Текст книги "Сохраняющая машина. Авторский сборник"

Автор книги: Филип Киндред Дик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Этим утром здесь было около сотни людей, каждый из них – составная часть системы наблюдения, окружавшей полусонного, злого и обиженного старика.

– Ну – все в порядке, – сказал Паттерсон. Его машина стояла на краю парка. – Только не забывайте – Ангеру нельзя слишком волноваться. В первый раз его оживил В-Стивенс; если сердце старика снова откажет, помощи искать будет не у кого.

Лейтенант кивнул, поправил безукоризненно отутюженный синий китель и вышел на тротуар. Слегка сдвинув каску на затылок, он быстрым, уверенным шагом двинулся к центру парка. При его приближении гулявшие по дорожкам люди начали расходиться, один за другим они занимали позиции на газонах, на скамейках, вокруг плавательного бассейна. Лейтенант Уэст задержался у питьевого фонтанчика; управляемая автоматом струйка ледяной воды сама нашла подставленный рот. Напившись, он медленно отошел, затем поставил ногу в черном блестящем сапоге на скамейку и несколько секунд рассеянно наблюдал, как симпатичная девушка неторопливо снимает одежду и вытягивается на разноцветной подстилке. Закрыв глаза, чуть раздвинув яркие, сочные губы, девушка расслабилась и блаженно вздохнула.

– Пусть он заговорит первым, – чуть слышно прошептала она стоявшему в нескольких футах от нее лейтенанту. – Сами не начинайте.

Полюбовавшись на нее еще секунду, лейтенант Уэст продолжил свой путь.

– Не так быстро, – торопливо сказал ему в ухо один из встречных, крепкий, плечистый мужчина. – Идите себе спокойно, не надо никакой спешки.

Теперь лейтенант Уэст пошел совсем медленно. Попинав немного какой-то камешек, он отфутболил его в искрящиеся от влаги кусты. Глубоко засунув руки в карманы, он подошел к плавательному бассейну и остановился, рассеянно глядя в воду. Затем закурил сигарету, подозвал проходившего мимо робота и купил у него мороженое.

– Накапайте мороженым себе на мундир, – еле слышно сказал робот. – Потом выругайтесь и начните вытирать пятно.

Лейтенант Уэст подождал, пока мороженое подтает. Когда сладкая жижа стекла по его пальцам и начала капать на до хруста накрахмаленный синий китель, он нахмурился, вытащил из кармана носовой платок, обмакнул его в бассейн, выжал и начал неуклюже стирать пятно.

Тощий старик с изуродованным лицом сидел, сжимая алюминиевую трость, на скамейке, наблюдая за происходящим и весело хихикая.

– Осторожнее, – просипел он. – Эй ты, там, осторожнее.

Лейтенант Уэст раздраженно оглянулся.

– Ты же еще облился, – хихикнул старик и бессильно откинулся на спинку скамейки; беззубый рот обвис в удовлетворенной ухмылке.

– И точно, – добродушно улыбнулся лейтенант Уэст. Выкинув недоеденное мороженое в урну, он кое-как дочистил свой китель.

– Да, жарко, – заметил он и сделал пару шагов – то ли подходя к старику, то ли собираясь идти дальше.

– Хорошо они поработали, – кивнул своей птичьей головкой Ангер. Прищурив единственный глаз и вытянув шею, он попытался рассмотреть знаки различия на плечах лейтенанта. – А ты в ракетных служишь?

– Истребительные, – ответил Уэст. Сегодня утром он сменил нашивки. – Б-третья.

Старик задрожал, откашлялся и яростно сплюнул в ближайший куст. Опираясь о трость, он полупривстал, охваченный возбуждением и страхом, – лейтенант сделал вид, что собирается уходить.

– Знаете, а я ведь тоже когда-то служил в Б-третьей. – Дэвид Ангер изо всех сил пытался говорить спокойно, словно между прочим. – Очень, очень задолго до вас.

На лице лейтенанта Уэста появилось изумление и недоверие:

– Ну это вы бросьте. Я же знаю, что из старого состава осталось в живых всего два-три человека. Вы шутите.

