Текст книги "Он украл мои сны"

Автор книги: Федор Московцев

Соавторы: Татьяна Московцева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Глава 38

Андрею часто везло, и он использовал своё везение на полную катушку, ему казалось, что всё время этого мира находится в его распоряжении. И он никогда не чувствовал, что ему может не хватить времени. Но сейчас, при осмотре принадлежащего Владимиру Быстрову помещения, он ощущал себя маленьким человечком, который машет флагом, а этот флаг делается всё больше и больше. Правда, на нем изображено что-то, что Андрею очень близко, но легче от этого не становится.

Это помещение площадью около 150 кв метров находилось на первом этаже нового дома на Дунайском проспекте практически на пересечении с Малой Балканской улицей, в прямой видимости метро «Купчино» – отличное проходное место, соседнее помещение облюбовал Сбербанк, там шёл ремонт. Владимир подбадривал Андрея: мол, чего тут думать, на другой стороне улицы есть аптека, также прямо перед мостом, но она в менее выгодном положении, так как людям, которые идут с метро в сторону этого жилого массива, проще зайти сюда, чем переходить через дорогу через переход, до которого достаточно далеко. И много других доводов. Андрей и сам видел: помещение просто класс. Но он видел и другое – со стороны вроде как преуспевающий бизнесмен… но сейчас он как никогда боялся стать транжирой, которому ни копейки нельзя дать, потому что он и её просрёт, и у него был дикий ужас: а вдруг он не справится и ему не дадут денег, когда у него появится реально стоящий проект! В данном конкретном случае его беспокоило: а вдруг эта аптека не пойдёт и его друзья увидят, что он плохой бизнесмен.

Они измеряли шагами просторный зал, Андрей колебался, и Владимир расценил молчание товарища по-своему: принялся на все лады критиковать купленную Артуром Ансимовым коммерческую недвижимость в районе улицы Бассейной – там гораздо хуже в плане проходимости и аптека там точно не пойдёт. Владимир подумал, что Ансимов-старший тоже предложил Андрею своё помещение, отсюда и сомнения. В своей напористой манере Владимир делал потенциальному арендатору всё новые и новые уступки: арендная плата на 10 % ниже, чем в аналогичных магазинах в соседних домах, первые три месяца, пока будет идти ремонт и получение лицензии, ставка будет снижена на 50 %, и так далее.

– Я вижу, что помещение супер, Вовок, – наконец выдавил из себя Андрей, – просто я планирую свои финансы.

Приняв равнодушный вид, Владимир сказал:

– Как знаешь, но имей в виду, у меня уже есть готовые арендаторы, они заедут хоть завтра. Но ты у меня на первом месте. Ты должен определиться в течение месяца – пока я тут делаю ремонт. Сейчас тут черновая отделка, сам видишь. Так что решай, тебе карты в руки.

Закончив осмотр, они вышли на улицу, и, попрощавшись, направились каждый к своей машине. У Андрея в списке инвестиционных проектов появился ещё один пункт, причем более привлекательный, чем многие другие. Но прежде чем принять по нему решение, следовало разобраться с основной деятельностью, которая приносила реальный доход – оптовыми продажами медицинских расходных материалов и оборудования; произвести ревизию. Собираясь в очередную поездку в Волгоград, он ставил задачу отсечь малопривлекательные проекты в пользу сильно привлекательных и сосредочиться на последних.

Глава 39

Общаясь со старым седым полковником (или «особистом»), Иосифом Григорьевичем Давиденко, Андрей не мог не отметить, какой это приятный и остроумный собеседник. Даже нехорошую новость мог подать с шуткой, с юморком и веселым матерком. Так, в начале апреля, когда Андрей, прибыв в Волгоград, заехал к Иосифу Григорьевичу, чтобы передать очередной месячный платёж и обсудить текущие вопросы, тот прямо с порога сначала огорошил, а потом разрядил самим же созданную напряженность.

– Докладываю, товарищ генерал, ваше задание не выполнено! – победно сказал он, когда Андрей устроился напротив него, за приставным столом.

