Текст книги "Король просторов"

Автор книги: Феликс Крес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)

25

– Пока слишком рано раскрывать все мои планы, – рассмеялась Риолата, но тут же посерьезнела, задумчиво глядя на собеседника. – Хотя остался всего лишь год…

Она помолчала.

– Ладно, Аскар! – наконец сказала она. – Может, стоит все-таки хоть кому-то полностью доверять?

– Я тебя не подведу! – с жаром заверил тот.

– Конечно не подведешь… – Однако она тут же посмотрела на него с тем холодным презрением, которого он не выносил. – Хотя, даже если ты меня и подведешь… помешать все равно не сумеешь. Даже если ты начнешь трубить на весь свет о том, что сегодня услышишь, кто тебе поверит? Впрочем, долго бы это все равно не продлилось…

– Не подведу, – мрачно повторил он. – Можешь меня не пугать.

– Хорошо, тогда слушай или, вернее, смотри. – Она подошла к стоявшему у стены большому сундуку и, подняв крышку, достала продолговатый тяжелый сверток, положила его на стол и развернула промасленные тряпки. – Знаешь, что это?

Аскар удивленно посмотрел на таинственный предмет:

– Оружие?

– Оружие, – довольно повторила Риолата. – Огнестрельное оружие, такое же, как пушка. Но, как видишь, небольшое.

Он кивнул:

– Знаю. Я слышал, что где-то уже пробовали пользоваться чем-то таким. Кажется, в Армекте… Или в самом Кирлане?..

– Да, пробовали. И пришли к выводу, что оно никуда не годится.

Аскар провел рукой по железу. Он любил оружие. Его легионеры всегда заботились о своем оружии, благодаря чему, а также дисциплине и превосходной выучке его гарнизон недавно был признан лучшим во всей провинции.

– Так оно и было, – подтвердил он. – Боюсь, что…

– Не бойся, Аскар. Посмотри, – она показала пальцем, – это упор. У того оружия его не было. Банда придурков, ненавидящих все новое, отказалась от этой идеи, вместо того чтобы ее развить…

Он слушал ее, все более заинтригованный.

– А ведь пуля, выпущенная из этого оружия, пробивает любой панцирь и щит. Ты видел когда-нибудь щиты имперской тяжелой пехоты? – пошутила она.

Аскар усмехнулся. Такие щиты носила половина его солдат.

– Арбалетная стрела их тоже пробивает, – продолжала она. – Но она застревает и дальше уже не летит. Пуля же из этой пищали…

– Как, когда и против кого ты собираешься ее использовать?

Она снова улыбнулась, увидев блеск в его глазах.

– По порядку. – Она снова подошла к сундуку. – Сначала – как.

Она достала нечто напоминавшее доску с вырезом наверху и поставила на пол, подперев двумя прочными палками.

– Это козлы, на которые ставится упор. – Она показала на ружье. – Таким образом уменьшается тяжесть оружия, выстрел более меток, и стрелок может после него устоять на ногах. В поле необходимы два человека: один несет две пищали, второй – козлы. На ровной местности оружие можно перевозить на повозках. В крепости козлы не нужны, достаточно проемов на стенах. А теперь подумай, что можно сделать, имея двести пищалей для стрельбы в поле и еще двести для защиты крепости?

Аскар покачал головой:

– Надо бы попробовать… Но если все действительно так, как ты говоришь, то дай мне десять таких штук, и я обучу тебе две сотни человек за три месяца.

– Именно на это я и рассчитываю.

– Но откуда ты собираешься взять столько оружия? – спросил он. – Десяти штук хватит лишь для обучения, но не более того.

– Есть один человек, который сделает пятьсот, – естественно, за соответствующую плату. Честно говоря, сто у меня уже есть. До конца года я получу еще столько же. А что касается остальных двухсот, более крупных и тяжелых, для обороны стен – это уже не столь срочно.

