Текст книги "Бессмысленная маска"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 7

«Аль-Бураг» больше не был похож на звездную рыбу, и его красный накал угас. Теперь корабль напоминал цилиндр, поставленный на торец, и пульсировал желтым сиянием. Вспышки света озаряли космонавтов, входящих на корабль через множество люков.

К тому времени как Рамстан появился на мостике, все посты сдали рапорт, в лазареты отнесли пьяных и накачавшихся наркотиками, и сигнал всеобщей боевой готовности был уже отключен. Мостик имел форму полумесяца, ноздреватое вещество палубы пульсировало изнутри белым светом, как и те места на переборках, где не было индикаторных/контрольных панелей. В креслах на мостике сидели шестеро старших и семеро унтер-офицеров.

Рамстан занял свое место в центре полумесяца. Его кресло, как и остальные, представляло собой вырост вещества палубы, которому корабль постарался придать форму, идеально соответствующую контурам тела сидящего.

Справа от Рамстана сидел лейтенант-коммодор (исполняющий теперь обязанности коммодора) Джимми Тенно. Слева – капитан третьего ранга Эрика Ханней. В пяти метрах от них плавно возносилась на высоту в 2, 8 метра интерконтрольная панель. На ней, от палубы до потолка, располагались тринадцать концентрических кругов, очерченных черным.

Офицеры и унтер-офицеры сидели лицом к панели.

– Все в порядке? – спросил Рамстан. Восьмиугольник в нижней левой части круга прямо перед ним вспыхнул три раза – желтый-желтый-желтый.

– Двигатели готовы?

Засветились две стрелки – зеленый-зеленый-зеленый и алый-алый-алый.

– Включить алараф-двигатель, – командовал Рамстан.

Зеленый свет перестал пульсировать.

– Выполнить обратный прыжок номер один – ОПН1.

Не чувствовалось ни малейшего движения, ничего, показывающего, что корабль удалился от Калафалы на расстояние многих парсеков и, быть может, многих тысячелетий. Красный свет угас.

– Внешний обзор и координаты.

Круг стал черным, и Рамстан узрел космическое пространство. Звезды горели белым, красным, оранжевым, зеленым, голубым, желтым и фиолетовым цветами. Спиральная галактика, видимая «сверху», была умирающим осьминогом-альбиносом, в которого выстрелили из ружья, заряженного самоцветами.

Сканеры медленно разворачивались, и осьминог уплыл за правый край круга Теперь видно было еще больше звезд, и не далее чем в трех световых годах от корабля красный гигант пробирался сквозь туманность, яркую, как киноэкран. Абрис верхнего края газового облака напоминал размытый силуэт волка, припавшего к земле и оскалившего зубы.

Для того чтобы определить местонахождение корабля, Рамстану не было нужно смотреть на мигающие желтые знаки, появившиеся внизу круга. Сомнений не было.

– Отключить внешний обзор, – приказал Рамстан. – Масс-гравитационный двигатель, курс на валисканское окно.

Виды космоса исчезли из круга. Вновь появилась красная стрелка; она теперь будет мигать до тех пор, пока Рамстан не отдаст команду отключить двигатель.

Рамстан бросил взгляд по сторонам и заметил, что несколько офицеров выжидающе смотрят на него. Он нахмурился, что заставило их смотреть прямо перед собой. Все на мостике и каждый на корабле, несомненно, желал услышать объяснения по поводу их неожиданного бегства. Рамстан мог не давать объяснений, да сейчас и не хотел этого делать. Однако, если они не получат информации, это вызовет недовольство, и тогда лояльности экипажа придет конец. К счастью, Бранвен Дэвис и Тойс рассказали ему достаточно, чтобы он мог сообщить экипажу полуправдивую историю.