– Служил я в ней, служил, – прохрипел Ангер, лихорадочно копаясь в кармане. – Вот вы поглядите на эту штуку. Подождите секунду, я вам сейчас коечто покажу. – Он благоговейно продемонстрировал свой Хрустальный Диск. – Видите? Вы знаете, что это такое?

Лейтенант Уэст не мог оторвать взгляд от сверкавшего на скрюченной дрожащей ладони ордена. Не было никакой необходимости притворяться, его охватило самое настоящее волнение.

– Можно я посмотрю? – сказал он в конце концов.

– Конечно, – не очень охотно ответил Ангер. – Берите, смотрите.

Уэст бережно взял орден и долго смотрел на него, взвешивая в руке, ощущая прикосновение твердой, прохладной поверхности. Потом он вернул его старику.

– Это у вас за восемьдесят седьмой?

– Точно. – Ангер снова завернул свою награду и вернул ее на прежнее место. – Так вы помните? Нет, вас же тогда и на свете не было. Но ведь вы слышали об этом, верно?

– Да, – сказал Уэст. – Слышал, и много раз. И вы не забыли? А то многие уже и не помнят, как это было, что мы там сделали.

– Расколошматили нас тогда, – сказал Уэст. Медленно, осторожно он присел на скамейку рядом со стариком. – Плохой это был день – для всей Земли.

– Мы проиграли, – согласился Ангер. – Нас оттуда спаслось совсем немного. Я добрался до Луны. И я видел, как уничтожали Землю, кусок за куском, видел, как от нее не осталось вообще ничего. Это надорвало мне сердце. Я ревел и ревел, а потом и того уже не мог, а просто лег и лежал, как чурбан бесчувственный. Мы все там плакали – солдаты, рабочие, все. Стояли, плакали и ничего не могли сделать. А потом они направили свои ракеты на нас.

Лейтенант нервно облизнул пересохшие губы.

– А ведь ваш командир оттуда не выбрался, верно?

– Натан Уэст погиб вместе со своим кораблем, – сказал Ангер. – Самый лучший командир во всем флоте. Просто так ему не дали бы такого красавца, как «Уайнд Джайант». – Сморщенное, изуродованное лицо старика затуманилось воспоминанием. – Таких, как Уэст, больше уже не будет. Я его видел, один раз. Высокий широкоплечий человек с суровым лицом. Великан, как и его корабль [8]8
  Уайнд Джайант (Wind Giant) – буквально «Ветровой Гигант» (или великан).


[Закрыть]. Могучий был старик. Никто не мог бы командовать лучше.

– Так вы думаете, – сказал Уэст, немного помедлив, – если бы кораблем командовал кто-нибудь другой…

– Нет, – взвизгнул Ангер. – Никто не мог бы справиться лучше. Слышал я такие разговорчики, слышал, знаю, о чем рассуждают некоторые из этих толстожопых кабинетных стратегов. Ни хрена они не понимают! Эту битву не смог бы выиграть никто. У нас не было ни малейших шансов. У них же было преимущество пять к одному – два огромных флота, один пер прямо на нас, а другой поджидал в сторонке, чтобы разжевать нас и проглотить.

– Понятно, – выдавил из себя Уэст. Голова у него шла кругом, но нужно было продолжать. – А какого черта говорят эти самые кабинетные стратеги? Я никогда особенно не прислушивался к болтовне начальства.

Он попытался улыбнуться, но мышцы лица не слушались.

– Я знаю, они всегда треплются насчет того, что можно было выиграть эту битву, а может, даже спасти «Уайнд Джайант», но только…

– Вот, смотрите сюда, – прервал его Ангер. Глубоко запрятанный среди морщин живой глаз старика лихорадочно блестел. Концом алюминиевой трости он начал чертить на усыпанной щебенкой дорожке глубокие неровные борозды.

– Вот это – наш флот. Помните, как выстроил его Уэст? В тот день наши корабли расставлял великий стратег. Настоящий гений. Мы удерживали их целых двенадцать часов, и только потом они прорвались. Никому и в голову не приходило, что нам удастся хотя бы это. А вот здесь – вороний флот. – Яростно, с ненавистью Ангер процарапал еще одну линию. Понятно, – пробормотал Уэст. Он слегка наклонился, чтобы спрятанная на груди камера тоже увидела эти грубые, неумелые каракули и передала их в наблюдательный центр, лениво паривший сейчас где-то высоко над парком. А оттуда материал пойдет прямо на Луну, в Генеральный штаб. – А где были утколапые?

– А я вам еще не надоел? – осторожно взглянул на лейтенанта неожиданно застеснявшийся Ангер. – Старики всегда любят поболтать. Вот и я извожу иногда людей, отнимаю у них время.

– Продолжайте, – ничуть не покривил душою Уэст. – Рисуйте, я смотрю.

Сложив руки на груди, яростно поджав пухлые яркие губы, Ивлин Каттер буквально металась по залитой мягким светом гостиной своей квартиры.

– Не понимаю я вас. – На секунду она остановилась и смолкла, задвигая на окнах тяжелые шторы. – Совсем недавно вы были готовы своими руками убить В-Стивенса. А теперь вы даже не хотите блокировать ЛеМарра. Вы же знаете, что ЛеМарр попросту не понимает происходящего. Ему не нравится Ганнет, и он все время болтает о всемирном братстве ученых, о нашем долге перед человечеством и тому подобной чепухе. Неужели вы не понимаете – если В-Стивенсу удастся с ними связаться…

А может быть, он и прав, – сказал Паттерсон. – Мне тоже не нравится Ганнет. – Но ведь они нас уничтожат! – взорвалась Ивлин. – Мы не можем воевать с ними – у нас нет никаких шансов на победу. – Бешено сверкая глазами, она остановилась прямо напротив врача. – Но они этого еще не знают. Поэтому следует нейтрализовать ЛеМарра, по крайней мере – на какое-то время. Каждая лишняя минута, проведенная им на свободе, ставит под угрозу весь мир. От сохранения этой истории в тайне зависят жизни трех миллиардов людей.

Паттерсон немного задумался.

– Насколько я понимаю, Ганнет проинформировал вас о первоначальных итогах исследования, проведенного сегодня Уэстом.

– Пока никаких результатов. Старик знает до последней запятой все сражения войны – и мы их все проиграли. – Ивлин устало провела рукой по лбу. – То есть, лучше сказать, мы их все проиграем. – Негнущимися пальцами она собрала со стола кофейные чашки. – Хотите еще кофе?

Поглощенный своими мыслями, Паттерсон не слушал. Он подошел к окну, раздвинул шторы и стоял, глядя наружу, пока Ивлин не вернулась в гостиную с двумя чашками крепкого горячего кофе.

– Вы не видели, как Ганнет убил эту девушку, – не оборачиваясь, сказал Паттерсон.

– Какую девушку? Утколапую? – Ивлин положила в свою чашку сахар и сливки, размешала ложечкой. – Она же собиралась вас убить. А тогда В-Стивенс смылся бы сразу в «Кока-Кола» – и началась бы война. – Она нетерпеливо пододвинула к Паттерсону его чашку. – Как бы то ни было, без нас ее все равно бы убили. Знаю, – кивнул Паттерсон. – Именно это и не дает мне покоя. – Он машинально взял чашку и сделал глоток, не чувствуя вкуса. – Какой был смысл спасать ее от погромщиков? Все это – работа Ганнета. Мы все работаем на Ганнета.

– Ну и что?

– Вы же сами знаете, в какие игры он играет.

– Я просто стараюсь быть разумной, – пожала плечами Ивлин. – Я не хочу уничтожения Земли. И Ганнет тоже не хочет – он хочет избежать этой войны.

– Несколько дней назад он хотел начать войну. Когда считал, что мы ее выиграем.

– Ну конечно, – резко хохотнула Ивлин, – а кому же нужна заранее проигранная война? Это просто бессмысленно.

– А теперь Ганнет будет сдерживать войну, – задумчиво согласился Паттерсон. – Он позволит колонизованным планетам получить независимость. Он признает «Кока-Кола». Он уничтожит Дэвида Ангера и всех, кому известна эта история. Он примет позу добродетельного борца за мир.

– Конечно. Он уже составляет планы полета на Венеру, со всеми театральными эффектами. Переговоры с руководителями «Кока-Кола», в последнюю минуту, когда останется еще возможность предотвратить войну. Он нажмет на членов Директората, заставит их позволить Марсу и Венере отделиться. Он станет героем всей Солнечной системы, его будут носить на руках. А что, разве лучше, если вместо этого уничтожат Землю, а заодно с ней – и всю нашу расу? – Так, значит, вся эта огромная машина разворачивается на сто восемьдесят градусов и с тем же ревом устремляется против войны? – Губы Паттерсона изогнулись в трагической усмешке. – Мир и компромисс – вместо ненависти и разрушительного насилия.

Присев на подлокотник кресла, Ивлин быстро подсчитала что-то в уме.

– А сколько лет было Дэвиду Ангеру, когда он записался в армию?

– Пятнадцать, то ли шестнадцать.

– А ведь человек получает свой номер именно в тот момент, когда записывается на армейскую службу?

– Ну да. А что такое?

– Возможно, я что-то путаю, но у меня получается… – Она подняла глаза на Паттерсона. – Ангер должен получить свой билет в самом ближайшем будущем. Запись добровольцев идет очень быстро, так что очень скоро дойдет и до этого номера.

На лице Паттерсона появилось странное выражение.

– Да, Ангер уже где-то живет… Такой себе пятнадцатилетний мальчишка. Ангер-подросток и Ангер-дряхлый, еле живой ветеран войны. И оба они живут одновременно.

– Дикость какая-то, – зябко поежилась Ивлин. – А если они вдруг встретятся? Они же друг друга даже не поймут.

Паттерсон буквально видел этого, другого Дэвида Ангера. Пятнадцатилетний мальчишка с горящими от восторга глазами. Рвущийся в бой, готовый направо и налево крушить утколапых и ворон. Убивать их со всем идеалистическим энтузиазмом юности. В этот самый момент Ангер неизбежно, неотвратимо двигается к офицеру, записывающему добровольцев… а полуслепой, изуродованный старик восьмидесяти девяти лет – большая часть жизни которого прошла в лишениях, крови и ужасе – неуверенно плетется из своей больничной палаты на парковую скамейку. Сжимая алюминиевую трость, жалким хриплым голосом сотый раз пересказывает свои истории каждому согласному их слушать.

– Нужно проследить за этим, – сказал Паттерсон. – Попросите кого-нибудь из военного министерства, чтобы нам сообщили, когда придет этот номер. Когда Ангер завербуется и получит его.

– Хорошая мысль, – кивнула Ивлин. – Стоило бы еще попросить департамент народонаселения провести проверку списков. Возможно, удастся найти…

Фраза прервалась на полуслове.

Дверь бесшумно распахнулась, на пороге стоял ЛеМарр; попав после яркого наружного освещения в полумрак гостиной, англичанин моргал и щурился. Тяжело дыша, он прошел в комнату.

– Вэйчел, мне надо с вами поговорить.

– В чем дело? – резко спросил Паттерсон. – Что происходит?

– Он все узнал. – ЛеМарр бросил на Ивлин взгляд, полный ненависти. – Я знал, что так и будет. Как только материал проанализируют и запишут на пленку… Ганнет? – По позвоночнику Паттерсона пробежал смертельный холодок. – Что узнал Ганнет?

– Критический момент. Старик бормочет что-то про конвой из пяти кораблей. Топливо для вороньего флота. Двигался к району боевых действий без всякой охраны. Ангер говорит, что наши наблюдатели и разведчики его прошляпили. – Частое дыхание с хрипом вырывалось из горла ЛеМарра. – Он говорит, если бы знать заранее…

Сделав огромное усилие, ЛеМарр взял себя в руки.

– Тогда мы могли бы уничтожить этот конвой.

– Понятно, – медленно кивнул Паттерсон. – И сдвинуть чашу весов в свою пользу.

– Если Уэст сумеет вспомнить и нарисовать маршрут этого конвоя, – закончил ЛеМарр, – Земля выиграет войну. А это значит, что Ганнет ее начнет – как только получит точную информацию.

В-Стивене ссутулился на прикрученной к полу скамейке, служившей в палате психического отделения больницы одновременно и стулом, и столом, и кроватью. С темно-зеленых губ свисала сигарета. Голые стены квадратной, совершенно пустой комнаты отливали тусклым блеском. Время от времени В-Стивенс бросал взгляд на ручные часы, а затем снова уходил в созерцание странного предмета, ползавшего вокруг запора входной двери.

