355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Федор Раззаков » Бандиты времен социализма (Хроника российской преступности 1917-1991 гг.) » Текст книги (страница 7)
Бандиты времен социализма (Хроника российской преступности 1917-1991 гг.)
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 08:01

Текст книги "Бандиты времен социализма (Хроника российской преступности 1917-1991 гг.)"


Автор книги: Федор Раззаков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Как оказалось, в этом славном городе проживал некто Борис Новиков профессиональный вор-домушник. Чтобы проверить его на причастность к ограблению квартиры Ойстраха местным сыщикам пришлось прибегнуть к определенным мерам – так, во время посещения Никоновым кафе, опера изъяли стакан из которого он пил и сняли с него отпечатки пальцев. В тот же день их отправили в Москву, где выяснилось, что они совпадают с отпечатками, оставленными одним из грабителей на грампластинке. Однако брать Никонова не торопились, справедливо полагая, что через него можно будет выйти и на остальных участников ограбления. И эти предположения вскоре подтвердились Никонов вывел сыщиков на своих подельников: своего младшего брата Сергея и его приятеля Николая Лаврова. В середине января 1969 года грабители были арестованы.

Как выяснило следствие, квартиру Ойстраха Борис Новиков первоначально грабил один. Унеся самое ценное, он на следующий день рассказал об этом своему брату и посоветовал ему сходить туда тоже. И тот вместе с приятелем отправился на улицу Чкалова. Увиденное там богатство настолько ошеломило обоих, что они еще в течение четырех ночей приходили туда и уносили в мешках и сумках все, что попадалось им на глаза. Во время одного из таких походов Никонов-младший уронил свой эспандер и в темноте (преступники не зажигали электричество, а поджигали бумагу) этого не заметил.

В 70-е годы подоплека этого дела стала известна авторам многочисленных детективных романов братьям Вайнерам. И вскоре на свет появился детектив "Визит к Минотавру". Однако взяв за основу реальное уголовное дело, братья привнесли в него и много вымысла. Например, «гвоздем» придуманной ими интриги стал факт похищения преступниками бесценной скрипки «Санта-Мария» 1722 года работы гениального мастера Антонио Страдивари. Однако на самом деле скрипки в доме Остраха в момент ограбления не было (по одной из версий ее вообще не было в коллекции скрипача, по другой – ее похитили за два года до этого и переправили в Англию). Между тем в доме Ойстраха хранились две другие скрипки работы Страдивари, но они почему-то не привлекли к себе внимание грабителей и остались нетронутыми. А ведь они одни стоили баснословных денег.

Следует отметить, что 60-е годы явили нам одни из первых фактов индивидуального террора. Назовем лишь два самых известных случая.

Первый произошел 1 сентября 1961 года в селе Лютеньки Гадячского района Полтавской области. Там местный житель, некий Левицкий, получил по почте посылку и решил на месте раскрыть ее. Как только он приподнял крышку ящика, раздался мощный взрыв, в результате которого Левицкий был убит, а двое работников почты получили ранения различной тяжести.

Следствие по этому делу длилось более пяти лет. И лишь в мае 1967 года был установлен преступник. Им оказался бывший житель того же села Попович. Расправился же он с Левицким из-за ревности. Летом 1959 года, когда Попович со своей женой гостил в Лютеньках, Левицкий тайно ухаживал за его женой, и эти ухаживания завершились обычным адюльтером. Попович узнал обо всем и со скандалом увез жену домой. После этого их брак продлился недолго. Вот тогда Попович и решил отомстить Левицкому. В один из дней он смонтировал взрывное устройство и вложил его в посылку. Остальное нам известно. Отметим лишь, что за это преступление Попович был приговорен к 15 годам тюрьмы.

Второй террористический акт произошел на рубеже 70-х и произвел куда больше шума, чем взрыв в Лютеньках. 22 января 1969 года младший лейтенант Советской Армии Виктор Ильин предпринял попытку покушения на жизнь Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева.

Не менее громким делом 60-х было и дело «отравителей», на основе которого Юлиан Семенов позднее напишет повесть "Огарева, 6". Фабула этого преступления такова.

