Текст книги "Ворчуны в беде!"

Автор книги: Филипп Арда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Мальчику нравилось идти по карте, разглядывать черно-белые рисунки на бумаге, а потом находить в реальности то, что они изображают. Ему приятно было двигаться к цели, да ещё к такой...

Лучик поймал себя на том, что думает о Мими. Он представлял её не в комбинезоне садовника Клумбиса, а всю в розовом, пахнущей розами, с розовым бантом в волосах. Она сказала, что любит животных и путешествовать. А что сейчас делал сам Лучик? Путешествовал с двумя ослами в поисках слона! Вот здорово было бы проделать этот путь вместе с Мими.

И тут он вспомнил о поместье Вели-каннов и о висевшем на воротах Ларри Крохсе. А потом бац! – и Лучик понял, где он слышал о Близнецах-Молодцах. Ларри Крохе сказал, что Близнецы-Молодцы мигом бы вернули его на землю (или как-то так).

Стало быть, Близнецы – цирковые артисты? Афиша уверяла, что они «невероятные». Лучик представил, как один из братьев запрыгивает на спину другому и быстрым изящным движением снимает Ларри Крохса с ворот. Вот это да!

После десятиминутного путешествия по лесной тропинке Топа и Хлоп решили, что пора обедать, и остановились. Лучик знал, что бесполезно гнать их дальше, пока они не отдохнут и как следует не подкрепятся. Да он и сам проголодался.

Миссис Ворчунья распахнула окно.

– Почему стоим? – требовательно спросила она.

– Обед, – сообщил Лучик.

Теперь уже мистер Ворчун распахнул окно нижнего этажа.

– Почему стоим? – требовательно спросил он.

– Обед, – сообщила миссис Ворчунья.

– Отлично! – воскликнул мистер Ворчун. – Приготовь мне омлет, жена!

Он спрятал голову обратно в фургон и захлопнул окно.

– Сам приготовь, мистер! – крикнула миссис Ворчунья и тоже захлопнула окно.

Лучик покормил Топу и Хлопа, а мистеру Ворчуну пришлось довольствоваться несколькими старыми шишками, найденными на земле. Он положил шишки в блендер, чтобы приготовить из них какой-нибудь суп. К сожалению, он забыл надеть на блендер крышку, и ошмётки шишек разлетелись во все стороны. Миссис Ворчунья закричала и нырнула под стол, а оттуда закричала ещё ГРОМЧЕ, потому что села на Колючку – чучело ежа.

– Что здесь делает Колючка? – взвизгнула она, когда мистер Ворчун выключил блендер и наконец стало тихо.

– Думаю, ничего, – сказал мистер Ворчун. – Он же мёртвый.

– Но как он здесь оказался? Вот я про что, – объяснила миссис Ворчунья, потирая уколотую руку.

– Про что, про что ты? А ну говори! – ворчливо потребовал мистер Ворчун.

– Я же уже сказала, – напомнила миссис Ворчунья.

– Молодец, – похвалил мистер Ворчун. – Хочешь медаль?

– Хочу.

– Не могу её для тебя сделать, потому что чересчур занят приготовлением обеда, ведь моей жене ужасно лень его готовить, – сказал мистер Ворчун таким грозным голосом, что перепугались все жучки, сидевшие в сыре. (Но, сказать по правде, жучки, сидящие в сыре, вообще очень пугливы, насколько я знаю.)

– Чересчур занят стрельбой шишками из блендера, – сказала миссис Ворчунья. – Я всё-таки хочу знать, зачем ты сунул Колючку под стол.

– С чего ты взяла, что это сделал я, жена?

– Ну, я его туда не клала, а раз он мёртв, значит, сам он не мог туда заползти... Получается, это ты его туда положил, мистер!

– А Лучик?

Миссис Ворчунья озадаченно нахмурилась.

– А Лучик жив, – заключила она.

– Кто сказал, что это не Лучик его туда положил? – спросил мистер Ворчун.

– Лучик же не дурачина, – сказала миссис Ворчунья.

Мистер Ворчун захлопнул крышку блендера.

– Получается, я?

– Что ты?

– Дурачина!

– Это ты меня дурачиной назвал? – возмутилась миссис Ворчунья.

– Это я себя дурачиной назвал, – сказал мистер Ворчун. – Ну, вернее, я хотел узнать, не назвала ли ты меня дурачиной.

– Ты уж как-нибудь определись, – сказала миссис Ворчунья, а потом тихо добавила: – Дурачина.

