355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Федор Успенский » История Византийской империи. Том 1 » Текст книги (страница 15)
История Византийской империи. Том 1
  • Текст добавлен: 30 октября 2016, 23:42

Текст книги "История Византийской империи. Том 1"


Автор книги: Федор Успенский


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Евсевий, однако, не унимался: «Ведь меня лишат сана, если я окажусь клеветником». Тогда патрикий Флоренции возвращается к прежнему предложению с маленькой поправкой: «Пусть будет сделан вопрос Евтихию: как он верует, и, судя по тому, что он скажет, предложить потом другой вопрос: почему ныне говорит так, а прежде мыслил иначе?» Когда, наконец, удалось успокоить Евсевия, что от нынешнего ответа Евтихия не будет для него никакого нарекания, предложен был обвиняемому следующий вопрос: «Согласен ли с прочтенными сейчас словами блаженного Кирилла и признает ли соединение двух естеств в одном лице и в одной ипостаси, или же нет?» Евтихий ответил: «Да, из двух естеств». Евсевий поставил еще тот же вопрос: «Исповедуешь ли два естества после воплощения и признаешь ли Христа единосущным нам по плоти, или нет?» Евтихий отвечал на это: «Я препоручил себя святейшеству вашему и сказал, как мыслю об Отце, и Сыне, и Святом Духе, больше меня нечего спрашивать». Архиепископ спросил: «Ныне исповедуешь из двух естеств?» Евтихий отвечал: «Поелику исповедую Бога моего и Господа неба и земли, то доселе нбТпозволял заниматься вопросом об естествах; признаю, что доныне я не исповедовал Его единосущным нам». Архиепископ спросил: «Не признаешь Его единосущным Отцу по Божеству и единосущным нам по человечеству?» Евтихий ответил: «Доселе я не сказал, что тело Господа и Бога нашего единосущно нам, Святую же Деву признаю единосущною нам, и что из Нее воплотился Бог наш».

Последовало еще несколько вопросов, на которые Евтихий ответил: «Я согласен на все, что говорите». Патрикий Флоренции спросил: «Если Мать единосущна нам, то, конечно, и Сын единосущен?» Евтихий ответил: «Доныне я этого не утверждал. Поелику же исповедую Его телом Божиим, понимаешь, я не сказал, что тело человека есть тело Божие, но человеческое тело, я не сказал, что от Девы воплотился Господь. Если же требуется сказать, что воплотился от Девы и что единосущен нам, то скажу и это, господин мой… прежде я этого не говорил, ныне же признаю это, поелику ваша святость утверждает так». Последние слова могли казаться неискренними и вынужденными настойчивостью вопросов, поэтому архиепископ спросил: «Что же, ты исповедуешь истинную веру по принуждению, а не по убеждению?» Евтихий отвечал: «Ныне, господин, так думаю, до сей поры боялся говорить. Знаю Господа Бога нашего и не позволял себе исследовать Его природу, поелику же ваша святость допускает это и учит, то я решаюсь говорить».

Затем собор предложил Евтихию анафематствовать всякое учение, противное изложенным догматам. Здесь обвиненный вышел из пределов доселе тщательно наблюдаемой осторожности и сказал: «Я заявил, что прежде этого не утверждал, ныне же, поелику так учит святость ваша, говорю и следую учению отцов, но ни в писаниях я не нашел это ясно изложенным, ни отцы не утверждали того единогласно. Теперь, если я анафематствую, горе мне, потому что предам анафеме отцов». При этих словах все собрание поднялось с мест с криками: «Анафема ему!» Патрикий Флоренции направляет мнение собора на основную тему, предложив Евтихию вопрос: «Признаешь ли два естества и единосущ-ность с нами?» Евтихий ответил: «Я читал у блаженного Кирилла и Афанасия и других отцов, что до соединения – из двух естеств, а что после соединения и воплощения уже не два естества, а одно». В доказательство своих слов предлагал прочесть место из св. Афанасия. Наконец, патрикий Флоренции выразил заключение в следующих словах: «Кто не говорит из двух естеств и два естества, тот не верует правильно». Собор присоединил: «С понуждением нет веры». Напоследок собор вынес следующее определение4 «Евтихий, бывший пресвитер и архимандрит, оказался изобличенным в нечестии Валентина и Аполлинария и в приверженности к их учению. Так как он не устыдился наших увещаний и поучений и не принял правых догматов, то мы, оплакивая и соболезнуя об его всеконечной гибели, определили во имя Господа нашего Иисуса Христа, им поруганного, лишить его всякого священного чина и общения с нами и начальствования монастырем. Да знают все, кто будет вести с ним разговоры и иметь общение, что и они будут повинны отлучению от Церкви». Это постановление подписано членами собора, каковых было от 28 до 31, и 23 архимандритами.

