355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Филип Хосе Фармер » Ловец душ (Экзорцизм - 3) » Текст книги (страница 4)
Ловец душ (Экзорцизм - 3)
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 12:00

Текст книги "Ловец душ (Экзорцизм - 3)"


Автор книги: Филип Хосе Фармер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Каким образом, изумился Карфакс, человек может быть предположительно убит? Или он убит, или нет. Но нынешние средства массовой информации употребляли весьма осторожные обороты речи. Суды завалены делами о клевете и диффамации, совсем как десять лет назад их завалили делами курильщиков марихуаны. В результате пресса использовала несколько странные выражения. В то время когда полная нагота не являлась в дневном телеэфире чем-то исключительным, а учебные секс-фильмы демонстрировали все мыслимые позы и групповые сочетания после десяти часов вечера, когда дети уже спят, цензура неуклонно урезала свободу слова в остальных областях.

Население Соединенных Штатов так и не уяснило себе, что свобода предполагает ответственность, и, похоже, долго еще не уяснит. Никто людей этому не научит, кроме самих себя, но ни одна живая душа явно не знает, с чего начать обучение.

Остается выбирать между издержками демократии и издержками тоталитаризма.

Карфакс напомнил себе, что у него есть более неотложная тема для размышлений. Он ничего не может поделать с быстрыми или даже медленными изменениями в окружающем мире. Во всяком случае, не может добиться заметного результата. Но, возможно, ему под силу выяснить, прав или не прав Вестерн. Возможно, ему под силу выяснить, права или не права Патриция.

"...отныне индекс загрязнения воздуха будет отмечать постоянное уменьшение загрязняющих веществ. Каждый день не меньше пятисот автомобилей с двигателями внутреннего сгорания отправляются на свалку Их заменяют автомобили с двигателями на аккумуляторах. Департамент экологического санирования убежден, что наихудшие дни уже позади и что рекордный пик..."

Известия отрадные, но не первые в этом роде. Два года назад обещали, что скоро электрогидрогенераторы займут место в каждом домашнем хозяйстве. Они должны были разом революционизировать общество и снизить загрязнение. Но генераторы так и не вышли из стадии разработки, и появились не учтенные ранее препятствия к их применению.

Отель "Ла Бреа" занимал два корпуса вместо прежних двенадцати, памятных Карфаксу с тех времен, когда он еще жил в Лос-Анджелесе. Располагался он напротив смоляных ям Ла Бреа. Карфакс решил вновь взглянуть на останки плейстоцена. Он прошел через переход Уилшир и спустился туда, где раньше был перекресток улиц Уилшир и Керзон. Улицу Керзон и дома соседнего с ней квартала снесли, присоединив к парку новый участок.

Он обошел проволочное заграждение и остановился в паре футов от двух бетонных мамонтов на краю смоляной ямы.

Гигантский папа-мамонт и мамонтенок смотрели, как их мама погружается в вязкую черную жижу Детеныш протягивал к обреченной матери свой крохотный хобот, словно трубным звуком мог вызволить ее и вернуть на твердую землю. Огромная самка безуспешно пыталась высвободиться из объятий смолы, погубившей стольких животных, больших и маленьких.

Люди бывали удивлены и разочарованы малыми размерами ямы. Очевидно, они ожидали увидеть нечто, занимающее несколько акров. Но от огромного смоляного провала, занимавшего некогда большую часть Лос-Анджелеса, осталась лужа не шире футбольного поля. Позади музея было еще несколько лужиц, и зверьки вроде белок или гоферов до сих пор попадались в них, хотя им и нужно было преодолеть проволочное заграждение, чтобы угодить в лужу. Но если разочарованный турист продолжал прогулку по парку, он мог заметить, что меж травинок то и дело просачивается смола.

Если он был одарен воображением, чувство он испытывал неприятное. Жидкий битум залегал под травой и бетоном совсем неглубоко, и он выжидал. Его темные пятна словно говорили: "Когда-нибудь этот тоненький щит исчезнет и я вернусь. И все станет, как прежде. Не будет мамонтов и пещерных волков, огромных львов и саблезубых тигров, верблюдов и гигантских ленивцев. Но будут другие животные, которых я смогу погубить. А возможно, иной раз мне попадется и человек – одетый в шкуры охотник на зверей, достаточно невнимательный, чтобы оступиться".