Аскар взял пищаль и, повертев ее в руках, примерил к козлам.

– Козлы должны быть сильнее наклонены, – пробормотал он. – И шире, немного шире, тогда они лучше будут защищать от вражеских стрел… Конечно, они будут тяжелые, но можно прибить здесь и здесь широкий кожаный пояс, чтобы носить их на спине. Или два покороче, для ношения на плечах.

Риолата внимательно наблюдала за ним.

– Ты получишь двадцать пищалей и триста человек. Выбери из них двести, а из этих двухсот еще сто самых лучших и сделай из них стрелков. Для второй сотни будет достаточно, если они будут хотя бы немного знакомы с оружием, главное же – чтобы они могли бегать с этими козлами. Впрочем, делай что хочешь. Я знаю, что во всей провинции никто не обучит этих людей лучше, чем ты.

Он медленно положил оружие.

– Хорошо. Мне нужно найти подходящее место. Обучение такого количества людей неизбежно привлечет внимание.

– Тебе дадут отпуск? Три месяца – ведь столько тебе нужно, так?

– Да. Осенью. Вернутся все корабли, легион будет усилен морской стражей. Вряд ли я буду нужен в гарнизоне.

– Прекрасно. Значит, в твоем распоряжении вся осень. А место уже есть.

– Какой-нибудь остров?

– Именно.

Она убрала пищаль и козлы.

– Ты меня удивила, – признался Аскар, беря из ее рук кубок с вином. Надо полагать, это не все твои сюрпризы, верно? Я должен был еще услышать…

– Когда и против кого. Сейчас скажу. Через год. Против имперских солдат. Будет восстание.

Аскар чуть не выронил кубок. Он глубоко вздохнул:

– Не может быть… Откуда ты знаешь, ради Шерни?! Откуда ты можешь знать?

Она не ответила.

Восстание!

Но это было, было возможно… Даже весьма вероятно!

Из всех краев, подвластных Армекту, труднее всего было удержать в повиновении именно Гарру и Острова. По очень простой причине: покоренные ранее Дартан и Громбелард граничили с Армектом. Здесь же было море. И притом море неспокойное, каждую осень превращавшееся в непреодолимое препятствие. Каждый год на три месяца Морская Провинция, как ее иногда называли, была отрезана от континента.

В отличие от дартанцев, которые от присоединения к Армекту больше приобрели, чем потеряли, и полудиких громбелардских народов, гаррийцы, когда-то имевшие собственное достаточно развитое государство, крайне болезненно воспринимали неволю. Намного меньше хлопот доставляло население Островов. Островитяне вообще никого не любили, традиционно занимаясь рыболовством или пиратством, – от второго их занятия когда-то изрядно досталось как гаррийцам, так и армектанцам… Было время, когда на южных берегах Армекта селились одни лишь морские птицы… Однако после присоединения Островов к империи пиратство, хоть и докучавшее властям, перестало быть политической проблемой. Кто-то тем не менее позаботился о том, чтобы проблема возникла снова: два народа, не выносившие друг друга, посадили в один мешок, создав Морскую Провинцию, общий край островитян и гаррийцев. Дело было не столь пустячным, как могло бы показаться. Для гаррийца, который бледнел, когда его называли островитянином; для гаррийца, который свято верил, что Гарра – часть континента, когда-то оторванная Шернью, чтобы освободить ее избранных сынов от всех мерзостей этого мира; для гаррийца, который считал жителей Островов зверями, а армектанцев – полулюдьми, дело было вовсе не пустячным. Тем более что вскоре оказалось, что островитяне очень хорошо себя чувствуют под „опекой“ империи, которой требовались именно такие моряки и солдаты, знавшие язык и местные обычаи. В крышку гроба был вбит последний гвоздь: „дикари“-островитяне в желтых мундирах и под желтыми парусами встали на страже интересов Кирлана, надзирая за гаррийцами… Так что в итоге в огонь лишь подлили масла.

