Текст книги "Вторжение в Мидгарт"

Автор книги: Фарид Джасим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Теперь ты… в-вождь… ильвингов.

Рука Хрейтмара ослабла и сползла с плеча Вульфа, глаза медленно закрылись. Могучий правитель был мертв.

Вульф сжал челюсти, чтобы не закричать. Он встал и оглядел столпившихся вокруг людей, встретил полный горя взгляд матери и отвернулся. Серые глаза Сигни блестели, тонкие бледные губы дрожали. Она смотрела вслед сыну, который шел прочь от того места, где лежал отец.

Дружинники подняли тело вождя и отнесли в дом. Остальные вместе с женщинами принялись помогать раненым, многие из которых все еще лежали рядом с трупами своих товарищей и отвратительными темно-зелеными тушами троллей. Искусный во врачевании Хельги ходил по гарту и подсказывал, кого и как перевязать, кому помогут отвары и лечебные зелья, а кто не жилец и нуждается в помощи уйти из жизни красиво, с оружием в руках.

Светало. Весело покрикивали чайки, радуясь лучам восходящего весеннего солнца. Прохладный западный бриз нес соленый запах моря и ласково шевелил волосы.

Вульф уселся на камень недалеко от береговой кромки и вытянул усталые ноги. Прислонившись спиной к скале, он почувствовал, насколько устал. Мышцы ныли от утомления, от бесконечных взмахов тяжелым мечом и бесчисленных ударов; колени слегка дрожали, а голова гудела от бессонной ночи и оглушительного рева турсов. Вульф позволил отяжелевшим векам закрыться и под мерный шум прибоя провалился в бездонный колодец дремы.

***

Он проснулся от того, что чья-то рука трясла его за плечо. Вульф приоткрыл глаза и тотчас зажмурился от слепящего света полуденного солнца.

– Вульф, вставай!

Он узнал голос сестры и поднялся, чуть отшагнув от гостеприимного камня – так, чтобы оказаться сбоку от девушки и спиной к солнцу. Теперь жмуриться пришлось Вальхтеов. Рыжие волосы пылали огнем в солнечном свете, большие зеленые глаза на бледном лице смотрели на старшего брата снизу вверх. Ее острый прямой нос и тонкие губы всегда напоминали Вульфу мать.

– Что случилось? – насторожился он.

– Пришел посланник от хордлингов.

– Опять?

– Да, – Вальхтеов заслонила ладонью глаза от солнца, – он принес вести от Фолькхари, сказал, что желает видеть князя. Мать послала разыскать тебя.

– Идем.

Они поднялись по склону холма и вошли в гарт с западной стороны. Частокол и здесь был почти полностью уничтожен огнем, сгорели также сарай и дом Храфна. От почерневших стропил все еще вился серый дым, уносимый береговым ветерком. Из стен уцелевших построек торчали копья троллей. На дозорной вышке, которую тоже обошел стороной пожар, стоял усталый часовой, выглядывая нелюдей окрест селения. «Бедняга, – подумал про него Вульф, шагая к своему дому, – не спал с ночи, надо послать кого-нибудь сменить его».

Вульф и Вальхтеов вошли в дом. Пламя в очаге давно потухло, но в зале все еще было тепло. Молодой ильвинг вздрогнул, увидев тело отца – оно покоилось на главном столе, рядом лежали его меч и шлем.

– Вульф!

Он обернулся. За одним из столов у очага сидели Сигни и Хигелак, а между ними – незнакомец преклонного возраста с длинной седой бородой, одетый в темно-синий плащ и шляпу, скошенную на бок. Черная повязка скрывала один его глаз, другой уставился на Вульфа. Молодому князю стало не по себе под пристальным взором седобородого. Несмотря на это, Вульф устало, но дружелюбно произнес:

– Рад приветствовать тебя в чертоге ильвингов!

– Благодарю за гостеприимство, – ответил незнакомец и глотнул эля из рога, любезно поданного ему Сигни. – Меня зовут Харбард, сын Айвира. Фолькхари послал меня к вам с дурными вестями.

– Плохих новостей и у нас немало, – мрачно ответил Вульф, усаживаясь на скамью напротив. Рядом присела Вальхтеов.

– Да, я уже знаю, – покивал Харбард. – Великий Воданаз встречает сейчас твоего отца в своем сияющем чертоге. Печально, что такие могучие воины уходят от нас по вине злобных порождений Утгарта. Но, боюсь, подобная участь ожидает и Фолькхари, и весь клан хордлингов, если вы не придете на помощь.

– Что произошло? – спросил Вульф, хотя догадывался об ответе.

Харбард тяжело вздохнул и заговорил:

– Пока я сижу здесь, мой гарт штурмуют полчища троллей и хримтурсов. Их очень много, мы не справимся в одиночку. Если вы не поможете, то не только наше племя, но и весь человеческий род станет легкой добычей для проклятых клыков: сначала хордлинги, затем ильвинги, потом крумалинги и все остальные. Тролли – наши общие враги; стоит на время забыть о старых распрях и объединиться для борьбы. В единении наша сила.

Харбард замолчал, ожидая, что ответит вождь ильвингов.

Вульф задумчиво хмурил брови, катая пальцем хлебные крошки по столу и размышляя над словами посланника. То, что он говорил, казалось правильным. Если верить слухам, люди столкнулись с настоящим вторжением турсов и прочих обитателей Утгарта. Уничтожая клан за кланом, племя за племенем, они прошагают по всему Мидгарту, затопив его, точно высокая волна берег, и уничтожат весь род людской. В конце концов, распре между двумя племенами должен быть положен предел, невозможно враждовать вечно. И лучшего момента установить мир, чем сейчас, придумать трудно.

Вульф посмотрел на мать и брата, которые безмолвно взирали на него, ожидая ответа. На их лицах читалась неуверенность, Вульф чувствовал, что они разрываются между вековой ненавистью к племени хордлингов и пониманием, что без объединения не выжить. Вульфу казалось, будто он может читать их мысли и видеть образы, мелькающие перед внутренним взглядом: лица отцов и дедов, погибших в бесчисленных схватках с соседями, сменялись безобразными мордами троллей, вонзающих клыки в человеческую плоть.

Хлопнув ладонью по столу, Вульф кивнул и объявил:

– Мы выступаем, как только я соберу людей.

Харбард удовлетворенно улыбнулся:

– Я не сомневался в мудрости юного князя.

Он допил эль и положил пустой рог на стол.

– Неплохо бы перекусить перед дорогой, – предложил Хигелак.

– Если успеем, – откликнулся Вульф.

Вальхтеов встала и пошла звать слуг, а Вульф обратился к брату:

– Нужно собрать дружину для рейда. Я оставлю пятьдесят человек для охраны гарта, и пусть кто-нибудь сменит Эйнара на вышке. И еще: вели Эйрику прийти сюда, он мне нужен. Это все пока.

Хигелак, кивнув, удалился, а Вульф встал и подошел к столу, где лежало тело Хрейтмара. За спиной послышались шаги матери, она остановилась рядом с ним и тихо сказала:

– Справим тризну по нему после вашего возвращения.

Вульф угрюмо промолчал в ответ.

– Правильно ли я поступил, матушка? – спросил он некоторое время спустя, обернувшись к Сигни.

Она уверенно кивнула и посмотрела на сына:

– Пора позабыть былое. Сейчас трудное время для всех людей на этой земле. Не знаю почему, но мне кажется, что тролли… мм… это все только начинается. Грядет большая беда, и она гораздо страшнее, чем видится сейчас. Ведь никогда раньше турсы не нападали на людские поселения, да еще такой ордой. Что произошло в мире, отчего они так осмелели? Откуда их столько взялось в Мидгарте?

Сигни удрученно покачала головой и посмотрела на тело мужа, пряча навернувшиеся слезы. Уняв горе, на которое сейчас не было времени, она отступила в сторону и взяла со стола шлем и огромный меч по прозвищу Кормитель Воронов. Оружие было слишком тяжелым для женщины, и она опустила острие вниз, уперев его в землю. А потом и вовсе прислонила к ножке стола.

– Этот меч принадлежал твоему отцу, – печально проговорила Сигни, погладив пальцем костяную рукоять, – а шлем, доставшийся по наследству от деда, не раз спасал князю жизнь. Священный дух нашего клана хранит своих потомков, носящих этот шлем, пока не придет их время отправиться в святую обитель предков.

Она посмотрела на один из столбов, на котором было вырезано изображение волка, скалящего пасть, и заговорила нараспев:

– Древнейший Из Волков – основатель рода нашего и отец всех ильвингов, охраняй и защищай своего потомка Вульфа, сына Хрейтмара, сына Арна Сутулого.

С этими словами Сигни взяла шлем в обе руки и, встав на цыпочки, одела его на голову сына. Сердце Вульфа забилось от волнения, когда он ощутил тяжесть древнего железа на своем темени. Шлем прикрывал голову сзади до шеи и спереди до кончика носа. Широкие прорези для глаз почти не сужали обзора. Верхушка была увенчана волчьим черепом, чьи пустые глазницы и оскаленная пасть в бою наводили ужас на врагов.

Вульф поправил шлем и почувствовал, что он ему впору. Краем глаза заметил, что за обрядом наблюдали братья с сестрой, шагнувший через порог да так и застывший у двери Эйрик, а также Харбард, который встал из-за стола и подошел ближе всех.

– О, великий меч, что зовется Кормитель Воронов, – продолжала Сигни после небольшой паузы, – о, древнее оружие нашего клана, верно служившее сотни лет. Ты испил вдоволь крови наших врагов и насытил ею землю. Пришла пора напоить твой клинок кровью отребьев Утгарта, заполонивших наш мир.

Мышцы Сигни задрожали от напряжения, когда она подняла меч, держа его, как положено, обеими руками – под рукоять и клинок, и вручила Вульфу. Уравновесив лезвие на двух ладонях, Вульф склонил голову и поцеловал смертоносное железо. В этот момент ему показалось, что три руны, выцарапанные на металле у самой крестовины, вспыхнули алым и погасли, словно меч, оказавшись в руках нового хозяина, пробудился от долгого сна. Вульф не умел читать рун, но вардлок Хельги говорил, что эти три знака на мече читаются как «сиг» – «победа».

– Пусть принесет он мне победу! – воскликнул Вульф и взялся за рукоять.

Оружие было довольно тяжелым, но добротная балансировка делала вес незаметным. Держа перед собой меч острием вверх, Вульф повернулся к взиравшим на него людям и заговорил:

– Тиваз – Небесный Отец, Воданаз77
  ВОДАНАЗ (Один) – бог колдовства, мудрости, смерти и поэзии. Он решал, кому погибнуть в битве, и, следовательно, являлся также и богом побед. В его распоряжении находились Валькирии – воинственные девы, которые приносили души погибших воинов в его чертог, Вальхаллу. Один принес сам себя в жертву и этим раскрыл тайну рун. Обретя священное знание, он передал его людям. Согласно преданиям, это произошло 250 лет до н.э. С этого времени берет свое начало Рунная Эра. Бог Один также добыл Мед Поэзии, похитив его у Гуннлёд – дочери великана Суттунга. От Одина ведут свою родословную многие знатные роды Скандинавии, и даже современная королевская династия Англии. Его культ был распространен в основном в Ютланде и южной Швеции (Сконе).


[Закрыть] – многомудрый шаман, Тонараз – могучий страж людского рода, Манназ88
  МАННАЗ (Хеймдалль, Риг) – этот Ас считается отцом всех людей согласно легенде, в которой он, странствуя по свету, положил начало трем человеческим сословиям – трэлям (рабам, слугам), свободным землевладельцам и конунгам. Хеймдалль является стражем богов, он несет нескончаемую вахту у моста Биврёст, который соединяет Асгарт с Мидгартом, и загудит в свой рог Гьяллархорн, возвестив этим начало Рагнарёка.


[Закрыть] – отец всех людей, стерегущий врата Жилища Богов, все священные боги и богини, духи и дисы99
  ДИСЫ – добрые духи женского пола, принадлежащие какому-то конкретному роду или семье, праматери. Дисы берегли и охраняли своих потомков, в особенности женского пола, помогали при родах и являлись на обряд наречения новорожденного. Многие колдуньи взывали к дисам, обращаясь к ним за советом.


[Закрыть] – я взываю к вам! Услышьте меня, Вульфа из рода ильвингов, будьте свидетелями моей клятвы, которую я даю своей родне и всем, кто мне верен. На крови моего отца клянусь, что использую оружие и доспехи рода, которые достались мне от предков, на благо нашего клана и избавлю Мидгарт от проклятых турсов и прочих исчадий Утгарта!

Сигни сняла с шеи амулет в виде молота и сотворила священный знак над Вульфом, скрепив тем его клятву. Вульф опустил меч и оглядел лица людей, завороженных его словами.

– Ты дал опасную клятву богам! – раздался хрипловатый голос. На пороге княжеского зала стоял Хельги.

Люди расступились, давая проход вардлоку. Хельги неторопливо прошествовал мимо них и резко остановился возле Харбарда, словно натолкнулся на невидимую стену. Он оглядел посланника хордлингов с ног до головы и отступил на шаг, приоткрыв рот, точно от изумления или испуга. Вульф не мог понять, что в Харбарде могло так напугать старого колдуна. А тот смотрел на посланника безотрывно, выкатив выцветшие от старости глаза. Магические знаки, вырезанные на посохе вардлока, едва заметно сверкнули и погасли – так быстро, что Вульф не был уверен, видел ли он это или ему показалось.

– Молодой князь дал достойную клятву, – возразил Харбард и посмотрел на Хельги. – И он ее сдержит!

Затем он обернулся к Вульфу:

– Я должен торопиться в Ароти, дабы сообщить вождю о вашем согласии помочь. Благодарю за теплый прием.

Харбард учтиво поклонился Сигни и Вульфу и поспешил к выходу.

Когда дверь за ним закрылась, Вульф обратился к вардлоку:

– Что-то случилось, Хельги?

Колдун некоторое время потрясенно молчал, а затем медленно покачал головой.

– Это был посланник хордлингов? – ошеломленно спросил он.

– Да, – ответил Вульф.

– Что он сказал?

– Поведал, что на их селение напали тролли и Фолькхари просит о помощи. Я согласился. Ты считаешь, я поступил неправильно?

– Нет-нет, как раз наоборот, – пробормотал Хельги, – ты должен следовать всем советам, которые дал тебе этот… этот… посланник.

– Но он не давал никаких советов! – раздраженно произнес Вульф. – Он всего лишь просил о подмоге. Хельги, будь добр, объясни, что происходит… Кажется, ты что-то скрываешь!

Колдун взволнованно затряс головой и махнул рукой.

– Ничего подобного, – воскликнул он, – я только хотел… впрочем, неважно. Ты обещал помощь, тогда торопись в путь, и да поможет тебе Тиваз!

На этом Хельги развернулся и поспешно зашагал к выходу. Вульф обменялся удивленным взглядом с матерью. Все были немного озадачены поведением колдуна, обычно спокойного и невозмутимого. Вульф предположил, что Хельги встречал Харбарда прежде и, видимо, не ожидал увидеть его здесь, в чертоге князя. Но, возможно, было и другое объяснение. Решив поразмыслить над странностями вардлока потом, после похода к Фолькхари, он обратился к брату:

– Дружина готова?

– Да, – откликнулся Хигелак, – воины седлают коней.

– Отлично! Мы должны выступить как можно скорей.

Вульф вложил Кормителя Воронов в кожаные ножны, пристегнул их к ремню и повесил за спину. Слуги между тем принесли еду и расставили блюда на столе. Но время поджимало: в это самое мгновение Фолькхари и его люди дрались с турсами, и любое промедление могло стоить им жизни.

– Эйрик, – обратился молодой князь к воину, – мне нужна твоя помощь.

Дружинник шагнул вперед, готовый выполнить любой приказ.

– Возьми самого быстрого жеребца и скачи на восток, – сказал Вульф, – к крумалингам и вингам. Расскажи им, что происходит, пусть будут готовы. Если им понадобится наша помощь, мы придем. Затем скачи еще дальше – к гранирам и хладингам, скажи им то же самое. А после скачи, сколько будет сил, ко всем племенам, ко всем кланам и родам, и говори, что ильвинги предлагают всем, с кем прежде воевали, мир. Скажи, что я – Вульф, сын Хрейтмара – призываю всех вождей присоединиться ко мне и помочь в битве против троллей. Пусть готовятся и ждут нас. Мы всем предлагаем мир, запомни. Ступай!

Слегка сбитый с толку необычным поручением, Эйрик приоткрыл рот, чтобы сказать что-то или спросить, но передумал и, кивнув, отправился выполнять.

Вульф и сам еще сомневался, размышляя, верен ли его приказ. Но, раз приняв решение, он должен был до конца следовать выбранному пути. И если его расчет верен, это позволит хотя бы на время объединить народы Мидгарта. Ну, а если нет… если нет, тогда уже ничто не будет иметь значения.

Отказавшись от еды, Вульф поцеловал на прощание мать и сестру и направился к выходу. Братья, как и всегда, последовали за ним.

Две с половиной сотни человек стояли у сгоревших ворот гарта, держа коней под узды и ожидая нового князя. Вульф шагал, перепрыгивая через лужи и трупы монстров, которые еще не успели вытащить за стены. Шлем скрывал его лицо, из-за широких плеч смотрела в небо орлиная лапа священного меча ильвингов.

Молодой вождь вскочил на коня и обратился к воинам:

– Мы идем на подмогу хордлингам! Тролли – наш общий враг. Смерть турсам!

Дружина ответила боевым кличем и звоном оружия, и воины без промедления оказались в седлах. Кони всхрапывали и беспокойно переступали копытами, чувствуя настрой всадников. Всем не терпелось пустить кровь врагу и отомстить за погибших товарищей и родичей. Толком не отдохнув после ночного сражения и забыв о ранах, воины пылали решимостью и рвались в новую битву. Дружинники, ведомые молодым ильвингом, принявшим из рук матери отцовский меч, Кормителя Воронов, не сомневались, что потомок великого Хрейтмара проявит себя достойным своих героических предков.

– Вперед! – вскричал Вульф и вонзил шпоры в бока боевого коня.

***

Плотное покрывало свинцовых облаков прятало солнце, орошая землю каплями мелкого дождя. Дружинники скакали по дороге на север, к Ароти – гарту хордлингов. Над всадниками кружил черный ворон, и его зоркий глаз разглядел волчий череп на шлеме того, кто возглавлял отряд. Ворон почуял волшебную силу трех страшных рун, вырезанных на лобной кости – «вод», что значит «ярость». Руны были малы и едва заметны человеческому глазу, но источали потустороннюю мощь. Не в состоянии более выносить энергию трех жутких знаков, ворон развернулся и полетел обратно. Он устремился вниз и мягко опустился на плечо хозяина, вцепившись когтями в синий плащ.

Глава четвертая

Отряд остановился на опушке небольшой рощицы, что находилась на расстоянии нескольких полетов стрелы от Ароти на склоне пологого холма. Отсюда селение было видно как на ладони. Взору воинов предстала ужасающая картина: тролли, пробив частокол таким же образом, как в Этельруги, ворвались в гарт и окружили его защитников. Душераздирающий рев чудовищ отчетливо доносился до слуха Вульфа и его товарищей. Лошади беспокойно фыркали и испуганно ржали, чуя запах зеленых монстров, который нес в их сторону ветер.

– Храфн, стереги коней и жди нас здесь, – велел Вульф одному из воинов, слишком тяжело раненому, чтобы участвовать в бою. Исполненный жаждой мести, тот не пожелал оставаться дома и присоединился к отряду, а теперь неохотно кивнул и с кряхтением спрыгнул наземь.

Дружина спешилась и выстроилась в ряд. Будучи опытными бойцами, они не нуждались в приказах: каждый знал, что делать и где быть.

– Вперед! – вскричал Вульф, и воины во главе с князем побежали вниз по склону холма навстречу сгорбленным, одетым в шкуры спинам.

Вульф мчался впереди всех, перепрыгивая через кочки и кусты, и с каждым вздохом рев троллей слышался все громче. Ветер шумел в ушах и трепал волосы, выбивающиеся из-под шлема. Хранить безмолвие давалось ему с большим трудом: ярость рвалась наружу. Он, как и остальные воины, рассчитывал подобраться к чудовищам с тыла незамеченным, чтобы застать тех врасплох. Когда до врагов оставалось меньше семидесяти шагов, Вульф вытянул меч из ножен и, ухватившись за рукоять обеими руками, занес над головой. Дружина последовала его примеру, в руках воинов появились щиты и секиры, копья и топоры.

Вульф с трудом остановил бег, чтобы не налететь на тролля, который стоял к нему спиной и обменивался ударами с одним из хордлингов.

– Хай-йа-а-а! – взревел юный вождь и ударил мечом сверху вниз, вложив в удар всю свою молодецкую силу. Тело тролля, разрубленное от головы до паха, упало наземь, а Вульф крикнул опешившему хордлингу: – Мы – ильвинги!

В это мгновение воины его дружины достигли поля битвы и обрушились на турсов с яростью морского шторма.

Не один десяток отродий Утгарта пал, прежде чем они наконец сообразили, что попали в ловушку. Атакованные с тыла, тролли попытались перегруппироваться, но хордлинги ударили с другой стороны. Осознав, что зажаты в тиски, турсы запаниковали, их поначалу бравый рев перешел в визг и вой затравленных зверей. Но нелюди оставалось слишком много, и до победы было еще далеко. Вульф понимал это и не тешил себя надеждами на скорое и легкое окончание боя. Однако по какой-то причине уверенность в успешном исходе сражения была тверда в его мыслях. Он наносил удары огромным мечом, который рубил, словно орехи, турсовы черепа и рассекал зеленые тела. Длинный клинок не подпускал троллей близко. Держа его обеими руками, Вульф сек направо и налево, прорубая себе кровавую тропу вглубь вражеских рядов. Каждый удар, настигавший цель, сопровождался боевым кличем. Вульф медленно, но уверенно продвигался вперед, оставляя с каждым шагом по несколько мертвых турсов. Многие из врагов замирали на месте, лишенные воли и завороженные свирепым взором волчьего черепа на шлеме, в чьих темных глазницах им виделось мерцание смерти.

Повергнув очередного противника, Вульф оказался лицом к лицу с человеком, только что дравшимся с турсом. Вульф узнал его: это был Иварр, брат Фолькхари. Иварр тоже узнал сына Хрейтмара. Несколько мгновений он смотрел на молодого ильвинга, затем едва заметно кивнул то ли в знак приветствия, то ли в знак благодарности и бросился на другого тролля.

Пробив себе дорогу сквозь ряды турсов, Вульф оказался на стороне хордлингов.

– Ненавижу! – услышал он крик слева.

Вульф обернулся и увидел того, кого люди называли хримтурсами. Инистый великан изрыгал проклятья и обрушивал удары неимоверной силы на князя хордлингов, заставляя того отступать. Хримтурс был в полтора раза выше, чем средний человек, и Вульф с ужасом обнаружил, что размахивает он огромным топором с железным лезвием. Он разбил в щепки щит Фолькхари, и теперь лишь меч и ловкость человека спасали его от гибели. Он старался отбивать удары хримтурса или уклоняться от них, но их поединок продолжался слишком долго, и Фолькхари начал уставать. Он неверно отбил один из ударов врага, и топор хримтурса оставил кровавый след на его бедре. Князь хордлингов пошатнулся, упал на одно колено, схватившись рукой за рану. Не медля ни мгновения, Вульф бросился на помощь Фолькхари, размахивая мечом. Подбежал вовремя – хримтурс уже занес топор, собираясь разрубить человеку голову. Будучи не в силах защищаться, Фолькхари тяжело дышал и с ненавистью смотрел в озверевшие, близко посаженные глаза хримтурса, ожидая смерти. Его взгляд застыл на лезвии топора, который начал гибельное движение вниз. В этот момент острый клинок грозно блеснул в солнечном свете, раздался хруст перебитой кости, и на землю упала покрытая сероватой шерстью лапа хримтурса. Из обрубка хлынула черная кровь. Чудовище взревело от боли и ярости и, подобрав упавший топор, бросилось на Вульфа.

– Ненавижу! – орал великан.

Его оружие то и дело рассекало воздух в том месте, где мгновение назад стоял Вульф. Вульфу не составляло особого труда отбивать неуклюжие удары раненного гиганта. Рассвирепевший турс быстро терял силы и кровь в яростных попытках снести человеку голову. Так, промахнувшись в очередной раз, хримтурс засадил лезвие топора по самое топорище в деревянную стену дома. Он дернул несколько раз, но железо, будто схваченное в тиски, не поддавалось рывкам. Изнемогая от боли, хримтурс оставил его и повернулся к противнику. Страшный шлем скрывал человеческое лицо, оставляя открытыми лишь плотно сжатые губы. Они растянулись в злорадной ухмылке, обнажая два ровных ряда зубов. Вульф посмотрел на великана снизу вверх и воскликнул:

– Во имя Тиваза!

Подобный молнии, клинок Кормителя Воронов метнулся вверх, пронзая голову великана насквозь. Вульф с силой повернул меч в ране и рывком дернул на себя. Хлынул поток черной крови, огромное волосатое тело повалилось на землю.

Ильвинг протянул руку Фолькхари. Вождь хордлингов нерешительно посмотрел на протянутую ладонь, затем оперся на нее и поднялся на ноги.

– Благодарю тебя, Вульф, ты спас мне жизнь, – устало проговорил он.

Вульф хотел что-то ответить, но не успел. К ним подбежало несколько троллей, и ему пришлось развернуться, чтобы встретить их. Кормитель Воронов описал широкий полукруг, и три зеленые головы покатились в разные стороны, оставляя за собой кровавые следы. Взмах мечом, и еще два тролля упали со вспоротыми животами. Пять троллей подбежали справа, но остановились и уставились на труп хримтурса, лежавший у ног Вульфа. Они заколебались, не решаясь нападать на того, кто убил их вожака. Однако Вульф не позволил им раздумывать долго и бросился в атаку сам. Турсы тщетно пытались остановить движение Кормителя Воронов дубинами, которые раскалывались в щепки, оставляя своих хозяев безоружными перед древним мечом. Три руны, вырезанные на клинке, вспыхивали и гасли всякий раз, как он настигал очередную жертву. Победный крик Вульфа разносился над Ароти и тонул в жалобном визге зеленых тварей, которых с каждым вздохом становилось все меньше. Они отчаянно пытались вырваться из окружения, но люди держали строй, предотвращая всякую попытку бегства. Отряд троллей стремительно редел, а ильвинги и хордлинги, несмотря на усталость, стояли плечом к плечу и дрались все яростнее, приближая скорую победу.

***

Весеннее солнце повисло над горизонтом, одаривая прощальным светом людей и полуразрушенные строения Ароти. Выжившие воины бродили среди распростертых тел, выискивая раненных товарищей и оттаскивая в сторону мертвых. Женщины и дети вылезали из погребов и сходились к месту побоища, с ужасом рассматривая отвратительные зеленые тела. Женский плач сливался со стонами раненых и карканьем кружащих в небе воронов.

Вульф вложил меч в ножны, снял шлем и подошел к Фолькхари, который сидел на земле, прислонившись спиной к стене дома. Рядом находилась его дочь Хильдрун и перевязывала рану на бедре отца. Фолькхари поднял глаза на Вульфа. Хотя князь хордлингов был моложе покойного Хрейтмара, седина все же виднелась в бороде и длинных волосах. Морщины и многочисленные шрамы делали его лицо похожим на смятую простыню.

– Как ты себя чувствуешь? – участливо спросил Вульф.

– Превосходно! – уверенно кивнул Фолькхари и поморщился от боли. – Мы же победили, а это главное.

Хильдрун закончила перевязку и помогла отцу встать. Хигелак, Сигурд и Хродгар подошли к своему брату. Рядом с Фолькхари встали Иварр – его брат, и Гундхари – его сын. Некоторое время они с недоверием рассматривали ильвингов, затем Фолькхари протянул руку Вульфу. Молодой ильвинг принял ее в свою и сказал:

– Слава Тивазу, мы победили!

– Слава Тивазу и всем святым богам и духам! – ответил Фолькхари. – Благодарю, что пришли на подмогу.

Воины двух родов обменялись рукопожатиями и теперь выглядели дружелюбнее. Застарелое чувство взаимной ненависти начало долгий и нелегкий путь в прошлое.

– Я обязан тебе жизнью, – промолвил князь хордлингов, глядя в бледно-серые глаза Вульфа. На мгновение он замялся, не решаясь сказать чего-то, но все же выдавил: – Хотелось бы, чтобы сегодняшний день положил конец вражде между нашими племенами.

– Именно за этим мы пришли к вам на помощь, – заявил Вульф. – Вы же поняли, у нас появился общий враг. Мы должны сплотиться, чтобы совладать с ним. Поодиночке они перебьют нас, как жертвенных животных.

– Ты прав, юный конунг. Думаю, наши люди поймут это и постараются забыть старое.

– Кстати, – сказал Иварр, не отрывая глаз от шлема Вульфа, – вижу, с тобой все реликвии ильвингов, которыми вы так гордитесь. Но я нигде не видел старого Хрейтмара. Твой отец болен?

– Мой отец погиб, – с железной твердостью в голосе сказал Вульф и сделал усилие, чтобы ни один мускул не дрогнул на его бледном лице. – Этой ночью на наш гарт напали тролли. Их было чуть меньше, чем здесь, но битва была жаркой. Вражеское копье пробило его грудь. Разве Харбард, ваш посланник, не поведал вам об этом?

– Харбард? Посланник? – Фолькхари и Иварр переглянулись и пожали плечами. – О ком ты говоришь, юноша?

– Я говорю о Харбарде, которого вы отправили к нам с просьбой о помощи, когда ваше селение атаковали отряды троллей. Он приходил к нам дважды.

– Но мы никого не посылали за помощью ни к вам, ни к кому другому. Ты что-то напутал, Вульф.

Теперь пришла очередь Вульфа удивляться. Он посмотрел на братьев – их глаза выражали недоумение, они пожимали плечами и разводили руками.

– Значит, вы никого не посылали к нам и не знаете человека по имени Харбард, сын Айвира?

Хордлинги помотали головами.

– Откуда же он взялся? – пробормотал Вульф, размышляя о том, кем в таком случае мог быть Харбард. И звали ли его так на самом деле?

Занятые разговором, князья не заметили, как дружины собрались вокруг них. Людей Вульфа оставалось в живых сто восемьдесят человек, хордлингов было примерно столько же. Они стояли друг напротив друга и перешептывались, бросая недоверчивые взгляды на новых союзников.

– Идемте в дом, – предложил Фолькхари, – меня мучит жажда.

Он провел ильвингов в хоромы. Воины Ароти последовали за ними.

Жилище предводителя хордлингов оказалось достаточно просторным, чтобы вместить такое количество людей. Женщины стали вносить глиняные кувшины, наполненные элем, и разливать его воинам. Вульф, не переставая думать о Харбарде, снял свой питейный рог с пояса и протянул Хильдрун. Девушка наполнила его до краев и улыбнулась в ответ на улыбку Вульфа.

Опираясь одной рукой о дубовый стол, Фолькхари держал в другой кружку с напитком. Он поднял ее над головой и крикнул:

– За победу!

– За победу! – грянул в ответ хор голосов.

Вульф отпил половину, а остаток выплеснул на земляной пол. «Тивазу за победу!» – мысленно произнес он, глядя, как жидкость просачивается в утрамбованную землю у его ног.

– Помогите мне, – попросил Фолькхари, пытаясь взобраться на стол. Стоявшие рядом воины помогли вождю и отступили назад на несколько шагов, чтобы лучше видеть князя. Все затихли в ожидании того, что он скажет.

Фолькхари окинул взглядом собравшихся воинов и заговорил:

– Сегодня мы одержали победу над злейшими врагами человечества – больше пяти сотен мертвых чудовищ лежат на земле Ароти. Они сражены нашим оружием и оружием ильвингов. Те, кто еще вчера были нашими недругами, сегодня пришли нам на помощь, и вместе мы победили. Они спасли нас, и я лично обязан жизнью Вульфу, сыну Хрейтмара, сына Арна Сутулого. Он избавил меня от гибели под топором проклятого хримтурса. Это событие достойно быть увековеченным в песнях скальдов для будущих поколений.

Фолькхари кашлянул, глядя на мужчин и женщин, внемлющих его словам, и через несколько мгновений продолжил:

– Мы долго воевали друг с другом, много славных бойцов полегло с обеих сторон в бесконечных распрях. Но настало время забыть прошлое, ибо нельзя жить в прошлом, живя в настоящем. Сейчас я желаю объявить мир между нашими племенами раз и навсегда. Теперь мы будем бороться против наших общих врагов вместе!

– В единении наша сила! – успел выкрикнуть Вульф, прежде чем витязи обеих дружин выразили согласие со словами правителя звоном оружия и доспехов. Когда шум утих, Фолькхари сказал:

– Что ж, я рад, что вы меня поняли. А теперь отпразднуем победу и пиром скрепим узы мира между нашими племенами.

– Нет, – помотал головой Вульф, – не ранее, чем мы справим тризну по моему отцу.

Фолькхари согласился. Он слез со стола и подошел к князю ильвингов.

– Не хотел бы оскорбить твое гостеприимство, – сказал Вульф, – но нам надо торопиться домой. Наш гарт почти не защищен. Никто не знает, сколько еще троллевых армий бродят по здешним краям.

– Ты прав, – согласился князь хордлингов. – Кстати, незадолго до нападения я выслал лазутчиков. Если они живы, то скоро вернутся.

– Да, их сведения окажутся полезными, – кивнул Вульф, – но, если ильвинги отправятся домой одни, наши отряды вновь окажутся разъединенными расстоянием.

– Что ты предлагаешь?

– Идти вместе, – твердо заявил Вульф. – Понимаю, нелегко бросать родные места на растерзание полчищам троллей, но, боюсь, эта участь в скором времени постигнет и Рогаланд: оттуда надо будет уходить. Если хордлинги сейчас останутся здесь, а ильвинги уйдут, все мы вновь окажемся в том невыгодном положении, в котором наши народы находились в прошлом, – мы будем разъединены. Троллям не составит труда поодиночке одолеть наши дружины, которые и так заметно ослабли. Только вместе мы сможем успешно сопротивляться и рассчитывать на победу.