Карфакс недолго простоял возле ямы. Глаза его болели и слезились, слизистая оболочка носоглотки горела. Он поспешил вернуться в отель, пройти сквозь его тройные двери и оказаться в помещении со сравнительно чистым и прохладным воздухом. Возможно, к вечеру засеянные днем облака прольются дождем, и денька три воздухом метрополии можно будет дышать. Только эта технология, при всей своей дороговизне и малой результативности, делала жизнь в Лос-Анджелесе сносной. Это она внушала надежду и удерживала жителей города от переезда до тех пор, когда появятся электромобили и воздух станет таким, как в 1973 году[Шутка довольно горькая в 1973 году в Лос-Анджелесе был отмечен крайне высокий уровень'загрязнения воздуха].

Мир загрязнен сильнее, чем десять лет назад, но еще через десять лет он станет гораздо чище Предсказатели конца света ошибались.

Карфакс поужинал в ресторане отеля. Через десять минут после того, как он вернулся в свой номер, зазвонил телефон.

Карфакс включил его и увидел Патрицию в кабинке автомата возле аэропорта Риверсайда.

– Как долетела? – спросил он.

– Никак не успокоюсь, – пожаловалась она, а затем улыбнулась.

– Ты выглядишь вполне спокойной, – возразил он. – И даже милой.

– Спасибо. Ты узнал, хотя неважно. Я приеду в... к тебе. Или ты считаешь, что нам не стоит останавливаться в одном отеле?

– Линия наверняка не прослушивается, – сообщил он. – Пока во всяком случае. Конечно, приезжай, как и собиралась. Я не думаю, чтобы..

– Чтобы – что? – нахмурилась она.

– Неважно, – спохватился он.

Если сказать, что он не считает Вестерна опасным, она может и рассердиться. Но хотя он и не опасен в ее понимании, он может быть опасен для всего человечества в целом. Впрочем, не стоит делать бездоказательных заявлений.

– Просто приезжай. – Он выждал, чтобы удостовериться, не хочет ли она сообщить еще что-нибудь, но она только попрощалась, и экран погас.

ГЛАВА 8

Добравшись до отеля, Патриция вновь позвонила Карфаксу. Он назвал ей кодовое слово, отпирающее его дверь.

Ужин, заказанный для нее, до сих пор не доставили. Шефповар извинился: мол, ужин был погружен на механическую "черепашку" и добрался аж до лифта. Ч'ам "черепашка" сломалась, и ею занялись гостиничные техники. Свободных "черепашек" в его распоряжении нет, но ужин будет доставлен не позже чем через полчаса, даже если ему придется принести его лично.

Из динамика послышался голос Патриции, произносящей кодовое слово, и дверь открылась. Патриция очень мило выглядела в своей "нине" – наряде, состоявшем из очень короткой юбочки и жесткого треугольного щитка, свободно свисающего с шеи на грудь. Обе детали костюма выглядели словно сплетенные из травы, хотя в действительности были пластиковыми. Точно такой наряд носила Белая Богиня Изага, она же Нина Т., в телесериале "Торговец Хорн". Карфакс был одет в стиле "исследователь джунглей", только без пробкового шлема. Патриция села очень осторожно, поскольку под юбкой у нее ничего не было. Ей приходилось следить и за тем, чтобы не наклоняться низко и не поворачиваться слишком резко, иначе обнажились бы груди. Карфакс находил ее скромность смехотворной: ведь, на пляже она загорала голышом. Но правила приличия в отношении одежды никогда не отличались разумностью, хотя каждое из них в отдельности вроде бы имело смысл.

Патриция не выглядела смущенной, хотя наверняка отдавала себе отчет, как мало на ней надето и как ненадежно застегнуто это немногое. Карфакс был не способен не думать об этом: он никогда не мог сдержать возбуждения при виде хорошенькой девушки в мини-юбке. Так что он прожил долгие годы в состоянии сплошного сексуального возбуждения.

