Текст книги "Непроходные пешки (СИ)"

Автор книги: Федор Ерист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Полагаю, Виктор Владимирович, Вы согласитесь: это ровно пять балов моим ребятам и огромная головная боль для MI‑6! Вычислили, кто уже созрел и выставили с почетом за порог с такой восхитительной начинкой!.

Тут открывается еще одна линия: к Забарному – то теперь можно придти и рассказать, как дело было! И спросить, что делать будем, дружок? Я с ним беседовал: мутный парень и дурковат. Все наша бедность кадровая…

Прим.: отлично! Когда эта сука осядет на ПМЖ, обживется, малость успокоиться, прихватить его и поболтать за жизнь. Найти можно.

Коллизия вот в чем: кто–то его вербовал, кто–то получил бранзулетку или премию. Наверняка повышение!

Выходить через Забарного на разработчика, он‑100 % из русского отдела SIS. Значит рано или поздно появится в России. Вот здесь его и вязать намертво. По времени, лет за пять можно управиться.

Правда когда совали дезу, еще не были уверены, что клюнет и вообще, что предаст. Просто знали, что Плохиш и надеялись не промазать. Ну вот, сраслось удачно! Теперь будут хромать!

Секретчика за это дело накажем примерно – это действительно ЧП, но погодя. Придет время. А то будет, как в КГБ. Митрохин годами тырил архивы и никто ни ох, ни ах. А сейчас ку – ку!

Прим.: майор Митрохин–архивная мышь КГБ, годами крал документы. Нанесенный ущерб не оценен до сего времени: неизвестно, что взял, что скопировал.

А работать надо!

Кстати! Если этот Плохиш внаглую, поперся бы под своим диппаспортом напрямую к французам, я бы его понял правильно! Но Забарный уходил винтом, через Польшу. Значит готовился? Значит на связи давно, раз прием и переправку отработать успели? Немедленно план работы по его агентуре! Привлечь Куприенко и Ильвеса, но связью не злоупотреблять. Дайте этому двоечнику общие соображения и примерный план реализации. Лучше диппочтой. Нет! Только диппочтой. План мне на утверждение. Срок – двое суток! К исходу 24 жду.

Для Друга! Знают ли немцы о вербовке на территории Германии нашего гражданина англичанами, а если не знают, почему нарушены условия союзного договора?!

Сейчас Антанта знает, что мы знаем, то что они еще не знают! Вот и пусть начинают искать! Тот – то хмырь, Мэйджор уже на пенсии и пошлет их или в архив, или на …й! И опять они придут к нам! Или к соседям, дело – то высокой политики!

Позвони Витя своему пареньку, вздрючь и пусть спокойно работает.

И ты, Михаил, дай по башке Ильвесу. Совсем распустились: кто хочет планирует войну, кто не хочет не планирует! А мировая прогрессивная общественность не в курсах! Бардак? И пусть пашет. Пока не будем уверены на сто, что очистили точку от предателей!

Теперь о деле. Денисов! Докладывайте, что по Другу. Оперативные возможности, мотивы, по порядку и неторопливо. Этот мужик нам очень нужен. И не только ГШ…Слушаю!

Беседу характеризую, как доброжелательную и довольно открытую. В разумных пределах, конечно.

Друг взял всю инициативу на себя и придерживал ее в ходе всего разговора. Естественно мы не возражали.

Резидент, вроде, ему понравился и они подробно оговорили связь и варианты. Очень высокая квалификация. Очень! Оперативные возможности необозримы, я извиняюсь за стиль, но как еще сказать, не знаю. Только необозримы. Вся Берлинская точка по операм вскрыта абсолютно достоверно. Кратко и уважительно охарактеризован Витовский. С некоторым сарказмом отмечена наша агентура в Германии. Условия договора: работаем вместе, проект один. Хватит, навоевались!

Вскрытую и законсервированную агентуру, стороны обязуются не преследовать, дела разработки уничтожить. Но это скорее пожелание, я имею ввиду: уничтожить.

Понимаем это так: деритесь с кем хотите, мы в стороне и будем вам помогать до поры, пока не затронут интересы Германии. Т. е. ничего по собственным агентурным и оперативным позициям в России не отдаем, но присматриваем за Антантой, если не нравятся информируем, по возможности и целесообразности. Нашей работе по Антанте в Германии – зеленый свет, при соблюдении приличий.

Информация по агентуре Антанты и оперативным возможностям их служб в России, известным на данный момент все или почти все. Я это понял так, то что не представляет интереса для немцев!

При этом, Валентин Владимирович, Друг покривился и предположил, что лет на двадцать нам объемов хватит. Выразил надежду, что сумеем повесить Медяка – он им надоел: дает всем. Любвеобильный такой.

Мы должны обязаться: по Германии и с территории Германии, не работать! Если где в какой Камбодже или Италии, их этот Гондурас не беспокоит. Все едино: ни мы ни они ни проконтролировать ни предотвратить не сможем. Очень разумно и прагматично: остаются варианты взаимного контроля.

Имеющуюся агентуру консервировать. Связь прекратить и вывести в отстой после подтверждения условий и ратификации договора.

Информация по террористам или прямая угроза безопасности Германии или России открывается немедленно, по возможности и источники.

Бумаг не подписываем. Ратификация: встреча Начальников Генеральных Штабов и слово офицера.

Я предложил уровень шефов военных разведок и был вежливо послан. Связь через Куприенко и без вариантов. Собственно все.

Отлично! Товар лицом! Однако, как и где будут встречаться Начальники ГШ? Друг предложил?

Нет. Прозвучало так: обдумайте предложенное, если принимаете, передаете через резидента в Берлине и тогда обговариваем где и как. Я так понял, что Друг уверен в нашей реакции и техника встречи обговорена на самом верху и утверждена.

Тогда так: я ваяю доклад Балуевскому.

Вы, Виктор Владимирович, отрабатываете, консервацию агентуры и тормозите оперативную работу в Германии. Как агентуру ориентировать? Со всеми по доброму, кто знает, может еще возрождать придется и, как вариант, посмотрите если перебросить куда? Это пожалуй поинтересней будет, но чтобы мотивировки: комар носу, чтоб! По времени растяните: первые переезды, если кого наметите, не раньше чем через год. И еще раз: мотивировка железная, лучше инициатива не агента, а семейные обстоятельства и вакансии по работе или службе. Не маленькие … Шкуру спущу, если засветите кого из жадности. Вопросы?

Понятно все…

Тогда Виктор Владимирович! Удачи… Готовьте предложения. Идите.

Ты Миша! Деньги и оперативные возможности с Германии перебрасываешь на перспективные направления, надо понять, где немцы зацепились и откуда за нами собираются присматривать. Не могут же они нас вот так просто, под честное слово. Особо характер и интенсивность радиообмена через посольство здесь в Москве и объем диппочты. Надо попытаться понять: кого немцы вербанули в ГШ, МО и оборонке. Поднимайте розыскные дела, дела оперативных разработок на всех, кто соприкасался с Германией на момент объединения и вывода войск. Должны же они как – то связаться и объяснить агентуре, что произошло. И агентура как – то реагировать должна.

Береженного Бог бережет – это раз. Второе, как бы эти ребята не озаботились поиском новых хозяев?! Денег – то за простой им платить никто не собирается. Где – нибудь зацепишься. Посмотри, где и кто дома и квартиры кредитные начнет продать. Сегодня 22, вот 22 января и доложи первые результаты. Тут сплошь неприятности: подарки на Новый Год, туризм, тряпки новые. Отметишь суету и под колпак, блядей этих.

Прим.: кропотливая, изнуряющая работа контрразведки. Может затянуться на годы. Поднимают личные дела и ищут варианты контактов с немецкими спецслужбами. Дело осложнено плодотворным сотрудничеством с разведками ГДР.

Получается КР вынуждено обнюхать санкционированные контакты за много лет. А сколько было посиделок и междусобойчиков? Все придется проверять.

31.12.2005 г. 23.50 вм. Армения. Два километра к югу от Аракса. Район Капан. Грязная яма. Новый Год.

Из топосправки на маршрут: … междуречье Аракса и Куры, характеризуется отсутствием поймы, практически, по всему руслу Аракса. Перепад высот от верхней отметки до уреза воды, до 300 м. Прохождение маршрута сплавом возможно на плотах; плоскодонных и мелкосидящих килевых судах, при наличии опытного лоцмана.

Климат в низко и среднегорье сухостепной полупустынный, средняя зимняя температура 7– 10 град. С.

Высокогорье: горно – тундровый, средняя зимняя температура 18–23 град. С…

Ну давай Ваня, ты гость и скажи пару слов…

Я Левик–джян просто журналер и сказать могу: пусть в следующем 2006 году будет также сыро и неуютно; пусть нас опять будет ждать долгий и опасный путь; пусть! Но чтобы мы увидели этот 2006 г., услышали и почувствовали…

За баб – с!!

Поздравленные выпили по пятьдесят грамм местной водки и рейдовая группа завалилась спать, в смысле отдыхала лежа. Рейд, начался в соответствии с боевым распоряжением 00 часов 00 минут – армяне любят все красивое.

Сразу, как Бецкой, закончив поздравительную речь, поставив пластмассовый стаканчик на плоский камень.

Семеро диверсантов из обеспечения расползлись по лежкам и не утомленным глазом, а настороженным ухом уперлись в темноту, оберегая крайний отдых уходящих в поиск товарищей.

Петя, проверил периметр обороны, привалился к откосу распадка и озвучил собственный приказ на рейд.

Гукасян Левик Гамлетович (позывной Петя), резидент ГРУ в Карабахе, полковник Российской Армии и, кажется, армянской, принял решение выходить на берег Аракса с рассветом и дал своим людям отдохнуть в крайний раз, более–менее спокойно, под охраной группы обеспечения, потому и разрешил разуться.

А Петя, заместитель Гукасяна на поиск – Драгун и Ваня, так обозвали на время рейда Бецкого, залезли под плотный войлок и еще раз уточнили время, место, позывные, кодовые сигналы связи, тревоги и помощи, ориентиры маршрута. Основные, запасные и крайние. Шифровальшика не брали и группа шла только с набором кодограмм, имея двух вполне подготовленных радистов.

Прим.: Есть шифр и есть дешифровка, т. е. если я знаю ключ, то открываю и читаю.

Кодограммы не дешифруются. Содержание сообщения знают двое: тот кто отправил и тот кто знает, как его следует понимать.

Как–то: вам звонит приятель, под контролем своей жены: Петя! С рыбалкой завязываю! Вот завтра по ТВ в 19.50 то–то…

Вы, а Вас зовут Николай Васильевич, понимаете: дружек завалился и поход в кабак переноситься с 5.10 на 9.10. сего года.

Обеспечения будет их ожидать в семнадцати верстах строго на восток от Горис, в коридоре шириной четыре км, с границами привязанными к ориентирам «булик» и «тамга».

Запасной район выхода: 40 км на юго – восток от Капана, в коридоре… ну так далее. Этих запасных готовят десятками и очень правильно делают: изредка подобная предусмотрительность, позволяет выжить.

Начиная с 00 часов 14 января нового года и до 24.00 7 февраля.

Если седьмого включительно группа не выйдет в точку встречи с обеспечением, конечно, выждут пару недель и кадровые органы начнут готовить приказы на перемещения, уже другим офицерам и прапорщикам предложат варианты карьерного роста. Пенсионное Управление МО затребует выписки из послужных списков для определения прервавшейся выслуги лет на офицерских должностях. Товарищи отвезут родным вещи и собранные деньги. В общем, все будут при деле…

Ваня! Постарайся отключиться, почти два часа, потом вспоминать будешь.

Гукасян говорил по русски очень чисто, разбавляя энергично выраженные мысли, смягчая гласные, тогда было понятно–русский не язык его Родины.

Бецкой упрятал нос в искусственный мех воротника одежки рыбака, под легендой которых, выходила группа и предался сравнениям: когда, где и при каких обстоятельствах встречал Новый Год. Нервишки шалили…

Перед торжеством Гукасян, поверяя его и примеряясь к посланцу центра, имел с ним краткий, емкий и по восточному, однозначный разговор. Недолгий.

Иван! Мне неизвестна цель Вашего приезда, гадать… Себе дороже. Давайте договоримся на берегу: командир здесь я!

Левик… Э-э?

Петя, просто Петя, на ближайшее время – привыкайте!

Хорошо. Петя! Я в Красной Армии уже месяц. И вообще парень смышленый.

Подчеркивая важность и глубину проникновения тезиса, Бецкой почесал, то место, в котором копились знания о традициях, нравах и воспитательных методиках РККА.

Гукасян, оценив объем хранилища опыта визави, сразу сбросил пол октавы и предложил: тогда давай на «ты» и не обижайся.

Да я же говорю – второй месяц, смышленый… Не церемонься.

Ваня – джян! В нашем деле ты профан, на какой хрен тебя послали… контролером? Ты – ноль. И ты должен знать: наш выход, этот рейд – рядовой, простенький. Есть одно небольшое «но»: никто, только Господь Бог, знает вернемся ли? И все ли вернемся?

В сложный рейд я бы тебя не взял! В горы, в сложное дело тебя бы послали с концами, уважительно попрощавшись…

И еще, сильно уважаемые люди, очень просили за тебя: помочь, не нагружать – это я сделаю: в укладке у тебя только зубная щетка, носки, трусы и вот тебе, для самообороны: Гукасян выцарапал из РД потерявший воронение АПС в деревянной кобуре (предмет гордости и темной, как ночь в предгорьях Гиндукуша, зависти у людей опытных…) и положил на колени Бецкого.

Это не подарок! Пожалуйста верни! Дарагой…

Как берет АПС военная рука: да как в мазурке, даму… с уважением, вожделением и надеждой.

Прим.: АПС-автоматическиий пистолет Стечкина. Раритет, очень ценимый военным людом, не смотря на принятие новых видов короткоствольного оружия.

Петя погрузился в восточные сказки: вместо тебя … два ПК, но приказ…

Заруби на…, где хочеться: держаться около меня или Драгуна, без команды никуда не лезть, не стрелять, помощь не оказывать, подвиги не совершать. На привале: пописать с разрешения. Если на час отдых, мы сразу минируем, все вокруг. Ты пописать, а группе потом нести котлету. Спрашивай, и если покакать – спрашивай! Любой выход за охраняемый периметр – в сопровождении. Понял?

Запомни – это просто выход. Очень хороший результат, если вернуться все. Отличный, если не нарвемся и пройдем маршрут скрытно.

Я надеюсь на тройку: все и, более – менее, целые.

Теперь скажи: с физикой у тебя хорошо, а маршевой и горной подготовки у тебя нет, что делать, если ты подвернешь ногу, или тебя подстрелят?

С понятным энтузиазмом Бецкой поделился соображениями: вызывать вертолет, сообщить консулу, приказать выносить… все такое!

То есть ты понял, Ваня – джян! Я тебя брошу! Ты останешься, с запасом еды… это и будет: все такое, включая вертолет! Выкручиваться будешь сам: номера на пистолете спилены, очень давно. Я думаю Стрелец такой вариант продумал – вот и будешь реализовывать легенду. Для моих людей: ты просто мужик из России. Коси под журналиста, как отрабатывали. Пусть гадают. Нас – это не касается.

Вопросы?

Нет, все понятно, я не девочка…

Врешь! Есть у тебя один вопрос и напрасно не спрашиваешь! Давай помогу: что если карта ляжет совсем скверно? Ты же это хотел узнать?

Да, командир, что если невезуха?

Ну так знай: нет никаких спецпрепаратов, не будет никаких уколов, своих раненных мы всегда выносим. Сколько ушло – столько и вернули, но бывают варианты неприятные! И ты должен знать: раненного или раненных тянем до упора, если есть возможность эвакуации – вывозим и под нас резервируют транспорт: лодки, вездеходы, есть вертушка. Не факт, что используем, погода, политика, обстоятельства, ну ПВО …Но ты обязан думать о себе сам – это входит в твои обязанности и знать, если дойдет до горячего и попадешь ты: потащим, а вот если ты будешь мешать выполнению задачи, мы просто сядем кружком и будем на тебя смотреть! Пока ты не примешь единственно правильное решение: собственно под это я и дал тебе АПС. Конечно, не приведи Господь, так сам сказал: не девочка! И уже большой мальчик, я так думаю!

Прим.: вот и вся псхологическая подготовка. Раненный, травмированный или заболевший – это смертный приговор ДРГ.

Идут, как правило 12–15‑много 20 человек.

На переноску раненного – четверо и на охрану – двое. Темп марша падает в разы.

Перед командиром выбор: выполнять задание или выносить раненного?

Если проводится рядовой рейд с профилактической задачей: изучить, все разворачиваются и домой. Есть варианты эвакуации: пехом, вертолетом или как в легенде на поиск.

А если группа идет на захват или уничтожение ОМП? И каждому бойцу ввиду противника есть место в боевом расчете. Тогда как?

Изучаются все возможные варианты и если дырки нет – так, как предупреждает командир.

Поэтому при планировании на объект выходит две–три группы. Какая дойдет и выполнит задачу – неизвестно?

Если вопросов нет, пойдем к ребятам. И еще: не лезь внутри легенды с интервью. По морде не дадут, но и напрягать людей не стоит, у меня половина ребят из Сумгаита! Понял?

Командир?!

И еще: ты знаешь, что в январе 90‑го, по системе СберБанка в Баку и Сумгаите проходили оплаты по пятьсот рублей?

За что, Петя?

За наших убитых ребят. За одну голову – пятьсот рэ. В 90‑м я был начальником инженерной службы Бакинской базы ВМФ… и у меня не расчетный, а кор. счет. Большой он. Счет, …, расчетный. В рейде можем встретить кого? Не обо всем нужно информировать руководство: у них своих проблем хватает. Но ты, вроде, не чистоплюй и своих не сдашь…?

Прим.: так точно и было. За убитых наших солдат платили.

И пятьсот, и тысячу, и больше рублей. В январе 1990 г.

Какие вопросы… Молчать умею.

Бецкого заинструктировали до полного обалдения, а кроме того за неделю до вылета в Баку он стал свободным журналистом, стрингером. Ему нужен был работодатель! Где взять? Ну где, можно в газете или журнале каком…

А можно в польском посольстве… Там можно все: в стрингеры, в контрабандисты, в покупатели: польского угля, оружия, наркоты; наконец, в шпионы…

Однако, надо подремать.

Ему нечего был гневить Всевышнего, в Училище его – уже теоретика курсантского распиздяйства, старшина не ставил в праздничные наряды. А по выпуску, как–то так удачно складывалось – всего один раз сходил в патруль, это было в год его первой женимости.

А вот под Новый Год – это еще в Певеке было, он провернул свою самую удачную в коммерческо – идеологическом смысле, операцию. Опалубка фундамента его библиотеки была заложена в том удачном декабре.

Как и все доброе в его жизни началось с хохмы.

Родион командовал частью всего в двух часах езды по зимнику от Певека, был счастлив своей самостоятельностью и совершенно никого не трогал: ни политруков ни писарей из штаба. Со всеми жил в мире – они просто не могли пересечься: приняв дела, Родион мгновенно задружил с летчиками, раз и на всю оставшуюся жисть, оговорив условия мира и взаимососуществования.

Условия боевого взаимодействия, гарантировали пилотягам круглосуточный допуск в гостиницу части в Певеке с дамами и без, также, приобщение к богатствам Военторга.

Условием компромисса со стороны ВВС и ГВФ стало: передача ему полномочий метеослужбы Чаунского района. Стараясь сохранить скромную совестливость, Родион оставил за собой только права на определение необходимого минимума погоды, для безопасной посадки вертолета, на площадке вверенной ему части. Понятно, что место постоянной дислокации заимело преимущественные права на шторма, ураганы, туманы, пурги и т. д.

Мечта о представителе старшего штаба, трясущегося по застругам зимника, там где и очень часто вездеход пролетает узость дороги на скорости, чтобы не потерять 400 метров высоты в плоском штопоре, было невозможно ни при каком воображении. А летом, а что летом: лето короткое и начальства летом на Чукотке нет и не было никогда и уж точно не будет. Иначе в Сочинском санатории, например в Жемчужине, в августе месяце можно будет споткнуться об капитана из под Улан – Удэ, после чего завершение карьеры в ближайшем дурдоме, неизбежно.

Декабрь того года финишировал сборами командиров частей и их заместителей по полит. части.

Родион, за вечерним преферансом, заспорил с Колей Ситниковым(Коля командирил на мысе Черском): завтра, Родион, при всем синклите штабных местных и присланных подхарчиться северными деликатесами, москвичей, заявит НачПо, что он законченный мудак, скотина и, строго говоря, просто идиот, и неуч, и бездельник. Главное: публично объявляет, что не подаст ему руки!(глобально–кабальные условия)

Интрига и скрытность итриги: Родион обязуется, раз и навсегда вбить в мозги политрабочим – не стоит связываться с офицерьем. При этом исполнить все красиво, так чтобы до обслуживаемых борцов за победу единственно верного учения, масштабы идеологической катастрофы, дошли, отнюдь не враз, а по прошествии времени, по ходу которого они обязаны будут гордиться своими достижениями, в воспитании наблюдаемого комсостава, до достижения точки понимания размеров катастофы.

Ну поспорили. На стол ежиком.

Только экспромт, только импровизация… Спокойно проиграл Коле четвертной и спать.

И вот оно – утро Ватерлоо.

Плана мероприятий еще не было, но уже покалывало кончики пальцев – верный признак мощного прикупа и удачно расклада.

И сложилось: начали подводить итоги сборов, в ходе которого внезапно выяснилось: полковник Горельчаник удивлен… и как их прямой начальник, и как старший товарищ, и как коммунист! Как лидер офицерского собрания, наконец (Лидер – …ь)?!

Имея отличные оценки по специальным дисциплинам, никто из экзаменуемых офицеров не мог внятно промычать, в чем заключены основные направления перестройки!

Самый смышленый абитуриент, заявил на голубом глазу, что – де, выполняя решения пленума он больше не будет отправлять в старший штаб олений камус и икру; а только просто выделанные и отполированные рога. Потому что ни про камус, ни про икру этот… как его… ну, такой… на трибуне стоял, вот! Товарищ Генеральный Секретарь, про это дело не выступал. А рогов у него навалом, своих и оленьих.

Это он точно знает от своего замполита, каковой политрук, камус и икру, выделенную в качестве оброчной расплаты за «Уд.» на осенней проверке, загнал неизвестным товарищам, за неизвестно за что, где и при каких перестроечных обстоятельствах.

Но найти его, замполита, при этих самых обстоятельствах, на просторах поселка мыс Шмидта не могли, неделю. Т. е. он, командир, оброк отдал, как договаривались и все вопросы к ЦК КПСС, проводящего эту самую перестройку и уполномоченному представителя от КПСС в должности евоного зама по перестройке и парт– полит работе.

Такой вот печальный вывод, из новой затеи.

После такого отчаянно храброго заявления лагерь верных последователей единственно верной идеи, приуныл. Политруков и без перестройки не подпускали к сокровищам Крайнего Севера: спирту, икре и пр. А после такого дурацкого вопроса, через этого дурака Горельчаника и вовсе посадят на корточки и заставят работать. Иначе будет еще хуже: вон у Бецкого ЗАМПОЛИТ уже в наряд ходит?!

В лагере инженерно – технического состава воцарила радость, вожделение и решительное одобрение перспектив такой перестройки: свои своих не обидят; понятно за счет доли политработников, вырастет возможность потренировать челюстные мышцы, беззаветных борцов с рассыпающейся в прах техникой.

Грозное командование не поняло и не мог понять, что оное натворило: причем здесь камус, рога и спавший с лица Начальник Политического Отдела в чине полковника и народной кличкой Генрих Валуа.

Полковник Горельчаник Иван Васильевич, носил кличку Ванька Солнцев! Что не понятно?

Его утонченным, уникальным идиотизмом, как трехэтажным сортиром в деревне, гордились подчиненные ему четыре сотни офицеров и несчитанное количество старших и просто прапорщиков. Просто дураков хватало, а Иван был уникален…

Сверхсрочнослужащие, по уровню развития ли, самую малость опережали Солнцева и оценить степень везения не могли.

Так сложилась оперативная обстановка, и всю ее глубину, тактические особенности, смог осмыслить начавший прикидывать глубину финансовой ямы бедный Коля Ситников.

Родион понял: вот оно – солнце Аустерлица!!!

Валуа бросился к амбразуре трибуны, спасать кормовую базу: кто еще хочет выступить, не со всем к месту, грянул Генрих, в отчаянии?!

Странный вопрос – я, разумеется! И Родион встал, как несокрушимый бастион марксизьма – ленинизьма, как последний защитник ленинских идей, как первый кто решил поинтересоваться, что там такое написано? Из – за чего скандал? Что делим? Почему без нас? Коммунисты – вперед!

Что у Вас, Бецкой?

Товарищ полковник, вот мы с товарищами посоветовались (Ситников расправил плечи) и я хотел бы обратить Ваше внимание и, как коммуниста, и как офицера!? (недоуменное шуршание в зале)

Многих командиров, в том числе и меня, обвиняют, что нет дружной работы с моим заместителем по полит части!(недоуменное молчание в зале)

И это, к сожалению, правда! (восторженное молчание – наших больше)

А как иначе? У нас не хватает первоисточников! У НАС НЕ ХВАТАЕТ РАБОТ ВЛАДИМИРА ИЛЬИЧА ЛЕНИНА(УЛЬЯНОВА) или наоборот УЛЬЯНОВА (ЛЕНИНА)!!! Не знаю, как правильно – потому, что не хватает первоисточников!!! (восторженное молчание, разбавленное повизгиванием)

У меня в части всего один комплект сочинений! Замполит использует работы Владимира Ильича, ежедневно!!

Я сочинения нашего вождя в повседневной работе использую постоянно, его книги всегда со мной (и поднял вверх секретную тетрадь)!!!

А томов всего девяносто (тут Родион малость перебрал, вроде их было около сорока или пятидесяти) – естественно мы конфликтуем, потому что, как сказал поэт: Лениным чищу все на свете (точно он не знал, что чистил поэт и почему вождем, может посуду мыл, а может пол… – в зале офицеры умирали молча, первым помер разоренный Ситников) т. к. не проявились описавшиеся и в атмосферу не диффундировались неприличные запахи, Родион решил продолжать, в нем прорезался революционный посыл, дух трибуна и вожделение от предстоящего потрошения бумажника приятеля …

Валуа, к моменту наивысшего торжества запаха ленинизьма, еще не проникся духом перестройки и изрек: товарищ Бецкой труды Владимира Ильича у Вас будут. Мы Вас обеспечим. Сколько Вам надо, чтобы точка получила по полит. подготовке пятерку весной (напугал – до весны еще дожить надо! А там или НачПо снимут или политика партии изменится)?

Родион, закусил удила и потребовал, как можно больше – члены семей должны иметь возможность приобщиться. Шлите сорок – мы всему найдем применение.

В сердцах, Генрих фразу не оценил, и пообещал: хоть сто(почти три центнера)! А надо было в академии им. В. И. Ленина, учить не ППР, а психологию и тактику, хучь элементарную.

Спасибо! Товарищ полковник! И от себя и от семей и от личного состава!

Настал таки звездный час: …и пока не законспектирую все труды, руку Вам, товарищ полковник, пожать не могу – не достоин!!

(Коля умер).

Эмоции иссякли могучим выбросом и расходились молча.

Только Ситников, растеряв иллюзии и пребывая под впечатлением, напевал Интернационал!

На какое – то время Родион отвлекся и не очень ждал продолжения: боялся сглазить. Однако НачПо унижения партии в своем лице, забывать не собирался и решил, балда, мстить: Крайний Север, на необъятных просторах трех округов охватила компания по сбору макулатуры в варианте выполнения задания партии, как всегда любой ценой. Те счастливые времена летописцы именовали «ленинской лихорадкой»: большие и малые комиссары и коммисарики сбирали труды Вождя. Везде, всюду и постоянно. Наступило необозримое счастье, перестройка получила материальное подтверждение своего существования и осуществления: политрабочие впервые были заняты! Делом!! Каким ни каким…

Был зарегистрирован ряд чудовищных происшествий – перенос и срывы партийных собраний, причем без последствий!!!

На Певек устремились грузовые борта, в количестве двух (Родион пытался утверждать, что семь). Вертолеты везли знание. Великое. Людям. Инструктивный материал, как совершать преступления, оцениваемые статистикой.

Но погоды в районе отметки 1050 м не было, как не было ее никогда, когда пути циклонов вступали в противоречие с планами командира «Мачты» и это единственный прецедент в мировой метеопрактике, когда прогноз погоды был исчерпывающе точен – «погоды не будет. Пока не скажу».

Борты мирно принимались в Певеке, драгоценный груз знаний транспортировался на перевалбазу части, где сваливался в художественном беспорядке. Начальник перевалбазу, прапорщик Гончаренко не мог согласиться, что на берегу Чукотского моря валяются идеологические ценности в громадном объеме. Как они (ценности) выглядят, прапорщик знал лучше ленинского центрального комитета и это недвусмысленно подтверждалось толщиной сберкнижки.

Операция «Ленин с нами» вступила в стадию реализации: приближалась весенняя проверка, степень угрозы выплаты неустойки Ситникову нарастала – Валуа не собирался на материк и не менялась, мать ее, политика партии. Пришлось нарушить чистоту эксперимента: верный Карабеков был послан на почту, где выкрал перьевую ручку с пером N12 и чернильницу. Настало время приобщить нац. меньшинства к тайнописи и истории ВОСР.

Нац. меньшинство олицетворял ефрейтор Карабеков – кратко поведав своему верному драбанту и по совместительству водителю, жил такой мужик, не пугайся он в Узбекистане не был, звали его Вова, когда он был маленький у него были кудри и валенки! Да! Фамилия – Ленин. Слыхал?

Карабеков отчетливо знал про валенки все. Две пары у него лежали в КУНГе командирской машины, а Ленин, дык его портрет в ленинской комнате… Знаем, как же!

Понял? Продолжим!

А с ним, далеко от Ахангарана, жил другой мужик его звали Лев, Лева…

Понял!

Так вот, Карабеков, Володя Леву не любил и называл его, втихаря, проституткой.

Ты знаешь кто это?

Карабеков знал – командир иногда при нем называл замполита проституткой, а другой раз, когда они возврашались в часть и Карабеков, до ужаса любя или любя до ужаса, своего грозного шефа, задавал своевременный вопрос: товарища командыр! Где ми били? (политрук завербовал Карабеков и втихаря, по давней комиссарской привычке, собирал компромат).

На что следовало: доложишь этой бляди … И перечислялись варианты.

Итоги обучения принесли свои плоды: Ахмет начал подозревать, проститутка – это примерно тоже, что и билядь. Но чем – то неуловимо отличаются. Установить истину ефрейтор не решался, но и обучение продолжалась. Благоприобретенный разум потомственного чайханщика не позволял задать уточняющий вопрос политруку: кто он больше – проститутка или просто билядь?

Карабеков был уверен в перманентной правоте своего командира и мечтал сублимировать эту уверенность в ношенные собачьи унты. И видел себя в их великолепии у входа в папину чайхану. Они ему были твердо обещаны, если он не сумеет спалить машину, т. к. одна попытка не удалась.

Ахмет любил свою кормилицу. И поэтому она как – то взяла и загорелась. От бензина. Которым упорный узбек ее мыл.

В итоге он едва не расстался с мечтой, но был помилован, учитывая чистосердечное, искреннее и продолжительное раскаяние, твердую уверенность командира – и это лучший, вылизывая командирское авто, из которой слили не только бензин, но и от греха, масло.