По счастью, последнее слово заглушило жужжание блендера.

Глава девятая

Раз ступенька, два ступенька

После супа из шишек живот у Лучика поболел только самую малость. Мальчик снова погнал Топу и Хлопа вперёд. К вечеру фургон выехал из густого леса.

Из-за того, что на карте были отмечены только главные ориентиры, трудно было оценить длину пути и понять, сколько времени он займёт. Например, расстояние между голубым домом, у которого следовало повернуть направо, и тоннелем, сквозь который предстояло пройти, было таким же, как расстояние между ветряной мельницей и мостом. На самом деле на путь от дома до тоннеля ушло несколько часов.

Когда фургон выехал из леса, Лучик повернул ослов направо (то есть на восток). Теперь он искал высокую колонну, увенчанную статуей. «Уж такое невозможно пропустить», – подумал он. Но в реальности колонна и статуя выглядели не совсем так, как на карте, о чём я расскажу попозже. Чуть поодаль от дороги Лучик увидел полукруглый холм, за которым возвышался полукруглый холм, обнесённый невысокой каменной стеной. На холме стояла огромная каменная колонна метров двадцать высотой.

Лучик остановил ослов и принялся рассматривать статую на вершине колонны. Он увидел фигуру господина с бакенбардами и в высоком цилиндре. В правой руке тот сжимал огромный букет увядших цветов. Букет был сделан не из камня, а из какого-то металла. И конечно, никакие это были не цветы. Статуя изображала одного из предков нынешнего лорда Великанна: он гордо сжимал охапку стальных прутьев, согнувшихся через десять лет и одну неделю после изготовления.

Лучик не знал, как именно семейство Великаннов заработало своё состояние, так что он бы и не сообразил, чья это статуя, если бы не три обстоятельства.

Во-первых, статуя удивительно походила на лорда Великанна, с которым он столкнулся нос к носу в теплице Клумбиса, в поместье Великаннов (только лицо каменного Великанна не было заклеено пластырем).

Во-вторых, к основанию колонны была приделана огромная табличка с надписью: «ЛОРД ВЕЛИКАНН: Он подарил нам безопасные утёсы!» (Точнее, надпись гласила: «ЛОРД ВЕЛИКАНН: Он подарил нам безопасные у сы!» – две буквы стёрлись с годами.)

И в-третьих, холмик был весь истыкан табличками: «ВЕЛИКАНН ЕЩЁ НЕ ЗНАЧИТ ВЕЛИКИЙ». Одна из них свисала с шеи статуи на верёвке. Каменный цилиндр был частично прикрыт оранжевобелым дорожным конусом, небрежно надетым сверху.

«Мистер Крохе», – сказал про себя Лучик и слабо улыбнулся. Он невольно восхитился им (подобно тому, как сам Ларри Крохе восхитился лордом Великан-ном, по ошибке приняв его за бывшего боксёра Барни «Быка» Брауна).

– Что там такое? – спросил мистер Ворчун и вывалился из фургона.

Поднявшись, он оглядел статую с дорожным конусом на голове. – Что это ещё за маг? – спросил он.

– Лорд Великанн, – объяснил Лучик. – Не тот, которого я встречал, а его предок.

Мистер Ворчун никак не отреагировал на это замечание. Он и понятия не имел, о чем говорит мальчик.

– Мы заночуем здесь, – объявил он. – А завтра заберём Пальчика.

– Пальчика? – переспросил Лучик.

– Пальчика, – кивнул мистер Ворчун.

– Пальчика? – опять переспросил Лучик.

– Так зовут слона, – объяснил мистер Ворчун.

– Смешное имя для слона, – сказал Лучик.

– А ты co многими слонами знаком, да? – спросил мистер Ворчун, довольный тем, что сострил.

– По-моему, обычно их зовут Джамбо или...

Лучик не смог вспомнить ни одного слоновьего имени кроме Джамбо и замолчал.

Той ночью движение на дороге было не сильным, поэтому даже Лучик крепко спал, пока примерно в три часа утра его не разбудило жужжание пролетевшего мимо мотоцикла. К счастью, мальчику удалось вскоре снова заснуть.

Утром он первым делом вышел на улицу, чтобы посмотреть, чем заняты Топа и Хлоп, и столкнулся с седовласым незнакомцем в жёлтой клетчатой жилетке и с перебинтованными руками.

– Доброе утро! – сказал он. – Ты, наверное, Лучик!