В течение 1963 – 1966 годов в городах Новосибирске, Киеве, Ростове, Саратове, Риге, Курске, Калинине, Подольске происходили случаи ограбления людей. Однако это были не совсем обычные ограбления. Преступники, прежде чем обобрать свои жертвы, усыпляли их с помощью наркотического вещества хлоралгидрата. В трех случаях применение наркотика дало смертельный исход. После этого розыском преступников занялось Главное управление милиции. Была создана специальная оперативная бригада из лучших сыщиков. В ходе следствия выяснилось, что преступники действовали несколькими группами по 2 – 3 человека в нескольких городах Союза. Все проходило по единому сценарию. Для поисков жертв они выбирали обычно два места: рынок или автомагазин. Там знакомились с приезжими, предлагали им переночевать у себя в гостинице или отметить знакомство за городом, на природе. Во время застолья в стакан жертве подмешивался наркотик, и вскоре та отключалась. Затем преступники грабили несчастного и скрывались из города. Всего таких случаев следствие насчитало 60. Сумма похищенного составляла свыше 270 тысяч рублей. По тем временам это были достаточно большие деньги. Из них 170 тысяч преступники получили в сберкассах по поддельным документам. Для этого в банде работал опытный художник. Наркотиками же их снабжал участковый врач одной из ленинградских клиник. В конце 1966 года большая часть этой преступной группы была обезврежена. Уголовное дело по их преступлениям составило 36 томов.

Надо отметить, что банд, подобных этой, в те годы в стране было не так много. Однако и о них упоминать тогда в отчетах МВД было строго запрещено. Никто не имел права даже заикнуться о наличии организованной преступности в стране победившего социализма.

В октябре 1964 года, отправив на пенсию волюнтариста Н. Хрущева, новое руководство страны с удвоенной энергией взялось за строительство светлого будущего. Смена главного кормчего автоматически повлекла за собой перемещение некоторых членов его команды. Во всяком случае, во главе силовых министерств новый руководитель Леонид Брежнев желал видеть своих людей.

Антимилицейские восстания

Восстания во Фрунзе и Чимкенте. Убийца Ю. Ладжун.

23 июля 1966 года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о создании союзно-республиканского Министерства охраны общественного порядка СССР. Казалось, пост министра должен был занять не кто иной, как министр ООП РСФСР Вадим Тикунов, который до этого времени числился на неплохом счету у кремлевских руководителей. Однако в середине 1966 года в Москву вызвали давнего друга Л. Брежнева второго секретаря ЦК КП Молдавии Николая Щелокова, и вопрос о министерском портфеле разрешился в его пользу. В. Тикунову предложили занять место его первого заместителя. Но новому министру такой зам был явно в тягость, и в декабре того же года Тикунова попросту убрали из органов и назначили первым замом председателя Комиссии по выездам за границу.

А через пять месяцев после смещения В. Тикунова, точнее – 18 мая 1967 года, на Политбюро был единогласно решен вопрос о смещении В. Семичастного с поста председателя КГБ СССР. Человек, помогший Л. Брежневу отправить на пенсию Н. Хрущева, теперь стал новому Генсеку неудобен, и его отправили подальше от Москвы, на Украину, на должность первого заместителя Председателя Совмина УССР. А на Лубянке на долгие 15 лет воцарился Юрий Андропов. Отныне многолетняя вражда между КГБ и МВД с приходом этих руководителей обрела свое второе дыхание.

Пятилетнее правление в МВД В. Тикунова хоть и изменило внешний облик советской милиции, но все же так и не смогло значительно поднять ее общественное значение в глазах простых людей. Несмотря на огромную пропагандистскую работу в этой области, в некоторых местах авторитет сотрудников МВД среди местного населения находился на самом низком уровне. Спустя всего шесть лет со дня первого крупного антимилицейского восстания в Муроме, в Киргизии происходит почти то же самое. 17 мая 1967 года на базаре во Фрунзе внезапно распространился слух о том, что милиционеры убили задержанного накануне ими же пьяного солдата. Тогда толпа в пять тысяч человек, смяв войсковое оцепление, взяла штурмом здание городского управления внутренних дел и двух районных отделений милиции. Во время этих беспорядков один из активных участников, попытавшийся было проникнуть в комнату с оружием, был застрелен. После чего бунтовщики утихомирились и к вечеру разошлись по домам. Позднее властями было арестовано 9 человек, наиболее энергично проявлявших себя во время беспорядков.

