Текст книги "Экипаж черного корабля"

Автор книги: Федор Березин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

76. Аудиенция

И теперь романтика накрыла с головой так, что уж кроме нее, особо на горизонте жизни ничего и не проглядывалось. Правда, Бледная Мать свидетель, она до сей поры не вдулась ветрами судьбы в розоватую фазу елейно воздыхающих грудей и впитывающих до зернышка образ героя глаз, да и не видно теперь, каким выкрутасом обстоятельств жизнь способна зарулить в эту самую полосу стрижки купонов девственно тонких талий и чековых книжек пылающих багрянцем любви щек, эдакой долгожданной, но закопанной глубоко наивностью, что все в мире уравнивается справедливостью и когда-нибудь, неожиданно, упадет расплата за те страшные минуты скольжения по кромке смерти. А сейчас жизнь снова вертела им как мячиком, дергая свои, наверняка давно и тайно пришпиленные марионеточные нити. Что он мог с ними поделать? Он не знал, как они устроены, и уж тем более, откуда ведется управление. Раньше, наивные могли кивать в небесное сообщество притороченное в многоцветных небесах, однако теперь и эта банда проказливых кукольников спряталась за черным занавесом, шнурки для поднятия которого затерялись навеки.

Сейчас эти, впавшие в сумасшествие кукловоды, использующие план или хаотичное помешивание судеб и материальных объектов внизу, заставили его преодолеть более двухсот километров в танковой скорлупе: после залпов «Сонный ящер» переместился, и теперь до него стало несколько ближе. Затем – он только решил расслабиться – наконец-то развалиться в полный рост на нормальной койке, эти, невидимые за черной ватой стратосферы, забавники, маскируя свои нитяные рычажки, столкнули с ним, вытянув из-за кулис, обыкновенный, уставом предусмотренный манекен, с голосовым управлением – посыльного штаб-сержанта, а уже тот, дернул Хориса, передав приказ о немедленной явке в святая святых «горы», к канцелярию генерала-канонира Тутора-Рора.

И вот теперь броне-лейтенант, падающий с ног от усталости, с наспех выбритым лицом и мятом, извлеченным из шкафа и не отглаженном кителе предстал пред очи командира «Сонного ящера». Он смутно вспоминал, но так и не вспомнил, когда попадал сюда, или хотя бы в зал для совещаний, последний раз: после многодневного скрюченного существования в «Циклопе», любая каюта легко вздувалась до объема собора.

Диапазон возможностей для вызова пружинил в мозгу Хориса в максимально предельной амплитуде. Сейчас, его легко могло сразить увесистостью уведомления, о назначенном в полдень заседании трибунала – сгоревшие танки могли быть очень хорошим поводом для активации Расового Комитета. Но с такой же пушистой летучестью, он мог принять на грудь, в так и не отглаженную ладонью, в суетливом процессе подъема лифта на шестой палубный уровень, шершавую кительную мягкость, заколку, или вкрутку (он не знал точно, что применяется в качестве держателя) ордена Легкой, в можно и Тяжелой, Гусеницы – разве он не сотворил подвиг, спасая свою машину из огненной западни?

Он представился, как положено – голос не подвел. Однако сам восседающий за столом, верховный начальник не предложил сесть, не смотря на многочисленную пустоту застигнутых в идеальном равнении табуретов. Это был плохой признак, но кто знает, может главный канонир решил просто рассмотреть подчиненного получше, причем с ног до головы, а не только вершину обрезанную плоскостью полировки. Может Хорис для него эдакая невидаль, разбавляющая приевшуюся суетность высоких чинов, изо дня в день мельтешащих в этих стенах. Или он для него дернутая вовремя ностальгическая струна, бередящее душевную муку по загубленной в бронированной замкнутости молодости. Кто знает? Кто может угадать блуждание мысли генеральской старости? Если бы все умели, так кандидатов на управление «горой» было бы пруд пруди, не сидели бы идолами одни и те же личности по пяти циклов кряду. Хотя, может у них, у генералов-маршалов, круговая порука и не сдвинуть их с кресел-тронов хоть каким сверх-талантливым карьеристам. Правда, Бледная Мать свидетель, Хорис-Тат не относил себя к военнослужащим вундеркиндам и потому не сильно волновался за воцарение в мире маршальско-генералиссимсской мафии.

– Как дела, броне-лейтенант? – спросил наконец командующий «горы».

Хороший вопрос, но что можно на него ответить измотанному до предела младшему офицеру? А потому лучше всего – нейтральный вариант:

– Все в норме, генерал-канонир!

– Я слышал, вы приволокли на ремонт два танка?

Можно подумать, он не ведает точно, с некоторой злобой подумал Хорис.

– Да, генерал-канонир. Я считал, что они могут быть починены.

– В условиях «горы» вряд ли, – поиграл хроно-карандашом старший канонир «Ящера». – По крайней мере, это очень долгий процесс.

– Может хоть на запчасти сгодятся? – предложил Хорис. – Ведь ходовая часть вполне ничего. И реакторы.

– На счет реакторов, правильно, – задумчиво просканировал его взглядом генерал. – Сочувствую вам в потере стольких подчиненных сразу, лейтенант.

– Спасибо, генерал-канонир.

– Они и мои подчиненные понятно, но от меня до них чрезмерно много ступенек, отсюда люди уже больше походят на болты, или эдакие клеточки заполняющие орнамент. И винить здесь некого.

Ну что же, вам легче, генерал, подумаешь, несколько десятков болтов высыпалось их коробки. Посчитаем, отметим, сколько того, чего: механиков-водителей – три штуки; командиров танков – тоже три; пулеметчиков – шесть штучек; операторов… Тщательно впишем в хронопластину и пошлем уведомление вверх, в те инстанции, в которых даже генералы-канониры, а не то, что заряжающие, складированы ящиками. Там, тщательно, а может с ленцой, покопаются, выудят что требуется, в коробку запечатают, и пришлют сюда, в распоряжение, обделенного ныне в личном составе, лейтенанта. Хорошо, весело устроена военная машина!

Откуда-то, сквозь мрачность размышлений, бубнит свое восседающий, а теперь даже расхаживающий по кабинету генерал-канонир:

– Вы проявили себя грамотным офицером, броне-лейтенант. Похвально. Не имею возможности вас наградить, однако не поленюсь сделать запрос о возможности поощрения в высшие инстанции, – Хорис не успевает опомниться, как верховный канонир треплет его, так и не дочищенную от тросовой смазки, руку. – Я лично считаю вас вполне годным на выдвижение, однако по этому поводу мы еще посоветуемся с «расовыми наблюдателями» и прочими инстанциями.

Ну, что же:

– Служу Республике! – (что еще можно ответить?)

Но вдруг неожиданный ход:

– А скажите, лейтенант Хорис, вы ведь, возвращаясь к своим танкам, хотели найти там живых?

Броне-лейтенант теряется только на секундочку, но слезы выступающие их глаз выдают его ответ еще до произнесения слов.

– Сколько тел вы нашли, Хорис?

– Каких тел, генерал, – лейтенант закусывает губу. – Одни ошметки, даже ни одной целой ноги, не то что головы. Я не пойму, что в «Циклопе» может так гореть?

– Сами знаете, это были кумулятивные, причем крупнокалиберные, снаряды. И вы не виноваты в случившемся, вы вели разведку, и это участь разведчиков – натыкаться на засады. А сейчас идите отдыхать. Держитесь бодро. Вы теперь герой, у нас достаточно молодняка, который будет смотреть на вас как на бога. Так что не раскисайте. А всех солдат, что были с вами, поощрят. Составьте список, кто проявил себя наиболее рьяно. Все, лейтенант, спать!

77. Карты, циркули и физика

Дешифруя новую телефонограмму от ШОНО, Тутор-Рор не ожидал ничего хорошего. Это могло быть подтверждение предписания полученного ранее от ШВЗС, только с еще более укороченными сроками выполнения, либо вообще с требованием, уже сейчас доложить о рекогносцировке новой позиции где-нибудь на северо-востоке, вблизи полуострова Северный. Однако генерал-канонир ошибся. Шифровка обязывала провести «дальнобойное» зондирование местности с целью «доразведки» глубоких тылов противника», на предмет обнаружения «не подвергнутых разрушению городов, крупных, действующих заводов, а так же уцелевших складов военной техники и стратегического сырья».

Генерал-канонир отнесся к заданию скептически. Конечно, «Ящер» мог «заглядывать» за горизонт. Многократно переотразившись от земли и ионосферы, луч большого локатора нес информацию об объектах расположенных в пяти, и даже более, тысячах километров. Однако чем дальше, тем все менее точными оказывались его данные. Ведь получаемый «боевой горой» ответный сигнал снова, в свою очередь, проходил весь путь отражений и переотражений от земли к небу и обратно, а значит, еще более искажался. Здесь работали законы физики и обойти их с этим типом локатора Тутор-Рор никак не мог. На предельной дистанции, даже данные о местоположении такого огромного объекта как город и то не давали какой-нибудь сверхдальнобойной боеголовке почти никакой помощи – промах гарантировался разрешающей способностью радара. Кроме того, как мог аналитический отдел подвижной крепости пользуясь «загоризонтником» отличить работающий завод от неработающего? Это был полный идиотизм.

Однако, с умом читая полученную инструкцию, сам Тутор-Рор мог кое-что узнать о творящихся на Гее делах, и не только в Эйрарбии, но и на Брашпутиде. К примеру, то что «Ящер» не поторопили с перемещением, могло сигнализировать о том, что у флота что-то, пусть шатко валко, но налаживается. Возможно, высадка произойдет все же там, где первоначально планировалось – на Берегу Вдвойне Теплого Утра. Одновременно с этим, приказ на обнаружение (принципиально не могущих быть обнаруженными «Ящером») эйрарбакских складов НЗ, свидетельствовало о том, что родная Республика не слишком рассчитывает захватить их в ближайшее время, а значит не очень надеется на скорую победу. Кроме всего, не говорит ли приказ, по поиску стратегических целей, о том, что на подвергшемся ударе острове Мадогос удалось ввести в строй что-то из снарядо-ракетного арсенала? Но, опять же, не есть ли указание на нахождение городов и прочего свидетельством того, что расхваленный первоначальный удар стратегических сил не везде достиг целей?

Короче, чем больше, покусывающий посеребренную рукоятку циркуля, генерал-канонир задумывался, тем более запутывался. Очень походило на то, что привлеки он к делу истинной «дешифровки» телефонограммы весь аналитический отдел «горы», это бы тоже ни к чему не привело. Глубокое обдумывание чего-либо имеет свойство вводить производящих мышление существ в ступор, и единственным вариантом спасения является переход к действию.

Следуя этому принципу, командир гига-танка вовремя остановился, отбросил циркуль и, соединившись с «разведчиками», приказал произвести сверхдальнее зондирование материка Эйрарбия.

78. Оскал

Что есть наши прикидки и планирование сегодня, против катящегося из будущего завтра? Не тоже ли самое, что текущая досада на наше вчера, которое тоже могло быть другим, если бы позавчера мы учли некоторые факторы известные ныне? Да, нельзя изменить прошлое, оно свершилось. Но, раз будущее является его отражением, хоть на него возможно воздействовать эффективно? И это самообман, точнее, хитро расставленный природой силок, дабы ловить в сети грядущего не только неразумную толстокожесть материи, но завлекать сиренами и маленьких, зато сильно-сильно возомнивших о себе существ, имеющих в голове достаточно совершенную вычислительную машину? Многие, очень многие из них, сегодня поняли, что мир более сложная штука, чем казалось под фонограммой памяти, записавшей чёткий уверенный в себе голос Тутора-Рора.

И урок был столь очевиден, что даже сам генерал-канонир поперхнулся таким резким поворотом настоящего. До сей поры, и в мыслях и в жизни, он привык к более плавным виражам реальности. Говоря технолого-военным языком, произошел сбой сопровождения по всем параметрам. И нужно было бы сделать перенастройку, но время для этого кануло в прошлое, снова ставя мираж досадной оплошности, подсказывая, что если бы тогда сделать и спланировать то-то, то…

Но ушло, провалилось в тартарары вчера, а неопределенность будущего продемонстрировала оскал, походя сжевав планы и расписания начертанные раньше.

И для начала, стуча обухом неверия в голову, не сдвинулись с места отсекающие, и рубящие отсеки «горы» на части, противопожарные щиты-ворота. И екнуло сердце у тех, кто был поблизости, потому как там, где по плану весь напор потревоженного улья РНК должен был сдержать один, вооруженный иглометом, охранник у резервного рубильника, теперь требовался взвод. А он ведь не телепортируется через пространство, и должен тратить некоторое время на передислокацию. И срезонировало в черепе неверием у тех, кто уже хозяйничал на пультах внутренней технической жизни «Сонного ящера», когда им доложили. И в истерике кто-то орал в кристаллофон прямым текстом и советовал дернуть, еще и еще раз дернуть, подлый, выскочивший из повиновения рубильник. И лейтенантик внизу, там, тремя технологическими палубами глубже, дергал, отковыривал выданным кортиком жестяную панель, роняя под ноги вывороченные болты, стремясь хоть как, хоть пальцами, замкнуть проводку, дабы сдвинуть эту уснувшую в летаргии стальную плиту. Но она не двигалась, совсем не хотела резать навылет широкую коридорную плоскость. А оттуда, из не отсеченной близи, топча молчание, накатывалась сапоговая масса. И нужно было стрелять, ну хотя бы не в нее – себе самому в голову. Так просто – так близка и приручена восьмиствольная компактность, но сколько секунд решительности она требует? И ведь решительность-то в наличии, вот ладонь готовая стиснуть оголенный провод вывернутой пасти рубильника, но нет времечка перенацелить. Уже заламывают руки, лупит с размаху набежавшая сапоговая свалка, стынут, отделенные от рта, но еще болтающиеся в нем, уже лишние зубы, и близкая неумелость игломета режется расстоянием и сапожной чернотой рубящей живот.

И бледнеющий генерал-канонир, где-то за прикрытием кучи палуб, но тоже уже поглощенный этой неопределенностью будущего, точнее, определенностью, только вовсе не той, начертанной в мысленной прикидке. И спешные команды. И уже «до лампочки» секретность процесса: две группы посвященных офицеров с оружием по лестницам вниз; и блокировка лифтов; и наверное, стрельба на поражение.

А потом новый ушат холода в планы: председатель Расового Наблюдательного Комитета Мурашу-Дид не обнаружен там, где его отслеживали до последней минуты. И снова группы с оружием на перехват, блокируя возможные и мало возможные выходы. И уже нет резервов. И где-то надо ослабить, дабы где-то – знать бы где – утолстить. И трещит по швам план.

79. Далекие взрывы

Тутор-Рор уже запутался, продолжает ли он инерционно выполнять обязанности командира «боевой горы» или все его внешние шевеления есть мишура, столь искусно маскирующаяся под добросовестное служение Республике, что уже ничем не отличается от истинного, прочувствованного нутром, уставного движения по жизни. Возможно, положение в котором находился генерал было достаточно уникальным, однако в самом чувстве раздвоенности не присутствовало ничего чрезвычайно необычного. Любой знаком с такой штукой, когда, к примеру, нужно выполнить какую-то утомительную, долгую и, на свежий взгляд, абсолютно неинтересную работу, однако в процессе ее осуществления, внезапно, сознание ловит себя самое в роли наблюдателя и с удивлением фиксирует, что тело и мозги заняты этой тягомотиной вполне сознательно, даже с энтузиазмом, отыскав в банальности какое-то творческое начало. Темна психика человека. Вот и сейчас генерал-канонир, следуя некой навсегда выработанной схеме контроля, решил проверить, чем занят «мозг» боевого «Ящера» – его научный стержень, копье дальнобойного лицезрения мира – аналитический отдел.

Трубку, на том конце провода, поднял Брочи-Фуф. В отличие от всех других отделов и служб «боевой горы», аналитики не расписывали график дежурств и прочие прелести присущие постоянной готовности к действию, они служили по относительно гражданскому графику, многие из них были фанаты математического моделирования или еще чего-то похожего, а поскольку на борту «Ящера» отсутствовали развлечения присущие мегаполисам, то особо «безумные» аналитики могли сидеть «прибитыми» к своим креслам сутки напролет, но иногда наоборот, средь «бела дня» можно было не найти в отделе ни одной живой души, кроме начальника «параноиков». Сейчас был видимо первый из возможных случаев.

– Чем заняты люди? – спросил Тутор-Рор.

– Командир, я вам кланяюсь, – привычно панибратски ляпнул старший аналитик по кличке Весельчак. Тутор также привычно поморщился. – У нас три классных взрыва на юго-востоке. А, вы уже, наверное, в курсе? Короче, мы тут с ребятами уточняем параметры. Пока думаем, ближний где-то четыре-пять мегатонн, наземный. Еще пытаемся связать его эпицентр с полученной ранее «загоризонтником» картинкой. Так сказать, выявить, имеет ли «Соня» косвенное отношение к нанесенным ударам.

«То есть, не порученное ли нам ранее зондирование территории указало стратегам новые цели для дальнобойных ударов?» – хотел спросить Тутор-Рор, но не успел, разговор с Брочи-Фуфом отличался тем достоинством, что уж если старший аналитик начинал говорить, то выбалтывал всё. Уточняющие вопросы не требовались, достаточно было внимательно слушать, дабы не пропустить искомое. Потому генерал Тутор прикрыл глаза, для лучшего представления подпрыгивающего от нетерпения и брызжущего слюной старшего техно-аналитика.

– Однако тут один паренек – перспективные мозги, прошу вас учесть как главнокомандующего – выдвинул идею-прелесть. Что если это рванули не наши боеприпасы, а «баковские»? Республиканских войск в таких далях суши, по идее, еще нет, значит, мегатонны бросали не по нашим. Так? И случайный взрыв на складе тоже отпадает, их же три, и все в разных местах. Он предположил, что в Империи уже началась!

– Кто? – решил уточнить генерал-канонир.

– Сандаль, то есть Рико-Люл, младший полу-аналитик.

– Да, нет, не кто выдал гипотезу. Оговорился. Кто, в смысле, что началось?

– Она самая, та, что предсказывали.

– Послушай, Брочи, я может отупел от службы, так что ты уж поясни.

– Гражданская война, командир!

– Гражданская война?

– Да, имперцы месят друг друга, причем, атомными бомбами!

– Очень интересно, – зевнул Тутор-Рор. – Разве это может выйти за рамки предположения?

– В том-то и дело, что вполне. Если ветры подуют в нашу сторону, мы будем способны, через некоторое время, конечно, по пробам воздуха с больших высот, определить состав изотопов и уже по нему понять, чьи бомбы взорвались, наши или «баковские».

– Понял, Весельчак, – кивнул генерал. – И вы, конечно, предлагаете запустить зонд, или даже «тянитолкай», да?

– Пока рано, генерал-канонир, ветровые потоки еще не успели донести сюда изотопы. Или вы хотите, послать «тянитолкай» прямо туда? В принципе, всего тысяча двести км…

– Я хочу послать туда дирижабль, Брочи? – удивился Тутор-Рор.

– Ну, я думал…

– Что за бред. Ладно, продолжайте работать.

Командир «горы» отключил связь. Похоже, на борту энтузиазм во славу науки еще не иссяк, и хоть этому можно радоваться, подвел он невеселые итоги.

80. Шестеренки

И внезапно мокротой подмышками доходит, что не может быть столько совпадений одновременно и значит, пошатнувшуюся теперь, идеальность плана пресекла не межа совпадений, а чей-то встречный контрплан, и сила его в том, что учитывает он изъяны проводимого сейчас, поскольку базируется на самом страшном факте – предательстве. И когда столь логичная, и теперь простая догадка вспыхивает не только в голове генерала-канонира, но у всех, кто в курсе дела – призрак недоверия накладывает лапу на вершащееся, и окончательно смахивает лоскуток проводимого плана. Но возвратить все напрочь, сделать вид, что ничего не происходит, уже, понятно, нельзя.

И вроде сил в подчинении немеряно – десять тысяч человек экипажа, плюс столько же десантников – танкистов и прочих, аккуратные груды взрывной мощи, сотни танков в тросовых струнах и даже разделенный в маленькие дольки атомный огонь, а нет во всем этом толку. Потому как, по большому счету, вся эта силища не ваша личная игрушка, вы только звено, промежуточная шестерня, передающая вращение всей этой механике оттуда, с удаленных за горизонт и за океаны штабов. И видимо, очень зря вы надеялись, что в случае хирургического отсечения верхних, давящих на головушку шестеренок, аккуратного отведения их в сторонку, дабы они визжали вхолостую, ваша собственная станет самой важной, эдаким вечным двигателем, на который замыкается Трехсолнцевая Вселенная. Оказывается, не столь просты и неповоротливы те скрипучие, кажущиеся заржавевшими колесики, и под слоем порыжевшего мягкотелого железа прячут они сверкающие алмазные когти. И все на свете у тех когтей предусмотрено, даже ваш сов-секретный, столь романтически-оригинальный, запихнутый подальше от чужих глаз, планчик, просвечен он навылет рентгеном тех когтистых, пакостных шестеренок. И есть у тех шестеренок какая-то хитрая параллельная система, следящая за всеми соседями, не дающая им вырваться из механики и стать по-настоящему живыми. И в реальности это проявляется пробуксовкой по одному, второму, а потом и прочим звеньям вашего плана. И, вроде бы тайно, выдвигаемые из тьмы ваших расчетов, вооруженные группы захвата то там, то здесь натыкаются на умело и совсем недавно расставленные засады. И нет этому конца.