Предмет двигался медленно и предельно осторожно. Вот уже двадцать четыре часа подряд он исследовал этот запор. Массивную пластину прочно удерживало на месте магнитное поле; предмет нашел силовые кабели, подводившие электричество, нашел он и входы, где эти кабели присоединялись к электромагниту двери. Весь последний час предмет вспарывал толстую рексероидную обшивку, теперь до входов оставалось не больше дюйма. Этим почти разумным предметом была хирургическая рука В-Стивенса, высокоточный полуавтономный робот, в обычное время постоянно прикрепленный к его правой кисти.

Но сейчас робот двигался совершенно самостоятельно; хозяин отстегнул его и направил на поиски выхода. Четыре металлические пальца отчаянно цеплялись за гладкую поверхность стены, а режущий большой трудолюбиво вгрызался все глубже и глубже. После такой грубой работы эту хирургическую руку вряд ли можно будет использовать за операционным столом, но В-Стивенс не очень беспокоился; в любом венерианском магазине можно без труда купить новую.

Металлический большой палец добрался до положительного входа и выжидательно замер. Остальные пальцы оторвались от поверхности стены и какое-то время колебались в воздухе, как усики насекомого; затем они, один за другим, погрузились в прорезанную щель и стали нащупывать отрицательный выход.

Полыхнула ослепительная вспышка, из щели повалил белый едкий дым, и тут же раздался резкий хлопок, вроде звука открываемой бутылки. Внешне с запором ничего не произошло, однако рука упала на пол, считая, очевидно, свою задачу выполненной. В-Стивенс потушил сигарету, неторопливо встал, подошел к двери и подобрал свою механическую помощницу.

Когда рука была пристегнута и снова превратилась в составную часть неиромышечнои системы В-Стивенса, венерианин осторожно ухватился за край двери и, немного помедлив, потянул. Дверь открылась без всякого усилия, за ней был совершенно пустой коридор. Никакого движения, никаких звуков. Ни одного охранника. Никакой наблюдательной аппаратуры в психическом отделении также не было. В-Стивенс двинулся вперед, свернул за угол, быстро миновал несколько коридоров.

Буквально через несколько секунд он стоял перед широким панорамным окном, из которого открывался вид на улицу, окружающие здания и больничный двор.

Венерианин разложил на подоконнике свои ручные часы, зажигалку, авторучку, ключи, монеты; из всего этого неожиданного материала ловкие пальцы хирурга – живые и металлические – быстро соорудили какое-то замысловатое устройство. Отщелкнув режущий большой палец, В-Стивенс сменил его нагревательным элементом и, вскочив на подоконник, торопливо приварил странный механизм к верхнему краю оконного проема; следы его работы не были заметны ни со стороны коридора, ни со стороны больничного двора. Он направился назад – и резко замер, услышав какие-то звуки. Голоса. Больничный охранник и ктото еще. Кто-то очень знакомый.

В-Стивенс бегом вернулся в психиатрическое отделение, в свою палату. Взломанный коротким замыканием замок неохотно встал на прежнее место; дверь едва успела закрыться, когда в коридоре послышались шаги. В замке не было, да и никак не могло быть магнитного поля, но неожиданный посетитель, конечно же, этого не знал. С легкой улыбкой В-Стивенс слушал, как тот выключает отсутствующее поле и начинает открывать дверь.

– Добро пожаловать, – сказал В-Стивенс. Вошедший в комнату доктор ЛеМарр держал в одной руке портфель, а в другой – фризер.

– Идемте со мной, я все организовал. Деньги, фальшивые документы, паспорт, билеты, разрешение. Вы будете коммерческим представителем утколапых. Пока Ганнет узнает, вы уже пройдете военный контроль и окажетесь за пределами земной юрисдикции.

– Но… – пораженно начал В-Стивенс.

– Быстрее! – ЛеМарр махнул фризером в сторону коридора. – По своему положению в больнице я имею право ставить диагноз психическим больным, а вас заключили сюда именно в таком качестве. С моей точки зрения вы сошли с ума ничуть не больше, чем вся их компания. Поэтому я и пришел.