Не успело утихнуть эхо муромского восстания, как через месяц ту же Киргизию сотрясло новое, более кровавое побоище. 14 июня 1967 года в Чимкенте в одном из вытрезвителей города сотрудниками милиции был до смерти забит шофер городского автопарка. В тот же день эта весть дошла до сотрудников автопарка, и те на своем стихийном митинге пообещали завтра же разобраться с убийцами. К 12 часам следующего дня около трех тысяч человек собрались у автовокзала и направились к зданиям городского и областного управлений внутренних дел. После непродолжительного штурма здания захватила толпа разъяренных людей и тут же их подожгла. Затем была предпринята попытка захвата тюрьмы. Но здесь штурмующих ждало упорное сопротивление вооруженных солдат. Последние открыли огонь по нападавшим, и первые убитые усеяли площадь перед тюрьмой. К ночи в город вошло подкрепление для милиции в лице курсантов танкового училища из Чирчика. Восставшие были рассеяны. Вскоре начались массовые аресты зачинщиков беспорядков. В результате 13 человек были осуждены, причем четверо из них приговорены к расстрелу.

После этих поистине беспрецедентных антимилицейских выступлений новый министр Н. Щелоков писал Генеральному секретарю ЦК КПСС Л. Брежневу: "По вашему указанию Министерство охраны общественного порядка СССР в связи с событиями во Фрунзе и Чимкенте изучило состояние дел в органах милиции и вносит на рассмотрение записку "О неотложных мерах по укреплению органов милиции и повышению их авторитета". В этой записке Н. Щелоков дотошно излагал все беды советской милиции, в качестве неотложных мер предлагал направить в партийные организации письмо ЦК КПСС "О мерах по дальнейшему укреплению органов милиции и повышению их авторитета". Пробелы в воспитании сотрудников милиции Щелоков предлагал ликвидировать путем создания в МООП СССР Управления, а в МООП-УООП республик, краев и областей отделов-отделений политико-воспитательной работы, а также введением во всех райгорорганах должности заместителя начальника по политико-воспитательной работе. Кроме этого, новый министр просил повысить личному составу милиции зарплату, оснастить органы милиции технически, улучшить транспортные средства и даже обновить форму одежды. Он же предлагал преобразовать МООП СССР в МВД СССР, что и было сделано в январе 1968 года.

В конце 60-х годов одним из громких уголовных дел было дело Юрия Ладжуна, который совершил на территории СССР (в 56 городах и поселках 8 союзных республик) 98 преступлений: умышленных убийств, 46 краж личного имущества и т. д.

Этот человек был красив, и его лицо многим напоминало лицо популярного французского актера Алена Делона. Этим он пользовался, беззастенчиво входя в доверие к женщинам, влюбляя их в себя, после чего грабил, а иногда и убивал. Так, в мае 1968 года он познакомился с официанткой Галиной, представившись ей капитаном дальнего плавания. Он настолько очаровал девушку, что та согласилась выйти за него замуж и даже познакомила со своими родителями. А Ладжун накануне похода в загс ночью достал из-под подушки молоток и несколькими ударами убил свою невесту. Однако он просчитался: днем Галина должна была взять деньги из сберкассы и не взяла, отложив это дело до утра. Так с пустыми, но кровавыми руками Ладжун и покинул тот дом.

В сентябре его жертвой стала директор ресторана на теплоходе «Терек» Литина. Здесь преступник действовал уже наверняка. Узнав, где она хранит ресторанную выручку, Ладжун задушил женщину подушкой, взял ключи от сейфа и обчистил его до копейки.

Именно после этого убийства сыщики и "сели на хвост" преступнику. По тем временам два убийства, совершенных одним преступником, было уже ЧП, поэтому в Следственном управлении МВД СССР была создана специальная бригада во главе со старшим следователем по особо важным делам Михаилом Дейнеко, которая и занялась поисками преступника. Со слов подруги Литиной сыщики сумели составить довольно точный фоторобот Ладжуна. Для этого они даже достали журнал "Советский экран", в одном из номеров которого на обложке красовалась фотография Алена Делона.

