Текст книги "Предел (СИ)"

Автор книги: Фамильевич Григорий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Здоровый-здоровый. А вот я не очень. Помоги мне. Позже я всё тебе объясню, расскажу о желаниях, а главное – как ими правильно распоряжаться.

Ещё недавно стройный и осанистый, Старик согнулся, опираясь на Сашу, поковылял вперёд. Различная ребятня часто перебегала им дорогу. Что-то в их слишком резких и активных образах пугало мальчика.

– Налево, Саш, не доходя до мостов. Рядом с парком.

Феи не обманули с пейзажем. Он был безумным, ярким, невероятным. В каждом строении, в каждой вещичке выделялись вкусы именно того ребёнка, который это пожелал: абстрактные узоры героев мультфильмов, сказочные замки, статуи, точные копии детей, мини-арены для сражений.

Но даже такое невероятное место было далеко от идеала именно из-за кричащих детей.

У американских горок, которые видел Саша, пока шёл до Предела, развязалась драка. Или же издёвка. Двое близнецов, толстых детин, задирали худого, бледного мальчишку. Саша сжал кулаки, ощущая дрожь не страха, а злобы.

– Ай!

Старик виновато улыбнулся, разжав морщинистую руку, высвобождая плечо мальчика.

– Не отвлекайся, впереди тупик, нам ещё раз налево.

– Но там кого-то обижают…

– Почти пришли, Саш! Видишь зубцы на стенах? Прямо замок в миниатюре, да?

Мальчик не смог ничего сделать, лишь как посочувствовать тому бедняге, слыша хохот близнецов.

Если бы он не знал, что старик ведёт его в кафе, то подумал бы, что это средневековый форт. Окружённое кирпичной стеной массивное сооружения с длинными башнями и обширными балкончиками –  истинное пристанище прекрасной девы. Не хватало лишь дракона. И рыцаря. Да и самой принцессы.

Внутри всё так же служило для атмосферы. Деревянная мебель, декоративные бочки с соленьями, древний камин, стойка трактирщика и барды. Певцы и музыканты, извлекающие из лютней и флейт божественные звуки, в то же время пугающие Сашу стеклянными глазами кукол.

Как заметил мальчик, всё и вправду служило атмосфере. Однако создатель забыл о правдоподобии места – ни один старинный трактир не может обойтись без грязи и помёта куриц, без вонючей живности, бегающей по полу, без отвратных девиц и пьяных мужиков, без ярых драк и грубых официанток.

За место последних Сашу и Старика встретила карлица. Миниатюрная и краснощёкая, милая, как домовёнок.

– Пройдёмте за мной, – улыбнулась карлица, выслушав Старика.

Их столик находился у окна с видом на туманный парк.

– Она не будет принимать заказ?

– Нет, – Старик исследовал Сашу взглядом. –  Домовихи созданы лишь для красоты и уюта. Кому-то из детей мама читала о них. По представлению ребёнка Он и создал этих карлиц. Пора бы уже понять, что каждая деталь в этом месте, в этом мире, должна угождать вам, избранным. И этого не надо стыдиться. Ничего не хочешь?

– Ты обещал рассказать о желаниях.

– Ах! Да. Хотя мне не верится, что ты не узнал об этом от фей. Сейчас здесь мало детей, так как ещё полдень, но посетители есть. Взгляни на ту девочку в зелёной футболке и разноцветной панамке.

– Она спит, – улыбнулся Саша.

– Думает, – отрезал Старик. – Размышляет над обедом, представляет вид блюда либо запах – смотря, что больше развито: вкус, нюх, обоняние, зрение или осязание. Подожди немного. Совсем чуть-чуть, пока…

Мальчик немного склонил голову, с наигранным интересом наблюдая за девочкой. Обе руки он грел об чашку горячего чёрного чая.

– Пока что?

– Пока не появится то, чего здесь быть не должно, – Старик покосился на чашку. – Быстро. Очень. Ты неплохо развит. Другим детям нужно время, чтобы призвать какую-нибудь мелочь. Хотя они в Пределе Мечтаний уже не первую неделю… И что же ты хотел услышать, раз с желаниями проблем нет?

– Запреты, – Саша попробовал чай, поморщился. – Когда мы шли по лесу, то недалеко от реки видели огород и сад. Феи запретили мне срывать яблоко, сказав, что оно принесёт лишь вред. И это звучало глупо. Я видел, что яблоки были червивые, а значит съедобные. После этого феи упомянули Изгнанницу и сказали, что в лесу мне делать нечего. И, как ты говорил, это звучало очень неприятно, потому что я почувствовал себя странным, ненормальным. А потом ещё этот знак с числом детей.

Старик нервно поигрывал бородой, размышляя. Мальчик ожидал характерный «хруст» в голове, но тот не прозвучал. Это создание отличалось от фей.

– Твой чай, Саш, – начал Старик, – горячий, бархатный, но ты поторопился меня удивить, из-за этого и поморщился, когда пробовал: забыл про сахар. Этот чай не отличается от другого чая, который ты бы мог сделать сам, собрав зелёные листья, тщательно завяливая, скручивая и, наконец, высушивая до того вида чаинок, к которым мы так привыкли. После этого тебе бы ещё пришлось найти воду, очистить её, вскипятить и только потом заваривать чай. Нет, эти напитки не отличаются ничем, кроме работы, совершённой для достижения цели. Изгнанница, Саш, отказалась от дара полностью. Она предпочла жить в лесу, как дикарка. Она, избранная, даже отказалась от помощи, которую Он ей предлагал. Изгнанница настроила против Него несколько творений, созданных Им же. Мы едва успели огородить детей от этой девчонки, пока она не заразила остальных. Это болезнь, Саш. Поэтому всё, что связано с ней, всё, что создано её руками, опасно.

– Она тоже видела другое количество детей на знаке?

– Нет. Она была в числе первых избранных, когда ещё много чего не было в Пределе Мечтаний… Но изгнанница часто видела то, чего нет. Замечала зло там, где лишь добро. Ты похож на неё, но лишь отчасти. Поэтому не волнуйся, но знай, что ты отличаешься от других детей, Саш. И не стесняйся этого. Он говорит: со временем ты изменишься в лучшую сторону.

– Стану таким, как все? – фыркнул мальчик, продолжая греть руки. – Не вижу ничего плохого в том, чтобы самому приготовить себе чай. Мой друг в школе очень ленивый и поэтому толстый. Я не хочу быть таким, как он.

– Ты вряд ли поймёшь… – многозначительно заключил Старик.

Саша отодвинул чашку, чувствуя растущую злобу и обиду.

– Я не хочу есть, – сказал он, зевнул. – Надеюсь, здесь есть место, где можно поспать, или всё создано только для бесконечных развлечений?

– Есть, – Старик не обратил внимания на обиженный тон. – На твой выбор: одноместный дом или двухместный, если ты боишься спать один.

– Дом?

– Что-то вроде виллы.

– Двухместный, – подумав, ответил мальчик.

 Старик понимающе кивнул, на что Саша ещё раз зевнул, чтобы побыстрее убраться отсюда. Домовиха, как по приказу, подошла к столу. Мило улыбнулась.

– Проводишь Сашу до дома, где у нас осталось свободное место. Обустроишь, выполнишь любую просьбу.

– Я могу и сам за собой поухаживать.

Старик неожиданно вытянул костлявую руку к груди мальчика, к глиняному амулету. Саша вплотную прижался к спинке стула. Карлица стеклянными, бесчувственными глазами смотрела на мальчика.

– Не бойся, – непринуждённо сказал Старик, поменяв направление руки, потрепал Сашу по волосам. – И правда: устал. Зашуган ты слишком, Саш. Кстати, красивый амулет у тебя на шее.

Прозвучало больше как вопрос.

– У меня нет амулета, – шепнул мальчик.

Старик кивнул:

– Точно. Ошибся… Не буду задерживать тебя, Саш. Пожелай себе приятных снов.

***

Вилла стояла недалеко от озера, в спокойном, отдалённом от шума развлекательного квартала месте. Оно так и называлось – Жилой квартал. Каждая вилла обладала своей индивидуальной чертой, но в основном все они были изящными, красивыми, с мелкими ажурными деталями.

Единственное, что волновало Сашу сейчас – это ванна. Он знал, что больным нельзя мыться, но мальчик просто не мог ничего с собой поделать: хотелось смыть с себя не только грязь, но и все кукольные взгляды, все лживые слова.

В вилле не было ванны, но зато нашёлся мини-бассейн. Мальчик, недолго думая, пожелал горячей воды. Уже у входа домовиха объяснила ему, что всё регулируется желаниями, показав пример на светильниках.

Купание не взбодрило, а наоборот украло силы. Саша понуро склонялся по заставленным комнатам, пока не нашёл спальню – свою или же соседа, разницы нет – забрался в кровать и уснул, сжимая глиняный амулет в руке.

Третья глава.

Стоило мальчику лишь недовольно заворчать, когда вредные лучи солнца коснулись его век, как шторы тут же задвинулись, словно живые. Но Саша уже не смог уснуть, глухо закашлял, невольно открыв глаза. Как всегда боль в горле воспалялась лишь к утру.

Из-под одеяла с хлопаньем вылетели джинсы с амулетом в кармане, футболка ястребом взметнулась вверх. Одежда послушно легла в вытянутую руку. Пока Саша нехотя одевался, решительно шагая к окну, складки на одеяле разглаживались, как морские волны после жуткой бури. Все вещи, вся комната, даже пыль пришла в движение. Когда мальчик коснулся шторы, наступила тишина.

Минут двадцать Саша просто стоял и смотрел. Он не рассматривал сказочное озеро, не пытался разглядеть виллы впереди, столбы безобразного частокола. Взгляд не фокусировался на отдельных деталях, а вяло блуждал по округе. Заспанное лицо неприятно скривилось, сморщилось от жалости.

К самому себе.

Услышав шум босых пяток по дощетчатому полу, Саша молниеносно развернулся, согнулся, словно для прыжка. Заворчал, выпрямился, глубоко вздохнул.

Шумели за дверью.

– Ты мой сосед? – спросил очевидное Саша, оказавшись на кухне. – Ты меня нигде не видел, а то твоё лицо кажется мне знакомым?

Сосед был меньше мальчика и, видимо, младше на год. Он без особого интереса поднял взгляд, сидя за обеденным столом.

– У тебя глаза обычные, – Саша улыбнулся, садясь на стул напротив. – В смысле, живые, а не кукольные, как у фей и Старика… Не понимаешь? Кстати, меня Саша зовут.

– Данька, – буркнул мальчишка, морща лоб.

– Это твоя комната, где я спал? Да? Прости меня, Дань, я вчера мало что понимал, да ещё домовиху прогнал, сказав, что сам разберусь. Не обижаешься?

– Нет. Мне без разницы, где спать.

Данька проявлял мало интереса к своему новому соседу. Саша уже хотел возмутиться, как вспомнил девочку в кафе. Она точно так же тщательно, с выражением мученичества на лице представляла обед.

У мальчика дёрнулось веко от напряжения, он устало откинулся на спинку стула, покраснел:

– Тяжело идёт, – с улыбкой проговорил Данька. – У тебя то же самое, да?

– Нет. Мгновенно вещи появляются.

Мальчик отвернулся, чтобы Саша не видел его лица.

– Я не слабак, – после недолгого молчания добавил: – Просто все мысли об аттракционах, не могу сосредоточиться.

– Тебе помочь?

На этот раз у Даньки покраснели даже уши.

– Не надо. Я просто не хочу есть. Когда проголодаюсь, тогда без проблем представлю какой-нибудь пирожок. А сейчас лучше поспешу в Развлекательный квартал, пока все лучшие места не заняли. Не хочу, как вчера, ждать, пока Высокие качели освободятся.

– Высокие качели? – переспросил Саша.

– Ага, – расцвёл Данька, широченно улыбнувшись. – Моё творение. Я их представил, ну, когда ещё мне это с лёгкостью давалось. Разве ты их не видел?

– Я здесь недавно.

Данька пожал плечами.

– Я не приглядываюсь к лицам, да и вообще за всё время, пока был в Пределе Мечтаний, ни с кем не общался. Все всегда заняты развлечениями. Есть лишь двое братьев, которые любят поиздеваться надо мной, но это пустяки. Ты первый, с кем я говорю по-настоящему. Саша, да? Раз ты не был на Высоких качелях, не хочешь сходить? – мальчик с гордостью добавил: – Даже смотритель оценил: сказал, что у меня превосходно вышло.

– Я есть хочу, да и ты тоже.

– Неправда.

Уверенное выражение лица Даньки перекосилось от требовательного журчания желудка. Вернулась краска.

– Если только чуть-чуть, – мальчик снова рухнул на стул, принял позу страдальца: согнулся, схватился руками за голову. – На этот раз у меня должно получиться. Надо только не думать о качелях…

 Саша с интересом наблюдал за неудачными попытками Даньки представить хоть что-то, но уже вскоре отвлёкся на созерцание самой кухни. Как ожидалось, «всё было создано лишь для атмосферы». Но настолько ли она эффективна, как и обычная мебель?

– Не знаешь, этот чайник работает?

Данька, видимо, поняв ход мыслей Саши, прыснул:

– Нас что зря называют избранными? Ты ещё иди мою кровать застели. Я посмеюсь. Такие простые дела не для нас.

– Избранный, а ты вообще в туалет ходишь, или это слишком просто для тебя? Вставай. Поможешь мне найти заварку, а то пока пирожок представляешь, состаришься и избранным быть перестанешь.

Несмотря на то, что Данька жил в вилле уже не первый месяц, вёл он себя как первопроходец. С общим усилием осмотрев все полки, шкафчики и ёмкости, ребята нашли сахар, листовую заварку и даже овсяное печенье, свежее на вид. Уже завтракая за столом, Саша как бы невзначай спросил:

– Интересно, а домой тоже через портал возвращаться?

– Не-а, – с набитым печеньем ртом буркнул Данька, запил чаем, подождал. – Нет. Раз в неделю Существо забирает самого взрослого избранного, потому что он… взрослый. Я не интересовался – зачем, времени не было. Но, как говорил смотритель, они возвращаются домой. Не везёт старшим.

– Смотрителем ты называешь Старика, а Существом – создателя, как я понял?

– Ага. Старик всегда за нами смотрит, вот и прозвали его смотрителем. Насчёт Существа всё как-то само сложилось, не будем же мы его называть «Он».

Саша теребил амулет в руках, не прикасаясь к еде: больное горло отбило весь аппетит.

– А есть другой способ попасть домой?

– Нет. Предел Мечтаний огорожен препятствиями, которые просто невозможно преодолеть.

– То есть эта деревянная стена?

Данька застонал от глупости товарища, через силу работая зубами. Выразительным взглядом показал, что, когда дожуёт, продолжит:

– Предел – это город, Саш, а сам Предел Мечтаний – мир, созданный Существом! Когда я только прибыл, мне объяснили, что с востока он огорожен непроходимыми лесами, как тайга, только плотными и населёнными монстрами. Не знаю – какими, но, говорят, опасными. На юге – сплошные горы. Забираться на них – самоубийство, там даже пологих склонов нет. На западе раскинулось Море русалок. Я там был пару раз, рядом находится Дольфловер, долина цветов. Её девчонки создали, но и мальчики тоже ходят: в Пределе не хватает места, поэтому некоторые аттракционы создаются в долине.

– А север?

– Горы и лес сужаются почти вплотную к Дороге страха. Говорят, что по этой дороге можно дойти до Существа, а там уже дом близко. Можно и по реке, но она течёт в другую сторону. В горы.

– Карты нет?

– Лень, – зевнул Данька. – Да и зачем? Будто ты собираешься сбежать отсюда, что очень смешно.

– Если у нас будет карта, то ты сможешь показать мне свои качели. Их, как одно из лучших творений, наверное, на карту нанесли, не проверял?

– Ты просто хочешь посмотреть на аттракционы, чтобы узнать, какой посетить? – недоверчиво спросил Данька.

– Ага. А ещё безумно хочу качели увидеть, – задел самолюбие Даньки Саша.

Мальчик улыбнулся, кивнул, поставил чашку и плошку с печеньем на край стола. Саша сделал то же самое со своей кружкой. Данька вернулся в недавнее положение, чуть ли не скрипя зубами от усердия.

Крошки свалились со стола от порыва ветра, и неожиданно на поверхности появился образ, как графическое изображение, иллюзия карты, частично прозрачная и полностью проницаемая.

– Вот! Появилась, – гордо начал Данька, замер, нахмурился. – Ты ведь мне не помогал, я сам?

– Нет, не помогал, – соврал Саша.

Пока приятель лепетал о качелях, Саша изучал карту и думал.

«Клетка, – пришёл к выводу мальчик, теребя амулет. – Окружённая с трёх сторон и хорошо охраняемая у входа клетка. Или я ошибаюсь? Просто зря волнуюсь? Данька вон радостный, все дни только развлекается, и больше ничего не делает. Если верить большинству, то лавандовая фея сошла с ума, и мне ничто не угрожает. А меньшинством являюсь я и… Изгнанница».

– Значит, – проговорил Саша. – Единственный выход – идти по Дороге страха?

– Ты точно не хочешь сбегать? Да, но я не советую бродить по ней, просто дождись своей очереди. Когда ты повзрослеешь, Существо само вернёт тебя обратно, а идти просто так очень опасно. Вначале дорогу окружает выжженная степь, а дальше – пустыня, огороженная каньонами. Посмотри, на карте всё то место выделено жёлтым. До Изгнанницы был ещё один мальчик. Совсем недавно он отправился по этой дороге и не вернулся.

– Думаешь, попал домой? – с надеждой спросил мальчик.

– Нет. Всё это время на знаке было пятьдесят один. Нас всегда пятьдесят в Пределе. Когда приходит время одного избранного, его заменяет другой. Тот парень ещё здесь, но его уже заменили. Тобой.

Саша вздохнул.

– Ну что, проведёшь меня к своим качелям?

Изображение карты потускнело и вскоре исчезло. Данька странно улыбался и не спешил отвечать.

– Не понимаю, – шепнул он. – Все дни, пока был здесь, только и делал, что ходил на аттракционы, баловался желаниями и даже не уставал от этого: каждый раз появлялось что-то новое. А сейчас не могу. Хочется с тобой разговаривать.

– Но я же буду рядом, – в ответ улыбнулся Саша, поймав амулет.

– Что ты сделал?

Данька указал на руку Саши. Мальчик растерялся от такого вопроса.

– Само вышло, я даже не задумался. Тебе не нравится амулет?

– Какой?

– Вытяни руку, – проговорил Саша стальным тоном, поднял амулет над бледной ладонью и постепенно расслабил хватку на верёвке. – Ну, чёрт!

Амулет прошёл сквозь руку, опустился на стол.

– Странный ты, – фыркнул Данька, быстро прошёл к двери. – Идёшь? Не забывай про очередь, Саш. Саш! Да брось ты посуду, сама уберётся!

***

– …а там, у входа, воздушный бассейн. Я однажды целый день провалялся в нём. Просто лежал, можешь поверить? Ощущение точно такое же, когда ты прыгаешь с парашюта. Не смейся! Да, я не прыгал. Но представляю себе именно так. Правда джинн не разрешает долго парить. Говорит, что голова будет кружиться.

– Джинн?

– Настоящий. Похож на маленький ураганчик. У некоторых аттракционов появляются такие чудища. Я не знаю, с чем это связано, но, – гордо заметил Данька, – у моих Высоких качелей тоже есть персональное чудище. Дракон! Но маленький, худой. Как ящерица… Зато огонь извергает.

Саша усмехнулся от мысли, что Данька чем-то похож на описываемого им дракона: тоже маленький и худой. Но извергает ли он огонь?

Похоже, мальчик не врал, когда говорил про одиночество, скрашенное развлечениями. Сейчас его буквально прорвало на разговоры, он описывал всё, чем медленно выводил новоиспечённого приятеля из себя. Но Саша молчал и старался идти как можно ближе к Даньке, изредка касался амулетом его плеча, точнее, проносил амулет сквозь плечо.

– …они быстрее всех, которых я когда-либо видел… Эй, Саш, ты что делаешь?

– Экспериментирую, – признался мальчик и тут же радостно вскрикнул, когда Данька айкнул. – Чувствуешь?

– Дай-ка! – мальчик схватил верёвку и вытянул за неё амулет. – Что за камень? Стоп. Ты говорил про этот амулет, когда мы пили чай? Невидимый амулет? Странные у тебя желания.

– Тебе надо найти такой же.

– Зачем?

– Потом узнаешь, – Саша оглянулся. – Когда за нами никто не будет следить.

– Саш, я говорил, что ты странный? Да? Не злись, но я повторю ещё раз – ты странный! О! Видишь?

Данька остановился, указав на качели. Это была высоченная конструкция, напоминающая гриб, от шляпки которого отходили паутинки, цепи с прикрепленными на конце сидениями. Простой и милый аттракцион, однако от этого не теряющий своей привлекательности.

Неожиданно мальчик потянул приятеля назад.

– А знаешь, лучшее надо оставлять напоследок. Пошли в другую сторону, за озеро. Там есть механизм, который на время может перенести тебя в простенькую компьютерную игру. Пошли, Саш!

У кованого заборчика, огораживающего качели, Саша увидел причину тревоги друга – толстых близнецов в одинаковых комбинезонах. Он вспомнил, где видел Даньку вчера. Это был тот самый мальчик, которого задирали у американских горок.

На этот раз близнецы издевались над девочкой, что разозлило Сашу. Его разозлило и отсутствие какого-либо внимания у проходящих рядом детей, а особенно – безразличие Смотрителя, а вернее, его полное отсутствие.

***

– Ты ненормальная, зачем вообще сюда приходишь, оборванка? – один из толстяков шагнул вперёд. – Зачем? Меня бесят такие, как ты, только лишь потому, что они ведут себя не как все, вернее не так, как ведём себя мы!

– Не подходи! Заразишься! – серьёзно сказал брат, после чего засмеялся. – И будешь вместе с ней в лесу жить, кушать траву, как животное. Вкусно, Изгнанница, травку есть?

– Тьфу! – сплюнул первый. – Мерзость.

Изгнанница подняла голову, смахнула непричёсанные лохмотья за спину – её лицо было напряжённым, явно не безразличным к словам толстяков. А ещё уставшим и неимоверно худым. Выступали скулы. Почему-то при взгляде на неё возникало не наивное обращение «девочка», а грубоватое «девчонка».

– Это всё? Шутки закончились? – девчонка вытянула руку вперёд. – А теперь одень. На этот раз ты видишь чёртов амулет, я знаю это: в глину добавлены специальные цветы…

– Смотри, – захохотал один из близнецов. – Исправилась. Сегодня хоть настоящий принесла, я думал: опять будешь воздухом кидаться. Не тряси перед моим лицом этой штукой! Я уже говорил, что ты нам противна. Зачем что-то брать из твоих рук!?

– Да и заразиться можно, – снова поддакнул брат.

Лицо изгнанницы покраснело. Она шумно вздохнула, но не вытерпела. Яростно вскрикнула и кинулась на одного из близнецов. Судя по амулету в руке, не драться. Со своими габаритами, толстяк оттолкнул её, как пушинку. К несчастью, девчока отлетела ко второму близнецу и точно так же была оттолкнута в сторону. Опять же к несчастью, полетела прямо на кованый заборчик Высоких качелей. Перевернулась на другую сторону и с жутким визгом шлёпнулась на попу. Амулет чудом не выпал из ладони.

– А нельзя ли найти равного себе!? – крикнул Саша издалека, быстро зашагал к близнецам. – Того, кого рикошетить от ваших животов не будет.

Удивление так и застыло на лицах близнецов: они не подозревали, что-то кто-то может им нагрубить.

– Новенький? – спросил тот, что был постарше, увидел Даньку и расплылся в ухмылке. – Кид, смотри, у Ящерки друг появился.

Данька машинально втянул голову в плечи, сгорбился. Никто не успел ничего сказать и сделать, так как все замерли от удивления от последующих действий девчонки.

Изгнанница поднялась и, не отряхнувшись, подошла к Саше, смотря только на его амулет. После чего заглянула в глаза с немой просьбой, странно улыбнулась, вложила свой амулет ему в руку и просто ушла. Развернулась и ушла.

Близнецы залились хохотом и поспешили за девчонкой. Перед уходом Фид заметил:

– Выкинь безделушку, новенький. Её тебе дала не обычная девочка, а Изгнанница. Пусть Ящерка расскажет, если ты не знаешь.

Саша не среагировал. Он до сих пор видел карие глаза девчонки. Слишком уставшие и… взрослые для такого лица?

– Саш, пошли. Нет. Не туда. Фид и Кид скоро вернутся. Не хочу их встретить. Пойдём к Дольфловеру, по дороге расскажу об Изгнаннице. Я ведь совсем забыл!

Саша взглянул на амулет в руке. Он был такой же, как на шее у мальчика, но отличался пристывшими к глине бурыми лепестками, точь-в-точь похожими на лепестки цветов, которые выращивала лавандовая фея.

– А тебе не стыдно, Ящерка? – неожиданно спросил Саша.

Приятель понял его сразу же.

– Нет. Раньше я как-то не задумывался, где развлекаться. Хотелось просто веселиться. Не было разницы, понимаешь? Поиздеваются они, и я просто ухожу в другое место. Но это было раньше. А сейчас, с твоим появлением, неприятно стало…

Четвёртая глава.

Саше, как мальчику, Дольфловер, долина цветов, показалась слишком девчачьей и потому не понравилась. Дело было не только в «розовой» обстановке разноцветных цветов, живописных холмов. Ему не нравился запах. Словно духи, из-за которых хотелось чихать. Этот аромат напоминал ему о маме…

По дороге Данька рассказывал об Изгнаннице. Ничего нового Саша не узнал, но заметил волнение друга. Мальчик пару раз «тонул» в цветах, случайно сходя с тропы: он смотрел вниз, не поднимая взгляд, сгорбившись, как верблюд.

– Саш, – Данька остановился, нерешительно потирая ладони. – Ну…

– Что – ну?

Мальчик, не зная, куда девать непослушные руки, сунул ладони в карманы, поднял голову:

– Помнишь, я говорил, что с твоим появлением всё вокруг меня изменилось? Аттракционы стали скучнее, разговоры – интереснее, а клички – обиднее. Так вот, не зови меня Ящеркой, прошу. С упоминанием клички, сразу вспоминаю лица Фида и Кида...

– Не буду, – кивнул Саша. – Насчёт мира ничего не могу сказать. Я здесь первый день. Впечатления не очень.

– Потерпи, – таинственно улыбнулся Данька. – Вот закончится Дольфловер, и понарезаем волны.

– Волны? Сёрфинг? Русалкам не помешаем?

– Я и не говорил, что веду тебя к морю…

Про резкую, буквально линейкой проведённую смену обстановки Данька не врал. Дольфловер будто выгорел, остались только земля, растреснутая, сухая и перекати-поле, похожие на летящих ведьм. Вскоре почва начала оседать, рассыпаться.

Песок. Пустыня.

Солнце жарило соответствуя обстановке – беспощадно. Данька как ни в чём ни бывало повёл Сашу на огромный песчаный бархан, изрезанный кривыми линиями.

–  Нет. К чёрту сюрприз! – не выдержал мальчик. – Данька, говори прямо, что ты хочешь показать, какие волны?  Я уже весь потом изливаюсь. Смотри: даже руки покраснели, что уж о лице говорить!

– Мы уже на волне, – ответил Данька, тоже красный, но весёлый. – Этот бархан и есть волна, Саш. Повторяй за мной. Будет весело.

Несмотря на сказанное, мальчик ещё минуту стоял, наклонив голову, думая. За секунду до того, как у Саши сдали нервы, Данька выхватил из воздуха доску для сёрфинга, подмигнул, решительно бросил доску вперёд к склону, за секунду нагнал и ловко вскочил, удерживая равновесие.

Песок за мальчиком поднимался вверх, из-за чего его фигура терялась из виду. В том месте, где «песчаный хвост» расширился, словно от маленького взрыва, приятель упал, как понял Саша. Падение сопровождалось резким вскриком, перешедшим в дикий хохот.

– Боишься, Саш?

Саша фыркнул. В ту же секунду выхватил призванную доску из воздуха и повторил Данькин трюк. Продержался не долго, меньше приятеля, упал. Но даже за этот промежуток ощутил наслаждение от горячего ветра, бьющего в лицо, от скорости, с которой он катился вниз по склону, от мысли, что он может продержаться на доске ещё немного дольше…

А солнце жарило. Уже через двадцать минут приятели выбились из сил, плюхнулись на песок. Только тогда Саша заметил содранные в кровь локти, а чуть позже – почувствовал.

Данька вытащил из кармана помятый цветок из Дольфловера.

– Приложи к ране. Начнёт щипать – терпи, не зря: любые порезы затягивает. Вернее, любые маленькие порезы... Чудесные цветы. Я, когда первый раз нашёл это место, катался час, два, три – не помню точно, всё словно во сне было. Но устал безумно и кожу с коленок содрал. До Предела не дошёл: решил отдохнуть в Дольфловере, лёг у оврага, где росли высоченные растения. Широкие листья спасали от солнца – кстати, это их цветок ты держишь в руке. Пока спал, свалился в тот самый овраг. И представь себе: утром проснулся без единой царапины! Классные цветы, да?

– О маме напоминают, – Саша осмотрел локоть, заново приложил цветок. – Пахнут, как её духи. Не знаешь, родители будут волноваться, или время в нашем мире не движется, пока мы здесь?

– Не знаю, – Данька снова сгорбился, помрачнел. – Вот опять что-то поменялось из-за тебя. Раньше я не вспоминал о родителях, а теперь грустно стало. Помню, что часто спорил с ними, ругался, но и хорошего было много. Сейчас подумал, как мама волнуется, рыдает, ищет меня, и внутри похолодело, аж ноги задрожали… Давай сменим тему, мне страшно говорить о родителях, проще не думать. Твой амулет. Что это?

– Есть идеи, Дань, но это только предположения. Кажется, он позволяет видеть то, что скрыто.

– Не верю, – хмыкнул приятель.

– Я тоже, но мне не хватает доказательств. У Старика не буду спрашивать, он мне не нравится. В этом мире есть ещё магические – желательно умные – существа за Пределом, а не в нём?

– Полно. К примеру, недалеко отсюда, в Море русалок. Я тебя проведу, но при условии, что мы ненадолго и не будем купаться.

– Ты стесняешься? Я не против идеи поплавать, чтобы  смыть с себя песок и вытряхнуть его из трусов. Неприятно, знаешь ли.

Данька с просьбой во взгляде посмотрел на Сашу:

– Пожелай, чтобы исчез песок. Пожалуйста. Я не стесняюсь, мне страшно. В детстве я чуть не утонул. Озеро кишело тиной, и моя нога застряла. Папа говорил, что я нахлебался воды и был при смерти: синий, не дышал. А буквально вчера ночью мне приснилось, что меня пытается утопить сама вода. Волны били по лицу, хлестали, а рядом кто-то кричал, надрывался от смеха, и вдруг я понял, что кричу я сам, а рядом больше никого, лишь вода, которая тянет меня вниз…

***

 Не песчаный, а полностью из разноцветных камней берег, чистая, абсолютно прозрачная, бирюзовая вода, уходящая к горизонту, сливающаяся с небом, а позади – не менее цветной простор Дольфловера. Пляж поражал, но, видимо, не так сильно, как Предел. Лишь три девочки отдыхали здесь: две загорали на призванных желанием шезлонгах, третья купалась с русалками. Все трое мыслями были где-то далеко–далеко и даже не заметили гостей.

Данька щёлкнул пальцами. В камень с треском воткнулся чёрный, широкий зонтик, под который спрятался мальчик. Саша направился к морю, невольно взглянул вверх, выискивая чаек. Птиц не нашёл, зато наткнулся на солнце и замер. Казалось, это не оно крутится вокруг Предела Мечтаний, а сам Предел Мечтаний, потому что карликовая звезда была по-настоящему карликовая. Не солнце, а горящий шар, объёмный и маленький.

В самом начале мальчик не понимал, почему слепящие лучи исходят из моря, как фары, но потом догадался.

Глаза.

Стеклянные глаза резвящихся русалок отражали лучи солнца не хуже любого зеркала. Лишь у одной морской девы были не такие глаза. Она сидела на камне и глядела не на горизонт, а в сторону Дольфловера. Саша поёжился, ощутив мурашки: русалка взглянула на него.

Она соскользнула с камня, нырнула, изящно взмахнув золотым, абсолютно акульим хвостом и через мгновенье вынырнула возле мальчика, подняв фонтан брызг. Руками подтянулась ближе к берегу, тряхнула головой, как собака, и широко улыбнулась.

Её глаза были нормальными, голубыми, но Саша смотрел совсем не в глаза. Русалка была не загорающая на пляже тощая, плоская девочка, а красивая и сформировавшаяся женщина, о чём говорила выделяющаяся грудь, облепленная длинными волосами, выгоревшими на солнце. Мальчик стыдливо отвёл взгляд в сторону.

От морской девы пахло солью и рыбой.

Русалка подтянулась ещё ближе, привлекая к себе внимание и заговорила, даже нет – запела:

– Странно: вроде ребёнок,

 А стесняется как взрослый.

Не убегай, малыш,