Текст книги "Размышления команданте"

Автор книги: Фидель Кастро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Нам уже приходилось в Мексике сражаться с последствиями предательства Рафаэля дель Пино Сьеро, который дезертировал за несколько дней до нашего отплытия на Кубу (точной даты которого он не знал) и продал Батисте за 30 000 долл. важные секреты, имевшие отношение к нашему вооружению и судну, перевозившему нас на Кубу. С изощренной хитростью он разделил информацию на части, чтобы завоевать доверие и обеспечить продажу каждой части. Сначала он получил несколько тысяч долларов за сообщение о двух складах оружия, о которых он знал. Неделей позже он должен был выдать самое важное: судно, которое привезет нас на Кубу, и место высадки. Всех нас могли схватить вместе с оружием, но сначала должны были передать ему оставшиеся деньги. Наверняка с ним работал какой-нибудь американский эксперт.

Несмотря на это предательство, мы отбыли из Мексики на яхте «Гранма» в назначенный день. Кое-кто из тех, кто поддерживал нас, верили, что Пино никогда не предаст, что причиной его дезертирства было недовольство дисциплиной и занятиями, присутствия на которых я требовал. Не скажу, как я узнал об операции, задуманной им с Батистой, но узнал об этом с точностью до минуты, и мы приняли соответствующие меры, чтобы сохранить людей и оружие на пути в Тукспан – к месту отплытия. Эта ценная информация не стоила нам ни сентаво.

Когда закончилось последнее наступление тирании в Сьерра-Маэстре, нам также пришлось противостоять дерзким действиям Эваристо Венерео – агента режима, который под видом революционера попытался внедриться в наши ряды в Мексике. Он был связан с тайной полицией этой страны – крайне репрессивным органом – и помогал полицейским допрашивать Кандидо Гонсалеса, которому перед допросом завязали глаза, – этот героический боец погиб после высадки на Кубу. Он ехал в одной машине со мной.

Эваристо затем вернулся на Кубу. Он получил задание убить меня, когда наши силы уже наступали на Сантьяго-де-Куба, Ольгин, Лас-Вильяс и западную область страны. Об этом стало известно в подробностях, когда были захвачены архивы Службы военной разведки. Все факты подтверждаются документами.

Я пережил множество покушений. Только счастливый случай и привычка тщательно отслеживать каждую мелочь позволили пережить уловки Эутимио Герры в первые и самые драматичные дни Сьерра-Маэстры – и выжить всем, кто затем стал известен как руководители победившей Революции: Камило, Че, Раулю, Альмейде, Гильермо. Мы могли погибнуть, когда враг, которого привел предатель, чуть-чуть не уничтожил нас, окружив наш ничего не подозревавший лагерь. По итогам короткого столкновения мы понесли страшную потерю – погиб Хулио Сенона Акоста, чернокожий рабочий-сахарник, замечательный и активный человек, который во время боя обогнал меня. Позже погибли в бою и другие – Сиро Фриас, прекрасный товарищ и талантливый командир, который пал в Имиас на Втором фронте; Сиро Редондо, который яростно сражался с врагом в составе колонны Че и погиб в Мальверде; Хулито Диас, который стрелял из своего пулемета 30-миллиметрового калибра и был убит в нескольких шагах от нашего командного пункта при атаке на Уверо.

Мы сидели в засаде в хорошо выбранном месте, ожидая врага, ранее заметив, что в тот день у него намечалось передвижение войск. Наше внимание отвлеклось всего на несколько минут, когда вернулось два человека из группы, которых мы послали на разведку за несколько часов до нашего решения о смене места, и они вернулись без какой бы то ни было полезной информации.

Эутимио вел врага, надев белую гуаяберу, заметную издалека в лесу у Альто-де-Эспиноса, где мы его поджидали. Батиста подготовил сообщение о ликвидации нашей группы, и это общение уже цитировалось прессой. Мы оказались слишком доверчивы и в действительности недооценили врага, использовавшего человеческие слабости. В засаде нас было 22 – все закаленные и проверенные бойцы. Рамиро, раненый в ногу, приходил в себя в другом месте.

