Текст книги "Подружка невесты или... ветеринара вызывали? (СИ)"

Автор книги: Эйвери Блесс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

11

Переступив порог кабинета Кемдигина, я с интересом оглянулась по сторонам. Ну что скажу, неожиданно. Не то, чтобы я как-то по особенному представляла себе рабочее место Берозая, но все же мне думалось, что все что окружает этого человека, должно быть темным и неприглядным, как и его аура. Сочетание же светло-серого с голубым и белым оказалось очень даже приятным глазу. А модульная картина из пяти частей размером почти на всю стену, вообще, меня покорила с первого взгляда. Изображенный на ней пейзаж спокойного моря в яркий солнечный день теплом отразился в моей душе.

Вот как у столь холодного и вечно-хмурого типа, может быть настолько светлый, во всех пониманиях этого слова, кабинет? Или он его только временно занимает, пока мы здесь? С сомнением посмотрев на главу охраны и вновь переведя взгляд на пейзаж, я все больше склонялась ко второму варианту. А картина и правда, во всех аспектах, была успокаивающе – завораживающей. Смотришь на нее как в окно и кажется, что реально видишь, и как волны набегают на песчаный берег, и как в воде отражаются солнечные блики, и даже вот-вот расслышишь шум прибоя. Художник, нарисовавший это произведение искусства, был поистине талантлив.

– У меня не так много времени, поэтому давайте все же приступим, – голос Кемдигина вывел меня из приятной прострации. Недовольно скривившись, я бросила раздраженный взгляд на хозяина кабинета. Ну, или временного хозяина. Хотя, какая разница. – Так вы мне все же скажете, зачем полезли на изгородь?

Мне указали на стул у письменного стола, кивком головы, безмолвно приказав на него сесть. При этом сам мужчина остался стоять. Глава безопасности был значительно выше и крупнее большинства известных мне людей, что уже говорить о моей скромной персоне, за счет чего постоянно казалось, что Берозай морально, довольно сильно, всех подавляет. Сейчас же, когда я по его приказу села, у меня появилось ощущение что он, вообще, нависает надо мной грозной скалой, готовой раздавить если не своим авторитетом, то мышечной массой. Мне не понравились испытываемые мной чувства незащищенности и опасности. Я же уже говорила, что чем мне страшнее, тем я становлюсь наглее. Вот и сейчас, мой маленький, но гордый червячок конфронтации и противоборства, стал активно пробираться наверх. Именно поэтому, вместо того, чтобы отвести глаза в сторону, я с вызовом посмотрела на стоящего напротив меня мужчину. Ведь я ни в чем не виновата, что бы он там себе не придумал. Кемдигин же, сложив руки на груди, с грозным и недовольным видом, ждал моего ответа.

Не удержавшись от саркастической ухмылки, я повторила все тоже, что уже говорила ранее.

– Мы собирались просто полюбоваться природой. А вы о чем подумали?

Услышав мой ответ, глава безопасности, недовольно поджав губы, занял свое место за столом.

– Ладно, с этим разберемся позже. Сейчас же, пожалуйста, подпишите договор о безопасности и конфиденциальности.

Открыв один из ящиков своего стола, Кемдигин достал оттуда планшет. Пару движений пальцами и вот мужчина вручает устройство мне в руки. На экране виден длиннущий текст. Блин, и как разобраться во всех этих дебрях правовых закорючек. В юриспруденции, я, мягко говоря, была не сильна. Без хорошей и профессиональной консультации мне ничего подписывать не хотелось. В чем, в чем, а в том, что в договоре окажется множество подводных камней, я была уверена на все сто процентов. Не зря же здесь творятся все эти непонятности. Кстати, насчет последнего.

Теперь уже пришла моя очередь хмуриться и задавать вопросы. Подписывать что-либо, пока не получу на них ответы, я не собиралась. А раз так, то, отложив в сторону планшет, сразу же поинтересовалась.

