Текст книги "Размышления команданте"

Автор книги: Фидель Кастро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Машина убийств

Воскресенье – хороший день для чтения научной фантастики.

Было объявлено, что ЦРУ намерено рассекретить сотни страниц материалов о своих незаконных действиях, в том числе планы по устранению глав иностранных правительств. Внезапно публикация этих документов была отложена на день. В ЦРУ не дали никакого связного объяснения этой отсрочке – возможно, кто-то в Белом доме просто пробежал материалы глазами.

Первый пакет рассекреченных документов под кодовым названием «Фамильные драгоценности» состоит из 702 страниц, рассказывающих о незаконных действиях ЦРУ в период с 1959 по 1973 год. Из этой части изъяли около ста страниц. Речь идет об акциях, которые не может санкционировать никакой закон, – о заговорах с целью убийства руководителей других стран, об экспериментах над людьми с использованием наркотиков, о слежке за гражданскими активистами и журналистами и подобных запрещенных действиях.

Документы начали собирать через 14 лет после того, как тогдашний директор ЦРУ Джеймс Шлезингер поднял тревогу по поводу статей Роберта Вудуорда и Карла Бернштейна, опубликованных в газете Washington Post. Об этих статьях я уже упоминал в «Манифесте к народу Кубы». Журналисты обвиняли ЦРУ в том, что именно оно организовало шпионаж в отеле «Уотергейт» с участием своих агентов Говарда Ханта и Джеймса Маккорда.

В мае 1973 года директор ЦРУ потребовал, чтобы «все старшие оперативные офицеры агентства немедленно информировали о любой деятельности, которая происходит или произошла в прошлом и может выходить за рамки официальных функций агентства». Шлезингер, позже назначенный главой Пентагона, был сменен Уильямом Колби. Последний называл собранные документы «скелетами, спрятанными в шкафу». Новые разоблачения в прессе заставили Колби в 1975 году признаться исполнявшему функции президента Джеральду Форду в существовании этих отчетов.

Газета New York Times рассказала о проникновении сотрудников агентства в группы антивоенных активистов – несмотря на то, что закон о создании ЦРУ запрещал агентству вести разведдеятельность внутри Соединенных Штатов.

«Это только вершина айсберга», – воскликнул госсекретарь Генри Киссинджер, узнав об этой истории, и предупредил, что если общественности станет известно о других незаконных акциях, то «прольется кровь», пояснив: «Например, если станет известно, что Роберт Кеннеди лично руководил операцией, целью которой было убийство Фиделя Кастро». Брат президента в тот период был генеральным прокурором Соединенных Штатов. Он погиб от рук убийцы, когда решил участвовать в выборах 1968 года, и ввиду потери столь сильного кандидата Никсону открылся путь к победе. Самым драматичным моментом было то, что Никсон, судя по всему, пришел к убеждению, что Джон Кеннеди пал жертвой заговора. После убийства Кеннеди дотошные следователи, проанализировав входные отверстия от пуль, их калибр и остальные обстоятельства гибели президента, пришли к заключению, что стрелявших было по крайней мере трое. Одиночка Освальд, использованный как слепое орудие, не мог быть единственным стрелком.

Это наблюдение чрезвычайно привлекло внимание автора этих строк. Да будет позволено мне рассказать, что однажды по воле случая я выступал инструктором по стрельбе из винтовки с оптическим прицелом участников экспедиции на «Гранме» [10]10
  «Гранма» – яхта, на которой в 1956 году Фидель и Рауль Кастро, Че Гевара с группой кубинских повстанцев достигли на побережья Кубы. – Прим. ред.


[Закрыть]. В течение нескольких месяцев я ежедневно практиковался в стрельбе и обучал других, поэтому отлично знаю, что цель, даже если она неподвижна, с каждым выстрелом необходимо ловить в прицел заново, причем делать это надо буквально в доли секунды.

Освальд на пути в Советский Союз хотел проехать через Кубу. Он уже бывал здесь прежде. Его отправили просить визу в посольстве нашей страны в Мехико, однако там Освальда никто не знал и визу он не получил. Нас хотели замешать в заговор. В конечном итоге Джек Руби, мафиози с грязным прошлым, будучи не в состоянии, по его словам, вынести горе от известия об убийстве Кеннеди, убил Освальда прямо в полицейском участке. Позже на международных встречах или у нас на Кубе я не раз встречался со скорбившими родственниками Кеннеди – все они приветствовали меня с уважением. Через 34 года сын бывшего президента, который был еще совсем маленьким, когда убили его отца, побывал на Кубе и встретился со мной: я пригласил его на ужин.