Благодаря смене дислокации в последний момент в тот день спаслась от сокрушительного разгрома колонна из более 300 солдат, продвигавшихся гуськом по обрывистым и поросшим лесом склонам.

Как действовала машина убийств в отношении революции на Кубе?

В апреле 1959 года я посетил США по приглашению вашингтонского пресс-клуба. Никсон удостоил меня приема в своем рабочем кабинете. Позже он утверждал, что я оказался невеждой в экономических вопросах. Впрочем, я сознавал собственное невежество и записался на три университетских курса, чтобы получить стипендию, которая позволила бы мне изучать экономику в Гарвардском университете. Я уже сдал экзамены по правоведению, международному праву и социальным наукам. Мне оставалось сдать только два предмета: историю социальных учений и историю политических учений. Я изучал их особенно тщательно. Однако события на Кубе начали быстро развиваться, и я понял, что момент был неподходящим, чтобы спокойно получить стипендию и изучать экономику.

Я посещал Гарвард в конце 1948 года. Вернувшись в Нью-Йорк, я купил «Капитал» на английском языке, чтобы изучить знаменитое произведение Маркса и попутно углубить познания в английском. Я не был подпольным членом Коммунистической партии, как решил Никсон с его пытливо-плутовским взглядом. В ходе занятий в университете я выяснил, что сначала я был утопическим коммунистом, а затем стал радикально настроенным социалистом, готовым бороться с применением соответствующей стратегии и тактики.

Единственной моей проблемой в беседе с Никсоном было отвращение, мешавшее мне искренне объяснять свои идеи вице-президенту и возможному будущему президенту США – эксперту по экономическим концепциям и имперским методам правления, в которые я уже давно не верил.

В чем была суть той длившейся несколько часов встречи, как рассказывает об этом автор одного рассекреченного документа? Я опираюсь только на собственные воспоминания. Из этой памятной записки я выбрал несколько абзацев, которые, по моему мнению, наилучшим образом характеризуют идеи Никсона:

«Кастро особенно беспокоился, не раздражил ли он сенатора Смазерса своими комментариями. Я заверил его в самом начале разговора, что встреча с прессой – одно из самых трудных мероприятий, в которых может участвовать государственное должностное лицо, и что он провел ее чрезвычайно хорошо, особенно с учетом факта, что он отважился говорить по-английски без помощи переводчика…

Кроме того, было понятно, что главной целью его поездки в США было не увеличение квот на закупку сахара или получение правительственного займа, а получение поддержки своей политики со стороны американской общественности…

Я пытался представить, каким лидером Кастро станет в будущем, и меня беспокоило не столько его наивная трактовка коммунизма и очевидное отсутствие у него понимания элементарных экономических принципов, сколько его почти рабское подчинение мнению большинства, т. е. толпы. Во время встречи с ним я пытался внушить ему, что задача лидера – не следовать воле толпы, а направлять ее по правильному пути, не давать народу того, что он хочет в моменты эмоционального напряжения, а добиваться, чтобы народ хотел того, чего должен хотеть…

Когда пришел мой черед говорить, я попытался обратить его внимание на тот факт, что, хотя мы оба верим в правительство большинства, это большинство может оказаться тираническим и есть определенные права отдельного человека, которые большинство никогда не должно нарушать…

Я полагаю, что не произвел на него большого впечатления, но он слушал меня и, казалось, понимал, о чем я говорил. Я попытался излагать свои мысли с точки зрения того, что его место в истории будет определяться его талантами как государственного деятеля. Еще я говорил ему, что легче всего следовать за толпой, однако и для народа, и для самого Кастро будет лучше поступать правильно. Как я уже сказал, он был невероятно наивен в отношении коммунистической опасности и, казалось, ничуть не боялся, что коммунисты в конце концов могут придти к власти на Кубе…

В наших разговорах о коммунизме я снова пытался обратить внимание Кастро на его собственные интересы и указать, что революция, которой он руководит, может в один момент обернуться против него и против кубинского народа, если только он не сохранит контроль над ситуацией и не гарантирует, что коммунисты никогда не придут к власти в стране. Но тут я сомневаюсь, что добился многого…

