Текст книги "Непроходные пешки (СИ)"

Автор книги: Федор Ерист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Федор Ерист
Непроходные пешки

Киев. 13.12.2005 г. 14.00 (время местное).

Родион попросил водителя остановить, расплатился и вышел из машины. До двадцати у него был вагон времени и он не мог не побывать в этом дорогом для него месте. Условия операции позволяли, во всяком случае Дед, со скрипом, но разрешил: вписал в план, как «маршрут проверки». Нудно напомнил: каждый порядочный человек обязан иметь хотя один «маршрут проверки и, пусть, один маршрут отрыва»! Этот бзик у старика от загранкомандировок.

Прим.: маршрут отрыва–спланированный, регулярно проверяемый маршрут, пройдя по которому человек исчезает. МО бывают пешие, автомобильные, смешанные. Суть одна: наружка печально докладывает: клиент потерян.

Выходят на подобный маршрут в случаях исключительных. Реальная опасность захвата, острая необходимость отрыва, связанная со служебной необходимостью: получение ценной информации и т. п.

Используется только один раз.

Полковник не был на этом бульваре уже тринадцать лет и выросло новое поколение людей, на счастье, им не придется жить при коммунизме.

Просторный, некогда весьма симпатичный, не только по советским меркам, бульвар Леси Украинки, за это время еще стал краше. Огни, гирлянды, реклама. Чистая аналогия: Тверская – Малые Кавардаки.

Но теплые воспоминания о хорошем, добром человеке, нашедшим вот в этом доме свой последний причал, перевели его с легкого аллюра на размеренный походный шаг сто десять – сто двадцать шагов в минуту, что соответствовало ожидаемому ритуалу момента.

Ну вот, в арку направо, еще раз направо и в подъезд. Броском на второй этаж, еще раз направо…

Рука тянется к звонку, но в этой квартире давно живут чужие люди, надеюсь приличные.

Вежливо раскланялся с вовремя вышедшей из подъезда теткой, проник в дом.

Он не стал подниматься на второй этаж, закурил, стряхивая пепел в заботливо поставленную стеклянную пепельницу – за домом смотрели.

Сверху, не выше чем с третьего этажа стал слышен невнятный разговор, по мере снижения, переходящий в мат на суржике.

Прим.: суржик – местное наречие. Смесь русского и украинских языков. Распространен на Восточной, Юго – Восточной и Центральной Украине.

Два расхристанных мужика, протиснулись мимо него и выбрались на оперативный простор двора.

Родион докурил, щелчком послал чинарик точно в урну и окликнул мужиков: хлопцы!

Мужики, явно шедшие за добавкой, дружно ударили по тормозам и воззрились на прилично одетого мужчину, лет сорока пяти в норковой шапке. В похмельных головах мелькнул и утвердился шанец, кажется, на дурняка заработать?

Родион не стал разочаровывать аборигенов и приступил к разведбеседе, значительно и многообещающе: ребята вы давно здесь живете?

Давно? Мы здесь вообще на халтурке. Ага. Че хотел?

Уже ничего.

Потеснил плечом ближайшего и прошел в арку.

В этом доме жил Игорь Юрьевич Куприенко. Великий человек и великий разведчик.

Война, семнадцать лет, диверсионная школа в Подмосковье: учили основательно, два притопа – три прихлопа и заброска: наличие в расходе разведывательно–диверсионных групп, в то грозное время понималось, как воздух, жратва и вода.

На разведывательно–диверсионную группу в пять человек – два кавалерийских карабина, пять фунтов тола и, их основное оружие – десантные ножи. От Игоря Юрьича и узнал молодняк: десантный нож просто в тело отнюдь не идет, его надо досылать ударом по рукоятке, и тогда – до ограничителя.

Прим.: жива легенда! Сталин провожал в поиск одну из таких РДГ и извинялся: простите, но вооружить не можем.

Вполне достоверна, т. к. из школ, в то грозное время изымали учебные винтовки и заварив отверстия в казеннике, использовали в боевых частях. Так же под Москвой воевали трех дюймовые орудия 1892 г. выпуска.

Отчаянные, где – то фантастические операции в октябрьском Подмосковье.

Первый орден и тяжелейшее ранение.

Невероятное везение: кругом отступающие войска, впрочем отступавших было чуть, в основном массовый неуправляемый драп, по итогам нашего жесточайшего провала под Вязьмой. Но Игоря вынесли. Видимо что–то было в этом парне…

Полтора года в госпиталях. Коммисация – списали «в чистую». Счас! А кто будет спасать Советскую Родину?! Стечение обстоятельств, помог Игнатьев. Алексей Алексеевич, учительствовал генерал, преподавал иностранные языки, генерал – лейтенант, граф, помещик и еще много кто… Отдельные знают кто этот человек…

Заброска на Западную Украину.

Прим.: Игнатьев А. А. генерал–лейтенант. Резидент российской военной разведки во Франции в гг Первой Мировой Войны. Сохранил на своих личных счетах более 600 млн. франков, которые впоследствии передал Правительству СССР. После гибели Российской Империи, работал зеленщиком–выращивал овощи и продавал на рынке.

Вернулся в СССР в 1936 г. По должности прикрытия «Начальник инспекции иностранных языков» в ВВУЗах РККА. А фактически понятно…

Фото в музее СВР.

В одном из местечек под Станиславом, в мае сорок третьего образовался хлопец, из раненных, из пленных красноармейцев, из украинцев, отпущенных немцами из лагерей, когда «тысячелетнему рейху» потребовались рабочие руки. Паренек умел читать и писать, подранка определили на почетную должность почтальона. Чем были очень довольны в Москве.

Освоение легенды, западеньского диалекта и рельефа Станиславской области. Руководитель разведки Украинской Повстанческой Армии Васыль Охримович, опытный и осторожный человек, долго присматривался к толковому парню, по обыкновению жестко проверял на изгиб и излом. Кстати, о деталях проверки старый разведчик умалчивал – жестокое время предопределяет стиль и методы, но и безупречность результата. Количество брака по итогам таких проверок, с точки зрения руководства ОУН, стремилось к нолю, вот в этих исчезающе малых количествах людского материала и затесался Игорь Куприенко.

Прим.: крайне неприятный вопрос–проверка. Входил в составную часть «легенды». Что делать–задание важнее. Подобные «проверки», естественным образом списывали на немцев, оуновцев и пр.

По степени кровожадности ОУН имеет мало конкурентов.

Так или иначе главный по Безпеке поверил и дал добро, слава Богу не разглядев в нахальном, шустром и удачливом письмоносце офицера Советской разведки. Ну и в оконцовке, вербанули патриота незалежности, о чем горько потом пожалели!

Лейтенант Куприенко дождался в Станиславе Красной Армии и осенью сорок четвертого ушел в бандеровское подполье, как позже он писал в анкетах: уклоняясь от призыва в Красную Армию. Кадровики впадали в ступор. Ну понятно: он уже служил в НКГБ СССР, с кровавого сорок первого.

Потом по требованию Провода ОУН переброска в Англию, добросовестная и результативная работа … на советскую внешнюю разведку.

Чем не угодил тем ребятам, сейчас говорить трудно, противоречия межведомственные, знаете ли. Между ОУН и НКГБ: ни за что – смертный приговор! Обстоятельства провала до сих пор неизвестны, но опять повезло…

Уносил ноги из Великобритании, как Дж. Бонд: на нашей подводной лодке.

Оморячившись Игорь Юрьич сильно полюбил «макароны пo флотски» и уверял, что солярку можно пить.

Прим.: эвакуация провалившегося разведчика на П/Л – конспиративная, удобная и распространенная форма.

Главное достоинство – внезапность. Нелегала ловят на границах, в портах и на вокзалах…

Но, не без недостатков.

Потом гонял оуновцев по Карпатам, пока отлично работавшая контрразведка бандеровцев не вышла на него – началась персональная охота. Для понимания ожесточения борьбы и глубины ее конспирации – произошло это аж в шестьдесят третьем году. Уже подняли «целину», как следствие организующей и направляющей роли партии, впервые за историю России купили хлеб в Америке и страна, в недоумении, от такой удивительной логики ленинского Центрального Комитета КПСС и лично ейного первого секретаря, дорого Никиты Сергеевича, озабоченно встала в очереди за хлебом. Прикидывая: если это социализм, что же будет при коммунизме?

Сережку, совсем малого, законопатили в специнтернат где – то в Подмосковье, а майора Куприенко с женой, в солнечный Омсукчан – есть такой поселок под Магаданом.

Семью разделили – коллеги опасались самого худшего и спасали, как могли и как умели. Жестко, но справедливо полагая, оберечь если не всех, то хоть кого – то. Возможности националистов оценивали серьезно, еще серьезнее относились к безопасности офицеров и их семей. Так и жили, с разницей в семь часовых поясов, пока коллеги не добили бандитов…

Куприенко – старший мог рискнуть многим, но Сережка и жена были для него чуть меньше, чем Присяга и, вряд ли, он сумел бы их разделить, если бы пришлось что – то спасать. В очередной раз.

От Игоря Юрьевича и услышал, однажды, Родион фразу, определившую многое, если не все в его жизни и службе: своих не сдают, а раненных выносят до последней возможности! Ключевые слова: свои и выносят!!

Старик не стал помогать молодняку разобраться с нюансами и вариантами второй части фразы! Отставной разведчик знал свое дело превосходно: в разведку за уши не тянут. Офицер на входе обязан сам для себя любимого, выработать формулу и способы исполнения долга. И следовать ей, сверяя свои поступки только со своим пониманием Присяги.

За то, щедро делился опытом, с ужасом вспоминая свою последнюю должность по прикрытию: заместителя директора Киевского театра оперетты! Видимо – это действительно было нечто… А уж ему было с чем сравнивать!

Вот на месте этой кафешки раньше была перукарня, здесь киевляне приводили в порядок свои головы, т. е. прически.

Пора зайти перекусить и осмыслить впечатления: мало кому доводилось дважды войти в одну и ту же воду – получиться ли у него? Сегодня ровно пятьдесят дней, как ему вернули погоны, вернее вручили новые – теперь он полковник. Сорок шесть лет, староват. Серафим старше его на год, но уже два года – генерал. Фортуна…

Ждал, долгие годы ждал, вернулся, а радости нет… Армия стала другой и разведка изменилась. Он еще не все понял, сколько воды утекло. Впрочем от него это и не требуется: задачу Куркин поставил вполне конкретно – найти сообщников для совершения государственного преступления и точка. Ну раз такое дело… Дадим отличный результат. В его, Родионовом ремесле белые перчатки – товар не ходовой.

Все началось в октябре, двадцатого позвонил Серафим: привет, то – се, как дела – давно не виделись. И забормотал что – то не внятное, вроде как Родина о нем помнит, после двенадцати лет забвения, сильно необходим Отечеству… Выпили, похохотали и расстались до лучших времен. Все.

Прим.: Ага! Значит резидент решал таки кадровые вопросы! Однако! Подобное не приветствуется, как и семейственность в разведке.

Скорее всего опального офицера сначала воткнут в какую–нибудь дыру, для повышения морально–политического уровня.

Двух дней не прошло, Родион засек невнятное шевеление, круг своей скромной персоны, интересоваться которой могла налоговая инспекция и обманутые женщины. По квалификации, технике подхода и экипировке – это не могли быть ни первые разумеется, ни вторые и не милиция.

Родион не сразу связал разговор с другом, эту неавторизованную активность и начал грешить на ФСБ, проводящую плановую профилактику отставников, но прозрение наступило завтра: почтальон принес повестку в военкомат – сборы. Вот и все загадки и отгадки. Не стал никого ни в одну сторону посылать и, из любопытства поехал.

А как появился узнал родимую контору: в военкомате никто, ничего, ни о чем не знал и знать не хотел. Категорически. Тем и сильна Красная Армия: поляки могут взять Новосибирск, мы проснемся, в битве одолеем урожай, отключим полякам тепло и воду за неуплату. Когда агрессор вымерзнет мы его убедительно победим.

Потом, под это дело изготовим приказ Верховного Главнокомандующего, а историки напишут книги о «замысле, исполнении и великой победе». Канны, Сталинград, «Новосибирская наступательная операция».

Короче, из военкомата его не шибко вежливо поперли, а на выходе встретили родные суконные рожи и через сорок минут подполковник запаса Бецкой беседовал, на чьей – то квартире, с вырядившимся в гражданку генерал – майором Куркиным Виктором Владимировичем. Конспиратор хренов: в девяностом прилетел во Владивосток с проверкой и где – то засветился. До его отлета легальный резидент РУМО не покидал консульство, в ожидании какой пакости. Старый анекдот.

Прим.: лож. Для того и засветился, чтобы мериканца привязать к стулу. Видимо надо было как–то ограничить его свободу. Может встреча какая…

Любимый руководитель сходу взялся за рога: предложил перекусить, чем Бог послал, слегка выпить и вернуться в службу: но ты не торопись, подумай. Сколько тебе надо? Пожалуйста, хоть до утра…

И давай за возвращение и выпьем, что время терять! Поползал кот по помойкам и домой, домой. Заждались! Подъем! Приготовиться к построению, бегом… Марш! Ура, поехали.

Виктор Владимирович! У меня хозяйство, двум девушкам обещал…

Эта старая скотина все решительно одобрила, пожурила: «конечно, ты прав! Тебе давно пора жениться! Делай предложение, свадьба в конце шестого года. Нет, лучше седьмого или, ты знаешь, восьмого, тебе нужно время, все еще раз хорошо обдумать. Женитьба – это брат такая штука серьезная… Вот я с Наташкой – то… Было дело… Да – а!»

Поздним вечером следующего дня Родион обживал скромный домишко в ближнем Подмосковье, а утром: «подъем, приготовиться к построению, бегом…Ма–а–рш!!!

Прим.: после развала СССР квартирный вопрос окончательно испортил нравы и эта дача, скорее всего владение офицера ГРУ убывшего в командировку. Так же используются и городские квартиры. Зачастую так: в опустевшей квартире живет семья, для которой на вечер покупают билеты. Скажем в театр. И пока идет спектакль проводят конспиративную(?) встречу с агентом. Разумеется все зависит от ценности агента.

Инциирующий подъем деятель имел характерную морду ветерана СпецНаза и возражать мало бы кто решился…

Приехали!!!

Так Родион сам согласился. Конечно, а как же?

Дед, в который уже раз принял решение за своего любимца.

Вот только у него уже взрослые дети, за спиной полтора разбитых брака и сорок шесть лет прожитой жизни.

Впрочем, чесаться надо было раньше…

Неделю назад Бецкой закончил подготовку. Пришлось попотеть, изучая Тулу с пригородами и вступил в стадию реализации операции.

На словах все просто: с чужими документами и легендой бывшего заместителя директора оборонного предприятия, приехать в Киев. Встретить посредника с украинской стороны, обойти его и выйти на реального покупателя, предположительно, представителя силовой структуры Боснии или Албании, в общем с востока. Доподлинно не известно.

Легенда: товар есть, есть варианты контрабандной доставки на украинскую территорию, но деньги наличкой ему в карман, в смысле на счет, вот реквизиты.

Факторы способствующие выполнению задания: повсеместная практика подобных сделок; репутация российских чиновников и коммерсантов связанных с оборонкой; чрезвычайно высокая востребованность предлагаемого товара – носимые комплексы ПВО; тщательная отработка легенды – они даже внешне похожи; возможное обеспечения операции офицерами и агентурой нелегальной резидентуры в Киеве, ну и легальной – понятно; естественное желание албанца или как там его, не упустить возможность купить комплексы для получения «отката»; чувство превосходства над неверными со стороны потенциального покупателя «с востока», возможность лишний раз указать русской собаке на его неполноценность.

Факторы препятствующие: чрезвычайно высокая насыщенность площадки, т. е. Киева спецслужбами стран враждебных России; агрессивная и вполне предсказуемая политика Ющенко по отношению к России и подданным России, что впрочем одно и то же, следовательно серьезная опасность провокаций, а то и прямого захвата, со стороны Безпеки Украины. Накануне выборов хохлы пустятся во все тяжкие и, в этом смысле, тщательно отработанная и живая легенда, начинала работать против него; возможная утечка информации из центра от разработчиков операции, что звучит совсем обыденно – доигрались… (Это называется массовая инфильтрация, а это такая задница…)

Прим.: после обретения незалежности, Безпека выходила на офицеров разведки и контрразведки, в силу обстоятельств оставшихся на Украине.

Шантаж, насилие–обычное дело. Большинство устояло, отбрыкалось как–то или смогло перебраться в Россию, а один хенерал, точно нет.

Главная опасность – с нами играют и затягивают в нарушение всех и всяческих договоренностей на межгосударственном уровне. Тогда все крайне скверно и финал известен: в лучшем случае жестокий провал, тогда тюрьма. В худшем – крайней и предыдущей девицам, потребуется совсем другой жених. Нездорово!!

Вот вроде полный перечень, но все учесть невозможно. На любую из чашек весов в любой момент может упасть соломинка и сломает хребет разведчику и ладно если просто карьеру, а не буквально. Впрочем об этом говорилось выше…

Офицер – направленец по Украине, категорически предупредил: работать так же сложно, как в Афганистане и вообще на Востоке, где человеческая жизнь, традиционно стоила грош в базарный день. Во избежании несчастных случаев лучше сторониться общения, вне рамок задания, вообще.

Прим.: на Востоке никакие договоренности не работают и ленивый восточный контрразведчик просто дает команду–убить. И все. Ни разработок, ни писанины. Восток…

Куркин запретил даже думать о поездке к могилам погибших ребят и Куприенко: вроде как Безпека очень такими местами интересуется, обставила агентурой и техникой, с некоторым скрипом и ритуальными причитаниями разрешил три минуты на бульвар Леси Украинки, что Бецкой дисциплинированно исполнил – три минуты.

Однако пора! Шестнадцать местного времени. Ребята из местной резидентуры выходят на свои точки – обеспечение. О полковнике и операции им неизвестно ничего. Центр выдал легенду: обеспечение нелегала, нелегала нашли и подставили – нашли беглого российского чиновника. Сейчас он изображает раскаяние, запутался в сделанных подлостях, обнищал и, тая надежду, ползет на встречу со следователем Ген. Прокуратуры России(следак тоже есть и чего–то ждет в гостинице Киев или как там ее…): будет каяться и давать признательные показания по сделкам «Министерство Обороны России – пани Юлька и компания». Его часть хапка была достаточно скромной, деньги закончились за семь лет на чужбине, семья в России. Просит прощения, глубоко раскаивается и больше так делать не будет.

У него это и не получиться, он нужен не надолго: если его не пасет Безпека Украины, он просто прогуляется по Киеву, поболтает со следователем, прикрывая его Бецкого подвиги. А потом его планируют использовать в компроментации этих оранжевых ребят. У чиновника будет редкая возможность сказать правду о делишках мадамы Юли. Облегчить душу всегда благо, но чистосердечное признание облегчая душу – удлинняет срок.

А ежели Безпека присутствует: Родион спокойно пройдет по маршруту «отрыва» и адью. Пока у хохлов на него ничего нет. Скоро все узнаем…

Если Бецкой каким – то макаром засветился, ребята прикрывающие этого проходимца невольно дадут ему знать: их задача контрнаблюдение по его маршруту, частично совпадающего с выходом на посредника. Самую малость о его задаче знает только резидент, на уровне «чиновник – ширма, основная операция в другом: обнаружить наружную разведку противника на контрольных точках. Здесь, здесь и здесь.»

Ну пора – пора, бей барабан!

Встреча с посредником на Владимирской, не иначе как этот мужик из Безпеки: Владимирская 33 – это же здание КГБ Украинской ССР? До этого приятного мероприятия Родион пройдет два маяка Киевской резидентуры и один от центра. Самопроверки по легенде исключены и он будет вести себя соответственно: оборонщик боиться ФСБ и «кидка». На морде маска алчности и страха, прикрытие – деловитость, предприимчивость, перспективы развития контактов. Мизансцены и маску ставили психологи, будем надеяться – этот исмаелит поверит, если удастся сломать хохла и выйти на встречу с горячим восточным парнем.

Вот наш первый паренек, спокоен, сигнала тревоги нет. Операция, на восемнадцать десять, идет штатно.

Фотографии, приметы, сигналы дотошно и кропотливо отработаны в центре с Куркиным и направленцем. Пока все чисто, время восемнадцать двадцать – идем в графике. Теперь кафе, двадцать минут отдыхаем, вне контроля резидентуры.

Дорогой ресторан на Прорезной. Перекусить, пересидеть, собраться. А ладошки – то потеют. Волнуемся батенька?

Девчонка симпатичная, поболтаем. В рамках легенды – он любитель плотских радостей. Впрочем, он и без легенды таковой. Тьфу ты, да она проститутка. Придется записать телефон – легенда. Жаль девочку – хороша, затаскают. Однако вычислила приезжего сходу. Наверное это хорошо, его так и одевали – с хамской роскошью. Только на парфюм сотни три баксов. Оборонка – необходимо соответствовать. Вот куда уходят народные денежки!

Интересно: реальный оборонщик сколько на это дело тратит. Для отработки деталей их на четверо суток втиснули в охотничью избушку. Наговорились вдоволь, Бецкой, теперь дока в тонкостенных напряженных конструкциях и знает пару десятков терминов.

Александр Архипович всю жизнь делает разные стрелялки, а сам пулял только по бутылкам. В жопу секретный мужик, за четверо суток ничего толкового про свои комплексы не болтанул, кроме, что его хреновины лучшие в мире, все остальное обсуждению не подлежит.

Однако время! Девятнадцать, время местное. Волка ноги кормят – вперед! И неторопливо, неторопливо… Вот за той витриной третий маяк – есть такое дело: сигнала тревоги нет! Теперь он вольный стрелок, проверим точность и достоверность маршрута. Последние уточнения были на ноль часов двенадцатого. Кто – то потел, ножками и не один раз прополз его маршрутом. Зимний Киев в условиях полной незалежности не лучшее место для вольных прогулок с дамой или без.

Прим.: т. н. «машрут проверки». Тоже дорогостоящее и трудоемкое мероприятие, требующее постоянного контроля: городское строительство, сезонный фактор. В обеспечении местная резидентура, внимательно читающая прессу. Вдруг какой визит на гос. уровне разведуемой страны. Методики проверки и преследования динамично изменяются, насыщаются тех. средствами.

Отсюда: слабо радиоактивные порошки на подошвах и пр.

Суровая правда жизни: в небольшом городке ЛенВО служил ст. опером в РО УКГБ один деятель.

Такая редкостная сука! Не брезговал ни какой грязью. Достал.

В МВД достали ферромоны течной суки и мазнули ему одежду.

Но не сразу, а дождались, когда купит роскошный длиннополый пуховик.

Сцена: на балконе сушится многократно простиранное приобретение, а внизу эскадрон завывающих, озабоченных кобелей!

Понятно, что этот деятель обзавелся кличкой: «течный» и был вскоре уволен по компр. обстоятельствам.

Девятнадцать пятьдесят – время «Ч». По легенде Родион должен придти к месту встречи раньше: плохо знает город и опасаясь подвоха захочет осмотреться.

У него есть описание его визави и его мобильник. У посредника все то же самое.

Вокруг ничего настораживающего: у окон вроде никто не торчит, поблизости нет машин со скучающими пассажирами, влюбленных парочек, дворников, заботливых мам с колясками и вот моду взяли: рядить наружку под телевидение..

Вроде все чисто и предстоит встреча и переговоры деловых партнеров, либо им занимаются профессионалы и визуально он наблюдение обнаружить не сможет. Тогда все плохо.

Однако вот тот мужик вроде похож? Ба! Точно он! И его опознали. Ну, Господи благослови! Не корысти ради…

Прим.: судя по всему, встреча обеспечивалась изучением фото клиента, временем и местом встречи.

История сохранила анекдот: связного ждали в публичном доме одной Латиноамериканской страны.

По возвращению из командировки от нелегала партком потребовал характеризовать морально–политические качества офицера выходившего к нему на связь!

Здравствуйте!

Здравствуйте. Как Вас зовут?

Зовите Сергей Сергеевич.

Тогда меня Семен Семенович.

Ну и славно, я признаться слегка дергался… Приглашайте.

Программа такая: зайдем в ресторанчик, ужинаем, там все и обсудим?

Согласен. Я планирую деловую часть закончить сегодня и сразу уехать или улететь – много работы.

Сергей Сергеевич! Я сложностей не предвижу, но сначала перекусить. Тут не далеко.

По виду и ухваткам мужик на комитетчика не тянул, но черт их разберет в условиях незалежности. По справке контрразведки: украинцы признают катастрофическое падение профессионализма, вследствие оглушающего уровня коррупции, перманентных политических сотрясений и реорганизаций. В курилках мнения разделяются: оптимисты считают, что на Россию работает двадцать процентов, а пессимисты утверждают, восемьдесят, вообще на любого, кто заплатит. Почему не больше – от этих толку ноль.

Спецслужба может служить только интересам государства, в противном случае она неминуемо превращается в эффективное и действенное преступное сообщество, быстро становясь доминантой в границах страны. Конкурировать с ней может только армия. Украина пока счастливо избегает такого сценария. Посмотрим: рыба гниет с головы. Процесс идет в хорошем темпе, на порядок опережая своего восточного соседа.

Ну вот! Вам нравится?

Не плохо, давайте к делу! Вы посредник?

По сценарию центра, Родион постоянно должен перебрасывать мячик на ту сторону, вынуждая партнеров к решительным действиям.

Назвавшийся Семеном замялся…

Нет, этот парень не профи. Точно! Дилетант. Слабоват будет. Пока все штатно.

Семен Семенович! Мы взрослые люди, не стоит осложнять будущее: Ваше присутствие облегчает мне жизнь. Я не собираюсь Вас отодвигать, но мне хотелось на берегу оговорить полномочия, проценты и функции вашей фирмы. Я могу решить все на месте. Слушаю Вас? Если Вы не большевик, мы договоримся.

Прим.: термин «большевик» приведен, как характеристика патологического лгуна и кидалы. В этом смысле и предупрежден контрагент.

Семен заерзал и воззрился на подходящего халдея. Быстро заказали. Родион подчеркивая свой столичный статус ограничился каким – то салатом и чаем. Натощак он быстрее соображал.

А горилки?

Спасибо, сначала дело. И так я Вас слушаю: Вы посредник?

Ну москаль! Сука, рвет подметки. Да! Я посредник.

Ну и что Вы так нервничаете? Я же пояснил, мы заинтересованы в долгосрочном и стабильном сотрудничестве. Если Вы, разумеется не понимаете свои функции только, как получение своей доли. Мы в Москве, считаем, что деньги должны пахнуть потом. Родиону очень понравилась собственная фраза – удачный экспромт. Надо запомнить…

По роже назвавшегося Семеном, было понятно: события развивались в противоположном от его цели направлении. Его неминуемо отодвигали в сторону от денег. Остается опять подай – принеси… Однако, лучше синица… Москаль в любой момент может встать и свалить. Что толку в диктофоне, которым его снабдили подельники. Эта сволочь вела себя уверенно и до сих пор не сказала ни слова, на котором его можно прихватить. Хреново и еще придется заплатить за его салат.

Управление Вооружения Украины давно уже продало все и, что самим надо то же, до кучи. Теперь деятельно выискивало товар в бывших республиках СССР, где местные товарищи вовсе их не ждали. Сами загнали все плохо и хорошо лежащее, за зеленые американские деньги. На просторы СНГ пришел жестокий кризис и бывшие соотечественники вспомнили такое слово, как дефицит. Торговать стало нечем, а как жить, на зарплату? Еще не факт, что ее кто – то собирается платить. Семен располагал только связями по прошлым сделкам. Это был его основной и оборотный капитал. С Али он прокрутил пару объемных сделок и всем было хорошо. Потом наступило затишье, но год назад из России пришла весточка от верного человека и Семен, на самом деле Виктор Семенович Мокиенко, вышел на Али. Год ушел на проверки и перепроверки. За это время Мокиенко сильно подвинули в сторону власть предержащие, но без прикрытия он был бессилен. Ему оставили самую черновую работу, самую малую долю денег, зато весь риск.

Но товар был необозримой ценности и такой же степени опасности. Это дельце пахло международным скандалом и соответствующими санкциями. Если шестерки вообще доживут хотя бы до ареста.

Родиону поднадоело любоваться физиономией украинца и он решил подтолкнуть своего визави: ну что ж, спасибо за беседу. К сожалению я не много узнал нового. Вы знаете как со мной связаться, но следующая встреча, если она состоится, пройдет в другом месте. Я скажу где. Позвольте я заплачу?

Мокиенко, решившись на что – то достал бумажник – Вы мой гость, платить буду я, но мне надо позвонить.

Украинец достал мобильник и натыкал номер и пробормотал что – то. Нас ждут?!

Ага, сильно умный!

Я никуда не поеду Семен Семенович. Переговорите с вашим человеком: я плохо знаю Киев, поэтому предлагаю продолжить разговор в «Лыбеди», когда – то это был неплохой ресторан.

Мокиенко опять достал телефон и через десять минут на 320 Мерине Семена переговорщики ехали в новый адрес.

У резидента ГРУ в Киеве ожил экран дисплея и яркая красная метка стала перемещаться на экране сначала по Владимирской, потом по Крещатику… Впрочем резидент знал куда, «Лыбедь» была оговорена и обеспечивалась центром. Если доедут до точки без приключений, значит захват отменяется и начнутся действительно переговоры.

А в центре стало понятно: Бецкой перехватил инициативу и сейчас выламывает руки хохлам.

Прим.: судя по всему на нашем офицере «мигалка». Решение использовать ее чревато, но разработчик операции принял во внимание упадок спецслужб Украины и оправданно рискнул: силовой захват, с последующим вывозом и потрошением, или требованием выкупа, отюдь не редкость. Не понятно, как прикрывали встречу наши и что планировали делать, если обострение произойдет. Не в полицию же бежать?

Предположительно в обслуге этого кабака пара–тройка наших силовиков И тогда уже визави не поздоровиться. Там же и сварят на первое блюдо. Но ужесточать позицию ему нельзя, парень с востока, если он представляет мало – мальски серьезную структуру в Россию ни за что не полезет. Все надо делать здесь и побыстрее, а жлобские маневры Семена могут довести до беды.

Ну вот, Сергей Сергеевич и Лыбедь. Разговор будет серьезный – Мокиенке хотелось подчеркнуть свою значимость.

Вот дурень – то. Что губит фраеров?

Прошли в кабинет, спросили кофе. Десяток минут треп ни о чем. Семен даже не пытался разговорить москаля. Дальше все просто: появился полный, одышливый «человек с востока» и энергично выпер Мокиенко.

Посредник, за труды тяжкие получил весомую компенсацию. Во первых ему в потную ладошку хозяин втиснул три сотни, во – вторых ласковый взгляд миндалевидных глаз Али сулили если не ведро золотого песка, то хотя бы быструю смерть. Мокиенко, был не глуп, начинал на «Южмаше», инженерил и знал, что идет по краешку: дорога вниз имеет мало остановок. Вот остановиться он уже не сможет и не дадут. Он сам толком не знал на кого работает. Говорили с ним жестко и только приказным тоном. Он не приказчик, а холоп. Впрочем – это его проблемы.