Текст книги "За кулисами второй мировой войны"

Автор книги: Федор Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Закулисные интриги союзников

Советское правительство не считало вторым фронтом «воздушный фронт» бомбардировок Германии союзной авиацией, морские операции Англии и США в Атлантике или последующие операции союзников в Африке, на Ближнем и Среднем Востоке, в Сицилии.

Второй фронт – это фронт войны в Европе, в Северной Франции, который стратегически дополнял бы русский фронт, отвлекая на себя 60 немецких дивизий и 20 дивизий союзников Германии. Этот фронт должен был угрожать жизненным центрам фашистской Германии. Второй фронт можно сравнить с тем фронтом, который союзные России англо-французские армии создали во Франции в первую мировую войну, когда к сентябрю 1915 г. на Восточном русском фронте сражалось 65 дивизий кайзеровской Германии, а 90 германских дивизий находились на Западном фронте, противоборствуя войскам Англии и Франции.

Германия, как показывал исторический опыт, всегда проигрывала войну на два фронта. Гитлер, следуя заветам Бисмарка, Мольтке, Шлиффена, страшившихся войны на два фронта, стремился бить противника поодиночке: сначала русских, потом англичан.

"Английское правительство, – отмечал И. В. Сталин в конце августа 1941 г., – своей пассивно-выжидательной политикой помогает гитлеровцам". Исходя из военно-стратегической обстановки на советско-германском и Западном фронтах, когда подавляющие силы фашистской Германии были заняты на Востоке, Советское правительство считало вполне реальным создание второго фронта на Западе (Северная Франция) и на Севере (Арктика), который оттянул бы с Восточного фронта десятки немецких дивизий. Об этом оно сделало предложение английскому правительству в июле и сентябре 1941 г. Советское военное командование прекрасно понимало трудности создания второго фронта, то, что это сопряжено со значительными жертвами. Но несмотря на трудности, это сохранило бы гораздо больше жизней советских солдат на фронте борьбы с гитлеровскими полчищами. Ради общего дела, ради интересов Англии его следовало создать немедленно.

Советская сторона требовала от Великобритании выполнения союзнического долга. Однако Черчилль отклонил советские предложения о немедленном открытии второго фронта, необоснованно заявив: "Предпринять десант большими силами означало бы потерпеть кровопролитное поражение…"

3 сентября 1941 г. Советское правительство вновь указало на необходимость создать уже в этом году второй фронт. "Немцы считают опасность на Западе блефом и безнаказанно перебрасывают с Запада все свои силы на Восток, будучи убеждены, что никакого второго фронта на Западе нет и не будет". Черчилль и на этот раз ответил отказом. В послании Черчиллю 1.3 сентября 1941 г. Советское правительство ответило: "…отсутствие второго фронта льет воду на мельницу наших общих врагов".

Учитывая резко отрицательную позицию английского правительства в отношении открытия второго фронта, Советское правительство осенью 1941 г. больше не ставило перед ним этого вопроса.

Однако английские трудящиеся настойчиво добивались от правительства немедленного открытия второго фронта. Это требование Черчилль назвал "печальным и постыдным", а тех, кто требовал, – "глупцами или мошенниками".

Но постыдным и печальным, вероломным и преступным по отношению к своему союзнику – СССР было поведение Черчилля. Он предпочитал взывать к советским руководителям "продолжать сражаться" и "наголову разбить этих мерзавцев" гитлеровцев, восхищаться "мужеством, отвагой и упорством советского народа", "великолепной борьбой русских армий, защищавших родную землю…". В то же время бездействие англичан на фронтах войны и отсутствие должной помощи СССР он "старался заполнить пустыми, вежливыми фразами", проводил стратегию "мнимого союза с СССР".

Правящие круги Англии, а позднее и США не спешили с открытием второго фронта не потому, что для этого не было реальных возможностей, военных сил, вооружения и снаряжения. По словам де Голля, в их тайные расчеты не входило устремиться навстречу опасности в тот момент, когда враг с каждым днем все более истощал силы на русском фронте.