Этот хорошо воспитанный молодой человек в самом расцвете сил трагически погиб в авиакатастрофе во время бури, когда летел со своей женой на остров Мартас-Винъярд. С тех пор при разговоре с родственниками Кеннеди я не касался этой щекотливой темы. Напротив, я всегда говорил, что если бы вместо Кеннеди президентом США избрали Никсона, то после нашей победы на Плайя-Хирон на нас напали бы воздушные и морские силы, сопровождавшие наемников, и это привело бы к огромным жертвам с обеих сторон. Никсон вряд ли ограничился бы словами, что «у победы много отцов, а поражение – сирота». Следует сказать, что Кеннеди никогда не приводила в восторг авантюра на Плайя-Хирон – она состоялась из-за военного тщеславия Эйзенхауэра и безответственности амбициозного вице-президента.

В тот день и минуту, когда убили Кеннеди, я встречался за пределами Гаваны с французским журналистом Жаном Даниэлем. Он сообщил мне, что привез послание от президента Кеннеди, и передал суть слов президента: «Если встретишься с Кастро, то узнай, что он думает о страшной опасности, которая угрожает нам всем, – о термоядерной войне. Хочу видеть тебя снова, как только вернешься». «Кеннеди был очень активен – казалось, это машина, творящая политику», – добавил Даниэль, и на этом наш разговор был прерван, так как нам принесли известие о трагедии. Мы включили радио: теперь уже не имело смысла знать, что думал Кеннеди.

Конечно, мне приходилось жить, зная об этой опасности. Куба была самой слабой частью, которая бы приняла на себя первые удары, однако ни на какие уступки США мы не пошли бы. Я уже говорил об этом ранее.

После кризиса авторитет Кеннеди возрос. Президент признал огромные человеческие и материальные жертвы, понесенные советским народом в борьбе против фашизма. В апреле 1961 года наихудший период в отношениях между США и Кубой еще не наступил. Американцы не смогли смириться с поражением у Плайя-Хирон, и разразился Карибский кризис. Усиливалась удушающая страну экономическая блокада, учащались нападения пиратов и покушения. Однако попытки убийства и другие кровавые события начались именно при администрации Эйзенхауэра и Никсона.

После Карибского кризиса мы бы не отказались говорить с Кеннеди и не перестали быть при этом революционерами, радикальными борцами за социализм. Куба никогда не порвала бы свои отношения с Советским Союзом, как от нас требовали. Быть может, подлинное осознание американскими правителями того, что значит военное столкновение с применением оружия массового уничтожения, положило бы конец холодной войне гораздо раньше и по-иному. По крайней мере мы так полагали в те времена, когда не было слышно разговоров о потеплении климата планеты, нарушении международного равновесия, колоссальном потреблении углеводородов и современном высокотехнологичном оружии. У нас было бы намного больше времени, чтобы с помощью науки добиться того, что нам сегодня приходится осуществлять в такой спешке.

Президент Форд решил создать специальную комиссию по расследованию действий ЦРУ. «Мы хотим не разрушить, а сохранить ЦРУ», – сказал он. По результатам расследований, проведенных этой комиссией во главе с сенатором Фрэнком Черчем, президент Форд издал указ, запретивший американским должностным лицам принимать участие в убийстве иностранных лидеров.

Сегодня опубликованы документы, в которых есть данные о том, что в целях моего убийства ЦРУ пошло на соглашение с американской мафией. Огласке преданы и детали операции «Хаос», проводившейся с 1969 года в течение по крайней мере семи лет. Для ее осуществления ЦРУ создало специальный «эскадрон», сотрудники которого проникали в группы пацифистов и изучали международную деятельность радикальных элементов и членов негритянских организаций. Центральное разведуправление составило список, в который вошли более 300 000 американских граждан и организаций, и завело подробные досье на 7200 человек.

По сведениям газеты New York Times, президент Джонсон был убежден, что американское антивоенное движение контролировалось и финансировалось коммунистическими правительствами, и приказал ЦРУ представить ему доказательства.

