Текст книги "За кулисами второй мировой войны"

Автор книги: Федор Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

Глава VI

От «Крикета» до «Аргонавта»

Выдающиеся победы советских армий в 1943–1944 гг. имели не только огромное военно-стратегическое, но и международное значение. Победы Красной Армии привели к освобождению советской земли, вызвали развал гитлеровского блока. Народы Румынии, Болгарии, а затем и Венгрии вступили в войну против гитлеровской Германии бок о бок с Красной Армией. Победы советского народа создали решающие предпосылки для полного и окончательного разгрома гитлеровской Германии, освобождения Европы от фашистского порабощения. Они предопределили исход второй мировой войны, показав, что СССР способен своими собственными силами, без помощи союзников, одержать победу над гитлеровской Германией и ее сателлитами и освободить народы оккупированных стран Европы от фашистского рабства.

Коренное изменение всего хода войны, вызванное победоносным наступлением Красной Армии, вынудило политических деятелей западных стран поспешить с открытием второго фронта в Европе. К началу 1945 г. армиями союзников была освобождена значительная часть Франции, Бельгии. Англо-американские войска переносят военные действия к границам Германии.

Англо-американским войскам в это время противостояло менее 70 дивизий. Фашистский зверь бешено метался, зажатый в тисках двух фронтов. Иногда ему удавалось собрать в кулак мощные силы и наносить английским и американским армиям, задержавшимся на границах Германии и Голландии, сильные удары. Таким неожиданным для союзников ударом оказалось наступление немецкой армии Рундштедта в Арденнах.

В полночь 16 декабря 1944 г. 250-тысячная армия Рундштедта, имевшая в своем составе 5-ю и 6-ю танковые и 7-ю армии, перешла в контрнаступление в Арденнах (Бельгия) по дорогам и тропинкам, устланным соломой для уменьшения шума. Немецкая армия прорвала фронт союзников на протяжении 40 км, разъединила силы англичан и американцев, наступая на Намюр, Льеж и Антверпен, и намеревалась, отрезав три армии союзников, устроить новый Дюнкерк. Гитлер сам руководил военными действиями, отдавая приказы по радио.

К концу декабря прорыв немецких войск был расширен до 80 км по фронту и до 100 км в глубину.

В Вашингтоне, Лондоне и Париже были чрезвычайно встревожены создавшимся тяжелым положением: многие участники боев, особенно французские и английские офицеры, слишком хорошо помнили трагические события мая – июня 1940 г., развернувшиеся у Дюнкерка. Под угрозой провала оказались все оперативные планы союзников в Европе.

В Вашингтоне состоялось секретное совещание, в котором участвовали лишь президент, военный министр Стимсон и генерал Гровс. Рузвельт заявил о своем решении начать подготовку к применению атомной бомбы против Германии.

Главнокомандующий объединенными силами союзников Эйзенхауэр приказал прекратить атаки по всему фронту и двинул все резервы на ликвидацию прорыва армий Рундштедта. Немецкое наступление замедлилось, тем более что немецкое командование не могло перебросить для развития наступления новые дивизии с Восточного фронта.

В ночь на 1 января 1945 г. гитлеровское командование нанесло еще один удар по армиям союзников – в Эльзасе, в лесистых Вогезах. Гитлеровцы продвинулись на несколько десятков километров и севернее Страсбурга форсировали Рейн.

Ожесточенные бои продолжались и в Арденнах.

Англия и США оказались не в состоянии своими силами приостановить немецкое наступление, несмотря на трехкратное превосходство в пехоте, преимущество в танках и авиации. За месяц ожесточенных боев армии союзников потеряли 120 тыс. человек, 600 танков.

В этот критический для западных союзников период Рузвельт и Черчилль решили обратиться за военной помощью к своему союзнику – СССР. Лишь новое наступление советских войск на Востоке привело бы к ослаблению немецкого наступления на Западе.