Однако Патриция – его двоюродная сестра, и мысль об этом должна охладить его пыл. Должна, подумалось ему, однако не охлаждает. Особенно если учесть, что табу на инцест неуклонно отмирало в течение последних пятнадцати лет.

Лучше бы ему об этом не думать. С тем же успехом можно посоветовать морю не обращать внимания на притяжение луны.

Она закурила сигарету, затянулась несколько раз и посмотрела на Карфакса сквозь дымовую завесу.

– Не хочешь рассказать, что произошло у Вестерна?

Он рассказал ей все, что считал стоящим упоминания. По окончании рассказа он понял, что рассердил ее. Длинные медлительные затяжки сменились быстрыми, короткими. Но он ошибался. Ни Вестерн, ни он сам не были объектами ее гнева.

– Ну зачем он солгал о своем изобретении? – воскликнула она. – Зачем? Да что с ним стряслось? Неужели он даже мертвый не может постоять за себя?

– Не понимаю, – растерялся Карфакс. – Да он всегда был мягкотелым! Попросту бесхребетным!

Он был готов сделать что угодно, лишь бы на него не сердились. Не выносил чужого гнева. Стоило мне только скорчить зверскую рожу, и я тут же добивалась своего! Мне было легко заполучить желаемое – кроме одной вещи, которую я так хотела и все равно не могла добиться!

Книги полны описаний женщин, которых гнев делает только прекраснее. Патриция была определенно не из их числа.

Стервоза в запале, подумалось Карфаксу.

– И чего же ты так хотела и не смогла добиться? – спросил он, ибо Патриция явно ожидала этого вопроса.

– А ты как думаешь?

– Ты хотела, чтобы он оказал сопротивление.

Она сперва удивилась, а потом обрадовалась: – Ты очень проницателен. Мне это нравится.

– Чтобы понять такое, большого ума не нужно, – возразил он и наклонился вперед. – Честно говоря, Патриция, патологический страх твоего отца перед гневом не имеет значения. Теперь-то у него нет причин для лжи. Он мертв, и никто на свете не может причинить ему зло, и он, конечно, хотел бы прославить себя изобретением МЕДИУМа. Если только...

– Если только?..

– Вот я и опять говорю так, словно это создание и впрямь твой отец, улыбнулся он. – Трудно, однако, удержаться от мысли, что это и в самом деле покойники.

– Гордон, я не желаю спорить с тобой об этом. Я знаю, что папа изобрел машину для разговора с умершими, и это в самом деле умершие! Мне противно соглашаться с Вестерном, ведь он убил моего отца. Но когда он говорит, для чего предназначен МЕДИУМ, он прав! И ты сам сказал, что голос был папин. Интересно, не обладает ли Вестерн большей властью, чем хочет признать. Я имею в виду, что он, возможно, не только говорит с мертвыми и встречается с ними, но и может каким-то образом их контролировать. Причинять боль тем, кто ему не подчиняется.

– Каким образом?

– Откуда я знаю? – сердито спросила она. – Ты мне говорил, что на них воздействует энергия. Может, он поливает их энергией, и им больно.

– А может быть...

– Да?

Она наклонилась, чтобы, затушить сигарету, и треугольный щит отъехал в сторону. У нее были красивые полные груди, не слишком большие и не слишком маленькие – совсем как у незадачливой Эдвины Бут в первоначальной версии "Торговца Хорна".

– Мои рассуждения бездоказательны. Но, может быть, Вестерн пообещал что-то твоему отцу, и поэтому он солгал.

– Зачем ему лгать? – спросила она. Ее смягчившееся было лицо вновь исказилось.

– Не знаю, – пожал плечами Карфакс. – Может, Вестерн обманывает твоего отца – например, сулит возможность покинуть место, где он находится. Если это и есть загробная жизнь, на рай она не похожа. Да что я такое говорю! Опять я о них как о покойниках.

– А чем тебе эта мысль так не нравится?

– Только не играй со мной в психиатра, – предостерег он.

Она немного помолчала, потом открыла рот, но тут же закрыла: из дверного динамика раздались три коротких свистка.