Поймали Ладжуна через несколько месяцев – в начале 1969 года. Сначала его опознал в поезде его знакомый, который когда-то вместе с ним служил в армии. Этот человек и сообщил сыщикам настоящее его имя – Ладжун Юрий Юрьевич из Мукачевского района Закарпатской области. Затем было установлено, что Ладжун отправился в новое для себя место – Ленинград.

В Гатчине, когда сыщики обходили с фотороботом общественные места, его опознала одна буфетчица. Она сообщила, что видела, как этот человек познакомился с одной из работниц их заведения и сегодня собирался к ней в гости. В подъезде дома очередной «невесты» его и взяли.

В начале 70-х годов по Центральному телевидению демонстрировался документальный фильм об этом преступнике. К тому времени, когда он шел на экранах, Ладжуна уже не было в живых – его расстреляли.

Стоит отметить, что к началу 70-х криминогенная ситуация в СССР выглядела не столь благостно, как это рисовалось каких-нибудь восемь-девять лет назад, когда тогдашний руководитель страны Никита Хрущев обещал к 80-му году построить в стране коммунизм и вывести на корню последнего преступника. Теперь многим стало понятно, что эти прожекты если и претворятся в жизнь, то не в этом тысячелетии. А пока в стране все больше и больше расцветает взяточничество, растет количество тяжких преступлений, главным образом за счет так называемой «бытовухи». Вот почему власти так остро ставят вопрос борьбы с пьянством – по статистике именно любовь к "зеленому змию" толкает большинство сограждан на скользскую дорожку преступлений. В одной Москве "по пьяни" совершается более половины преступлений. Однако все равно до уровня западной преступности Советскому Союзу еще очень далеко. Взять, к примеру, США. Там только в 1968 году от огнестрельного оружия было убито более 1000 человек, а всего в тот год в Америке было совершено 4,5 млн преступлений. В Советском Союзе цифры значительно ниже: к примеру, счет погибших от огнестрельного оружия идет не на тысячи, а на сотни, поскольку этого самого оружия в свободном обращении попросту нет.

В криминогенном отношении столица страны Москва на рубеже 70-х считалась относительно спокойным городом. Например, гулять по ночной столице было делом абсолютно безопасным и этот факт отмечали даже иностранцы, которых сие обстоятельство чрезвычайно удивляло. Однако преступность в городе, естественно, была, причем, самая разномастная. Например, центр города оккупировали валютчики, которые промышляли крупной спекуляцией. Они скупали золото, валюту на которые затем приобретали в валютных магазинах дефицитные товары (шубы, плащи «болонья» и т. д.) и продавали их состоятельным гражданам. В самом начале 70-го большую группу валютчиков (семь человек) разоблачил КГБ. Весьма любопытно выглядел их распорядок дня: утром они завтракали в ресторане «Арарат», затем перемещались в ресторан «Националь», где обсуждали свои насущные дела. Днем промышляли работой: встречались с продавцами золота и валютой, покупали и продавали товар (например, те же шубы в количестве полусотни они хранили в одной из камер хранения Киевского вокзала). Вечером отдыхали в ресторане «Останкино» где играл чрезвычайно популярный в деловых кругах оркестр Леонида Геллера.

Москва была наводнена разного рода мошенниками. Например, уже тогда в городе промышляли «кукольники». Нарезав газетной бумаги, они клали сверху стопки настоящую купюру (десять или двадцать пять рублей) и заворачивали бумагу в платок (так называемая "кукла"). Затем в крупных магазинах выискивали «бобра» (приезжего с деньгами) и на улице подбрасывали ему под ноги «куклу». Подбирали ее обычно вдвоем: жертва и тут как тут оказавшийся поблизости «кукольник». Последний предлагал разделить найденное поровну. Во время дележа у «бобра» выманивались его деньги (якобы для размена найденных купюр), после чего компаньоны разбегались, поскольку поблизости объявлялся второй «кукольник», изображавший из себя хозяина утерянных «денег». Забавный случай произошел летом 70-го с двумя представители этой преступной профессии. В универмаге на Добрынинской они «сняли» очередного «бобра», который оказался… милиционером из Рязани. Тот зашел в магазин за покупками для жены и попал в поле зрения «кукольников». Но когда на улице те попытались всучить ему «куклу», он легко скрутил одного из них и препроводил в милицию. Второго задержали чуть позже.