Выложив перед Андреем несколько документов для изучения, Иосиф Григорьевич вышел, чтобы приготовить кофе. Это были два письма Совинкома, на которых исполнителями из городской администрации были накарябаны какие-то левые отписки, другая бумага – письмо начальника горздравотдела, Евгения Кармана, руководителю департамента муниципального имущества администрации Волгограда А.А.Валюшкину, – мотивированный отказ департамента здравоохранения сдать в аренду Совинкому суперпроходные муниципальные аптеки – номер 31 на Аллее Героев, номер 13 на углу улицы Мира и Комсомольской, и номер 3 на улице Рабоче-Крестьянской. На трех страницах Карман расписывает, как успешно функционируют аптеки, какую серьезную социальную функцию несут – поэтому нет никакого смысла отдавать их частнику.

Текст письма был следующий:

«…на Ваш исх. № 01-2113ун от 16.03.2004 г. сообщаю:

МУП «Аптека № 3», расположенная по адресу ул. Рабоче-Крестьянская, 8, осуществляет свою деятельность с 1952 года, т. е. 52 года. Постановлением главы администрации Волгограда от 16.08.2001 года № 995 «О внесении изменения в постановление главы администрации Волгограда от 14.03.2001 г. № 260 «Об упорядочении системы обеспечения декретированных категорий населения лекарственными средствами и изделиями медицинского назначения» МУП «Аптека № 3» присвоен статус социального аптечного предприятия.

Со дня своего основания аптека выполняла высоко-значимые социальные функции. Доказательством этому служат многие аспекты и направления деятельности данного предприятия. Аптека является производственной, изготавливает широкий спектр лекарственных форм для индивидуального применения, которые не могут быть заменены готовыми лекарственными формами, ввиду особенности течения заболеваний.

…В условиях жесткой конкуренции и учитывая низкую покупательскую способность населения аптека никогда не использовала предельную торговую наценку. Так, средний процент наценки за первое полугодие 2004 года составил 18 %. Для малоимущих и пенсионеров при покупке лекарственных препаратов установлена скидка в размере 5 %.

… Таким образом, на основании вышеизложенного считаю нецелесообразным передачу помещения, расположенного в Ворошиловском районе по ул. Рабоче-Крестьянская, 8, арендуемое МУП «Аптека № 3», обществу с ограниченной ответственностью Совинком».

И так далее по всем помещениям. Вообще по ним было заранее договорено, и письмо в департамент муниципального имущества (перенаправленное Карману в горздравотдел, на которое он ответил отказом) было формальностью. Иосиф Григорьевич брал на расходы кое-какие деньги и гарантировал стопроцентный результат. Как и по другим вопросам – например по тому же скандалу с проверкой КРУ кардиоцентра. На письме на имя начальнка КРУ, в котором Совинком объясняет всё случившееся как чистой воды недоразумение, стоит отписка: «Разобраться. Назначить новую проверку». Между тем речь шла о том, чтобы навсегда замять это дело. А новая проверка грозит тем, что Совинком могут лишить привилегии поставлять продукцию в кардиоцентр без конкурса.

А с письмом на имя мэра о том, чтобы сделать из Совинкома «Городской аптечный склад-2» вообще как плевок в лицо – отписка одному из замов: «Разобраться». Тогда как данное письмо изначально также было формальностью – по утверждениям Иосифа Григорьевича и Ирины, всё уже на 100 % решено – Совинком будет напрямую получать бюджетные деньги без конкурса, мимо департамента закупок.

– Я ничего не понимаю, – сказал Андрей, когда Иосиф Григорьевич, расставив чашки, уселся в своём кресле.

Тот взглянул на отказ по аптекам:

– О, 52-й год! Надо же! Эта аптека – моя ровесница!

Очень ценное замечание. Моментально расставляет все точки над i. На самом деле, старому седому полковнику льстило, что окружающие оценивают в нём, что в 52 он жилист, подтянут, и от него исходит позитивная энергия.

Андрей отпил кофе:

– Послушайте, но мы вроде как договаривались с Карманом. Что с ним?!

Старый седой полковник дал озаряющее толкование отписки гораздравотдела:

– Ответ такой: с ним всё в порядке. Просто мы выбрали неподходящий момент. Немного подождём – для таких серьезных объектов, как аптека номер восемь, и… какая там – тридцать первая? Это же важные социальные объекты, под них надо готовить серьезные аргументы. Как так – отдать частнику «аптеку, выполняющую высоко-значимые социальные функции»?

На лице Иосифа Григорьевича засияла безмятежная улыбка, и Андрей невольно улыбнулся в ответ. Хотя это прозвучало как неприкрытая издёвка: старый седой полковник официально числился заместителем директора ООО «Статус» по правовым вопросам, соответствующая табличка висит на двери этого кабинета, а хозяин «Статуса» (а также «Волга-Трансойла» и других предприятий), Рустэм Шарифулин, на которого работает святой Иосиф, загробастал кучу таких же «социально значимых помещений» в центре города, оформил их на ООО «Статус» и переделал «социально-значимые объекты» в салоны красоты и бутики. Иосиф Григорьевич не просто оформлял сделки и согласовывал во всех инстанциях, но и умудрился кое-где влезть в соучредители.

Андрей продолжил натиск:

– Но… Иосиф Григорьевич… никого же не интересует реальная сторона вопроса. Важно не то, что происходит на самом деле, а то, что об этом думают влиятельные господа. Люди становятся богатыми тогда, когда начинают заставлять других людей поверить в свою версию правды. Тем более что я не собираюсь переделывать аптеки под салоны красоты, бутики и прочие бордели, а наоборот, буду развивать их, чтобы они из социально-значимых превратились супер-социально-значимыми. Тем более…

Андрей ткнул пальцем в обнаруженную им неточность:

– Здесь указано, что «ежемесяный оборот аптеки номер 31 составляет 200 тысяч рублей по бесплатным рецептам», и что это «сдерживаемый оборот, потому что бюджетных средств недостаточно даже для бесперебойного обеспечения больных сахарным диабетом, бронхиальной астмой, онко-больных и детей первых трех лет жизни». А мне точно известно, что один только Волгофарм под бесплатные рецепты отгружает этой аптеке на полмиллиона в месяц. И соответственно получает за это бюджетные деньги. И это только по одному поставщику. Логика понятна? Копнуть поглубже, и окажется что в данном письме передернуты все факты.

Иосиф Григорьевич всё так же безмятежно улыбался.

– Давай так: немного выждем и зайдем с другого фланга. Карман выжидает: смотрит, как ты управишься с теми аптеками, которые тебе дали.

– А что мне дали?! Мне скинули хлам, убыточные торговые точки, которые потянули на дно «Городской аптечный склад»! Я уже туда столько денег вбил, а отдача непонятно когда будет, и будет ли вообще. Тем более – Карман за это деньги получил, и его не должно волновать, как я распоряжаюсь этими точками. Могу вообще прикрыть а народ уволить.

Лицо Иосифа Григорьевича стало жестким, он перестал улыбаться.

– Давай не будем торопиться. Через полгодика снова закинем удочку, думаю, улов будет.

Он вынул из тумбочки чистый лист бумаги и передал Андрею:

– Давай, пиши текст. Напечатаешь у себя, и пускай Ирина Абдурахмановна мне его принесет, а я отдам на подпись Удовику.

Речь шла об урегулировании вопроса с тем самым скандалом и новой проверкой кардиоцентра и встречной проверкой Совинкома. Андрей вынул ручку и стал писать под диктовку старого седого полковника, который в свою очередь читал по своему блокноту.

«Начальнику департамента цен и закупок г-ну Удовику Д.И.

Уважаемый Дмитрий Иванович!

Специалистами Вашего департамента была проведена проверка соблюдения действующего механизма ценообразования на лекарственные средства и изделия медицинского назначения, реализуемые ООО «Совинком». В ходе которой установлены факты завышения оптовой надбавки на лекарственные средства. Разница составила 70,8 тыс. руб.

При проверке правильности формирования продажных цен на лекарственные средства в аптечном пункте 1,6 тыс рублей.

Нам было предложено перечислить сумму завышения в бюджет.

В связи с вышеизложенным нами будет допоставлена продукция медицинского назначения на указанную сумму с 15.04.2004 по 31.12.2004 г».

Дописав, Андрей отложил ручку:

– То есть как это так? Мы же заплатили за урегулирование вопроса 100 тысяч.

Иосиф Григорьевич невозмутимо ответил:

– Но тут вскрылось нарушение, которое отобразилось во множестве протоколов. Как предлагаешь его убрать?

– Но тогда надо было сразу определиться и перечислить в бюджет сумму завышения!

– Если бы не отдали стольник – возникли бы проблемы. Совинком лишили бы права поставлять без конкурса.

Андрей нахмурился – кругом одни ловушки. Иосиф Григорьевич попытался его успокоить:

– Но ты не деньгами расплачиваешься, а товаром, к тому же срок растянут до конца года.

– Но это те же самые деньги, какая разница?

– Ну не мне тебя учить: договоришься с Халанским, он подмахнет что получил товар. Это же по вине его сотрудников произошёл прокол. Насколько я понял из показаний Ирины Абдурахмановны.

При этих словах лицо Иосифа Григорьевича вновь засияло, как начищенная монета. Объективно, – он очень стойко переносит чужие переживания.

Глава 40

С момента последней встречи с Халанским кардиоцентр не перечислил Совинкому ни копейки. Для Андрея единственным поводом визита к главврачу была передача ему комиссионных, остальные вопросы решались на уровне исполнителей. Так, например, уже отгрузили без предоплаты продукции почти на миллион рублей.

Но Халанский, узнав о том, что хозяин Совинкома приехал в Волгоград и находится у себя в офисе, позвонил и попросил подняться к нему в кабинет.

Когда встретились и обменялись дежурными приветствиями, главврач, посмотрев в окно, проследив за теми, кто идет по пандусу в кардиоцентр или направляется на выход, сказал:

– Андрей… Алексеевич… мы вам немного задолжали, у нас небольшие проблемы в связи с финансированием, я буду встречаться с начальником облздравотдела и мы урегулируем вопрос. Но у нас на носу праздники, коллектив ждёт… Вы не могли бы обналичить энную сумму – выпишете нам счет на расходные материалы, как обычно, бухгалтерия переведет вам деньги и вы принесете их мне как обычно? А потом документами закроем – аптека подпишет что приняла от вас товар.

– Конечно, Станислав Анатольевич, это не вопрос.

– Вам нетрудно это сделать?

Некоторое время Халанский выспрашивал, не слишком ли это затруднительный вопрос, не будет ли это большой проблемой, намекая, что может обратиться в другие места, просто раз уж с Совинкомом долго работают… Затем главврач спросил:

– А сколько это будет стоить, какой процент?

– Да что вы, Станислав Анатольевич, какой еще процент!

– Просто я слышал, что по городу берут до 10 %.

– Никаких процентов!

Халанский проводил Андрея до двери, и, пожимая на прощание руку, сказал:

– Будем работать!

Андрей вообще-то рассчитывал услышать точную дату, когда кардиоцентр рассчитается по долгам и сделает крупную предоплату. А тут судя по всему получается, что деньги появятся не раньше середины мая – раз просят деньги людям «на праздники».

Средства от продаж продукции, полученной по вексельному проекту, таяли на глазах. Ими затыкали дыры, расплачивались за оборудование для аптек, но самое главное до сих пор не решили – не закрыли проблемные долги и кредиты, обслуживание которых легло тяжелым бременем на фирму.

Выйдя из приемной главврача, Андрей зашел в буфет, выпил чашку кофе и поговорил с врачом-однокурсником. Затем длинными коридорами, через цокольный этаж, вышел во двор кардиоцентра и, обойдя здание сзади, сделав большой круг, дошёл до бункера. Ему не хотелось выходить через главный вход, – он просто представил как Халанский будет смотреть на него.

В бункере он принял Ирину. Они обсудили анкеты соискателей (на Совинкоме шёл перманентный рекрутинг, агентство по подбору персонала ЦГИ постоянно было заряжено на поиск менеджеров по продажам), и Андрей отобрал нескольких кандидатов, чтобы провести собеседование.

– Все толковые ребята, не то что в Питере, – отметил Андрей.

– Зачем ты позволил Рошалю ездить в Казань? – упрекнула Ирина. – Или пускай ездит, но не суется к моим клиентам!

Это был справедливый упрек. У петербургских сотрудников не шибко хорошо шли дела в родном городе, и они, наслышанные об успехах Марины Маликовой в регионах, стали проситься в командировки. Андрей дал им такую возможность, первым, как руководитель отдела продаж, поехал Родион Рошаль, за ним еще двое человек. Он встрял между Ириной и заведующим кардиохирургией в ДМЦ Казань (Детский медицинский центр), в результате больница задержала платёж в сторону Совинкома, и теперь они оба кивают друг на друга.

– Я скажу ему, чтоб не ходил по твоим клиентам, – успокоил Андрей.

Вообще-то это был им лично наработанный клиент, которого пришлось передать Ирине, потому что самому уже не было времени заниматься мелочевкой.

Они приступили к обсуждению главного вопроса. Ярошенко явно не тянет как руководитель. Когда ему отказали в централизации закупок медикаментов для всей аптечной сети, он дистанцировался ото всех дел, которые ему поручили вести, и всё своё внимание сосредоточил на рознице. А именно на двух точках – аптека на улице Еременко, с заведующей которой, он, по слухам, спит, и аптека на улице Ухтомского, заведующая которой также является его протеже. Стратегический вопрос – запуск 256-й аптеки, самой крупной и перспективной, расположенной в проходном месте – остается открытым. Там начали было ремонт и приведение помещения в надлежащий вид, но потом забросили по непонятным причинам.

Остальная рутина по-прежнему висит на Ирине – рекрутинг, бухгалтерия, офис, отдел закупок, склад, отдел продаж, и так далее. Ярошенко хорошо начал работать, но сейчас его никто не воспринимает как начальника – его просто нет в офисе, он целыми днями шароёбится черт знает где. По всем вопросам сотрудники обращаются к Ирине, а именно от этого она хотела избавиться, нанимая Ярошенко, чтобы самой заняться творческими делами – крупные сделки, областные тендеры, разработка новых стратегических клиентов.

– Что с бухгалтером? – Андрей положил перед собой резюме трех бухгалтеров.

– Самая толковая вроде как эта, – ответила Ирина.

«Мальчинина Антонина Михайловна», – прочитал Андрей.

Ирина прокомментировала:

– Иосиф Григорьевич советует, чтобы мы её послали к нему для собеседования, чтобы не было проколов как с предыдущими.

– А он что, разбирается в бухгалтерии?

– Просто просканирует её на вшивость, а по бухгалтерии с ней побеседует главный бухгалтер «Статуса».

– Пусть будет так, – согласился Андрей.

От одной мысли, какой сейчас творится в бухгалтерии бардак, ему становилось плохо. После ухода Елены Гусевой, лучшего главбуха в истории Совинкома, прошло четыре месяца, а уже сменилось два бухгалтера. Отчетность за первый квартал и ежемесячные отчеты по НДС в налоговую сдавала знакомый аудитор, первичную документацию вели простые бухгалтера.

Самое плохое в сложившейся ситуации было то, что Ярошенко и не думал вникать в вопрос возврата НДС по экспортным операциям (продажа аккумуляторных батарей в Прибалтику). Владимир Быстров уже плешь проел по этому поводу и на ближайшей раскидке прибыли перед майскими праздниками намерен изъять из оборота доход по экспортным сделкам. Для возврата НДС на расчетный счет необходима идеальная бухгалтерия. Реваз (тесть) два года судился с налоговой прежде чем ему стали возмещать НДС.

– Так что мы решаем с исполнительным директором? – приступил Андрей к самому больному вопросу. – Зря мы вообще не взяли ту тётку, бывшую замдиректора с Красного Октября. Польстились на этого придурка, Ярошенко.

– А что с тем парнем, от святого Иосифа? Ты говорил с ним? – Ирина имела в виду некоего Павла Ильича Паперно, бывшего сослуживца Давиденко, которого тот рекомендует в Совинком на должность исполнительного директора и за которого ручается как за самого себя.

– Нет, не говорил, – ответил Андрей.

– Не говорил?!

– По телефону обсуждали, но лично как-то не дошли до этого.

– Смотри сам, тебе отчитываться по НДС. Я нашла в тумбочке папку с документами по НДС. Ярошенко к ней даже не притрагивался. Он не носил их в налоговую.

– Он не сдал их в налоговую?! Да он мне твердит, что «вот-вот решат вопрос»! – Андрей рывком поднялся со своего места, и, подойдя к окну (возле которого лучше всего принимался сигнал), позвонил Ярошенко на трубку. На вопрос, что с возвратом НДС, исполнительный директор повторил то, что говорил вчера: «Документы сданы инспектору, ждём, когда их рассмотрят».

– Документы лежат в твоей тумбочке! – прокурорским тоном предъявил Андрей.

– Это не те, я сдал заверенные копии, приеду покажу, хочешь вместе съездим… – затараторил Ярошенко, нагромождая одно объяснение на другое.

Андрей отключил трубку и вернулся на место.

– Ну что, убедился! – насмешливо сказала Ирина. – Он брешет и водит тебя за нос. Небось ещё и деньги ворует – неплохо бы проверить аптечную кассу.

– Да вроде не ворует – Ренат приезжал проверял все аптечные дела.

– Что? Ренат? – Ирина презрительно улыбнулась. – Да его кроме твоей Танюшки ничего тут не интересует! Какие аптечные дела, бог с тобой – выгляни в окно, весна на дворе!

– Что?!! – Андрей машинально посмотрел в окно и тут же повернул к Ирине свое удивленное лицо.

– Ярошенко проехался ему по ушам, сунул под нос свои левые бумажки, и был таков. Никуда Ренат не ездил ни по каким аптекам, ничего не проверял. Сидел целыми днями возле Тани, интимничал и перехихикивался.

У неё зазвонил мобильный, но она сбросила звонок.

– Да, и выгуливал её вокруг кардиоцентра.

Андрей часто заморгал.

– Да что же такое происходит?!

– Нет, я не против, присылай сюда своих мальчиков. Но если тебе нужен порядок – надо взять нормального мужика.

Снова зазвонила трубка, на этот раз Ирина ответила.

«Да, Аня… кто звонил? Сейчас, подожди, поднимусь в офис».

– Ладно, оставляю тебя здесь одного, – Ирина поднялась и стала собирать бумаги. – Кого тебе сюда прислать?

– Всех, у кого ко мне вопросы.

Бросив напоследок на него сочувствующий взгляд, Ирина вышла. Едва за ней закрылась дверь, Андрей вскочил и заметался по кабинету.

«Таня! Ренат! Ренат и Таня?! Да что это за подстава!?»

Следующие два часа Андрей провёл, общаясь с сотрудниками отдела продаж. Они приходили в бункер, задавали вопросы, рассказывали о своих сделках, выдвигали идеи. Это был его любимый стиль проведения рабочего собрания – стиль непринужденной беседы, которая спонтанно начинается и течет сама собой. Как дружеские посиделки. Здесь, в Волгограде, он отдыхал душой – народ работает, все приносят какие-то наработки, сделки, никто просто так не трется, æ¥ем груши околачивая, как в Питере, на Северном Альянсе. На время он забыл про эту сцепку – Ренат и Таня – но когда сотрудники разошлись и он остался один, его снова накрыло.

«Гуляют! Вокруг кардиоцентра! Вот его волгоградские командировки! Она избегает близости потому что влюбилась в Рената!»

Поразмыслив, он подумал: а может, Ирина немного накручивает? Она одинокая девушка, и периодически он замечал её неравнодушное отношение. Он чувствовал, что если бы захотел, то мог бы добиться её. Для этого бы потребовалось время, много усилий, но дело бы выгорело. Сейчас момент почти упущен – у них окончательно установились деловые отношения, к тому же по всем признакам у ней кто-то появился. А раньше проскальзывали кое-какие намеки. И, возможно, Ира просто из чисто женской вредности строит козни, догадываясь (а может точно зная, что Таня – вовсе не родственница шефа, а самая что ни на есть любовница).

Тут у Андрея промелькнула мысль: «Халанский! Он же целыми днями смотрит в окно!» И Андрей почти бегом бросился на выход. Обежав вокруг палисадника, поднялся в гору, мимо здания кардиоцентра, мимо газонов и, пройдя по пандусу, зашел в вестибюль, собрался было пройти направо, в административный корпус, но, передумав, спустился по лестнице на один этаж и пошёл к себе в офис. Там, отведя Ирину в сторону, попросил инкассировать в аптеке тридцать тысяч (он сам не занимался такими вопросами, все шло через замдиректора или бухгалтера), а если заведующая аптекой распланировала деньги, то пусть завтра оплатят по её счетам с расчетного счета.

Когда деньги принесли, Андрей сложил их в конверт, положил его во внутренний карман пиджака, посмотрелся в зеркало, и, поправив прическу, отправился в приемную. Там, спросив на ходу у секретарши: «У себя?», не дожидаясь ответа, постучал в дверь главному. Услышав «Да!», открыл дверь, и войдя в кабинет, закрыв за собой, подумал насчет того, как ему вести разговор. Когда дошёл до стола, канва беседы примерно наметилась.

– Что-то случилось? – обеспокоился Халанский.

– Да сейчас инкассацию в аптеке делали, – Андрей положил конверт на край стола, куда обычно клал деньги, а сам уселся на своё обычное место за приставным столом. – Я… возможно не приеду на следующей неделе… нет, я успею обналичить те двести тысяч, о которых мы говорили, просто по аптеке хочу отчитаться заранее.

Халанский понимающе кивнул и смахнул привычным движением конверт в ящик стола. Захлопнув ящик, стал извиняться за задержки платежа и заверил, что непременно исправит ситуацию – надо только переговорить с начальником облздравотдела.

Получилась неловкая ситуация – как бы своим шагом Андрей прозрачно намекал, что делает достаточно много и хочет как можно скорее получить отдачу на вложенные усилия. Дождавшись паузы, он быстро заговорил, меняя тему:

– Я развиваю аптечный бизнес. Вот, зашел поделиться, поговорить. Понимаете, горздравотдел почти что навязал мне аптечную сеть, которая раньше принадлежала «Городскому аптечному складу», в которой еще Мельников был соучредитель, а также бывший наш мэр. Вспомнили? Ну так вот, они подкинули проблем. С другой стороны, у меня увеличивается оборот по лекарственным препаратам, а следовательно, оптовики дают мне больше скидок, я могу держать хорошие цены в том числе в нашей аптеке…

Халанский напряженно слушал, не понимая, куда клонит собеседник, который никогда не заходит просто так поболтать о том о сем.

Андрей начал издалека, подробно изложил своё видение развития аптечного бизнеса, и закончил такими словами:

– … с кадрами как обычно проблема. Не хватает честных совестливых сотрудников. Приходится родственников привлекать. Вот Таня – сестра, студентка, приходит после занятий, вникает в дело – темненькая такая, высокая, помните вы заходили к нам и спрашивали: что за новенькая девушка?

Халанский кивнул – да, он знает наперечет всех сотрудников Совинкома, в том числе приходящих.

– … да еще брата присылал из Питера – Рената. Он начинал у меня тут работать, потом перебрался в Питер, закончил физкультурный институт. Высокий, темноволосый.

Халанский снова кивнул.

– … вот присылаю для контроля, – продолжил Андрей. – Он приезжает, ездит по аптекам, проверяет документы, как там идет ремонт…

Ему несколько раз пришлось повторить разными словами, что брат Ренат и сестра Таня занимаются тут на фирме производственными вопросами и по идее должны находиться либо в офисе, либо на объектах. Халанский, проницательно взглянув на Андрея, сказал:

– Получается что они друг другу приходятся родственниками?

У Андрея свело скулы – сейчас прозвучит что-то такое…

– Хм… – главврач посмотрел в окно, проследил взглядом за охранником, прогуливающимся по пандусу. – Я их видел в столовой, потом они тут шли по дорожке… туда к вам на склад… в парке гуляли… у меня сложилось впечатление, что твой брат очень сильно любит вашу общую сестру…

– Вот как!? – Андрей старался унять дрожь в руках. – Истории известны случаи кровосмеш… – голос предательски задрожал.

Первый раз Халанский увидел Андрея вместе с «сестрой» Таней не просто гуляющими… году этак в 2000. В кардиоцентре отношения «брата» и «сестры» ни для кого уже не секрет.

– Они просто гуляли, – веско сказал главврач. – Сильно увлеклись беседой… но просто ходили. Думаю, честь твоей сестры не пострадала.

Андрей спрятал руки под стол.

– Да уж… – пролепетал он. – Такое творится… вместо работы…

Воцарилось неловкое молчание, нарушаемое тиканьем часов и наглым чириканьем воробьёв за окном.

Наконец, Андрей поднялся:

– Ладно… спасибо…

Пробормотав еще что-то несвязное, обошёл вокруг стола, пожал на прощание главврачу руку и быстро вышел.

«Халанский всё понял, но он очень мудрый человек и не сделает ничего лишнего, – успокаивал себя Андрей, спускаясь к себе в офис. – В конце концов, даже лучше, что он увидел мои недостатки. Это к лучшему. Пускай не думает, что я бездушный робот, методично загребающий деньгу и думающий только о наживе. А то и так слишком много завидует моим успехам».

«Честь не пострадала, – буквально зашипел он, толкая дверь офиса. – Это в офисе не пострадала. А что там после работы – если в рабочее время они гуляли и сильно увлеклись беседой?!»

Первым, кого он увидел, войдя в офис, была Таня. Она сидела за секретарским столом, напротив входа, и что-то смотрела на компьютере. Повернув голову, она радостно улыбнулась:

– Привет! А я тебя тут поджидаю.