Я старательно настаивал, что Кастро необходимо перекладывать часть ответственности на других, однако снова сомневаюсь, что он меня понял…

Было очевидно, что, пока я восхвалял свободу слова, прессы и религии, его интересовали экономические программы. Он повторял снова и снова, что человек, три месяца в году работающий на уборке сахарного тростника и голодающий остальной год, больше всего хочет найти работу, чтобы заработать на еду, дом и одежду…

Он указал, что было бы очень глупо со стороны Соединенных Штатов поставлять оружие Кубе или любой другой карибской стране. Он добавил: “Все знают, что наши страны не смогут участвовать в защите этого полушария в случае, если вспыхнет мировая война. Оружие, полученное правительствами этого полушария, используется только для подавления народа или, как это делал Батиста, для борьбы с Революцией. Было бы намного лучше, если бы деньги, которые США дает странам Латинской Америки на оружие, поступали бы в виде капиталовложений”. Должен признать, что в его аргументах не было ничего, с чем бы я не согласился…

Мы долго обсуждали, как Куба могла бы получить капиталовложения, необходимые для ее экономического развития. Он настаивал, что Куба в основном нуждается не в частном, а в правительственном капитале».

Я имел в виду капитал кубинского правительства. Сам Никсон признает, что я никогда не просил средств у правительства США. Здесь он немного путается, когда говорит:

«Правительственный капитал ограничен вследствие того, что на него имеется много желающих, и вследствие бюджетных проблем, с которыми мы сталкиваемся в настоящее время».

Очевидно, что я ему это объяснил, поскольку он тут же указывает в своей записке:

«Все страны мира борются за доступ к капиталу, но деньги не будут направлены в страну, где есть значительная угроза того, что ее властями будет проводиться дискриминационная политика в отношении частных предприятий.

Тут я снова, полагаю, не сумел добиться многого…

С большим тактом я намекнул Кастро, что губернатор Пуэрто-Рико провел великолепную работу в плане привлечения частного капитала и повышения уровня жизни своего народа в целом и что Кастро мог бы послать в Пуэрто-Рико одного из своих экономических советников, чтобы тот переговорил с Муньосом Марином. Это предложение не вызвало у Кастро большого энтузиазма, и он сказал, что кубинский народ “настроен очень националистически” и будет смотреть с подозрением на любую программу, созданную в стране, считающейся колонией США.

Я склонен думать, что настоящей причиной такого его поведения было несогласие с твердой позицией Муньоса по защите частного предпринимательства – Кастро не желает слушать советов, которые отвлекают его от задачи по строительству социализма на Кубе.

В Соединенных Штатах не следовало бы столько говорить об опасениях в отношении того, что могли бы сделать коммунисты на Кубе или в любой другой стране Азии, Африки или Латинской Америки.

Я также попытался поставить наше отношение к коммунизму в определенный контекст, сказав ему, что коммунизм – это нечто большее, чем просто теория, и что его агенты обладают опасной способностью захватывать власть и устанавливать диктатуры…

Следует подчеркнуть особо, что Кастро не задал никаких вопросов о квоте на закупки сахара и даже не упомянул об экономической помощи.

Моя оценка его как человека неоднозначна. Тем не менее мы можем быть совершенно уверены в том, что он обладает качествами лидера. Что бы мы о нем ни думали, он сыграет важную роль в развитии Кубы и, возможно, Латинской Америки в целом. Он или очень искренний человек, или невероятно наивный в отношении коммунизма, или находится под контролем у коммунистов.

Поскольку Кастро обладает силой лидера, единственное, что мы можем сделать – это по крайней мере попытаться сориентировать его в правильном направлении».

Так завершается эта рассекреченная докладная записка Белому дому.

Когда Никсон начинал говорить, его было трудно остановить. Он имел привычку поучать латиноамериканских правителей. Он не делал наброски того, что намеревался сказать, и не записывал того, что говорил. Он отвечал на вопросы, которые ему не задавали, выбирал темы только на основе своего предварительного мнения о собеседнике. Даже ученику начальной школы не приходилось сразу выслушивать столько уроков о демократии, антикоммунизме и остальных предметах, связанных с искусством политики. Никсон был убежденным поборником развитого капитализма и оправдывал его господство над миром принципами естественного права. Он идеализировал эту систему. Других точек зрения он не воспринимал, и не было ни малейшей возможности поддерживать разговор с ним.

