Текст книги "Якорь спасения"

Автор книги: Фанни Райдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Фанни Райдер
Якорь спасения

Пролог

О молодом наследнике ранчо Ламберти в округе ходили самые противоречивые слухи. Кое-кто из окрестных фермеров полагал, что парень геройски воевал во Вьетнаме и пережил там такое… Словом, навсегда выбился из колеи. Другие строили причудливые версии, связанные с таинственной женитьбой Флойда Ламберти на какой-то девчонке из Чикаго. Однако ж ничего себе девчонка! Чуть ли не принцесса мафии. Предполагалось, что бедный парень еле ноги унес от ее крутых родственников. И теперь залег на дно. Живет себе с бабушкой Карен, вкалывает на ферме да благодарит Бога, что остался цел. Местные кумушки, впрочем, придерживались иного мнения.

Кошмары войны, угрозы гангстеров… Это все, конечно, легко понять. Но почему красавчик Флойд, который до своего исчезновения слыл страстным покорителем женских сердец, вернувшись в родные края, прячется в кусты от каждой юбки? Может быть, он принял тайное монашество? Семейка такая, что исключать подобного нельзя.

Говорят, его прадед, француз Мишель де Ламберти, хотя и был отъявленным кутилой и бретером, отличался необыкновенной набожностью. У старого Брюса тоже причуд хватало. Не стоит слишком верить Карен, когда она поет гимны своему «идеальному мужу». Да и Флойд вернулся домой как раз на похороны «любимого дедушки», будто несколько лет дожидался этого часа.

Не случайно же фамильное гнездо Ламберти прозвали когда-то «волчьим логовом». Только Карен у них и прижилась: видимо, очень любила ставшего с годами совсем ручным Брюса. Что ж, сердцу не прикажешь… А вот жена ее сыночка Майкла не выдержала. Кстати, до сих пор никому из соседей не известно, куда и при каких обстоятельствах она исчезла.

Справедливости ради надо отметить, что криминальных делишек за Ламберти не водилось. Люди они по-своему благородные, порядочные, известны своим трудолюбием и бережливостью. Но словно злой рок преследовал «волчат», не позволяя спокойно пройти отмеренный провидением земной путь. Даже самый кроткий из них, Брюс, то богател так, что в состоянии был сделать из своей развалюхи дворец, то годами сидел на бобовой похлебке. О смерти Майкла лучше и не вспоминать, настолько нелепо все произошло. Оставалось только надеяться, что это не самоубийство. Чего же можно ждать от Флойда с такой наследственностью? Рано или поздно притаившийся, замкнутый «волчонок» должен выкинуть какой-нибудь трюк.

Семейство Ламберти явно обречено на вымирание. Последнее время в этом не сомневались даже искренние доброжелатели. Таков общий итог многочисленных гипотез, досужих вымыслов, о которых Флойду до сих пор было совершенно невдомек. А если бы узнал сейчас?…

Флойд последний раз проверил самолет перед вылетом.

– Поторопись-ка, железная леди! – не слишком почтительно обратился он к своей пожилой спутнице и с завидной легкостью подсадил ее в кабину.

– Не забывайся, Фло, – в тон ему буркнула Карен. – И не срывай на мне свое плохое настроение. Я не виновата, что кузен Гарри Осмонда заподозрил тебя в склонности к мужчинам. Правда, на твоем месте я бы доказала этому хлюпику…

Внезапно повеселевший Флойд в течение всего полета напропалую смешил свою пожилую спутницу, блестяще пародируя джазовые песенки о любви. Импровизированный концерт оборвался на каком-то незатейливом блюзовом куплете:

–  «Мой якорь спасения в той бездне отчаянья…»– Флойд зевнул, вглядываясь в сигнальные огоньки аэродрома. – Вот что, старушка… Пусть твоего внука принимают хоть за буро-малинового мерина. Это даже забавно. Мне другое не нравится. Такое дурацкое предчувствие… Как будто со дня на день все в нашей жизни перевернется вверх дном.

1

Когда пожилая женщина в рассеянии ступила с тротуара на мостовую, почти под колеса автобуса, который, кстати, ждала и Элис Редфорд, времени раздумывать не оставалось. Элис рванулась вслед и, обхватив эту сонную бабульку за плечи, потянула ее назад.

Протяжные крики слились с визгом тормозов и отборной бранью шофера. Ритмическая какофония в иррациональном пространстве жизни и смерти. На мгновение Элис показалось, что все это происходит не с ней, что она лишь случайный свидетель нелепого уличного происшествия. Потом слепая боль оттеснила все, она стала погружаться в темноту.

Силуэт у окна был освещен таким розовым отблеском, который может дать только солнце, встающее в безмятежное и прозрачное летнее утро. Элис наблюдала за ним уже несколько минут. Кто он и зачем находится здесь? Это касалось и комнаты, в которой она очутилась. Без сомнения, больничная палата… Но почему? Элис понятия не имела.

– Ага, вы уже пробудились, – с умеренной дозой любезности констатировал незнакомец.

Странно, будто статуя заговорила. Настолько всем обликом своим напоминает этот тип надменного римского патриция, увековеченного для потомков тысячелетия назад.

Элис робко кивнула и тут же почувствовала, что лучше было бы не приходить в сознание. Казалось, внутри ее бедной головы заиграл и двинулся маршевым шагом оркестр в сотню человек. Она постаралась вжаться в подушку.

– Вам больно? – «Римлянин» обеспокоенно шагнул к койке. – Может, вызвать сестру?

– Нет, не надо, – Она доверительно дотронулась до рукава его темного костюма. – Если не делать резких движений, чувствую себя вполне сносно.

– Вы уверены, что это так на самом деле?

И опять Элис попалась. Стоило лишь слегка повернуть голову, как боль вновь пронзила ее.

– Клифф предупреждал, что после того, как вы придете в сознание, могут начаться неприятные сюрпризы.

Элис кисло улыбнулась.

– Клифф – это ваш врач, – пояснил незнакомец. – Мой близкий приятель… Клиффорд Хадли.

– Что я здесь вообще делаю? – поинтересовалась Элис, сочтя его вполне осведомленным в «неприятных сюрпризах».

– Неужели вы ничего не помните?

– Нет, как это ни печально… А, кстати, если вы не врач, то что вы здесь делаете?

– Я пообещал моей бабушке, что побуду с вами до тех пор, пока не возвратится она. – «Римлянин» улыбнулся, и его ледяные голубые глаза несколько согрелись.

– Кто эта ваша таинственная бабушка?

– Карен Ламберти. – На смуглом, породистом лице под маской нарочитой серьезности мелькнула ирония. – Неужели не вспоминаете ее? Она ведь почти всю ночь провела тут рядом с вами.

– Карен Ламберти! – Это имя вызвало из сокровенного тайника подсознания лучистые небесные глаза, а затем и весь облик пожилой женщины, с которой незнакомец имел какое-то неуловимое, фатальное сходство. Заботливая, сказочно нежная сиделка… И еще… Она же – на автобусной остановке!

Сердце Элис забилось часто-часто. Она невольно зажмурилась, когда память причудливо вернула ей все, что произошло в те злополучные минуты.

– Ну что, теперь вы все вспомнили?

– Так вот почему я здесь! – вырвалось у Элис.

Он утвердительно кивнул.

– А как ваша бабушка? С ней все в порядке?

– У нее несколько царапин и ссадин, но, учитывая, что могло случиться, она в прекрасной форме. Весь удар вы приняли на себя.

– У меня, кажется, тоже все не так плохо… Могло бы быть… гораздо хуже. Разве не так? – закончила она, сбиваясь.

В его глазах мелькнуло двусмысленное выражение.

– Вы вовсе не так плохи, как следовало ожидать.

Ну что ж, если бы он принялся уверять, что она прекрасна, несмотря на синяки и ссадины, то это вряд ли прозвучало бы убедительно.

– А может, на самом деле все гораздо хуже? – Элис вспомнила о недавней жуткой боли.

– Вас сбил автобус. Но последствия могли бы быть гораздо хуже… А так… – «Римлянин» приподнял зеркальную крышку стола и она таким образом смогла увидеть свое отражение.

– Вот убедитесь сами, что все не так плохо.

Сначала Элис смогла опознать только свои глаза. Они расширялись и становились все больше и больше по мере того, как неожиданный помощник поднимал ее голову, подсовывая под нее подушку. Вся правая часть лба была разбита. На одной из скул – жуткий огромный кровоподтек.

– Что же, я теперь вся такая? – истерически всхлипнула Элис, но тут же сдержалась.

– У меня не было возможности увидеть вас целиком. – Чувствовалось, что красавчик был отнюдь не против такой затеи. – Но подслушал, что повреждения на лбу и правой руке – единственные открытые раны.

Элис немедленно решила проверить, так ли это на самом деле. С большим трудом, сохраняя бодрый вид, она уселась поудобнее.

– Ничего, ничего, скоро поправитесь, – не без лукавства заверил незнакомец.

– Надеюсь, – согласилась Элис. – Не может так быть, чтобы я состояла из сплошных ушибов.

– Но у вас, однако, их предостаточно.

Элис внимательно посмотрела на него.

– Только что вы засвидетельствовали, что не осматривали меня целиком.

– Я и не утверждаю этого. Я только слышал, что самый большой и цветистый синяк у вас на бедре. – Незнакомец весьма многозначительно хмыкнул.

Элис инстинктивно начала обследовать свое тело, но, заметив, что мужчина следит за ее руками, тут же вытянула их вдоль бедер.

– Хуже всего обстоит дело с ногой. Боюсь, что она сломана, – довольно глумливо «утешил» ее он, продолжая глазами свою бесстыдную экскурсию.

Элис только сейчас заметила выступающий из-под покрывала бугор и поняла, что это не только бинты.

– Но мне не больно, – с удивлением сказала она.

– Не больно, пока вы не двигаетесь.

– Занятная ситуация, – пробормотала Элис, поняв, что в обычный день она сейчас как раз приступала бы к работе. – Который час?

– Около шести.

В принципе у нее оставалось еще несколько минут, чтобы позвонить своему работодателю и сообщить ему о случившемся. Элис озабоченно нахмурилась.

– Не беспокойтесь, вашей матери мы уже позвонили, – предупредительно сообщил он. – Конечно, миссис Редфорд была очень расстроена, но Клифф объяснил реальную ситуацию… И она поняла, что никакой угрозы вашей жизни нет. – Незнакомец быстро добавил последнюю фразу, заметив беспокойство на лице Элис. – Потом с ней разговаривала бабушка. Она пообещала вашей маме, что здесь за вами будет очень хороший уход.

Элис быстро бросила на него испуганный взгляд, а потом снова потупилась. Тяжело вздохнула. Мужчина по-своему расценил ее реакцию.

– Вы, наверное, хотите, чтобы я вам помог связаться с вашей мамой?

– Нет, в этом необходимости нет!

Он вскинул черные брови с выражением некоторого удивления.

– Мне не хотелось бы лишний раз волновать ее… Ведь из Детройта она все равно помочь мне не может. Да и мне не так уж плохо. – Элис сочла нужным пояснить ему свой отказ. – Потом, сейчас только шесть утра и столь ранний звонок ее сильно встревожил бы.

– Об этом я как-то не подумал, – извиняющимся тоном признался он. – Я сам жаворонок и для меня чудно, что кто-то может еще спать, когда я уже бодрствую.

Элис улыбнулась. Ей показалось, что он специально, чтобы сделать приятное ей, немного пожурил себя.

– В полиции сообщили, что вы живете одна. Значит, нужен кто-нибудь, кто позаботится о вас, когда вы отсюда выберетесь. Как вы думаете, миссис Редфорд могла бы приехать? Вы довольно долгое время не сможете обходиться без чьей-либо помощи.

Черт побери! Проклятье! Да пошло бы оно все… Элис была бесконечна зла на себя. Из-за всего, что произошло, она забыла о главном… Она бежала на очень важное собеседование. Теперь разговор состоится с кем-либо из других соискателей и… прощай вожделенная работа.

Незнакомец моментально подметил ее смятение.

– Что случилось?

Элис огорчил этот новый прокол. Не хватало еще распускать нюни перед совершенно посторонним человеком!

– Все в порядке, – прошептала она. И уже на совсем иной ноте добавила: – Одно плохо, я не знаю, с кем имею дело!

– Флойд Ламберти. Внук своей бабушки. Очень благодарный судьбе внук. И неизменно к вашим услугам, мисс Редфорд.

В это время в палату вошла медсестра и стала распоряжаться. Первым делом, выразительно покосившись на Флойда, она заставила его покинуть помещение. Потом последовали компрессы, укол, измерение температуры.

Никакой дополнительной информации из этой грозной особы вытянуть не удалось.

Флойд Ламберти возвратился, как только испарилась медсестра. Он бесцеремонно развалился в кресле, всем своим видом выражая дружескую непринужденность.

– Послушайте, – не выдержала Элис, – нет совершенно никакой необходимости вам прописываться здесь…

– Но я обещал… – Флойд лениво приподнял одно плечо. – А раз я что-нибудь пообещал Карен, мне не хотелось бы расстраивать ее. Кстати, только при условии, что я посижу с вами, она согласилась пойти поспать в гостиницу. Бабушка очень обеспокоена вашим состоянием.

– Тогда, может быть, вы великодушно окажете мне услугу?

– С удовольствием сделаю все, что в моих силах!

– Мне надо срочно позвонить, чтобы предупредить шефа, что я сегодня не смогу появиться на работе.

– Я мигом улажу все… – Чувствовалось, что действовать ему гораздо приятнее, чем прозябать в качестве сиделки. – Мне надо сделать сразу несколько звонков. Один из них будет по вашему заказу, а вы, пожалуйста, расслабьтесь и отдохните.

Элис назвала номер телефона и имя своего начальника.

– И, пожалуйста, – попросила она извиняющимся тоном, – объясните ему ситуацию… Я ведь должна была…

– Не беспокойтесь. Все улажу. – Флойд подмигнул. – Кому придет в голову укорять вас за проявленный героизм?!

Лишь только он вышел, Элис схватилась за зеркало, чтобы еще раз внимательно осмотреть себя.

Хороша куколка, нечего сказать! Черт побери, вот ведь невезение. В день, когда на ее пути оказался самый красивый мужчина из всех, виденных ею когда-нибудь, сама она похожа неизвестно на что!

Наконец, слегка успокоившись, Элис стала раздумывать, сможет ли ледовый компресс снять хотя бы опухоль с губ.

– Ну что, моя девочка?

Элис буквально подпрыгнула от неожиданности и тут же почувствовала неистовую атаку боли. Но внимание ее было отвлечено на входящую миссис Ламберти.

– Ох, и заставили вы нас поволноваться минувшей ночью, – с шутливой ноткой укора заявила бабушка.

– Вы даже представить себе не можете, как я рада вас видеть, – заверила Элис пожилую женщину, натянуто улыбаясь. – Всю ночь меня мучили кошмары. И память отшибло начисто…

Небесные глаза привораживали невыразимой задушевностью. Густые ресницы и брови эффектно оттеняли их. Щечки у миссис Ламберти были свежие до неестественности. Из-за этого Элис показалось, что величественная Карен напоминает пухленького Санта-Клауса. К тому же ее пышные густые волосы были совершенно белы.

Миссис Ламберти призналась, что местами ушибы и ей дают о себе знать.

– Но когда человеку столько лет, сколько мне, немного боли не мешает, во всяком случае, знаешь, что еще живешь. Вот значит, нет худа без добра! Я, милочка, никак не подберу нужных слов, чтобы начать свою благодарственную речь.

Лицо Элис стало озабоченным.

– Флойд сообщил мне, что вы вчера ночью разговаривали с моей мамой. Спасибо. Надеюсь, она не очень сходила с ума?

Морщинки вокруг лучистых глаз обозначились резче.

– Конечно, она была сильно взволнована. Я пообещала регулярно докладывать ей о том, как у вас идут дела. Признаться, я разговаривала с ней уже три раза. Но, может быть, у вас есть какие-то другие пожелания?

– Нет. Ни-ка-ких, – протянула несколько обескураженная услышанным Элис.

– Ну, ну! Не пытайтесь ввести меня в заблуждение. Что-то тревожит вас, я вижу.

Элис набрала в легкие побольше воздуха и решила выяснить, до какой степени может дойти решимость миссис Ламберти в выполнении ее просьбы.

– Да, есть у меня одна, может быть, и глупая, но неотступно преследующая меня мысль.

– Тогда смелее… Не таитесь, пожалуйста. Если это в моих силах, я все сделаю. Может, таким образом покроется хоть самая малюсенькая частица моего долга вам.

– У меня в квартире остался щенок. Без присмотра… и…

– Конечно, дорогая! Разве это проблема!

Горячая готовность миссис Ламберти побудила Элис быть честной до конца.

– Дело в том, что согласно условиям хозяйки, я не имею права содержать в квартире живность, – уныло призналась она. – У меня есть соседка по лестничной клетке, мы живем с ней душа в душу. Но, к сожалению, она подруга домохозяйки. И если она увидит Чарри, то обязательно скажет той и тогда мы с моим другом окажемся на улице.

– А каков он, этот Чарри?

– Это тоже не простой вопрос. Он выбрал себе амплуа моего защитника. И поэтому считает себя очень опасным и грозным. – Элис сморщила носик. – Не уверена, что он окажет вам вежливый прием.

– А я не сомневаюсь, что сумею приручить вашего воинственного кобелька, – с запальчивой уверенностью пообещала миссис Ламберти. – Мы еще проверим, насколько малыш предан своей хозяйке.

– В таком случае, – улыбнулась Элис, – все в порядке. Ключ от квартиры должен быть в сумочке.

– Прекрасно! Адрес мы уже знаем. В приемном покое, когда вас регистрировали, полисмен нашел визитные карточки.

Элис подробно проинструктировала ее, каким образом выгулять Чарри, не привлекая внимания неприятеля, и чем накормить.

– Я верю, что прекрасно справлюсь с вашим поручением. – Миссис Ламберти заговорщически подмигнула своей спасительнице. И это напомнило недавнюю ужимку ее красавца-внука. – Куда же задевался наш рыцарь? Ведь он обещал побыть с вами до моего возвращения? – Карен задала этот вопрос вроде бы самой себе.

– Он звонит по моей просьбе в офис, где мне удалось получить временную работу, – объяснила Элис, чувствуя какую-то необъяснимую неловкость.

– Ладно, в таком случае я не стану ругать Флойда за то, что он покинул свой пост. Вы, наверное, устали, дорогая?

Элис утвердительно кивнула.

– Попробуйте немного поспать. А я найду своего сорванца и мы вместе займемся Чарри. Кстати… моя самоотверженная девочка, – в интонации пожилой дамы звучало нечто необычайно трогательное. – Давай впредь без формальностей. Приучайся-ка называть меня по имени – Карен. Ладно?

Элис не хотелось скрывать навернувшихся слез. Уже давно не испытывала она ничего подобного. Ответ был ясен без слов.

– Ваш босс уведомлен о случившемся, мисс Редфорд, – нарушил идиллию уже знакомый баритон.

– А, Флойд! Как хорошо, что ты появился. Нам пора… Мы уже донельзя утомили бедняжку, – сказала Карен.

Ламберти пристально посмотрел на «героиню», и она продемонстрировала якобы едва сдерживаемый зевок.

– У тебя в девять встреча, бабушка, – с некоторым раздражением напомнил Флойд. – Доктору вряд ли понравится, что ты разгуливаешь в таком виде уже второй день.

Миссис Ламберти отмахнулась и заявила, что в первую очередь необходимо навестить «малыша Чарри».

Флойд молча выслушал историю о бедном песике, всем своим видом показывая, что нынешние заботы двух новоявленных приятельниц не самая главная проблема его жизни.

– Итак, Эл, будь умницей. – Карен нагнулась и нежно поцеловала ее в лоб. – Ни о чем не беспокойся. Бай-бай…

– Не считайте, пожалуйста, своей обязанностью все время находиться здесь. Вы и так уже столько сделали…

– Старших надо слушаться. Я обещала твоей матери выходить тебя.

Флойд поднял руку, салютуя Элис на прощание, и пообещал вскоре вернуться.

Когда он подтолкнул почтенную даму в направлении дверей, Элис с удивлением обнаружила, что Карен сумела оставить у нее в ладошке тайком от внука листочек бумаги. Она медленно развернула его и невольно вскрикнула:

– Миссис Ламберти!

Карен и Флойд одновременно повернулись.

– Ты забыла мое имя, Эл?

– Нет… Карен… Но разве так можно?

– Я всего лишь оставила тебе чек. Успокойся.

Физиономия внука при этом известии, как показалось Элис, отнюдь не заискрилась от радости.

Элис вновь ошарашенно уставилась в тонкий прямоугольный листок. Бред какой-то!

– Это же пятьдесят тысяч долларов… – сдавленно пробормотала она.

– Дискуссия окончена, мой ангел! И это только начало. Будь послушной внучкой! – Карен просто таяла от счастья.

– Но…

Флойд смерил новоявленную внучку таким взглядом, что у той слова застряли в горле. Воспользовавшись паузой, Карен взяла его под руку и увлекла в коридор.

– Но я же не просила об этом, – растерянно проговорила Элис в пустоту. Перед глазами стояло высокомерное, отстраненное лицо Флойда. Господи, на нее-то за что он так окрысился? Не нужны ей эти деньги! Хотя, если по-прежнему вкалывать в школе, столько и за два года не заработать…

Может статься, что экзальтированная Карен Ламберти не всегда контролирует себя. Не потому ли разозлился Флойд? Если эта дама имеет обыкновение, поддавшись первому порыву, делать шикарные подарки вне зависимости от состояния своего банковского счета, то надежнее всего неотлучно опекать не в меру эмоциональную бабушку. Невеселое, должно быть занятие. Элис уже начинала сочувствовать этому парню, в глубине души признав, что он ей очень даже не безразличен.

Наверное, у Карен хватает приключений. А платить за все приходится внуку. Ведь реальные деньги (а не чековые бумажки!), похоже, принадлежат ему.

В пользу такого соображения, с точки зрения Элис, говорил и внешний вид Ламберти-младшего. Его костюм был явно от дорогого портного. Ей раньше не приходилось иметь дело с мужчинами, которые могли бы позволить себе подобную роскошь. Зато простенькое цветастое платье Карен вовсе не свидетельствовало о том, что его обладательница может запросто швыряться такими суммами направо и налево.

Элис еще раз внимательно осмотрела «всего лишь чек» и разорвала сиреневый лоскуток на две половинки. Что легко приходит, то легко и уходит… Через секунду импровизированный серпантин посыпался в корзинку для мусора. Теперь не грех и помечтать о том, на что можно было потратить такие шальные деньги. Элис стала засыпать, укачиваемая своими фантазиями, и в них явился Флойд, который явно одобрял ее поступок. Все улыбался, улыбался, а потом… Она перестала отличать сон от яви.

Из затемненного угла комнаты на нее и впрямь пристально глядел Флойд Ламберти. И до тех пор, пока он не произнес первые слова, она думала, что это призрак.

– У меня такое впечатление, что вы преуспели в некоторой разновидности бизнеса, мисс, – процедил внук, подтягивая поближе к кровати небольшой столик и вкладывая ей в пальцы ручку.

Элис протерла глаза, безуспешно стараясь понять, что происходит.

– Наш адвокат, – с какой-то едкой, прокурорской вкрадчивостью начал он, – считает, что вы не откажетесь поставить свою подпись вот здесь, коль скоро бабушка так искренне и щедро отблагодарила вас за самоотверженный поступок. – Флойд обозначил галочкой то место, где ей надлежало поставить свою подпись.

Час от часу не легче!

– А что собственно я должна засвидетельствовать? – сдержанно поинтересовалась Элис, хотя уже начинала закипать от столь чудовищного маниакального занудства.

– Это соглашение между вами и моей бабушкой. Она собирается оплатить расходы, связанные с вашим пребыванием в больнице… и вознаградить вас за…

– «Вознаградить» меня?

– А чек? Вы что же, забыли о нем? Итак, миссис Ламберти собирается поощрить мисс Редфорд за ее благородные устремления…

– Мои «благородные устремления»? – вскинулась Элис, бледнея от ярости. – Вы имеете в виду те пятьдесят тысяч долларов?

Да он и впрямь чокнутый? Такого ничем не проймешь.

Словно подтверждая ее мысли, Флойд монотонно, как робот, продолжил с той точки, на которой его прервали:

– Поскольку вы уже получили столь щедрое вознаграждение, вы отказываетесь от претензий в адрес бабушки в связи с тем, что она невольно стала причиной нанесения вам физического ущерба. Вот, собственно, основной смысл документа.

Свет для Элис померк.

– Неужели вы могли подумать, что я выставлю Карен какие-либо претензии?

– В таком уж мире мы живем! – цинично осклабился Флойд.

Ну и дрянь! Однако сдаваться Элис не собиралась.

– У меня есть кое-что, что должно вас успокоить, – вкрадчиво произнесла она.

Флойд вздрогнул, заподозрив, что она подметила, как от нервного тика у него пульсирует левая щека.

– Если я проконсультируюсь со своим юристом, как вы думаете, посоветует ли он мне подписать подобную бумагу?

– Моя бабушка уже сделала вам такую рекламу, рассказывая о том, как героически вы спасли ее жизнь! Любой суд признает действительным чек, выданный самоотверженной спасительнице.

Несмотря ни на что, Элис была приятна его грубоватая искренность.

– А вы, стало быть, побаиваетесь, что я не остановлюсь на этих пятидесяти тысячах?

– Процесс благодарения не может продолжаться бесконечно. – Флойд драматически развел руками. – У вас нет постоянной работы. Я видел условия, в которых вы живете. – Он отвел глаза. – Я хотел бы оградить бабушку от любых случайностей…

Проклятье! Сейчас Элис была зла на весь мир. Что собственно Флойд знает о ней?!

– Представьте себе, что Карен не ваша бабушка, а моя собственная. Неужели вы думаете, что, прежде чем ринуться спасать ее, я сначала просчитала бы все?

Он шутовски зааплодировал.

– Это очень благородные мысли, но я-то должен спрогнозировать ваши действия не в той вымышленной ситуации, а в совершенно конкретной.

И вновь Элис оказалась на грани истерического срыва.

– Вы хотите, чтобы я подписала эту бумагу, а ведь я даже не знаю, стоит ли этот злосчастный чек той бумаги, которая на него потрачена. – Голос ее предательски дрожал, она судорожно сцепила пальцы. – Итак…

– Я докажу вам, что чек не поддельный. – И как ни в чем не бывало, Флойд подсунул ей свой дурацкий «меморандум» и ручку. – Ну, теперь-то вы подпишите?

Получается, она должна все принимать на веру. А Флойд ей вовсе не собирался доверять. Разве это справедливо? О, как хотелось бы сейчас шарахнуть чем-нибудь тяжелым по этой красивой самодовольной физиономии!

Пусть я пойду побираться на улицах, но одну вещь ему все же выскажу, решила она.

– Я ничего не просила у вашей бабушки!

– Но я что-то не заметил, чтобы вы усиленно отказывались!

– Послушайте, мистер Ламберти! – взорвалась Элис. – Я вытягивала вашу бабушку из-под этого треклятого автобуса вовсе не из корыстных соображений. Но и прощения у нее за это просить не собираюсь. Ясно? К тому же я не проверяла ее банковский счет перед тем, как действовать. И вообще мне надоело…

– Господи! Да я же не собираюсь утверждать, что вы сначала все обдумали, а потом полезли под автобус! – прервал ее Флойд, стремясь закончить перебранку миром. – Просто было бы лучше, если бы вы обе были целы и невредимы.

– Плохо, что я не подумала обо всем раньше. Но, уверяю вас, моя совесть чиста.

Флойд явно смутился, когда его глаза уткнулись в расцарапанный лоб, распухшие губы и глыбу гипса на ноге Элис.

– Я не очень гожусь для всех ваших интриг, – заявила она, избегая встречаться с ним взглядом.

– Простите меня за все… – тихо произнес он с обезоруживающей искренностью. И помимо своей воли Элис уступила.

– Бог с вами, – проворчала она. – Давайте вашу чертову бумажонку и покончим с этим.

Благодарный внук услужливо склонился над ней.

– Мне не нужны чужие деньги, – не преминула напоследок ужалить Элис. – Если вам от этого будет легче, а мне лично на все наплевать, то отчего же и не подписать? Надеюсь, мне это не повредит.

Поймав его откровенно ликующий взгляд, она насторожилась. Правда, Флойд не знает, что чек уничтожен. И все же какая мелочность! Насколько она сама благороднее этого деланного аристократа… Сердце Элис наполнилось гордостью за свой поступок. Несколько лет назад она просто не поверила бы в то, что способна отважиться на такое. Взяла и красиво отказалась от целого состояния.

– Я передумала и не стану ничего подписывать, – неожиданно для самой себя хладнокровно обронила она.

Казалось, еще немного и Флойд ее ударит.

– Почему?

– Я уже объяснила вам, что совершенно не намерена выставлять вашу бабушку. Вам должно быть достаточно моего честного слова.

Лицо Ламберти хранило каменное выражение, пока он тщательно складывал свой нотариальный «сонет», а потом, внезапно скомкав его, запихнул во внутренний карман пиджака.

– Я была бы вам очень признательна, если бы вы оставили меня одну. Я очень устала. – Элис демонстративно прикрыла глаза.

– Тем не менее я очень благодарен вам за то, что вы сделали для моей бабушки, – многозначительно произнес Флойд.

– Довольно странная манера выражать благодарность. – Она укуталась в одеяло, сделав вид, что засыпает.

– Элис… – произнес он с такой нежностью, что трудно было поверить своим ушам. – Я никогда не стал бы досаждать вам по пустякам, под влиянием маразматической прихоти. Поверьте, это очень важно.

– Мужчина имеет право поступать так, как считает нужным. – Она подернула плечом и тут же скривилась от боли.

– Моя бабушка… – Флойд стал подыскивать нужные слова. – Понимаете, она порой бывает так чудаковата!

Повернувшись и встретившись с ним взглядом, Элис получила залп из двух его блестящих голубых бойниц.

– Я, наверное, недооцениваю истинную величину состояния миссис Ламберти и поэтому не понимаю, почему таким орлиным взором надо охранять это богатство. Ваше потенциальное наследство?

Флойд высокомерно выпятил подбородок. Прямо-таки голливудская звезда. Второй Керк Дуглас! – пронеслось у нее в голове.

Когда он круто повернулся на каблуках, Элис едва преодолела соблазн извиниться. Дверь бесшумно закрылась, но в коридоре, а затем на лестнице нескончаемо долго раздавались его шаги.

– Тебе ничего не стоило бы подписать эту проклятую бумагу, – прошипела она в отчаянии. – Конечно, ничего… Кроме ущемленного чувства гордости.