Нам остается еще в нескольких словах изложить ближайшие обстоятельства, последовавшие за этим собором. Евтихий имел в Константинополе высоких покровителей и пользовался популярностью в монашествующем духовенстве и в народе, поэтому он не считал своего дела проигранным и начал борьбу. Он старался заинтересовать в возникшей борьбе папу, императора Феодосия и, наконец, александрийского епископа, посылая всюду жалобы на несправедливость и прося помощи. Несомненно, важней всего были попытки Ев-тихия вызвать вмешательство знаменитого папы Льва I, которому он описал деяния собора и молитвам которого приписывал то обстоятельство, что жизнь его не подверглась опасности от волновавшейся черни. В начале 449 г. папа писал по этому вопросу, упрекая константинопольского архиепископа, что он не поставил его в известность о состоявшемся осуждении Евтихия, который жалуется ныне на незаконный приговор. В заключение письма высказывается та мысль, что лучше было бы не придавать этому делу такой огласки и, защищая истину, в то же время соблюсти любовь. В письме к императору папа также упоминает о деле Евтихия и замечает, что он ждет дальнейших объяснений по этому вопросу от Флавиана. Но между ближайшими к императору лицами оказались защитники Евтихия. Таковы были могущественный и влиятельный евнух Хрисафий и александрийский архиепископ Диоскур, под влиянием которых Феодосии II решился созвать собор в Ефесе для пересмотра этого дела. Прибытие членов на собор назначено было к августу 449 г.

Ефесский собор поставлен был под руководство архиепископа александрийского Диоскора, который назначен в нем председательствующим. Диоскор, как человек горячего нрава, довольно грубый и неблаговоспитанный, мало был пригоден для роли примирителя разномыслии на религиозной почве; кроме того, он дал место своим личным Неудовольствиям на константинопольского архиепископа ввиду давних счетов между Александрией и Константинополем из-за чести и первенства. Можно было заранее предполагать, что собор не приведет к благоприятному разрешению церковного спора. Император Феодосии, следуя уже принятому им обычаю, назначил от себя двух представителей на собор: комита священной консистории Елпидия и трибуна и нотария претории Евлогия, которым преподан был специальный наказ. Им поручалось наблюдать общий порядок в заседаниях и предупреждать всякие смуты, не останавливаясь перед лишением свободы тех, кто угрожал бы порядку во вред святой веры. На них, кроме того, возлагалась ответственность за порядок внешнего делопроизводства в подлежащем обсуждению вопросе, для чего они должны присутствовать на судоговорении и облегчать собору его задачу. Независимо от сего им поручено наблюдать, чтобы прежние судьи Евтихия присутствовали на соборе без права голоса и спокойно ожидали решения дела; чтобы не предлагался никакой другой вопрос прежде решения главного вероисповедного. Дабы поставить их в возможность исполнить поручение, им предоставлена была в распоряжение военная и полицейская помощь.

