелестящего в листве деревьев, спокойного журчания воды.
Потом я поднялась и пошла на поляну, где все еще были видны остатки дома, неподалеку – разрушенный сарай и заросший палисадник, в котором мамаша Джинни выращивала свои целебные травы.
И в то время, как я стояла там, думая о той ужасной ночи, полуразрушенная дверь старого сарая скрипнула и стала открываться. Я задрожала от страха. Они были правы: здесь кто-то был. Я не знала, чего ждать.
Может быть, это призрак мамаши Джинни, как я видела ее в последний раз, испачканную грязью, с мокрыми от воды волосами?
В дверях стоял мужчина. Я замерла от изумления, и мы уставились друг на друга. Меня поразило что-то до странности знакомое в его чертах. Кажется, он то же самое думал обо мне. А потом дикая мысль пронзила меня:
– Ты… Дигори?
– Теперь, когда вы заговорили, и я вас узнаю, мисс Кадорсон.
– Дигори! Значит, ты вернулся?
– Мой срок закончился. Я всегда собирался вернуться, я ведь должен кое-что сделать.
– Где ты живешь?
– Здесь.
– В этом старом сарае?
– Я не привык спать на перине.
– Но что ты ешь?
– Здесь есть рыба, зайцы, кролики… Эти леса мне служат.
– Я много думала о тебе, Дигори. Как ты, где ты?
Мы были в Австралии…
– Об этом писали газеты, и все там об этом говорили. Сочувствую вам, мисс Кадорсон.
– Спасибо, Дигори. Я не допущу, чтобы ты оставался здесь.
– Со мной все в порядке.
– А что ты должен сделать?
– Я должен отомстить за бабушку тому, кто ее убил.
– Но это был не один человек. Там была целая толпа.
– Но был один, кто подстрекал их. Может быть, они бы ее не тронули, просто поиздевались. Она бы это перенесла, она их не боялась. Это все он. Я хорошо его видел. Я собираюсь убить его, или, во всяком случае, он не будет такой красивый, как раньше.
– Это безумие, Дигори. Ты должен пойти со мной.
Я теперь живу в домике Крофта, уже не в Кадоре.
Вышло так, что он мне больше не принадлежит, но это длинная история. Наверное, ты слышал.
– Я ничего не слышал. Все боятся меня. Просто смешно: кто-нибудь проходит через лес, и стоит только мне устроить небольшой шум, как они бегут отсюда во весь дух. Я пугаю их, как они напугали мою бабушку и меня. Все время я об этом помнил и часто говорил себе; «Вернусь и напугаю всех, кто был там в ту ночь, и ни один из которых палец о палец не ударил, чтобы ее спасти». Но его… его я достану, потому что он – единственный виновник. На нем было покрывало… серое, которое закрывало его лицо, поэтому он был уверен, что его никто не узнает. Но я узнал. Когда они тащили бабушку к реке, капюшон сдвинулся на затылок, и я увидел его так же ясно, как сейчас вижу вас.
И он сказал: «Скорее, ей не стоит жить». Тогда я сказал себе: «Ты тоже не будешь жить, и однажды я тебя настигну».
Я дрожала: я не единственная, на чью жизнь та ночь оказала такое мрачное влияние.
«Он собирается убить Рольфа. Он не забыл… и не простил», – подумала я.
– Слушай меня, Дигори, – сказала я. – Если ты принял такое решение, значит, ты знаешь, что тебя ждет? В худшем случае – петля на шею, в лучшем – высылка на всю оставшуюся жизнь.
– Сейчас мне некогда об этом думать.
– Это убийство!
– Это то, что называется справедливостью, и, поскольку ее не может воздать закон, я сам сделаю это.
– Не поступай необдуманно!
– Я обдумывал свой шаг долгие годы.
– Послушай меня! Ты, наверное, изголодался?
– Нет, у меня есть деньги. Я кое-что себе купил по пути сюда: у меня есть чай и мука. Я развожу костер, пеку себе лепешку, ловлю рыбу и кроликов!