До сих пор лишь два гаррийских восстания были по-настоящему опасными, остальные же представляли собой одиночные вспышки, быстро гасшие в столкновении с карательными силами империи. Но в далеком Кирлане постепенно начали понимать, что идут не тем путем. Гарра была слишком велика, чтобы без конца стеречь ее с мечом в руке.

Аскару все это было прекрасно известно. Он нахмурился и уже спокойнее спросил:

– Где и когда? Это надежные сведения?

Риолата внимательно смотрела на него.

– Через год, – ответила она, – естественно, в конце лета. На этот раз вся Гарра, не только Дран или Дорона. Конечно, сведения надежные, я уже два года готовлюсь к этой войне, и притом не одна. Ибо это будет война, Аскар, настоящая война, тщательно подготовленная и ведущаяся по всем правилам. Не какой-то там бунт трех магнатских семейств, пяти деревушек и трех гарнизонов.

Он смотрел на нее, остолбенев, с неподдельным ужасом.

– Во имя Шерни… Во имя Шерни… ты высоко метишь! Во имя Шерни… повторил он в третий раз, – ты знаешь, что я сделаю для тебя все, что угодно… но это безумие! Война или восстание… Ты не представляешь себе могущества империи! Это невозможно, император никогда не допустит, чтобы под боком империи вдруг выросло большое морское государство! Осень будет ваша, но зимой сюда приплывет с континента все, на чем поместится хотя бы один солдат. Вы проиграете!

– Проиграете? Почему – проиграете?

Внезапно он понял, что, сам того не сознавая, поставил себя в положение имперского офицера. Ну и прежде всего…

– Я армектанец, – сказал он тихо, но со старательно скрываемой гордостью.

Она подошла ближе:

– Тебе придется выбрать между мной и Армектом.

Он уже давно сделал свой выбор, и она это прекрасно знала.

– Мы проиграем, – просто сказал он.

– Я знаю.

Он снова изумленно посмотрел на нее:

– Тогда… зачем?

– Потому что… все не так, – почти весело сказала она. – Не „проиграете“ и не „проиграем“. Они проиграют, Аскар.

Ее явно забавляло выражение его лица.

– Меня интересует не свобода Гарры. Меня интересуют Острова. Причем не все… Два острова.

Риолата наклонила голову набок.

– Не понимаешь? – спросила она. – Мне нужны Агары.

Она принесла большую карту. На ней были изображены Гарра, Острова, южный Армект и Дартан.

– Я хочу иметь собственное княжество. Самостоятельное и независимое. И сильное.

Аскар посмотрел на карту:

– Я не моряк…

Она показала пальцем:

– Но об Агарах ты наверняка слышал. Если не о рудниках, то хотя бы о китах.

– Это там?

– Там.

Он помолчал.

– Если бы мне сказал это кто-то другой, я счел бы его безумцем, наконец пробормотал он. – Но раз это говоришь ты… значит, ты знаешь, что говоришь. Хотя должен признаться…

– Агары вовсе не такие маленькие. Большая Агара – изрядный кусок суши. Там есть два города и неплохой порт, много селений. На Большой Агаре есть медные рудники, а у ее южных берегов охотятся на китов. Эти острова должны просто купаться в богатстве, но все забирает империя.

– И ты считаешь, что император…

– Император будет занят гаррийским восстанием, – прервала его Риолата. – Прежде чем он его подавит, наступит весна, даже конец весны. А теперь посмотри, где находятся Агары. Это одинокие острова на самом краю света. Вести оттуда долго идут до Кирлана.

Аскар кивнул.

– Корабли морской стражи, – продолжала она, – будут драться с парусниками гаррийцев и сопровождать войска, доставляемые на Гарру. Сомневаюсь, чтобы в агарскую Ахелию послали хоть один корабль: медь может и подождать, а корабли будут нужны здесь.