Он сидел, размышляя, пока молчание на мостике не зазвенело от напряжения, подобно канату между двумя лебедками. Лопнуть этот канат не мог, поскольку никто не осмелился бы спросить капитана, когда он отдаст приказ вернуться к нормальному графику работ Невысказанные вопросы душили всех, вызывая сдавленное нервное покашливание. Неожиданно Рамстан встал. Эрика Ханней вздохнула. Тенно, чье темно-коричневое лицо маслянисто блестело от пота, усмехнулся, показав крупные белые зубы. Старший унтер-офицер Вилкас, сидевший крайним слева, зашелся неудержимым кашлем.

Рамстан подождал, пока Вилкас не справится с приступом. Потом громко сказал:

– Всем постам – слушать объявление.

Его голос отразился от панели и разнесся по всему кораблю. Затем прозвучали три удара колокола и короткий свисток.

– Вы все пытаетесь понять, по какой причине я объявил Пожар Трои, – произнес Рамстан. Он обернулся и окинул взглядом офицеров. Большинство продолжало пристально смотреть на него, но кое-кто кивнул.

– Прежде чем я объясню вам, почему я отдал приказ покинуть Калафалу, я должен напомнить вам одну вещь. А именно, что мы прежде всего – научно-исследовательская экспедиция. И хотя «Аль-Бураг» – военный корабль, мы применяем свое оружие только для самозащиты. И только тогда, когда не остается другого выхода. Как все вы знаете, я получил приказ избегать вооруженного конфликта даже тогда, когда затронуты вопросы чести.

До сегодняшнего дня, – продолжал Рамстан, – мы не сталкивались ни с кем из разумных существ, кто проявлял бы открыто враждебные намерения. Но неожиданное появление толтийского корабля, его необычный маневр, когда он использовал Калафалу как щит, чтобы обмануть наши детекторы, маневр, требующий большого расхода энергии и к тому же завершившийся небезопасным полетом практически на уровне леса и буквально падением на космодром, – это все весьма странные действия со стороны тенолт.

Рамстан знал, о чем подумали люди. Почему же он в таком случае не объявил Пожар Трои немедленно? Почему он вместо этого отправился в отель? И почему приказал так поспешно стартовать с Толта?

– Хотя действия тенолт были подозрительны, – вновь заговорил он, – я не верил, что они собираются атаковать. Если бы они желали напасть на нас, они захватили бы нас врасплох, с открытыми люками, как только достигли бы космопорта. Но они не сделали ни малейшего движения в нашу сторону. Я решил, что тенолт не питают явных враждебных намерений. С другой стороны, было очевидно, что они готовятся что-то предпринять. Но что? У меня не было на этот счет ни малейшего представления Все происходящее могло быть следствием инцидента, случившегося во время нашей краткой стоянки на Толте.

Глаза всех, находившихся на мостике, удивленно расширились.

– Как вы знаете, Бенагур, Майя Нуоли и я были единственными, кто получил от толтийских религиозных правителей приглашение на церемонию ануглайфы. То, что были приглашены капитан и его первый заместитель, разумелось само собой, но остается загадкой, почему пренебрегли всеми остальными офицерами и пригласили лейтенанта Я послал осторожный запрос высшему толтийскому жрецу – я должен был удостовериться, что не будут задеты никакие религиозные предрассудки, – и он ответил, что сама глайфа просила оказать нам троим эту честь. Он не добавил к этому ничего, кроме слов, что мы трое должны обладать необходимой восприимчивостью. Я спросил его, что он имеет в виду, но он не ответил.

Итак, мы втроем были под почетной охраной препровождены в святая святых, в большую комнату, построенную из слоновой кости, без какого бы то ни было орнамента или росписи, – рассказывал Рамстан. – Единственным предметом в ней был алтарь посреди помещения, девятиугольный блок из твердой слоновой кости, высотой мне по пояс – он был сделан из зуба вымершей твари, – и на этом алтаре лежал алмаз.