Еще одно распространенная каста мошенников тех лет – «прокатчики». Их бизнес базировался на впаривании доверчивым жертвам вещей, взятых в пунктах проката. Например, некая мошенница умудрилась по чужому паспорту взять в нескольких прокатных конторах вещей на общую сумму в 750 рублей (350 тарелок, 76 хрустальных стопок, 74 рюмки и т. д.) и все это добро благополучно продала. Ей дали за это 3 года общей колонии.

Другой «прокатчик» специализировался исключительно на холодильниках. В те годы достать подобный агрегат в открытой продаже было крайне трудно, чем и пользовался преступник. Возле магазина он знакомился с жертвой, мечтающей приобрести «ЗИЛ» или «Юрюзань» и обещал в ближайшие дни привезти холодильник прямо на дом. Для пущей убедительности мошенник совершал обмен паспортами: жертве вручал свой паспорт (на самом деле это был чужой паспорт, он покупал их у карманников по червонцу за штуку), а себе забирал ее. Затем в пункте проката брался холодильник. Что было дальше, думаю, понятно. На одной такой афере мошенник с двумя подельниками (они изображали грузчиков) зарабатывали по 350 рублей.

Еще одна категория мошенников – «вузовские». Эти за деньги помогали страждущим поступать в различные учебные заведения столицы. С будущего абитуриента брались деньги (по 500 рублей за поступление), после чего экзамены за него сдавал другой человек – «подставной». Затем в течение года «подставной» сдавал за своего клиента все зачеты за 1-й курс (здесь такса увеличивалась до 1 тысячи рублей), после чего брал академический отпуск и переводился в другой институт. А там уже на свет объявлялся настоящий студент, поскольку в карточке о переводе фотография не предусматривалась. За год только одна группа мошенников помогала устроиться в вузы нескольким абитуриентам, навар каждого преступника составлял 5–6 тысяч рублей.

До 70-го года довольно вольготно себя чувствовали в столице карточные шулера. Обычно у магазинов они подбирали себе доверчивого клиента, который хотел приобрести дифицитную вещь, и предлагали ему оказать помощь в покупке: дескать, на другом конце города есть магазин, где эта вещь имеется. Шулер вместе с жертвой садился в такси (водила работал на картежников) и по дороге «раскручивал» клиента на игру в "московского дурачка". Для затравки игру обычно начинали со ставки в одну копейку. Однако по прибытию к месту назначения клиент оставался гол как сокол. В начале 70-го МУР сумел разоблачить одну из шулерских шаек, которую возглавлял ни много ни мало племянник Героя Советского Союза Милитона Кантария – того самого, что был участником водружения Знамени Победы над поверженным рейхстагом.

Существовали тогда и автомобильные угонщики. В 70-м МУР разоблачил одну из таких банд, в состав которой входили исключительно водилы: двое бывших таксистов, шофер спортобщества «Спартак» и еще двое профессиональных автомобилистов. У каждого в шайке была своя специализация: одни выслеживали и угоняли со стоянок автомобили, другие делали фальшивые документы на нее, перебивали номера. Попались они случайно, когда один из пострадавших опознал свою машину, угнанную несколько месяцев назад. Еще одна группа угонщиков была разоблачена прямо на территории 11-го таксопарка. Двое его работников перебили номера на двигателе «Волги», закрасили таксистские шашечки и собирались отогнать машину в Запорожье, чтобы там ее продать. Но их задержали на выезде из Москвы.

Хватало в столице карманных и квартирных воров, разного рода воровок. Например, долгое время на столичных вокзалах промышляла миловидная девушка, которая подсаживалась к пассажирам, ожидавшим поезда, и заводила разговоры "про жизнь". Внешний вид и поведение девушки так располагали к ней собеседников, что они проникались к ней доверием и спокойно оставляли ее одну со своими вещами, а сами отлучались минут на пять. По возвращении ни вещей, ни девушки они, естественно, не обнаруживали. Повязали преступницу возле Белорусского вокзала.