– А как вы узнали? – спросил Лучик.

– Мне Мими рассказывала про твой дом на колёсах, про твоё... э-э-э... голубое платье и всё такое, – сказал незнакомец, не в силах отвести глаз от растрёпанных волос и оттопыренных ушей

Лучика (о которых, возможно, Мими ему тоже рассказывала).

– Вы знакомы с Мими? – спросил Лучик. Когда он услышал это имя, мир показался ему ещё прекраснее, чем обычно.

– Знаком? Да я научил её всему, что должен знать первоклассный чистильщик обуви! – Незнакомец протянул Лучику перевязанную руку (не с гипсом, а другую). – Я – Джек-умелец, также известный как Умелец Джек, – представился он, пожимая Лучику ладонь.

– Вы работаете в поместье Великан-нов? – спросил Лучик.

– Да. Я чистил обувь, пока к нам не пришла Мими.

– Зачем же вы отправились в такую даль? – спросил Лучик.

– Даль? – переспросил Джек, вскинув белоснежную бровь. – Если проедете по этой дороге ещё полмили и повернёте направо, окажетесь на краю поместья Великаннов.

– Ой! – воскликнул Лучик.

Карта об этом не предупреждала. Похоже, они ездили кругами.

– Мне велели навести тут порядок, – сказал Джек, указывая на таблички Крохса, видневшиеся тут и там.

– Вижу, вы и лестницы с собой привезли, – сказал Лучик, глядя на велосипед Джека: большой, трёхколесный, с чёрной рамой и железным прицепом, он был нагружен лестницами и целой горой инструментов.

– Я хорошо подготовился, – сказал Джек.

– Может, вам помочь? – предложил Лучик, глядя на руки Джека – перевязанную и загипсованную. – Думаю,

Ворчуны ещё не скоро проснутся, – добавил он и кивнул в сторону фургончика.

Джек повернулся к колонне и посмотрел на самую верхушку.

– Вот бы ты подержал лестницу, пока я туда заберусь! – воскликнул он.

– С удовольствием! – сказал Лучик.

Умелец Джек принялся соединять свои лестницы в одну длинную. Он работал быстро и ловко (несмотря на то, что одна рука у него была загипсована, а другая – перевязана), но Лучика не оставляли сомнения.

– А это точно безопасно? – спросил мальчик.

– Ты прямо как моя жена, – сказал Джек. Речь шла об Агнес, кухарке и горничной, которая осталась в поместье Великаннов. – Вот не держи ты лестницу, было бы куда опаснее, даже не сомневайся!

Лучик взялся за лестницу и слегка её пошатал. Верхняя часть заходила ходуном (хоть я и не уверен, что слово «ходун» существует).

– Ну, я полез! Этот Ларри Крохе за всё ответит! Если я упаду и сломаю шею, виноват будет он один, – как-то слишком радостно сказал Джек. Когда он поднялся на пятую или шестую ступеньку, его начищенные до невероятного блеска ботинки оказались на уровне глаз Лучика.

Блестящие чёрные ботинки.

Ещё он заметил, что один носок у Джека был в крапинку, а другой – нет. И тут к мальчику вернулись воспоминания об отце.

– Джек? – позвал он. Даже не задав вопроса, он уже боялся услышать ответ.

– Да, Лучик? – отозвался сверху Джек.

– У вас есть дети?

– Нет, – ответил Джек.

«Нет? Ох...» – подумал Лучик. Потом ему в голову пришла другая мысль.

– А вы их никогда не теряли? – спросил он.

– То есть как это?

– Ну, у вас нет детей, но, может, это только теперь так? Может, раньше они у вас были, а потом вы их... ну... потеряли, – сказал Лучик.

– А, как его светлость? – уточнил Джек. – Нет.

Как его светлость?

– A y лорда Великанна? – спросил Лучик, сжимая лестницу так крепко, что костяшки пальцев побелели.

Джек начал свой рассказ, продолжая лезть вверх.

– У них с леди Великанн был сын, но несколько лет назад он пропал. Вели-канны не могут вспомнить, где его оставили, – сообщил Джек.

– А сколько ему лет? – спросил Лучик.

Джек остановился. Он уже прошёл больше половины пути – поднялся метров на пятнадцать от земли.

– Хм, полагаю, примерно столько же, сколько тебе, – сказал он.

У Лучика защекотало в животе, но он знал, что суп из шишек тут ни при чём. Он изо всех сил сжимал лестницу, а Джек добрался до верха, с криком «Осторожнее там, внизу!» сбросил вниз оранжево-белый дорожный конус, перерезал верёвку, на которой висела табличка, и скинул её вниз.

Порыв ветра подхватил и закружил её. Она опустилась на крышу фургончика, а затем с глухим стуком упала на землю. Джек начал спускаться. Тут Лучик снова заговорил.

– А как звали сына лорда Великанна? – спросил он.

– Гораций, – сказал Джек.

– Вы его помните?

– Ну конечно. Моя жена Агнес иногда с ним сидела. Мыла его. Переодевала. Пела ему песенки.

Когда Умелец Джек сказал «пела ему», его блестящие ботинки снова оказались на уровне глаз Лучика.

– Пела?

– О да, у моей Агнес просто ангельский голос. Она чудесно читает нараспев список названий таблеток от аллергии и других лекарств, которые ей прописали.

Господин в блестящих ботинках.

Дама с ангельским голосом.

Что, если он помнит не родных маму с папой, а всего лишь их СЛУГ? Что, если он и есть тот самый пропавший сын четы Великаннов?!

Позади Лучика кто-то чихнул так громко, что даже насекомые в траве перепугались.

Он почувствовал знакомый запах уксуса и сточной канавы.

– Где ты взял эту лестницу, Лучик? – воскликнула миссис Ворчунья. – Длиннее я в жизни не видела! – Она присмотрелась. – А ты в курсе, что к ней приделан смешной маленький старичок?

– Это Умелец Джек из поместья Ве-ликаннов, – сообщил Лучик. – Или Джек-умелец.

– Ты уж определись! – потребовала миссис Ворчунья.

– Его называют и так и так, – объяснил Лучик. – Это его лестница.

– Жаль, – сказала миссис Ворчунья. – С хорошей лестницей дело всегда спорится.

Джек преодолел последние несколько ступенек и сошёл на землю.

– Рад с вами познакомиться, мэм, – сказал он.

– Это с ней-то ты рад познакомиться? – возмущённо проревел мистер Ворчун, появившийся из фургончика. – Немудрено, ведь ты её совсем не знаешь! – Он довольно фыркнул, в очередной раз радуясь своему остроумию. – Это не женщина, это ходячее несчастье!

Миссис Ворчунья отправилась на поиски еды к завтраку (и позже вернулась с корзиной, полной грибов, в которых мистер Ворчун распознал «самые ядовитые из мухоморов». А она всё настаивала, что их вполне можно есть и что её двоюродная сестра Лил время от времени лакомилась точно такими же грибами. Когда мистер Ворчун поинтересовался, какая же из её многочисленных двоюродных сестёр – Лил, миссис Ворчунья ответила: «Та, что умерла от отравления»).

Пока она ходила, Лучик, пользуясь возможностью, расспрашивал Умельца Джека о Горации.

– А как он выглядел?

– Откуда такой интерес? – спросил Джек, собирая оставшиеся таблички с надписью «ВЕЛИКАНН ЕЩЁ НЕ ЗНАЧИТ ВЕЛИКИЙ».

– Да так просто, – смущённо сказал Лучик.

– Он был совсем маленьким. И между нами говоря, – добавил Джек, понизив голос и приблизившись к Лучику, – как по мне, все дети на одно лицо.

– Ох, – вздохнул Лучик. – А у него не было родимых пятен или ещё чего-нибудь такого?

– Особых примет? – уточнил Умелец Джек, потирая подбородок. – Да нет, вроде бы. Разве что уши.

УШИ?!

– Уши? – переспросил Лучик.

– Ага, – кивнул Джек. – У него было три уха.

Лучик раскрыл рот от удивления.

– Да шучу я! – сказал Джек с громким хохотом. – Всего два, и причём совершенно обычных.

Лучик поник.

– Совсем не как у меня... – сказал он тихо-тихо, почти шёпотом.

– У тебя тоже самые что ни на есть обычные уши, Лучик! – ободряюще воскликнул Джек.

Но Лучику показалось, что он говорит так из вежливости.

Глава десятая

Вот это фрукт!

Вскоре колонна со статуей и Умелец Джек остались далеко позади. Путешествие Лучика, Ворчунов и Топы с Хлопом близилось к концу.

Очередным ориентиром на не вполне настоящей карте клоуна мистера Губы был гигантский помидор. Лучик с нетерпением ждал, когда же он покажется, и вот...

...Оказалось, что карта не врёт: Лучик в самом деле увидел большущий помидор. Не просто крупный (в таких случаях садовнику говорят: «Вот это гигант! Как ты его вырастил?»), а огромный, ТАКОЙ БОЛЬШОЙ, ЧТО В НЁМ МОЖНО БЫЛО ЖИТЬ.

Лучик остановил ослов и подошёл к помидору. Даже вблизи он был совсем как настоящий. Лучик постучал – звук убеждал, что внутри пусто.

– Стеклопластик, – сказал мистер Ворчун, высовываясь из окна верхнего этажа. – Зуб даю, это стеклопластик.

– Пап, а зачем эта штука нужна? – спросил Лучик.

– Не знаю, – проворчал мистер Ворчун. Он вышел из фургона и хорошенечко пнул (вернее сказать, плохенечко пнул, потому что пинать можно только футбольные мячи и тому подобное, и только в случае необходимости) гигантский искусственный фрукт (вы же знаете, что помидор не овощ?).

Пинок подействовал моментально: из помидора вышел маленький человечек и, не сказав ни слова, с силой пнул мистера Ворчуна по ноге.

Это было так неожиданно и так больно, что мистер Ворчун рухнул на землю, как мешок с картошкой, и расплакался. Тут на поле битвы появилась миссис Ворчунья – она желала выяснить, что происходит.

– Что происходит? – требовательно спросила она.

– Он меня пнул! – с трудом выговорил мистер Ворчун между всхлипами и громкими вздохами.

– Потому что он пнул мой помидор! – сказал маленький человечек.

– Это правда, – подтвердил Лучик, помогая мистеру Ворчуну подняться.

– Что именно правда? – спросила миссис Ворчунья.

– И то и другое, – сообщил Лучик.

Миссис Ворчунья взглянула на мужа.

– Нельзя спокойненько пинать чужие помидоры и рассчитывать, что выйдешь сухим из воды, – сказала она, отвела ногу назад и изо всех сил пнула гигантский красный шар из стеклопластика. (Видите? Я же говорил, что она берегла пинки для особых случаев, и вот теперь такой случай представился! Когда ещё появится возможность пнуть помидор человека, который только что пнул твоего любимого мужа?)

– Хватит! – вскричал человечек. – Пожалуйста, прекратите! Вы его сломаете!

– У-у-у! Тогда не смей пинать моего мужа, ясно тебе? – крикнула миссис Ворчунья.

– Почему бы вам всем не перестать пинать всё и всех вокруг? – предложил Лучик.

– Хорошая мысль, – сказал мистер Ворчун, успокоившись. – А я, кстати, не плакал. Мне что-то в глаз попало.

– Ну конечно, – сказала миссис Ворчунья. – То-то у тебя всё лицо зарёванное.

– Ты что, не слышала, что я сказал, жена? Я сказал...

– Меня зовут Лучик, – сказал Лучик, протягивая руку маленькому человечку. Тот её пожал.

– Я Жереми, – сказал он.

– А зачем этот помидор? – спросил Лучик, умирая от любопытства.

Помидор был очень большой. Сверкающий и красный. Он поблёскивал в лучах полуденного солнца. Видимо, его часто и тщательно полировали.

– Несколько лет назад его снимали в рекламе томатной пасты, – начал Жереми, – а потом он стал не нужен, и я спросил у телевизионщиков, не хотят ли они его продать.

– Ух ты! – воскликнул Лучик.

– В конце концов они отдали мне этот помидор совершенно бесплатно при условии, что я сам его заберу, – продолжил Жереми.

– А для чего вы его используете? – спросил Лучик.

– Использую? – переспросил Жереми.

– Ну, он очень красивый, но мне интересно, есть ли у него какое-нибудь конкретное назначение? – уточнил Лучик.

– У него есть очень конкретное назначение, – сказал Жереми. – Я в нём живу.

– Ого, – выдохнул Лучик. Такого он не ожидал.

– В нём ужасно жарко летом и жутко холодно зимой, – рассказал Жереми.

– Это хорошо?

– Нет, кошмарно. А ещё там душно. Смотри.

Жереми с Лучиком обошли помидор и увидели настоящую дверь.

– Я приладил к нему дверь, но решил, что если сделать ещё и окна, то он перестанет походить на помидор, – и не стал.

– Не стали что?

– Делать окна.

– А, – сказал Лучик. – А почему вы живёте внутри помидора? – спросил он как можно вежливее.

Жереми посмотрел в сторону фургончика Ворчунов.

– Это твой дом? – спросил он.

– Да, – кивнул Лучик.

Маленький человечек пожал плечами.

– Ну надо же где-то жить, – сказал. Жереми. Тут он заметил в руке у Лучика карту.

– А это что такое? – спросил он.

Мистер Ворчун, который явно услышал вопрос, тут же появился рядом.

– А это – не твоё дело, – сказал он, вырывая карту из рук Лучика. – Вот что это такое. Спрячь-ка её, Лучик, – сказал он, возвращая ему карту. – Подальше от любопытных глаз.

Он взглянул на Жереми.

Лучик сложил карту и запихнул в карман своего голубого платья.

– Просто почерк на карте напоминает почерк мистера Губы, вот и всё, – сказал Жереми.

– Вы с ним знакомы? – спросил Лучик.

– А вот мы, напротив, впервые о нём слышим, – сказал мистер Ворчун. И выразительно глянул на Лучика. – Кто это?

– Да так, один клоун, – сказал Жереми. – С точно таким же почерком.

Он указал на уголок карты, высовывающийся из кармана Лучика.

– Ладно, – сказал мистер Ворчун. – Нам пора.

Он сделал вид, что уходит, потом резко обернулся, подбежал к Жереми и собрался было дать ему очередного пинка (мол, вот тебе, получай!)...

...Но Жереми быстро смекнул, что к чему, и в самый последний момент сделал полшага в сторону, словно матадор, дразнящий быка.

Нога мистера Ворчуна разрезала воздух, и он с громким ворчанием рухнул на землю второй раз (уточняю на случай, если кто-нибудь ведёт подсчёт).

Миссис Ворчунья перешагнула через него.

– Ну, чего разлёгся, мистер? – спросила она. – Нам ещё надо слона отыскать.

– Тише ты, глупая жена! – процедил он сквозь зубы.

Но даже если Жереми и услышал про слона, то не подал вида. Он захлопнул за собой входную – и единственную – дверь помидора.

– Замечательно! – воскликнул мистер Ворчун, поднявшись на ноги. – Жена, ни слова больше об этом самом 3-Л-О-Н-Е, – велел он и повернулся к Лучику. – А ты никому не говори о том, что знаком с мистером Губой, – напомнил он.

– Прости, пап, – сказал Лучик и похлопал мистера Ворчуна по спине. – Ничего страшного ведь не случилось, – сказал он.

Остаток пути к Пальчику Ворчуны преодолели без особых происшествий. Лучик повернул фургончик направо и погнал ослов вперёд, к покосившемуся домику; у камня, похожего на жабу, повернул налево, да так, что фургончик чуть не упал; и наконец подъехал к сараю.

Не просто к какому-то там сараю. А к тому самому. К сараю, с которого они и начали свой путь. Конечно, на карте он был совсем не там, вы же помните, что карта была не вполне картой, скорее схемой с ориентирами. Так вот, сарая на ней было ДВА. Первый, с которого началось путешествие Ворчунов (там ещё Лучик встретил мистера Губу), и тот, который был обозначен как конечная точка пути. На карте-схеме между этими точками было ОГРОМНОЕ расстояние... а на деле это оказался один и тот же сарай.

Увидев его, Лучик почувствовал, как засосало под ложечкой.

– Пап! – крикнул он. – У меня две новости: хорошая и плохая.

Мистер Ворчун распахнул верхнюю створку двери (такой, какие бывают в стойлах).

– Что такое? – спросил он.

– Мы почти приехали.

– Это хорошая новость?

– Да, пап.

– А плохая? – требовательно спросила миссис Ворчунья, отталкивая мистера Ворчуна в сторону и ставя Медового Пряника – пыльную подставку под дверь – на нижнюю часть двери, чтобы коту было лучше видно.

– Мы вернулись к тому самому сараю, от которого отправлялись.

– Это совершенно не важно, если внутри нас ждёт слон, – сказала миссис Ворчунья.

– Плохая новость в том, что мистер Губа, возможно, увёл слона, – сказал Лучик.

– С чего бы вдруг, Лучик? – спросил мистер Ворчун, отталкивая жену. Медовый Пряник чуть не упал, но миссис Ворчунья поймала его за хвост.

– Ты же сам сказал, что дал ему карту, следуя по которой он найдёт не совсем то, что ты ему обещал.

– Ах, это, – сказал мистер Ворчун. – Ты прав, новость просто кошмарная, – как-то чересчур беззаботно сказал он.

– Так что же мне делать? – спросил Лучик.

– Тебе? Подвези нас к сараю, – велел мистер Ворчун.

– Да! – поддержала миссис Ворчунья. – Доведи дело до конца!

Теперь уже они оба теснились в дверном проёме.

– Как знать, – сказал мистер Ворчун. – Быть может, именно нам улыбнётся удача!

«Интересно, когда ВООБЩЕ Ворчунам улыбалась удача?» – подумал Лучик, но промолчал. Через мгновение он с волнением и страхом остановил фургончик у сарая.

Глава одиннадцатая

Пальчик

Вас, наверное, нисколько не удивит, что Ворчуны решили отправить в сарай именно Лучика. Снаружи было тихо, но внутри мог находиться разъярённый слон. В лучшем случае там случился бы какой-нибудь безобидный розыгрыш – не стоит забывать, что в деле был замешан настоящий клоун, – но так или иначе, всё произошло бы за большими тяжёлыми дверями.

Мистер Ворчун настоял на том, чтобы спрятать фургончик за деревом, хотя это не имело особого смысла: они проехали по полю, и только слепой их не заметил бы.

– Удачи, Лучик, – сказал мистер Ворчун.

– Не трусь! – сказала миссис Ворчунья. – И разуйся перед входом, ясно? Жалко будет, если обувь пропадёт.

– Пропадёт?

– Мама имеет в виду, если ты не вернёшься, – пояснил мистер Ворчун.

Лучик не стал спорить. Он сбросил левый мокасин и правый башмак с голубыми шнурками – и сразу почувствовал траву между пальцами.

– А что мне делать внутри? – спросил он.

– Веди себя дружелюбно. Если там мистер Губа, улыбнись так мило, как только умеешь. А если там кто-нибудь другой, просто скажи, что пришёл за... э-э-э... слоном.

– А если этот кто-то спросит о твоём невыполненном обещании?

– Отстаивай свою невиновность! – велел мистер Ворчун, в точности повторяя совет адвоката, который тот ему дал, когда мистера Ворчуна арестовали за кражу статуи из сыра чеддер. (На его счастье, какие-то голодные мыши съели все улики до суда. Их подговорила миссис Ворчунья, пообещав, что даст им столько сыра, сколько в них влезет.)

– Проявляй упорство! – велела миссис Ворчунья.

– А если станет хуже некуда? – спросил Лучик.

– Тогда несись оттуда как угорелый, – сказала миссис Ворчунья.

– Как угорелый? – переспросил Лучик.

Миссис Ворчунья пожала плечами.

– По-моему, когда человек горит, он очень быстро бегает, – сказала она.

(Дело в том, что её мама очень любила выражение «носиться как угорелый», но она, как и Лучик – и вы? – совсем не понимала его значения.)

– А угорелые всегда бегают босиком? – спросил Лучик.

Ворчуны промолчали. Миссис Ворчунья заметила мёртвую ворону, и мысли её переключились на ужин.

Лучик тихо попрощался с Топой и Хлопом, погладил их морды, почесал между ушами и пошёл к сараю.

Огромная дверь справа оказалась незапертой и удивительно легко распахнулась. Лучик с волнением шагнул внутрь. Солнечный свет лился сквозь щели между досками и дыры в стенах, но темноту не рассеивал.

И всё же Пальчика было весьма сложно не заметить.

Слона спрятать не так-то легко, даже в большом сарае.

– Ты! – воскликнул удивлённый голос.

Он показался знакомым. Вовсе не голос мистера Губы. Тот самый голос, который восклицал «ВЕЛИКАНН ЕЩЁ НЕ ЗНАЧИТ ВЕЛИКИЙ».

– Мистер Крохе! – крикнул он. – Что вы здесь делаете?

– Сижу на слоне, – ответил Ларри Крохе.

Теперь, когда глаза Лучика привыкли к свету, он разглядел, что мистер Крохе действительно оседлал слона. И что слон очень симпатичный. Дружелюбный на вид.

– А ты?

– Что я, мистер Крохе?

– Что ТЫ здесь делаешь?

– Я пришёл за слоном, – сказал Лучик.

Ларри Крохе улыбнулся. Да-да, в самом деле. Лучик, кажется, впервые увидел, как он улыбается. Лицо Крохса вдруг преобразилось. Оно изменилось до неузнаваемости. Он больше не походил на озлобленного человека, который исписывает таблички задиристыми лозунгами, кидается камнями и злится на лорда Великанна. Он выглядел счастливым.

– Ты? Значит, ты и есть таинственный покупатель?

– Вроде того, – согласился Лучик.

– Кажется, теперь всё проясняется, – сказал Ларри Крохе, скатываясь с Пальчика на сено, выложенное на полу рядами, чтобы зрители могли удобно на нём устроиться во время циркового представления.

– Правда? – удивлённо спросил Лучик.

– Ну конечно! – сказал мистер Крохе. —

Мне было интересно, кто ещё захочет купить слона, кроме цирка, зоопарка или заповедника. Но, учитывая размеры твоего... э-э-э... фургончика, всё сразу стало ясно!

– Думаете, папа купил его, чтобы заменить Топу и Хлопа?

– Ослов-то? – переспросил Ларри Крохе, и Лучик кивнул. – Слону выполнять такую работу будет гораздо проще.

Лучик улыбнулся. Он легко представил себе, как Пальчик тянет их дом, словно большой торт. Но улыбка быстро исчезла с его лица. А что же станет с Топой и Хлопом? Неужели Ворчуны бросят их? Ведь он же сам слышал, как мистер Ворчун жаловался на то, что ослы стареют и не хотят выполнять свою ослиную работу. От беспокойства у Лучика даже немного заболел живот. Он вдруг осознал, как сильно любит эту ушастую парочку.

– А Пальчик не откажется таскать огромный дом туда-сюда? – спросил он.

– Откажется? Да ему это только в радость! – сказал Ларри Крохе, покопался в кармане и достал пригоршню арахиса (в скорлупе).

Хобот Пальчика тут же ожил, изящно подхватил угощение и отправил его в рот.

– Я спас Пальчика от богатого коллекционера животных ещё слонёнком, – объяснил мистер Крохе. – Видишь ли, я никогда не ловлю диких животных. Это неправильно. Раньше он теснился в крохотной клетушке, а со мной начал путешествовать! Таскал цирковые повозки. Помогал натягивать большой шатёр.

– Вы работали в цирке?

– Я владел цирком, – сказал Ларри Крохе. – Он назывался «Большой шатёр Крохса». Всех наших зверей мы спасли от разных злых людей.

– Но разве не жестоко заставлять животных выполнять трюки?

– А мы и не заставляли, – сказал Крохе. – У каждого из них обнаруживались свои таланты. Зачем заставлять морского льва держать мяч на носу, если ему больше нравятся карточные фокусы? Зачем заставлять льва прыгать через кольцо, если ему больше по душе рисовать, взяв кисточку в зубы?

Пальчик не стал ждать, пока Ларри угостит его во второй раз. Он сам сунул хобот ему в карман.

– Так что же случилось? – спросил Лучик.

– О чём ты? – спросил Ларри Крохе.

– Что случилось с «Большим Шатром Крохса»?

Лицо Ларри Крохса помрачнело.

– Во всём виноват лорд Великанн, – сказал он. – И его стальные прутья.

При упоминании о Великанне Пальчик перестал жевать.

– Не понимаю, – сказал Лучик.

– Сейчас объясню, – пообещал Ларри Крохе. – Присядь.

Лучик поудобнее устроился на ворохе сена.

– Все часто думают, что ограждения и клетки нужны, чтобы защитить людей от животных, и отчасти это так, – сказал Ларри Крохе. – Но ещё они нужны для того, чтобы защищать животных от людей. Знаешь, люди часто творят глупости. Кормят животных вредной едой. Тыкают их спящих. Фотографируют со вспышкой, бьющей по глазам. Дразнят. Обижают.

Рассказывая всё это, Крохе и сам выглядел обиженным. Он выдержал паузу и продолжил:

– Так что ограды нужны и тем и другим. А клетки, в которых мы перевозили животных с место на место, и загоны, где они жили во время стоянки, были изготовлены из стальных прутьев завода Великаннов.

– То есть лорд Великаны делает ограды? – спросил Лучик.

– Раньше делал, – сказал Крохе и рассказал Лучику всю историю, почти так же, как это сделал я много-много глав назад (только, вероятно, хуже, ведь я такой замечательный рассказчик!).

– Получается, через десять лет и одну неделю клетки пришли в негодность? – ахнул Лучик.

– Да, – подтвердил Ларри Крохе. – Мы и знать не знали, что такое может случиться. Вечером, когда мы отправились спать, звери были целы и невредимы. А наутро – беда! За ночь прутья стали мягкими, животные вышли из клеток и... и...