В Москву был направлен полномочный представитель Рузвельта и Черчилля, заместитель Эйзенхауэра главный маршал авиации Теддер. Однако нелетная погода задержала его в Каире. А время не ждало, обстановка на Западе для армий союзников ухудшалась. Тогда Черчилль по согласованию с Эйзенхауэром и Монтгомери 6 января 1945 г. обратился к Сталину со специальным посланием: "На Западе идут очень тяжелые бои… Вы сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы… Я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января и в любые другие моменты, о которых Вы, возможно, пожелаете упомянуть. Я никому не буду передавать этой весьма секретной информации, за исключением фельдмаршала Брука и генерала Эйзенхауэра, причем лишь при условии сохранения ее в строжайшей тайне".

Когда армии Англии и США оказались в критическом положении, под угрозой разгрома, Черчилль не спрашивал, готова ли Красная Армия к немедленному наступлению после ожесточенных летне-осенних боев 1944 г. Когда союзникам стало трудно, Черчилль заявлял о необходимости координации военных действий со стороны Верховного командования СССР и командования союзными армиями, забыв, как он саботировал открытие второго фронта и неотложную помощь своему союзнику.

Советское правительство немедленно, буквально на следующий день, откликнулось на обращение союзников. И хотя советские армии не полностью были подготовлены к наступлению, глава Советского правительства сообщил в ответном послании Черчиллю: "…учитывая положение наших союзников на западном фронте, Ставка Верховного Главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему центральному фронту не позже второй половины января. Можете не сомневаться, что мы сделаем все, что только возможно сделать для того, чтобы оказать содействие нашим славным союзным войскам".

Решение советского Верховного Главнокомандования о наступлении вызвало восхищение и благодарность Черчилля. "Я весьма благодарен Вам за Ваше волнующее послание… – писал Черчилль 9 января 1945 г. главе Советского правительства. – Мы и американцы бросаем в бой все, что можем. Весть, сообщенная Вами мне, сильно ободрит генерала Эйзенхауэра, так как она даст ему уверенность в том, что немцам придется делить свои резервы между нашими двумя пылающими фронтами".

Верное своему союзническому долгу, Верховное Главнокомандование советских войск передвинуло наступление против немцев на Восточном фронте с 20 на 12 января 1945 г., хотя, "согласно решениям, принятым на Тегеранской конференции, Советское правительство не было обязано предпринимать зимнее наступление".

12 января, ранее намеченного срока, Красная Армия перешла в небывалое по своим масштабам наступление на фронте в 1200 км – от Балтики до Карпат. В движение были приведены 150 советских дивизий. Мощная оборона немцев, созданная ими в течение нескольких лет, была взломана. Армии сделали гигантский бросок от Вислы до Одера, создали плацдарм для наступления на Берлин. Польша была полностью освобождена Красной Армией. Развернулись бои в логове фашистского зверя.

Мощные удары советских войск сорвали зимнее наступление немцев на Западе – их продвижение в Арденнах и Эльзасе полностью прекратилось. Немецкое командование было вынуждено в спешном порядке перебросить 6-ю танковую армию СС на Восточный фронт против наступающих советских войск, а вскоре еще 16 дивизий. Немецкие войска вынуждены были отойти на исходные позиции. Январское наступление Красной Армии дало возможность армиям союзников оправиться от ударов немцев, перейти 8 февраля в наступление и сомкнуть операции на Западе с наступлением Красной Армии на Востоке.

Однако наступление немецких армий задержало наступление армий США и Англии на Рур и Саар на 6 недель. Новый Дюнкерк, разгром армий Англии и США, был предотвращен Красной Армией.

Даже Черчилль в своих мемуарах был вынужден признать, что решение Советского правительства об ускорении наступательных действий против немецких армий в январе 1945 г. для оказания помощи англо-американским войскам явилось прекрасным образцом выполнения союзнического долга. Черчилль поздравлял Советское правительство по поводу наступления Красной Армии и спасения союзников.

Позднее, выступая в английском парламенте, он заявил: "Никогда никакое правительство не выполняло точнее свои обязательства даже в ущерб самому себе, нежели русское Советское правительство". Этого нельзя было сказать ни о Черчилле, ни о выполнении им союзнических обязательств. Советское командование показало образец осуществления подлинно коалиционной стратегии, способствовавшей сохранению жизней солдат армий стран антифашистской коалиции.

Чем явственнее чувствовалось горячее дыхание победы, тем более необходимым становился созыв конференции руководителей трех союзных держав, "большой тройки". Это обусловливалось политической и военной ситуацией того периода. Конференция должна была обсудить военные вопросы, связанные с окончательным разгромом фашистской Германии и милитаристской Японии. Приближение неизбежного и скорого военного разгрома Германии требовало решения вопросов, связанных с ее безоговорочной капитуляцией. Требовали безотлагательного решения и проблемы будущего устройства Германии. Вопрос о том, как быть с Германией после победы, вставал во главу угла.

Установить основы длительного послевоенного мира, выработать общую линию в отношении освобожденных стран Европы – такова была вторая важнейшая задача предстоявшей конференции.

Вторая мировая война, событие гигантских масштабов, породила целый ряд других политических, экономических, военных проблем, требовавших срочного решения. В частности, Англия и США хотели выяснить и договориться о сроках и масштабах участия СССР в войне против милитаристской Японии.

С лета 1944 г. руководители государств антигитлеровской коалиции были единодушны в необходимости созыва конференции "большой тройки". Стояли лишь вопросы: когда и где?

Еще 19 июля 1944 г. Рузвельт писал главе Советского правительства: "Поскольку события развиваются так стремительно и так успешно, я думаю, что в возможно скором времени следовало бы устроить встречу между Вами, Премьер-Министром и мною". Рузвельт предлагал организовать эту встречу между 10 и 15 сентября на севере Шотландии – на полпути расстояния от США и СССР.

В ответном послании Рузвельту от 22 июля 1944 г. глава Советского правительства разделял его мысль "о желательности встречи". Однако в период, когда советские армии вели ожесточенные бои на широком фронте, Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами СССР не считал возможным покинуть страну и отойти хотя бы на время от руководства делами фронта.

Поскольку в то время не удалось осуществить созыв конференции руководителей трех держав, были проведены двусторонние переговоры между Черчиллем и Рузвельтом в сентябре 1944 г. в Квебеке, а главой Советского правительства и Черчиллем и Иденом в октябре 1944 г. в Москве. Посол США в Москве Гарриман представлял в московских переговорах Рузвельта. Основными задачами, поставленными Черчиллем во время этих переговоров, были: установление границ, за которые не распространялось бы влияние СССР на Балканах и в дунайской Европе; добиться окончательной «сделки» по польской проблеме.

Именно во время переговоров со Сталиным 9 октября 1944 г. Черчилль заявил, что "он подготовил довольно грязный и грубый документ, на котором показано распределение влияния Советского Союза и Великобритании в Румынии, Греции, Югославии, Болгарии". Однако этот "грязный документ" не только не был принят советской стороной, но даже не обсуждался.

После Московской конференции продолжались поиски места для проведения будущей конференции и намечались ее сроки. Близкий друг и советник президента Рузвельта Гарри Гопкинс подсказал ему идею созвать конференцию в Крыму. Гопкинс беседовал об этом с послом СССР в Вашингтоне А. Громыко.

Глава Советского правительства готов был на встречу в конце ноября 1944 г. "на советском черноморском побережье", чтобы "рассмотреть накопившиеся… после Тегерана вопросы".

Когда Гопкинс поставил этот вопрос перед правительством США, на него обрушилось большинство советников президента, доказывавших, что Рузвельту незачем выезжать на край света для встречи со Сталиным. Масла в огонь подливали английские политики и дипломаты. Рузвельт отступил от первоначального намерения и, посоветовавшись с Черчиллем, предложил созвать конференцию на Кипре, в Афинах или на Мальте. Он предлагал также встречу "большой тройки" в греческих портах Пирей, Салоники или в турецком Константинополе. Однако Черчилль считал порты Черного моря и Пирей не подходящими для конференции и предложил для ее созыва Иерусалим, Порт-Саид или Александрию. Если туда не приедет глава Советского правительства, Черчилль готов был провести новую сепаратную "конференцию… двух в Великобритании".