Кроме того, в рассекреченных документах признается, что ЦРУ шпионило за целым рядом журналистов (например, за Джеком Андерсоном), за артистами (например, за Джейн Фонда и Джоном Ленноном), за студенческими кружками Колумбийского университета и т. д. Оно обыскивало жилища и проводило эксперименты на американских гражданах в целях выявления реакции человека на определенные наркотические средства.

В 1973 году в меморандуме, направленном Колби, Уолтер Элдер, бывший исполнительный помощник Джона Маккоуна (директора ЦРУ в начале 1960-х годов), сообщает о дискуссиях в кабинетах главы ЦРУ: «Знаю, что любой человек, находившийся в кабинете директора, беспокоился о том, что все разговоры записываются. Во времена Маккоуна микрофоны находились и в обычных кабинетах, и в зале для совещаний, и в столовой, и в кабинетах в Восточном здании, и даже в его домашнем кабинете на Уайт-Хэвен. Не знаю, можно ли сегодня поднимать эту тему, но информация имеет свойство просачиваться, и ЦРУ наверняка понесет ущерб, если это произойдет».

Секретные разговоры директоров ЦРУ, наверное, содержали еще множество «драгоценностей». Архив национальной безопасности остро заинтересован в получении расшифровок этих разговоров. В указанном меморандуме поясняется, что у ЦРУ имелся проект под названием OFTEN, цель которого была в сборе «информации об опасных наркотиках, производимых американскими фармацевтами»; этот проект был закрыт осенью 1972 года. В другом меморандуме сообщается о том, что производители коммерческих лекарств «направляли» ЦРУ лекарства, которые «не были приняты к употреблению в связи с отрицательными побочными эффектами».

В рамках проекта MKULTRA, как стало известно, ЦРУ вводило людям без их ведома ЛСД и другие психоактивные средства. Согласно другому архивному документу, руководитель программы ЦРУ по контролю мозга психиатр и химик Сидней Готтлиб ответственен за то, что передал яд, который должны были использовать при убийстве Патриса Лумумбы.

Сотрудники ЦРУ, разработавшие операцию «Хаос» по наблюдению за американцами, выступавшими против войны во Вьетнаме, и другими политическими диссидентами, выразили «большое недовольство» тем, что им поручали такого рода задания.

Тем не менее в этих документах есть ряд интересных моментов. Например, там упоминается, на каком высоком уровне принимались решения об акциях против нашей страны.

Метод, который использует ЦРУ сегодня для того, чтобы скрывать информацию о себе, – это не цензурные вымарки, а информационные пробелы, возможные благодаря использованию компьютеров. По мысли New York Times, наличие огромного массива данных, подвергнутых цензуре, доказывает, что ЦРУ еще не может показать все «скелеты в шкафах». Многие действия ЦРУ за рубежом, информацию о которых имеют журналисты, члены спецкомиссии конгресса США и президентской комиссии, в рассекреченных документах подробно не описываются.

Говард Осборн, занимавший в то время пост директора Отдела безопасности ЦРУ, резюмирует «драгоценности», собранные его офисом. Он перечисляет восемь дел, включая вербовку гангстера Джонни Розелли для покушения на Фиделя Кастро. Однако при этом был засекречен документ, упомянутый в первоначальном списке Осборна под № 1 и занимающий две с половиной страницы.

«“Драгоценность” номер один Отдела безопасности ЦРУ наверное очень хороша, особенно если учесть, что за ней стоит план по убийству Кастро», – сказал директор Архива национальной безопасности Томас Блэнтон, просивший рассекретить «фамильные драгоценности» еще 15 лет назад на основании принятого в США Закона о свободе информации.

Примечательно, что администрация, рассекретившая меньше информации, чем все предыдущие, и которая даже начала процесс повторного засекречивания ранее рассекреченных документов, принимает решение выступить сейчас с разоблачениями.

Я считаю, что это может означать попытку ЦРУ исправить свой имидж в момент, когда доверие к этому ведомству находится на низшей отметке, и одновременно дать общественности понять, что описываемые в рассекреченных документах методы остались в прошлом и сегодня никак не используются. Нынешний директор ЦРУ генерал Хейден, объявляя об этом решении, заявил: «Документы позволяют взглянуть на совсем другие времена и на совсем иное учреждение».

Не стоит и говорить, что ЦРУ продолжает заниматься всем описанным выше, только в гораздо более широком масштабе, в том числе и на территории США.