Я приспособлен к такой жизни. Я думал о мести… долгие годы. Когда я отомщу, то снова уеду. Я прибыл сюда на корабле, на корабле и вернусь. Никто не узнает, что я был здесь, кроме… – Он со страхом посмотрел на меня. – Мне не следовало разговаривать с вами. Вы вынудили меня раскрыть…
– Дигори, ведь мы всегда были дружны! Ты помнишь ту ночь? Мой брат и я заботились о тебе, и мой отец тоже: он дал тебе работу. Все было бы хорошо, если бы ты не украл того фазана!
– Это была необычная кража! Я крал не для того, чтобы украсть!
– Это была кража, как бы ты ни смотрел! Я уведу тебя с собой в мой дом. В моем саду есть сарай, ты сможешь там спать. Вспомни, как ты спал в «Собачьем доме»! У меня есть служанка, только одна, Китти. О тебе будет знать только она и больше ни один человек!
Обещаю тебе!
– Вы мешаете моим планам!
Он сунул руку в карман и достал оттуда пистолет.
– Дигори! Выброси оружие! Ты хочешь, чтобы тебя с этим поймали? Хочешь, чтобы тебя опять выслали из Англии?
Он смотрел на меня, прищурившись.
– Вы мешаете моим планам, – повторил он, – Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, что я здесь. Я бы сделал то, что должен, и исчез. Никто не узнал бы, что я здесь был… кроме вас.
– Я понимаю! Значит, ты думаешь, что нужно убить меня, зарыть мое тело и все?
– Вы всегда были смелой. Я не думаю, что смог бы убить вас. Но если вы добры ко мне, вы… и ваш брат, а также отец. Но если вы скажете кому-нибудь, что я здесь, это все испортит! И зачем я говорю вам о своих планах?
– Ты говоришь мне, потому что совсем не уверен, что все получится: на самом деле ты знаешь, что рискуешь. Кроме того, мы с тобой старые друзья.
Однажды я спасла тебе жизнь и спасу ее еще раз!
– Джинни – моя бабушка. У меня больше никого не было!
– Но ты украл, Дигори! Ты и был вором. В первый раз я тебя увидела, когда ты воровал рыбу на набережной.
– Я не стал бы вором, я не собирался больше красть! В первый раз я украл мясо для вашего дьявольского пятна. – Он пристально посмотрел на меня. – Никуда не делось!
Я кивнула.
– А второй раз я украл фазана, но только потому, что я хотел что-нибудь у того человека за то, что он сделал с моей бабушкой!
– Это было очень глупо!
– Тогда я еще не знал, как поступить, но сейчас я уже не мальчик. Я мужчина, и жизнь отнеслась сурово ко мне. Но есть несколько человек, которые были добры ко мне, одна из них – вы – Поэтому поверь мне еще раз! Пойдем со мной!
Обещаю, что никому ничего не скажу, не предупредив тебя! Здесь, наверное, по вечерам холодно, а в моем сарае хорошая крыша! Тебе там будет удобно, я дам тебе несколько одеял и еду. О, Дигори, я хочу поговорить с тобой Ты должен оставить мысль об убийстве! Это ни к чему хорошему тебя не приведет!
– И его! В этом все и дело! О себе я не забочусь, но меня не поймают. Я планировал месть долгие годы и все обдумал. Я больше не глупый мальчишка, понимаете? Я пойду в Мэйнор и буду там ждать убийцу моей бабушки. Я уже был там прошлой ночью, но он так и не появился. Я видел Боба Картера в имении, но так и не понял, что он там делает. Но я обязательно дождусь этого человека! Потом я успокоюсь, потому что моя бабушка будет отомщена!
– Дигори, ты помнишь, как часто мы сидели на берегу, бросая в реку камни? Я тогда говорила с тобой, но ты никогда не слушал.
– Не правда, слушал. Я помню тот день, когда вы показали мне ваш дом. Я никогда не забуду… все эти удивительные вещи. Я часто вспоминал о вашем доме, когда был в Австралии. Я думал, что мне захочется вернуться к вам и работать, как раньше.
– О, Дигори, если бы ты только не ходил в леса Мэйнора в ту ночь! Если бы ты только честно жил!
– Он убил мою бабушку! Я узнал его… и, когда он поймал меня с фазаном, я сказал ему: «Ты убил мою бабушку! На тебе было серое покрывало, которое скрывало твое лицо, но оно не скрыло его от меня, и я узнал тебя, Люк Трегерн, и никогда этого не забуду!»