Карфакс встал, подошел к двери, посмотрел в глазок и произнес кодовое слово, отпирающее дверь. В комнату вкатилась куполообразная "черепашка". По приказу Карфакса она остановилась, и купол откинулся. Карфакс вынул поднос с кружками и тарелками и велел "черепашке" удалиться. Распахнулась дверь, и "черепашка" укатилась. Патриция так накинулась на еду, словно несколько дней не ела. У Карфакса от этого зрелища разыгрался аппетит, и он помог ей съесть все блюда и столовые приборы, кроме ложечки. Гостиничная прислуга позабыла наполнить заново бутылочку с растворителем, и на ложечку его не хватило.

– Все равно она вишневая, – заметил он, поворачивая ложечку, чтобы разглядеть на просвет буквы на ее черенке. – Никогда не любил синтетическую вишню. Хотя домашний вишневый пирог мне нравится.

Поднос был из молочного шоколада, и он с удовольствием съел бы его попозже. Но ему не хотелось снова вызывать "черепашку".

Он налил им обоим по унции "Драмбуи", и они подняли молчаливый тост.

– А знаешь, – сказал он, – может, я и не с твоим отцом разговаривал и это все подделка. Кто-нибудь мог имитировать его голос. А когда он как бы выпрыгнул из экрана и бросился на меня – простая голография.

– Но зачем Вестерну тебя морочить?

– Наверное, припугнуть меня хотел. Чтоб не задавал больше вопросов, поколебавшись, произнес он. – Дядя Рафтон так и не ответил, когда я спросил его, могут ли люди-медиумы общаться с покойными. Я хочу сказать, с рэмсами.

– Ты можешь спросить у своей жены, – предложила Патриция.

– А если она не знает? Эти рэмсы... не обладают всезнанием. Никоим образом.

– Я была у очень известного медиума, – призналась она. – У некоей миссис Холлис Вебстер Она вроде бы не мошенничает. По крайней мере, комиссия Сиракузского университета по психическим проявлениям сняла с нее подобные обвинения.

– Ты ходила к медиуму? Да не отвечай, сама только что сказала. Но зачем? Чтобы поговорить с. .

– Да, с отцом, – кивнула она.

– И каков результат?

– Я приходила дважды, и оба раза миссис Вебстер потерпела неудачу Но во второй раз она сказала, что связь была установлена; она ее ощущала.

– Ощущала?

– Она утверждает, что люди-медиумы – те из них, кто не мошенничает, вероятно, работают на сходных с МЕДИУМом принципах. Но у человека-медиума другие сенсоры и индикаторы. Взамен мониторов и измерителей она использует нейрокомплекс, который является ей в виде ощущений. Это почти так же надежно, как проградуированный прибор.

– Но она контактирует с мертвыми, а не с рэмсами, верно?

– К слову сказать, я ее об этом спрашивала, – призналась Патриция – Она не сомневается, что те существа, которых призывает она, действительно души умерших. Но она говорит, что твоя теория, возможно, справедлива. Во всяком случае, в ней может оказаться зерно истины. Она склонна считать, что Вестерн связан с миром демонов. Да не улыбайся ты! Речь же не идет о рогатых чертенятах с вилами и тому подобной ерунде! Она подразумевала злых духов. Или других каких-то злых существ Не души плохих людей, а что-то вроде... ну... падших ангелов Она утверждает, что они притворяются людьми, чтобы...

Карфакс тяжело вздохнул, и она прервалась.

– В чем дело? Я знаю, это звучит забавно – для тебя, а иной раз и для меня, но...

– Теория миссис Вебстер – искажение моей, – объяснил он. – Она называет их злыми духами, или падшими ангелами. А я использую более научное название рэмс, хотя и в ином смысле, нежели Вестерн. По крайней мере, рэмс звучит более научно. Но анализа этот термин не выдерживает. Я лишен доказательств своей теории, как и миссис Вебстер. Но вселенная, с которой общается МЕДИУМ, никак уж не похожа ни на один из известных потусторонних миров. И если существа на экране МЕДИУМа – действительно души умерших, то они в аду!