А вы хорошо понимаете, чем это грозит вам лично? – В-Стивенс посмотрел на ЛеМарра с некоторым сомнением, однако без дальнейших споров проследовал за ним в коридор и, миновав равнодушного охранника, к лифту. – Если они узнают, то уничтожат вас, убьют, как изменника. Вас видел охранник; каким образом вы сумеете сохранить все в тайне?

– Я не собираюсь ничего сохранять в тайне. Вы же знаете, что Ганнет здесь. Он и его сотруднички работают над стариком.

– Почему вы мне все это рассказываете? Теперь они спускались по пандусу в подземный гараж. Служитель вывел машину ЛеМарра, и двое врачей забрались в нее; за руль сел англичанин.

– Вам же известно, из-за чего в действительности меня засунули в эту психушку.

– Берите.

Кинув фризер В-Стивенсу, ЛеМарр вывел машину из полумрака тоннеля под яркое полуденное небо, на оживленную нью-йоркскую улицу.

– Вы хотели связаться с «Кока-Кола» и сообщить им, что Земля неизбежно – и полностью – проиграет войну.

Резко повернув машину, он вывел ее на боковую улицу, ведущую к межпланетному космопорту.

– Так вот, скажите им, чтобы перестали искать компромиссы и нанесли удар – мощный, и как можно скорее. Полномасштабная война. Понятно?

– Понятно, – кивнул В-Стивенс. – В конце концов, если мы обязательно победим в этой войне…

– Не обязательно.

– Даже так? – Зеленые брови В-Стивенса удивленно поднялись. – А мне казалось, что Ангер – ветеран войны, окончившейся полным поражением. – Ганнет собирается изменить ход будущей войны. Он нашел ее критический момент. Как только информация будет точной и полной, он заставит Директорат нанести удар по Венере и Марсу. Войны избежать нельзя – теперь нельзя. – ЛеМарр резко затормозил на краю взлетного поля. – И если война все равно будет, так пусть уж хотя бы без подлых внезапных нападений. Можете сообщить Координационному комитету колониальных администраций, что наш боевой флот уже выступил. Скажите им, чтобы приготовились. Скажите им…

ЛеМарр неожиданно смолк. Словно игрушка, у которой кончился завод, он обмяк, беззвучно соскользнул вниз и замер на полу машины, уронив голову на рулевое колесо.

– Простите, пожалуйста, – негромко сказал В-Стивенс, подбирая упавшие с носа англичанина очки и водружая их на место. – Вы, конечно же, хотели, как лучше, но в результате все испортили.

Он бегло осмотрел голову ЛеМарра. Импульс фризера не проник в ткани мозга; через несколько часов неудачливый доброжелатель придет в сознание без каких бы то ни было серьезных повреждений, разве что с жуткой головной болью. Сунув фризер в карман, В-Стивенс взял портфель ЛеМарра, самого его отодвинул в сторону, занял водительское место и включил двигатель.

Гоня машину назад, к больнице, венерианин все время поглядывал на часы. Еще не поздно. Он подался вперед, опустил монету в щель установленного на приборной доске видеофона и продиктовал номер; на экране появилось лицо дежурной сотрудницы «Кока-Кола».

– Говорит В-Стивенс, – торопливо сказал хирург, – тут вышла неприятность. Меня увезли из больницы. Сейчас я туда возвращаюсь. Скорее всего, успею.

– Генератор собран?

– Да, собран, но он не у меня. Я уже настроил его на поляризацию магнитного потока, он полностью готов к работе, нужно только вернуться и добраться до него.

– Тут у меня какие-то помехи. – Зеленое лицо девушки озабоченно нахмурилось. – Вы говорите по защищенному каналу?

– Канал открытый, – признал В-Стивенс, – но это – случайный канал общественного пользования, вряд ли он прослушивается. – Венерианин бросил взгляд на прикрепленный к видеофону датчик мощности. – Утечек не заметно. Продолжайте.

– Корабль не сможет взять вас на борт в НьюЙорке.

– Вот же черт, – выругался В-Стивенс.

– Вам придется действовать на свой страх и риск. Толпа уничтожила все оборудование Нью-Йоркского космопорта. Лучше всего поезжайте автомобилем в Денвер, это ближайшее место, где может сесть корабль. А заодно – и последнее место на Земле, где мы пока что в безопасности.

– Вот всегда мне так везет, – простонал В-Стивенс. – Вы понимаете, что они сделают со мной, если поймают? – Для недопеченных что один утколапый, что другой, – грустно улыбнулась девушка. – Они будут вздергивать нас без всякого разбора. Так что мы все в равном положении. Ну – удачи, будем вас ждать.

Со злостью отключив аппарат, В-Стивенс притормозил, свернул в маленький грязный переулок, поставил машину на стоянку, вышел из нее и захлопнул дверцу. Он находился на краю сверкавшего яркой зеленью парка; крепко сжимая портфель, венерианин бегом бросился к возвышавшимся чуть поодаль корпусам больницы.

Дэвид Ангер вытер рот рукавом и обессиленно откинулся на спинку кресла.

– Я не знаю, – повторил он хриплым, еле слышным голосом. – Говорю же вам, ничего я больше не помню. Ведь все это было очень давно.

Взмахом руки Ганнет подозвал офицеров, толпившихся вокруг старика, к себе.

– Уже близко, – сказал он, устало стирая со лба пот. – Приближаемся медленно, но верно. Еще полчаса – и получим то, что нам нужно.

В одной из палат терапевтического отделения на огромном столе была расстелена штабная карта; темные фишки, испещрявшие ее поверхность, обозначали подразделения флотов Марса и Венеры, а белые – земные корабли, тесным кольцом столпившиеся вокруг третьей планеты.

– Это где-то здесь. Повернувшийся к Паттерсону и указывавший на карту человек – покрасневшие от недосыпа глаза, щетина на подбородке, руки, дрожащие от усталости и напряжения, – очень мало напоминал лейтенанта Уэста.

– Ангер помнит, как офицеры говорили про этот конвой. Корабли взяли груз на Ганимеде, на базе снабжения. И ушли по какому-то намеренно случайному маршруту. – Его рука обрисовала на карте широкий, неопределенный круг. – В тот момент на Земле никто не уделил конвою ни малейшего внимания. Ну а потом – потом все поняли, какую упустили возможность. Некий военный эксперт ретроспективно изобразил маршрут конвоя, материал записали на пленку и разослали по кораблям. Офицеры собирались обсуждать этот инцидент. Ангеру кажется, что маршрут проходил неподалеку от Европы. А может быть – от Каллисто.

– Этого недостаточно, – резко бросил Ганнет. – Пока что у нас не больше данных об этом маршруте, чем было у земных военных в тот момент. Нам нужна точная информация, материал, полученный при анализе событий.

Заметив, что трясущиеся, неуверенные пальцы Дэвида Ангера тянутся к стакану с водой и никак не могут его ухватить, один из молодых офицеров пришел на помощь.

– Спасибо, – благодарно пробормотал старик. – Я же, ребята, очень хочу вам помочь. Я стараюсь, вспоминаю. Вот только голова у меня какая-то мутная, не то что раньше. Сморщенное, изуродованное лицо перекосилось в тщетной попытке сосредоточиться.

– А знаете, мне вроде помнится, что этот конвой задержался неподалеку от Марса. Из-за какого-то там метеоритного облака.

– Продолжайте, продолжайте, – подался вперед Ганнет.

– Я же стараюсь помочь вам, изо всех сил стараюсь, – жалобно просипел Ангер. – Ведь как обычно делают, когда пишут книги о войне? Прочитают другие книги, да и перепишут в свою.

На полумертвом лице появилось выражение какой-то жалкой благодарности.

– Ведь вы, наверное, упомянете и мое имя в своей книге где-нибудь.

Вот оно что. Паттерсон отвернулся, его тошнило от мерзости происходящего. Значит, Ганнет разыгрывает роль военного историка. Он, значит, пишет книгу о проигранной войне и хочет использовать в своем «трактате» воспоминания очевидца.

– Какой вопрос! – с энтузиазмом воскликнул Ганнет. – Ваше имя будет прямо на первой странице. А может – мы даже и фотографию вашу напечатаем.

– Я же знаю все, буквально все об этой войне, – пробормотал Ангер. – Дайте мне только время, и я вспомню, разберусь. Дайте мне только время. Я ведь стараюсь, как только могу.