Де Голль не расшифровал очевидную истину: с истощением врага – немцев У. Черчилль добивался и истощения своего союзника – СССР.

Англия и США выступали больше в роли сочувствующего зрителя по отношению к СССР, нежели союзника, соратника по оружию в смертельной борьбе против гитлеровской Германии. Они не давали СССР и сколько-нибудь достаточного количества вооружения – самолетов, танков, орудий и т. д. Так, к концу августа 1941 г., после настойчивых представлений советского посла в Лондоне, английский министр авиации согласился выделить СССР всего… шесть крупных бомб.

В беседе с советским послом в Лондоне 5 сентября 1941 г. Черчилль прямо заявил: "…до зимы мы не сможем оказать вам никакой серьезной помощи – ни путем создания второго фронта, ни путем обеспечения широкого снабжения нужными вам видами оружия".

Возникает вопрос: были ли у Англии и США реальные возможности для создания второго, сухопутного фронта в Европе в начале Отечественной войны? Безусловно, да! Это подтверждают даже некоторые буржуазные политики и военные, и среди них министр Черчилля лорд Бивербрук, который "стал и оставался в дальнейшем – яростным сторонником второго фронта на Западе", член английского парламента Бивен, депутат Грэнвил, военный обозреватель Вернер и многие другие.

В свою очередь на совещании в Вашингтоне, состоявшемся в конце мая 1942 г., Рузвельт, его главный советник Гарри Гопкинс, начальник штаба американской армии Маршалл, главнокомандующий военно-морским флотом Кинг заявляли советскому представителю о полной возможности открыть второй фронт в 1942 г. Действительно, на 1 июля 1941 г. армия США насчитывала 33 дивизии; только в сухопутных войсках США было 1 400 тыс. человек. К началу 1942 г. вооруженные силы США насчитывали свыше 2 100 тыс. человек.

К сентябрю 1941 г. Англия, оправившись от поражения под Дюнкерком, имела в сухопутных войсках свыше 3 291 тыс. солдат, не считая 1 500 тыс. человек в частях местной самообороны. В военно-воздушных силах было 750 тыс. человек и 500 тыс. во флоте. В течение 1942 г. Англия совместно с доминионами планировала развернуть и оснастить 99 дивизий. Общая численность экспедиционных сил для десанта должна была составить 1–1,5 млн. человек.

Объединенные военно-воздушные силы Англии и США могли прикрыть высадку англо-американского десанта на побережье Франции. Сил было достаточно. Только за 1941 г. Англия произвела более 20 тыс. боевых самолетов, свыше 15 тыс. танков. В США за вторую половину 1941 г. было произведено 23 тыс. боевых самолетов, 12 тыс. танков.

Англия и США имели достаточный тоннаж военно-морских и десантных судов для высадки десантов в Северной Франции. Накануне второй мировой войны тоннаж английского торгового флота составлял свыше 17 млн. т. Немецкие подводные лодки, военный флот за 1941 г. потопили суда водоизмещением 2833 тыс. т. Но эти потери были восполнены. В 1941 г. тоннаж торгового флота Англии составлял свыше 21 324 тыс. т. Флот был способен обеспечить высадку на континенте от 60 до 140 дивизий.

Тоннаж флота США был еще более значительным. США предоставили Англии суда торгового флота водоизмещением 12 млн. т. Если англичане смогли в течение семи дней под жестокой немецкой бомбежкой эвакуировать из Дюнкерка армию в 338 тыс. человек, то объединенный англо-американский флот под мощным прикрытием самолетов, авианосцев, линкоров, крейсеров новейшего типа мог высадить 30–40 дивизий первой очереди десанта в любом месте побережья от Ютландии до Бискайского залива.

Немецкий военно-морской флот не мог оказать серьезного сопротивления английскому десанту, поскольку был слаб.

Когда в ноябре 1942 г. США и Англия начали осуществление операции «Торч» ("Факел") по захвату Северной и Северо-Западной Африки, 500 транспортов, конвоируемых 350 военными кораблями, в короткий срок перебросили через океан, кишевший немецкими подводными лодками, крупный десант. Так разве не могли США и Англия в 1941 или 1942 г. перебросить десант через узкий пролив Ла-Манш? Конечно, могли.