Он был вдвое больше моей головы, и на нем покоилась глайфа. Она выглядела как яйцо, выточенное из слоновой кости – белое и что-то около пятнадцати сантиметров в длину. Цатлатс, верховный жрец, сказал, что глайфа так тяжела, что четверо мужчин не смогут поднять ее. А еще он сказал, что она была найдена в земле примерно десять тысяч лет назад и в каменном веке была богом того племени, которое нашло ее, а теперь является богом для всей планеты. Глайфа упала с небес задолго до того, как на Толте появилась разумная жизнь. Она старше, чем вселенная, она пережила рождение и гибель множества вселенных. Мы с трудом могли поверить, что общество, столь же высоко развитое в научном отношении, как и Земля, может поклоняться идолу. Мы думали, что, возможно, не так поняли Цатлатса. Я было предположил, что глайфа для них – это символ Творца, как для нас распятие или статуя Вишну. Но нет. Цатлатс сказал, что она есть Бог, не символ и не воплощение, но сам Бог. И она правит всей планетой. На Толте формой правления является настоящая теократия.

Мы стояли в углу и созерцали ритуал, смысл которого нам не объяснили. Я не буду описывать его – это есть в отчете, – продолжал Рамстан. – Церемония была прервана, когда коммодор Бенагур внезапно упал на пол. Хотя он, видимо, был без сознания, он сопротивлялся, когда я поднял его, чтобы доставить на корабль. Два жреца помогали мне нести его, и он всю дорогу неистово вырывался из наших рук.

Офицеры ерзали в креслах, несомненно, теряясь в догадках, зачем он рассказывает то, что хорошо известно всем.

– Коммодора отнесли в лазарет и провели медицинские исследования, но признаков эпилептического припадка не было выявлено. Сам он доложил, что был ошеломлен каким-то белым сиянием, которое могло бы ослепить его, но не ослепило. Спустя некоторое время – ему казалось, что прошли часы, но я оцениваю это в несколько секунд – он различил что-то в центре этой белизны. Видно было неотчетливо, но у коммодора создалось впечатление, что это огромный синий глаз. Глаз увеличивался в размерах, и по мере его роста Бенагур ощутил нарастающий жар. Не вокруг, а внутри головы, словно бы собранный в маленькой точке. Когда жар стал непереносимым, коммодор почувствовал, что падает в бездонный колодец. Нуоли позже доложила, что тоже испытывала некие субъективные ощущения. Но по силе и качеству они отличались от того, что чувствовал коммодор. Она ощущала пульсацию, изменения давления воздуха, а затем эти пульсации стали видимыми – словно многоцветные квадратные волны. Они исчезли в тот момент, когда коммодор упал.

Тогда в своем рапорте Рамстан указал, что не слышал, не видел и не чувствовал ничего, что можно было бы описать как необычные субъективные ощущения. И только Бенагур подверг сомнению этот рапорт. После того как был отдан приказ кораблю покинуть Толт, Бенагур обвинил Рамстана во лжи. Рамстан по-прежнему утверждал, что не чувствовал ничего из ряда вон выходящего. И еще он решил, что Бенагур все еще не может исполнять свои обязанности и ему надлежит оставаться в госпитале до тех пор, пока не будет доказано обратное. Бенагур вылетел из каюты Рамстана, словно ураган. Но сделать он ничего не мог. Рамстан не занес этот инцидент в отчет, и, насколько он знал, Бенагур тоже никому ничего не сказал.

Час спустя после возвращения на корабль Рамстан вновь покинул его. Он, конечно, сказал Тенно, исполнявшему теперь обязанности заместителя командира, что уходит, но не сказал зачем. Он вышел из космопорта никем не замеченный и пошел по длинной улице к храму, прошел мимо стражей, которые, по всей видимости, не сознавали его присутствия, и полчаса спустя вернулся на корабль. Через пять минут после его возвращения «Аль-Бураг» стартовал.

– Я был убежден, что глайфа опасна, – сказал Рамстан после нескольких секунд молчания. – Несмотря на это, при других обстоятельствах наши ученые могли бы заняться ее изучением. Насколько я знаю, она уникальна. Но когда я вернулся в храм, чтобы обсудить происшедшее с высшим жрецом, то мне сказали, что дальнейшее наше присутствие на Толте нежелательно. Жрец не дал никаких объяснений. Он просто сказал, что глайфа желает, чтобы мы улетели.

