Текст книги "Предел (СИ)"

Автор книги: Фамильевич Григорий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Ещё до того, как войти в хижину, они почуяли запах лаванды и серы. Внутри их ждал сюрприз. Фея аккуратно размешивала серую смесь, заворачивала малые части в клочки сушёной кожи и к кончику крепила куски бечёвки. Лавандовая фея улыбнулась им страшной улыбкой: губы были зашиты в наказание за помощь Саше – подожгла одну бечёвку об свечку и кинула странную смесь в открытые ставни. Произошёл хлопок, за которым последовала вспышка света.

Оружие найдено. И как всегда с решением этого вопроса консенсус был достигнут.

***

Она проснулась до захода солнца – прошло не меньше часа. Аккуратно ступая, тихо чертыхаясь, когда скрипели доски, вышла на улицу и остановилась на выбитой двери, которую так никто и не убрал. Любовалась огородом долго, кусала губы, думала. Как будто нарочно, ставни сарая были раскрыты. Роза сплюнула, оглянулась на спящих мальчишек и шагнула вперёд.

Он проснулся после захода, нутром чувствуя что-то плохое, неприятное. Зевнул. Саша сопел рядом, на перине из лапника и шерсти зайцев. Двери сарая были раскрыты, оттуда несло кровью. Данька знал: Роза держала несколько зайцев в клетках, но желание девочки сходить к ним именно сейчас настораживало. Хотя кто знает, когда этих ушастых надо кормить…

– Чёрт! – синхронно выдали мальчик и девчонка.

Данька отвернулся, стараясь не смотреть на разделанный трупик зайца. Рвота подступила к горлу, но он мученически сглотнул, слегка привыкший к такому во время готовки ужина. Роза положила нож, неряшливо попыталась засунуть кишки животного обратно в тушку, вытерла руки об шерсть.

– Данил! Я… я хотела…

Щёки пылали от стыда. Её поймали за личным и безумно стыдным. За секунду в голове пронеслись тысячи глупых отговорок, начиная от голода и желания приготовить животинку на костре, заканчивая самообороной: заяц сам прыгнул на неё и напоролся на нож… а потом ещё подёргался, чтобы разрез удлинился.

– Не уходи! – выкрикнула Роза, заметив движение. – Я скажу правду, Данил, всё объясню, но не уходи. Прошу. И не говори Саше. Он не простит меня за такое, не поймёт. Данил? Данил!?

– Я стою! – нервно буркнул мальчик. – Мне неприятно смотреть на это-о… на это. То, что мы делали сегодня вечером, было не так противно и было оправдано. Я не повернусь, поэтому рассказывай так.

– А Саша? – с надеждой спросила Роза.

Данька решительно раскрыл рот, но услышал всхлип девчонки. Достаточно жалкий и провоцирующий. Внезапно почувствовал вину за что-то. Но и ощущение страха, словно Роза кинется на него с ножом со спины, не пропало.

– Не скажу.

– Хорошо, – тон девчонки резко потерял жалостливые черты. – Понимаешь, это очень сложно объяснить, потому что ты мальчик.

Данька истерически хихикнул:

– А девочка бы на моём месте с радостью присоединилась к рассматриванию внутренностей? Не думаю.

– Она бы поняла, – Роза вздохнула. – Но попытаюсь, если ты хочешь. Я провела в этом месте чуть меньше года – ты знаешь – большую часть времени была одна. У меня хватало дней подумать, слиться с природой, уйти в себя.

– Одичать?

– Не шути, – за спиной у Данила захлюпало, скрипнуло – девчонка прошлась по крови, села на починенный Сашей стул. – Я не пью сырую кровь, если об этом. Ты вообще не понял, как я вижу, что происходит.

– Объясняй, – мальчик нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

– Я слилась с природой и ушла в себя, – повторила Роза. – После чего заметила, что могу нечто большее, в отличие от обычного человека. Это началось, когда я впервые закровоточила… Ты не поймёшь, – быстро добавила она. – Даже не спрашивай! Мне помогла фея, объяснила, что я повзрослела, что через это проходят все девочки, но потом заметила некое отклонение. И поздравила меня. Сказала: «Природа выбрала тебя». Вскоре я начала видеть пророческие сны, могла варить целебные отвары, наугад собирая травы, словно где-то глубоко внутри зная, чем они могут помочь. Но ещё я обнаружила, что могу гадать по внутренностям, когда свежевала крысу для жарки. В июне. Тогда их было полно.

– Хочешь сказать: ты стала ведьмой? Молодой Ягой?

– Домик в лесу уже есть, – печально усмехнулась Роза.

– И что дальше? – спросил Данька, ещё раз переступив с ноги на ногу.

– У нас два варианта: я могу смыть все кровавые следы, потом сходить к реке и умыться. Мы притворимся, что ничего не было, и спокойно отоспимся два часа перед сражением. Но также я могу продолжить обряд. Всё зависит от тебя, Данил.

– Хорошо. Что ты пытаешься узнать?

Судя по скрипу, Роза встала. Если бы мальчик обернулся, то заметил бы, что Изгнанница едва не обняла его в порыве чувств.

– Ты согласен! Если не хочешь, не оборачивайся. А узнать я хочу о своей смерти. Ответы даются весьма размытые и через чур банальные, ведь мы все когда-нибудь умрём. Чтобы избежать ошибок, я задала временной отрезок: от сегодняшней ночи до ночи понедельника.

– Даже не желаю знать, каким кровавым способом ты это сделала.

– Подумала.

Мальчик смотрел в темноту, наклоняясь назад, с интересом прислушиваясь к противным звукам. Омерзительные, влажные движения взывали не менее отвратные мурашки. Запах заставлял непроизвольно морщиться. В защиту Роза заметила:

– Мне всегда было тяжело добраться до печени. Потерпи.

– Зачем именно она?

– Я в мифах читала. Древнегреческих. Один пророк гадал по печени овец, хотя мне не верится, что мужчина был способен на такое. Но всё же, по печени и вправду легче. Всё видно. Данил, как думаешь, это очень странно, ведь я верю в Бога? Может, это мой дар, и я родилась с этим?

– Не думаю.

Данька не выдержал тишины:

– Предсказания всегда сбывались?

– Часто, – уклончиво ответила Роза.

Прошла ещё минута. Девчонка чертыхнулась. Данька обернулся, но увидел лишь образ. В сарае стало достаточно темно.

– Я умру, – шепнул девчонка, брезгливо приподняв окровавленные руки. – Но не совсем… Чертовщина! Помоги мне отмыть всё. Самодельное мыло лежит в углу. Я схожу к реке. Пока буду там, ты разбудишь Сашу. Выступаем через час. Я больше не могу терпеть!

***

– Ничего не забыли? – волновалась Роза. – Данил, покажи мне. Четыре факела. А где пятый!? Ах, я же дала только четыре. Один зажги сейчас и отдай ему. Бомбы положили? Саша, мешочек удобный, всё влезло? Хорошо. Я сама его шила и крепила к пояску. Чёрт… Мы точно ничего не забыли?

– Ты своё спокойствие забыла, – зевнул Саша, потирая заспанное лицо. – Успокойся, нам с Данькой тоже не радостно. Кстати, ты обещала, что мы подольше поспим. Сейчас ранняя ночь.

– Когда придём, будет поздняя, – отрезала девчонка. – Ох, точно! Надо взять кремень и огниво, на случай, если огонь потухнет. У нас нет шанса на ошибку.

У Розы дрожали руки, поэтому она держала их в карманах джинсов. Для выполнения «грандиозного» плана Изгнанница вытащила старую одежду. Судя по свободно висящим некогда розовой футболке и джинсам, Роза за год похудела на килограмм десять-пятнадцать, что не очень хорошо, так как и до этого она была худышкой. К счастью, ступни у людей не худеют, поэтому кроссовки со стёртым логотипом пришлись по размеру.

Изгнанница вернулась не только с камнями, но и с ножами. Протянула один Саше.

– Не смогу, – признался мальчик, отмахнувшись. – Бомбочку кину, но это не по силам.

Данил не ответил, нож в руки не взял.

Роза обмотала лезвие тряпкой, вдобавок затянула выдубленной кожей и положила в мешочек рукояткой кверху.

– А я смогу. Я хочу жить, поэтому смогу всё, даже если придётся убить. Ведь это будет только самообороной, не так ли?

***

Они шли по тропе, Саша освещал дорогу факелом в руке. Теория Розы о совместимости запахов яблонь оказалась истинной, по крайней мере, на пути им не встретилось преград. К удивлению, ворота распахнулись достаточно легко. Всё же, ребята искренне верили, что здесь должен быть подвох.

Предел встретил их тишиной и жуткой темнотой. Словно ночью в цирке, когда погасли все огни, но неправильные фигуры строений продолжали выделяться, играя с воображением.

Остановились рядом с садом, усеянным маком и нарциссом. Данил и Роза достали свои факела, подожги об Сашин. Запасной остался у Изгнанницы. Приготовили мешочки с «домашним динамитом».

– Помните: победить хранителей аттракционов, – сказал Саша.

– Если что, – Роза сплюнула, – встречаемся здесь… Удачи, Данил. И тебе, Саш.

– Ни пуха!

– К чёрту!

Друзья разошлись наугад к ближайшим аттракционам. Лишь Данька направился к Высоким качелям. Мальчик невольно подметил, что они единственные не были страшными в ночи. Как днём похожие на гриб, так и сейчас – на подберёзовик, скрытый в тени.

Рядом с массивной конструкцией не стояло будки контролёра или домика для чудища-хранителя. Дракончик нашёлся за аттракционом на земле. Видимо, ему не было дела до удобства и теплоты. В Пределе даже ночью не холодно.

Мальчик осветил факелом морду и сглотнул. Дракончик едва достигал ростом Даньки, хотя больше напоминал бардовую змею в чешуе и с резными крыльями. Чудище громко сопело, мило свернувшись в клубок, как настоящий кот. Ну как такое чудо можно подорвать динамитом?

Одновременно с двух сторон прогремели взрывы. Слева, откуда доносились радостные крики Саши, потянуло горелой пластмассой, справа –  сожжённым какао. Строения рушились смачно, с шумом. Дракончик раскрыл глаза с узким зрачками, перевернулся и замер, с опаской взглянул на факел, издал звук, одновременно похожий на плач ребёнка и жалобные мяуканья котят.

– Я тебя не обижу, не бойся, – Данил отошёл. – Ты другой, потому что создан мной, а не Существом. Я тебя не обижу, дракончик!

***

Роза выбежала к тому же месту, к саду. Саша с хохотом семенил к ней навстречу. Два аттракциона превратились в ничто. Из строений к ним выползали уродливые фигуры, остальные чудища-хранители. Оба приятеля зажгли по среднему динамиту и кинули в разные стороны. Попал Саша. Ещё один аттракцион рухнул, как карточный домик, подняв тучу пыли.

– Где Данил? – Роза схватила Сашу за руку. – Куда он пошёл? Я его не вижу! Чёрт!..

Напротив них буквально из земли вырос Старик и тут же упал набок, выронив трость. Скрючился, стеная. Он был прав, когда говорил, что боль исчезнувших чудищ все монстры чувствуют одинаково.  Саша потянулся к очередному динамиту. Роза без церемоний выхватила нож, на бегу срывая ткань, ударила наотмашь, взвизгнув. Отпрыгнула, отбежала к Саше и с ужасом взглянула на оружие. Изгнанница не могла знать, что лезвие погнулось ещё за секунду до того, как соприкоснуться с плотью Старика.

Хранителю хватило небрежного жеста рукой, чтобы подожжённый динамит Саши отлетела в сторону. Весьма удачно – резвый джин взорвался порывом обжигающего ветра. Блоки воздушного бассейна с хрустом треснули и начали стремительно осыпаться.

Роза закричала, не в силах сделать шаг. Саша дёрнулся вперёд, погряз руками и макушкой в земле. Они словно застряли в зыбучих песках. Девчонка растерянно выкрикнула первой, за ней закричал приятель:

– Дани-ил!

***

– Дани-ил! – полный безнадёжности крик со стороны заставил его вздрогнуть.

Данька рванул было назад, но дракончик привлёк его печальным писком, широко распахнул грустные глаза и… глубоко вдохнул, быстро набрал в лёгкие кислород, чтобы как следует поджарить вредного мальчишку, однако тот давно зажал в руке динамит. Поэтому тут же кинул приманку в пасть с разгорающимся огнём.

Дракончик чавкнул, раздулся, как воздушный шар, и в то же мгновенье резко уменьшился, будто с него сдули весь воздух, после чего исчез. Просто взял и исчез. Высокие качели избрали наиболее атмосферный способ пропасть – уже через секунду сиденье на цепи рухнуло в метре от Даньки, звякнув железом, и тут же на глазах начав покрываться ржавчиной, рассыпаться.

Мальчик едва избежал участи быть погребённым под «шляпкой» качелей. Сашу и Розу заметил у сада. Ребята, кряхтя, выбирались из земли. Чудищ вместе с их Хранителем трясло, как от приступа эпилепсии. Первый оклемался паук.

Это членистоногое, даже в миниатюре вызывающее приступ неконтролируемого страха у большинства людей Земли, в Пределе полюбилось абсолютно всеми девочками, за исключением Розы, которая даже не знала о существовании данного чудища. Паук был размером со здоровую лошадь, его лапы соответственно в два раза больше. Волосатая тварь всегда была смирной и медлительной, но сейчас она явно изменила своё мировоззрение.

Ребята выбросили факела и побежали к воротам. У знака Саша неожиданно свернул направо, к Дольфловеру и Морю русалок. Паук поспешил за ним, быстро переставляя мохнатые лапы. Даньке и Розе пришлось оставить желание помочь. За ними тоже бежали преследователи.

Восьмая глава.

Пушистые кроны цветущих яблонь – идеальное место, чтобы спрятаться от преследователей. Даже непроглядная темень ночи была в этом случае плюсом, хотя Данька не удивился бы, если стеклянные глаза преследователей были подобны кошачьим – уловив даже неприметный лучик света, обретали способность видеть всё вокруг, как днём. Однако у пахучих деревьев нашёлся и минус – шелест. Вернее, его отсутствие, из-за банального неимения ветра. Стоит дёрнуться – тебя заметят. Даньке и Розе пришлось застыть в самых неудобных позах на массивных ветвях, изливаясь потом.

А преследователи бродили рядом.

Лунный свет лучами пробивался сквозь листья. В таких белоснежных столбах частенько мелькали фигуры, всё ближе и ближе, заставляя вздрагивать и морщиться, словно ночью от байбаки. Но, не найдя искомых, осанистая тень махнула рукой, нервно разгладила бороду и повела чудовищ в другое место.

Ребята подождали некоторое время. Девчонка начала всхлипывать, неприятно шмыгать. Первый упал нож, сверкнув погнутым лезвием. Следом за ним аккуратно слезла Роза и с ненавистью пнула негодное оружие. Данька руками и ногами обнял ствол, но зацепился за сук. Одежду не порвал, хотя бревном свалился на землю громко и болезненно.

Девчонка помогла мальчику подняться, обтряхнула одежду, в процессе вытирая свои слёзы.

– Роз…

– Это я виновата, Данил, я! Чертовщина! Не смогла ранить треклятого старикашку, а потом ещё позволила Саше сбежать. Где он, черти, где теперь его искать? А если паук… Нет!

Данька, будучи мальчиком, не видел смысла в самобичевании Розы, а потому молчал. И правильно делал.

– Обними меня. Мне надо подумать.

Он обнял. Изгнанница ещё раз шмыгнула и затихла, уткнувшись взглядом в землю.

– Твой амулет, Данил, я про него и забыла… Срочно возвращаемся ко мне в хижину. Даже лучше побежим, – её голос похолодел. – Есть одна идейка, как выследить Сашу. И даже чертовски хорошая идейка.

– Это связано с амулетом? Неужто у них есть система JPS? Ой…

Мальчик плашмя упал на траву, потянув за собой Розу. Распластался, словно кукла. Девчонка, чертыхаясь, приготовилась разорвать к чертям футболку Даньки, чтобы выполнить массаж сердца, сымпровизировать, ведь видела его только по телевизору, как заметила трещину. Чёрная змейка проползла вдоль амулета, расколов его на две части.

Изгнанница всё поняла. Это послание.

– Дорогие изгнанные избранные, – бесчувственно объявил Данька сквозь сон, – Он не желает бессмысленных сражений, Он не хочет, чтобы вы нарушали отдых детей. Они должны развлекаться и наслаждаться, а когда они не развлекаются и не наслаждаются, Он не слышит их смех и крик. А Он любит  их смех и крик, поэтому предлагает вам сделку, изгнанные избранные…

***

Эта глубокая и весьма антропогенная на вид канава, как любой клочок земли в Дольфловере, кроме тропы, обросла невиданными цветами, ажурными и яркими, словно из пластмассы. Однако цвет не имел значения, имело значение то, что бутонов было много и они успешно скрывали Сашу от паука, шокировавшего мальчика неожиданным посланием.

Саша нюхал цветы, аромат которых напоминал ему о маме, её духах, и внимательно слушал хриплый, слишком низкий для человеческого голос:

– …А Он любит  их смех и крик, поэтому предлагает вам сделку, изгнанные избранные. Сегодня вечером вы приходите в Предел. Вас встретит Старик и все дети Предела Мечтаний, которые будут стоять рядом с хранителями аттракционов, дабы у вас не возникло желания совершить ещё одну глупость. Он великодушно предлагает вам отправиться домой. Ему не нужны ваши крик и смех, Ему не нужен беспорядок. Вы испорчены. Однако Он хочет, чтобы вы поклялись кровью о неразглашении в вашем мире о мире Предела Мечтаний. Он даёт вам время до вечера, изгнанные избранные, до этого момента вам не желательно приближаться к Пределу. Второго шанса не будет!

 Огромные головогрудь и брюшко паука вздрогнули, но не синхронно. Саша не страдал арахнофобией, однако такую махину боялся. Вернее, боялся смерти, что она несёт. Боялся возможности быть съеденным, переваренным и, наконец, превратившимся в энергию для укрепления хитина.

У паука не было ушей, он слышал волосинками и гораздо лучше, чем человек, поэтому уловил хоть и мельчайшие, но достаточно ощутимые колебания воздуха. Неторопливо развернулся к канаве, где сидел мальчик, предвкушающе потёр передними лапками жвала. Саша почуял резкий аромат лаванды, услышал свист кинутого камня, увидел, что паук вздрогнул. Уже синхронно.

Членистоногое, названное девочками Предела Мечтаний «милашкой», стремительно поспешило в сторону Спокойного квартала, широко переставляя лапы.

«Надо будет при встрече поблагодарить лавандовую фею за всё… Конечно, если эта встреча состоится», – подумал мальчик, выждал, осторожно выбрался из канавы и побежал по дороге.

***

– К чертям! – выкрикнула Роза.

Всё, что было на столе, и полетело к чертям: самодельные свечки, глиняные плошки, кружки, ложки, овощи, вязаная подставка, деревянные пяльцы – девчонке хватило всего лишь двух широких махов рукой. Данька осветил поверхность стола каганцом и не прогадал. Недавно казавшиеся обычными сколами и царапинами, дефекты представляли из себя карту. Весьма уродливую, но информативную и понятную.

Буквы «С», «Ю», «З», «В» указывали стороны света. Лишь тщательно выделенное «Ж» вызывало у Даньки сомнение. Мальчик цокнул, наклонившись, чтобы рассмотреть. На юге, востоке и западе простирались соответственно Заснеженные горы, леса, подобные тайге, и Море русалок. Непреодолимая преграда. Юго-запад был исчерчен палочками, Спокойным лесом, собственную хижину внутри которого Роза изобразила сердечком. Чуть подальше звёздочка, Предел Мечтаний, как понял Данька. Сумасшедшие спирали на юго-востоке должны были изображать Дольфловер, долину цветов, тесно соприкасающуюся с массивным сколом, Морем русалок. Карту пересекали вдоль две линии. Одна неправдоподобно прямая, Дорога страха, другая прямая лишь вначале и в конце, в середине примыкающая к лесам – река, текущая в гору. Северный край импровизированной карты, предположительное логово Существа, Роза обозначила огромной «Ж», что не требовало объяснений.

Пока Данька изучал карту, девчонка сбегала за куриным богом – сточенным водой камнем с дырочкой, куда была продета бечёвка.

– Кажется, я видел это в каком-то фильме, – сказал Данька.

Роза фыркнула, смахнув вспотевшие от бега волосы за спину, наклонившись над картой.

– Я тоже. В сериале каком-то про ведьм. Совпадение, нет?

Данька сел за стул напротив Розы, не выдержал:

– А как это работает?

– Также как и в сериале. Чертовски просто, – отрезала девчонка, но передумала, чувствуя, что ей нравится восхищение и любопытство друга. – Смотри: куриный бог сломан посередине. Лавандовая фея помогла мне раздробить сломленную часть в песок, после чего несколько крупиц я добавляла в глину во время лепки амулетов. Сейчас я отпущу божка над картой, и он покажет мне местонахождение Сашиного амулета, в котором есть крупицы этого камня.

– Как насчёт остальных? – нахмурился Данька. – Ты говорила, что их в хижине полно. Думаю, в каждом есть этот волшебный песок.

– Да, но я думаю только о Сашином амулете. Ты не поймёшь, Данил.

– Поймёт только девочка, – злобно проворчал мальчик.

Изгнанница кивком согласилась.

Куриный божок описал очередную дугу вокруг карты и неожиданно дёрнулся. Роза вскрикнула, явно не привыкшая к такому, ослабила хватку. Верёвка вылетела, а камень упал на место обширного скола.

– Море русалок! Сирена! Твою ж мать!

Роза закусила губу, схватилась за голову. Данька был готов ко всему, преимущественно плохому и неожиданному, но девчонка лишь чертыхнулась. Расчесала пальцами волосы, взглянула на мальчика:

– Вынеси стол на улицу, Данил, будь добр, – подозрительно спокойно сказала она. – Поставь на ровное место, желательно с видом на мой сад. Не забудь про стулья. Я принесу всё остальное, думаю, в два захода.

Данька боком вынес стол. Проход был довольно широкий. Красоту места он оценить не смог, но зато нашёл ровную площадку. Когда принёс первый стул, Роза уже поставила свечи и теперь, чертыхаясь, разжигала огнивом и кремнем искру над веткой, чтобы зажечь фитиль.

– Принести из хижины каганец? – из добрейших побуждений спросил мальчик, на что получил презренный и дьявольски злобный взгляд.

– Черти! – донеслось радостное с улицы, когда Данька шёл за вторым стулом. Видимо, Розе всё же удалось выдавить искру.

Вскоре стол был готов. Изгнанница по всем правилам этикета поставила чашки, тарелки, столовые приборы, хотя из последних имелись только кривые глиняные ложки. Принесла порезанные овощи, фрукты, жаренное холодное мясо в миске, не менее жаренную и не менее холодную картошку в не менее глиняной миске. Снабдила стол закусками: солониной и маринованными огурцами из погребка. Загадочную бутылку с кажущейся в ночи тёмно-зелёной жидкостью поставила у ноги, предварительно разлив немого в кружки.

Жидкость пахла виноградно-яблочным компотом.

Для приличия, Данька, как Роза, минуту полюбовался клонящейся к кронам деревьев ненастоящей луной. Мысленно оценил завораживающий вид ухоженного сада под льющимся сверху светом небесных тел. Заметил падающую звезду. Загадал желание. Приступил к трапезе.

– Ху-ху… – Данька сплюнул, стукнув по столу кружкой. – Зря я сразу столько глотнул. Аж слёзы из глаз потекли… Уф! Роз, я не пил подобное уже месяца два, с тех пор как папа нашёл меня с друзьями в гараже! Как ты это сделала? Пожелала? И зачем?

Девчонка улыбнулась, изящно держа кружку в руке, словно бокал с вином.

– Месяцев шесть назад я обнаружила, что иногда перебродивший сок превращается в вино. Позже я начала процеживать жидкость, убирать осадок, считать дни брожения, смешивать с другими соками и получила этот напиток. Назвала его «Вином мечтаний». Красиво ведь? Виноград я больше не выращиваю: слишком уж привередливый, но напиток остался. Хорошо, что ты уже пил алкоголь – не откажешься от пары… кружек. Он не сильный. Слегка расслабляющий.

– Я не буду.

– Боишься?

Данька взглянул ей в глаза:

– Да. Я начал из-за друзей, потому что они предлагали, но у меня был отличный пример, стимул, чтобы бросить это дело и даже не начинать. Папа. Он хороший, не подумай дурного, но, напившись, избивал меня и маму. Утром он ничего не помнил, извинялся, обещал маме, что бросит навсегда и плакал вместе с ней. Каждый раз он врал, каждый раз она верила. Врачи говорили, что именно из-за таких вот стрессов мама и заболела эпилепсией…

– Данил! – Роза быстро поставила кружку, поморщилась. – Со мной не случится такого! Я… я пью в меру и только когда грустно и плохо, как сейчас.

– Он делал также.

– Данил. Чёрт! – она вздохнула, помолчала, продолжила спокойно и медленно: – Думаешь, я не знаю, что эта жидкость меня постепенно убивает? Этот перебродивший сок? Мёртвый сок. Всё я прекрасно понимаю. Но не злись на меня, пойми, что до вашего прихода я была одна… по крайней мере, большее время. Когда я читала «Робинзона Крузо» ещё на Земле, то не понимала всю тяжесть одиночества, а теперь здесь… Знаю, Данил, что это вино – яд для организма. Но он давал мне лёгкость, скрашивал дни. Я не испорчена, не зависима от алкоголя. Виновато одиночество, мне нужны были друзья, добрые, правильные, заботливые. А сейчас я хочу выпить, потому что чувствую, как невидимый жгут скручивает живот, как чёртов комок не хочет проглатываться. Я чувствую безысходность, смерть.

– Мы его ослабили! – холодно сказал Данька. – Не надо думать, что ты умрёшь. В крайнем случае, у нас троих есть шанс спастись.

– Чтобы оставшиеся дети и вновь прибывающие продолжили умирать? А если лет через двадцать эта чёртова тварь не исчезнет, и наши собственные дети попадут в Предел Мечтаний? Нет, Данил. Я понимаю, что ты хочешь рискнуть их жизнями даже не ради Саши, а ради меня, но нет! Мы трое останемся. Вернее, вы останетесь с Сашей. Моя судьба была предрешена на внутренностях зайца.

Мальчик с отвращением отодвинул от себя солонину.

 – Не верю я в твоё дурацкое: «умру, но не совсем»!

– Поверь, – сухо сказала Роза, взяла его руки в свои. – Данил, просто поверь, как тогда, когда мы впервые увиделись. И не думай, что я настолько правильная, чёрт возьми! Ты слышал мои слова, но не слушал! Умереть я умру, но не совсем. Только в этом мире. Если вы с Сашей уничтожите дрянное Существо, то я и все погибшие дети вернёмся к жизни и попадём домой.

– Уверена?

– Да! – соврала Роза с самым честным выражением лица, которое могла изобразить.

Освободила одну руку, осушила кружку, протяжно охнула. Недовольно буркнула, почувствовав холодок второй – Данька тоже разжал пальцы и выпил вина, смахнул с глаз слёзы.

– Данил, – их кисти соединились, – послушай. Саша не слишком доверяет мне. Мы с ним больше приятели, чем друзья. Но ты будто нить между ним и мной.  После того, как Существо заберёт меня – а это случится, как бы вы не желали обратного – ты должен взбодрить Сашу. Заставить его вернуться к сражению с той чёртовой тварью. Я не знаю, что и как вы будете делать, но искренне надеюсь на вас. На тебя. И мне страшно… Но, пожалуйста, поклянись, что не сдашься или не оставишь меня одну. Клянись!

– Клянусь!

– Поклянись, что поможешь Саше, взбодришь его. Клянись!

– Клянусь!

– А теперь поцелуй меня!

И они поцеловались. В этот момент Роза поняла, что не зря пожертвовала сотнями жизнями спелых персиков, а Данька мысленно поблагодарил килограммы помидоров, жестоко обсосанных во время пикантных тренировок.

***

Казалось, лунный свет падает именно на её фигуру, прекрасную, непривычную, красиво расположившуюся на выступе скалы или же его обломке недалеко от берега. Экспрессивная картина не помешала Саше ужаснуться, когда он заметил, что всё это время Сирена смотрела только на него.

Как тогда, она спрыгнула с камня, прорезав волну. Плавник хвоста громко ударил по воде, поднял в воздух тучи брызг. Через мгновенье Сирена уже отфыркивалась на берегу, брезгливо выжимая волосы.

– Саша, приятно видеть тебя снова! – как всегда звонкий, певучий голос. – Али верь, али не верь, но я чувствовала, что ты придёшь. Взрыв силы, когда умирает очередной хранитель, трудно не заметить, особенно существу, для которого Предел Мечтаний – это родина.

Мальчик опасливо оглянулся назад. Если в его виде нельзя было заметить удивления, то в голосе оно слышалось отчётливо:

– Ты не говоришь стихами!

– Это вопрос, утверждение либо упрёк? – Сирена усмехнулась. – Мне снова перейти с прозы на поэзию, Саш? Имеется такая возможность.

– Не надо!

Русалка захохотала.

– Я пошутила, малыш, не волнуйся. Ваши активные действия испугали Существо, как бы оно ни пыталось казаться безмятежным. Эта тварь уже перешла в энергосберегающий режим. Мои мысли свободны, оковы исчезли! Благодарю! За тобой, как вижу, хвост. Противный, лысый, с язвами. Такие части тела надо отрубать, малыш. Не щурься, не увидишь слежку. У них нет факелов: тварям, рождённым во тьме свет не нужен. Не люблю, когда собеседнику что-то мешает, и он не смотрит мне в глаза. Ненавижу! Хватайся за меня, малыш, держись крепко! Я отплачу тебе за помощь и отвезу туда, где мы сможем преспокойно поговорить, и где тебе надо кое-что увидеть. Не бойся русалок в море, они в коей мере подчиняются мне.

Мальчик не стал отказываться, уловив хруст стеблей и бутонов под лапищами «милашки». Неловко припал к спине Сирены, обвил руками шею.

– Хватайся, а не души! – предупредила морская дева. – Ниже, Саш, не стесняйся, скрепи пальцы в замок. Я плаваю очень быстро, малыш.

От неё пахло рыбой и солью.

Несмотря на внешнюю хрупкость, Сирена словно не чувствовала веса Саши и даже спокойно держалась на одной руке, второй подзывая волну. Когда морская дева нырнула, мальчик понял, что она не врала. От неожиданного рывка Саша раскрыл глаза, рот, глотая солёную воду, но пальцы не расцепил.

Он чувствовал себя привязанным к подводному снаряду, выпущенному военной подлодкой. Совершая волнистые, словно пиявка, движения, хвост часто задевал ноги мальчика. Сирена резко остановилась. Саша был готов расцеловать землю, когда почувствовал её коленями. Но передумал.

 Откашлялся от воды, перевернулся на спину, наплевал на неприятный каменистый берег, и просто лежал. Довольно долго. Вода была тихой, спокойной, тёплой; волны не мешали ему отдыхать, чем и насторожили, потому как, когда Саша подходил к Морю русалок, то отчётливо их видел. Рядом тихонько отряхивалась Сирена: брызги летели и на него.

Мальчик сел, вгляделся в горизонт. Пляжа он не видел, даже намёка на землю – чистая, тёмная полоса. Однако Саша подметил странность, объяснившую спокойствие воды: волны образовывались лишь в десяти метрах от островка, на котором он сидел.

– Закон, – сказала Сирена за спиной. – Даже волны подчиняются закону Существа. Ни одна капля не должна упасть за горизонт, предел, поэтому волн здесь и не существует.

– Горизонт?

– Обернись и полюбуйся.  Это именно то, что я хотела тебе показать, Саш. Это настоящий Предел Мечтаний!

Мальчик так и сделал, после чего долго не мог понять, почему каменистый берег впереди обрывается вертикально, а вода, словно за стеклом, водопадом не спадает вниз. Подполз ближе, заглянул в пропасть и замер, забыв закрыть рот, раскрывшийся от удивления. Мальчик не боялся высоты, но дух всё равно захватило.

Срез был слегка пологий. На ум Саше пришла картинка из учебника географии: поверхностный грунт, грунтовые воды, глина, пески, коренная порода… Но больше всего удивили огроменный хобот, плоские уши и цилиндрические лапы с кожей, потрескавшийся, словно кора. А лапы эти, если очень-очень сильно приглядеться, стояли на преогромнейшем панцире наигромаднейшей черепахи. Всё было видно прекрасно, видимо, в данный момент искусственное солнце пролетало где-то снизу. Также было видно тьму. Космос.

Мальчик осторожно отполз, повернулся к Сирене. Его уже не волновала мокрая одежда, голые груди морской девы, бренность бытия… Саша пытался открыть рот и что-то сказать. С первой попытки у него не получилось. Со второй тоже.

– Да не старайся, малыш, я представляю, что ты сейчас чувствуешь, – Сирена улыбнулась, выжав волосы от воды. – Просто прими к сведению. Да, Существо могущественно, раз смогло такое создать. Но представь, сколько силы оно тратит для поддержания такого чуда.