Текст книги "Экипаж черного корабля"

Автор книги: Федор Березин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

69. Беспомощность

И как назло нет связи. Мерзкое, неизвестной толщины, радиоактивное одеяло в стратосфере давит сигналы. Между «боевое горой» и «пятерней» Хориса приблизительно триста километров, но сигнал почему-то не проходит. Возможно, виноват не только свершившийся катаклизм, быть может, пробудившиеся от тупости эйрарбакские военные начали ставить помехи. А ведь чего проще: с каменным лицом, но твердым голосом доложить, что из пяти «Циклопов» потеряно три, причем, вместе с экипажами. Да, весьма вероятно, требовалось в храбром безумстве, под огнем неприятеля, подобраться к пылающим факелами машинам; рискуя получить дозы от разбитых реакторов, зацепить их тросами и выволочь прочь, в спокойное место. Но, в реальности это значило, потерять оба оставшихся «Циклопа» и значит, по большому счету, даже не успеть доложить на «Ящер», что случилось с «пятерней», повесить на плечи генерала-канонира Тутора-Рора еще одну загадку, вторую по счету после исчезновения «пятерни» посланной в окрестности Горманту. И следовательно, нужно радоваться, что пропавших без вести значится не тридцать пять человек, а всего лишь двадцать один. Что с того, что очень может быть, кто-то из них еще до сей поры тепленький, и истекает кровью зажатый выскочившими из своих мест переборками? У Хориса нет никакой возможности вернуться к ним сейчас, при всем желании. И, слава Рыжей Матери, если их не освободили из загибов железа и не перебинтовали раны – до срока, не насовсем – эйрарбакские любители секретов из ОТСА – Отдела Технического Стратегического Анализа.

Если бы имелась связь, вернуться стало бы можно. Не сразу конечно, потом, когда «гора», вскинув в небо калибры, саданет через задымленную стратосферу ввысь, дабы по дуге накрыть помеченные Хорисом точки размещения «баковских» орудий. Может и не орудий, может танков: как можно выяснить, если он не видел их изображение даже в радио-прицелах? И если будет связь, и если в «куполе» сочтут огневую поддержку «горы» приемлемой, а не прикажут отступить, из экономии гига-снарядов, или еще по чему-нибудь, то, может статься, удастся добраться до подбитых. И чем раньше наладится радио-взаимодействие, тем больше шансов у тех, кто считает секунды, скрючившись в клочьях стальных переборок, и боясь пошевелиться, дабы радио-прицелы «баков» не зафиксировали маленькую, но подвижную цель. Это ведь такая редкость в сегодняшнем, пронизанном холодом мире.

Но связи, покуда, нет.

70. Прикидки

«Потеряно три танка, двадцать один человек. И ведь это уже не по указке ШОНО, не по рекомендации ШВЗС. Не Подводный Мозговый Центр разрабатывал маршрут движения увянувшей в два с половиной раза «пятерни», – подводил невеселые итоги командир «боевой горы». – Однако что дальше? Если не отказываться от планов будущего, самостоятельного движения «Ящера» вглубь Эйрарбии, то этот, намеченный проход – единственный подходящий. Все остальные маршруты, в обход горно-холмистой гряды – тысячи лишних километров. И есть ли смысл в том, что на максимальной скорости «Сонный ящер» может пройти тысячу км часа за четыре? Кто даст разогнаться до максимума? Делать это на плохо исследованной, причем вражеской территории – самоубийство в чистом виде. И кроме того, в максимуме скорости, гига-танк выдает себя однозначно – не действует его «бесшумность» при таких параметрах движения. Следовательно, его конечную цель узнают не только «баковские» штабы, но и родимое командование. И может эйрарбакскому ИШКО, в суете тотального хаоса, будет не досуг отлавливать, не ведущего более активной войны, «Соню», но уж для родного ШВЗС задача расправиться с мятежником станет делом чести. А значит другого такого прохода сквозь неровности местной суши, кроме намеченного сейчас, нет. Пройдем мы по нему «тихим ходом», а дабы остальные высаженные на бережок «боевые горы» не повторили подвиг, мы его заминируем, точнее, приведем в негодность: хоть и идут наши долгосрочные перспективы в разрез с планами Военно-Земноводных Сил, все же негоже подставлять атомные фугасы под брюхо своим собственным гига-танкам. И следовательно, заминируем всего лишь для того, чтоб в синхронном взрыве перелопатить ущелье, сделать его совершенно непригодным для прохода. Возможно, в некотором роде, это будет поливанием воды на мельницу Империи, ну уж никуда не денешься. У нас, пока, больше пятидесяти зарядов, вроде бы много. Но все же, как не любим мы экономию – неизвестность и непредсказуемость будущего обязывает – однако придется пожертвовать для дела каким-то количеством. Есть надежда, что трех-четырех хватит: точнее сказать покуда нельзя, не стоит заранее настораживать аналитический отдел расчетами для неясных целей. И потому, как не жалко ребят, да и их танков тоже, если быть честным, но пока, покуда можно подстраивать под спущенные сверху директивы свои собственные планчики, придется рисковать.