– Люк Трегерн?!
– Это был он! Это он подстрекал их! «Кончайте ее, – сказал он. Таким, как она, нечего жить!» И таким, как он, нечего жить!
Понимание пронзило меня с такой силой, что я не могла больше слушать, что говорил Дигори. Значит, это Люк Трегерн был той ночью в лесу!
Все становилось на свои места. Люк Трегерн часто бывал в доме и, наверное, видел то одеяние: Рольф, должно быть, показал ему. Он всегда показывал людям вещи, которые где-то раскапывал, а к уму Люка Трегерна он относился с уважением.
До меня донеслись звуки собственного голоса:
– Значит, ты приехал, чтобы убить Люка Трегерна… отомстить, а я думала, что это кто-то другой.
– Кто другой? – спросил Дигори. Я не ответила, и он продолжал:
– Я украл фазана, потому что говорили, что он обращался с этими птицами, как со своими собственными птенцами, поэтому я взял одного. Я собирался из отвара фазана приготовить зелье, чтобы всех восстановить против Люка Трегерна, но он меня поймал.
Я сказал ему: «Люк Трегерн, ты убил мою бабушку!»
А он ответил: «Прекрати болтать, или тебе же будет хуже! Если ты еще раз упомянешь старую ведьму, будешь болтаться на виселице!» И он дал свидетельские показания против меня, сказал, что я часто таскал у него фазанов и он однажды притаился, чтобы поймать меня, и, действительно, поймал с поличным. Они слушали его, а когда я пытался возразить, мне не дали говорить. Так Люк Трегерн добился того, что меня выслали на семь лет! Тогда я решил: «Я вернусь и заставлю его заплатить за то, что он сделал с моей бабушкой… и со мной!»
Словно огромный груз свалился с моих плеч! Я несправедливо думала о Рольфе: он, действительно, был в Бодмине, как и сказал мне в ту ночь! Меня мучила мысль, как я могла в нем сомневаться? Объяснение было простым: Рольфа не было дома, а Люк Трегерн достал одеяние из ящика, а на следующий день просто положил его на место. Я не сомневалась в том, что затея с одеянием была данью его артистическому таланту и стремлению покрасоваться, а может быть, он не хотел быть узнанным. Люк Трегерн прекрасно сознавал свое положение управляющего большим хозяйством и считал недостойным смешивать себя с местными рыбаками и шахтерами.
Но другая мысль мучила мою душу: все эти годы я дурно судила о Рольфе! Я была подозрительной, недоверчивой и вполне заслуживала всех несчастий, которые на меня свалились.
Теперь делом первостепенной важности для меня было спасти Дигори. Я должна разрушить его планы, потому что понимала, что их осуществление навлечет на него только несчастье.
– Дигори, ты пойдешь со мной. Нам нужно о многом поговорить. Обещай, что ты не предпримешь никаких действий, прежде чем не скажешь мне?
– Я не могу пообещать. Представьте себе, что я наткнулся на него и мы оказались с ним наедине?
– Это не то средство! Ты думаешь, я не понимаю твои чувства? Со мной тоже немало произошло с тех пор, как ты уехал. Я сказала тебе, что Кадор мне больше не принадлежит? Я хочу поговорить с тобой, но прежде всего ты должен пообещать мне, что с наступлением темноты приедешь к домику Крофта. Я никому не скажу, кроме своей служанки. От нее это скрыть не удастся, но она будет молчать. Пожалуйста, послушай меня, вспомни о том, как мы однажды спасли твою жизнь. Что бы с тобой сделали, если бы мы не спрятали тебя?
– Скорее всего, меня бы убили, как бабушку. Я вам верю, но не приду. Я не хочу, чтобы кто-то знал, что я здесь. Эта служанка узнает, а я не верю никому, кроме вас! Я найду его и расправлюсь с ним, потом уеду, но я не приду к вам!
– Значит, ты останешься здесь, в лесу? Тебя могут увидеть! Некоторые уже говорят, что видели кого-то…
– Они видят призраков, и это держит их на расстоянии, поэтому здесь я в безопасности. Нигде больше я не буду чувствовать себя в безопасности. Здесь я жил… моя бабушка тоже жила здесь. Иногда мне кажется, что она снова здесь и заботится обо мне.