Старик разваливался буквально на глазах. Сморщенное лицо приобрело мертвенно-серый оттенок. Подобно засыхающей замазке, старческая плоть все плотнее облегала его хрупкие, пожелтевшие кости. Дыхание вырывалось из горла неровным клекотом. Все присутствующие знали, что Дэвид Ангер умрет – и скоро.

– Если он откинет копыта, так и не вспомнив, – тихо сказал Ганнет лейтенанту Уэсту, – то я…

– Что там такое? – вскинулся Ангер; единственный его глаз блестел остро, настороженно. – Я не расслышал.

– Не берите в голову, – устало отмахнулся Ганнет. – И попробуйте все-таки восполнить недостающие детали. Отведите его к карте, – повернулся он к офицерам. – Пусть посмотрит на расстановку, может, это освежит его голову.

Старика подняли на ноги и подтащили к столу. Подслеповатая, спотыкающаяся на каждом шагу, скрюченная фигура исчезла из виду, скрытая спинами техников и военного начальства.

– Он долго не протянет, – с ненавистью сказал Паттерсон. – Если вы не сделаете передышку, его сердце не выдержит.

– Нам необходима информация, – резко возразил Ганнет. Он смотрел на Паттерсона с явной неприязнью. – А где этот ваш другой врач? ЛеМарр, кажется.

– Да что-то не видно, – Паттерсон окинул помещение взглядом. – Ушел, наверное, не захотел смотреть на весь этот кошмар.

ЛеМарр вообще сюда не приходил, – холодно процедил Ганнет. – Я уже думаю, не стоит ли послать кого-нибудь на его поиски. И в этот момент появилась Ивлин Каттер; бледная от волнения, с широко раскрытыми черными глазами, она часто, прерывисто дышала.

– Вот она, например, предлагает… – махнул в сторону женщины заметивший ее Ганнет.

– Теперь все это не важно, – холодно оборвала его Ивлин, бросив на Паттерсона быстрый, требовательный взгляд. – Я не желаю иметь никаких дел ни с вами, ни с вашей войной.

– Как бы там ни было, – равнодушно пожал плечами Ганнет, – я вышлю обычную розыскную группу. На всякий случай.

Он отошел, оставив Ивлин и Паттерсона одних.

– Послушайте, – хрипло прошептала она Патгерсону на ухо. – Номер Ангера уже вышел.

Они посмотрели друг на друга.

– Когда вам сообщили? – спросил Паттерсон.

– Я как раз шла сюда. Я сделала, как вы сказали, – договорилась с одним из чиновников департамента.

– Сколько времени назад?

– Только что. Вэйчел, – губы Ивлин дрожали, – он здесь.

– Вы хотите сказать, – не сразу понял Паттерсон, – что его прислали сюда? В нашу больницу?

– Я об этом просила. Я сказала, чтобы, когда он придет вербоваться, когда выйдет его номер…

– Схватив Ивлин за руку, Паттерсон вытащил ее из терапевтического отделения наружу, под яркое солнце, затем, все так же молча, толкнул на ведущий вверх пандус и пошел за ней следом. Куда его поместили?

– Он в приемной. Ему сказали, что это – обычная медицинская проверка. Какое-то там мелкое обследование. Что нам делать? – В голосе Ивлин звучал ужас. – И можем ли мы вообще что-то сделать?

– Ганнет думает, что можем.

– Ну а что, если его задержать? Если свернуть его с пути? – Она ошеломленно потрясла головой. – Что тогда будет? Каким окажется будущее, если мы остановим Ангера? Вы же врач и можете не пропустить его в армию. Всего-то и нужно – поставить на медицинской карте маленькую красную пометку. – Ее охватил неудержимый истерический смех. – Я вижу эти пометки каждый день. Маленький такой красный крестик – и нет больше никакого Дэвида Ангера. И Ганнет никогда его не видел, и Ганнет так и не узнает, что Земля не может победить, а потом Земля возьмет и победит, а В-Стивенса не запрут в психушку, а эта утколапая девочка…

Паттерсон резко ударил ее ладонью по щеке.

– Перестаньте кричать и придите в себя. У нас нет на это времени.

По всему телу Ивлин Каттер пробежала судорога; Паттерсон схватил женщину обеими руками и крепко держал, пока не прошла дрожь.