Рамстан видел, что офицеры строят догадки – отчего он не включил разговор со жрецом в рапорт.

Однако никто не осмелился спросить. Он рассказал им о том, что произошло в отеле. Но не включил в этот рассказ свой диалог с коммодором Бенагуром.

– Нет никаких доказательств того, что личности в масках были тенолт, но больше подозревать некого. Я не знаю, почему тенолт преследовали нас или почему они пытались усыпить меня. Рапорт доктора Тойс об инциденте с толтийским космонавтом в таверне свидетельствует, что на их планете случилось что-то ужасное. Очевидно, они не хотят сказать нам, что именно. Я не знаю почему. Однако первое, что стоит у нас на повестке дня, – это исчезновение «Пегаса». Из всего перечисленного я делаю вывод, что это может быть связано со странными действиями тенолт. В любом случае мы вряд ли можем надеяться найти «Пегас». – Рамстан помолчал и добавил: – Или какой-нибудь след его.

Повисло молчание, лица всех присутствующих были бледны.

Первым заговорил Тенно:

– Капитан, неужели мы будем убегать всякий раз, когда появится толтийский корабль?

Рамстан не любил, когда ему задавали вопросы, но тем не менее ответил:

– Мы – научная миссия. И мы должны любой ценой – почти любой – избегать всего, что может дать повод к войне.

Он обвел взглядом лица офицеров.

– Все свободны. Распорядок действий – обычный.

Прошло два дня по корабельному времени. Рамстан сидел в своей каюте, раздумывая – не достать ли ему глайфу и не попытаться ли еще раз поговорить с ней, – когда раздался сигнал. Рамстан произнес кодовое слово, активировавшее двустороннюю связь. На экране появился Тенно – коричневое лицо, раскосые глаза.

– Капитан, мы засекли какие-то обломки на расстоянии 45 000 километров. Они могут быть обломками космического корабля.

– Сейчас буду, – отозвался Рамстан.

Он почувствовал озноб и дурноту. Были ли эти обломки останками «Пегаса»?

ГЛАВА 8

Когда «Аль-Бураг» приблизился к обломкам, он находился в шестистах тысячах километров от планеты Валиск. Куски потерпевшего крушение корабля были разбросаны далеко друг от друга, но по большей части двигались в одном и том же направлении. Предмет, привлекший внимание Рамстана, представлял собой шар диаметром в четырнадцать метров. Корабль подстроился к скорости и направлению движения этого шара, чтобы принять его на борт. Тем временем было определено, что остальные обломки имеют раушгхольское происхождение. Это заключение было сделано в основном по виду мебели, сорванной с палубы взрывом, расколовшим корпус корабля. Из всех, кого встречали земляне, только раушгхолы прорезали ромбовидные отверстия в спинках кресел и диванов.

Экран показывал медленно вращающуюся сферу с поверхностью, составленной из черно-белых квадратов. «Аль-Бураг» передавал свои сигналы – возможно, непонятные принимающему, – чтобы сообщить находящимся в шаре (если там кто-то находился), что помощь пришла. Но никакого отклика не последовало.

«Аль-Бураг» завис над шаром, уравняв с ним скорость, открыл люк, медленно и осторожно втянул шар внутрь и закрыл люк. Зашипел воздух – в камере, где находился шар, устанавливалось давление в треть нормального. На пять минут к воздуху камеры примешались антибактериальные и антивирусные газы, потом шар был опрыскан слабым раствором кислоты, после чего обработан жидким гелием под высоким давлением и струями кипящей воды. Пять минут спустя в камеру вошли космонавты в скафандрах, и среди них Тойс.

Тойс сообщила:

– Никогда не видела ничего похожего, сэр. Не заметно никаких внешних механизмов, чтобы вскрыть это. Если внутри есть оне, то оне должны открыть его сами.