– Но миссис Вебстер говорит, что мы видим только то, что показывает нам электронное устройство. А это не больше похоже на реальность, чем извилистая линия на кардиограмме – на само биение сердца.

– Вестерновская аналогия, только в другой интерпретации, – угрюмо возразил Карфакс.

Несколько минут они молчали. Патриция почти не двигалась, только подносила к губам руку с сигаретой.

– Ладно, – согласился он, – побываем у миссис Вебстер. Запишись к ней на прием на той неделе. Скажем, в понедельник.

– Ты настроен весьма скептически.

– Так оно и есть, но, если мертвые могут с нами общаться, я не понимаю, почему это нужно делать непременно через посредство машины! И я не настолько ограничен, чтобы отвергать гипотезу, даже не проверив ее.

– Можно мне еще выпить?

– Конечно.

Он встал и налил ей две унции "Уайлд Терки" поверх трех кубиков льда. Когда он передавал ей напиток, его тряхнуло, словно между ними проскочила электрическая искра. Но искра была не электрической, а психической. Очевидно, какая-то ее мысль совпала с его собственной.

Он сел на место слегка ошарашенный. Она его двоюродная сестра. Да, но он ведь не собирается сделать ее беременной.

Притом у него так давно не было женщины и она ему нравится. Может, даже больше, чем он готов себе признаться.

Тут-то к нему и вернулись прежние подозрения, что Вестерн мог подослать ее, а все ее поведение – хорошо разыгранный спектакль.

"Ты ублюдок, – сказал он себе – Ты слишком циничен. А еще ты боишься привязаться к женщине. Ты до смерти боишься, что с ней опять что-нибудь случится и это заставит тебя страдать".

– Ты никогда не рассказывал мне про свой нервный срыв, – заметила Патриция, потягивая напиток.

Не пытается ли она вытянуть из него информацию, которая пригодится Вестерну?

– Странный у тебя вид, – сказала она. – Извини, если я любопытничаю. Не хочешь говорить – не надо.

– Я не люблю об этом говорить, потому что в пересказе даже мне самому эта история кажется еще более невероятной. Я все твержу себе, что есть только одно объяснение: я тогда спятил. Хотя и временно. Случались всякие странности, тому есть масса объективных доказательств. Но воспринимал я их через .очень искаженный фильтр. А свидетели, на чью поддержку я рассчитывал, пошли на попятную. Даже те, кому я больше всех доверял. Но они тоже не хотели, чтобы их сочли психами.

– А что происходило? – с интересом спросила она, нагнувшись вперед.

– Вампиры приходили, – улыбнулся он, – и оборотни, призраки и привидения, и всякие ночные кошмары. И дневные тоже. Но мне наверняка подсунули ЛСД или что-то в этом роде. Тогда эти кошмары казались мне объективно существующими. До сих пор иногда кажутся. Но на самом деле такого не бывает, так что я находился под воздействием какого-то психоделика. Так я всем говорю. Но я несмотря ни на что не уверен, что все на свете можно объяснить с помощью Науки – с заглавной буквы "Н", разумеется.

– Так в чем же дело?

– Меня объявили психически здоровым, и я намерен и дальше оставаться таковым. Хватит об этом.

Патриция казалась разочарованной.

– Извини, – сказал он, – но подробности могут убедить тебя, что я ненадежен. Возможно, так и есть. Во всяком случае я оставил работу детектива, переменил имя и исчез. И вот я снова в Лос-Анджелесе, и опять занимаюсь расследованием. Грош цена всем добрым намерениям.

– Еще один вопрос, и я умолкаю, – настаивала она. – Ты принимал ЛСД?

– Нет, мне его в питье подсыпали.

"Окажись она агентом Вестерна; – подумалось ему, – что ей помешает подсыпать мне наркотик и таким образом дискредитировать меня?" .

Если она и собиралась это сделать, то не сегодня. Она не пробыла вне его поля зрения ни секунды.

Он устыдился своих подозрений, хотя логика и убеждала его, что он обязан подозревать каждого.

– Меня ждет ванна, – заявила она, вставая.