Состоявшийся в августе 449 г. собор в Ефесе получил печальную известность. Его по нарушению всех правил и по применению грубой силы и всяческих принуждений к членам, чтобы заставить их подавать голос против совести и желания, принято называть разбойническим собором. И это имя удержалось за Ефесским собором вполне заслуженно. Хотя на соборе были представители папы Льва I и архиепископы Константинополя, Антиохии и Иерусалима, но фактически все делопроизводство находилось в руках Диоскора и зависевших от него агентов. Уже в первом заседании, когда нужно было ставить вопрос о порядке ведения дела, и когда некоторые члены заявили, что следует поставить на первую очередь вероисповедный вопрос, Диоскор обратился к ним с заявлением: «О вере уже сделаны постановления на прежних соборах, разве вы желаете изменить веру св. отцов?» Собор заявляет: «Анафема тем, кто желает спорить о вере». По предложению комита Елпидия был введен в заседание Евтихий, и таким образом весь вопрос был сведен к суждению о неправильности и незаконности сделанного против него постановления Константинопольского собора и архиепископа Флавиана, председательствовавшего на нем. Евтихий настаивал, что Флавиан и Ев-севий обвинили его по злобе, что не приняли представленного им письменного исповедания веры, и, наконец, что акты Константинопольского собора составлены неправильно по приказанию Флавиана и Евсевия.

Когда была заявлена мысль, что следует выслушать и тех, кого Евтихий обвиняет, председатель собора и царский делегат объявили, что это незаконно, ибо Флавиан и Евсевий не имеют здесь права голоса. При таких условиях не могло быть и речи о свободе прений, тем более, что большинство членов были сторонники Диоскора. Поставленный председателем вопрос о том, следует ли считать Евтихия правомыслящим, был решен утвердительно, и таким образом собор восстановил его в священном сане и в праве на управление монастырем. Затем сделан был прямой удар на Флавиана. После прочтения некоторых мест из деяний Ефесского собора против Нестория Диоскор сказал: «Вы слышали, что собор угрожает всякому, кто не согласен с Никейским символом или изменяет его; теперь следует высказаться, нужно ли считать виновными тех, кто выходит за пределы Никейского символа в своем богословствовании. Так как Флавиан и Евсевии в учении о двух естествах уклонились от символа, то их следует признать лишенными сана». Таково было предложение Диоскора, которое, несмотря на протесты Флавиана и папских легатов, было принято почти всеми членами (135 голосов). Чтобы довести до конца совершенно незаконное дело, Диоскор приказал сейчас же собрать подписи, и, когда некоторые отказывали в согласии, то он кричал и угрожал мщением и военной командой: «Что? Вы хотите бунтовать, вот я позову комита!»

Уже папа в одном из своих писем в 451 г. назвал этот собор его настоящим именем (latrocinium), и он же оказался самым настойчивым выразителем идеи созыва нового собора для рассмотрения церковных нестроений на Востоке. Смерть Феодосия II, случившаяся 28 июля 450 г., открыла в этом отношении новые перспективы, лишив Диоскора главной поддержки.



Глава VIII
Константинополь. Мировое значение столицы Восточной империи, Епарх города, Ремесленные сословия, Димы. Образовательные учреждения

Рим не имел такого значения для Западной империи, как Константинополь для Восточной. Столица Западной империи могла быть и в Милане, и в Равенне, и в Павии; это не сопровождалось особенно важным значением ни в политическом, ни в административном отношениях; между тем, Константинополь так же не может быть отделен от Восточной империи, как, например, Рим от католической Церкви. Константинеполь стал весьма определенным и, можно сказать, всецелым выразителем византинизма, так что Восточная империя, с основанием Константинополя постепенно превращающаяся в Византийскую, не может быть представлена без своего средоточия и своего религиозного, административного и культурного центра на берегах Босфора. В то время, как приготовлялась на Западе страшная катастрофа, на Востоке постепенно организовались начала, которые сохранили от распадения целую половину империи. Перенесенная Константином столица в Византию и основанный на месте старого новый город его имени должен быть признан одним из главных устоев тысячелетней жизни Византийской империи. Вот почему древнейшей истории Константинополя должна быть посвящена отдельная глава в истории Византии.

