Текст книги "Дай волю чувствам (СИ)"

Автор книги: Эйвери Блесс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Вынырнув из объятий вязкого, неприятного тумана, даже не удивилась услышав тихое равномерное попискивание мед аппаратуры. Неужели привыкаю? Скорее всего, так и есть. Хотя, на этот раз я уже и не рассчитывала на то, что все же мне удастся выжить. Для меня это оказалось большой неожиданность. И что немаловажно – приятной неожиданностью.

Как и в предыдущий раз, я решила для начала оцепить окружающую обстановку и только после этого продемонстрировать окружающим (если они есть), факт того, что уже очнулась. Вокруг было тихо. В очередной раз все указывало на то, что я одна. Впрочем, как и всегда.

М-да. Что-то последнее время, я чересчур часто прихожу в себя в больничной палате. Пора завязывать с этой, вредной для здоровья, привычкой, а то в следующий раз, для меня, все может закончиться очень печально.

Сколько времени я провела без сознания, в том самом тумане, не могла сказать, даже если бы от этого зависела моя жизнь. В какой-то момент мне даже показалось, что вечность. Он как болото засасывал меня, не выпуская из своей пучины, лишая всех сил и эмоций. Как огромная липкая паутина, толстыми канатами обвил мое тело, не позволяя не только пошевельнуться, но даже спокойно вздохнуть.

Но все в жизни рано или поздно заканчивается. И моя борьба с непонятным туманом тоже. Мне все же удалось избавить от него свое тело и сознание. И не только избавиться, но и, наконец-то, безболезненно вздохнуть полной грудью. А еще пошевелиться. Для начала я чуть дернула пальцами, а после сжала руки в кулаки. То что у меня это получилось меня очень даже обрадовало. Набравшись храбрости, подтянула одну ногу согнув ее в колене, а вот второй, почему-то, пошевелить не смогла. Это меня испугало. Но в панику впадать еще рано. И вот я медленно открываю глаза, смотря на белый потолок. Опустить взгляд и рассмотреть, что со мной произошло и чем для меня закончилась сражение в доме медведя, было страшно.

Рядом с кроватью равномерно попискивает аппаратура, отмеряя мое сердцебиение и пульс. Неожиданно для себя поняла, что меня этот звук успокаивает. И вот я уже почти решилась посмотреть вниз на ногу, но меня отвлек шорох справа. Испуганно замерев и задержав дыхание как перед прыжком на глубину, я сообразила, что все же в палате я не одна. Кислородная маска на моем лице не позволяла, используя обоняние, понять, кто именно находиться рядом со мной. Ну что же, выбора нет. Пора встречаться со своим страхом и заодно посмотреть кто тут. По-прежнему не дыша, я стала медленно поворачивать голову набок, пока не встретилась взглядом с хорошо знакомыми мне карими глазами.

– Привет. Ты как?

На соседней кровати лежал Ионел. Его правая рука была забинтована от кисти и до локтя локоть, а еще в бинтах были: левое плечо и часть грудной клетки и даже талия. Мой взгляд тут же метнулся к моей ноге, которой не могла пошевелить и я облегченно выдохнула. Первоначально предположив самое худшее, боялась на себя смотреть, но сейчас, увидев свою ногу в гипсе, вытянутую на растяжке, всхлипнув, неожиданно для себя расплакалась. До меня наконец-то отчетливо дошло, через что именно мы прошли и то, что несмотря на все случившееся, мы оба живы и относительно целы.

– Тася! Тасенькая, что болит? Сейчас, сейчас. Доктор! Доктор! Да кто ни будь! Тасенька! Тасенькая не плачь. Я сейчас. Потерпи, моя хорошая. Я сейчас.

Я не хотела разводить сырость и панику, но и остановиться не могла. С каждой секундой моя истерика набирала все больше и больше оборотов. Сквозь пелену слез я видела, как Ионел сбрасывает одеяло и отрывает от себя датчики, после чего пытается подняться, чтобы подойти ко мне. И тогда я замечаю еще окончательно не затянувшиеся шрамы на его ногах. Мне хочется крикнуть ему, чтобы он не вставал, но маска на лице не дает это сделать и я просто плачу, чувствуя как меня с головой накрывает откат от всего случившегося.

Когда медведь все же умудрился подняться, в комнату ворвался медперсонал. Две медсестры бросились к Станеску, пытаясь уложить его обратно в кровать, доктор же подошел ко мне и вколов мне успокоительное, наконец-то снял с моего лица маску.

– Доктор, что с ней? Ей плохо? Помогите ей, доктор.

– Успокойтесь, Ионел и лягте, иначе я прикажу вколоть и вам успокоительное. Сейчас во всем разберемся. Таисия, что именно вас беспокоит.

– Ничего, ничего меня не беспокоит, – мне стало стыдно за свою истерику. Вон какую панику развела. Полбольницы на уши поставила. Размазывая по лицу слезы, я стала извиняться. – Это случайно. Я очнулась и поняла что все позади. Я не хотела. Извините. Вы не скажите, что с моей ногой?

Состояние последней меня довольно сильно беспокоит. То что гипс непросто обхватывает ногу, а еще и целиком все бедро доходя до талии, говорило о серьезности травмы.

Врач в течение нескольких секунд смотрел на меня серьезным немигающим взглядом, подбирая слова. От этого взгляда и еще тишины перед началом разговора, у меня внутри все похолодело и я начала готовиться к худшему, не совсем понимая, что именно мне грозит и от этого становилось еще хуже. Когда мне показалось, что я дошла до грани и сейчас моя истерика не только вернется, но и пойдет по новому кругу, и это несмотря на вколотое мне успокоительное, мужчина наконец-то заговорил.

– Вам очень сильно повредили бедро. Были разорваны не только мышцы и сухожилия, но и поврежден сам тазобедренный сустав. Еще повезло, что вас вовремя доставили, иначе вы могли или остаться совсем без ноги, или она срослась бы так, что ее невозможно было бы восстановить. Мы несколько часов собирали все в кучу. А если к этому добавить вашу ускоренную регенерацию и то, что рана начинала неправильно затягиваться, то работа проделана не только кропотливая, но и очень сложная. В течение, как минимум, двух дней желательно, чтобы вы еще не шевелили ею, для того чтобы все правильно срослось, после чего мы снимем гипс и придет время массажиста с реабилитологом. Вам надо будет активно разрабатывать и ногу. Сразу говорю, первое время, будет больно. Скорее всего, даже очень больно. Но зато, со временем, вы сможете ходить самостоятельно. Не сразу. В течение первых нескольких недель для передвижения вам понадобятся костыли, но уже вскоре сможете сменить их на трость.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌Слушая доктора, чувствовала, что он что-то не договаривает и даже догадывалась что именно. Как не было мне больно услышать окончательный вердикт, я все равно хотела, чтобы он произнес его вслух. И не когда-нибудь, а сейчас. Именно поэтому, не отрывая взгляда от стоящего возле моей кровати мужчины, задала волнующий меня вопрос.

– А без трости? Когда я смогу ходить без трости? И смогу ли?

Взгляд врача выражал сожаление. Я сразу же все поняла. Но понять и услышать, чтобы осознать – это разные вещи.

– Травма было очень серьезной. Мы сделали все что могли. Скорее всего, небольшая хромота останется. Особенно сильно она будет проявляться после длительных нагрузок. Поэтому, посоветую, с тростью не расставаться.

Когда мужчина произносил последние слова, к сожалению, в его взгляде добавилась еще и жалость. Ну да, для оборотней, любой физический дефект, причина стать изгоем. Хорошо, что я давно привыкла к одиночеству. Раньше я всех сторонилась, теперь будут меня. Но все это неважно. Главное, что я жива.

– Я вас услышала доктор. Спасибо. Спасибо за все что вы для меня сделали.

Говорила я от чистого сердца. Хромота – это еще не самое страшное что может быть в жизни. Есть вещи и пострашнее. Я это точно знала, так как испытала на своей шкуре.

– Таисия, вы только не падайте духом. Ведь только время покажет, насколько успешна была операция. Я вам озвучил самый худший вариант, но, вполне возможно, что уже через три-четыре месяца, вы будете бегать на десятисантиметровых каблуках быстрее, чем это делали раньше, а от случившегося не останется и следа.

Улыбнувшись как можно более беззаботно (спасибо успокоительному), я бодрым голосом уверила врача.

– Конечно, буду. Даже не сомневайтесь. Извините доктор, а вы мне не подскажите, как я могу связаться с родными?

Услышав мой вопрос, доктор удивленно посмотрел на лежащего на соседней кровати медведя, растерянно пробормотав.

– Чуть позже вам принесут телефон. А сейчас отдыхайте. Я, пока, вас оставлю. Если что-то понадобиться, воспользуйтесь кнопкой экстренного вызова.

И вот мы остались с Ионелом в палате вдвоем. Я знала, кого мне стоит благодарить за лечение и, скорее всего, за спасение тоже. Вот он, лежит на соседней койке. Вот только смотреть на него мне было стыдно. Я уже поняла, что его болезнь и невозможность двигаться были умело разыграны для Осипова и Вязимского. Ведь гораздо проще заманить врага в ловушку, чем искать его по всему миру. Я же, как дура, поперлась помогать парализованному Станеску, когда эта помощь никому и даром не нужна была. Мало того, я, в очередной раз, опять чуть все не испортила. А ведь могла, мало того, что сама погибнуть, так еще и Ионела за собой на тот свет потянуть. Возможно, для всех было бы лучше, если бы барсы, еще тогда, в горах, покончили со мной. Отмучались бы один раз, погрустили некоторое время и все. От меня же у окружающих только одни неприятности. Мать умерла рожая меня, муж тоже долго не прожил, сын чуть в лапы к садистам не попал, опять же, по моей вине. И если сыну еще повезло, то Катюша с Ольгой несколько месяцев провели в плену у маньяка. Нугзар, пытаясь спасти меня, только чудом сам не погиб. Ионел вон, рядом валяется весь перебинтованный. Если это опять не розыгрыш. Я как та ходячая катастрофа, кроме несчастий, больше никому ничего не приношу. Так что, самое правильное будет, это исчезнуть из их жизни. Вот только на первое время мне нужны будут деньги. Надеюсь, Драгож мне не откажет в небольшой сумме. А там, уеду как можно дальше ото все, со временем устроюсь на работу и буду себе тихонечко существовать (про жизнь без сына и наглого медведя прожигающего меня сейчас недовольным взглядом, который непонятно как пробрался в мои мысли и сердце, даже речи не может быть), главное, от костылей избавиться. С ними меня точно никто никуда не возьмет.

– Тась, ты что задумала?

Обернувшись на голос, невинным взглядом посмотрела на, с недоверием взирающего на меня, Ионела.

– Я?

Но номер не прошел. А я ведь не такая уж и плохая актриса. Не зря же с цирком гастролировала столько лет. И когда он успел меня так хорошо изучить? Мы же толком-то и незнакомы.

– Тася? Я уже достаточно хорошо чувствую нашу связь, чтобы по ощущениям догадываться о твоих мыслях.

Услышав слова мужчины, моя медведица недовольно заворчала. Правда, я так и не поняла на кого из нас двоих.

Разговаривать с Ионелом мне не хотелось. Да и о чем? О том, что произошло на самом деле? Так и сама догадалась. О том что случилось с главными зачинщиками? Так я это хорошо помню, хотя и очень хотелось бы забыть все как страшный сон. До сих пор, казалось, что чувствую металлический привкус крови Вязимского у себя во рту. Или о том, что мне настолько не доверяют, что даже не намекнули о том, что с медведем, на самом деле, все хорошо? А ведь знай я об этом и никуда не поехала бы. А значит, не подвергла бы никого опасности. Но с чего вдруг им мне доверять? Вот именно, не с чего. Наша парность – это еще не повод для доверия, это же так, всего лишь звериное притяжение. Звери друг другу подходят, а вот люди, по-видимому, не очень. А если, ко всему прочему, добавить еще и то, что я буду хромать, а Ионел со мной если и останется, то разве что из жалости, то лучше даже не начинать наши с медведем отношения. Глядишь, уеду, и со временем он найдет кого-то другого. Фролову же повезло еще одну пару встретить. А мы со Станеску не настолько далеко зашли в наших отношениях, чтобы не попытаться их разорвать. Да и отношений этих толком еще нет.

Что-то у меня сегодня совсем уж пессимистические мысли. Моя медведица опять недовольно заворчала, в этот раз уже точно на меня. Не нравились ей мои мысли. Уверена, действия понравятся еще меньше. Но так будет лучше для всех. Не хочу, чтобы еще кто-то из-за меня пострадал.

А Ионел все ждал ответа. Вот почему меня не поселили в отдельной палате? Слезы опять набежали на глаза. Какое-то странное мне лекарство вкололи. Я из-за него совсем расклеилась.

Отвернувшись к стене, я, постаравшись незаметно вытереть лица, тихо буркнула.

– И что я могу задумать, лежа прикованной к кровати?

Как же я устала. От всего. От борьбы. От того, что все всегда надо решать и делать самой. От проблем, как своих, так и чужих. И, кажется, даже от вечного одиночества. Но к последнему стоит привыкать. На душе было горько и тоскливо. Захотелось забыться и опять погрузиться в тот вязкий туман, из которого не так давно вынырнула. В нем ничего не чувствуешь и ни о чем не думаешь. Вот только кто же это мне даст в него погрузиться? Ну уж точно не этот приставучий медведь.

– Тася, посмотри на меня.

Я не хотела ни смотреть на него, ни разговаривать с ним. Я только успокоилась, но если сейчас повернусь и увижу в его глазах жалость, опять разревусь. Не хочу, чтобы меня жалели. А что еще может ждать калека от другого оборотня? Или жалось, или презрение. Даже не знаю что хуже.

Раздавшаяся рядом просьба, заставила меня от неожиданности вздрогнуть.

– Тася, прошу тебя, посмотри на меня, пожалуйста.

И как он умудрился так тихо подойти? Ну что же, выбора мне особо не оставили. Пришлось поворачиваться.

– Прости меня. Я не мог тебе ничего сказать, так как мы подозревали, что в окружении Фролова есть тот, кто докладывает бывшему старейшине о происходящем в стае волка. Знай ты, что со мной все хорошо и твое поведение изменилось бы. Ведь из-за меня все уже знают, что ты моя пара. Твое же спокойствие могло насторожить Осипова, и тогда ловушка не захлопнулась бы. Именно поэтому я избегал встреч с тобой. Я просто не мог врать тебе, смотря в глаза. Ты даже не представляешь как это, чувствовать, что ты беспокоишься обо мне и не иметь возможности подойти и успокоить тебя. Мало того, мне же еще приходилась делать все возможное, чтобы рассердить тебя и оттолкнуть от себя. Но, это была единственная возможность защитить и тебя, и твоего сына. Ты должна была обидеться и остаться у Фролова, а не ехать за мной. Я не мог рисковать, пока Осипов и Вязимский были на свободе.

Ионел встал на колени перед кроватью, чтобы быть со мной взглядом на одном уровне и взяв мою руку, с болью в голосе рассказывал о своих чувствах и переживаниях. А я смотрела на него и не могла поверить, что это тот, кто не так давно презирал меня. Слушая его, я задавалась вопросом, мог ли он так сильно измениться за столь короткое время? Да я понимала, все в этой жизни совершают ошибки и я в том числе. Вот только не все признаются, даже себе, в совершении этих ошибках, и в том, что они были неправы. Но ведь спасая меня и рискуя, опять же из-за меня и моей глупости, своей жизнью, Станеску не единожды уже доказал, что да, его отношение ко мне кардинально поменялось. Следующий шаг за мной. Вот только как мне поступить? Рискнуть ли своим сердцем и душевным спокойствием? Поверить ли? Про простить, речи уже нет. Я давно его простила. Еще тогда, в горах. Но одно дело простить и другое впустить в свою жизнь. Ведь каковы бы ни были его побуждения, факт остается фактом, он меня обманул, пусть и с благими намерениями. И сколько шансов, что и в будущем он не поступит также, если посчитает, что так будет лучше для меня или кого-то там еще? Как же мне страшно ошибиться. Я с большим трудом пережила смерть мужа, с трудом собрав себя по кусочкам, вот только не уверенна, что моих сил хватит на то, чтобы пережить еще одну потерю, предательство или обман. Ведь насколько проще живется, когда держишь всех на расстоянии от себя, не позволяя затрагивать ни свои чувства, ни свое сердце. Я вспомнила, как еще совсем недавно мне было больно, оттого, что медведь отвергал мою помощь, что не доверял мне и держал на расстоянии. И чем больше мы будем общаться, тем больнее мне будет, если окажется, что все это игра или временное помутнение сознания. Так стоит ли оно того?

Я внимательно смотрела в глаза стоящему рядом со мной мужчины ища в них… В том, что именно я хотела там найти или что понять, я боялась признаться, даже себе. Возможно, именно поэтому, скептически хмыкнув, тихо бросила, отведя взгляд в сторону:

– Ну да, вы разработали отличный план, вот только я, как и всегда, влезла в него в самый неподходящий момент, чуть все не испортив. А ведь так случается все время. Нужна ли тебе рядом столь своенравная пара, да еще и с дефектом?

Не обращая внимание на мое унылое настроение и самобичевание, Ионел, аккуратно взял мое лицо за подбородок, мягко повернул к себе.

Нахмурившись, я с недовольством посмотрела на расположившегося рядом со мной эгоцентричного медведя. Опять это его, я решил. Как же оно бесит. Интересно, а мое мнение учитываться будет? Меня абсолютно не устраивает не только такое развитие событий, но и такие отношения. Именно поэтому я бросила несколько резче, чем рассчитывала.

– И что, опять запрешь в своем доме?

Вместо того, чтобы ответить Ионел некоторое время смотрел в мои глаза, что-то выискивая там. Не знаю нашел ли он это или нет, но его следующие слова меня очень удивили.

– Нет, я просто последую за тобой тенью, куда бы ты ни отправилась, оберегая и охраняя. Я не хочу тебя ни к чему принуждать. Даже несмотря на то, что не могу и не хочу без тебя жить. Я буду ждать твоего согласия, столько, сколько тебе понадобится, для того, чтобы понять, что я тебе нужен. Год, два, десять лет или всю жизнь, решать только тебе. Я буду рядом, ничего не требуя и прося взамен. Буду помогать и поддерживать, молясь, чтобы ты простила меня и дала мне шанс. Шанс сделать тебя счастливой. А еще, я буду каждый день благодарить судьбу, за то, что она подарила мне встречу с тобой. Ведь другой такой любящей, преданной и готовой пожертвовать собой, ради непросто кого-то, а ради меня, – усмехнувшись, Станеску поцеловал мою руку. Неожиданно во взгляде медведя сверкнул озорной огонек и дальше он продолжил с меньшим пафосом, но не менее горячо. Именно поэтому от его следующих слов мое сердце сделав безумный кульбит и забилось быстро-быстро. – А еще нет такой красивой, упертой и самостоятельной. А даже если и есть, то не для меня, так как никто другой мне не нужен. Я знаю, что моя жизнь с тобой никогда не будет скучной. Уверен, время от времени я буду злиться на тебя, извини, но это часть моего характера, но при этом обещаю, что никогда этого не покажу. А ты, вполне возможно, будешь кричать на меня, швыряясь, тем, что попадется под руку, но я и это переживу, так как после бурной ссоры, может быть не менее жаркое примирение. Знаю, что ты мне никогда не дашь расслабиться. А еще знаю, что всегда буду ревновать тебя к другим парням, мужчинам и даже столбу. И не потому, не доверяю тебе, так как знаю, ты не предашь и не обманешь, а потому, что такую бесценную драгоценность как ты, обязательно захотят украсть. А я, как тот дракон, буду эту драгоценность беречь, холить и лелеять, стирая в порошок всех тех, кто на тебя позарится. Извини, но с этим я ничего поделать не смогу. И тебе остается одно из двух, или смириться со мной, таким как я есть, или пристрелить, чтобы не мучился сам и тебя не мучил.

Замолчав, Ионел продолжал смотреть на меня с такой нежностью, что у меня душа запела. Неужели это все обо мне и для меня? Неужели я дождалась? Пусть это еще не любовь, но фундаментто уже заложен. Крепкий, надежный фундамент, закаленный боями и невзгодами, взлетами и падениями. И только нам теперь решать, как и что строить на этой основе. Вот только, если я еще в чем-то там сомневалась, то медведь для себя уже все решил.

Так ты мне дашь шанс сделать тебя счастливой? И да, если ты не поняла, это предложение руки и сердца. Извини, но кольцо пока не дам. Оно лежит в шкафчике в пяти метрах от меня, вот только сил доползти до него у меня нет, как и подняться с колен. Надеюсь, ты не против, если я, как рыцарь твоего сердца, прилягу отдохнуть на полу у твоих ног? Извини, но на большее я сейчас неспособен.

– Ты что, нет, конечно же.

От моих слов взгляд Ионела стал, как у побитой собаки. Грустным и тоскливым. Ведь он решил, что я ему отказываю. В некотором роде он оказался прав. Вот только касался мой отказ не того, о чем он подумал.

– Не смей ложиться на пол. Тебе, только простыть еще не хватало и тогда Ива меня съест со всеми потрохами. Во всяком случае, я бы на ее месте так и сделала. Давай, подтянись и ложись рядом, но так, чтобы не задеть мою ногу. Я все же надеюсь, в будущем, не только ходить без трости, но и танцевать. А когда тебе станет легче, так и быть, сходишь за кольцом, – ворча о некоторых безмозглых медведях, свалившихся на мою несчастную голову, я слегка подвинулась, освобождая место рядом с собой, чем Ионел тут же и воспользовался. Несколько минут мы лежали в тишине. Несмотря на наше молчание на душе стало легко и спокойно. Моя медведица, довольно порыкивая, заснула. Мне захотелось последовать ее примеру, вот только вспомнив кое-что из произошедшего, я не смогла сразу же отдаться на волю Морфея.

– Ионел, а что с тем лекарством, что Осипов хотел на мне протестировать?

– Его уничтожили, как и все остальные разработки. Таких вещей не должно существовать. Они против природы.

Услышанное меня порадовало. Это было правильное решение. Надеюсь, такое же правильное, как и мое. Ведь шанс на счастье нужен был не только Ионелу, но и мне. Надеюсь, у нас все получиться. Возможно, не сразу, все же нам не по восемнадцать лет, когда весь мир в радужных тонах, и у каждого из нас есть свои недостатки и тараканы, с которые придется мириться партнеру, но это все же лучше, чем в глубокой старости, сидя в обнимку с какой-нибудь облезлой кошкой, сожалеть о том, что испугалась и даже не попробовала, что-то изменить в своей жизни.

Слушая равномерное дыхание медведя, и чувствуя с какой осторожностью и как бережно он прижимает меня к себе, я улыбалась, засыпая на его здоровом плече, уверенная, что все у нас будет хорошо, иначе и быть не может, ведь мы оба этого хотим.