«Оне» было местоимением терранского языка для существа без обозначения пола, как в единственном, так и во множественном числе, что-то вроде он-она-это. Однако корабль с алараф-двигателем обычно называли «оне-жен», «жен» означало женский пол.

– Мы можем прорезать отверстие в оболочке?

– Не узнаем, пока не попытаемся сделать это.

– Как ни маловероятно, но там может содержаться взрывчатый газ, – сказал Рамстан. – Всем выйти. Пусть вскрытием займется робот.

Космонавты вышли из камеры; минуту спустя вкатился робот на колесах. Люк был закрыт, но робот ожидал, пока корабль не изолирует камеру усиленными защитными переборками. Когда на экране высветилась надпись «Задача выполнена», командир команды отдал приказ к действиям. Из пальца робота вырвался лазерный луч, и на экваторе шара появилась прорезь.

– Черт меня побери! – воскликнул Рамстан. – Вода!

Вода выплеснулась струей, но давление внутри шара быстро упало, и вскоре поток превратился в тонкую струйку.

– Вырезать отверстие на экваторе, – приказал Рамстан.

Команда была исполнена немедленно. Опять потекла вода, но через несколько секунд поток иссяк. Робот продвинулся вперед и всунул в отверстие руку с крошечной телекамерой на конце. Вспыхнул свет. Нижняя половина шара была наполнена водой, мутной от чего-то похожего на кровь. В центре ее плавал темный бесформенный предмет. Сентиентолог сказала:

– Это обитатель Вебна, тюлень-кентавр. Я никогда не видела ни одного из них, но видела на Валиске фотографии. Шар – это, должно быть, контейнер, в котором вебнит путешествовал на корабле. Его можно использовать и в качестве спасательной шлюпки. И, очевидно, так и было. Я слышала, что…

Тойс смолкла. Она, как и Рамстан, смотрела на экран, и случившееся застало ее врасплох. Но если изумление Рамстана было вызвано тем, что он ничего не знал о вебнитах, то Тойс слышала о подобном, хотя и плохо помнила.

Шар опал, съежился, расплылся вокруг лежащего в середине камеры существа и лопнул с хлопком, словно пузырь. Кровавая вода растеклась по палубе, и шар исчез. Тело плавало в темной луже.

– Раушгхолы говорили мне, что вебнитский контейнер растворяется в собственном содержимом, если его силой вскрывают снаружи. Хотите верьте, хотите нет, но они так сказали. Предполагается, что он состоит из вещества, выделяемого гигантским полуразумным морским животным, и…

– Как животное может быть полуразумным? – усомнился Рамстан.

– Я просто повторяю то, что сказали раушгхолы.

Спасательная группа водрузила тело весом в 227 килограммов на антигравитационную платформу. Платформа поднялась в воздух, и один из членов группы направил ее к лазарету. Рамстан наблюдал, как платформа движется по коридорам. Тойс в сопровождении трех медиков отправилась туда же для осмотра и лечения вебнита. Десять минут спустя она доложила:

– Что-то маленькое, но твердое и острое прошло прямо через ее тело. У этого предмета была такая скорость, что он, видимо, пробил и сферу. Микрометеорит? Как бы то ни было, отверстия в сфере должны были затянуться микросекунду спустя после повреждения, иначе воздух и вода утекли бы в пространство.

– Она умирает? – спросил Рамстан.

Тойс бросила взгляд на осциллоскопы, регистрировавшие общее состояние существа с руками и плавниками, лежащего в неглубоком бассейне, оборудованном на широком столе.

– Она держится – я так думаю. Откуда я могу знать? Я не знаю ничего о физиологии – как и об анатомии – водноживущих разумных Вебна. Черт возьми, какое у них нормальное кровяное давление? И какого типа кровь? В ее состав, как вы видите, входят ванадий и магний. В достаточном количестве, чтобы убить вас, если они будут впрыснуты вам в вену. Я, конечно, преувеличиваю, но эти вещества в таком количестве для человека чреваты заболеваниями.