– Могу я тебе принести что-нибудь? Тебе достаточно тепло по ночам? Я принесу тебе немного еды и помогу, как смогу. Но ты должен понять, что играешь в опасную игру. Если ты причинишь Люку зло и тебя поймают, наступит твой конец!
– Пока я не нашел его, меня это не беспокоит!
– Сейчас мне нужно идти, я не хочу, чтобы Китти волновалась. Все сейчас обеспокоены тем, что происходит в лесу.
– Привидения, – сказал Дигори.
– Некоторые думают так, другие – нет. Я пришла одна, помни.
– Я буду осторожен, но вы никому не скажете?
– Нет, я никому не скажу.
– Вы много для меня сделали.
Я с грустью посмотрела на него и подумала: «И ты много сделал для меня».
* * *
Я возвращалась домой, думая, как я была безумна, сомневаясь в Рольфе. Мне хотелось пойти к нему и сказать, что мне теперь все стало ясно. Я хотела рассказать ему о ночи накануне того дня, когда мы должны были пожениться, и о том, как я вообразила себе, что эта серая роба будет моим подвенечным платьем.
Но я должна была остановить сумасшедшие планы Дигори. Если он попытается убить Люка Трегерна, результатом, без всякого сомнения, будет его собственная смерть! Я могла себе представить, как Дигори лелеял мысль об отмщении все годы, проведенные в ссылке. Из книги Мэтью я знала, что они были ужасны, что часто Дигори охватывала безнадежность и, может быть, единственная мысль об отмщении облегчала его тяжкую участь.
Я должна сделать все, чтобы спасти Дигори!
Я тайком приносила в лес пищу, что было не так легко, как в Кадоре, где кладовые были переполнены продуктами и исчезновение небольшого количества продуктов не могло быть замеченным.
– Я не вижу того, что осталось от обеда, – озадаченно говорила Китти.
Я подумала, что мне следует быть более осторожной. Я отнесла Дигори одеяло, курицу и немного хлеба.
Он обрадовался.
– Мне придется все сказать Китти, потому что она замечает исчезновение продуктов.
– Я хочу, чтобы никто не знал, – настаивал он. – Не приносите больше ничего, я сам добуду – Дигори, ты думал о том, что я тебе говорила: что, если ты причинишь Люку зло, то пострадаешь не меньше!
– Меня не поймают!
* * *
Прошло два дня. Рольфа я не видела. Я не ходила на конюшню, потому что если бы я пошла туда, то непременно увидела бы его и не смогла бы не сказать, что Дигори находится в лесу. Мне очень хотелось сказать Рольфу, что я знаю правду о той ночи, но я не могла сделать этого, не упомянув о Дигори. Мысль о нем постоянно меня беспокоила Я видела решительность на его лице и понимала, что этот омут его затягивает.
В городе я купила сыра – Я скажу Китти, что вы уже купили «чеддер», сказала миссис Гленн, хозяйка магазина.
– О, спасибо, я сама ей скажу, – ответила я и подумала о том, как трудно сделать что-то незаметно в таком маленьком городе.
Что скажет Китти, узнав, что я покупала сыр? Я отрезала кусок сыра и отложила его в кладовку, чтобы быть готовой. «Чеддер, – скажет она. Почему вы купили именно его? Мне кажется, вы никогда не любили его особенно.»
Но когда Китти вернулась, она была так возбуждена, что на сыр не обратила никакого внимания.
– Что вы думаете? Люк Трегерн исчез!
Мне стало дурно.
– Исчез? – едва выговорила я.
– Да, он ушел вчера днем и еще не вернулся!
– Может быть, у него какие-то дела?
– Нет, не похоже. Миссис Трегерн говорит, что не знает, куда он мог деться. Она подумала, что он собирается в лес, а он просто не вернулся.
– И что они думают по этому поводу?
– Они не знают. Миссис Трегерн, говорят, вне себя. Говорят, что она близка к помешательству. Анни, ее горничная, говорит, что там был большой скандал!
– И что… он ее бросил?
Китти кивнула:
