Текст книги "Экипаж черного корабля"

Автор книги: Федор Березин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

90. Мощность

– Друг Честного Меча, – с каменным лицом произносит в микрофон генерал-канонир, – нам нужно немедленно получить мощность.

– С какого праздника? – удивляется по ту сторону линии связи Мурашу-Дид.

– После вашей акции только круглые дураки не засекут местоположение «Ящера».

– Вам понравилась «акция», генерал? – хихикает председатель Расового Комитета.

– У нас нет времени, Мурашу-Дид. На нас в любой момент могут спикировать снаряды «баков».

– Да, ну, глупости. Почему же они раньше не спикировали.

«Вот козел черепахоголовый!», – комментирует кто-то из офицеров за спиной Тутора-Рора.

– Мы маскировались, Мурашу! – рявкает в микрофон генерал-канонир. – Дайте мощность сдвинуть «Ящер» в сторону.

«Этот гад не нюхал пороха, – продолжает пояснять кто-то. – Увидел бы что на полигоне делают с броней гаубичные супер-стрелы».

– Прекратите базар, – цыкает в сторону Тутор, заслоняя микрофон. И снова туда, в скрытую кабелями бестолковость. – Верный друг Меча, по нам в любую минуту может садануть мегатонна.

– Не пугайте меня, генерал, – развязно шелестит из динамиков. – В нашем районе у «баков» нет атомных батарей. Мы с вами об этом знаем, так? Меня не взять на такие страшилки. Чего мне бояться? Момент для моего убийства вы уже пропустили, – и гогочет оттуда счастливое ржание.

– Председатель Расового Наблюдательного Комитета, я вас прошу, дайте мощность, – беря себя в руки, холодно цедит Тутор-Рор. – Без энергии мы не только не можем двигаться, но и активно защищаться. Нас продырявят как консервную банку.

– Правда, генерал-канонир? – все еще посмеиваясь, удивляются оттуда. – И что же?

– Дайте мощность, Мурашу! Я прошу!

– Просите? Очень мило. Конечно, я могу дать мощность. Но вот в чем дело, генерал Тутор. Что я получу взамен? – и зависает в отсеке тяжелая пауза. Осторожно гудит в динамике заблудившаяся нота. Но здесь, в командном штабе захлебнувшегося мятежа, некогда любоваться резонансами звуковых какофоний.

– Мурашу-Дид, я обещаю вам одну вещь, – хмурится в микрофон генерал-канонир. – Дайте мощность, и как только «Ящер» снова будет в относительной безопасности, я сдамся.

– Вы сдадитесь? – переспрашивают оттуда.

– Не мы, а я лично – генерал-канонир Тутор-Рор – сдамся вашему Комитету.

«Вы что, генерал? – выдыхает кто-то рядом. – Они с вас шкуру сдерут». И кто-то еще, с непритворным ужасом: «Вы не смеете нас бросить, командир!».

– Очень мило, – выплевывается из динамиков. – И когда это будет.

– Я же сказал, когда «Сонный ящер» окажется в относительной безопасности.

– На чужом берегу, генерал, он все время под ударом. Когда конкретней?

– Сразу после маневра и после принятия маскировочных мер. Я даю слово. Вы, изучив мое дело, знаете, что это значит.

– Знаю, генерал Тутор-Рор. Мне подходит. Единственный нюанс – повторите свое заверение. И я сразу же подарю вам связь с двигательным отсеком.

– Дублирую. Я, генерал-канонир Тутор-Рор, обязуюсь сдаться бортовой секции Расового Наблюдательного Комитета, как только «Ящер» окажется в безопасности. Прошу поторопиться, Мурашу-Дид, а то все это будет зазря.

– Очень рад нашему сотрудничеству, генерал. Один момент, – и что-то снова замирает, убегает в пустоту динамика. А затем оттуда же накатывается новый, так нужный сейчас голос.

– «Купол», как слышно?

– Прекрасно, кто это?

– Это главный реактор. Почему не было связи?

– Сейчас не до разборок. Давайте всю мощность. И переходим на автоуправление.

– Понятно, «купол». Переходим на автоуправление! Есть сигнал! Идет повышение мощности!

И пошла работа, сейчас совсем не до сожалений о заплаченной за спасение цене. Где-то в железных глубинах «Сонного ящера» разогревается и крепнет невидимая мощь магнитной скрутки.

91. Зона безопасности

Возможно, на какое-то мгновение, долю мгновения, он лишился сознания, может, даже ослеп – во всяком случае он смежил веки и не решался их открывать некоторое время. Еще, он успел вцепиться в подвернувшийся под руку поручень и одеревенеть кистью, вложить весь запас цепкости, унаследованный от предков-обезьян, в удобную перчаточную кожу, прилипшую к холоду покатой металлической стены. Наверное, это его спасло, ибо родившийся вокруг ураган унес бы его в далекое пространство, чтобы после пыльной куклой припечатать к раскинутой внизу, и скрытой темнотой земле. Был ли шанс уцелеть при падении со стометровой выси?

На самом деле, с большой вероятностью, его спасла заложенная когда-то в оборудование блокировка, предотвращающая подрыв активной брони вблизи открытого люка аварийного сброса давления снарядного погреба: здесь, вокруг распахнутого входа, оказались несколько метров заколдованной от разрушения территории. Скорее всего, он был единственным, кто уже полностью находился в этой зоне безопасности. Но может, был кто-то еще, просто не обладающий такой цепкостью? Бухнувший чудовищным колоколом, проснувшийся корпус «Сонного ящера» играючи стряхнул эту пылинку прочь, во взорвавшуюся огнем темноту. А может, кто-то успел подтянуть в безопасную границу только часть туловища, так что когда активированная взрывчатка разрезала воздух, сверхзвуковой поток утащил вслед за испаряющимися ногами все остальное, или, когда нижняя половина унеслась прочь, верхняя просто разжала пальцы и закувыркалась вниз, желая самозахорониться во взрыхленной «Ящером» почве? Даже если это было так, лейтенант Хорис-Тат, не мог это наблюдать, в эти мгновения он находился во власти инстинкта самосохранения. Когда этот, главнокомандующий в теле человека, инстинкт переждал колотящую воздух и стену «боевой горы» страшнейшую вибрацию, он, по-прежнему приказывая Хорису сжимать веки, наводясь краткосрочной памятью, а может чем-то потусторонним, заставил тело совершить невероятный бросок вперед и вверх, и уже там, ухватившись за край распахнутого спасения, мгновенно подтянуть всю тяжесть мышц, амуниции и даже не задействованной покуда головы.

Попав из открытой миру и смерти темноты в темноту закрытую и ограниченную стенами, Хорис-Тат, все так же жмурясь, заскользил вниз в гладкой кругластости неизвестности. В голове у него все еще шумело, и снова все тот же инстинкт спасал его от набора недозволенной жизнью скорости – он тормозил падение растопыренной перчаточной гладкостью: и потому скольжение имело предел, хотя и он был не шуточный – перчатка раскалялась.

92. Старый маршрут

И кто-то каким-то образом пытался его уговорить, кое-кто встал на пути несмело прикрывая дорогу. Он оттолкнул, уверенно шагнул мимо, ляпнул что-то напоследок о том, что возьмет вину на себя и нечего беспокоиться. Проследовал по коридору, ускорил шаг, чтоб отстали, там, за углом, за отодвинутой створкой, быстро, будто и вправду планировал действия давно, сменил направление, скатился вниз по лестнице, услал с дурацким поручением подвернувшегося на пути капрала – он опасался, что тот укажет курс, когда торопящиеся преследователи спросят. Снова повернул, учащенно дыша, начал взбираться вверх, не до лифтов сейчас было. Шел, наверное, не слишком долго, но коленки заболели – вбитая в кресло жизнь давала о себе знать. Дважды, может трижды, кто-то, в удивлении, шарахался в сторону, поспешно салютовал. Он отвечал, ускоряясь, лавировал в развилках. Сам однажды удивился – прямо в небольшом коридорном закутке возлежала целующаяся парочка – нашли время! Им было не до салютов, наверное, он их смутил, перешагивая, но туннельчик был узковат, маневрировать некуда, он едва не упал, запутавшись ногой в сброшенных форменных брюках.

Потом он попал в знакомое помещение. Странно, что его здесь никто не перехватил, или его привычки фиксировались только друзьями Меча, а собственных друзей-соратников совершенно не интересовали? Зато в смене имелось знакомое лицо – старший шлюзник Тюгге-Лул. Генерал-канонир даже кивнул ему, клея на лицо улыбочку – все должно было выглядеть весело и обыденно. «Прогулка? – отсалютовал ему пожилой шлюзник почти фамильярно. – Давно, давно вас не наблюдал». Он чуть не ляпнул в ответ нечто вроде «Свидеться больше не придется». Сдержался. Шагнул к лестнице. Полез вверх. Сердце работало ритмично и громко. Он миновал последнюю пятиметровую трубу и завозился с замком. Он знал, что у люка нет никакой дистанционной блокировки, но все-таки боялся, что сейчас его окончательно остановит эта полуметровая стальная плита: откинуть ее в ручную никогда не удастся.

Когда он набрал код и крутнул вращающуюся рукоятку, люк начал движение. Нужно было торопиться. Да, у выходного люка не значилось дистанционной блокировки, но зато он соединялся с сигнализацией отвечающей за герметичность «горы».

93. Опасная территория

А потом он некоторое время лежал, покоился, перерабатывал боль в теле и ужас в голове. И вокруг была тьма, живая и непроглядная. И она царствовала в окружающем мире, царствовала до той поры, когда похороненный в ней Хорис-Тат внезапно не вспомнил о пристегнутом к амуниции фонаре. Несколько долгих секунд он ощупывал его, со страхом разыскивая смертельные выбоины, а может оттягивая время, боясь удостоверится не в непригодности фонаря, нет – он опасался, что случившаяся поверху брони катастрофа выдавила или сожгла напрочь глаза. Затем он щелкнул тумблером и на мгновение действительно ослеп – нужно быть полным кретином дабы развернуть лампу прямо себе в зрачки. А после, с облегчением и в клочьях осыпающегося страха, он осматривал окружающее помещение.

Здесь явно не следовало шалить с огнем: со всех сторон вокруг Хориса громоздились прикрепленные к амортизаторам безгильзовые пороховые заряды гига-калибров. О Великий Красный Пожиратель, похоже, сейчас он обладал возможностью разнести в клочья всю «боевую гору». Одной гранаты стало бы достаточно, хотя, возможно, хватило бы и высеченной искры. Правда, припоминая подзабытые броне-академические денечки, что-то подсказывало, что теперешние пороха обладают особой устойчивостью к детонациям и огню. Он мало в это верил: зачем, скажите на милость, нужен порох застрахованный от взрывов? Скорее всего, это являлось одной из басен, намеренно распускаемой РНК для убаюкивания неспециалистов. Но даже если так, что мешало обвешанному амуницией солдату, несколько попотев, изобрести способ подрыва? Однако в планы командира «танковой пятерни» вовсе не входило так героически умирать, к тому же он был вовсе не в чреве вражеской императорской машины – в родном брашском цеппелине. То, что по казусу судьбы, здесь ему грозили смертельные опасности, было особым случаем, а потому требования безопасности следовало соблюдать неукоснительно.

Именно когда Хорис-Тат добрался мыслями до «Правил техники безопасности во взрывоопасных сооружениях», он внезапно вспомнил, что в кармане имеется подробная схема окружающего помещения. И как только он об этом подумал, схема тут же всплыла и в собственной голове. «Спасибо Рыжая Мать, мои мозги в норме!», – произнес он вслух и замер, поняв, что не слышит самого себя. Только теперь он заметил, как в ушах все еще перекатываются отзвуки недавнего взрыва. Он снова испугался, догадавшись о небольшой контузии. Тем не менее, он не был каким-нибудь штабным писарем с офицерскими погонами и как танкист был убежден, что его приученные к шуму и грохоту уши очень скоро восстановят свои выданные природой свойства. Однако, пользуясь его глухотой, какой-нибудь враг мог зайти с тыла. Требовалось срочно осмотреть доступные окрестности.

Не смотря на изученный заранее план, Хорис не сразу нашел входной люк. Было бы чудом, если бы он оказался открытым. Теперь с ужасом припомнилось, что в их штурмовой группе имелся присланный из «штабного купола» офицер, вроде бы имеющий запас специальных магнитных отмычек способных откупорить выход изнутри. Где теперь те отмычки? Все еще парят в пространстве или же воткнулись в мерзлый перепаханный «Ящером» грунт. Вообще-то лейтенант Хорис-Тат все еще не понимал, что же произошло наверху, однако был абсолютно уверен, что прикомандированный к отряду взломщик уже никогда не явится.

Теоретически существовала возможность попасть куда-либо через зарядные шахты, те самые, по которым линия автоматической загрузки рассылает гигантские пороховые цилиндры по своим адресатам – трехствольным внутренним башням, и где-то там прессует их в чудовищные колонны, способные толкнуть в стратосферу пятидесятитонную смерть. Но можно ли рассчитывать, что гигантские, отъюстированные старательными техниками до миллиметра конструкции будут иметь зазоры способные пропустить человека? Вовсе нет, но, может, стоило хотя бы найти эти самые теоретические входы-выходы?

Пожалуй, единственное, что остановило Хориса-Тата от немедленных действий – это все сильнее напоминающая о себе боль в спине, похоже, он серьезно стукнулся, падая сверху. Он верил, что это не травма позвоночника – вряд ли он смог ходить, если бы случилось иначе. Но в конце концов, он еще никогда его не ломал, а мало ли как проявляют себя какие-нибудь трещины. Эта некоторая неуверенность Хориса, его общая растерянность, а главное то, что он выключил фонарь, экономя в процессе размышлений батарею, спасли его от придвинувшейся вплотную смерти.

94. Неудобства

Холод, ужасный холод сдавил его со всех сторон. В своем желании путешествия, он почему-то совершенно забыл о воцарившейся во внешнем мире морозе ночи, а сейчас самым теплым предметом на теле был повседневный кителек. По всей видимости, в ближайшее время его ждало обморожение всех, из возможных, степеней. Но стоило ли по этому поводу переживать? На счастье, ветер, все-таки, не дул, и это давало шанс уйти подальше. Ради чего? Просто по инерции, ничто уже не имело значения. Тем не менее, руки одеревенели, еще бы он сумел спуститься с верхотуры «горы», причем, в полной тьме. Сейчас «Сонный ящер» находился где-то рядом, похоже какие-то выпуклые части даже нависали на головой Тутора, однако он практически ничего не видел. Только таинственный инстинкт указывал ему направление. Может быть, ветер все-таки дул? и это давало телу привязку на местности? Слабый, еле живой ветерок, вызванный возвышением на ландшафте великанского механизма. (В настоящий момент гига-танк не создавал вокруг себя искусственный вихревой поток, обычно гоняющий по периметру дымовую завесу: вначале его отключили в связи с перемещением «альпинистов», а теперь, после подрыва части «кольчуги», аналитики еще не закончили просчитывать новые ветровые русла).

И все же, снявший с себя обязанности командира генерал-канонир кое-что видел. Может сверху, от корпуса «Ящера» падало некое свечение, сияли какие-нибудь габаритные огни? Этого не могло быть, гига-танк затаился на враждебном материке и потому горение каких-либо опознавательных огней рассматривалось как действие нарушающее маскировку – это чрезвычайно строго каралось. При большой желании трибунала за таковое разгильдяйство можно было поплатиться, как за пособничество агрессору.

Он осмотрелся вокруг. Все направления были изотропны, даже назад, в «горное» нутро он уже не мог вернуться: он бы не нашел лестнице, а главное, не смог бы до нее допрыгнуть. Конечно, можно было бы стучать по пятнадцатиметровой толще «Сонного ящера» кулаками и ботинками, но существовала ли надежда, что кто-то расслышит эту комариную возню? Но шевелиться все же следовало, хотя бы потому, что холод пробил последнюю оболочку – под форменной рубахой встали стоймя соски. Даже как-то неудобно – эдакий, всю прошлую жизнь маскирующийся атавизм. Но и ниже, под штаны, тоже пробрался холод. Прямо через китель, деревянными руками, он принялся растирать грудную клетку и то что находилось под просквоженной насквозь защитой брюк. Как-то он совсем не предусматривал таких неудобств. Разумеется, было абсолютно все равно где умирать. Но все же эти неожиданные казусы советовали покуда двигаться, двигаться хотя бы куда-нибудь.

Он сделал шаг. С новым злорадным удивлением почувствовал, что это довольно тяжело: то ли успели примерзнуть подошвы, то ли ноги уже начали превращаться в мраморные колонны. Следующие шаги удались лучше. При других обстоятельствах можно было бы надеяться на кратковременность обучения, но сейчас холод уже сдавливал виски. Тутор начал растирать уши и нос. Он совсем не думал, что будет заниматься такими глупостями в последний час жизни.

95. Сектор стрельбы

Но как буднично все случилось. Они выдали себя, выдали как последние олухи. Возможно, они еще не успели поднатореть в коридорных перестрелках. Тот, кто их послал, явно выбрал не самых опытных. Может, те, опытные и поднаторевшие в битвах, задействовались где-то в перекрытиях лифтовых шахт или лестничных пролетов, ведь, там, в канувшем в прошлом планировании, генерал-канонир Тутор вроде бы обещал отвлекающие атаки? Ну, а эти неопытные выдали себя совсем по-глупому, может, они считали, что столь взрывоопасное помещение требует особого подхода? Или здесь командовала независимая от воли человека автоматика, а не слишком грамотные в технике РНК-шники ведать не ведали, как обрести над ней власть? Может и так, однако они включили свет еще до того, как откупорили пороховой склад.

Полыхнувшие сверху лампы, утопленные в толстенных защитных стеклах и, наверное, способные светить под огромным давлением, даже где-нибудь в неизведанной пучине океана Бесконечности, куда «Соня» имел счастье не попасть во время путешествия в «корыте», выдали таящееся до этого момента будущее событие. Звон в голове Хориса не давал ему слышать как оттягивалась домкратами тяжеленная входная дверь, но благодаря световому предупреждению он успел изготовиться к стрельбе. Еще ни разу в жизни ему не удавалось сражаться на столь малой дистанции, и к тому же, в качестве пехотинца, однако опыт сверкнувших по судьбе танковых боев влил в него уверенность и силу. И покуда бронированный люк выкатывался из ниши и отваливался в сторону, он успел не только найти себе удобное местечко, прикрытое с нужной стороны железом, но и переключить игломет на максимально широкий угол стрельбы: ведь сейчас совсем не требовалось целиться с большой дистанции. И маленький рычажок развел двенадцать тоненьких, упрятанных в защитный кожух, трубок чуть в стороны.

Там, в прошлом броне-академии, их, кажется, немного учили вести уличные бои: как давно это было. Учили или нет, но сейчас налицо была чистая импровизация. Он сумел остановить свой палец, когда в проеме показалась первая, облаченная в шлем голова. Он дождался, пока их появилось три – не только голов, разумеется, а цельных, впаянных в форму и защитные латы фигур. Что значили те латы? Вполне может случиться, они стоили чего-то против легкого полицейского оружия, но уж вовсе не против тяжелого пехотного игломета, да еще с расстояния десять метров. Наверное, они совсем не ожидали встретить здесь кого-то живого и опасного, лишь осмотреть склад и убедить хлопотливое начальство в своей служебной исполнительности.

Он не дал им этого сделать. Игломет работал в авто-режиме и успел пальнуть трижды. При широком угле и плотности цели хватило бы одного залпа, однако на все так или иначе ушло менее секунды. Неизвестно сколько из тридцати шести игл вылетело из стволов зазря. Друзья Меча уже корчились, с хрипом заглатывая, а может, выплевывая неожиданно ставший кисельным воздух – при всей своей токсичности, яд на иглах не мог убить мгновенно, – а Хорис-Тат уже метнулся к проему и, обогнув тела, послал в люк несколько зарядов. Только после этого он выглянул, ожидая увидеть новые трупы.

Там не было никого, ни мертвых, ни живых. Только теперь он внезапно вспотел. Нет, не от совершенного убийства, тут все было правильно. Он мысленно поблагодарил звезду Мать за то, что не попавшие в цели иголки, врезаясь в стены, не высекли искр. Возможно, стены склада покрыты специальным покрытием или краской? Возможно. Однако у него не оставалось времени даже провести по ним рукой, тем более снимать перчатку, дабы убедиться в правильности догадки. И кстати, искры могли высечь грохнувшиеся на пол, обвешанные оружием, РНК-шники. Похоже, Хорису серьезно везло, а с ним и всей «боевой горе». Или пол склада тоже покрыт какой-нибудь защитной мастикой? Хорис ничего такого не заметил. Но сейчас было некогда думать на столь отвлеченные темы: десятисекундное прошлое уже провалилось вдаль на целую эру.

Он рванулся вперед, опасаясь, что какая-нибудь блокировка сейчас толкнет на место многотонную ношу люка. А всего за секундный, десятиметровый бросок по коридору, танковый лейтенант настолько вошел в новую роль, что с абсолютным спокойствием ухнул прикладом оторопевшего при его виде механика. А дальше, продолжая ставить собственный рекорд в беге на короткую дистанцию, он даже немного переживал, не раскроил ли незнакомому встречному черепную коробку, это ведь был свой – военный техник, а не вооруженный до зубов друг Честного Меча.