После московских переговоров представителей СССР, США и Великобритании в октябре 1941 г. государственный министр Бивербрук подверг критике британскую стратегию, считая вполне возможным и настоятельно необходимым открыть второй фронт, не дожидаясь, "пока на последнюю гетру будет пришита последняя пуговица", призывал не игнорировать "нынешнюю благоприятную возможность". "С нашей стороны, – заявлял Бивербрук, – ждать сейчас безумно.

Однако подобные заявления шли вразрез со стратегической концепцией Черчилля, проводившего "периферийную стратегию", активно поддерживаемую имперским генеральным штабом. Черчилль предпочел отделаться от своего "закадычного друга", выведя его из состава правительства, но ни на йоту не отступил от своих воззрений. Он не терпел возражений ни с чьей стороны.

Видный политический деятель США Уилки также заявлял в сентябре 1942 г.: "Я лично убежден сейчас, что мы можем помочь русским, установив вместе с Великобританией действительный второй фронт в Европе в кратчайшие сроки".

Фактически военное руководство США поддерживало порочные стратегические концепции У. Черчилля и английских фельдмаршалов и генералов. Правда, на словах генералы США еще до вступления страны в войну ратовали за выполнение плана «ABC-1» (American British Conversation), принятого на штабном совещании в начале

1941 г. В плане были сформулированы первоочередные задачи американо-английской стратегии, где фашистская Германия фигурировала как "враг № 1", а Япония – как "враг № 2".

На совещании «Аркадия» в Вашингтоне в январе

1942 г. был создан англо-американский объединенный комитет начальников штабов – постоянный орган для повседневного руководства войной и выработки англоамериканской коалиционной стратегии. Политические руководители Англии и США создавали отдельный союз внутри антифашистской коалиции, осуществлявший без согласования с советским военным командованием свои стратегические планы. В комитет не были допущены представители СССР, хотя в координации стратегических планов союзников он был заинтересован не менее, а более, чем США и Англия.

Комитет, заседания которого проходили в Вашингтоне, Квебеке, Тегеране, Каире, вырабатывал стратегию, согласовывал планы, обсуждал сроки проведения операций, утверждал общие планы материально-технического снабжения, распределение боеприпасов и транспортных средств, сопоставлял задачи и ресурсы.

Выработанные рекомендации, а они обычно принимались единодушно, "в дальнейшем, – по словам Мэтлоффа, – утверждались президентом США и премьер-министром Англии, которым он был подотчетен. Рузвельт и Черчилль несли ответственность за все военные решения", осуществляя политическое и военное руководство. Следовательно, за саботаж открытия второго фронта, срыв намеченных сроков несет ответственность не только Черчилль, но и Рузвельт, а также все высокопоставленные руководители Великобритании и Соединенных Штатов Америки.

Если Черчилль вероломно срывал открытие второго фронта, то Рузвельт и американские генералы осуществляли это более замаскированно. Делая время от времени заявления об открытии второго фронта в Европе, о готовности "послать американские войска в Англию", принимая решения об этом, на деле политические и военные руководители Англии и США отказывались от осуществления разрабатываемых ими стратегических планов, носивших весьма туманный и неконкретный характер и изобилующих бесчисленными английскими «if» (если. – Ф. В.).

Правительства Англии и США рассматривали второй фронт как завершающий удар для окончания войны в Европе, чему должна была предшествовать борьба на периферии, вдали от важных стратегических центров фашистской Германии. Они стремились переложить на плечи советского народа всю тяжесть борьбы с фашистской Германией и уклонялись от согласованных стратегических ударов вооруженных сил антифашистской коалиции по немецким армиям в Европе в 1942–1943 гг.

Легенда об «Атлантическом вале»

Чтобы как-то оправдать перед мировым общественным мнением саботаж открытия второго фронта в Европе, английские и американские политики, печать этих стран создают легенду об «Атлантическом вале», который якобы был у гитлеровцев на западном побережье Франции. При этом их тезисы «о вале» были удивительно схожи с геббельсовской пропагандой. Черчилль восклицал: «„Атлантический вал“ Гитлера неприступен, и нужно позаботиться о том, чтобы волны не покраснели от крови американских и английских юношей и чтобы побережье не было завалено их трупами».

Заботы Черчилля осуществить операции по открытию второго фронта малой кровью законны, но не этими мотивами он руководствовался. В письме главе Советского правительства в июне 1941 г. Черчилль писал: все побережье Франции "ощетинилось орудиями, колючей проволокой, укрепленными огневыми точками и береговыми минами".

Так ли было на самом деле? Действительно ли столь неприступным был "Атлантический вал", или его «неприступность» была плодом геббельсовской пропаганды, повторяемой политиками, военными и журналистами англосаксонских стран в оправдание предательства своего союзника?

Создать «вал» на европейском побережье протяженностью 5 тыс. км было невозможно. Для этого потребовались бы астрономические ресурсы: 170 пехотных дивизий, а с резервами – 220 дивизий и 10–15 танковых дивизий. Такого количества вооруженных сил Германия выставить не могла. Во Франции, Бельгии и Голландии находилось лишь 13 % дивизий гитлеровцев, укомплектованных пожилыми солдатами и необстрелянными юнцами, слабо вооруженными трофейным французским и польским оружием. Активные, боеспособные дивизии воевали на советско-германском фронте.

Бывший начальник штаба группы армий «Запад» Блюментрит указывал: вдоль побережья Нормандии, западнее реки Сены, на 200 миль было всего 6 дивизий. "Командиру роты приходилось колесить весь день по побережью, чтобы осмотреть сектор, занимаемый его ротой". Некоторые дивизии обороняли полосу протяженностью до 200 км. Средняя оперативная плотность составляла не более одной дивизии на 100 км побережья.

Кроме обороны побережья немецкие войска во Франции, Бельгии, Голландии несли оккупационную службу и были рассредоточены в глубине этих стран.

В течение 1942 г. немецкие военно-воздушные силы на Западе насчитывали всего 400 бомбардировщиков и 200 боеспособных истребителей. Не случайно бывший главнокомандующий группой немецких армий «Запад» Рундштедт после войны разоблачил миф об "Атлантическом вале". Он говорил:

""Атлантический вал" представлял собой иллюзию, созданную пропагандой для обмана немецкого народа, а также для обмана союзников. Читая сказки о неприступности его укреплений, я приходил в раздражение. Называть это «валом» было бессмыслицей". Это был, по свидетельству гитлеровских генералов, "пропагандистский вал".

Немецкие военнопленные, в частности лейтенант отряда связи 28-го армейского корпуса Гудзент, признавал: "На Востоке много наших войск… Запад полупуст, и беда, если «томми» (англичане. – Ф. В.) в этом своевременно убедятся".

Однако политики, военные, печать Англии и США доказывали, что высадка войск в Европе, во Франции, слишком рискованное, требующее больших жертв и не сулящее удачи дело. Конечно, жертвы и риск были бы. Но какая война ведется без потерь и риска?

Чтобы доказать трудность захвата плацдарма в Европе, по инициативе Черчилля в 1942 г. был произведен ряд рейдов на побережье Франции, в частности операция «Джибули» – рейд на порт Дьепп, совершенный под командованием адмирала Маунтбэттэна. Перед высадкой десанта в Дьеппе английское радио передало сообщение об ограниченности его цели. Нетрудно понять: это предупреждение лишило рейд внезапности и было адресовано (так объясняли в Англии) не французским патриотам, готовым поднять восстание, а немцам и имело целью дать им возможность подготовиться к встрече десанта. Немцы понимали, что создается угроза сектору Дьепп, и усилили оборону по всему побережью: если в обычное время в районе Дьеппа был всего один батальон немецких войск, насчитывавший вместе с вспомогательными частями 1400 человек, то после любезного предупреждения Черчилля здесь была сосредоточена дивизия полного состава, подготовившаяся к отражению рейда. Черчилль готов был жертвовать жизнями английских и канадских парней, лишь бы доказать невозможность создания второго фронта. Несмотря на это, участники рейда выгрузили на берег танки, продвинулись с боями на несколько миль и, продержавшись около суток, пробились к своим судам.

Все участвовавшие в операции проявили исключительное мужество и преданность делу. Однако операция, предпринятая небольшими силами и локально, утратившая элемент внезапности, сопровождалась значительными потерями – из 5 тыс. человек погибло до 18 %, 2 тыс. человек было захвачено в плен. После этого печать Англии открыла военную дискуссию, делая упор на невозможности высадки во Франции. Если на объединенных военных совещаниях некоторые американские офицеры проявляли оптимизм, доказывая реальность открытия второго фронта, то английские офицеры вводили в зал раненых ветеранов Дьеппа, напоминая о трудностях десанта. Не случайно американский журналист Ингерсолл усомнился в реальной цели рейда: "…не был ли рейд задуман с единственной целью – служить англичанам аргументом против всяких дальнейших попыток вторгнуться во Францию с моря?"

Тем не менее офицеры США, изучавшие отчет о рейде на Дьепп, пришли к выводу: фактически, несмотря на крайне неблагоприятные условия, операция не только не провалилась, но и была успешной.

Сравнительно небольшим ударным силам англичан и канадцев удалось закрепиться на берегу, а значительные потери объяснялись в первую очередь тем, что штурм не имел дальнейшей поддержки. Вторжение, рассчитанное на длительный срок, имело все шансы на успех.

Но для Черчилля, английских генералов и адмиралов срок открытия второго фронта еще не наступил. Политические соображения по-прежнему превалировали над соображениями военной стратегии, военной целесообразности с точки зрения союзнического долга.

Антисоветская линия проводимой Черчиллем политики касалась не только военной стратегии, открытия второго фронта. К числу важных политических вопросов межсоюзнических отношений относилась проблема объявления войны сателлитам фашистской Германии.

В вероломном нападении на Советский Союз наряду с Германией и Италией приняли участие Румыния, Финляндия, хортистская Венгрия. За кровавые деяния Антонеску были обещаны лакомые куски советских земель: Бессарабия и Одесса; Маннергейму – Ленинград, Ленинградская область и Восточная Карелия; регенту Хорти предназначались Галиция и предгорья Карпат.

Поскольку румынские, финские, венгерские солдаты по приказу Гитлера заливали кровью русские земли, естественно, Советский Союз добивался от союзников объявления войны Румынии, Финляндии и Венгрии. Предложение об этом было сделано Советским Союзом Англии секретно, дипломатическим порядком осенью 1941 г. Несмотря на это, все детали вопроса усиленно дебатировались в английской и… фашистской прессе. Не трудно было понять, что такие «дебаты» инспирировались из Лондона.

Правительство Англии ответило отказом на предложение СССР. Создалось совершенно ненормальное положение: Черчилль благословлял кровавые злодеяния финских, румынских и венгерских захватчиков на территории СССР. Особенно он благоволил финской реакции, помня об «услугах», оказанных ему правыми кругами в период советско-финского конфликта. Финская реакция вела агрессивную войну против СССР, разорвала дипломатические отношения с Англией, а английское правительство вежливо уговаривало финских захватчиков прекратить "войну против… союзника Великобритании". Черчилль заверял Маннергейма в традиционных "чувствах дружбы" к Финляндии.

Только под нажимом СССР и мирового общественного мнения Англия в декабре 1941 г. объявила войну Финляндии, Венгрии, Румынии и Болгарии. Но еще за несколько дней до этого Черчилль в письме Маннергейму извинялся за то, что через некоторое время Англия "будет вынуждена из чувства лояльности по отношению к нашему союзнику России объявить войну Финляндии".

Хотя Англия и объявила войну финнам, Черчилль считал это лишь «формальностью». Фактически Великобритания не воевала ни с Финляндией, ни с другими сателлитами Гитлера.