Нет ничего дурного в том, чтобы заглянуть в ее сумочку, заверил он себя. Дураком он будет, если не заглянет. И все же ему казалось, что он предает ее – особенно когда в сумочке не обнаружилось ничего сверх обычного. В том числе он нашел и бутылочку противозачаточных пилюль.

Тогда он и решился. Когда она вышла из ванной, он уже ждал. Патриция бросила на него быстрый взгляд и скользнула в его объятия.

Потом, уже засыпая, он спросил себя, могут ли мертвые видеть живых. Фрэнсис бы это не понравилось – ну так и нечего ей торчать рядом. К тому же мертвым нужна машина, даже чтобы пройти полпути до этого мира.

"Да что это я? – подумал он, прежде чем сон сморил его окончательно. Я же не верю в загробную жизнь. Рэмсы – это существа из параллельного мира. Или еще что-нибудь".

ГЛАВА 9

–Ничего не доказано и не опровергнуто, – вздохнул Карфакс. -Епископ подверг МЕДИУМ экзорцизму и помер от сердечного при ступа, вот и все.

– Но откуда Вестерну было знать, что епископ Шэлланд станет искать друга детства, умершего в возрасте одиннадцати лет? Что Вестерн мог знать об этом мальчике? К тому же состав комиссии был неизвестен Вестерну до самого последнего момента.

– Мы знаем, что он очень богат, и предполагаем, что не щепетилен, возразил Гордон. – Возможно, он давно прознал, кто войдет в состав комиссии, даже если это и держалось в секрете. И он мог разослать своих шпионов покопаться в прошлом членов комиссии. Нет, комиссия только больше запутала дело. И усилила напряженность. Сторонники МЕДИУМа провозглашают, что покойники обиделись на комиссию и что Эвертс убил Шэлланда, потому что тот не-поверил, что он и есть Эвертс. Точнее, он так напугал Шэлланда, что бедняга скончался от инфаркта. И среди противников МЕДИУМа нет единства. Одни считают Вестерна мошенником; другие видят в нем колдуна – Фауста, призвавшего силы, которые,лучше оставить в покое. Так что мы не сдвинулись с места. Только страсти накалились.

– А как по-твоему, насколько достоверны заявления Вестерна?

– Я не передумал. Во всяком случае пока. Я признаю, что могу и ошибаться. Мое сопротивление самой идее загробной жизни может повлиять на мое суждение.

– Ты поговоришь сегодня с Фрэнсис. Как бы Вестерн ни копался в ее прошлом, всего ему не вызнать. Некоторые вещи о ней знаешь только ты.

– Да, но согласно моей теории это ничего не значит,улыбнулся Карфакс. Говорить со мной будет не Фрэнсис, а некое существо; создание, способное узнать о Фрэнсис все. Возможно, оно читает мысли. Или наблюдает за Фрэнсис с самого рождения и знает всю ее подноготную.

– Бога ради! – воскликнула Патриция. Он подумал, что тело у нее на самом деле красивое, но гневное выражение вкупе с отсутствием косметики сильно уродует ее лицо.

Он вылез из постели и облачился в пижаму и легкий халат.

– Выпей горячего кофе – может, поостынешь, – ухмыльнулся он. – И не сходи с ума, если я использую свою мужскую прерогативу.

– Это какую?

– Мне следовало сказать не "мужскую", а "человеческую". Гомо сапиенс разумное животное. Если что-то нуждается в объяснении, он игнорирует факты или выворачивает их в соответствии с собственным разумением.

– Может, ты так и поступаешь, – возмутилась она, – а я – нет! Я знаю, что Вестерн убил моего отца, чтобы завладеть его изобретением, и я знаю, что это и в самом деле покойники! Я могу смотреть на вещи объективно!

– Еще как можешь, – сказал Карфакс. – Давай я сварю кофе, а ты тем временем накрасишься.

– Мое лицо внушает тебе такое отвращение? – разозлилась она. – Сам-то ты...