Тело вебнитки было примерно 3, 2 метра в длину и оказалось покрыто шоколадно-коричневым тюленьим мехом. Плавники, росшие из тела, составляли примерно одну треть от его длины. Живот был вздут, хотя вебнитка отнюдь не была беременна. Отвисшие груди были непропорционально маленькими в сравнении с размерами тела. Длинные руки, широкие и плоские предплечья. Пальцы соединены перепонками, доходящими до первого сустава. Голова походила на голову гуманоида с глубоко посаженными глазами, которые сейчас прикрывали прозрачные внутренние веки.

– Веки отстоят довольно далеко от глазных яблок и образуют своеобразные очки, – пояснила Тойс.

Она также сказала, что ноздри вебнитки могут плотно закрываться. Внешних ушных раковин у этого создания не было, и это добавляло странностей ко всем прочим феноменам.

– Смотрите, у нее есть сумка – совсем как у кенгуру, – сказала Тойс. – Она может принадлежать к виду, который регрессировал в анатомическом отношении, вернувшись в море. Но возвращение к сумчатости? Не очень-то вероятно.

Она с усилием сунула руку в сумку, во взгляде ее отразилось изумление. Она извлекла руку обратно и раскрыла ладонь. На ладони лежали три предмета, каждый не длиннее большого пальца Тойс. Они напоминали кусочки зеленой пемзы. Один имел форму круга, другой – квадрата, а третий – треугольника. В центре каждого было просверлено отверстие шириной примерно в три сантиметра.

– Черт возьми, что это? – удивилась Тойс.

– Положите это обратно, – сказал Рамстан. – Это ее личное имущество. Сообщите мне, как только она придет в сознание – если придет.

«Аль-Бураг» вышел на орбиту Валиска. Тойс сообщила, что лабораторный компьютер изготовил искусственный кровяной состав для вебнитки, и несколько часов назад было проведено переливание крови. Вебнитка произнесла несколько слов, хотя по-прежнему находилась без сознания. Тойс никогда раньше не слышала этого языка. Но не останавливался ли на Вебне «Пегас»? Быть может, Бранвен Дэвис знает вебнитский язык?

Рамстан вызвал лазарет. Дэвис сказала, что может вести разговор на вебнитском – в ограниченных пределах.

– Я сомневаюсь, что речь пойдет о науке или философии, – хмыкнул Рамстан. – Будьте наготове.

Зеленые глаза Бранвен расширились, и только после того как ее изображение пропало с экрана, Рамстан понял отчего. Его сарказм больно задел ее. Он обругал сам себя и стал гадать, почему он так вел себя. Быть может, это был некий род защитной реакции? Но от чего он защищался?

У него не было времени размышлять над этим и, как он понял позже, он не собирался этого делать даже при наличии времени. Он был занят вещами куда более важными и срочными, чем копание в собственной душе. «Аль-Бураг» находился достаточно близко к Валиску для проведения картографических, термальных, радиационных и прочих наблюдений. Вся планета, от полюса до полюса, была скрыта черными тучами, главной составляющей которых был дым. Источниками дыма были гигантские пожары, охватившие тысячи обширных территорий.

– Боже мой! – воскликнула Нуоли. – Как может случиться такое?

Это не было результатом атомного конфликта, как следовало из замеров радиоактивности. Главный геолог доложил, что замечено необычно большое число действующих вулканов на суше и в море.

– Двадцать четыре тысячи. Одной только пыли, выброшенной ими, хватило бы, чтобы скрыть планету на многие годы. К тому времени когда пыль осядет, большинство – если не все – форм растительной жизни погибнут. Соответственно и та жизнь, которая существует за счет растений…

Главный метеоролог доложил о возмущениях атмосферы, которые нельзя было объяснить только действием вулканов и пожаров.

– Недавно что-то выбросило часть атмосферы в космическое пространство. За пределами обычной верхней границы атмосферы отмечено большое число следов атмосферных составляющих. Также наблюдается явление, о котором я никогда раньше не слышал. Я не знаю, какова его природа, но происходят – как бы это назвать? – колебательные вспучивания воздуха. Как будто наблюдается приливной эффект. С вашего позволения, мы еще вернемся к этому. Сейчас я просто описал первое впечатление. Мне нужны еще данные и время, чтобы обработать их на компьютере.