Выше мы говорили о построении Константинополя и о первоначальных границах, данных ему основателем. Но город быстро стал развиваться, так что уже к концу IV в. массы новых поселенцев не находили места внутри городских стен, и за чертой города стали возникать новые постройки и поселения. Там указано было императором Феодосием расположение для готских военных отрядов или федератов, по коим загородные части долго были известны под номерами: второй, третий, четвертый, пятый и седьмой. Когда в 412 г. стены константинов-ского города значительно пострадали вследствие землетрясения, то император Феодосии в соответствии с быстрым возрастанием населения раздвинул его границы, включив в черту города и прежний загородный квартал, называемый Эксокионий (έξοκιόνιον), и окружив новой стеной, которая в существенных частях сохранилась до сих пор Два епарха города, Анфемий в 413 г. и Кир в 439–441 гг., прославили свое имя сооружениями, служившими к украшению и защите города. Только квартал близ Золотого Рога у Влахернского дворца оставался открытым и защищен стеной при императоре Ираклии в 625 г. Таким образом, можно сказать, что собственный город Константинополь, т.е. нынешний Стамбул, вырос до его естественных границ в течение IV и V вв. Дальнейший его прирост был, главным образом, в предместьях: Космидий (в конце Золотого Рога), Галата, Пера, Бешик-таш, Скутари и т.д.

Нужно думать, что быстрому росту города способствовали исключительно благоприятные условия, в которые он был поставлен. Здесь разумеем не только естественную защиту и безопасность от внешних врагов, но и особенные привилегии, предоставленные городу в гражданском и торговом отношениях. Как было сказано, Константинополю даровано было устройство города Рима с его сенатом и муниципальным строем. Городской округ изъят был от земельного налога, и гражданам предоставлены были обширные привилегии: торговые права промышленным людям, пособия от правительства, безденежная раздача хлеба и даровое помещение для бедных. Преимущества государственной и придворной службы, почетное звание сенатора и различные служебные, деловые и практические интересы потянули в Константинополь знатных и богатых людей из Рима, Александрии, Антиохии и других городов. Вследствие всех этих обстоятельств Константинополь притянул к себе огромные материальные средства и сделался важным рынком для сбыта товаров со всей империи, в особенности же редких и дорогих товаров из Индии, Персии и Египта. Константин и его ближайшие преемники прибегали к самым крайним средствам, чтобы украсить свою столицу и сделать пребывание в ней приятным для иностранцев и для местных жителей.

Нет сомнения, что Константин нашел древнюю Византию вполне языческим городом, но преобразования Византии в столицу империи сопровождались реформами в христианском духе. Древние святилища на акрополе были частью закрыты, частью обращены в общественные здания для иных целей, храмовые имущества конфискованы или переданы христианам. Статуи богов и богинь посредством легких переделок и приспособлений применены были к христианскому культу. Матерь богов, правящая львами, изменена в оранту с воздетыми руками. Статуя судьбы города и Аполлона получила христианский характер. При постройке христианских церквей пользовались прежними храмовыми постройками или употребляли материал древних храмов на постройку новых зданий. Славная церковь св. Мокия построена на месте храма Зевса, точно так же церковь св. Мины на месте храма Посейдона и св. Ирины – на акрополе, последняя сохранилась доселе, хотя обращена в военный музей. Большинство христианских благотворительных учреждений столицы Восточной империи, вероятно, такого же происхождения. Константин желал, однако, придать чрезвычайный блеск своей столице и не задумался в пользу ее лишить древних памятников Другие города. Для этого он приказал искать статуй, рельефов, колонн и проч. в ближних и дальних городах и привозить их в Константинополь. Таким образом, доставленные из различных городов скульптурные произведения обогатили столицу империи памятниками древнего искусства, послужили образцом для местных художников и украшением для публичных зданий, дворцов, площадей и улиц.

Преемники Константина прилагали также много старания, чтобы украсить и расширить столицу. Юлиан, проведший в Константинополе не больше 6 месяцев, оказал городу разные милости, о которых сам упоминает в сохранившемся письме (ер. II), где, между прочим, есть речь и о приверженцах галилейской секты, допущенных им в сенат; он же устроил новую гавань, теперь засыпанную, близ церкви Сергия и Вакха и приказал привезти из Египта обелиск для украшения восточной части города. Время Феодосия и затем Юстиниана в истории Константинополя отмечается громадными сооружениями дворцов, церквей, портиков общественных зданий, как сенат, ипподром, театр, бани, рынки и т. п.

Чтобы дать хотя некоторое представление о древнейшем Константинополе и составить себе идею об его росте, мы можем пользоваться описанием его, относящимся к царствованию Феодосия П. Пользуясь этим описанием, а равно известиями писателей о событиях и памятниках Константинополя, попытаемся ознакомиться с наиболее примечательными частями древней столицы византийских императоров.

Громадное население города в особенности скоплялось большими массами на площадях и на главных улицах, которые украшены были портиками и колоннадами, общественными зданиями и художественными произведениями искусства. Главная улица Константинополя, прорезывавшая город от внешних стен до площади Августея, св. Софии и императорских дворцов, шла в двух, по-видимому, направлениях.. Разветвление начиналось близ площади Тавра, причем одна улица направлялась на храм свв. Апостолов и цистерну Аспара к нынешним Адрианопольским воротам, получив совершенно соответствующее ее положению в городе наименование Средней улицы (Меса); другая часть улицы того же названия проходила поблизости от Мраморного моря и направлялась к Золотым воротам. По ней направлялись церковные процессии и торжественные церемониальные выходы императоров, на ней или поблизости от нее находились главнейшие памятники и важнейшие церковные и общественные здания. Исходные пункты Средней улицы сохранились и по настоящее время: Золотые ворота и св. София.

Одним из первых памятников, который встречался по Средней улице с запада на восток, был Эксокионий. Нужно полагать, что эта местность была поблизости от пересечения улицы стеной Константина, т.к. в IV и V вв. весь этот обширный участок, находившийся между стеной Константина и Феодосия, назывался «за колоннами» (эксокио-ний), где жили готские военные отряды, и где была выстроена для них церковь, в которой совершалось арианское богослужение на немецком языке. В этом направлении, ближе к Золотым воротам, был построен в 463 г. знаменитый Студийский монастырь с церковью св. Иоанна Предтечи, впоследствии получивший громадное влияние в церковной жизни Византийской империи. Переходя в пределы, ограниченные старой стеной Константина, мы встречаем уже более ясные признаки направления Средней улицы. Здесь прежде всего был холм, называемый Ксиролоф, на котором находилось несколько памятников. На месте нынешнего Аврет-базара находилась площадь Аркадия, forum Arcadii, с колонной в честь императора Аркадия и со статуей его, поставленной Феодосием II в 421 г.

Колонна Аркадия, украшенная рельефами, стояла на своем месте до 1719 г., когда вследствие землетрясения была повержена на землю. Основание, на котором она была утверждена, сохранилось и доселе остается на своем месте. Ближайшая к аркадиевой площади по Средней улице была площадь Быка – Βοός αγορά. Площадь называлась также просто Быком и получила это название от громадного бронзового быка, который иногда служил печью для сожжения преступников. Ныне эта местность известна под именем Ак-серай. Близ площади Феодосия или Тавра было разветвление улиц, именно: одна, как сказано, продолжалась к св. Софии, а другая, тоже из более замечательных, направлялась прямо на запад, мимо храма свв. Апостолов, к Адрианопольским воротам. Находившиеся здесь местности: Амастрийская площадь, Капитолий и Филадельфии – отождествить в настоящее время весьма трудно, не производя раскопок.

Что же касается forum Theodosii, то эта площадь вполне сохранилась и составляет одно из центральных мест нынешнего Константинополя. В середине площади находилась колонна, поставленная Феодосием I в память побед его над готами и скифами и украшенная рельефными изображениями, поднимавшимися спиралью кругом колонны. При султане Баязиде II (1481–1512) на месте этой колонны построены бани и самая колонна уничтожена. Ныне здесь находятся мечеть Баязида и здание сераскирата. Далее Средняя улица ведет к центральным местностям Константинополя. За форумом Феодосия следовал Хлебный рынок – άρτοπώλειον, украшенный историческими памятниками. Здесь был водружен Константином на мраморной колонне крест, сделанный им наподобие того, который видел он на небе; здесь же была арка, у которой происходила смена партий, участвовавших в торжественных процессиях. Далее Меса приводила на площадь Константина.

Это была центральная площадь древнего Константинова города, украшенная портиками, колоннами и триумфальными арками, а посередине имевшая порфировую колонну, привезенную из Рима из храма Аполлона. На этой площади в разных местах стояли мраморные статуи, произведения лучших древних мастеров, привезенные из многих городов, а также публичные здания, например, второй сенат. Нынешняя, так называемая Обожженная колонна, стоящая на своем первоначальном месте, уже в древнее время получила важное, частью мистическое, частью религиозное и археологическое значение и соединила на себе многообразные народные предания, связанные с судьбой города и империи. Эта колонна пострадала от сильной бури и молнии в царствование Алексея Комнина в 1105 г., причем венчавшая колонну статуя Константина была разбита и сброшена на землю. Царь поправил повреждения на колонне, но вместо статуи приказал поставить крест, приписываемый преданием времени Константина.

Наконец, Средняя улица приводила к Милию и площади Августея, или Августеона, в соседство с самыми священными и драгоценными памятниками древнего Константинополя: св. София, св. Ирина, Большой дворец и ипподром. На указанном пространстве Меса блистала богатыми и красивыми украшениями и роскошно отделанными портиками: например, дворцы Лавса, Антиоха, Филоксена; здесь был самый оживленный пункт города. Здесь на площади Августеона были роскошные дворцы и публичные здания: палаты патриарха, библиотека, бани Зевксиппа, сенат и другие здания.

В середине площади стояла статуя св. Елены, или Августы, откуда происходит и название площади; там же была серебряная статуя Евдоксии, супруги Аркадия; впоследствии здесь же была поставлена колоссальная статуя Юстиниана I. Близ этой площади был Милий, имевший целью обозначить исходную точку для измерения военного пути, идущего от Константинополя. Это было основанное на 4 колоннах купольное здание, украшенное скульптурным искусством, представлявшее собой воспроизведение римского miliarium avreum. Самыми важными постройками, находившимися близ площади Августеона и более или менее к ней примыкающими, были церковь св. Софии, Большой дворец и ипподром, которым мы должны здесь посвятить внимание.

Большой дворец, называемый обыкновенно το παλάτιον или το μέγα παλάτιον, как резиденция Константина, по первоначальному плану принадлежит к IV в. Расширенный и много раз перестроенный византийскими царями, начиная с Юстиниана I до XII в., Большой дворец составил собой с течением времени значительный комплекс зданий, занимавших громадное пространство на первом холме и его спусках к Мраморному морю. В первый период империи до царей Комнинов, которые перенесли свою резиденцию во Влахерны, Большой дворец с прилегавшими к нему зданиями был центром городской и политической жизни, отсюда направлялась церковная и гражданская политика и вся администрация Византийской империи. Он сосредоточивал в себе не только дворцы для помещения императора и его семьи, но также огромные залы для приемов и придворных празднеств, обширные парки и сады и галереи, а равно помещения для обширного служебного персонала, для царской гвардии и гарнизона, кроме того, церкви и церковные здания. В понятие Большого дворца входит скорей представление о значительной части города, чем дворца в обыкновенном смысле этого слова. Сюда относятся: 1) знаменитая палата Хрисотриклин с тронной залой; 2) Триконх; 3) зала XIX аккувитов; 4) дворцы Дафна и Халка; 5) дворец Магнавра; 6) порфировый дворец; 7) военный склад и темницы, наконец, постройки Василия Македонянина: Новая церковь и Богородицы Фара. С XIII в. все эти здания начали приходить в упадок, т.к. императоры, не нашедши более удобным пребывание на этом месте, предпочитали жить у стен города во Влахернах [7]7
  Пожар 1912 г. обнажил верхние террасы Большого дворца, восходящие, бесспорно, ко временам первых его строителей. Под верхней террасой обнаружен крытый портик на столбах и с круглыми сводами; снаружи вплотную к террасе пристроены византийские четырехугольные башни, построенные, наверное, императором Никифором Фокой, укрепившим «верхний дворец». Местами даже уцелели на поверхности земли остатки византийских построек, несомненно, на территории дворца. Террасы ориентированы сообразно с расположением Августеона, а не ипподрома, и следует думать, что в том же направлении тянулись и главнейшие дворцовые здания. Эти данные дают новейший материал для топографии Большого дворца.


[Закрыть]
.

Но вполне общественным учреждением и в то же время любимейшим для жителей Константинополя развлечением были ипподром и дававшиеся на нем игры. Он соединен был внутренними ходами и крытыми галереями с императорским дворцом, что доставляло возможность царю быть зрителем цирковых игр, не показываясь народу. Первые основания для ипподрома (το ίπποδρόμιον) положены были Септимием Севером, окончательно отстроен этот памятник Константином. Несомненно, ипподром имел назначением дать в Константинополе для народа такую же сумму развлечений, что давал Circus maximus в Риме. Цель эта была не только достигнута, но, можно сказать, была превзойдена, ибо константинопольское учреждение централизовало в себе не только удовольствия, но привлекло к себе политические и даже церковные интересы населения и получило не местное только, но и общеимперское значение. В ипподроме нередко решались политические и церковные вопросы первостепенной важности, в особенности когда правительство стало принимать строгие меры к ограничению муниципальных прав городского населения, и когда цирковые партии приняли политическую окраску. Разрушение ипподрома последовало в 1204 г., при взятии Константинополя крестоносцами, и закончено в XVI в. турками. В настоящее время от здания ипподрома не осталось никаких следов, но сохранились очень определенные указания, по которым определяются как место ипподрома, так и его отношение к Большому дворцу и другим древним постройкам. На месте ипподрома в настоящее время находится большая площадь к юго-западу от св. Софии, называемая Ат-мейдан.

Ближайшие к этой площади здания находятся на месте ипподрома и частью построены из прежнего материала, таковы мечеть Ахмедиэ, архив и тюрьмы. Первые представления на ипподроме даны были в день открытия Константином столицы. Длина ипподрома была от 1200 до 1300 футов, ширина около половины этого измерения. Сохранившиеся памятники отмечают среднюю линию по длине ипподрома, вдоль которой происходили состязания на колесницах; это spina – род платформы, на которой обыкновенно для украшения ипподрома ставились произведения искусства. Таких памятников сохранилось до настоящего времени на месте их первоначального нахождения три. Египетский обелиск Тутмосиса III поставлен Феодосием Великим в 381 г. На мраморном основании представлен в рельефе Феодосии с своей семьей и свитой смотрящим на цирковое представление из своей ложи. Далее бронзовая змеиная колонна, представляющая фрагмент приношения всей Греции Дельфийскому Аполлону в память победы при Платее. Наконец, столб из больших квадратных тесаных камней, обложенный прежде бронзовыми позолоченными плитами. Уже в X в. он был в состоянии разрушения, так что император Константин Порфирородный подновил этот памятник, сравниваемый древними византийцами с колоссом родосским. Уместно здесь заметить, что 4 бронзовые коня работы Лизиппа, украшающие ныне фасад св. Марка в Венеции, составляли в свое время принадлежность ипподрома. Эти кони поставлены были на ипподроме Феодосием II и увезены из Константинополя в 1204 г. после завоевания и разграбления города крестоносцами IV крестового похода.