– ...похож спросонья черт знает на что, – продолжил он. – Знаю. И прошу прощения. Мне следовало научиться у Фрэнсис, что иногда стоит придержать язык за зубами.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но она отвернулась и заспешила в ванную Он вышел на кухню, мысленно пиная себя и дивясь, зачем он наговорил того, что наверняка ее рассердит Доктор Слоко предполагал в нем глубоко заложенную потребность сердить .любимых женщин. Он согласился, что это вполне возможно, но сама-то потребность откуда взялась? Этого не знали ни он сам, ни доктор Слоко. Патриция вышла из ванной, улыбаясь. Волосы ее были уложены греческим узлом, но она так и не накрасилась. Опять она его испытывает. На сей раз он пообещал себе не говорить ничего, что способно ее рассердить. Он поцеловал ее и на этот раз не встретил отказа.

– Давай начнем сначала, – улыбнулась она.–Доброе утро, Гордон.

– И тебе доброе утро, – ответил он. – Я сейчас вернусь.

И он направился в ванную.

Когда он вышел, она сидела на диване перед телевизором и потягивала черный кофе. Он сел рядом с ней и отхлебнул горячую жидкость.

В новостях сообщалось в основном о событиях у Вестерна и их последствиях. Беспорядки на. автостоянке возле его здания, вопли "за" и "против", лозунги, которыми противники лупят друг друга по головам. Полиция пустила в ход слезоточивый газ и залила цемент пеной так, что никто не мог подняться. Зачинщиков увезла полицейская машина, пострадавших – "скорая помощь". Потом показали демонстрации вестернитов в Нью-Йорке и Сан-Франциско. Сенатор Грэй из Луизианы дал интервью. Он-предложил строить МЕДИУМы за правительственный счет и устанавливать их во всех городах с населением свыше пятидесяти тысяч. Сенатор обладал глубоким, хорошо поставленным голосом и искренним выражением лица, словно созданным для телевидения. Общественности он стал известен благодаря речам в защиту МЕДИУМа.

Но в этой речи он впервые предлагал сделать МЕДИУМ общедоступным. Он был на стороне простых людей, у которых не хватает денег купить себе сеанс и пообщаться со своими возлюбленными покойниками. Он был . возмущен тем, что величайшее достижение со времен сотворения мира остается в распоряжении богачей.

– Он хочет стать президентом, – заметил Гордон, – и, пожалуй, станет. Он хитер: знает, сколько его избирателей – фундаменталисты и католики, для которых МЕДИУМ – орудие дьявола. Но он рискует охотно, поскольку большинство думает так же, как и он. Почему это богатые должны располагать не только всеми благами жизни, но и монополией на смерть? На одной уже этой платформе Грэй может быть избран президентом.

– Вестерн мог бы стать президентом, если бы захртел, – кивнула Патриция. – Странно, что он не выставил свою кандидатуру.

– Возможно, Грэй – его человек, – предположил Карфакс. – Лучше управлять из-за трона, чем самому на нем восседать. Но я не уверен, что МЕДИУМ не должен оставаться игрушкой для богатых. Если он станет общедоступным, последствия могут оказаться чудовищными.

– Например? – полюбопытствовала Патриция.

– Мы уподобимся древним египтянам и сконцентрируем всю Нашу жизнь вокруг смерти. Жизнь превратится в незначительный пролог перед настоящей пьесой.

– Разве так не было всегда?

– Теоретически – да. Практически – никогда.

– Ужас какой! – Патриция вздрогнула и закрыла лицо руками.

– Это может произойти. А может обернуться и по-другoму, если дверь в иной мир, открытая МЕДИУМом, приведет не туда, куда люди ожидают. Задумайся о легальной стороне вопроса. Многие юристы уже опубликовали статьи с предложением изменить судебную и полицейскую процедуру, если МЕДИУМ будет признан законом. Можно будет вызвать убитого как главного свидетеля обвинения. А как насчет собственности? Может ли покойник по закону управлять своей недвижимостью и своим бизнесом? Можно ли отказать ему в этом праве только оттого, что он ушел в мир иной? А с другой стороны, каковы права первоначального владельца этой собственности? Вернет ли себе Джон Д. Рокфеллер после долгих судебных препирательств контроль над "Стандард Ойл"? Будет ли Джордж Вашингтон переизбираться в президенты? А если будет, то кто сможет с ним соперничать, кроме разве что Эйба Линкольна? И как сможет Джордж Вашингтон компетентно управлять страной? Да никак, потому что мир изменился настолько глубоко и основательно, что ему просто не понять этих изменений...