Некоторое время спустя главный геолог снова доложил:

– Валиск по непонятной причине стал единым гиперсейсмическим районом. Мы отмечаем тысячи сдвигов коры на суше и на морском дне. На данный момент я оцениваю число макротолчков в пятьдесят тысяч. Все они равны или даже превосходят двенадцать баллов по шкале Ново-Меркалли.

Также отмечены огромные приливные волны, затопляющие прибрежные районы и не уменьшающие свою интенсивность с течением времени. Это нельзя объяснить только вулканической активностью, хотя в значительной мере они вызываются ею. Как вы знаете, сэр, у Валиска нет луны, но я могу сказать, что землетрясения, приливы и атмосферные «горбы» могли бы получить объяснения, если бы, скажем, у Валиска была луна массой с Землю и если бы эта луна неожиданно изменила свою орбиту, перейдя на уровень, близкий к экзосфере. Что-то среднее между десятью и пятьюдесятью тысячами километров от поверхности планеты. Конечно, это только фантастическое допущение. Я не решусь принять это объяснение как истинное.

– Конечно, нет, доктор, – сказал Рамстан. – Благодарю вас.

«Аль-Бураг» облетал Валиск по сужающейся спирали, периодически пролетая над всеми четырьмя континентами, каждый из которых имел площадь, приблизительно сравнимую с площадью Африки, хотя и другие очертания. Показания приборов говорили, что слой дыма и вулканической пыли так толст, что вероятность выживания какой-либо многоклеточной жизни чрезвычайно мала. Рамстан сомневался, что кто-либо уцелел среди всех этих землетрясений, приливных волн и пожаров и не погиб еще до того, как тучи сгустились над планетой.

Два континента располагались на экваторе. На них бушевали столь яростные пожары, что их отсвет был виден даже сквозь тучи дыма. Тут и там виднелись темные пятна, которые, по словам ученых, были результатом сильных дождей. Огонь там погас, но температура на границе этих областей была столь высока, что влага скоро должна была испариться, а растительность – вновь воспламениться.

– Там росли громадные дождевые леса, – сказала Тойс. – Такие же, какими были покрыты Африка и юго-восточная Азия до того, как там образовались пустыни.

Рамстан решил провести более тщательные исследования поверхности одного из континентов в южном полушарии. В центре его располагалась огромная пустыня, но побережья были когда-то густо заселены. Хотя вдоль побережий продолжали бушевать пожары, порою имевшие протяженность в триста километров, там оставались регионы, где огонь на время угас. Тучи, несомые сильными воздушными потоками, двигались от периферии к центру, но исследователи в скафандрах могли бы летать в джипах на высоте нескольких метров над сотрясающейся почвой.

«Аль-Бураг» завис над регионом, где шли обильные дожди. Всего лишь в десяти километрах к северу отсюда начиналась каменистая пустыня, но руины зданий указывали, что регион, находящийся прямо под кораблем, был раньше густо населен. Зонды обнаружили довольно мало объектов для исследования. Практически все деревянные предметы, деревья и кустарники сгорели полностью, а угли и пепел были унесены ветром и дождем. Если там и были кости разумных обитателей или животных, зонды не засекли их.

Главный метеоролог подал новый рапорт:

– Воздушные потоки движутся со скоростью 150 километров в час. Однако по сравнению с ветрами северного полушария это еще умеренная скорость.

Рамстан знал это, поскольку и сам мог наблюдать показания приборов на техно-операционной панели. Однако он поблагодарил ученого. Заинтересовал же его следующий факт: высокочувствительный зонд засек тысячи предметов, размером и формой напоминающих шары для бильярда, находящихся на поверхности почвы или наполовину погруженных в грязь. Рамстан приказал исследователям на джипах подобрать несколько этих предметов, но потом, охваченный нетерпением, скомандовал «Аль-Бурагу» снизиться на достаточную высоту, чтобы можно было выдвинуть щупальце и взять несколько образцов немедленно.

Пока выполнялся этот маневр, Рамстан приказал послать на северное побережье челнок, чтобы разведать, есть ли и там такие же предметы.

– А если обнаружите их, слетайте на ближайший континент северного полушария и поищите их там.

«Аль-Бураг» шел навстречу ветру со скоростью пять километров в час. Зачерпнуть шарики было не так-то легко. Землю сотрясали непрерывные толчки, многие из них были достаточно сильны, чтобы подбросить шарики на метр в воздух. Несколько раз в почве открывались трещины, и шарики соскальзывали в них. «Аль-Бураг» не пытался поймать их. Любая расселина могла внезапно закрыться, превратившись в капкан.

С другой стороны, корабль захватил несколько кусочков того, что некогда было каменными колоннами, и несколько изогнутых и оплавленных стальных стержней.

Из физико-химической лаборатории доложили, что в зачерпнутой грязи содержалось множество маленьких шариков диаметром в три миллиметра.

«Аль-Бураг» продолжал вести сбор образцов, по спирали обходя регион площадью в двадцать квадратных километров.

Челнок с двумя пилотами и шестью учеными на борту вылетел с корабля. Он шел на север со скоростью триста километров в час, его зонды исследовали пространство на сто километров в обе стороны.

Снова докладывал начальник лаборатории:

– Большие шарики имеют четыре сантиметра в диаметре. Каждый весит один килограмм и покрыт железоникелевой оболочкой толщиной в пять миллиметров. Это установлено, поскольку оболочка была частично расплавлена и часть железно-никелевого сплава испарилась. Утекла. В сердцевине находится некое неизвестное вещество черного цвета, похожее на металл. Оно не просвечивается рентгеновскими лучами. Оно не реагирует с самыми сильными кислотами. Оно не сплющивается и не ломается под давлением в пятьсот тысяч тонн на квадратный миллиметр, а это самое большее, что мы можем приложить. Оно не плавится при ста тысячах градусов по Кельвину. Оно не поддается самому мощному лазеру. Маленькие шарики содержат то же вещество, или по крайней мере так оно выглядит. Они, правда, лишились большей части железоникелевой оболочки. Они были подвергнуты тем же тестам с теми же результатами.

Венделл Тонг покачал головой:

– Я никогда не видел и не слышал ничего подобного.

Экран разделился на три секции, и к Тонгу присоединились начальники геологической и астрофизической групп.

– Мы все слышали, – сказал геолог. – Можно задать вопрос?

Рамстан позволил. Но вопрос адресовался не ему, а Тонгу.

– Вы сказали, что железоникелевые оболочки частично расплавились. Я сомневаюсь, что причиной этого может быть пожар. Нельзя ли допустить, что это произошло вследствие прохождения через атмосферу с большой скоростью? То есть фактически эти шарики – некий вид метеоритов?

Тонг кивнул:

– Да, можно сказать и так. Я не компетентен…

– Но это же вполне логичное допущение! – воскликнул геолог. – Только… черт!.. Кто слышал о таких метеоритах?

Рамстан сказал:

– Раскаленные железоникелевые шарики могли вызвать всемирный пожар, не так ли?

– Это единственное объяснение, какое у нас есть на данный момент.

Два дня спустя «Аль-Бураг» покинул обследованный регион, джипы вернулись еще за день до этого. Челнок находился на северном континенте и посылал оттуда сообщения. «Аль-Бураг» переместился на западное побережье южного континента, по спирали облетел регион площадью в сто квадратных километров, а потом направился на один из континентов экваториальной зоны. Второй челнок был послан на третий континент. После шестидневного прочесывания второго континента «Аль-Бураг» погрузился в океан и стал исследовать дно. Вынырнув на поверхность пять дней спустя, корабль отправился на четвертый континент. Завершив исследования там, он подобрал оба челнока.