Итак, что просят наши «одноглазые»? Послать один-два глубинно проникающих заряда по указанным координатам? Предположительно, там выявлена впаянная в скалы линия обороны. Ну что ж, проверим ее на прочность. Можно ли забросить «пятидесятитонник» с утолщенным бронированным носом на триста километров? Никак не выйдет. Но вот что поменьше – тонн, эдак, двадцать – всегда пожалуйста. И наверняка, придется дать больше залпов: в этой смещенной климатической шкале, атмосферные условия изменились в сторону неясности, а значит, где воздух пожиже, где потверже можем мы только гадать. И как следствие, круговое-вероятное отклонение выросло. Хоть и тяжел, и до жути быстр наш облегченный гига-снаряд, но даже на него влияет погода. И да прибудет с нами Рыжая Мать, и озарит победу Красный Пожиратель Крови. Но на всякий случай, поскольку боги что-то не высовываются из черной пелены, усилим мы лейтенанта Хориса дополнительными танками».

Вот так, не торопясь, размышлял о поставленных судьбой задачах генерал-канонир Тутор-Рор. А вот действовал он всегда гораздо быстрее.

71. Планы

– Наш главный враг Расовый Наблюдательный Комитет, – пояснял в очередной раз генерал-канонир. – Да, есть еще некоторое количество офицеров не разделяющих наши планы и одновременно имеющие доступ к информации. Их тоже придется отстранить от власти.

– Убить? – спросил один из присутствующих, младший броне-лейтенант.

– В отношение «наших» – экипажа, – пояснил Тутор-Рор, – постараемся избежать столь однозначных приемов. А вот в случае РНК – это вряд ли удастся. Если бы они все находились в одном месте, тогда может быть, и стоило рискнуть – предложить им условия сдачи. Однако в их казармах постоянно обитает не более трети личного состава. Остальные рассредоточены. Последнее не худший вариант: маленькие группы не смогут оказать солидное сопротивление. Сложность – с их дежурной ротой и патрулями, шастающими по нутру «горы». Есть риск.

– Они что, могут победить? – спросил майор-инженер Летер-Гуг, являющийся заместитель генерала по радиоэлектронному оснащению «Ящера».

– Ну, это вряд ли, – уверенно усмехнулся Тутор-Рор. – Если только мы окажемся нерешительными болванами в последнюю минуту, или кто-то из нас выложит наши планы комитетчикам загодя. У нас, в принципе, перевес в силах. Думаю, их физическая подготовка не играет особой роли, когда в руках иглометы, да и знаем мы, чего стоит их похвальба в действительности. Кроме того, если получится тихо устранить «наблюдателей» в главных пунктах управления, на нашей стороне будет вся технологическая мощь. Теперь более детально. Мы тут кое-что прикидывали. Есть две противоречивых концепции. Первая, сделать наш переворот в процессе повседневного трудового графика. Вторая, предварительно поднять «Ящер» по тревоге. В первом случае, конечно, та, упомянутая часть РНК-шников выводится из игры в казарме. Во втором, удобнее маскируется активность нашего наступательного эшелона. Учитывая, что практически по всем «точкам» мы должны нанести удар одновременно, второй вариант выгоднее. «Соня» находится на вражеской территории, так что повод разбудить его всегда найдется. Не проблема. Конечно, нужно договориться, как различить тревогу истинную, служащую нам сигналом, от прочих, которых тоже хватает, – генерал-канонир обвел взглядом присутствующих офицеров. – Сегодня у нас тут не все. Все посвященные и не будут собираться вместе, не стоит настораживать Комитет. Помимо того, это к лучшему, еще и потому, что, как мы уже договорились, большинство не будет знать о детальных планах соседей, на всякий случай. Итак, повторим распределение обязанностей среди тех, кто есть, вчерне. Вдруг у кого-то возникнут сомнения или он различит несуразности свежим взглядом, – и Тутор-Рор достал несколько хронопластин с подробным чертежом «боевой горы».

72. Продленный урок

И где-то внутри отголосок страха из-за возвращение на место намедни проигранного боя. Нормальный, рациональный страх, ведущий отсчет от того скрытого дымно-помеховой завесой отступления. И причины обостряющие страх донельзя наукообразны: ведь никак, в расстилающейся вокруг темени, не отличить одну местность от другой, только по показаниям локатора, только по меткам малонадежных теперь, и потому дублированных, хроно-карт. И значит страх тот – производная от логики, бывают, оказывается, такие казусы. Или все-таки львиная доля страхов проистекают из опыта, а потусторонние туманы занимают совсем маленькую, неприметную полочку в голове? Кто проверял?

И снова на экранах тишь да блажь – никаких резких отсветов от полированного железа вражеских пушек. Но так было и в прошлый раз, и отсутствие всплесков-отражений не успокаивает. Но в радиолокационной картинке есть изменения – не только потому, что танк не следует след в след по пройденному тогда маршруту. Прямо по курсу две сияющие, замершие в неподвижности, точки. Это поверженные, преданные товарищами, остановленные врагом «Циклопы». И хочется сразу к ним: сверкнуть фонарем, ощупать глазами, тронуть перчаткой вывернутую наизнанку внутренность. Но только, пока нельзя, нужно окончательно убедиться, что из скалистости выступов снова не пялится, обрадованный добыче и желающий повторить жестокости урока, эйрарбакский снайпер-артиллерист. И потому два передовых танка перемещаются дальше, а не слишком издалека, всего с двух километров, их быстрое движение прикрывают – точнее, готовятся в случае чего отомстить – пополнившие «пятерню» Хориса-Тата боевые машины.

И два разведчика уже проскакивают тот, остановивший прошлый поход рубеж, спешно подкатываются к месту, из которого тогда велся смертельный эйрарбакский огонь. И по разрешению Хориса, пялящегося в экран всего километром позади, передовики включают прожекторы, дабы убедиться в серьезности проведенной далеким родным чудовищем «зачистки»: здесь воткнулись в грунт, провалились на десять-пятнадцать метров, а потом разорвали в клочья окрестности два гига-снаряда, здесь уже не должно быть ничего живого и опасного. Кто-то из нового пополнения выскакивает в люк: кому-то очень хочется потоптаться обутой ногой в развалинах имперского дота. Хорис издалека наблюдает в экране раздвоение меток: одна блеклая – это и есть оставивший броню человек. Накатывается, накатывается изнутри злоба на этих необстрелянных, романтичных юношей – как недавно, и в тоже время давно, он был таким же. Их можно понять, они первый раз выползли из материнской утробы «горы», но ведь сейчас они его подчиненные – кто разрешал покидать машины?

Лейтенант Хорис уже вбирает в легкие воздух, дабы рявкнуть в подведенную ко рту близость микрофона, когда там, на экране что-то происходит – высвечивается, рождается из ничего, новая метка. И командир пополненной «пятерни» орет благим матом что-то совсем, совсем неразборчивое. А там, в экране, пыхает мощной засветкой. И где-то, в реальности, в километре дали, запрокидывается, чертит дугу в покрывале ночи, проделывает кувырок и обрезается насовсем радостный прожекторный конус. Там вращается в скалах срубленная наотмашь башенная «циклопная» голова. Кошмар повторяется! И нужно успеть спасти второго разведчика. И не только его – себя тоже, ибо что есть для сверхзвуковой смерти лишний километр? Может, секунда, а может, и полторы.

И несутся вперед дымовые стержни. Ужас циркулирует по кругу. Но там, позади, среди пополнения не все идиоты: еще до команды лейтенанта Хориса из тыловой дали начинают обстрел выявившей себя эйрарбакской огневой позиции. Возможно, это помешает расстрелу оставшегося танка разведчика.

Теперь, во всем этом гомоне, Хорис-Тат пытается связаться с «Сонным ящером». Вполне может быть, что только срочно задействованные гига-калибры успеют накрыть самоходное орудие имперцев. Вдруг уже сейчас оно втягивается и начинает отход на новую позицию по системе подземных, бетонированных туннелей: кто знал что у «баков» в этом месте укрепленная система обороны? И только все зря, собственные, выстреливаемые вперед помехо-постановщики забивают окно связи «Циклопа». А танк Хориса все пятится и пятится задом, так и не сумев приблизиться к своим ранее поверженным братьям.

73. Мечты

– Если нам даже не удастся продвинутся в Скупую долину на «Сонном ящере», – намеренно вслух размечтался Тутор-Рор. – «Циклопы» все равно туда доберутся. Сделаем несколько рейсов, перевезем все необходимое.

– А «гору», что – взорвем? – спрашивал, слушающих с горящими глазами, Летер-Гуг.

– Нет, она по-прежнему будет необходима, – с удовольствием растолковывал Тутор-Рор очевидное. В этих, выплеснутых на людях мечтаниях, он сам забывался, впадал в прострацию. – У нас здесь реактор. Трития хватит на много циклов, боюсь преувеличить, но где-то на тридцать, ведь «Соня» больше никуда не будет двигаться. Да и то, дальнейшей эксплуатации помешает износ оборудования. Мы ведь будем качать киловатты только на обогрев и на всякие мирные цели. Ну, а еще у нас атомные. Резервный будем держать в запасе до предела. Жалко нельзя хранить его до выхода из строя Основного, было бы здорово. Однако, забери меня Оторванная Голова Черепахи, изотоп урана будет постепенно терять свойства и когда-то придется его включить. «Гору» подгоним как можно ближе, чтобы линию электропередачи не тянуть слишком далеко, да и под контролем можно будет держать меньше территории.

– А как быть с теми «баками», которые наверняка там живут, генерал?

– Здесь придется осуществить «зачистку», – не моргнув глазом, и ничуть не выпадая из эйфории, ответствовал Тутор-Рор. – Но воздержимся от применения всякой химии и даже гига-калибров. Пусть наши «Циклопы» понапрягаются. Возможно, кого-то даже можно будет оставить на развод.

– Я тоже так думаю, генерал-канонир, – внезапно краснел заместитель по радиоэлектронному оснащению, – у нас ведь мало женщин. Лишь десятая часть экипажа.

– Оно может и к лучшему, – совершенно не хихикая и не подтрунивая, пояснял Тутор-Рор, – в основном они все у нас молодые. Представь, что выйдет, если все они одновременно решатся рожать? Жизненные условия поначалу будут не очень превосходные – ты ведь читал документы?

– Да, – кивал Летер-Гуг, – жуткое дело. Послушайте, генерал, но нельзя же думать, что только мы такие умные. А если кто-то еще надумает забраться в долину?

– Ну, пока возможно будем содержать «Ящера» в порядке. Если что – придется сразиться за свое место под солнцами, – кривовато усмехался Тутор-Рор. – Вот тут и пригодятся сэкономленные нами силы. Организованного нашествия опасаться к тому моменту будет уже глупо, а с любой механизированной бандой мы справимся. Ты, Летер, ведь наблюдаешь, что творится вокруг? Мы и сейчас месим «баков» довольно уверенно, а что будет после? Тем не менее, нельзя рассчитывать, что они на все времена останутся неумехами, а потому в глубине континента противодействие со временем нарастет. Нашим, конечно, не поздоровится.

– Ну, что вы, генерал Тутор-Рор, я ведь не беру в сомнение постулаты. Я полностью согласен, что из боев нам нужно выходить как можно скорее.

– Я тоже рад, что ты с нами, Летер.

– Ну, а что, по-вашему, будет после?

– После чего?

– Потом, в дальнейшей перспективе? Я имею в виду следующие поколения.

– К сожалению, как мы с тобой знаем, крупные государственные образования распадутся. Вначале будет полный разброд и шатание. И, разумеется, повальное вымирание от изменения климата и распада цивилизации. Потом уцелевшие начнут организовываться в эдакие феодальные конгломераты. Центрами консолидации станут технологические останки былого. В нашем случае, вставший на покой «Сонный ящер». Может, через сотню циклов на основе нашего княжества возникнет новое государство, и о нас сложат легенды.

– Думаете, там останется хоть крупица правды, генерал? – расцветал от общения майор-инженер.

– Очень сомнительно, – окончательно расслаблялся в кресле Тутор-Рор, – тем более что к тому времени «Соню» наверняка разберут на запчасти, а может, он проржавеет насквозь.

Вот так они мечтали. В перерывах, между обдумыванием заговора внутри и ведением войны снаружи.

74. Жуть

И вот только теперь, после того как большие калибры «Ящера» второй раз, с особой тщательностью обработали всю опасную территорию и вновь усиленная «пятерня» прошла ее вдоль и поперек, броне-лейтенант Хорис-Тат смог подступиться к оплавленному холоду брони поверженных в первом раунде «Циклопов». В свете фонаря создавалось ощущение, что железная громадина возвышается здесь бесчисленное количество циклов. Когда передняя часть танка блеснула иглами щетинистого черного инея (теперь, с наступлением эпохи «синхронного задувания солнц», от растворенных в воздухе дымов и копоти, все вокруг, даже снег, приобрело черный оттенок), сразу испарилось остаточная – оказывается еще не до конца убитая – надежда на спасение хоть кого-то из экипажа. Возможно то, что Хорис подошел спереди, спасло его от удара разочарования – там, позади иней отсутствовал – корма огромной машины испускала тепло – реактор продолжал осторожно, не торопясь, делать свою работу: после отказа системы управления, грамотно сделанная автоматика приглушила его страшную мощь, но свести физику ядра совсем на нет, она, разумеется, не смогла. Заглянув внутрь, прямо через отверстие пробитое эйрарбакским снарядом, Хорис-Тат убедился – запустить двигатель по новой не удастся: черные оплавленные жгуты, зола, а не провода, вот что осталось от системы управления танком.

Сейчас, сходу, в темной бесцветности ночи Хорис даже не мог отгадать, где из искореженного железа торчат жестоко обрубленные кабели, а где с пепельной трухи высунулись в пространство сгоревшие дотла руки. Все маскировало не только брошенное на пейзаж одеяло темноты: здесь, не смотря на близость реактора, иней лежал увесистым слоем – влажность в кабине явно превосходила наружную. Хорис-Тат удивился этому и сразу он удивился своему удивлению – он смотрел на свидетельство последней агонии своих товарищей, а размышлял о всякой ерунде. Монументальность, безжизненная твердость сцементированной холодом картины, вот что не давало сознанию связать воедино те страшные секунды, когда его везучий танк откатывался задним ходом, а невезучие собратья корчились в огненной западне проколотой насквозь машины.

Хорис пересилил себя и полез выше, к откинутому башенному люку. Там что-то лежало и частично загораживало отверстие. Когда он понял что это обгоревшие, неопознаваемые останки головы, рук и плеч кого-то из экипажа, его стошнило, и вырвало прямо здесь, он едва успел сдвинуть в сторону респираторную маску.

Броня «Циклопа» выдержала это «нападение» без всякого содрогания.

75. Пункты

Итак, наличные, обремененные тайным знанием, силы распределены; объекты для ударов – адекватно. Впрочем, для их выявления не нужно особо вдаваться в тайны планирования, достаточно знать кто на засекреченном ночном совещании назначен врагом; указаны помещения для захвата – как водится: почта, телеграф, телефон-кристаллофоны и кое-что специфическое – к примеру, пульт управления термоядерным движком и он сам, разумеется. Ну уж, что необходимо контролировать на борту «боевой горы» ведает любой салага на первом цикле службы, и не обязательно из экипажа – даже десантник палубный и тот – в курсе дела. Совпадение по пунктам нападения и контроля очевидны, пересечение, только на первом этапе, достигает девяноста процентов. В перспективе, накладка полная. И не мудрено! По здравому, и даже самому примитивному соображению: что нужно держать под контролем на гига-танке, баражирующем в глубине обороны технически развитого противника? Правильный, и всем заранее ясный ответ – весь гига-танк, начиная от коллективной сети сортиров, до, вмурованного в броню, склада атомных боеприпасов. Причем, уже в первой волне захватов, нужно одновременно завладеть всеми узловыми точками. Иначе, понятно дураку, защитники каждой из них успеют оповестить друг друга.

Само собой, имеются сложности. Ведь основная часть экипажа ведать о задуманном мятеже не ведает, и наверняка не поддержит сходу его малопонятные цели. И потому, скрытность стыкуем с одновременностью. Сверим часы и в путь, точнее, в кровавую баню. Потому как вряд ли привилегированные слуги Расового Комитета согласятся подобру-поздорову сдать вверенные в наблюдение посты. И хорошо если на предназначенном к захвату объекте имеются уже посвященные в дело офицеры команды, какому-нибудь местному и измочалившему глаза РНК-шника техно-капитану гораздо легче подобраться к вооруженной жертве и неожиданно стукнуть по черепу обернутым в промасленную марлю молотком. Делать это внезапно появившимся лицам, приписанным к другой палубе, на редкость сложно, тем более что в некоторых отсеках не следует творить перестрелку, даже из таких малокалиберных штуковин как игломет – чревато последствиями: под контролем хрупких индикаторов может оказаться что-нибудь вроде скрученной в жгут плазменной рубашки тритиевого реактора.

А потому, в таких случаях, будем брать комитетчиков тепленькими, подставляя животы под иглы. Некоторым из заговорщиков предусмотрительно выданы уставные кортики, обычно хранящиеся централизовано. Это успокаивает, но поскольку неумело брошенный острый предмет тоже может выпустить из неумно подвернувшегося индикатора вакуумный дух, разрешается только колоть. «Бей! Рубай! Коли!» команда хорошая, однако иглометы РНК-шников стреляют дальше.

И все же перечислим подлежащие захвату, а в последствие – «зачистке» или просто повышенному контролю, места.

«Штаб-купол» – понятно для чего, это главный мозг «Сонного ящера».

Оба «капсюля» – отсеки из которых управляют стрельбой главными калибрами.

Три «кухни» – то, откуда руководят работой реакторов. И не важно, что один из них резервный – его тоже можно запустить.

Оба узла связи.

Разведывательный отдел. Здесь, кстати, проще всего – почти все сотрудники уже свои люди, так что трех, разыгрывающих из себя интеллигентов, комитетчиков тут скрутят играючи.

Центральный распределительный щит. Хоть и не «штаб-купол», но отсюда можно независимо отсекать энергию от чего хочешь. А значит, это и воздух, а не только темнота и свет.

Главный пожарный пост – с этого места, с помощью выстреливаемых пиропатронами бронированных плит, можно рассекать на части любые участки «горы», а также включать, вмонтированные в стены, огнетушители, что тоже неплохо, в условиях запрета использованья иглометов и гранат.

Конечно, главная «казарма» Комитета. Вначале блокировка и отсечение пожарными «щитами» от оружейных комнат, а потом, скорее всего, учитывая перспективные проблемы с продовольствием, – уничтожение – для словесной маскировки – «зачистка».

Шлюзы танковых выходов – не хватало, умело и «чисто» захватив узлы связи, проколоться на том, что кто-то из РНК-шников вырвется в танке на волю, и с помощью простой рации свяжется с ШВЗС или ШОНО. Шлюзов восемь штук, ведь они предназначены для массового выпуска «Циклопов» вовне.

А еще, не танковые, а простые выходы. Их гораздо больше, на нескольких палубах «Ящера».

И конечно, лётная палуба для «тянитолкаев».

И кроме того, все оружейные склады. В том числе, атомные.

И коридорные, межпалубные переходы. Здесь прокол: посвященных людей на все не хватает, а значит, что-то останется на потом.

А еще, управление каждым локатором.

И тут же, кабины наведения всех видами оружия «горы», их очень много, на то она и «боевая».

И еще, и еще, и еще…

Две страницы перечислений.

И снова проколы во многих-многих местах. Но если повезет в главных, то обрезанная вовремя связь не даст друзьям Честного Меча согласовать активность, а может, и вообще не заставит их волноваться заранее.

Где-то, в перечислении пунктов, кабинет и спаленка Мурашу-Дида, председателя бортового Расового Наблюдательного Комитета. Сюда, для захвата, а если не получится, то «зачистки», небольшие, но отборные силы. Они будут с иглометами, дабы уравнять шансы перед тренированными телохранителями.

Наличествует ли вероятность успеха по всем позициям?

Теоретически, все просчитано.

Экспериментально?

Впервые!