– Но ведь там ходят какие-то торговцы.

– Довольно редко, а уж во время войны… Но ты, конечно, прав. Помни, однако, что торговцы – люди деловые. Дай им заработать и закажи очередную поставку товара, и они сохранят любую тайну. Впрочем, торговый корабль можно просто задержать.

– Ну хорошо, но ведь это не может продолжаться вечно. Восстание в конце концов падет, и кто-то придет за медью.

– Конечно. Эти корабли мы тоже задержим. Они могли разбиться, затонуть, их могли сжечь пираты… В Кирлане не скоро поймут, что происходит. Да и тогда… Ну, ты же солдат. Скажи, что бы ты сам сделал.

– Послал бы военную эскадру.

– Которая пропадет без вести. Ее судьба тоже выяснится не скоро, ведь на подобную экспедицию требуется время. Потом снова наступит осень и осенние штормы… Подсчитай, сколько времени мы выигрываем.

– Но в конце концов осень кончится и придут новые корабли.

– Сколько?

– Кто же может это знать?

– Но сколько? Сто?

Аскар не выдержал:

– Четыре. Пять.

– Они тоже не вернутся. Что дальше?

Он снова взорвался:

– Я понимаю, что у тебя будут там свои люди и корабль… может быть, два корабля. Может быть, ты захватишь несколько торговых барков. Но ты отдаешь себе отчет в том, сколько войска на фрегате морской стражи? Ты говоришь об имперских парусниках, словно о лодках из коры, которые можно разломать одним пинком.

Риолата улыбнулась, чуть прищурив продолговатые глаза:

– У меня будет не один или два корабля. У меня будет десять кораблей, Аскар. Десять больших парусников. С сотнями убийц на борту.

– Откуда ты их возьмешь, ради Шерни? Откуда ты… – Внезапно он понял: – Пираты?

– Именно. Это лишь вопрос золота. Золота и общих целей. Золото у меня уже почти есть. А что касается второго… Какой же пират не хотел бы иметь постоянной, безопасной пристани, куда он всегда может прийти и чувствовать себя как дома?

Кто знает, подумал Аскар… Однако планы девушки поражали его своим размахом.

– В конце концов туда придет столько кораблей…

– Сколько, Аскар? Скольких парусников стоят Агары?

Он тряхнул головой.

– Нет, – сказал он, набрав в грудь воздуха. – Нет. Ты все упрощаешь. Хочешь на самом деле узнать мнение солдата? Я не знаю, скольких парусников стоят Агары. Зато я знаю, что если их будут защищать десять пиратских кораблей, то вскоре туда явятся все флотилии империи, включая громбелардскую. А политические последствия? Если какие-то там Агары могут завоевать себе независимость, то что с другими краями Шерера? Империя не может допустить, чтобы все покоренные ею провинции увидели ее слабость. Туда придет столько кораблей, сколько понадобится.

К его удивлению, она снова улыбнулась:

– Не верю.

Она оперлась локтями о карту, а подбородком на руки.

– Независимо от политического оттенка, Агары не стоят подобной авантюры, – сказала она. – Так же как когда-то не стоила ее Барирра. Островок, захваченный Бесстрашным Демоном. Высокопоставленный военный должен об этом кое-что знать?

Аскар нахмурился. Кое-что он слышал…

– Думаю, Кирлан скорее замнет дело, – продолжала Риолата, – или поищет решения дипломатическим путем. Я подсчитала, сколько примерно могла бы стоить подобная война. Морская война, ведущаяся в сотнях миль от Кирлана. Если бы она продолжалась один лишь год, что, учитывая расстояние, вовсе не так долго… – Она начала писать пальцем на карте. – Столько. По крайней мере столько.

Он удивленно поднял взгляд.

– И кому я это объясняю? – с сарказмом спросила она. – Но, видимо, правду говорят, что о стоимости военных кампаний высшее командование не желает ничего знать… Аскар, невозможно так просто собрать корабли со всех морей Шерера. Ведь они нужны там, поскольку лишних никто не стал бы держать. Усмирение целой мятежной провинции стоит любой цены, но – Агар? Никто, даже сам император, не рискнет выложить такую сумму! После войны с Гаррой имперская казна и так будет зиять пустотой, будет не хватать кораблей и солдат – всего, что угодно.

– Не знаю, насколько достоверны твои подсчеты, – пытался возразить Аскар.

Риолата подняла брови.

– Я занимаюсь торговлей, – напомнила она, – и неплохо разбираюсь в цифрах. Я помогаю организовать повстанческую армию, планирую также собрать собственное, личное войско. Я знаю, сколько это стоит.

– Значит, ты считаешь, что до войны за эти острова дело вообще не дойдет? Никто даже не станет пытаться их вернуть?

– Может быть, небольшими силами…

– Насколько небольшими? Три корабля? Достаточно любой мелочи, чтобы подвели все твои расчеты, и тогда морские стражники сожгут твои Агары.

– Мои Агары? – язвительно переспросила она. – Это имперские Агары. Значит, имперские корабли сожгут имперские Агары? А впрочем, пусть жгут. Там нечего жечь. Может, выжгут медь в земле? Или отпугнут китов? Важен лишь только порт.

– Они его займут. Если не сожгут, то займут. Твой флот потеряет тылы.

– Это единственное, что меня беспокоит, – признала Риолата. – Поэтому там должна встать крепость, Аскар.

Он не верил собственным ушам.

– На этом острове? Ты хочешь за год построить крепость?

– Старая каменоломня находится рядом с Ахелией.

– Это просто смешно, – коротко сказал Аскар.

Риолата нахмурилась:

– Что здесь смешного?

– Ты не построишь крепость за год. И за два. Меня восхищает твое знание военного дела, но здесь видны… некоторые пробелы. Никто не в состоянии возвести серьезную крепость за столь короткое время. И даже если… Ты столь успешно подсчитала расходы императора, подсчитай и свои! Откуда ты намереваешься взять деньги? Сокровища Демона? Не заставляй меня повторять – это просто смешно. Может быть, его хватит, чтобы купить твои пищали и заплатить пиратам, наверняка даже что-то останется. Но крепость? Цитадель? Ты знаешь, сколько стоит цитадель?

– Ты выслушал до конца? – спокойно спросила Риолата. – Так выслушай, иначе я сама за себя не отвечаю! – неожиданно заорала она. Она положила ладонь на его щеку. – И тогда я сделаю что-нибудь такое, о чем сама потом буду жалеть.

26

– Конечно, госпожа, – развел руками Раладан. – Конечно, каждый сперва отправился бы в Замкнутое море.

– Каждый, только не ты, – с нескрываемым восхищением сказала Лерена. Но как?..

Они снова склонились над картой.

– Здесь не пройти. А тут опять мели… Этот пролив? Раладан, там пошло ко дну несколько кораблей! Там нет прохода!

– Есть. „Звезда“ прошла бы там даже с полными трюмами. А сейчас они пусты. Нет, конечно, все не так просто, и на скалы можно напороться в любой момент. Нужно все время держаться правой стороны. Пройти можно не всегда, так как, когда дует с запада, высокий, покрытый лесом берег отражает ветер. Но сейчас мы должны пройти. Все время по правой стороне, а когда по носу снова видно будет море – на середину. Мы много раз там ходили. На „Змее“.

– Он был более маневренным и мог идти против ветра, – мрачно сказала Лерена.

– Там все равно негде менять курс. А ветер хороший и не переменится ни сегодня, ни завтра.

Она покачала головой:

– Откуда ты все это знаешь, Раладан? Каждый пролив, каждый проход, каждый риф и каждую мель…

– Только вокруг Гарры, в других местах – хуже… А на Западном Просторе я был только один раз. С твоим отцом, госпожа.