Средняя улица прорезывала город в прямом направлении. Нельзя, конечно, думать, что все главнейшие памятники можно было видеть на этой улице или в прилегающих к ней частях. От Месы шли в разных Направлениях другие улицы.

На пути от площади Быка до площади Феодосия в направлении Средней улицы встречается несколько темных и невыясненных пунктов. Новые постройки здесь появились на прежней улице, и новые улицы Прошли в другом направлении. Таким образом, остаются до будущих раскопок неопределенными положения Амастрийской площади, Капитолия и Филаделфия. Местность, где находится ныне мечеть Шах-заде, составляет один из узловых пунктов, откуда идут большие улицы в разных направлениях, и прежде всего большая улица, идущая прямо на запад, к знаменитому храму свв. Апостолов и к Адрианопольским воротам. По всей вероятности, здесь должно полагать древний Филаделфий, откуда Меса вела прямо к площади Феодосия.

В ближайшем соседстве проходил громадный водопровод Валента, сохранившийся и доныне и составляющий незаменимый для внутреннего города способ водоснабжения. Поблизости находится храм свв. Апостолов, построенный Константином и назначенный для погребения императорской семьи. Впоследствии он сделался усыпальницей всех византийских императоров, каковой и оставался до завоевания Константинополя в 1453 г. В течение двух лет турецкой эпохи здесь нашла приют патриархия, а в 1455 г. Магомет II построил на месте храма мечеть, называемую Мехмедиэ. В истории Византии храм свв. Апостолов играл весьма важное значение и с точки зрения роскоши постройки и искусства считался одним из замечательнейших памятников Константинополя. По архитектурной форме храм Апостолов имел форму креста и был окружен обширным двором с галереями из колонн и памятниками искусства. Близ храма были дворец, бани и другие здания, предназначенные для духовенства и военной стражи, охранявшей гробницу царей. Уже при Юстиниане этот храм был расширен и перестроен, причем с особенным вниманием были украшены те приделы, арки и портики, которые предназначались для постановки гробниц прежних и будущих царей. Древнейшие епископы и патриархи Константинополя, Григорий Богослов и И. Златоуст, погребены при этом же храме, точно так же патриархи Никифор и Мефодий, прославившиеся борьбой за православие против иконоборцев. Было ли обычаем погребать всех патриархов в храме свв. Апостолов, это остается не вполне ясным. При описании древнего Константинополя нельзя касаться мимоходом такого вопроса, как церкви и монастыри. В самой идее византинизма коренное место принадлежит церковности в самом широком значении этого слова. А т.к. Константинополь со всеми его учреждениями и нравами жителей был ярким представителем византинизма, то уже в первые столетия его истории церковные учреждения занимали в нем видное место. Церковное строительство в Константинополе никогда не ослабевало. Число церквей можно полагать от 400 до 450, между ними около 100 церквей было монастырских. Не все это были монументальные постройки, но уже на основании того, что до настоящего времени сохранились почти исключительно церковные здания, а дворцов и других общественных построек почти совсем не уцелело, можно судить, что церковное строительство велось правильно, с соблюдением архитектурных законов и с употреблением на постройки хорошего материала. Следует здесь особенно обратить внимание, что некоторые церкви IV и V вв. сохранились до нынешнего времени. Такова церковь, посвященная Божественному миру, или церковь св. Ирины, церковь св. Анастасии, Иоанна Богослова, основанная патрицием Студием в 463 г. Древнейшее описание Константинополя указывает для начала V в. 14 церквей, 5 дворцов; августам принадлежало 6 домов, частных домов 4388.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю