Текст книги "Чтобы люди помнили"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 57 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

Георгий Юматов

Георгий Александрович Юматов родился 11 марта 1926 года в Москве в простой семье. Ещё будучи подростком, будущая звезда советского кино увлёкся мечтой о море и решил во что бы то ни стало поступить в мореходное училище. Однако, чтобы эта мечта осуществилась, Юматову пришлось приложить максимум своих сил. Он всерьёз взялся за учёбу, стал круглым отличником. Увлёкся спортом: боксом, атлетикой, даже верховой ездой.

В 1941 году мечта Юматова наконец осуществилась – он попал в военно-морскую школу. А вскоре началась война, которая спутала все планы нашего героя, – он стал рваться на фронт. Через год ему это удалось, и он попал юнгой на торпедный флот. Был рулевым-сигнальщиком на бронекатерах Азовской, а затем Дунайской флотилий. Принимал участие в Малоземельском, Евпаторийском десантах, в штурме Измаила, во взятии Бухареста, Будапешта, Вены. Во время штурма последней Юматов участвовал в рукопашной схватке за знаменитый Венский мост. В том бою погибло около двух тысяч наших десантников, однако судьба хранила Юматова (за этот штурм он будет награждён уникальной матросской медалью Ушакова на цепях). Именно после того страшного побоища наш герой впервые по-настоящему напился.

За годы войны Юматова могли убить по меньшей мере раз сто, но каждый раз Провидение отводило от него беду. В одном из боёв корабельная дворняга, пригретая Юматовым, испугавшись обстрела, прыгнула за борт. Матрос Юматов бросился за ней. И в это мгновение в торпедный катер прямой наводкой попал вражеский снаряд. Почти вся команда погибла, а наш герой (вместе с дворнягой) остался жив. Всего же за три года войны Юматов несколько раз был ранен, контужен, дважды тонул, обморозил руки.

В мае 1945 года Юматов вернулся в родную Москву, преисполненный самых радужных надежд. Впереди 19-летнего фронтовика ждала мирная жизнь, надежда на счастливое будущее. Никаких серьёзных мыслей о творческой карьере у Юматова на уме не было, да и не могло быть. Всё произошло случайно.

В один из дней 1946 года вместе с другом Юматов пришёл на просмотр трофейного фильма в Театр киноактёра. За неимением гражданской одежды, одет он был в матросскую форму, на которой сверкали золотом медали. Не заметить его было просто невозможно. Поэтому, когда они с другом вошли в буфет, большинство посетителей свернули себе шеи, разглядывая красивого моряка.

Не успели Юматов с другом сесть за столик, как к ним подошёл официант. Он наклонился к нашему герою и прошептал ему на ухо:

– Вас просит подойти к своему столику Григорий Александров.

– А кто это такой? – удивился Юматов, чем поверг официанта в страшное изумление.

– Это же знаменитый режиссёр! – ещё с большим удивлением сказал официант. – Он снял «Весёлых ребят», «Цирк», «Волгу-Волгу»! Вы что, не слышали про такого?

– Ах, этот, – вспомнил наконец Юматов, однако вставать не торопился. – А чего он хочет?

– Этого я не знаю. Но он очень просил вас подойти. Вон он сидит за крайним столиком вместе с Любовью Петровной Орловой. Её-то вы должны знать! – Сказав это, официант удалился.

Юматов не стал искушать судьбу и к столику знаменитого режиссёра всё-таки подошёл. Как оказалось, Александров обратил на него внимание с первых же минут и решил пригласить на съёмки очередного своего фильма – «Весна».

В той картине Юматову досталась совсем маленькая роль – помощника гримёра. Эпизод с его участием длился всего лишь несколько секунд: герой Юматова подходил к креслу, где сидела Л. Орлова, говорил: «Разрешите» – и стягивал белой повязкой волосы на её голове, чтобы не мешали гримировать. Вот и всё. Однако именно с этого эпизода и начался путь нашего героя в кино.

В том же году Юматов записал на свой счёт ещё два эпизода: в фильме «Рядовой Александр Матросов» он сыграл солдата, в «Иване Грозном» – монаха, в «Мирных днях» – кока Куркина.

Г. Александров в 1947 году привёл Юматова во ВГИК, на курс, который набирал С. Герасимов. Однако мэтр советского кино, прослушав Юматова, заявил, что тот настолько талантлив, что мало нуждается в дополнительном обучении, и лично отвёл его в Театр киноактёра. Вчерашнего матроса тут же ввели на одну из ролей в спектакль «Дети Ванюшина».

А что же кино? Оно тоже не забывало молодого актёра. Достаточно сказать, что в период с 1948 по 1950 год Юматов умудрился сняться в 6 фильмах. Назову каждую из этих картин: «Молодая гвардия» (в этом фильме Юматова первоначально пробовали на роль Сергея Тюленина, в фильме он играет Анатолия Макарова), «Повесть о настоящем человеке», «Три встречи», «Ночь полководца» (все – 1948), «В мирные дни», «Жуковский» (обе – 1950).

В конце 40-х годов на съёмках «Молодой гвардии» он познакомился со студенткой ВГИКа Музой Крепкогорской (родилась 9 июля 1924 года в Москве). Знакомство завершилось шумной студенческой свадьбой, которая состоялась 2 декабря 1947 года. Молодые оказались тогда единственной парой на курсе, которая закатила свадьбу на сорок человек.

В начале 50-х Юматов продолжал довольно активно сниматься. За первое пятилетие он записал в свой актив восемь новых фильмов. Среди них самыми известными были: «Адмирал Ушаков», «Корабли штурмуют бастионы» (1953), «Герои Шипки» (1954), «Педагогическая поэма» (1955).

На съёмках «Героев Шипки» карьера Юматова едва не оборвалась. В одном из эпизодов рядом с актёром должен был прогреметь взрыв. Для этого пиротехники спрятали мину в ямку и присыпали её землёй, а потом забыли это место и уложили актёра прямо на мину. Когда Юматов сообразил, на чём он лежит, камера уже заработала, и началась съёмка. Часы отсчитывали последние секунды перед взрывом, а вскочить актёр так и не решился – боялся испортить кадр. Так он и пролежал, мысленно уже распрощавшись с жизнью. Однако мина не взорвалась. Почему – никто из пиротехников объяснить не смог. Но Юматов в который раз мысленно поблагодарил своего Ангела-хранителя.

Всесоюзная слава пришла к Юматову в 1956 году, когда на экраны вышли сразу два фильма, где он сыграл главные роли: «Разные судьбы» (режиссёр Леонид Луков; 8-е место в прокате, 30,69 млн. зрителей) и «Они были первыми» (режиссёр Юрий Егоров). После этого имя Юматова встало в один ряд с целой плеядой имён молодых актёров, принёсших славу советскому кино: Олегом Стриженовым, Николаем Рыбниковым, Алексеем Баталовым, Василием Лановым, Вячеславом Тихоновым и другими.

Между тем к концу того десятилетия на счету Юматова появилось ещё пять картин: «Рядом с нами», «Шторм», «Разгром» (все – 1957), «Очередной рейс» (1958), «Жестокость» (1959). И лучшей среди них стала «Жестокость» Владимира Скуйбина, в которой Юматов сыграл молодого чекиста Веньку Малышева. Фильм вышел на широкий экран в 1959 году и занял в прокате 12-е место (29 млн. зрителей). «По актёрской технике, по яркости, по цельности характера, по сложности драматургического материала это одна из лучших ролей Георгия Юматова», – писала критика.

Среди потерянных ролей того периода стоит назвать роль Павла Корчагина в фильме А. Алова и В. Наумова (1956 год). Юматов только начал сниматься в картине, когда внезапно режиссёры приняли решение его заменить. Их выбор пал на актёра Василия Ланового. Говорят, когда Юматов узнал об этом, он прекратил со своим коллегой всяческие отношения. Они помирились только спустя пятнадцать лет – когда снимались в «Офицерах».

В 60-е годы актёрское амплуа Юматова стало меняться. Позднее Ж. Гречуха напишет:

«Когда Юматов почувствовал, что роли, достойной соперничать с „Жестокостью“, ему не предлагают, а все другие только „в этом плане“ и, что, играя их, он „примелькается“ и не только не откроет для себя ничего нового, но и потеряет найденное „старое“, он решил играть характерные роли.

Маленькая роль „графа“ в фильме Л. Лукова „Две жизни“ (1961). Смешной, чудаковатый солдатик, лузгающий семечки и больше всего боящийся, „как бы не обмишуриться“. Сразу же, как скинули царя, записался во все партии – и кадет, и меньшевик, и анархист…

И, наконец, сложная роль – Николай Хромов в „Порожнем рейсе“ (1962). Неожиданная для Юматова. И потому сыгранная „на нерве“. Да, жулик, да, любит урвать для себя, но и тут никакой однозначности: в минуту опасности этот „отрицательный“ человек спасает жизнь журналисту, который везёт „материал“ на него, Хромова…

И в этих неожиданных поворотах для Юматова притягательность и радостное удовлетворение своей профессией».

К этой галерее характерных героев он мог бы добавить ещё одного – вора Алексея Лапина. Но роль досталась другому актёру. Ещё после «Жестокости» О. Ефремов сделал любопытный вывод о том, что Юматову по силам сыграть даже «блатного». С этим выводом полностью согласился режиссёр Леонид Луков, который прекрасно знал Юматова с конца 40-х годов (тот снялся у него в нескольких картинах: «Рядовой Александр Матросов», «Разные судьбы», «Две жизни»), В 1963 году Луков задумал снимать фильм по киноповести Ю. Германа «Верьте мне, люди» и на главную роль – Алексея Лапина – пригласил Юматова. Тот согласился. Съёмки должны были начаться летом того же года, но в апреле скончался Луков. Работу над фильмом «заморозили» на неопределённое время.

Прошло около года. Наконец руководство киностудии имени Горького вновь решило вернуться к этой идее и назначило новых режиссёров: Илью Турина и Владимира Беренштейна. На главную роль был утверждён всё тот же Юматов. Однако у него особого желания сниматься в подобном фильме уже не было. Перед Луковым он преклонялся, а новых режиссёров не знал. Накануне важных съёмок Юматов внезапно ударился в запой и сорвал работу над картиной. С роли его немедленно сняли, и она досталась Кириллу Лаврову.

Фильм «Верьте мне, люди» вышел на экраны в 1965 году и стал фаворитом проката – 2-е место. Снимись в нём Юматов, он смог бы прибавить к списку своих удач ещё одну.

В каких же картинах увидел зритель Юматова в те годы? Список не так обширен, поэтому приведу его полностью: «Стряпуха» (1965), «Не забудь, станция Луговая», «В городе С.», «К свету!» (все – 1966), «Внимание, цунами!», «Если есть паруса» (оба – 1968), «Опасные гастроли» (1970).

Этот список мог стать гораздо шире, не упусти Юматов из-за собственной недисциплинированности ряд интересных ролей в нескольких фильмах. Самой громкой потерей среди них была роль Фёдора Сухова в «Белом солнце пустыни». Юматова уже утвердили на роль, съёмки вот-вот должны были начаться, но актёр умудрился попасть в неприятную историю. Накануне съёмок погиб его друг, режиссёр Николай Курихин (он вместе с женой разбился в автоаварии), и Юматов сильно переживал случившееся, обвиняя в трагедии себя (это он помог Курихину достать злополучный «Запорожец»). В ленинградскую гостиницу, где жил Юматов, приехали коллеги, которые предложили помянуть погибшего. В ходе поминок возникла ссора, и Юматову здорово досталось – ему «разукрасили» синяками всё лицо. Увидев на следующий день актёра, режиссёр «Белого солнца…» Владимир Мотыль немедленно принял решение заменить его на другого исполнителя. Так Суховым стал Анатолий Кузнецов. И, как оказалось, весьма кстати.

Между прочим, сыграть главную роль в приключенческом фильме Юматову тогда всё-таки удалось. Речь идёт о фильме Геннадия Полоки «Один из нас», в котором актёр перевоплотился в бывшего кавалериста Сергея Бирюкова, волею судьбы ставшего советским разведчиком. Эта роль досталась Юматову благодаря Владимиру Высоцкому. Первоначально Бирюкова должен был сыграть именно он. Однако КГБ, курировавший съёмки, выступил против этой кандидатуры, и тогда Высоцкий привёл на съёмочную площадку Юматова – своего давнего приятеля.

Мало кто знает, что Юматов снимался в этой роли, будучи… в корсете. 25 декабря 1969 года, возвращаясь из Одессы, Юматов угодил в жуткую автокатастрофу. В «волге» вместе с ним находились ещё три человека: его жена Муза, режиссёр Полока и водитель. На скользкой дороге из аэропорта в Москву автомобиль вынесло на встречную полосу, и он столкнулся с грузовиком. Водитель «волги» погиб, все остальные получили травмы разной степени тяжести, у Юматова был повреждён позвоночник. А поскольку спустя месяц должны были начаться съёмки фильма «Один из нас», актёру пришлось обращаться за помощью к врачам, чтобы те соорудили для него специальный корсет.

Ж. Гречуха, касаясь этой роли Юматова, пишет:

«Он мастерски демонстрирует свою богатую актёрскую технику. Юматов то небрежен, то собран, то явно переигрывает „славянскую душу и русский характер“, то, наоборот, предельно искренен или возмущён.

Юматов играет с удовольствием, с озорством, но как раз в этом и скрыт успех роли – ведь разведчиков у нас в кино слишком часто играли людьми с „железными нервами“, заранее уверенными в успехе. А Юматов – обыкновенный, „один из нас“.

Рубаха-парень, он обладает природной наблюдательностью, находчивостью и умением быть самим собой с начальством, с врагами, с друзьями…»

Фильм «Один из нас» вышел на экран в январе 1971 года и был, в общем-то, неплохо встречен публикой. В прокате он занял 12-е место, собрав 27,8 млн. зрителей.

Через год Юматов пережил вторую волну зрительской любви. Произошло это с выходом на экраны фильма Владимира Рогового «Офицеры», в котором Юматов сыграл красного командира Алексея Трофимова. За считанные недели картина стала лидером проката, собрав на своих просмотрах 53,4 млн. зрителей.

Успех фильма целиком держался на двух актёрах, исполнивших в нём главные роли: Георгии Юматове и Василии Лановом (последний был назван читателями журнала «Советский экран» лучшим актёром 1971 года). Однако после этого триумфа судьбы этих актёров сложились по-разному. Если Лановому в дальнейшем удалось упрочить своё положение в творческой среде и даже достичь больших общественных высот, то Юматов даже близко не подошёл к этому. Будучи человеком излишне прямолинейным, он сумел нажить себе массу врагов в чиновничьей среде, которая всегда относилась к известному актёру с некоторой долей раздражения. Стоит отметить и такой факт: несмотря на то что Юматов был фронтовиком, в ряды КПСС он так и не вступил.

Когда фильм «Офицеры» только вышел в прокат, Юматов в интервью журналу «Советский экран» поделился с читателями своими планами. Он сказал: «Вот увидите, я ещё сыграю не одну хорошую роль. Хорошо бы что-нибудь комедийное! Сил у меня и желания работать много…»

Однако этим оптимистическим планам в то десятилетие так и не суждено было сбыться. В 70-е годы Юматов снялся ещё в 12 фильмах, однако ни один из них не принёс актёру настоящего удовлетворения. Среди этих работ актёра назову самые известные: «Дача» (1972), «Горожане» (1976), «Судьба» (1977), «Поздняя ягода», «Конец императора тайги», «Предварительное расследование» (все – 1978).

Новый всплеск зрительского интереса к Юматову пришёлся на начало 80-х годов, когда один за другим на широкий экран вышли сразу три фильма: «Петровка, 38» (1980, 4-е место в прокате, 53,4 млн. зрителей), «Огарёва, 6» (1981, 7-е место, 33,4 млн.) и т/ф «ТАСС уполномочен заявить» (1984). Это были последние крупные работы актёра, в которых он сумел по-настоящему блеснуть своим талантом. Именно после них ему в 1982 году было наконец присвоено звание народного артиста РСФСР. Однако высокое звание не прибавило работы – с середины 80-х если его и приглашали на съёмочную площадку, то исключительно в эпизоды. Таких приглашений за пятилетие у него набралось десять. Что это были за фильмы? Назову лишь некоторые из них: «Внимание! Всем постам!» (1985), «Наградить (посмертно)», «Покушение на ГОЭЛРО» (оба – 1986), «Следопыт» (1987), «Спасённому – рай» (1988), «Нечистая сила» (1989).

Одним из давних его пристрастий, возникших ещё со времён войны, была любовь к собакам. Юматов любил их самозабвенно, гораздо больше, чем людей. Ведь люди могли предать (а в жизни Юматова таких случаев было предостаточно), собаки же – никогда. Будучи юнгой, он однажды пронёс на корабль двух щенят и за этот поступок отсидел двое суток на гауптвахте в канатном ящике. Но со щенками он так и не расстался. Когда на Дунае немцы подбили корабль, Юматов бросился в воду и спас и себя, и двух своих любимцев. В Севастополе, в Музее боевой славы, до сих пор висит фотография матроса Юматова с Динкой и Рицей.

Он не изменил своего отношения к собакам и в мирные дни. Очевидцы рассказывают, что на съёмочной площадке, когда актёры садились к наспех сооружённому обеденному столу, Юматов просил их не выбрасывать косточки, а отдавать ему. После обеда он собирал их в кулёк и относил бездомным собакам, которых всегда было в избытке вокруг съёмочной площадки.

К сожалению, ещё одним давним пристрастием Юматова был алкоголь. Став актёром, звездой советского экрана, Юматов пристрастился к выпивке основательно. На этой почве дважды пытался покончить с собой, однако врачам удалось его спасти. Из всех скандальных историй, которые произошли с актёром и наделали много шума, расскажу только об одной, относящейся к началу 80-х годов. Вспоминает А. Нилин:

«Мы мчались за водкой в ресторан „Пекин“ со скоростью самолёта – на двадцать первой модели „волги“ был поставлен форсированный двигатель. И ударом крыла выбили у неосторожного пешехода портфель – бумаги полетели на проезжую часть, потерпевший истерически закричал, споткнулся…

Милиционер, куда-то докладывавший о наезде, смягчил полагающуюся случаю строгость примиряющей иронией: „Здесь великий артист Юматов в пьяном виде…“

Прибывшие к месту задержания чины без гнева предложили Жоре, чтобы один из них сел за баранку вместо него – и нас довезли домой. Юматов уговорил прототипов своих персонажей из „Петровки, 38“ и „Огарёва, 6“ подняться к нему в квартиру. Они с восхищением выслушали „охотничьи рассказы“ артиста, как стрелял он по престижному зверю вместе с высшим генералитетом».

90-е годы не изменили к лучшему жизнь Юматова. Инфляция сожрала все скудные сбережения, и пришлось ему с женой, актрисой Музой Крепкогорской, продавать вещи из дома. Из родного Театра-студии киноактёра их попросту выставили, оставив существовать на нищенские пенсии. В течение нескольких лет Юматов посылал запросы в ленинградский военный архив с просьбой отыскать его документы участника войны, чтобы получать инвалидную пенсию, однако оттуда приходили неутешительные ответы о том, что документы утеряны. Однако в январе 1994 года справедливость всё-таки восторжествовала – Юматова признали инвалидом Великой Отечественной войны и наделили его пенсией в 120 тысяч рублей.

Что касается съёмок в кино, то и здесь у Юматова дела складывались плохо. Если кто-то из режиссёров и вспоминал о нём, то всего лишь для малюсенького эпизода. За период с 1990 по 1993 год Юматов таким образом мелькнул в пяти картинах: «Похороны Сталина» (1990), «Заряженные смертью» (1991), «Рэкет», «Великий муравьиный путь», «Грех» (все – 1992). Зритель, видевший эти фильмы, знаменитого актёра в них уже не узнавал, считая его давно умершим. Однако в марте 1994 года Юматов внезапно сам напомнил о себе.

Всё началось 5 марта, когда в семье Юматова умерла от саркомы их собака Фрося – забавная дворняга, похожая на болонку, купленная когда-то на Птичьем рынке за 15 рублей. Для бездетных супругов эта смерть стала настоящей трагедией. Почти всю ночь супруги не спали. Уже под утро жена наконец задремала, а Юматов, выпив снотворного, отправился во двор хоронить собаку. Так как одному долбить мёрзлую землю было несподручно, Юматов обратился к услугам дворника, который в то утро работал во дворе. Этим человеком оказался 33-летний уроженец азербайджанского города Шуша (Нагорный Карабах) Мадатов Захид-оглы. В Москву он приехал в 1985 году. Постоянного места работы не имел и дворником в ЖСК работников кино устроился всего лишь за неделю до описываемых событий.

К просьбе Юматова, который подкрепил её обещанием заплатить за услуги 10 тысяч рублей, Мадатов отнёсся положительно, и вскоре тело несчастной собаки было предано земле. Затем актёр пригласил дворника к себе домой: во-первых, надо было расплатиться и, во-вторых, помянуть усопшее животное.

Рассказывает О. Сгибнев:

«Поднялись в квартиру, хозяин отдал обещанные 10 тысяч и пригласил к столу, поставив перед гостем бутылку. Муза Викторовна ушла в другую комнату, сославшись на недомогание. Мужчины остались одни. Дворник под рюмку не прочь был поговорить, но Юматову было не до дружеских бесед, особенно когда гость захмелел и между прочим, но грубовато высказался в адрес хозяйки дома. Этот маленький конфликт преодолели, перейдя на охотничью тему. Мадатов всё подливал себе водку, а Георгий Александрович цедил из рюмки свои 50 граммов (доказано следствием). Юматов показал дворнику ружьё, которое ему, вернувшемуся с войны, в 1945-м подарила мать. А ружьё действительно красивое: немецкая охотничья двустволка „Зауэр“ „3 кольца“, инкрустированная серебром с золотыми насечками. Юматов демонстрировал его, но, когда сторож хотел взять „Зауэр“ в руки, Георгий Александрович не дал, заметив, что жену, ружьё и трубку в чужие руки не дают. И поставил ружьё к себе.

Гость вёл себя всё раскованнее, свободнее: „Слушай, отэц, а я тебя в детстве в кино видел… Теперь, надо же, за одним столом сидым“. Вдруг начал рассказывать о своих победах над женщинами, о своём сексуальном мастерстве. Юматов недовольно поморщился, возразив, что прожил с женой 45 лет, и главным для них была любовь. На что Захид-оглы, цинично ухмыльнувшись, изрёк: „Да, нэ скажи, и твою можно как угодно…“

– Слушай, парень, если пришёл в дом, веди себя по-человечески, а нет, вот тебе – Бог, вот – порог, – резко оборвал его Георгий Александрович.

В ответ Мадатов не спеша долил остатки водки в свою рюмку и одним глотком выпил. Смачно зажевал и с убеждённостью подвыпившего человека, протестующе подняв руку, продолжал:

– Отэц, зачем меня обижаешь? Я чем хуже тебя? Ты такой же нищий, как и я. Ну артист, ну воевал. А кому ты сейчас нужен? Никому. Кому нужны твои побрякушки? Так скажу тебе, отэц, не на той стороне ты воевал и не в ту сторону стрелял, если бы стрелял куда надо, сейчас бы пил баварское пиво…

Георгий Юматов, задохнувшись от возмущения, вскочил на ноги и, глядя в красное, пьяное лицо гостя, срывающимся полушёпотом произнёс:

– Ах ты сука! Что ты знаешь о войне? Тогда что ж ты, говнюк, здесь ошиваешься, когда у тебя на родине стреляют?

Реакция Мадатова была неожиданной и мгновенной: тоже вскочив на ноги, он схватил со стола нож (большой самодельный тесак для разделки мяса) и метнул его в хозяина. Даже спустя годы сказалась фронтовая выучка. Георгий Александрович резко уклонился, нож лишь рассёк кожу на голове. Но, уклоняясь от ножа, Юматов машинально нажал на спусковые курки ружья, которое держал в руках. Прогрохотал выстрел. Заливаясь кровью, Мадатов упал на стул. Недоуменно и растерянно глядя на обмякшее тело, несколько минут Юматов стоял в шоке, затем, увидев в дверях побелевшее от ужаса лицо жены, обессиленно сел и как-то устало-опустошённо сказал: „Муза, вызывай милицию, я убил человека!“»

Уже на следующий день трагедия, случившаяся в «актёрском доме» на улице Черняховского, буквально всколыхнула Москву. Одна за другой в центральной прессе появляются статьи, в которых имя некогда знаменитого актёра вновь набрано жирным шрифтом. Приведу отрывок лишь из одной статьи в «Труде» за 10 марта.

А. Данилкин пишет:

«В квартире, где произошла трагедия, я оказался через несколько часов после случившегося. С первого же момента понимаешь: здесь живут нищие старики. Такие жилища по убогости почему-то всегда похожи друг на друга. Единственное напоминание о былом благополучии – пара старых, некогда роскошных стульев. И на всём печать заброшенности и ветхости…

Читатели должны узнать, как жил последние годы „баловень“ кинематографической фортуны. В это трудно поверить, но любимец публики оказался всеми заброшенным и забытым. Вместе с женой они получали нищенские пенсии, на которые можно было купить в лучшем случае по пять килограммов не лучшей копчёной колбасы…

Его (Юматова) чуть ли не до последнего времени приглашали сниматься. Правда, на копеечные гонорары. Коллеги, кинематографическое начальство, соседи – все видели, как на их глазах в пучину беспамятства, нищеты и болезней уходит знаменитый актёр. Его бы подлечить, отправить в какой-нибудь дом отдыха, санаторий… Но никто вовремя не протянул руки…

…11 марта киноактёру Георгию Юматову исполняется 68 лет. Свой день рождения он встречает в роли арестанта, к тому же на больничной койке…»

Между тем коллеги и друзья Юматова старались кто чем мог поддержать его. Навещали, поддерживали морально и материально Виктор Мережко, Алла Ларионова, Олег Стриженов. Гильдия актёров России во главе с Евгением Жариковым обратилась за помощью в адвокатское бюро «Борис Кузнецов и партнёры».

Б. Кузнецов рассказывает:

«Меня попросили взяться за дело Юматова спустя полтора месяца после происшествия. Я согласился (Кузнецов до тех пор неоднократно бескорыстно представлял интересы гильдии, бесплатно он взялся и за это дело). Юматов находился под стражей. До меня у него был другой адвокат. И сразу же меня насторожили несколько моментов в материалах дела. Во-первых, не была оформлена явка с повинной. Второе: смутило, что Юматов своё первое объяснение дал работникам милиции в 20-й клинической больнице, куда его доставили с резаной раной головы сразу с места разыгравшейся трагедии. Больше в деле об этом не упоминалось. Следователь Савёловской межрайонной прокуратуры Алексей Царёв, которому поручили расследование, толком ответить не смог, почему Юматов оказался сначала на больничной койке. Приехавшие после звонка две оперативно-следственные группы (одна из близлежащего отделения, другая из МУРа) сработали некачественно, не выяснив ни мотивов случившегося, ни полной картины убийства. Даже не обнаружили, куда попала дробь. Для них всё было ясно: статья 103, „Умышленное убийство без отягчающих обстоятельств, на почве пьяной ссоры“. И третье: в деле было всего два протокола допроса Юматова, и оба разные. В первых показаниях Юматов утверждал: „Я его убил, перезарядив ружьё, выстрелил в его наглую рожу“; в другом, спустя время, – что выстрелил случайно. Я понял: он говорит неправду в том и другом случае…

При свидании со мной в тюрьме Георгий Александрович пытался отмалчиваться, я его чуть ли не пытал, убедившись, что он не совсем чётко всё помнит. Он не был пьян, но не забудьте, человек не спал всю ночь, выпил много снотворного, а это в сочетании даже с небольшой (50 граммов) дозой алкоголя даёт порой непредсказуемый эффект…

Еду в больницу. Нахожу подтверждение, что после поступления туда Юматова у него была обнаружена резаная рана головы, наложены два шва. Далее поехал сам повторно осматривать место происшествия. Начал беседовать с окружением Юматова, со знакомыми, которые потом производили уборку в квартире. При этом не забываю о версии следствия и пытаюсь найти следы дроби в предполагаемом месте. Их там нет. Тщательнейшим образом осматриваю всю комнату. В конце концов выбоину в стене, дробь и простреленную штору я всё же нашёл, но совсем в другом месте. Ещё раз беру протокол осмотра места происшествия. Там ничего подобного не зафиксировано. Значит, плохо искали. Формально. В стене было отверстие круглой формы (от выстрела дуплетом она имела бы форму эллипса или должно быть было две выбоины). Увиденное давало принципиально другую картину местонахождения Юматова во время выстрела. Мне стало ясно, что Георгий Александрович стрелял от двери. Продолжаю поиск. И на входной двери, на уровне головы, нахожу длинный отщеп. Понятно, что он сделан каким-то предметом с режущей кромкой. Выходит, ситуация совсем не похожа на ту, что нарисовала себе следственная бригада».

Далее в своих поисках Кузнецов установил такую важную деталь. Оказывается, Юматов не знал, что его ружьё заряжено. Дело в том, что последний раз он стрелял из него… в 68-м или в 69-м году, когда вместе с коллегой по работе, актёром Сергеем Столяровым, ездил в стрелковый клуб «Динамо». Так как Юматов не был членом клуба, то пользовался он патронами Столярова. Тот и зарядил ему ружьё. Таким образом в заряженном состоянии «Зауэр» пролежал в доме Юматова почти 25 лет!

Проведя своё расследование, Кузнецов заявил ходатайство об изменении меры пресечения. И оно было удовлетворено: 6 мая 1994 года Юматова выпустили на свободу, взяв с него подписку о невыезде.

В конце концов Кузнецову удалось доказать, что Юматов действовал в пределах необходимой обороны, причём воспользовался оружием спонтанно, более того, уверенный, что ружьё не заряжено. Ружьё не вскидывал. В заключении судмедэкспертизы говорится, что выстрел произошёл снизу вверх, дробь, пройдя по касательной, порвала аорту Мадатову, из-за чего и наступила смерть.

Суд над Юматовым должен был состояться в июне 1994 года. Однако до него дело не дошло в связи с указом об амнистии по случаю 50-летия Победы. В своём заявлении Президенту России о помиловании Юматов написал: «Несмотря на то что при рассмотрении уголовного дела в суде я мог быть оправдан, моё состояние здоровья лишило меня сил, и я не могу дальше вести борьбу, которая приведёт меня к смерти. Как верующий и честный человек, считаю себя виновным перед Богом и людьми. Хочу провести остаток своих дней в молитвах о прощении и спокойно умереть в своей постели».

После той трагедии Юматов часто и много болел. Подводило сердце, нервная система. Иногда он вновь впадал в запой. Когда в марте 1996 года актёру исполнилось 70 лет, об этом вспомнила лишь одна газета – «Московский комсомолец». А. Гореславский в те дни писал: «На этой неделе отмечал свой юбилей популярнейший советский и российский актёр Георгий Юматов. Кумиру молодёжи и сердцееду 50–60-х годов исполнилось 70 лет… Ради такого случая близкие друзья актёра преподнесли ему шикарный подарок – пригласили отметить день рождения в ресторане. Как рассказала корреспондентам „МК“ жена Георгия Александровича, „они всегда справляли день рождения дома, в кругу друзей. Но такой юбилей бывает только раз в жизни, и мы решили отметить его подобающе. Были лишь давние приятели – всего 12 человек, в том числе Виктор Мережко с женой, Алла Ларионова с подругой“».

Как оказалось, это был его последний выход в свет. 5 октября 1997 года Юматов скончался.

Рассказывает. М. Крепкогорская:

«День начался как обычно. Жоржик чувствовал себя хорошо. Даже сходил в магазин за хлебом. Вот он, этот хлеб, на столе. Я его сохраню как память. Вечером я услышала сдавленный кашель и хрип в комнате мужа. Вбежала. Жоржик лежал на диване, он самостоятельно смог перевернуться со спины на бок. „Значит, всё ещё не так страшно!“ – подумала я и вызвала „скорую“. Врачи приехали через три минуты. У мужа кровь пошла изо рта. Никак не могли найти источник кровотечения. Я ползала перед врачами на коленях и умоляла спасти его. Медики делали всё возможное. Но он всё равно умер.