Она снова посмотрела на карту.

– Это сократит нам время в пути на день, – подытожила она.

– И позволит избежать пути, которым ходят все, – добавил он.

– Да, это так.

– И еще одно…

Он поколебался. Она жестом поторопила его.

– Мы пройдем там, но паруса должны стоять как следует, а вся твоя банда должна быть трезвой. В том проливе нам потребуется надежный корабль и надежная команда.

Лерена внимательно посмотрела на него:

– Ладно…

Она поправила платок и вышла. Он остановился в дверях, подставив лицо солнцу. Погода была превосходная, дул легкий, приятный ветерок, и не мучил палящий зной. Впрочем, был уже конец лета.

– Эй, парни! – крикнула Лерена.

Раладан посмотрел на палубу.

Команда не спеша собиралась вместе, с шумом и веселыми возгласами.

– Больше не пить, парни! – Она подбоченилась, слыша протестующие голоса. – Больше не пить! До утра ни кружки!

– Мамочка! – взвыл коренастый прыщавый детина. – Да мы для тебя… мы все, что угодно!..

Он пошатнулся. Кто-то его дружески поддержал.

– Все, что угодно! – отозвались другие голоса. – Все!

Лоцмана затошнило. Он повернулся и захлопнул дверь.

Он знал, что вечером весь этот сброд будет пить только за здоровье „мамочки“.

Вскоре вернулась Лерена.

– Приказы отданы, – сказала она.

Он кивнул.

Когда он смотрел на нее, склонившуюся над картой, ему показалось, что перед ним Ридарета. Подобное случалось уже не впервые. Они были удивительно похожи, Лерена и ее сестра, как две капли воды, а обе они столь же похожи на Ридарету. Тот же рост, те же фигуры, те же волосы, подбородки и глаза… Если бы Лерена сняла платок и надела черную повязку – в полумраке их легко можно было бы перепутать.

Все они были одного возраста…

Этот феномен был выше его понимания. Все попытки хоть как-то это объяснить оказались безрезультатными. Ридарета была беременна, когда он нашел ее на Малой Агаре. Он знал, кто виновник этой беременности, Ридарета, впрочем, этого и не скрывала. Во всяком случае от него.

Беременность, однако, продолжалась лишь три месяца. Дальнейшее тоже оказалось весьма необычным. Дочери Ридареты росли и взрослели – в три раза быстрее, чем положено по законам природы.

Что было тому причиной – неизвестно.

Ридарета этого тоже не знала. Хотя, с другой стороны… он чувствовал, что у девушки есть какая-то тайна.

Теперь, в возрасте восьми лет, дочери Ридареты и Раписа выглядели как внешне, так и по своему поведению и умственному развитию двадцатичетырехлетними женщинами.

Их матери было неполных двадцать пять.

Лерена все еще разглядывала карту.

– Раладан, – сказала она, показывая рукой на восток и запад от Шерера, – что там?

– Просторы, госпожа.

– Просторы…

Она подняла голову, и он уже знал, о чем она спросит.

– А дальше?

– Думаю, что никто этого не знает.

– Мы не знаем никаких других земель, кроме Шерера, – проговорила она словно про себя, – но значит ли это, что их нет?

– Может быть, и есть. Некоторые говорят, что таких земель, как Шерер, много. И якобы каждую опекает своя могущественная сила, такая же, как наша Шернь.

– Почему же никто их не ищет? Эти земли?

– Многие искали, госпожа. Но ни один из кораблей, отправившихся далеко на Восточные или Западные Просторы, так и не вернулся. Однако была одна экспедиция на Северный Простор… – Лоцман задумался.

– И что?

– Это столь старая история, что половина ее стала уже почти легендой. Был один моряк, имени которого никто уже не помнит, его называют просто Северным Мореплавателем… Он отправился далеко на север. Никто не знает, сколько дней или месяцев длилось его путешествие. Когда-то я слышал в одной таверне песню о нем. Там были слова о том, что „плавал он год, за ним второй и третий“… Все это, конечно, ерунда, но я думаю, что он действительно мог плавать много месяцев. Якобы становилось все холоднее, пока наконец море не покрылось льдом, хотя было лето. А потом идти дальше стало просто невозможно, так как все Просторы сковал толстый лед. И солнце не заходило, был вечный день…

– Наверное, ты сам в это не веришь, Раладан?

– Наверное, нет, – признался он. – Но, с другой стороны, должно же что-то быть там, на Просторах. Из-за чего-то ведь корабли не возвращаются? Не знаю почему, но мне кажется, что есть некая земля… большая земля на востоке. Нет, я ничего не могу объяснить, госпожа, предупредил он ее вопрос. – Я не знаю, откуда у меня такая уверенность. А что касается Северного Мореплавателя, то, я думаю, будь вся эта история лишь вымыслом, в ней было бы намного больше чудес, нежели один лишь толстый лед.

– Чудовища… – подсказала Лерена.

Он кивнул:

– Возможно.

– Есть ли они на самом деле?

Он снова кивнул:

– Птицы, огромные птицы… Их видел и твой отец. Они пролетели над нами… и все.

– А еще? Расскажи!

Она смотрела на него почти с детским любопытством. Другие… Да, он их видел. Но не хотел об этом говорить.

– Не сейчас, госпожа. Не на море.

– Просто расскажи, что ты видел, – настаивала она.

– Не на море, – повторил он. – Расскажу, когда сойдем на берег.

– Хотя бы как часто ты их видел?

– Только один раз.

– Только один раз? – Она была явно разочарована.

– Только один раз. И, во имя Шерни, надеюсь, что больше не увижу…

Он нахмурился, ибо события тех дней вновь предстали у него перед глазами. Каждый раз, когда он вспоминал о них, сердце сжимала странная тупая боль. Он помнил тот день лучше, чем любой другой из тех, что прожил. И не только из-за того, что он тогда увидел…

Это был первый день, который он помнил.

С тех пор прошло тридцать лет без малого.

Он не знал, откуда он, кто он, кем были его родители. Его вытащили из моря, и первыми лицами, которые он помнил, были лица команды торгового корабля. Потом ему рассказали, что его заметили среди волн, судорожно вцепившегося в какой-то обломок доски. Сколько он пробыл в воде? На каком корабле он плыл и куда? Он ничего не помнил.

Судя по одежде, которая была на нем, он мог быть сыном торговца. Но манера речи сразу же выдавала в нем человека благородного происхождения. Он не в силах был сообщить о себе каких-либо сведений. Лишь когда его спросили, как его зовут, он, подумав, ответил: Раладан.

Но все это было уже позже.

Его вытащили на палубу. В полубессознательном состоянии он видел склонившиеся над ним лица, которые то приближались, то как будто снова отдалялись. Наконец зрение вернулось к нему, и тут же он услышал крик жуткий, многоголосый… Его оставили на палубе, он видел, как вокруг бегают люди, потом на палубу обрушился каскад воды, корабль почти лег на борт, тяжело перевалился на другой, и тогда он, Раладан, увидел, как под волнами что-то мечется и переваливается, наконец поверхность воды взрывается и среди брызг пены и водяной пены появляется ЭТО…

Потом в конце концов решили, что корабль, на котором он плыл, разбился в щепки. И никто уже не удивлялся, что единственный спасшийся с этого корабля двенадцатилетний мальчишка потерял память.

Раладан показывал пальцем на уже появившийся впереди вход в пролив. Лерена пристально вглядывалась вдаль.

– Лучше будет, если я сам займусь рулем, – сказал он. – Поставь надежного человека на носу, госпожа. А лучше всего встань сама.