Газета New York Times заявила, что, по мнению опрошенных экспертов в области разведки, рассекречивание документов является попыткой отвлечь внимание от недавних скандалов вокруг ЦРУ и администрации президента, переживающих сейчас наихудшие времена.

Рассекречивание также может быть организовано для того, чтобы показать накануне президентских выборов, что администрации президентов-демократов были такими же, как администрация Буша, или еще хуже. На с. 11–15 меморандума на имя директора ЦРУ мы читаем:

«В августе 1960 года г-н Ричард Бисселл обратился к полковнику Шеффилду Эдвардсу с тем, чтобы узнать, есть ли в Отделе безопасности агенты, которые могли бы выполнить конфиденциальное задание при участии гангстеров. Целью был Фидель Кастро.

Ввиду исключительной секретности этой миссии с проектом ознакомили только небольшую группу лиц. О проекте было сообщено директору ЦРУ, и тот дал на него свое согласие. Командующий Группой войск Западного полушария полковник Дж. С. Кинг тоже был поставлен в известность, однако от офицеров, принимавших участие в операции JМWAVE, были умышленно скрыты все подробности проекта. Хотя некоторые офицеры из Отдела коммуникаций («Коммо») и Подразделения технического обслуживания (TСД) принимали участие в начальных этапах планирования, они не знали целей проекта. Авторы проекта связались с экс-агентом ЦРУ Робертом Мэхью, сообщили в общих чертах о проекте и попросили оценить, может ли он для его успешного осуществления найти выход на гангстеров. Мэхью сообщил, что во время посещения Лас-Вегаса он несколько раз встречался с неким Джонни Розелли. Ему дали понять, что Розелли был высокопоставленным членом мафиозного синдиката и контролировал все машины для изготовления льда в Ла-Франхе. По мнению Мэхью, если Розелли был действительно членом клана, несомненно у него были контакты, которые связывали бы его с игорным бизнесом на Кубе.

Мэхью попросили сблизиться с Розелли, причем последний считал Мэхью PR-агентом, ищущим местных и иностранных клиентов. Розелли рассказал, что недавно его нанял один клиент, представлявший несколько международных компаний, которые терпели огромные финансовые убытки на Кубе в результате деятельности Кастро. Руководство этих компаний было убеждено, что их проблемы решились бы с устранением Кастро, и было готово заплатить 150 000 долл., чтобы осуществить этот план. Розелли дали понять, что правительство США не знает и не должно знать об этой операции.

Эта задача была поставлена перед Розелли 14 сентября 1960 года в нью-йоркском отеле «Хилтон Плаза». Вначале он не захотел ввязываться в это дело, но Мэхью привел ему столь убедительные аргументы, что тот согласился познакомить Мэхью с одним своим другом, Сэмом Гоулдом, который знал «кое-кого из кубинцев». Розелли ясно дал понять, что не хочет никаких денег за свое участие, и думал, что Сэм поступит так же. Никому из этих людей никогда не выплачивали никаких сумм из фондов ЦРУ.

25 сентября Мэхью был представлен Сэму, проживавшему в отеле «Фонтенбло» в Майами-Бич. Только через несколько недель после его встречи с Сэмом и Джо – последний был ему представлен как курьер, перемещавшийся между Гаваной и Майами, – он увидел фотографии этих двух лиц в воскресном приложении к журналу Parade. На самом деле их звали Момо Сальваторе Джанкана и Сантос Траффиканте, оба они фигурировали в списке генерального прокурора в числе десяти наиболее разыскиваемых преступников. Первый был главой «Коза Ностра» в Чикаго и преемник Аль Капоне, а второй – руководителем кубинских операций мафии. Ознакомившись с этой информацией, Мэхью немедленно позвонил в ЦРУ.

Проанализировав все возможные способы выполнить миссию, Сэм предложил не прибегать к огнестрельному оружию, а достать пилюли с сильнодействующим ядом, которые можно было бы подбросить в еду или питье Кастро. Сэм указал, что у него есть возможный исполнитель в лице Хуана Орты – кубинца, который раньше кормился с игорного бизнеса, имел доступ к Кастро и в настоящий момент находился в стесненном финансовом положении.

Техническое подразделение ЦРУ изготовило шесть пилюль со смертельной дозой. Джо передал пилюли Орте. Через несколько недель, наполненных неудачными попытками подбросить пилюли Кастро, Орта, по-видимому, струсил и попросил, чтобы его вывели из операции. Он предложил другого кандидата, который также сделал несколько безуспешных попыток».

Мы привели отрывки из документов, по которым читатели могут получить хорошее представление о том, какие методы применялись США, чтобы править миром.

Вспоминаю, что в первые годы Революции в Национальном институте аграрной реформы со мной работал человек по фамилии Орта, происходивший из политических антибатистовских кругов. Он казался человеком уважаемым и серьезным. Через несколько десятков лет в отчете ЦРУ я снова встречаю это имя. У меня под рукой нет данных, чтобы проверить, что стало с этим человеком, и я прошу прощения, если невольно обижаю его родственника или потомка, виноват этот человек или нет.

Империя создала настоящую машину убийств, в состав которой вошло далеко не только ЦРУ с его методами. Буш сформировал мощные, дорогостоящие структуры разведки и безопасности, он превратил все воздушные, морские и сухопутные войска в орудие всемирного господства, которое несет войну, несправедливость, голод и смерть в любую часть планеты – и все для того, чтобы воспитывать местных жителей в духе «демократии и свободы». Американский народ постепенно начинает осознавать эту реальность.

«Невозможно все время обманывать всех», – сказал Линкольн.

30 июня 2007 года

18 ч. 45 мин.

Всемирная тирания

Как работает машина убийств

Отцы-основатели американской нации не могли себе вообразить, что общество, которое они в свое время создали, таило в себе, как и любое другое общество, зачатки собственного преобразования.

В замечательной Декларации независимости 1776 года, которой в прошлую среду исполнился 231 год, есть утверждение, пленившее многих из нас: «Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав людьми учреждаются правительства, черпающие свои законные полномочия из согласия управляемых. В случае если какая-либо форма правительства становится губительной для самих этих целей, народ имеет право изменить или упразднить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и формах организации власти, которые, как ему представляется, наилучшим образом обеспечат людям безопасность и счастье».

Эта декларация родилась под влиянием лучших мыслителей и философов Европы, находившихся под гнетом феодализма, аристократии и абсолютных монархий.

Жан-Жак Руссо утверждал в своем знаменитом «Общественном договоре»: «Самый сильный никогда не бывает достаточно сильным, чтобы быть хозяином, если не преобразует силу в право и покорность в долг… Сила – это физическая мощь; не вижу, какая мораль может проистекать из ее последствий. Уступить силе – акт необходимости, а не воли… Отказаться от свободы – значит отказаться от качества человека, от прав человечества, даже от его обязанностей. Нет возможного вознаграждения для того, кто отказывается от всего».

В 13 американских колониях, добившихся независимости, существовали такие же страшные формы рабства, как и в древнем мире. Мужчин и женщин продавали на публичных аукционах. Нация рождалась с собственной религией и культурой, а пошлины на чай [11]11
  Речь идет об одном из первых эпизодов американской войны за независимость: когда британский парламент ввел таможенные пошлины на чай, в ответ 16 декабря 1773 года американские колонисты взбунтовались, напали на торговые корабли в гавани Бостона и выбросили за борт груз чая. – Прим. ред.


[Закрыть]стали искрой, вызвавшей восстание.

На обширных американских землях рабы продолжали оставаться рабами еще в течение почти 100 лет, и даже по прошествии двух веков их потомки страдают от последствий рабства. В стране существовали индейские общины (естественное население материка), леса, вода, озера, стада из миллионов бизонов, животные и растения, разнообразные продукты питания. В те времена никто не знал ни о каких углеводородах и не умел разбазаривать энергию так, как это делают в современном обществе. Если бы такую же декларацию провозгласили в стране, лежащей в пустыне Сахара, то это не привело бы к появлению рая для европейских эмигрантов. Сегодня мы видим, как миллионы иммигрантов из бедных стран ежегодно переходят или пытаются перейти границы США в поисках работы – эти люди не имеют даже родительских прав на своих детей, если те рождаются на американской территории.

Филадельфийская декларация была составлена в эпоху, когда существовали только мелкие типографии, а письма шли из одной страны в другую месяцами. Можно было пересчитать по пальцам тех немногих, кто умел читать и писать. Сегодня изображения, тексты и идеи доходят из одного угла планеты в другой за доли секунды. Следует говорить не о праве на свободу слова, а о злоупотреблении этим правом и о массовом отчуждении, возникающем в результате. В то же время при помощи маленького электронного аппарата любой человек способен посылать в мир свои идеи, не спрашивая на то разрешения ни у какой Конституции. Борьба должна быть борьбой идей – борьбой массы истин против массы лжи. Истины не нуждаются в коммерческой рекламе. Нет на свете ни одного человека, который бы не согласился с идеями, изложенными в Филадельфийской декларации и «Общественном договоре» Жан-Жака Руссо. В обоих документах обосновывается право людей бороться против всемирной тирании.

Можем ли мы закрывать глаза на грабительские, кровопролитные войны, которые навязывают бедным народам, составляющим три четверти населения планеты? Эти войны присущи современному миру и его политической системе, не способной удержаться другим способом. Ценой огромных политических, экономических и научных потерь человечество ведут на край пропасти.

Я не собираюсь здесь повторять соображения, изложенные в других «Размышлениях». Отталкиваясь от простых фактов, я готов показать, сколь лицемерны и безнравственны хаотические по своей природе действия правительства США.

В эссе «Машина убийств», опубликованном в прошлое воскресенье, я говорил, что о попытке чиновника кубинского правительства, имевшего доступ в мой кабинет, отравить меня стало известно из рассекреченных документов ЦРУ. Речь шла о человеке, информации о котором у меня не было под рукой, и я попросил прощения у потомков этого человека, если ранил их чувства, виновен упомянутый человек или нет. Затем я проанализировал другие важные темы в документах, рассекреченных ЦРУ.

В первые годы Революции я почти ежедневно бывал в созданном нами Национальном институте аграрных реформ, который находился в здании Министерства революционных вооруженных сил. В те времена еще не было Дворца Революции – на его месте располагался Дворец правосудия. Его строительство оказалось на редкость выгодно сверженному режиму. Главная прибыль заключалась в повышении цены на землю, с которой согнали тысячи людей. Этих людей я, недавно окончивший обучение адвокат, защищал бесплатно в течение многих месяцев перед государственным переворотом Батисты. То же происходило с другими роскошными сооружениями, которые во многих случаях еще не были достроены.

Из кабинетов НИАР 4 марта 1960 года я услышал оглушительный взрыв и увидел столб черного дыма, вставший над портом Гаваны. Я тут же вспомнил о судне «Ля Кубр», груженном противотанковыми и противопехотными гранатами, которые можно было использовать вместе с винтовками ФАЛ, приобретенными нами в Бельгии – стране, которую никто не заподозрит в коммунизме. Я немедленно спустился вниз и поспешил на место происшествия. По пути из-за шума транспорта я не сумел расслышать второго взрыва. В порту погибло более 100 человек и десятки остались покалеченными. На похоронах этих жертв спонтанно родился лозунг «Родина или смерть».

Известно, что эти взрывы был тщательно спланированы в порту отгрузки агентами ЦРУ. Судно заходило в порты Гавра, Гамбурга и Антверпена. В этом последнем (бельгийском) порту на борт были погружены ящики с гранатами. На судне погибло также несколько французских членов экипажа.

Почему во имя свободы информации не рассекречивается ни единого документа, рассказывающего, как ЦРУ почти полвека назад взорвало судно «Ля Кубр», чтобы не допустить поставок на Кубу бельгийского оружия, – факт, который, как признало само ЦРУ 14 июня 1960 года, очень беспокоил США?

Итак, чему я посвящал свое время в лихорадочные дни, предшествовавшие вторжению на Плайя-Хирон?

Первая большая зачистка в Эскамбрае произошла в последние месяцы 1960 года и начале 1961 года. В ней участвовало более 50 тысяч человек, почти все из бывших провинций Гавана и Лас-Вильяс.

Оружие прибывало на судах из Советского Союза, которые не взрывались по прибытии в порты. Было бесполезно пытаться закупать оружие в других странах – мы не хотели давать США предлог, аналогичный тому, который американцы использовали для вторжения в Гватемалу, и в результате война обошлась этой стране в более чем сто тысяч убитых и пропавших без вести.

Мы приобрели в Чехословакии легкое вооружение и некоторое число зенитных пушек калибра 20 мм с двойным стволом. Танки с орудиями 85-миллиметрового калибра, бронированная артиллерия 100-миллиметрового калибра, противотанковые пушки 75-миллиметрового калибра, минометы, гаубицы и тяжелые пушки калибром до 122 мм, а также легкие и тяжелые зенитные орудия поступали прямо из Советского Союза.

Потребовался бы по меньшей мере год, чтобы подготовить необходимый персонал для обслуживания этих орудий традиционными методами. У нас подготовка заняла всего несколько недель – этой задаче мы посвящали практически целиком все наше время в течение двух лет после победы Революции.

Мы знали о неизбежности нападения на Кубу, но не знали, когда и как оно произойдет. Все вероятные точки высадки противника были укреплены и находились под наблюдением. Руководители были на своих местах: Рауль – в Ориенте, Альмейда – в центре и Че – в Пинар-дель-Рио. Мой командный пункт располагался в столице – в приспособленном для этого старом буржуазном особняке на высоком правом берегу реки Альмендарес, недалеко от места, где она впадает в море.

Уже наступило 15 апреля 1961 года, и я с ночи находился в штабе, получая сообщения из Ориенте, куда прибыло с юга США судно под командованием Нино Диаса с группой контрреволюционеров на борту, одетых в такую же, как наша, оливковую форму. Они должны были высадиться на Кубе в районе Баракоа. Предполагалось, что это будет обманным маневром, чтобы отвлечь внимание от точного пункта главного направления удара, и создаст много путаницы. Судно уже находилось на расстоянии прямого выстрела из противотанкового орудия в ожидании высадки, которая в конце концов так и не произошла.

Одновременно нам сообщили, что 14-го вечером взорвался в воздухе, выполняя разведывательный полет над районом возможной высадки, один из наших трех реактивных истребителей – учебных, но способных сражаться. Это, несомненно, было делом рук американцев, которые сбили самолет с военно-морской базы в Гуантанамо либо из другой точки на море или в воздухе. В те времена не было радаров, чтобы точно определить, что произошло. Так погиб выдающийся кубинский революционный пилот Орестес Акоста.

Со своего командного поста я увидел В-26, которые пролетели над головой почти на бреющем полете, и через несколько секунд услышал взрывы первых ракет, выпущенных по позициям наших артиллеристов, которые в большом числе обучались на воздушной базе Сьюдад-Либертад. Реакция этих отважных солдат была почти моментальной.

С другой стороны, у меня нет ни малейших сомнений в том, что Хуан Орта был предателем. Соответствующие данные о его образе жизни и поведении находятся там, где и должны находиться: в архивах нашего управления госбезопасности, родившегося в те годы под огнем врага. Забота о госбезопасности была поручена людям с развитым политическим сознанием.

Орта получил таблетки с ядом от Мэхью, Джанканы и Сантоса Траффиканте. Разговор этого последнего с Розелли, выполнявшим роль связного с организованной преступностью, состоялся 14 сентября 1960 года, за несколько месяцев до президентских выборов в США и прихода к власти Кеннеди.

Предатель Орта не имел никаких особых заслуг. Я переписывался с ним, когда мы искали поддержку эмигрантов и изгнанников, живших в США. Его ценили за кажущуюся готовность прийти на помощь и услужливость. К этому у него были определенные способности. Сразу после победы Революции, в самый важный период, он имел доступ ко мне. Исходя из возможностей, которые тогда у него были, его заказчики верили, что он сможет бросить яд в мой прохладительный напиток или апельсиновый сок.

Ранее он получал деньги от преступных организаций – предположительно за помощь в открытии казино. С открытием казино он не имел ничего общего, решение приняли мы. Необдуманный приказ Уррутиа, который был принят в одиночку, относительно закрытия в стране всех казино, создал хаос и вызвал протест тысяч работников туристического и торгового сектора в тот момент, когда безработица была очень высокой. Через некоторое время казино были окончательно закрыты Революцией.

Когда Орте передали яд, то возможностей подбросить его мне стало очень мало. Я был полностью погружен в дела, о которых рассказал выше.

Поэтому, никому ничего не сообщив, 13 апреля 1961 года, за два дня до нападения американцев на наши воздушные базы, Орта попросил убежища в посольстве Венесуэлы, которое тогдашний президент Венесуэлы Ромуло Бетанкур предоставил в безоговорочное распоряжение Вашингтона. Многочисленным контрреволюционерам, укрывшимся там, не давали разрешения на выезд, пока не ослабли вооруженные нападения США на Кубу.