Убийства начались при Эйзенхауэре и Никсоне. Однажды Киссинджер воскликнул, что «пролилась бы кровь, если бы стало известно, например, что генеральный прокурор Роберт Кеннеди лично руководил покушением на Фиделя Кастро». Кровь проливалась и раньше. Администрации последующих президентов США за несколькими исключениями продолжали ту же политику.

В меморандуме, составленном начальником Отдела западного полушария ЦРУ Дж. С. Кингом от 11 декабря 1959 года, говорится дословно следующее: «Тщательно проанализировать возможность уничтожить Фиделя Кастро… Многие хорошо информированные лица считают, что устранение Фиделя резко ускорило бы падение правительства…»

Руководством ЦРУ и сенатским комитетом Черча в 1975 году было признано, что планы моего убийства впервые появились в 1960 году – намерение покончить с Кубинской революцией было отражено в президентской программе в марте того же года. Меморандум, составленный Дж. Кингом, был направлен генеральному директору ЦРУ Аллену Даллесу с припиской, в которой авторы просили оказать поддержку этим действиям. Все они были встречены с благосклонностью – особенно предложение об убийстве Кастро, как видно из следующего примечания к этому документу, подписанного Алленом Даллесом и датированного 12 декабря: «Утверждается рекомендация, содержащаяся в абзаце 3».

Директор Бюро по вопросам истории Государственного совета Кубы Педро Альварес-Табио составил план книги с подробным анализом рассекреченных документов. В этой книге, в частности, сообщается, что «до 1993 года органы кубинской государственной безопасности раскрыли и обезвредили 627 заговоров с целью покушения на жизнь главнокомандующего Фиделя Кастро. Эта цифра включает как планы, достигшие стадии конкретного исполнения, так и планы, которые были нейтрализованы на начальном этапе, а также другие попытки, о которых различными путями и по различным причинам было сообщено из самих США. Цифра не включает множество сообщений, которые нельзя было проверить, поскольку имеются только свидетельские показания некоторых участников, а также планы, возникшие после 1993 года».

Ранее из доклада полковника Джека Хоукинса, командовавшего военизированными подразделениями ЦРУ во время подготовки к вторжению на Кубу в бухте Кочинос, стало известно, что «штаб военизированных подразделений на всякий случай изучил возможность организации штурма еще большего масштаба…»

Предполагалось, что эти силы высадятся на Кубе после начала активных партизанских действий внутри страны. Следует сказать, что в этот период партизанские силы с успехом действовали в Эскамбрае. Было задумано так, что высадка штурмовых сил после начала всеобщего восстания ускорит его ход и вызовет массовое дезертирство из рядов вооруженных сторонников Кастро, что в конечном итоге приведет к его свержению.

Концепция использования морских и воздушно-десантных штурмовых сил была проанализирована на заседаниях Специальной группы в ноябре-декабре 1960 года. Хотя группа не приняла определенного решения в отношении использования этих сил, она не возражала против того, чтобы их использование оставалось в повестке дня. Президент Эйзенхауэр был проинформирован об этой идее представителями ЦРУ в конце ноября того же года. Президент выразил желание, чтобы все действия, которые проводились соответствующими отделами, энергично продолжались.

Что сообщил Хоукинс о «результатах программы антикубинских тайных операций с сентября 1960 года до апреля 1961 года»?

Не более и не менее как следующее:

a. Внедрение агентов-боевиков. В страну-объект было внедрено 70 подготовленных военизированных агентов, включая 19 радиооператоров. Семнадцать из них сумели установить сети связи с центральными офисами ЦРУ, хотя некоторые были позже схвачены или потеряли свое оборудование.

b. Операции по воздушному обеспечению. Эти операции не имели успеха. Из 27 попыток только четыре принесли желаемые результаты. Кубинские летчики быстро доказали, что не имеют нужных способностей для операций такого рода. Специальная группа запретила нанимать для выполнения этих миссий американских летчиков, однако для специальных случаев такой найм летчиков был разрешен.

c. Операции по морскому обеспечению. Эти операции принесли значительный успех. Суда, совершавшие рейсы из Майами на Кубу, перевезли более 40 тонн оружия, взрывчатых веществ и военного оборудования, внедрили или вывезли большое число агентов. Определенное количество оружия было передано 400 партизанам, которые длительное время действовали в Эскамбрае в провинции Лас-Вильяс. Большинство диверсий, совершенных в Гаване и других местах Кубы, было осуществлено с использованием этих материалов.

d. Поддержка партизанской деятельности. Агенты, заброшенные на Кубу, сумели создать обширную подпольную организацию в центром в Гаване, охватывавшую все провинции страны. Однако только в Эскамбрае велась эффективная партизанская деятельность – там насчитывалось от 600 до 1000 плохо вооруженных партизан, организованных в банды по 50–200 человек, которые успешно действовали более шести месяцев. Координатор подрывных действий в Эскамбрае, обученный ЦРУ, нелегально приехал на Кубу и сумел проникнуть в зону действий повстанцев, но сразу же был схвачен и казнен. Другие мелкие партизанские подразделения действовали в провинциях Пинар-дель-Рио и Ориенте, однако они не добились значительных результатов. Агенты сообщали о большом количестве безоружных людей во всех провинциях, готовых стать партизанами, если бы у них было оружие.

е. Диверсии.

В период с октября 1960 года по 15 апреля 1961 года диверсионная деятельность имела следующую динамику:

(а) организовано 800 поджогов, в которых погибло примерно 300 000 тонн сахарного тростника;

(b) устроено еще примерно 150 поджогов, включая 42 поджога домов по сушке табака, двух бумажных фабрик, сахарорафинадного завода, двух молочных ферм, четырех складов и 21 дома коммунистов;

(с) подорвано с использованием динамита около 110 объектов, включая помещения комитетов Коммунистической партии, электростанцию в Гаване, два склада, железнодорожный вокзал, автовокзал, общежития ополченцев, железнодорожные пути и др.;

(d) подложено примерно 200 взрывпакетов в провинции Гавана;

(е) спущено с рельсов шесть поездов, разрушена одна радиотрансляционная станция с кабелями, а также многочисленные электротрансформаторы;

(f) диверсионная группа внезапно напала с моря на Сантьяго, в результате чего примерно на неделю был выведен из строя нефтеперерабатывающий завод.

Вот что стало известно благодаря информации Хоукинса. Любому понятно, что двести приведенных в действие взрывных устройств в главной провинции отсталой страны, которая жила исключительно благодаря выращиванию сахарного тростника, полурабскому труду и сахарной квоте, заработанной почти за два столетия надежных поставок, провинции, земли и самые производительные сахарные заводы которой были собственностью крупных американских предприятий, – это зверский акт тирании, направленный против кубинского народа.

Но эти взрывы – еще далеко не все. Больше я ничего не скажу: на сегодня довольно.

7 июля 2007 года

15 ч. 00 мин.

Самокритика Кубы

Руководство кубинского Союза молодых коммунистов сообщило о следующем мероприятии, запланированном к осуществлению:

«В субботу 7 июля Национальное бюро СМК решило скорректировать число людей, которые будут мобилизованы рабочими студенческими бригадами (РСБ) в рамках использования студентов для выполнения задач социального и рекреационного порядка, сведя это число к необходимому минимуму, причем мобилизация будет происходить в городах по месту проживания людей во избежание перевозок. В тот же день это решение было обсуждено с Национальным штабом РСБ, состоящим из студенческих организаций и органов центрального государственного управления, а также с руководителями всех провинциальных отделений Союза молодых коммунистов.

При этом был сделан упор на необходимость рационально использовать рабочую силу, которую предстоит мобилизовать, на экономию материальных ресурсов (главным образом, топлива) и на использование свободного времени студентов для того, чтобы они закрепляли знания, приучались к чтению и обсуждали темы первоочередной важности.

По итогам принятых решений в июле и августе будет мобилизовано только 200 000 студентов из 600 000, запланированных вначале. Их не будут направлять в сельскохозяйственные лагеря или полевые школы, доставка к которым требует использования автотранспорта и другого материально-технического обеспечения.

В этом году учащиеся будут призваны только на семь дней для работы, связанной с задачами энергетической безопасности. Эта работа будет выполняться ими совместно с социальными работниками (например, это воспитание у населения культуры экономии; вручение бытовых электроприборов, которые еще осталось распределить; и посещение ряда семей, которые, получив эти приборы и приняв на себя соответствующие обязательства, не оплатили их).

Также они примут участие в борьбе с москитами – переносчиками лихорадки денге и поработают в учреждениях по оказанию первичной и вторичной медицинской помощи – в кубинских поликлиниках и больницах. Еще одной задачей рабочих студенческих бригад будет поддержка мероприятий в области культуры, отдыха и спорта, проводимых местными жителями. СМК будет поощрять среди мобилизованных и остальной молодежи учебу и проведение дискуссий».

Не могу не поздравить Национальное руководство Союза молодых коммунистов, а также ответственных работников организационного и идеологического отделов партии, которые выступили в роли консультантов и без колебаний поддержали эти планы.

Физическая работа сама по себе еще не порождает высокую сознательность. Каждый работник имеет свои особенности: это его темперамент, его организм, нервы, вид выполняемой им работы, ее трудность, условия работы (жаркое солнце или помещение с кондиционером), работает он сдельно или получает заработную плату, привык он к дисциплине или нет, имеет ли он хорошо развитые умственные способности или нет, в какой школе учился, какие у него были учителя, требует ли его работа высшего образования или нет, какого он происхождения – из крестьян или из городских. Важно и то, отвечает ли он за материальные ресурсы или распределяет их, предоставляет ли он какие-либо услуги, кто его начальники, как они себя ведут и как к нему относятся. Индивидуальные отличия работников можно перечислять до бесконечности. Поэтому если стоит цель формирования сознания, то прежде всего граждане нашей страны нуждаются в распространении знаний. Заповедь Хосе Марти о важности для воспитания человека сочетания учебы и труда привела к тому, что мы издавна стали поощрять участие студентов и даже учеников старших классов средней школы в физическом труде. Вначале это было просто необходимостью. Надо было заполнить вакуум, оставленный теми людьми, которые массово покидали плантации сахарного тростника, как только у них появлялась возможность найти другой заработок. Средний образовательный уровень был очень низок даже после ликвидации неграмотности, массового расцвета начального образования и неполного среднего. Наша молодежь понимала это и дисциплинированно вносила свой посильный вклад.

Сегодня высшее образование становится массовым – его распространение началось с врачей, преподавателей, продолжилось в подготовке социальных работников, специалистов по информатике, деятелей искусств. Высшее образование распространяется среди большого числа специалистов. Если мы хотим сформировать сознание, столь необходимое в современном мире, надо заставить работать клетки мозга.

Я не думаю, что все наши граждане подробно разбираются в экономических вопросах. Надо обязательно знать, почему поднимается цена на нефть, которая в прошлый понедельник достигла 77 долл. за баррель; почему поднимаются цены на продукты питания (пшеницу и др.), которые в силу климатических условий приходится закупать за границей; является ли причина этого повышения постоянной или конъюнктурной.

Не все кубинские работники получают премии в конвертируемых песо – эта практика распространилась на большом числе предприятий в особый период. Не все граждане получают конвертируемую валюту из-за рубежа – получение валюты на считается незаконным, но иногда порождает неравенство и возникновение экономических привилегий в стране, которая старается бесплатно обеспечить всем необходимым для жизни все население без исключений. Не буду упоминать здесь о «жирных» доходах тех, кто привозил валюту на Кубу подпольно, ни того, как они издевались над нами, переводя американские ассигнации в другую валюту, чтобы не пострадать от мер, введенных нами против доллара.

Реальное, видимое отсутствие экономического равенства и нехватка информации вызывают критику, особенно со стороны самых нуждающихся слоев.

Несомненно, те из кубинцев, которые получают конвертируемые песо (какими бы незначительными ни были эти суммы), или же те, кто получает валюту из-за рубежа, одновременно получают бесплатно основные социальные услуги, продукты питания, лекарства и другие блага по минимальным субсидированным ценам. Однако мы строго выполняем свои финансовые обязательства именно потому, что наше общество не является потребительским. Нам нужны серьезные, смелые и сознательные администраторы.

Люди, транжирящие бензин направо и налево при нашем нынешнем парке транспортных средств; те, кто забывает, что цены на продукты питания непрерывно растут и что сырье для сельского хозяйства и промышленности, продукция которых распределяются между кубинцами по субсидированным ценам, приобретается за валюту; те, кто забывает, что священный долг страны – бороться до последней капли крови и что она должна расходовать ресурсы на сырье и средства обороны, противостоять врагу, который постоянно следит за нами, – эти люди могут поставить под угрозу независимость и само существование Кубы. Этим играть нельзя!

У меня волосы встали дыбом, когда несколько дней назад кубинский бюрократ заявил по телевидению, что теперь, когда особый период закончился, мы с каждым годом будем посылать все больше и больше делегаций на такие-то и такие-то мероприятия. «Откуда взялся этот дикарь? – спросил я. – Быть может, это дар, присланный нам Санчо Пансой с острова Баратария?»

Действительно, на Кубе тяготы особого периода пошли на спад, однако теперь в особый период вступил весь мир, и еще надо посмотреть, как мир из него выйдет. На выработку топлива тратятся миллиарды долларов – мы делаем это не намеренно, а естественным образом. Нам необходимо срочно заменить десятки тысяч старых советских двигателей, оставшихся от эпохи, когда бензин был в избытке, на очень экономные китайские, оплачиваемые с разумными льготами. Выполнение этой программы отстает.

На мировом рынке цены на металлы и нефть поднимаются выше их исторических максимумов, однако случаются и резкие падения.

В ближайшее время ничто не сможет устранить потребности в топливе для личного и общественного транспорта, для сельскохозяйственных и строительных машин. В развитых странах все механизировано. Путешественники рассказывают о бесконечных рядах зданий, строительство которых не прекращается ни днем, ни ночью. Города становятся громадными. Миллионы людей нуждаются в питьевой воде, овощах, фруктах и белковом питании – продуктах, которые должны производить и поставлять (часто на огромные расстояния) другие. Кроме того, нужны шоссе с тремя-четырьмя полосами в каждом направлении, мосты, дорогостоящие инженерные сооружения. Малейший инцидент – простое боковое столкновение двух автомобилей – способно парализовать движение надолго. С каждым днем общественные затраты растут, и все меньше средств идет на развитие.

Хуже всего, что на каждую тысячу человек уже насчитывается более 500 индивидуальных автомобилей. В США эта цифра достигает тысячи. Люди живут или работают в отдаленных местах. Дома у каждого свой гараж, и каждое учреждение имеет свою стоянку. Нефтеперерабатывающих заводов не хватает. Многие их них нуждаются в расширении, кроме того, необходимо строить новые. Сырье для нефтеперерабатывающего завода – это нефть; чем она тяжелее, тем больше ее требуется, и в мире уже давно не открывается месторождений легкой нефти. Забастовки в Нигерии, война в Ираке, угрозы Ирану, политические конфликты в Европе, морские цунами и циклоны взвинчивают цены. Старые и новые потребители требуют все больше миллионов баррелей в день. Одновременно строятся и новые атомные электростанции. Я сейчас говорю не о климатическом воздействии всего перечисленного, а о той неуверенности, которая наблюдается в реальной экономике.

После того как президент Никсон потратил гору золота на разрушение Вьетнама, он отменил золотое обеспечение доллара, и едва ли кто-нибудь обратил внимание на последствия. Таким высоким были технологическое развитие США, их способность производить промышленные и сельскохозяйственные продукты и особенно их огромная военная мощь, что замена золота на бумажные деньги никому не показалась трагичной. После этого имела место инфляция более чем на 10 %. Затем, в конце холодной войны, США перевооружились, оплатив бумажками победу общества потребления, которое начало ослеплять другие страны своей оргией кажущегося благосостояния. На эти бумажки империя приобрела большую часть богатств всего мира, которому США навязывают свои законы, презрев суверенитет других стран.