Еще одна воровка специализировалась на охмурении мужчин. Прогуливаясь в одиночку по паркам, она знакомилась с представителями сильного пола и, если те приглашали ее в гости (а в большинстве случаев так и получалось), охотно соглашалась. По дороге обычно покупалась бутылка водки для распития "за знакомство". Дома женщина незаметно подсыпала в стакан кавалеру снотворное, после чего тот засыпал, а когда просыпался недосчитывался многого из своих личных вещей.

В те годы крайне строго велся учет огнестрельного оружия, поэтому преступникам приходилось искать иные пути выхода на него. Например, в столице действовало несколько групп, которые наладили выпуск самодельных пистолетов и ружей. В начале 70-го одну из таких групп удалось разоблачить, причем получилось это случайно. На станции метро «Академическая» милиционер обратил внимание на мужчину, который подозрительно держался за левый бок, как будто что-то придерживал под пальто. Страж порядка препроводил мужчину в комнату милиции, где у незнакомца был обнаружен самодельный обрез. Запираться задержанный не стал и выдал всех своих подельников, наладивших в кустарных условиях выпуск самодельного огнестрельного оружия.

Чрезвычайно популярным видом преступления в те годы были нападения на таксистов. У последних к вечеру накапливалась приличная выручка (до несколько сотен рублей) и они становились лакомой добычей для бандитов. В большинстве случаев во время нападения преступники использовали холодное оружие – финки, реже – огнестрельное оружие. Были случаи, когда таксистам удавалось не только отбиться от грабителей, но и задержать их. Один из таких случаев произошел летом 70-го. Находившийся в розыске преступник, вооруженный обрезом, захватил столичного таксиста Шломина в заложники и приказал ему вывезти его из столицы. В районе Серпухова таксист сумел привлечь к себе внимание случайных автомобилистов и с их помощью разоружил уголовника.

Не сплоховал и другой таксист, на которого в районе шоссе Энтузиастов напали двое гастролеров из Грузии (один был вооружен макетом пистолета, другой ножом): он сумел выхватить у преступника нож и нанес ему смертельное ранение. Суд его полностью оправдал.

Между тем медленно, но неуклонно поднималось благосостояние советских трудящихся, и взявшая разбег «косыгинская» реформа обещала им, что этот рост теперь не остановится. И действительно, у людей появилась надежда. Впервые в открытую заговорили о хозрасчете, о хозяйственной предприимчивости и оплате по труду. Однако тогда же и по тем же причинам зашевелились и теневики. После того как в начале 60-х годов они кооперировались между собой на нижних и верхних уровнях, то со смещением Н. Хрущева начали активную инвестицию накопленного капитала в производство. Альтернативные производственные структуры ("цеха") тогда стали появляться как грибы после дождя. Укрепление бюрократической системы сулило теневикам прибавление многомиллионных доходов, открывало перед ними новые заманчивые горизонты. К этому времени советский подпольный рынок, учитывая противоречия между интересами бюрократии и общества, вынудил последнее работать на себя, исподволь прививая ему свои нравы. Спекулянты различных мастей все сильнее опутывали общество, а так как отечественная промышленность из-за своей нерасторопности не могла удовлетворить запросы рядового покупателя, то спекулянт в такой обстановке чувствовал себя как рыба в воде. Возможность купить дефицитную вещь и открыто надеть ее на себя или выставить в своей квартире (раньше, в период всеобщей бедности, люди стеснялись выделяться из общей массы) постепенно меняла и общественную атмосферу в стране. Теперь желание жить богато не осуждалось большинством населения. Люди смело въезжали в новые квартиры, покупали дорогую мебель, обзаводились личным автотранспортом. На этом фоне постепенно пропадала необходимость теневых миллионеров прятать свои богатства в кубышках. Можно сказать, что с середины 60-х воровать стали красиво и с размахом. Кто же не помнит вышедший в 1966 году фильм Эльдара Рязанова "Берегись автомобиля", в котором представший перед судом Юрий Деточкин, эдакий Робин Гуд советского периода, оправдывал свои кражи словами: "Так ведь воруют, товарищи. И много воруют…"

Однако желание жить красиво на глазах у всех и не бояться своего богатства, нажитого явно нечестным путем, таило для новых советских Корейко серьезную опасность попасться на заметку не только органов МВД, но и уголовных элементов, в среде которых, так же как и во всем обществе, происходили весьма серьезные перемены.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю