Текст книги "Вторжение в Мидгарт"

Автор книги: Фарид Джасим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Вульф замер, следя за надвигающимся великаном, и зарычал от нетерпения вонзить клыки в его сердце. Он весь подобрался и напрягся, готовясь к решающему прыжку. Свирепые волчьи глаза застыли; пристальный взор хищника держал противника в фокусе, отмеряя расстояние, направление и силу прыжка. Вульф переминался с лапы на лапу, рыча и подвывая, пока инистый великан делал осторожные шаги к зверю. Подобно стрелку, берущему прицел и натягивающему тетиву лука, волк смотрел на свою цель: чуть выше широких плеч, чуть ниже квадратного подбородка. Теперь оставалось лишь выждать подходящий момент, что было самым трудным, – земля, казалось, горела под лапами, а шерсть встала дыбом от изматывающего нетерпения.

Великан сделал еще шаг вперед, в это мгновение Вульф взмыл в воздух, словно выпущенная стрела. Хримтурс среагировал слишком быстро, и волк, пролетев над лезвием топора, вонзил, наконец, клыки в горло врага. Великан не удержался на ногах и рухнул на землю, пытаясь сбросить с себя зверя. Но Вульф вцепился намертво, дробя позвонки и разрывая плоть. Он рычал и хрипел от обуявшей его ярости, от отвратительного запаха турсовой крови, грыз и жевал, раздирая горло великана на куски, пока голова не оказалась отделенной от туловища.

Вульф отошел от трупа, успокаиваясь и тяжело дыша. Его морда почернела от вражьей крови, а старые раны открылись вновь. Он лег на землю и закрыл глаза.

Силы медленно возвращались.

Оборотень встал и оглянулся – живых турсов больше не осталось. Те, кто пережил ночное сражение, лежали сейчас, разорванные волчьей пастью Вульфа. Тела мертвых троллей были раскиданы по всему ущелью, словно листья, сорванные с ветвей осенним ветром. Мерзкий привкус крови в пасти отзывался спазмами в желудке, пока наконец волка не вытошнило. Он изрыгнул нечеловеческое и побрел к ближайшей луже, оставленной прошедшим дождем.

Напившись вдоволь, оборотень двинулся к месту, где некоторое время назад спал великан. Там, как он и ожидал, нашлись его шлем и Кормитель Воронов, вложенный в ножны на ремне. Вульф замер над оружием, ощущая волчьими чувствами его сверхъестественную мощь. Он сомкнул веки, желая вернуть человеческое обличие, но ничего не вышло. Тогда открыл глаза и осмотрел себя. Вульф не понимал, как ему удалось превратиться в волка; сейчас его охватило отчаяние, поскольку он не представлял себе, как обратиться вновь человеком. Он задрал голову к небу и завыл, его унылый вой разнесся над горами и достиг слуха жителей занебесья.

***

Стемнело. На черном бархате неба, усеянном бесчисленными звездами, взошла луна. Белый волк бежал по склону горы. Меч в ножнах, обхватив ремнем волчью шею, волочился следом, а шлем, зажатый в пасти, надежно покоился меж острых клыков. Вульф мчался на восток, то и дело бросая взгляд на светившую с неба луну, чей серебряный свет вызывал тревогу, печаль и грусть. Время от времени ему приходилось останавливаться и выплескивать накопившиеся эмоции в долгом, протяжном вое, вытягивая перепачканную троллевой кровью морду к ночному светилу. Затем он продолжал путь, внимательно следя за запахами, чтобы не пропустить желанную добычу. Незадолго до рассвета он остановился, принюхиваясь к доносящемуся аромату оленицы, спавшей где-то неподалеку. Вульф оставил меч и шлем на земле и пошел на запах, который с каждым шагом становился все ощутимей, заставляя волчью пасть наполняться слюной.

Ступая без единого звука, он приблизился к спящему животному. Оленица почуяла опасность и вскочила, чтобы ринуться прочь, но волк оказался проворнее и, прыгнув на жертву, повалил ее на землю.

Очаровательный аромат крови и сладкий вкус плоти заставили волка блаженно заурчать, наслаждаясь поздним ужином, или скорее ранним завтраком. Насытившись олениной, Вульф подобрал оружие с доспехами и продолжил бег навстречу синеватой дымке у восточного горизонта.

Рассвет Вульф встретил, взбираясь на очередную гору. Теплые лучи утреннего солнца согревали голову и слепили глаза. Когда светило добралось до зенита, он решил отдохнуть и забрел в небольшую пещеру. Устроив голову на лапах, волк закрыл глаза и погрузился в чуткий сон.

***

Вульф проснулся на закате. Вышел из пещеры, зевая и потягиваясь под слабыми лучами заходящего солнца. Его израненное тело отбрасывало длинные тени на скалы, возвышавшиеся над ним. Он продолжил путь в Вестфольд по горам и ущельям Йеддера, волоча за собой драгоценную ношу. Вульф знал дорогу до Эоворгарта, куда еще день назад должен был прийти Хигелак с людьми, если с ними ничего не приключилось по пути. Вульф бежал настолько быстро, насколько позволял меч на шее и шлем в зубах. Он рассчитывал прибыть в гарт на рассвете следующего дня. Прикинув, решил, что Сигурд, Хродгар и Гундхари вместе с пленными уже наверняка догнали основной отряд, опять-таки если им в ту ночь удалось улизнуть из ущелья. Вульф не был уверен в этом, поскольку в пылу сражения не видел вокруг себя ничего, кроме уродливых морд троллей, их топоров и дубин, кроме своего меча, раскалывающего черепа и рассекающего тела врагов.

Скоро стемнело. Тучи вновь заволокли небо, утопив землю в непроглядной тьме, а холодный ветер задул с севера, неся с собой ясно ощутимый аромат весенней грозы. И опять, как совсем недавно, Вульф почуял среди прочих запахов ночи отвратительную вонь, которая напомнила ему о ночной погоне, бешенном побоище, пленении с последующим превращением и, наконец, тошнотворный вкус троллевой крови. Оборотень зарычал и отклонился от своего пути. Вонь становилась крепче с каждым шагом, притягивая его к себе, словно охотника к добыче. Прыгая с камня на камень, он спустился с горы в долину, которая тянулась с запада на восток.

Укрывшись за одним из валунов у склона горы, Вульв принялся ждать, втягивая носом ночной воздух. Вскоре вдали показались красноватые отблески огней, послышались гортанные выкрики троллей, марширующих по долине на восток. Ветер трепал пламя их факелов, донося чужеродный смрад до нюха притаившегося за камнем белого волка, чьи серые глаза горели от возбуждения в сумраке ночи. Наконец тролли приблизились так, что их можно было разглядеть в тусклом свете огней. Они шагали, выстроившись в длинную шеренгу, хвост которой скрывался где-то за скалой. Во главе отряда шли хримтурсы. Вульф насчитал их около ста, а за ними мелькало множество алых глаз троллей. С каждым вздохом из темноты появлялись все новые и новые турсы, и их число вскоре перевалило за тысячу. Злобные чудища двигались мимо Вульфа, который сидел, затаив дыхание, за камнем и сжимал челюсти, давя рвущееся наружу рычание. Армии турсов не было видно конца; они шли неторопливым, но уверенным шагом, не сомневаясь, что с таким их количеством разобщенным племенам людей никогда не справиться, даже если несколько из них заключат союз.

Сорвавшись с места, Вульф поскакал что было сил вдоль горного склона. Скоро он обогнал головной отряд хримтурсов, которые проводили бегущего зверя удивленным взглядом, и заспешил на восток по долине, что звалась в этих краях Долиной Цветов – после Сомарблота1515
  СОМАРБЛОТ – Праздник середины лета, сопровождался шумными гуляниями и танцами вокруг костров. Он посвящался солнцу, люди отмечали момент, когда благодатное светило достигало пика своей мощи. Сомарблот проводился в день летнего солнцестояния и считался одним из четырех самых важных праздников древней Скандинавии.


[Закрыть] здесь вырастали прекрасные цветы, своим очарованием способные сравниться с цветочными полями Асгарта. Однако недоброе время настало для людского мира: если белый волк с мечом на шее и шлемом в зубах, мчащийся сквозь ночь и ветер, не поспеет вовремя, то, вероятно, этим летом некому будет любоваться прелестями природы. Море цветов погибнет под тяжелыми грязными лапами троллей и великанов, сгниет под солнцем и дождем так же, как сгниет плоть погибших мужчин, женщин и детей, чьи разорванные тела покроют землю, насыщая собой вороньи утробы.

Глава тринадцатая

Стояла глубокая ночь, но в Эоворгарте никто не спал. Лица людей были омрачены волнением и тревогой. С тех пор, как ильвинги и хордлинги, а также несколько дружин из окрестных селений прибыли в этот гарт, никто и не помышлял об отдыхе. Мужчины стояли полностью вооруженные; женщины, дети и престарелые находились в княжьем чертоге, готовые грузиться на повозки при первом признаке опасности. На закате в гарт вернулись разведчики князя эоворлингов Хлёддвара Златоусого и принесли с собой дурные вести: с севера к гарту приближался крупный отряд турсов. Они насчитали в нем около пяти тысяч троллей и пятьсот пятьдесят хримтурсов. По их подсчетам, враги будут в землях эоворлингов к полудню следующего дня. Теперь князья спорили, как быть: следует ли уходить или необходимо готовиться к обороне? Хлёддвар, понятное дело, настаивал на том, чтобы дать турсам бой. Ему вовсе не хотелось оставлять свой дом и свою землю троллям, он был полон решимости защищаться. Фолькхари и некоторые другие твердили о том, что необходимо собрать больше сил, прежде чем вступать в серьезное сражение, и предлагали уходить на восток. А Хигелак и Сигни находились в смятении, затрудняясь принять решение: они считали, что Фолькхари прав и следует отступать, но в то же время они не могли уйти, не дождавшись Вульфа. Ночь и целый день миновали с того момента, как Сигурд, Хродгар и Гундхари прибыли в Эоворгарт вместе с вызволенными пленниками. На пути в Вестфольд им пришлось столкнуться с большой бандой троллей, которая пустилась их преследовать. Людям удалось оторваться от них лишь на подходах к Эоворгарту. О судьбе князя ильвингов они не имели никакого представления. Вульф мог быть сейчас мертв или находиться в плену. Но не исключено, что ему удалось неким образом спастись, и теперь он торопился в Вестфольд.

Размышляя об этом, Хигелак шел к скамье, стоявшей у стены одного из домов. На ней сидел Хельги. Хигелак опустился рядом, прислонившись спиной к влажным от прошедшего дождя бревнам. Воздух бодрил ночной прохладой и свежестью, отовсюду слышался стрекот кузнечиков.

– Что говорит мать? – спросил колдун, взглянув на усталого ильвинга.

Хигелак дернул плечами в ответ, а потом принялся размышлять вслух:

– Мы обязаны дождаться Вульфа. Но с севера приближаются тролли, их очень много. Если он жив и придет сюда, как и обещал, а людей здесь не окажется, он нарвется на засаду турсов… – но миг спустя Хигелак возразил сам себе: – Хотя Вульф мог бы пойти по следам и нагнать нас в пути. Опять-таки, если он жив…

– Вульф жив, – твердо заявил Хельги.

Хигелак удивленно уставился на вардлока.

– Я хотел бы надеяться, что это так. Но откуда тебе знать?

Колдун ничего не ответил. Он посмотрел в черное небо, плотно затянутое тучами, и ему показалось, что в небесной тьме отражаются земля и бегущий по холмам зверь. Хельги опустил глаза и промолвил:

– Вульф жив. Скоро он будет здесь.

Ильвинг смотрел некоторое время на старика, прежде чем сказать:

– Что ж, я верю тебе, Хельги.

Они услышали шаги и обернулись. Из-за угла дома появилась Хильдрун. Закутанная в льняную шаль, она подошла и встала перед ними. Холодный ночной ветер шевелил ее локоны, они отливали янтарем в свете горящих неподалеку костров.

– Не спится? – улыбнулся ей Хигелак.

– Куда уж там! – вздохнула девушка. – Можно, я тут присяду?

– Конечно!

Хельги подвинулся к Хигелаку, и Хильдрун села у края скамьи. Старый колдун заглянул ей в глаза – блестящие, встревоженные, озабоченные. Ему показалось, будто он увидел в них далекий огонек надежды.

– Нет ли вестей от Вульфа? – спросила девушка.

Воин и колдун помотали головами.

– Не грусти, – произнес Хельги, взяв ее руку в свою, – он скоро вернется.

Девушка смущенно отвернулась и осторожно высвободила свою кисть.

– Если б он был здесь, мы бы знали, что делать, – тихо сказала она, словно этими словами пыталась оправдать свое смущение.

Хельги хотел было что-то ответить, но замер с открытым ртом. Хильдрун и Хигелак проследили за его взглядом и вздрогнули, увидев в десятке локтей от себя сидящего и тяжело дышащего волка, чьи глаза жутко сверкали в темноте. Хильдрун вскрикнула и вскочила на ноги, выхватив из-за пояса кинжал, а Хигелак достал меч.

– Остыньте! – велел им Хельги. Он встал и подошел к волку. Хигелак и Хильдрун медленно двинулись следом, держа оружие наготове.

Высунув длинный язык, зверь шумно дышал. Его белая шерсть пестрела кровавыми пятнами и комками грязи.

– Гляди-ка! – воскликнул Хигелак, указывая на меч и шлем, лежащие на земле у волчьих лап. – Откуда это у него?

– Спрячьте свое оружие, – велел Хельги. – Хигелак, ты же не собираешься убивать своего брата!

– Что?!

Разинув рты, Хигелак и Хильдрун смотрели на волка, который встал и подошел вплотную к Хельги. Он взглянул на колдуна, и в его хищных глазах засветилась мольба.

Хельги вздохнул и повернулся к девушке.

– Хильдрун, сходи-ка за одеждой.

– Одеждой? – не поняла она.

Хельги ничего не ответил и посмотрел на волка. Когда девушка ушла, колдун огляделся по сторонам и убедился, что рядом нет никого из посторонних, а затем начертил в воздухе руну «Манназ» и забормотал что-то слишком тихо даже для острого волчьего слуха.

Словно завороженный, Вульф не сводил глаз с магических линий, которые сияли алым перед его взором. Их свет, казалось, проникал в самое естество оборотня, оживляя те священные капли крови, что текли по его венам, сохраняя хрупкую, как весенний лед, связь с древнейшим предком, которая протянулась сквозь десятки минувших поколений. Таинственная сила пробудилась от многовекового сна и заработала, заставляя волчью щетину втягиваться в кожу, а кости возвращаться к человеческим размерам. Это превращение оказалось дольше и болезненнее предыдущего. Многих трудов стоило Вульфу не закричать от адской боли, которая сжала раскаленными тисками голову и все тело, заставляя стонать и корчиться в судорогах.

Вскоре все закончилось. Когда Вульф открыл глаза, он обнаружил, что лежит на земле нагой. Он приподнялся на локтях и различил в полумраке мутные образы стоявших рядом брата и вардлока.

– Ты меня слышишь? – донесся до Вульфа хриплый голос колдуна.

Вульф кивнул и вдруг почувствовал приступ тошноты. Он резко отвернулся, желудок забился в конвульсиях, изрыгая содержимое на траву. Наконец он поднялся на ноги и, слегка пошатываясь, шагнул к колдуну. Хельги обнял Вульфа и похлопал по спине.

– Слава богам! – засмеялся колдун. – Ты все-таки выжил!

Вульф слабо улыбнулся в ответ и повернулся к брату, который до сих пор не пришел в себя от изумления. Теперь и они заключили друг друга в объятия.

– О, Вульф, я так рад твоему возвращению! – воскликнул Хигелак, отпуская брата. – Но каким образом…

– Слава Воданазу, что вы дошли до Вестфольда, – перебил его Вульф и поморщился от боли в горле.

Тут вернулась Хильдрун с одеждой в руках. Она замерла, увидев нагого князя, и покраснела. Глядя в землю, протянула ему штаны с рубахой и отвернулась в сторону.

Поблагодарив девушку, Вульф торопливо оделся и повесил меч за спину, затем взял шлем в руки и сказал:

– Спасибо вам всем! А теперь пойдемте, я хочу видеть мать и братьев, славных хордлингов и всех, кто сейчас с нами.

***

Появление Вульфа вызвало великую радость среди людей; они ликовали, хлопали его по плечу и поздравляли с благополучным возвращением. Сигни и Вальхтеов вместе с Хродгаром и Сигурдом обняли его и долго не отпускали под радостные выкрики толпы, славящей имя молодого ильвинга. Когда он наконец освободился от объятий, к нему подошли двое мужчин и молодая женщина.

– Хочу поблагодарить тебя, Вульф, – торжественно произнес один из них. – Я – Виги, из рода крумалингов… рода, которого больше нет. Я и мои товарищи обязаны тебе жизнью.

– Если бы не ты и твои люди, эти твари принесли бы нас в жертву своему богу Трюму, – с отвращением добавил второй воин. – Меня зовут Айви, сын Храфна из рода хундингов, а это моя помолвленная Сванхильд, дочь Фроди из рода хнифлунгов. Мы все благодарны тебе за помощь. Тебе и твоим людям. Отныне наши кланы будут в вечном союзе.

– Именно так! – уверенно кивнула Сванхильд. Расшитая зеленой нитью лента стягивала прямые светло-русые волосы, скрывающие янтарной дымкой узкие девичьи плечи. – Я ручаюсь за своего отца. Сейчас наш гонец уже наверняка прибыл в гарт, и Фроди спешит в Вестфольд со своей дружиной и всеми жителями.

– Замечательно! – воскликнул Вульф, искренне обрадованный подкреплением. Он мысленно похвалил себя: его расчет оказался верен. Новые союзники – как можно больше и любыми способами! Вслух он добавил: – С великой радостью принимаю союз с вашими кланами от имени ильвингов и всех, кто следует за мной!

Толпа откликнулась воплем ликования. Когда шум стих, Вульф взобрался на телегу и осмотрел столпившихся внизу людей – мужчин, женщин, детей, которые взирали на молодого князя, готовые внимать его словам.

– Мне сказали, что с севера в Вестфольд движется отряд троллей и хримтурсов, – заговорил он. – Это недобрые вести, но, к моему огорчению, у меня есть новость еще более удручающая.

Люди взволнованно затаили дыхание, ожидая услышать то, о чем многие догадывались.

– С востока идет целая армия троллей – их многие тысячи, а с ними больше ста великанов. Они уже недалеко отсюда и, мне думается, достигнут Вестфольда не позднее завтрашнего полудня. Никаких сомнений, эти две армии без труда уничтожат Эоворгарт несмотря на то, что нас стало гораздо больше. Поэтому не вижу иного выхода, кроме как уходить на восток.

Толпа заворчала, среди эоворлингов послышались недовольные выкрики. Выдержав недолгую паузу, Вульф продолжил:

– Запомните, мы сильны, пока едины! Все народы, населяющие эти земли, должны сплотиться в один кулак. Когда придет время, он ударит по полчищам нелюди, заполонившей наш мир. Если мы начнем разделяться на кланы или станем вспоминать былые раздоры и обиды, тролли не просто победят; они победят с легкостью и уничтожат все человеческое, что красит эту землю и это небо. Тролли не берут пленных, разве что для своих страшных приношений. Им не нужны рабы – они пришли сюда убивать! Единственный выход спастись – это объединиться в одну армию, достаточно сильную, чтобы дать отпор врагу.

Вульф сжал правую руку в кулак и воздел ее над головой, глядя исподлобья на толпу. После короткой паузы продолжил:

– Я знаю, что многие кланы прожили десятки лет в вечной вражде, убивая и, следовательно, ослабляя друг друга. Но пришло время положить конец распрям и научиться протягивать руку помощи и дружбы тому, кого с детства привык считать кровным врагом. Неправы те, кто скажут, будто это невозможно или будто духи наших предков обернутся против своих потомков, мстя за предательство. Нет! Те, кто покинули этот мир, мудры. Пируя еженощно в сияющем Чертоге, вкушая медовое молоко Хейдрун,1616
  ХЕЙДРУН – коза, которая пасется на крыше Вальхаллы и питается листвой ясеня Иггдрасиль. Она дает медвяное молоко; его пьют воины, пирующие в Вальхалле.


[Закрыть] они сознают, что принесет благо их потомкам. Так что будьте уверены, их благословение всегда с нами. Хотите убедиться? Посмотрите на нас, ильвингов и хордлингов.

Вульф указал в толпу, где стоял Фолькхари с родней и людьми из своей дружины.

– Многие десятилетия наши кланы враждовали, немало славных героев полегло в распрях с обеих сторон. Еще до праздника Эстерблота я считал хордлингов своим злейшим врагом. Но времена изменились: и они, и мы поняли, что дальше так жить нельзя!

– Это правда! – подтвердил Фолькхари, обращаясь к людям. – Вульф лично спас мне жизнь, когда он и его дружина пришли нам на выручку.

В толпе зашептали. Вслушиваясь в голоса людей, Вульф почувствовал поддержку и одобрение тех, кто соглашался с его словами, одновременно с недоумением и растерянностью тех, кому было трудно привыкнуть к мысли, что давний враг может стать лучшим другом. Он поднял руку, призывая народ к тишине.

– А сейчас я предлагаю всем князьям, что собрались здесь, в этом гостеприимном гарте, дать клятву братства друг другу. Тогда мы станем одним народом, одним кланом, одной армией, сильнее которой не будет нигде в северных землях! Все князья и отпрыски славных родов, кто согласны смешать свою кровь с моей и с кровью друг друга, встаньте здесь, рядом со мной!

Без всяких раздумий Виги протиснулся к телеге, расталкивая людей локтями, и поднялся к Вульфу.

– Я обязан тебе жизнью, – провозгласил он, – для меня честь стать кровным братом великого Вульфа, сына Хрейтмара.

Они обменялись рукопожатием. Тотчас на телегу взобрались Айви и Сванхильд. Айви заговорил:

– Одно лишь добавлю к словам Виги: отныне хундинги будут верными союзниками ильвингов и всех, кто присягнет на верность нашему союзу.

– То же самое я могу сказать от имени моего отца, князя хнифлунгов, – гордо объявила Сванхильд. – Я – его единственная наследница. Ты можешь рассчитывать на мою верность и дружбу!

Следом за ними на телегу взобрался широкоплечий воин средних лет, чья длинная рыжая борода опускалась на грудь тремя тонко завитыми косичками. Синие глаза, грозно смотревшие из-под низко надвинутого шлема, горели безумным огнем, который порой заметен во взоре берсеркера1717
  БЕРСЕРКЕР – бешенный, одержимый воин, входивший в состояние невменяемости во время битвы. Он становился необычайно сильным, нечувствительным к боли и усталости. Многие сторонились и побаивались берсеркеров, хотя берсеркерганг (состояние бешенства, в которое впадали берсеркеры) считался благословением Одина. О берсеркерах говорили, что они фавориты Одина и способны менять свой облик, т.е. были оборотнями. Слово «берсерк» дословно переводится, как «медвежья шкура».


[Закрыть].

– Я – Асгейрер, сын Виггейрера из рода аганлунгов. Я повелеваю тремя гартами на южном побережье, где проживает наш народ. Многочисленна моя рать, силен мой клан, но я стою здесь, чтобы дать клятву верности тебе, Вульф, ибо ведаю я, что только в единстве завоюют сыны Манназа победу. Сбираясь в поход, скликают смелых витязей со всей округи – чтобы разбить недруга, сила надобна!

Толпа восторженно закричала, воины зазвенели оружием и доспехами, выражая похвалу князю за красивые слова.

– Славно сказано! – искренне признал Вульф. – Буду рад иметь рядом с собой такого могучего воина, искусного скальда и верного друга, как ты!

Тут послышались ругань и проклятья, и на телегу поднялась женщина. Черная косынка скрывала волосы, стянутые в тугой узел на затылке; темно-серый плащ, казавшийся черным в неярком свете факелов, висел на ее мощных плечах, пристегнутый к платью широкой золотой брошью. Женщина злобно зыркнула на вставших вместе князей, а потом уставилась, сощурив светлые глаза, на Вульфа.

– Ты собрал вокруг себя славных героев, юный конунг, – тихо произнесла она, но голос ее услышали все, – и, видно, желаешь, чтобы фисклинги, чьей княгиней я являюсь, присоединились к тебе?

Вульф хотел было ответить, но женщина продолжила свою речь, пряча правую руку под плащом:

– Не прошло трех лун с того дня, как справила я тризну по моим погибшим сыновьям, которых убили трусливые хундинги во главе с этим щенком!

Последние слова прозвучали, как яростный вопль орлицы, хватающей жертву и взмывающей в воздух. Ненависть сверкнула в ее глазах и на мгновение осветила ночь ярче, чем пламя факелов.

– Как могу я быть с тобой в союзе, когда ходит по земле эта падаль! – вскричала она, выхватывая секиру.

Среди людей послышались проклятия, сверкнули обнаженные клинки, дружина фисклингов встала в ряд, готовая следовать приказу своей княгини. Хундинги также приготовились к схватке, наблюдая за Айви, который, однако, своего оружия не обнажил, а лишь стоял, держа ладонь на рукояти меча. Желваки на щеках шевельнулись, когда его глаза встретили исполненный ненависти взор женщины.

Вульф шагнул вперед, поднимая руку.

– Остыньте! Негоже затевать распрю в гарте того, кто признал тебя своим гостем. Асгерд, ты пришла сюда мстить?

– Нет, мы покинули наш гарт, когда узнали, что приближаются тролли, – резко ответила женщина, – но, придя сюда, я увидела этих… лжецов и трусов, проклятых хундингов, и…

– Закрой рот, карга, а не то отведаешь моего меча! – не выдержал Айви. – Мой отец погиб, сражаясь с твоими отпрысками!

Зарычав, словно зверь, Асгерд шагнула к хундингу, но Вульф преградил дорогу и схватил ее руку.

– Замолчи, Айви, – бросил через плечо Вульф, не сводя глаз с разъяренного лица княгини, и добавил: – Я не позволю раздоров в моей армии.

– Кто сказал, что здесь твоя армия? – возмущенно воскликнула Асгерд, вырывая руку из цепкой хватки ильвинга.

– Вот эти вот князья, – Вульф указал на стоящих поблизости вождей, которые только что взошли сюда, чтобы принести клятву верности, – а также их дружины и жители их земель, что пришли этой ночью сюда, чтобы объединить силы в борьбе против нашего общего врага! Поклявшись в верности и заключив узы кровного братства со мной и друг с другом, они назовут меня ирмин-конунгом. Если хочешь быть с нами, будешь жить по нашим законам, а если нет – убирайся прочь и сражайся с троллями одна!

Асгерд медленно опустила секиру, ее глаза наполнились слезами, которые мог видеть только Вульф. Стараясь подавить дрожь в голосе, она проговорила:

– Ты хочешь, чтобы я простила им смерть моих сыновей?

– Сердце северян не знает слово «прощение», – твердо произнес Вульф. – Назови цену, и тебе заплатят виру1818
  ВИРА – плата, выкуп за убитого или покалеченного родича. Вира часто использовалась в древней Скандинавии, как средство прекращения кровавых междоусобиц.


[Закрыть].

– Виру? – раздался возмущенный возглас Айви. – Ты сказал «виру»?! Я не стану платить никакой виры, пока она не заплатит за смерть моего отца!

– Будь проклят ваш род! – вскричала Асгерд и с этими словами бросилась на хундинга. Айви выхватил меч, готовый встретить удар воинственной женщины.

Но удара не последовало. Встав между противниками, Вульф схватил обоих за руки и силой заставил опустить оружие.

– Стоять! – рявкнул он воинам обеих дружин, которые начали медленно сближаться. – Никто не двигается с места! А вы успокойтесь и спрячьте оружие, – велел он Айви и Асгерд.

Оба неохотно отступили в стороны, но смертоносное железо по-прежнему сверкало в их руках.

– Значит так, – Вульф глубоко вздохнул, – обе стороны получат виру…

– Она не заплатит мне! – воскликнул Айви.

– Он не станет платить! – откликнулась Асгерд.

Вульф закрыл глаза, пытаясь унять закипающую злость, и через мгновение открыл.

– Виру заплачу я! – отчеканил он. – Обоим! Я заплачу, когда мы победим троллей. Если согласны, назовите вашу цену, помиритесь, и мы заключим братский союз. Но предупреждаю: если после этого кто-то опять начнет чинить раздор в моей армии, то клянусь всеми богами, я собственноручно зарублю этого человека.

Чтобы придать веса своим словам, Вульф вытащил Кормителя Воронов и воздел высоко над головой. Огромное лезвие, отполированное плотью и вымытое кровью убитых врагов, гордо засверкало во тьме, отражая свет костров и устремляя острие ввысь к темному ночному небу.

Недолго длилось молчание. Успокоившись и все тщательно обдумав, Асгерд громко объявила:

– Я согласна.

И спрятала секиру за пояс.

– Согласен, – буркнул Айви и вложил меч в ножны.

– Рад, что ваше благоразумие победило, – сказал Вульф. Теперь пришел его черед прятать оружие. – Когда решите с ценой, приходите ко мне. А теперь, кто еще желает связать себя узами братства?

На повозку вскарабкался Хлёддвар Златоусый.

– Славно, что страсти улеглись, – произнес он. – Великая честь поклясться в верности этому ильвингу, чья мудрость и сила примирила столько племен.

– Благодарю! – громко ответил Вульф.

На телеге стало тесно, но Фолькхари все же удалось взобраться на нее, и он встал плечом к плечу с Вульфом.

– Наши кланы долго враждовали, – прокричал хордлинг людям, – но пришло время заключить клятву братства. Мы все – один народ.

– Верно! – сказал на это Вульф. – Все князья здесь, все желают сплотиться в одну армию. Хельги, готовь, что нужно, начинаем обряд.

***

Некоторое время спустя семь человек – пятеро мужчин и две женщины – стояли в центре гарта у алтаря эоворлингов, который представлял собой плоскую каменную плиту, установленную на четыре круглых валуна. На алтаре были вырезаны руны, значение которых Вульф не совсем понимал. Между рунами Хельги и Хамдир – вардлок князя Хлёддвара – возложили золотое кольцо, достаточно широкое, чтобы взрослый мужчина мог носить его на шее, а также молот, рог и кувшинчик, наполненный элем. Рядом из земли вырезали длинный слой дерна и приподняли, образовав высокую арку, которую подперли посохом Хельги. Вардлоки повернулись к семерым вождям и дружинам, что стояли поодаль, Хельги взял в руки молот и начертил в воздухе священный знак.

Вульф с изумлением наблюдал за золотистыми линиями, неторопливо плывущими в воздухе, чувствовал прикосновение священной энергии, которая струилась в Мидгарт сквозь окно, открытое волшебным символом. С каждым вздохом сияние, видимое лишь Вульфу и Хельги, становилось ярче, заполняя собой небо и землю. Огненный хоровод пронесся перед глазами молодого ильвинга и закружил голову.

Хельги махнул князьям, и они шагнули к алтарю. Положив руки на кольцо, посмотрели на колдуна. Он запел:

– Взываю к Тивазу, высочайшему богу; зову я Тонараза, грозного стража; и Вульдора1919
  ВУЛЬДОР (Улль) – бог охоты и зимы. Его атрибутами считались лук, стрелы и лыжи. Он – пасынок Тора, его мать – богиня Сив, жена Тора. Отец неизвестен. Культ Улля был широко распространен на территории современной Норвегии и северной Швеции.


[Закрыть], хранителя клятвенной тверди! Хвала всем богам и священным богиням!

Князья уступили место двум женщинам, которые встали у алтаря, опустив ладони на святой предмет. Хельги продолжил заклинание:

– Взываю к Фрийе, великой богине, коей ведомы судьбы богов и людей; зову я Хольду, прекрасную княжну любви; и многомудрую Вар, кто слушает клятвы людей. Хвала всем богиням и священным богам!

Вульф и остальные князья присоединились к женщинам, взявшись за кольцо. Вульф закрыл глаза, но идущее отовсюду сияние все равно слепило взор. Он ощутил присутствие чего-то безгранично сильного, всевидящего; оно явилось в этот мир, чтобы засвидетельствовать человеческую клятву и наложить суровую кару на того, кто ее нарушит. Золотистые лучи преломлялись, превращаясь в копье, молот и лук. Напротив них в сияющем ночном небе повисли прялка, радужное ожерелье и кольцо. Эти символы явились в мир людей, вызванные, чтобы услышать клятву.

Все князья и княгини заговорили вместе, сплетая голоса в благоговейном хоре.

– Стоя пред взором великих Асов и мудрых Ванов, я… – тут каждый назвал свое имя, – …даю клятву верности тем, кто сейчас держит длань свою на священном кольце. Клянусь вечно хранить верность этим людям и их родне и мстить за них так, как мщу за свой род, ибо мой клан станет их кланом, а мать моя и отец мой станут их родителями, а сами они станут моими братьями и сестрами. А ежели кто нарушит узы братства, не миновать тому смерти лютой, и кровь его будет долго поить змей, а от плоти будут вкушать стервятники. Изгоем станет клятвопреступник, и пожрут его тролли! Да будет так!

Семеро отпустили кольцо и встали бок о бок. Хельги взял рог, наполнил его элем и подошел к ним. Вульф вынул из-за пояса кинжал и осторожно надрезал себе руку между изгибом локтя и запястьем. Остальные последовали его примеру, и когда кровь потекла по их коже, они прижались руками друг к другу – рана к ране. Стараясь не обращать внимания на острую боль в предплечье, Вульф смотрел, как их кровь, слившись в единый поток, стекает в рог с элем, наполняя его до краев. Затем Вульф пригнулся и прошел под земляной аркой. С другой стороны его встретил Хельги и протянул ему рог.

– Клятва дана, и я буду верен ей, пока жив! – сказал Вульф и с этими словами отпил глоток. Терпкий вкус крови, смешанный с элем, заставил его слегка поморщиться, но этого никто не заметил.

Когда каждый из тех, кто дал клятву, прошел под дерном и глотнул из рога, Хельги вылил остатки священного напитка на землю в то место, где был срезан верхний слой. Затем выдернул посох и уложил полоску дерна на место, похоронив под ней то, что принадлежало земле. Хельги завершил ритуал, начертив в воздухе еще один знак Молота, который закрыл окно в Мидгарт, восстанавливая в мире прежнее равновесие.