– Да это просто смешно!–возразила Патриция.

– Я знаю. Но ты призадумайся обо всем, что может случиться, и поймешь, какая может выйти неразбериха. А возможно, и выйдет.

– Что бы там ни было, а владелец МЕДИУМа будет очень богат, – заметила Патриция.'– Даже если правительство возьмет его под свой контроль, ему придется оплатить владельцу лицензию.

Карфакс хотел пройтись насчет сияния долларов в ее глазах, но воздержался. Если она думает o том, как могла бы разбогатеть, будь она признана законной владелицей, не ему ее упрекать. Она всего лишь человек. Да разве он сам не думал, что стоит ему жениться на Патриции, и половина этих миллиардов могла бы принадлежать ему? Может, поэтому он и занялся с Патрицией любовью? Но нет, сказал он себе, алчность не имела с этим ничего общего. К тому же алчность, даже подсознательная, не позволила бы ему рассердить ее сегодня утром. Разве он не стал бы делать все что угодно, лишь бы ей понравиться?

Но эти мысли могли вынырнуть из еще одного подсознательного источника. Им могло двигать желание уверить себя, что деньги не были побудительной причиной.

Жизнь достаточно сложна и без вмешательства покойников. Но уж если они объявились, никуда от них не денешься.

Он вышел из отеля в девять утра. Воздух был чистым, и по синему небу плыли несколько облачков, не затронутых вчерашним посевом. Он увидел поблизости автобусную остановку, но предпочел пройтись до линии экспресса "Ла Бреа".

Экспресс проходил неподалеку, а Карфаксу не помешает побольше двигаться. К тому же он собирался проверить, нет ли за ним слежки, и взглянуть, насколько изменились окрестности. Он шел по солнечной, стороне бульвара Уилшир, то и дело останавливаясь поглазеть на витрины. Если кто и следил за ним, то делал это незаметно. Да он и не думал, что Вестерн считает его настолько серьезной угрозой для себя, чтобы держать под непрерывным наблюдением. Патриция осталась в его номере на всю ночь, но это не порочит ни Карфакса, ни Патрицию. Такими вещами теперь никого не удивишь.

Он обнаружил, что Миракл Майл не особенно и изменилась, только пешеходных мостиков стало больше. Улицы по южной стороне, Восьмая и соседние с ней, больше не состояли из сплошных особняков. Их снесли и заменили высокими многоэтажками и парковками. Меж ними торчала структура на восемьдесят этажей без единого окна, скрывающая нефтяные насосы.

На станции "Ла Бреа" он поднялся лифтом на платформу и через минуту уже садился в экспресс Экспресс доставил его прямиком до остановки "Сансет", где он пересел в автобус до Хайленда. Оттуда он добрался на такси Туре встретил его у вОрот здания Вестерна.

– Вы, наверное, слышали вчерашние дебаты в телеэфире? – спросил он.

– А кто не слышал? – усмехнулся Карфакс.

– Возможно, вы не знаете, что племянница Шэлланда подает на нас в суд, – сообщил Туре. – У нее нет ни единого шанса, поскольку епископ подписал бумаги, освобождающие нас от ответственности. Но это чертовская канитель. Мистер Вестерн,– конечно, даст показания в суде, чтоб избавиться от нее, но это создаст скверный прецедент Хотя во всем этом есть и одна хорошая сторона. Разумеется, с нашей точки зрения, – добавил он, увидев, как поднялись брови Карфакса. – Мы собираемся через пару дней расспросить самого епископа. Чтобы не возникало сомнений относительно его личности, мы пригласили и его племянницу. Она отказалась, но у нас достаточно людей, близко с ним знакомых, которые смогут его опознать.

Карфакс следовал за Турсом ко входу в здание.

– Зачем вы это делаете?– поинтересовался он.

Туре уже открыл было перед Карфаксом дверь, но загородил собой вход.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю