Текст книги "Ворчуны в беде!"

Автор книги: Филипп Арда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Да, ваша светлость, – подтвердил Клумбис. – Юный Лучик пытался спасти вашего чистильщика обуви, отчаянно рискуя собой!

– Рискуя собой? – хмыкнул лорд Великанн. – Меня однажды укусила оса, и я не проронил ни слезинки.

– Но тут был целый рой! – возразила Мими.

– Весь улей собрался, – кивнул садовник.

– Много пчёл, милорд, – добавил Лучик. К нему потихоньку возвращалась уверенность в себе, и он внимательно разглядывал пластыри на лице его светлости. Мальчик мысленно проводил линии от одного крестика к другому, составляя картинку, как в детской игре «соедини точки».

– И как ты поступил? – Тут лорд Великанн заинтересовался. – Подстрелил их? Загнал в ловушку?

– Сначала я хотел отвлечь их мёдом, но Мими пчёлам больше понравилась, – начал Лучик.

– Мими? Кто такая Мими? – удивился Великанн.

– Это я, ваша светлость, – подсказала девочка.

– А, мой чистильщик обуви?

– И да и нет, – замялась Мими.

– Так не бывает! – возмутился его светлость.

– Я имею в виду, что я – чистильщица обуви.

Лорд Великанн хрюкнул, прямо как свинка Малинка (или леди Ля-Ля).

– Такой профессии не существует, – сказал он. – Ты всего лишь чистильщик обуви, который по странной случайности оказался девочкой.

– Как скажете, ваша светлость, – грустно пробормотала Мими.

– Итак, мёд не помог, и что ты сделал? – спросил лорд Великанн у Лучика.

– Крикнул Мими, чтобы она нырнула в пруд. Пчёлы сразу от неё отстали.

– Умно, – кивнул лорд Великанн. – И где они теперь?

Лучик вспомнил про разбитую банку с мёдом, которая теперь валялась на дорожке перед домом, и ответил:

– Мы не знаем, милорд.

– Они улетели, – поспешил добавить Клумбис. – Пёс знает, где их теперь искать.

– Если меня ужалят, я буду винить в этом тебя, мальчик, – пригрозил его светлость. – Где ты живёшь?

– Да повсюду, – пожал плечами Лучик. – Мы постоянно переезжаем.

– Ага! – воскликнул лорд Великанн. – Так ты один из этих парней без постоянной регистрации!

Разумеется, Лучик понятия не имел, о чём говорит его светлость. Он знал, что парни – это вроде мужчины, а вот что такое «регистрация», постоянная, непостоянная или ещё какая, не догадывался.

– Да? – спросил Лучик.

– Ты сам только что в этом признался, – кивнул Великанн, и попутай Монти тоже легонько склонил голову.

– Тогда, наверное, так и есть, – неуверенно пробормотал Лучик. (А «без постоянной регистрации» значит примерно то же самое, что «бездомный».)

– Значит, если меня ужалят и виноват в этом будешь ты, отыскать тебя будет не так-то просто... Знаешь что?

Лучик не знал и помотал головой.

– Нет, милорд. Я определённо не знаю что.

– Я снимаю с тебя ответственность. Даже если меня ужалят, винить я тебя не буду. А теперь, пожалуйста, покинь мои владения. Клумбис тебя проводит.

Садовник вздохнул с облегчением. Он боялся, что лорд Великанн задумается над тем, как мальчик вообще попал на участок, и слугам придётся рассказать ему про дыру в стене. Но его светлости это, видимо, в голову не пришло.

– Спасибо, – поблагодарил его Лучик.

Лорд Великанн развернулся и вышел. Монти оглянулся назад, не спуская птичьих глаз-бусинок с незнакомого мальчика. Было видно, как попугаю ХОЧЕТСЯ ВЦЕПИТЬСЯ КЛЮВОМ В НОС Лучика.

– Ладно, – сказал Лучик, когда лорд Великанн отошёл на почтительное расстояние, – я, пожалуй, пойду.

– Рад был с тобой познакомиться, – улыбнулся Клумбис и тепло пожал ему руку. Похоже, он и правда так думал.

– Пока! – Мими обхватила мальчика руками и заключила его в нежные, на этот раз сухие объятия. – Будет здорово, если мы ещё встретимся!

– Да, – сказал Лучик. Он был полностью с ней согласен.

Мими с Клумбисом проводили его до главных ворот. По пути им попалась та самая разбитая банка с мёдом. Весь мёд исчез вместе с пчёлами.

У выхода слышалось приглушённое бормотание, время от времени прерывавшееся тихими визгами.

– Наверное, это мистер Крохе. В футболке с надписью «ВЕЛИКАН ЕЩЁ НЕ ЗНАЧИТ ВЕЛИКИЙ». Я и не думал, что он до сих пор там висит.

– Может, помочь ему спуститься? – предложила Мими и подняла взгляд на ворота.

– Отличная мысль, – согласился Лучик.

– Не уверен, что мы с этим справимся, – с сомнением заметил Клум-бис. – Если бы лорд Великанн хотел, чтобы мы сняли этого парня, он давно бы нас попросил.

– Тогда лучше его оставить, – неуверенно сказала Мими.

Клумбис порылся в кармане штанов и вытащил оттуда ключ от ворот. Он повернул его в превосходно смазанной замочной скважине, и замок открылся быстро и бесшумно, без единого «щёлк».

Садовник потянул на себя одну из створок —ту самую, на зубце которой висел Ларри Крохе.

– Эй! Что? Кто? Снимите меня отсюда! – закричал он и пригрозил троице кулаком. Тут он увидел Лучика и сразу его узнал (что неудивительно: голубое платье и всё такое). – А, это ТЫ!

– Не обращайте на него внимания, – посоветовал Клумбис детям.

– НА МЕНЯ? – возмутился мистер Крохе. – Это невозможно! – И, чтобы привлечь их внимание, он затянул песню о печальном клоуне, влюблённом в девушку на ходулях, которая боится высоты. Несмотря на то что исполнитель висел на воротах, зацепившись ремнём за зубец, а текст песни представлял собой сентиментальный вздор, выходило у него весьма неплохо.

– Ну, пока! – громко сказал Лучик, перекрикивая пение Крохса.

– Пока, – ответила Мими.

Мальчик вышел на тропу, и Клумбис закрыл створку ворот под отчаянный крик Ларри («Предатели!» – орал он.) Садовник запер ворота и бросил ключ обратно в карман.

Лучик помахал рукой на прощание и пошёл в ту сторону, где должны были ждать его родители.

– Не бросай меня! – заскулил Ларри Крохе умоляющим голосом.

Честно говоря, Лучику было жаль беднягу. Он застрял на воротах именно из-за Ворчунов, когда те бросались камнями. Мальчик остановился и вернулся к воротам.

– Но как мне помочь вам спуститься, мистер Крохе? – спросил он. – Я не...

– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – удивился Ларри.

– Лорд Великанн вас так назвал.

– Ты с ним разговаривал?

– Да.

– И он упомянул моё имя? – Лицо жилистого человечка озарила ЛУЧЕЗАРНАЯ улыбка.

– Это хорошо? – уточнил Лучик.

– Это прекрасно! – воскликнул Крохе. – Я уже много лет пытаюсь свести счёты с его светлостью. Изо всех сил стараюсь вывести его из себя. Я прилип к нему, как вонючий носок, а он всё не хотел признавать моё существование, но теперь... – Его улыбка расплылась ещё ШИРЕ.

– Э, так насчёт того, чтобы вам помочь... – напомнил ему Лучик. – Как мне вас оттуда снять?

– Эх, были бы тут Близнецы-Молодцы, они бы мигом вернули меня на твёрдую землю! Ну или Пальчик.

– Близнецы-Молодцы?

– А, не забивай себе голову. Как насчёт тех взрослых, с которыми я тебя видел, – жуткой дамочки и нервного человечка?

– Вы про маму с папой?

– Это твои родители? – искренне изумился мистер Крохе.

– Вроде того, – признался Лучик. Он решил, что сейчас не самый подходящий момент для всей этой «меня-стащили-с-верёвки-для-белья» истории.

– Да, я про них. Уговоришь маму с папой вернуться и снять меня отсюда? Если они подъедут на своём... э-э-э... – Ему никак не удавалось подобрать нужное слово.

– Фургоне? – подсказал Лучик.

– Так вот что это такое? – протянул Ларри Крохе. – Если подвезти его к воротам, я смогу спрыгнуть прямо на крышу, а оттуда – на землю.

Хотя мистер Крохе висел высоко, он смог разглядеть смутные сомнения на лице мальчика. Ему вспомнились крики миссис Ворчуньи: «Большеносый! Большеносый!» и круглые камешки, которыми Ворчуны кидались в его и без того измятый цилиндр. Ларри вздохнул.

– Ничего не выйдет, да?

– Боюсь, у меня вряд ли получится их уговор... – Лучик осёкся. Его прервал противный звук рвущегося ремня – тот наконец не выдержал долгого напряжения, и Ларри Крохе полетел вниз.

Мальчику хватило доли секунды, чтобы интуитивно протянуть руки и поймать несчастного. Удивительное дело: мистер Крохе упал прямо на него. Неудивительное дело: оба тут же рухнули на землю. И Лучику пришлось особенно тяжело, поскольку он оказался снизу. Ларри Крохе скатился с него и вскочил на ноги.

– Ты меня поймал! Ты меня поймал! – с восхищением повторял он.

Лучик лежал на жёсткой дороге, отчаянно глотая ртом воздух (и каждый вдох отдавался непривычной болью).

– Поверить не могу, ты был готов меня поймать! – восклицал мистер Крохе. – Спасибо! Спасибо тебе большое!

Но Лучик всё не вставал, и эйфория Ларри сменилась тревогой.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Н-ничего... с-с-страшного, – выдавил из себя мальчик.

Мистер Крохе помог ему подняться.

– Уверен, что всё нормально?

– Всё хорошо, – убедил его Лучик.

И он не врал: он и правда прекрасно себя чувствовал. С ним всё хорошо, и сегодня он показал себя с хорошей стороны. Спас Мими от пчёл и помог мистеру Крохсу, хотя ловить его вовсе не пытался – руки вытянулись как-то сами собой.

Жизнь, как и мёд, была сладка.

Бзз. Бзз.

Глава седьмая

Мушкет!

Лучик наконец догнал Ворчунов: они остановились в полутора милях от того места, где случилось происшествие с пчёлами. Мистер Ворчун и миссис Ворчунья стояли возле фургона, и каждый из них тянул на себя Медового Пряника. Топа и Хлоп самозабвенно жевали яркие цветы, росшие на чудесной клумбе в очаровательном садике у чьего-то милого домика.

– Отдай мне это, жена! – кричал мистер Ворчун, пытаясь отобрать у миссис Ворчуньи кота.

– Он МОЙ! – не сдавалась миссис Ворчунья. – К тому же Медовый Пряник не «это», а «он»!

– Да это всего лишь старая, поеденная молью подставка под дверь, набитая опилками! – рычал мистер Ворчун. (Втайне он был привязан к рыжему коту не меньше жены, но не собирался в этом признаваться.)

– Я вернулся! – объявил Лучик.

Мистер Ворчун разжал руку, и миссис Ворчунья отлетела назад.

– ХА! – рассмеялся мистер Ворчун. – Так тебе и надо!

– А я специально упала. – Миссис Ворчунья села и отряхнула пыль с одежды. – Я а-ба-жа-ю падать... А ты где был? – обратилась она к мальчику, поднимаясь на ноги. Одной рукой она всё ещё прижимала к себе Медового

Пряника, а другой почёсывала затылок.

– Я помогал Мими, девочке, за которой гнались пчёлы, – объяснил Лучик. – Разве вы не заметили?

– Ты унёс наш мёд, – проворчал мистер Ворчун.

– Она была в беде! – оправдывался Лучик.

– Ну и что? – Мистер Ворчун вскинул брови. – К нам это какое имеет отношение?

– Ты пнул ногой столб и рассердил пчёл, так что это мы виноваты в том, что они напали на Мими. Да и надо же помогать людям!

Ворчуны переглянулись и разразились хохотом.

– Помогать? Людям? Ну и забавные мысли приходят тебе в голову, Лучик! – хмыкнул мистер Ворчун. – Иди-ка привяжи к фургону наших ветхих старичков, Топу и Хлопа. Мы торопимся на встречу.

Лучик впервые услышал о какой-то встрече.

– Да? – удивился он.

– Да, – кивнул мистер Ворчун.

Лучик уже отгонял двух ослов от аппетитной клумбы, когда пожилая хозяйка дома, Элси Словомёт, – сердитая, с ярко-синими волосами – распахнула окно спальни и завопила:

– Варвары! Дубоголовые! Проходимцы! Хулиганы! Мародёры! Грабители!

С каждым восклицанием лицо дамы всё гуще багровело.

Мистер Ворчун, миссис Ворчунья и Лучик, конечно, не подозревали, что в тот момент Элси Словомёт решала кроссворд.

А когда Элси Словомёт решала кроссворд, при ней всегда были заточенный карандаш (с ластиком на конце), чашечка ароматного чая и два словаря: толковый и словарь синонимов.

По толковому словарю она проверяла, как толково написать слова, которые нужно впихнуть в пустые белые клеточки. А из словаря синонимов она выбирала слова с тем же значением, что у слов в подсказках – а иначе зачем в кроссворде подсказки? Элси Словомёт сверилась со словарём синонимов и почерпнула из него ещё парочку оскорблений:

– Смутьяны! Расхитители! ВОРЫ!

Всё это время мистер Ворчун не обращал никакого внимания на ругательства, которые так и сыпались на Лучика, пока тот отводил ослов к фургону, но на «ВОРАХ» у мистера Ворчуна лопнуло терпение.

Он затопал по асфальтовой дороге к саду и прошёлся прямо по цветам.

– Ошибаетесь, леди, – прогремел он, – ВОТ КАК поступают воры!

Мистер Ворчун обхватил обеими руками чудесный цветочный куст и одним быстрым движением вырвал его из клумбы. Самым пафосным тоном, на какой он только был способен, – обычно этот тон предназначался судьям на заседании – мистер Ворчун изрёк:

– Буду очень признателен, если вы запомните разницу! – И полный негодования развернулся, направляясь с добычей к фургону.

Элси Словомёт была ошеломлена. Поражена; ошарашена; огорошена. (Ну, вы поняли.)

Помимо свежего кроссворда, заточенного карандаша, горячего чая, толкового словаря и словаря синонимов, Элси Словомёт всегда держала под рукой кое-что ещё.

Не помню, упоминал ли я об этом раньше, – у меня столько всего на уме! Столько дел! Ботинки, например, сами себя до блеска не почистят. Так вот, у Элси Словомёт всегда был наготове мушкет, заряженный чёрным перцем.

Бывало, не успеешь произнести «Готовьсь! Цельсь! Пли!», а она уже опускает ружьё на подоконник и жмёт на спусковой крючок. Так Элси Словомёт поступила и в этот раз. Прозвучал выстрел – настолько громкий, что разбудил спящих кур. За ним последовала яркая, слепящая вспышка, и из окна потянулось облачко чёрного дыма.

Когда дым рассеялся, оказалось, что волосы Элси Словомёт потеряли свой насыщенный синий цвет, а мистер Ворчун бросил куст и забегал кругами, смешно подпрыгивая и сжимая заднюю часть штанов обеими руками. Он отчаянно выл – прямо как человек, на попу которого обрушился град пуль из чёрного перца. Топа с Хлопом испугались внезапных «вспых-бабах-шмяк», обнажили зубы, закричали по-ослиному «Иа! Иа!» и пнули первое, что попалось им под ноги, – миссис Ворчунью. Она взмыла в воздух, пронеслась мимо супруга и удачно приземлилась прямо на верхнюю ступеньку лесенки, ведущей в фургон, отчего пришла в неописуемый восторг.

Тем временем Элси Словомёт рыскала по своей спальне в поисках новых патронов для мушкета. Ей на глаза попалась набитая шпильками банка, покоившаяся на туалетном столике. Элси Словомёт шишковатыми от артрита пальцами выудила из банки несколько шпилек и впихнула их в мушкет – в ту его часть, которая напоминает трубу духового оркестра.

Теперь она была готова продолжать стрельбу! Элси Словомёт снова перекинула мушкет через подоконник, и её лицо обиженно вытянулось. Мальчик в голубом платье уже привязал ослов к фургону: раз-бойники/дикари/негодяи сбегали с места преступления!

Впрочем, Элси Словомёт это не остановило, и она решила сделать пару выстрелов исключительно забавы ради. Смертельно опасные шпильки блеснули в угасающем свете солнца подобно серебристым рыбкам в кристально чистой воде. Все они улетели в сад: приземлились на траву, на клумбы и у корней деревьев, никому не навредив. Чего не скажешь о вспышке и отдаче: некогда синие волосы Элси Словомёт вспыхнули ярким пламенем.

Она схватила с прикроватного столика кувшин с водой и опрокинула его себе на голову. Раздалось шипение – будто бекон кинули на раскалённую сковородку.

Элси Словомёт выглянула в окно и с грустью оглядела пострадавший сад. Вырванный куст валялся посреди дороги. Пожилая леди краем глаза увидела своё отражение в зеркале, стоявшем на туалетном столике. Вид у неё был такой, словно она каталась по недавно остывшему кострищу.

Элси Словомёт тяжело вздохнула. Она не знала, как зовут этих мошенников, но прекрасно понимала, что забудет их не скоро. Кем бы ни были проходимцы, жди беды, если они появятся тут снова.

* * *

Через два часа фургон добрался до ветхого сарая, за которым мистер Ворчун назначил встречу, кому – Лучик ещё не знал. Сам сарай выглядел подозрительно, позади него было грязно и темно. Миссис Ворчунья протянула сыну большую булочку с крапивой и козьим сыром и бутылку домашнего шипучего напитка из конских каштанов, а мистер Ворчун попросил его дождаться здесь мистера Губу.

– А больше ни с кем не заговаривай, – заключил он.

– Как же мне его узнать? – удивился Лучик.

– Спроси, как его зовут, – посоветовал мистер Ворчун.

– Но вдруг это окажется не мистер Губа, и выйдет так, что я заговорю с кем-то другим, а ты ведь сам велел...

Миссис Ворчунья нахмурилась.

– Ты чересчур много думаешь, Лучик. Это вредно для мозга. Если хочешь вырасти умным, как твой отец, поменьше думай!

– Ты сразу узнаешь мистера Губу, как только его увидишь, – успокоил мистер Ворчун мальчика. – А теперь оставь нас в покое.

Ворчуны вернулись в фургон и удобно устроились перед телевизором – не новомодным, с плоским экраном, а старым-престарым, похожим на ящик. Внутренности его Ворчуны давно выпотрошили и заменили их аквариумом с красивым освещением, который идеально подошёл по размеру. Ворчуны обожали наблюдать за тем, как разноцветные рыбы плавают в воде, огибая пластиковые водоросли. Миссис Ворчунья никогда не забывала посадить на диван между собой и мужем драгоценного

Медового Пряника, и он любовался на рыбок стеклянными глазками.

В самом сарае и на поле вокруг него регулярно проводились самые разные увеселительные мероприятия: от танцев до любительских театральных постановок, от гулянок до свиных гонок, от выставок собак до конкурсов огородников. Снаружи стены сарая были сплошь покрыты рваными афишами. Их заклеивали всё новыми и новыми.

Летнее солнце уже опускалось за горизонт. Доедая сырно-крапивную булочку, Лучик читал обрывки фраз.

«ВСЕГО НА ОДИН-ДВА ДНЯ... вернулись по многочисленным просьбам... ДЕТЯМ – ПОЧТИ ДАРОМ!.. Вы не поверите своим прикрытым глазам... КУПИТЕ БИЛЕТ ИЛИ ПРОБЕРИТЕСЬ ТАЙКОМ ПОСЛЕ НАЧАЛА... вот уже третий год... Пение!

Танцы! Падения!.. ПОЧТИ ВСЁ, ЧТО ВЫ СМОЖЕТЕ СЪЕСТЬ!»

Стена пестрела именами артистов, танцоров, певцов, но внимание Лучика привлекли «НЕВЕРОЯТНЫЕ БЛИЗНЕЦЫ-МОЛОДЦЫ».

Где же он о них слышал?..

– Бу! – крикнул кто-то ему на ухо.

Лучик подпрыгнул, развернулся и встретился лицом к лицу с неестественно кудрявым незнакомцем. Губищи у него были громадные, ярко-красные. В закатном свете солнца мальчик обратил внимание на бледную, как мел, кожу незнакомца.

Лучик разволновался. Мистер Ворчун говорил, что сын сразу узнает мистера Губу. У этого господина были просто огромные губищи. Может быть, на самом деле его звали по-другому, а мистером Губой он только представлялся...

...Но если Лучик спросит незнакомца, не мистер ли он Губа, и окажется, что нет, губастый господин вполне может разозлиться на такой грубый вопрос. Ещё, чего доброго, стукнет Лучика по носу.

– Ты ищешь мистера Г.? – поинтересовался господин.

– Д-да, – ответил Лучик. – Мистера Губу.

– Что ж, вот он я. Губаст и лицом, и фамилией, – пропел он, и Лучику показалось, что этот человек так представляется всю свою жизнь.

Мистер Губа внимательно оглядел Лучика: растрёпанные волосы, оттопыренные уши, голубое платье.

– Принёс мне что-нибудь? – спросил он.

– Э-э-э... Нет, – ответил Лучик. – А должен был?

– Неужели тебя ничего не просили мне передать?

– Папа дал мне с собой только сырнокрапивную булочку и бутылку каштановой газировки, – сказал Лучик.

– Вот эту? – спросил мистер Губа, указывая на старую бутылку из-под колы, заткнутую маленькой пробкой и прислонённую к пеньку, на котором сидел Лучик. В бутылке поблёскивала густая тёмно-коричневая жижа.

– Ага, – сказал он, кивая.

– А что же ты не пьёшь? Не хочется? – спросил губастый мистер Губа.

– Нет, не поэтому, – печально ответил Лучик.

– А почему же?

– Потому что это невозможно пить, – сказал Лучик.

– А можно попробовать? – спросил мистер Губа.

– Угощайтесь на здоровье, – разрешил Лучик.

Мистер Губа наклонился, обхватил огромными губами горлышко бутылки, с ГРОМКИМ причмокиванием опустошил её и решительным жестом вытерся рукавом.

– Ох, сынок, ты совершенно прав, – сказал он. – Ужасная гадость.

На крохотную долю секунды Лучик задумался: а что, если мистер Губа и есть его настоящий папа? Ведь он назвал его сынком! Или он так называет всех незнакомых мальчиков? Лучик опустил глаза на ноги мистера Губы. Ему хотелось узнать, не носит ли он такие же блестящие, начищенные ботинки, как и его родной отец. Ботинки мистера

Губы оказались просто гигантскими. И ярко-зелёными.

И вдруг Лучику в голову пришла одна мысль. Очень хорошая мысль.

– Э-э-э, мистер Губа... – начал он. – А вы, случайно, не клоун?

– И КАК же ты догадался? – расхохотавшись, спросил мистер Губа. – Это потому что я рыжий и кудрявый? Или потому что у меня губы красные? Или, может, из-за огромных ботинок и цветка-брызгалки, который я ношу в петлице пиджака?

– Какого ещё цветка-брызгалки? – спросил Лучик.

Мистер Губа посмотрел на отворот своего сиреневого, слегка потрёпанного пиджака.

– Какая досада! – громко воскликнул он. – Наверное, отвалился по пути.

– Вы взяли отгул, да? – полюбопытствовал Лучик.

– В смысле?

– Ну, вы пришли на встречу со мной, а на вас по-прежнему...

– Клоунский костюм? Да, но не весь. Нет смешных шаровар и подтяжек! В них трудно ездить на велосипеде.

– А в таких ботинках разве не трудно? – спросил Лучик, глядя на ярко-зелёную обувь мистера Губы.

– Нет, легко и просто, надо только развести носки в стороны и крутить педали пятками, – сказал мистер Губа. – И вообще, других ботинок я не нашёл. Наверное, Гигант решил надо мной подшутить и спрятал их.

– Гигант? Это цирковой слон?

– Цирковой силач. Ни намёка на шею. Голова растёт прямо из плеч.

– Ого, – сказал Лучик (ему показалось, что он обязан что-то сказать).

– Я бы с радостью ещё с тобой поболтал, но разве ты не должен мне кое-что передать?

– Наверное, папа забыл об этом... Вы не подождёте минуточку?

– Только если минуточку, – сказал мистер Губа.

Лучик обежал сарай и понёсся по узкой тропе через поле – там, за деревьями, подальше от чужих глаз, Ворчуны припарковали фургон.

– Принёс? – спросил мистер Ворчун, строго глядя на Лучика с дивана.

– Он считает, что это мы должны ему что-то передать, – сообщил Лучик.

Мистер Ворчун хлопнул себя ладонью по лбу.

– Конверт! – сказал он. – Я забыл дать тебе конверт. Он в верхнем ящике кухонного шкафчика.

Лучик подошёл к шкафчику и выдвинул верхний ящик. На груде «всякой всячины» (верёвочек, бутылочных крышек, меню кафе, прищепок и пр.) лежал запечатанный конверт.

– Вот этот, да? – спросил Лучик.

– Он там всего один, – сказал мистер Ворчун. – А теперь иди и передай его мистеру Губе. Будь умницей! – И снова уставился на рыбок в телевизоре.

Когда Лучик вновь подошёл к сараю, успело стемнеть. Он уж перестал и надеяться, что клоун его дождётся, но мистер Губа всё ещё сидел на пеньке.

– Принёс? – спросил он, поднимаясь на ноги (обутые в огромные ботинки).

– Принёс, – подтвердил Лучик и передал ему конверт. – И почему папа не мог сам вам его отдать...

– Лучше так, – сказал мистер Губа. – Если вдруг кто-нибудь спросит, он сможет честно сказать, что мы с ним ни разу не встречались и уж точно не виделись этим вечером.

– А зачем кому-нибудь об этом спрашивать? – спросил Лучик.

Мистер Губа передал мальчику другой конверт такого же размера.

– Слоны обычно вызывают много вопросов, – сказал он.

– Слоны? – переспросил Лучик, но клоуна уже и след простыл.

Он взобрался на велосипед и унёсся в ночную тьму.

Глава восьмая

Все на поиски!

– Вот карта, – сказал мистер Ворчун Лучику и миссис Ворчунье, сидевшим по бокам от него. Он достал из конверта сложенный листок бумаги, развернул его и положил на кухонный стол.

– Вот карта, – сказал мистер Ворчун Лучику и миссис Ворчунье, сидевшим по бокам от него. Он достал из конверта сложенный листок бумаги, развернул его и положил на кухонный стол.

– Вот карта, – сказал мистер Ворчун Лучику и миссис Ворчунье, сидевшим по бокам от него. Он достал из конверта сложенный листок бумаги, развернул его и положил на кухонный стол.

– Карта? – восхищённо переспросил Лучик.

– Ты же слышал, что сказал папа, – сказала миссис Ворчунья. – Парта, карта.

– Парта? Что за чушь, – фыркнул мистер Ворчун.

– Вот именно. Никакая это не пара, – сказала миссис Ворчунья. – Что я, не знаю, как парты выглядят, что ли?! Парта ни за что бы не поместилась в такой маленький конверт!

– Слово «парта» начинается на букву «п», – сказал мистер Ворчун.

– Так-то оно так, – согласилась миссис Ворчунья. – Только при чем тут э...

Мистер Ворчун стукнул кулаком по столу.

– Ты же сама только что сказала: «Парта, карта»! – воскликнул он.

– Не говорила я такого, – сказала миссис Ворчунья (смутно припоминая, что всё-таки говорила).

– Говорила, – заявил мистер Ворчун.

– Нет!

– Говорила!

– Нет!

– Говорила!

– Нет!

– Говорила!

– Нет!

– Говорила! Говорила! Говорила! – не сдавался мистер Ворчун.

Пока они спорили. Лучик рассматривал карту, лежащую на столе. Интереснее всего оказалась та часть, где был нарисован большой крестик рядом с маленьким деревянным домиком. Рядом с крестиком было написано два слова: «СЛОН ЗДЕСЬ».

– Пап? – сказал Лучик.

– Ну что тебе? – отозвался мистер Ворчун.

– Мы что, только что купили слона?

– Нет.

– Нет?

– Нет, Лучик. Это ты его купил, – сказал мистер Ворчун. – Мы с мамой тут совершенно ни при чём.

– Как скажешь, – сказал Лучик.

– Уже сказал! – фыркнула миссис Ворчунья. – Я сама видела, как у него шевелились губы.

– Но это же были не мои деньги, – сказал Лучик.

– Деньги? – ворчливо переспросил мистер Ворчун. – Кто это тут говорит о деньгах?

– Лучик, – услужливо подсказала миссис Ворчунья.

Мистер Ворчун уставился на неё.

– Но если в конверте не было денег, то что в нём было? – спросил Лучик. – Чем ещё можно заплатить за циркового слона?

– О-о-о, – простонала миссис Ворчунья. – Оказывается, это не какой-то там обычный слон, а ЦИРКОВОЙ. Впервые об этом слышу!

– Ну конечно же, ты впервые об этом слышишь, жена, – сказал мистер Ворчун. —Потому что покупка слона не имеет к нам ровным счётом никакого отношения, правда ведь?

– Но ты же сказал...

– ПРАВДА ВЕДЬ? – переспросил мистер Ворчун, сердито глядя на неё.

– Ну... да. Ты прав, мистер, – сказала миссис Ворчунья, очень гордясь смекалкой мужа.

– Я решил, что слон цирковой, – сказал Лучик. – Ведь вы... мы... я купил его у мистера Губы, а он клоун.

– Умница, Лучик! Вот что значит наше воспитание! – воскликнул мистер Ворчун.

– Но что же было в конверте, если не деньги, пап?

– Ещё одна карта, которую рисовал я, – торжественно объявил мистер Ворчун.

– И с помощью неё мистер Губа отыщет то, что ты ему обещал? – спросил Лучик. – То есть всё по-честному?

– Ну а как же иначе! – воскликнула миссис Ворчунья.

– Вроде того, – сказал мистер Ворчун.

– Вроде того? – переспросил Лучик. Его охватило недоброе предчувствие.

– Я нарисовал настоящую карту, но с её помощью мистер Губа найдёт не совсем то, что я ему обещал, – сказал мистер Ворчун.

Лучику стало нехорошо.

– А что ты ему обещал за слона? спросил он.

– Не важно. Он получит почти то же самое. Но не совсем то, о чём мы договаривались, – сказал мистер Ворчун, посмеиваясь.

– Вот именно! – воскликнула миссис Ворчунья, которая всё это время не понимала, что происходит, но изо всех сил делала вид, будто понимает.

– Но это же нечестно! – сказал Лучик. – И неправильно.

– Я тебе расскажу, что такое неправильно, – сказал мистер Ворчун. – Красть слонов из зоопарка неправильно. Ты что, в самом деле думаешь, что это слон мистера Губы?

– Ну, не знаю...

– Считай, что мы... – мистер Ворчун замолчал ненадолго, подбирая нужные слова, – что мы преподали ему урок.

– Будет знать теперь, что людям доверять не стоит! – радостно заявила миссис Ворчунья.

– Замолчи, жена, – велел мистер Ворчун. – Только позоришься.

– Не больше твоего! – огрызнулась миссис Ворчунья.

– Ах ты, пустая голова! – взревел мистер Ворчун.

– Воображала! – воскликнула миссис Ворчунья.

– Подмышка вонючая! – проорал мистер Ворчун.

– Старый кардиган! – выкрикнула миссис Ворчунья.

– А вы не думали о том, что мистер Губа станет нас искать, когда поймёт, что его одурачили? – перебил их Лучик.

– Да он даже и не заметит этого. А если заметит, мы к тому времени будем уже далеко, – сказал мистер Ворчун.

– Но ведь цирки тоже переезжают с места на место. А нас будет очень легко найти, – сказал Лучик.

– Почему же? – спросил мистер Ворчун.

– С нами же будет огромный слон, – напомнил Лучик.

Мистер Ворчун хотел было что-то сказать, но промолчал. Замечание Лучика его озадачило. Он не знал, что ответить.

* * *

Ночью Ворчуны сладко спали в своей кровати, а Лучик лежал с открытыми глазами у двери в спальню. Ему было очень тревожно. А наутро Ворчуны второй раз за последние два дня отправились в путь – на этот раз с конкретной целью.

Обычно Лучик вёл Топу и Хлопа туда, куда заблагорассудится Ворчунам. Но сегодня им предстояло следовать по карте мистера Губы в поисках слона.

Мистер Ворчун велел Лучику сверяться с картой и следить за тем, чтобы они не сбились с пути. Жене он такого важного дела доверить не мог, а у него самого, разумеется, нашлись «дела поважнее».

Лучик отчётливо слышал раздававшиеся в фургоне стук, грохот, треск, а иногда и вскрики – наверное, мистер Ворчун порой попадал молотком себе по руке.

Карта клоуна была не слишком подробной, но те ориентиры, которые он обозначил, оказались очень полезны. Важные точки он соединил пунктиром и стрелочками и указал, где свернуть налево, где – идти прямо, а где – повернуть направо (так что карта была не вполне настоящей: не очень точной, с неправильным масштабом и так далее).

Путь начинался от старого сарая. Оттуда нужно было идти на запад до ветряной мельницы, а там свернуть направо. У мельницы пришлось сделать небольшую остановку: Ворчунам необходимо было вдоволь посмеяться и потыкать пальцами в мельника в заляпанном мукой фартуке; кроме того, мистер Ворчун пнул один из больших мешков с зерном, который стоял у дороги. (Миссис Ворчунья обычно приберегала пинки для особых случаев.) Потом они снова влезли в фургончик, и Лучик начал его поворачивать.

Этот поворот тяжело дался Ворчунам и их чудаковатому дому на колёсах. Дорога, на которую предстояло свернуть, была не просто узкой, она ещё и проходила между двух высоких изгородей. Лучику пришлось несколько раз отводить фургон назад, а это не так-то просто, особенно когда погоняешь ослов не первой молодости. Лучик упрашивал Топу и Хлопа не упрямиться, сулил им в самом ближайшем будущем сочную морковку, гладил по ногам, ласкал мордочки, а когда ничего не помогло, стал чесать между ушами. Дом Ворчунов был для бедняг тяжёлой поклажей, хоть и тянули они его вдвоём.

За мельницей следовало найти трёхарочный мост, за ним повернуть налево, доехать до водопада и свернуть направо. Лучик успешно проделал весь этот путь, а потом отыскал и упавшее дерево, у которого можно было срезать, и поворот в лес у белой статуи оленя с большими рогами (именно оленя, а не оленихи). Не так давно статую заново выкрасили в блестящий белый цвет, поэтому олень ослепительно сиял и мало походил на настоящего.