Откладывалось и время встречи "большой тройки", поскольку Рузвельт после переизбрания на пост президента официально вступал в эту должность лишь 20 января 1945 г. Поэтому он предложил "встречу трех" примерно 28–30 января в Риме, в Восточной Сицилии – в Таормине или же в итальянской Ривьере.

Глава Советского правительства готов был встретиться с Рузвельтом и Черчиллем в конце января – начале февраля на черноморском побережье.

Когда выяснилась невозможность поездки главы Советского правительства за пределы СССР, на Средиземное море, в Египет, Рузвельт в письме Черчиллю 24 декабря 1944 г. сообщил: "Я готов поехать в Крым и встретиться в Ялте".

На поездку в Крым согласился и Черчилль.

Побережье Понта Эвксинского – гостеприимного моря – было определено как место встречи "большой тройки". Любитель кодовых названий, Черчилль постарался придумать шифр для предстоящей конференции.

"Назвали ли Вы как эту операцию? – писал Черчилль Рузвельту 31 декабря. – Если нет, я предлагаю «Аргонавт». Британский премьер проводил параллель с греческими аргонавтами, отправившимися за золотым руном в кавказскую Колхиду.

Рузвельт ответил Черчиллю: "Ваше название «Аргонавт» приветствую. Мы с вами – их прямые потомки".

Путь от США до Мальты Рузвельт предполагал совершить на корабле, а от Мальты до Ялты – на самолете.

Когда о конференции был извещен глава Советского правительства, он ответил Черчиллю согласием, уточнив, что слово «Аргонавт» должно служить кодом для сообщений, касающихся встречи, местом встречи считать Ялту, а датой – 2 февраля. Позднее, на заседании министров иностранных дел СССР, США, Англии, было решено назвать конференцию "Крымская".

Операция «Крикет»

Как Тегеранской конференции 1943 г. предшествовало сепаратное Каирское совещание Рузвельта и Черчилля, так и перед конференцией руководителей трех союзных держав в Крыму британский премьер предложил провести сепаратное совещание политических и военных руководителей Англии и США на Мальте.

Различие взглядов между СССР, с одной стороны, Англией и США – с другой, по некоторым политическим, военным и послевоенным проблемам отражало различие целей войны и послевоенного устройства мира: благородные, освободительные цели Советской страны и корыстные – западных держав. Не случайно накануне конференции Черчилль писал Рузвельту: "Конференция соберется в момент, когда великие союзники разобщены и тень войны перед нами становится все длиннее и длиннее".

Первоначально Рузвельт не считал возможным провести предварительное сепаратное совещание на Мальте, совершить очередной сговор за спиной союзника. Поэтому он сообщил Черчиллю 6 января, что рассчитывает прибыть на Мальту 2 февраля и в тот же день самолетом вылететь в Ялту, чтобы не нарушать договоренности с главой Советского правительства. Он выразил сожаление о невозможности личной встречи или совещания начальников штабов на Мальте до начала операции "Аргонавт".

Однако не таков был Черчилль, чтобы отступить от задуманного плана. Он настаивал на необходимости личной встречи, предварительного совещания начальников штабов. Наряду с совещанием военных руководителей Черчилль добивался, чтобы министр иностранных дел Англии Иден и государственный секретарь США Стеттиниус собрались в Александрии или у пирамид для предварительного обсуждения повестки дня предстоящей конференции.

Черчилль настоял на своем: Рузвельт согласился на поездку начальника штаба американской армии Маршалла, адмирала Кинга и Арнольда на Мальту для участия в совещании с представителями английских штабов. Рузвельт уступил также и в другом вопросе, пообещав направить Стеттиниуса на Мальту 31 января. Кроме того, он направил в Лондон своего советника Гарри Гопкинса. Во время встречи Гопкинса с Черчиллем предварительно был обсужден ряд политических вопросов, подлежавших рассмотрению на трехсторонней конференции. Особенно детально рассматривался польский вопрос. Черчилль не преминул съязвить по поводу "неудачно выбранного места конференции в Ялте". Правда, он утешил себя, заявив, что выживет, захватив достаточно виски.