Шум внизу заглушил его последние слова. Кто-то завопил, столь пронзительно, словно с него сдирали шкуру. Они переглянулись, потом посмотрели вниз, на палубу. Один из матросов корчился у фальшборта, зажимая рукой ухо, вернее, то место, где оно до этого находилось. Из-под его пальцев текла кровь. Другой, пряча нож, держал ухо в руке, показывая его хохочущим до упаду приятелям. Привлеченные взрывами смеха, начали собираться остальные, толпа росла.

– Госпожа… – начал Раладан.

Он посмотрел на нее и замолчал.

Рот ее был приоткрыт. На нижней губе повисла капелька слюны.

Он не успел ничего сообразить, как она уже оказалась внизу. Левой рукой она схватила державшего ухо детину за горло, а правой, сжатой в кулак, ударила его в зубы.

Смех утих.

Она подсекла матросу ноги и повалила его с силой, которой никто от нее не ожидал. Перепуганному матросу удалось перевернуться на живот, но она, продолжая держать его за горло предплечьем, другой рукой резко дернула его голову вбок; детина судорожно дернулся и испустил дух, со сломанной шеей. Она колотила головой трупа о палубу до тех пор, пока лицо не превратилось в кровавую кашу, затем выхватила меч и проткнула тело насквозь. Встав, она оторвала край рубашки и вытерла руки, после чего швырнула окровавленную тряпку за борт.

Толпа матросов шаг за шагом пятилась назад.

Раладан стоял на баке, глядя на спину девушки. Из-под разорванной в драке рубашки виднелась огромная разноцветная татуировка, изображавшая дракона. Когда пиратка подняла руку, показывая на море, чудовище зашевелилось.

– Ром за борт, – произнесла она свистящим шепотом.

В тишине, нарушавшейся лишь плеском волн и скрипом корабля, ее слова прозвучали очень отчетливо.

Все еще показывая пальцем на воду, она вытянула другую руку:

– Ты будешь боцманом. – (Рослый матрос открыл рот и снова его закрыл, сглатывая слюну.) – Если случится еще какая-нибудь драка, лучше сам прыгай в море… Тогда я назначу другого боцмана. Раладан!

Раладан спустился на палубу.

– В проливе командуешь ты. Займись.

– Так точно, госпожа.

Перед ней поспешно расступались, когда она шла на корму. Раладан остался один перед притихшей, покорной толпой.

– Так точно, госпожа, – повторил он в пустоту, тщательно скрывая удовлетворение.

Он пытался скрыть и веселье…

Некоторое время спустя, когда он наконец снова смог явиться к капитану, он вспомнил повод для недавнего веселья. Он постучал в дверь каюты.

– Это Раладан, – улыбаясь, сказал он.

По своему обычаю, она сидела на столе, болтая скрещенными в лодыжках ногами. Увидев лоцмана, она откинулась назад, опершись о стол руками. Ей даже не пришло в голову сменить рубашку; выпяченные груди, видневшиеся из-под жалких лохмотьев, целили ему сосками прямо в нос. Она любила покрасоваться, это точно.

– Ну, что там? – спросила она.

– Мы прошли, госпожа, – ответил он.

Она тряхнула волосами.

– Что еще?

Он продолжал нерешительно стоять, хотя видел, что ее злость уже прошла. Жаль, поскольку, в отличие от команды, он высоко ценил подобные взрывы. За исключением разве лишь тех, что касались его лично…

– Ну, говори же! – Она начала терять терпение.

– Знаешь, госпожа, кого ты назначила боцманом?

Она нахмурилась.

– Кого?

– Немого, госпожа.

Она молча смотрела на него. Потом выпрямилась и неожиданно приложила ладонь ко лбу.

– И как мне теперь это… отменить?.. – спросила она, давясь от едва сдерживаемого смеха.

– Не знаю, госпожа, – ответил он, прикусив губу.

Они хохотали, пока у них не заболели животы.