В конце января 1945 г. президент Рузвельт и его группа отплыли из Соединенных Штатов на крейсере «Куинси». Его путь лежал к гавани Ла-Валетта на острове Мальта.

А 29 января поднявшийся с английского аэродрома Норхольт самолет «Скаймастер», на котором вылетел на Мальту британский премьер, совершил посадку на мальтийском аэродроме.

Около 9 часов утра 2 февраля в гавань Ла-Валетты вошел американский крейсер «Куинси». В тот же день на его борту состоялись официальные переговоры Рузвельта и Черчилля, продолжавшиеся более четырех часов.

Совещания проходили в далеко не спокойной обстановке.

На заседаниях Объединенного комитета начальников штабов выявились серьезные разногласия; здесь разгорелись споры по многим вопросам военной стратегии на завершающем этапе войны против фашистской Германии, что определялось большой политикой. Одной из основ стратегии английские политические и военные деятели считали вопрос о роли Англии в послевоенной Европе.

Английские начальники штабов А. Брук, Ч. Портал, адмирал Э. Кеннингхэм и другие предложили свой стратегический план окончательного разгрома Германии, предусматривавший очищение западного берега Рейна, форсирование его в нижнем течении, продвижение в глубь Германии, на Берлин, до того, как германская столица будет освобождена Красной Армией.

Черчилль на совещании с Рузвельтом снова выдвинул свой план "средиземноморской стратегии", потребовав наступления союзных войск из Италии в Австрию, был против отправки дивизий с итальянского фронта на запад, во Францию. В политическом отношении этот план преследовал цель "оккупации как можно большей части Австрии", чтобы не допустить освобождения Западной Европы Красной Армией.

Черчилль продолжал ратовать за оставление английских дивизий в Греции для удушения национально-освободительного движения в этой стране.

Американские штабы, Эйзенхауэр и представлявшие его на совещании на Мальте генерал Маршалл и темпераментный генерал Смит считали необходимым вести наступление англо-американских войск на Западе в пределах территорий, согласованных в Европейской консультативной комиссии.

Стремясь к вовлечению СССР в войну с Японией, к облегчению бремени войны на Западе, американские политики и военные не хотели до поры до времени усугублять разногласия с Советской страной. Арденнские события показали, насколько ценна и своевременна помощь Красной Армии. Споры о политике и стратегии войны были столь ожесточенными, что английские генералы грозили резким ухудшением отношений с США.

В свою очередь Маршалл заявил, что если английский план будет утвержден Черчиллем и Рузвельтом, Эйзенхауэр уйдет в отставку с поста главнокомандующего. Вмешательство Рузвельта, поддержавшего Маршалла и Эйзенхауэра, решило спор в пользу американцев.

На совместном заседании штабов начальником имперского генерального штаба А. Бруком был представлен британский меморандум "Планируемая дата окончания войны с Германией". Предусматривался наиболее благоприятный, средне и менее благоприятные случаи разгрома Германии.

При наиболее благоприятном случае, в результате наступления русских армий на Востоке и армий союзников на Западе, "разгром Германии, отмечалось в меморандуме, – может произойти в середине апреля 1945 г.".

При средне благоприятном варианте капитуляция немцев наступит "в середине мая – начале июня".

Если же немцам удастся остановить наступление советских армий в Силезии (сохранить главные промышленные районы – Силезию и Рур), если весеннее наступление союзников потерпит неудачу, то летнее наступление русских армий и армий союзников "поведет к разгрому Германии к началу ноября".

Однако английские стратеги считали наиболее вероятной ранней датой окончания войны 30 июня 1945 г. Датой, после которой "война вряд ли будет продолжаться", называлось 1 ноября 1945 г.

На совещании штабов, Рузвельта и Черчилля рассматривались и вопросы войны против Японии. Считалось возможным "после разгрома Германии в союзе с государствами Тихого океана и России бросить все ресурсы Соединенных Штатов и Великобритании с целью достижения более быстрой безоговорочной капитуляции Японии".

Начальники штабов делали следующие прогнозы окончания войны с Японией: "а) ближайшая дата – 1 июня 1945 г.; б) дата, после которой война, вероятно, не будет продолжаться, – 31 декабря 1945 г.".

Но наиболее вероятным считалось, что "дата окончания войны с Японией должна иметь точку отсчета – 18 месяцев после разгрома Германии".

Американские генералы информировали своих английских коллег о планируемом вторжении на остров Кюсю только в сентябре 1945 г., а в район Токийского залива – в декабре 1945 г., если война в Европе закончится летом. И американцы и англичане склонялись к мысли, что война с Японией закончится в 1947 г. Это еще раз подтверждало необходимость для США и Англии привлечения СССР к участию в войне с Японией. При этом все они боялись «продешевить», предложив СССР "слишком высокую цену" за участие в войне с Японией.

Наряду с военными на Мальтийской конференции рассматривались и политические проблемы. Государственные и политические руководители Англии и США по существу попытались выработать сепаратную программу по важнейшим вопросам.

Утром 1 февраля состоялась встреча Стеттиниуса с Иденом. Министры подвергли детальному обсуждению германскую проблему – будущее политическое и экономическое положение Германии. "Русские так близко от Берлина", с беспокойством заявлял Иден, и поэтому "настоятельно необходимо достижение тройственного соглашения" по Германии. Он сказал: "Нам следует договориться о том, чтобы собрать воедино все, чего мы хотим, и все, что нам придется отдать". Стеттиниус в свою очередь говорил о важности достижения между США и Англией соглашения по вопросу о зонах оккупации Германии, "поскольку русские могут быть скоро в Берлине".

Детальному обсуждению на конференции подвергался польский вопрос. Это была важнейшая политическая проблема, означавшая, пойдет ли развитие освобожденной Польши по демократическому пути, или в стране будет реставрирован буржуазно-помещичий строй. Вопрос стоял так: будет ли воссоздана Польша, враждебная Советскому Союзу, или это будет дружественная СССР пограничная страна? В тот период польскую реакцию представляло Лондонское эмигрантское правительство Арцишевского с контрреволюционной Армией Крайовой. Новую, возрождающуюся, демократическую Польшу представлял Польский комитет национального освобождения, реорганизованный 31 декабря 1944 г., несмотря на противодействие Англии и США, во Временное правительство Польши в освобожденном Люблине.

На совещании Стеттиниуса и Идена было решено не признавать люблинского Временного правительства, "русский вариант" решения польского вопроса, угрожая СССР разрывом. Выдвинув идею создания коалиционного правительства Польши из лондонских поляков, люблинского Временного правительства, Иден и Стеттиниус предлагали в состав его, пусть не столь хороших, даже с их точки зрения, кандидатов, включить Миколайчика, Ромера и Грабского. Они также предлагали учредить "президентский совет" в составе бывшего премьера Польши Витоса, архиепископа Сапеги, Жулавского, "известных своими антисоветскими воззрениями".

Что касается будущей польско-германской границы, то англичане соглашались на "линию Керзона". Американская же делегация выступила за передачу Польше "Львова и нефтепромыслов", подвергнув тем самым пересмотру ранее согласованные решения о восточных границах Польши. На Мальте было решено также не принимать границу по Одеру – Нейсе, предоставив Польше лишь "некоторые территории по Одеру".

На Мальтийской конференции политическим руководителям Англии и США удалось, несмотря на серьезные разногласия, договориться по ряду вопросов и прийти на Крымскую конференцию с согласованной программой, противопоставив ее позиции Советского Союза. Однако программа Мальты была коренным образом пересмотрена на Крымской конференции.