– Вот как раз насчет безопасности я и хотела с вами сама поговорить. На вашем праздновании, мою подругу чем-то опоил и задурил ей голову Адалин Таурсон. Насколько я понимаю, она, наверняка же, подписала все необходимые документы о безопасности, но это ей не помогло. Сейчас Нина в невменяемом состоянии. Не может рационально, здравомысляще и нормально вести диалог, а еще трезво мыслить. А ведь она с этим непонятным типом где-то провела целую ночь. Что они делали непонятно, так как Нина двух слов связать не может. Только и делает, что восхваляет этого мошенника. И чего теперь нам ждать после всего этого? Ведь рано или поздно дурман пройдет. Во всяком случае, я на это надеюсь. То, что моя наперсница будет себя чувствовать не очень хорошо с моральной точки зрения, это полбеды, а вот то, что могут появиться неприятные последствия, начиная от незапланированной беременности (ведь мы не знаем как мужчина воспользовался невменяемым состоянием девушки), и заканчивая шантажом, это уже куда важнее. Надеюсь, вы понимаете, что все это отразится не только на репутации семьи Дороховых, но и на вашей? Отец Нины очень влиятельный человек и никому не простит, если с его единственной дочерью что-то случится. И это, так называемая, ваша хваленая безопасность и охрана? А ведь с таким же успехом, девушек могут похитить, а то и вообще…

Чем больше я говорила, тем больше заводилась. Пришедшая в голову неприятная мысль о том, что все могло закончить гораздо-гораздо хуже, заставила меня вскочить на ноги и нервно забегать по кабинету. Остановил меня абсолютно спокойный голос Берозая.

– Успокойтесь. Ничего с вашей подругой не произошло бы. Наша служба охраны держит ситуацию под контролем. Да и Адалин Таурсон никакой не мошенник. Он один из двадцати …, – запнувшись на мгновение, явно в поисках подходящего слова Кемдигин, как ни в чем не бывало продолжил, – ведущих специалистов Ниарии. Да и никто ничем не опаивал госпожу Дорохову, она просто не рассчитала свои силы. Далийское вино очень обманчивое. Уверен, когда девушка проснется, действие напитка на нее уже прекратится.

Я воззрилась на главу охраны, как баран на новые ворота. Это он что, утверждает, что Нинка просто напилась? Нет, если бы я ее знала первый день, то, возможно, и поверила бы в это объяснение. Вот только знала я ее если и не пеленок, то со школьной парты и как моя подруга выглядит, когда переберет, пару раз видела. Пусть координация движений у нее и нарушалась, вот только мозги так, чтобы совсем напрочь, не отключались. Сейчас же ничего и близко похожего на опьянение не было. Да и с координацией все было хорошо. Вон как шустро бегала, что и не догнать было. И что бы все это значило? Я пила их сок, так что точно могу сказать, алкоголя в нем не было? Ну ни грамма. Что-то чем дальше, тем меньше мне нравится все, что связано с этим конкурсом.

– Если с вопросом о вашей подруге мы все решили, то давайте уже вернемся к договору, касающемся лично вас. Извините, но у меня, действительно, много дел и я не могу себе позволить целый день провести в вашем обществе, насколько бы приятным оно ни было.

Это что только что произошло? Подхалимаж? Подозрительно сощурившись, я вопросительно посмотрела на вежливого Берозая. Это что-то новенькое. А новое и необычное меня всегда настораживает. Я и до этого не спешила, что-либо подписывать, а сейчас, вообще, воззрилась на планшет как на особо опасную кобру. Что они там мне хотят подсунуть?

От осознания надвигающейся грандиозной подставы, у меня засосало под ложечкой. Нет, ну прочесть-то договор в любом случае надо, а вот как поступить с ним дальше, буду уже решать исходя из написанных условий. И, вообще, я же сюда не на работу устраиваться приехала, почему я должна что-то там подписывать? Озвучивать возникший вопрос я не стала. Просто, под неусыпным взглядом главы безопасности вернулась на свое место и, взяв планшет принялась читать.

По мере ознакомления с текстом договора мои глаза становились все шире и шире. До конца я так его и не прочитала и так, того что уже увидела, было достаточно, чтобы начать сомневаться в правомерности того, что мне подсунули.

Максимально спокойно отложив гаджет в сторону (не очень хотелось возмещать нанесенный ущерб тем более в энном размере, по этому поводу там также был пункт), я возмущенно посмотрела на занимающегося своими делами Кемдигина, уверенно произнеся.

– Я это подписывать не буду.

Услышав мои слова, Берозай даже не удивился. Это было видно по его лицу. Такое ощущение, что ничего другого он и не ждал. Возможно, то, что я только что читала не настоящий договор, а просто проверка? На что именно, я не знаю. Но, мало ли, чего в жизни не бывает.

В ответ на свое заявление я ожидала услышать что угодно, начиная от уговоров и заканчивая угрозами, но никак не простое:

– Почему?

На секунду прикрыла глаза, чтобы успокоить ту бурю в душе, что поднялась после всего прочитанного только что, да и, надо было привести в порядок мысли, а еще подготовить их к диалогу. Я, по своей природе, очень спокойный человек, который не любит конфликты. Я всегда стараюсь или сгладить углы и найти точки взаимопонимания, или просто уйти от конфронтации, завершив разговор и распрощавшись с собеседником. Сейчас мне хотелось сделать именно последнее, вот только возможности у меня такой не было. Нина, помнится, сказала, что поодиночке с Ниара никого отправлять домой не будут. Сидеть же месяц взаперти в одной комнате, как в камере-одиночке, не очень-то хотелось. Поэтому придется высказать все свои претензии по поводу выдвинутых условий.

Открыв глаза, я принялась, таким же спокойным голосом, каким был задан вопрос, отвечать на него.

– Скажите, у вас на планете на данный момент происходит военизированный конфликт между разными экстремистскими группировками?

Мой вопрос удивил Кемдигина ничуть не меньше, чем его меня. Это было видно по удивленно вытянувшемуся лицу мужчины.

– С чего вы сделали такие выводы? Нет на Ниаре никаких конфликтов, тем более военизированных.

Кивнув, что принимаю ответ, я продолжила уточнять.

– Тогда у вас, возможно, существуют террористические организации, угрожающие спокойствию мирных граждан?

– Нет у нас ничего такого, – растерянное выражения лица Берозая, действовало на меня, как бальзам на открытую рану.

– Хорошо, тогда объясните, зачем мне всегда просить ваше личное разрешение и людей для охраны, если я захочу куда-то отправиться, раз у вас на планете все спокойно? Мало того, только вы можете одобрить кандидатуру того, с кем я смогу отправиться на экскурсию или прогулку, и только после рассмотрения причины моей поездки. Извините, но это перебор. Мне казалось, мы здесь гости, а не заключенные под стражей преступники. Получается, если я захочу отправиться в город за покупкой нового белья или предметами личной гигиены, мне сначала надо будет составить список того, что я хочу приобрести, после подать вам письменное прошение и ждать когда вы соизволите дать свое разрешение и назначите мне сопровождающего? Извините, но вы ничего не путаете? Мне не пять лет, а вы не мой отец, чтобы контролировать каждое мое движение. Хотя, даже папа никогда не позволял себе такого поведения по отношению ко мне или к моему брату.

Кемдигин слушал меня не перебивая, спокойно ожидая когда я закончу. По его лицу нельзя было понять, что он думает о моем высказывании. Да что там, он был спокоен как скала. Такое ощущение, что я, вообще, обращаюсь не к нему, а к стене. Ну, или он играет со мной, как кошка с мышкой, так как знает что-то такое, что перекроет все мои доводы и я все равно соглашусь с его требованиями. Или, возможно, сейчас у него хорошее настроение и он, ради своего развлечения, дает мне возможность почувствовать, что я могу что-то решить или как-то влиять на конечный результат нашего препирательства, но на самом деле это только иллюзия свободы выбора.

Замолчав, я замерла в ожидании ответного хода. И он последовал.

– Мне казалось, что именно вы, госпожа Степаненко, с вашей-то профессией, как никто другой, должны понимать, насколько наш мир опасен. И по прогулке в лесу и по тому, кого увидели сегодня.

Кивнув головой, принимая доводы, я тут же привела свои.

– Да, я с вами полностью согласна, что если кто-то решит выехать на природу или устроить пикник за пределами особняка, то эти действия стоит заранее обговорить с вами, но при чем тут селения и города? Или у вас по улицам свободно бродят дикие и кровожадные рептилии?

Ответ я ждала секунд тридцать, но так и не дождалась. Вместо него, услышала очередной вопрос.

– Это единственное, что вас смущает в договоре?

По-хорошему и этого было вполне достаточно, но я решила не акцентировать на этот моменте внимание и просто продолжила высказывать свои претензии.

– Еще я не поняла пункт о запрете приближаться и общаться с местным населением, кроме разрешенных вами людей? Это еще что за бред? Зачем тогда было нас сюда привозить, если нельзя сделать и шага в сторону, а теперь, оказывается, что и разговаривать ни с кем нельзя. Исходя из вашего договора, нам позволено только дышать, да и то, может быть и через раз. Но и это, оказывается, еще не все, – я решила окончательно добить Кемдигина своими доводами. – Запрет на общение с местными можно если и не понять, то принять, но вот на основании чего, вы запрещаете мне общаться с внешним миром? С родными и близкими?

– Вы неправы, мы не запрещаем вам общаться с родными, просто делать вы это можете, только в присутствии одного из работников охраны. На внутрипланетные сообщения и разговоры по сети запрета нет.

От злости у меня в глазах потемнело и как-то даже слов не нашлось, что сказать на это. А Берозай тем временем продолжил.

– Все эти условия были составлены для того, чтобы обезопасить граждан Ниара.

Нет, это уже ни в какие ворота не лезет. Молчать я не собиралась как и пытаться проглотить этот бред. Поэтому, вопросительно приподняв бровь и не скрывая насмешки в своем голосе, я тут же поинтересовалась.

– Это я такая вся опасная, что от меня надо защищать местное население? – и уже открыто улыбаясь, придвинулась совсем близко к столу, за которым сидел Кемдигин, и, опершись о лакированную поверхность, шепотом спросила. – Вы меня тоже боитесь?

В глазах мужчины зажглись недобрые огоньки. И вроде бы, я должна испугаться, и где-то глубоко в душе так и было, но сейчас, на всплеске адреналина, на такую «мелочь», как испуг, я не обратила внимание. Именно, поэтому, расслабленно откинувшись на спинку стула, спокойно посмотрела на Берозая. Неужели не поведется на мои подколы. После всего мной сказанного, если он будет продолжать требовать, чтобы я подписала договор, это все равно что признать мои слова, подтвердив их правдивость.

Мы не меньше минуты мерились взглядами, ни один из нас не хотел уступать. Но вот напряжение с лица главы охраны сошло и он победно мне усмехнулся. Неужели я что-то упустила?

– Как бы там ни было, и чтобы вы не думали, но у вас нет выбора, и вам придется подписать все. Тем более, что это всего лишь формальность. Ваше устное согласие мы получили еще несколько недель назад.

Сказать, что я была удивлена, это ничего не сказать. Подняв свою челюсть упавшую от услышанного заявления на пол, я решила уточнить последний момент.

– Знаете, как-то раньше я особо не обращала внимания на наличие у меня склероза, но, судя по вашим словам, зря. Не напомните, когда это я давала на что-либо свое согласие. И неважно, устное или письменное.

– Конечно.

Кивнув на визор висящий на стене, Кемдигин достал пульт управления, включая прибор. На экране появилась Нинка. Она сидела в чьем-то кабинете перед кучей темных экранов. Но вот с одного из них пошел вызов и я слышу.

– Нин, я сейчас занята. Давай я тебе перезвоню через пару часов. А еще лучше через несколько дней, когда вернусь на Землю.

Мое изображение на фоне фиолетового заката Ай-Си, подсказало мне о том, запись какого разговора мы сейчас будем слушать. Нахмурившись, я попыталась вспомнить, о чем мы тогда говорили, но это было бессмысленно. На тот момент моя голова была занята совершенно другими мыслями.

– Даш, это для меня очень важно. Я быстро, всего несколько минут твоих займу.

Отвернувшись в сторону от экрана ручного коммуникатора, я у кого-то попросила извинения и отошла в сторону.

– Говори, только быстро.

– Я через две недели лечу на Ниар. Хочешь со мной?

– Ниар? Это же закрытый мир, как ты смогла договориться, чтобы тебя туда пустили?

Было видно, что несмотря на то, что я что-то там говорю, на самом деле моя голова, взгляд и внимание заняты чем-то совершенно другим.

– Я выиграла на конкурсе и могу взять с собой одного человека. Так ты полетишь со мной? Не отказывайся, ты же потом всю жизнь будешь жалеть, что упустила такую возможность.

– Хорошо, Нин, я полечу. Это все? Или есть еще что-то?

– Да. Даш, перед тем как на тебя оформить билеты, глава безопасности Ниара, хочет чтобы ты, хотя бы на словах, подтвердила, что будешь соблюдать все правила и законы планеты, и обязательно, когда вернешься на Землю, подпишешь договор о безопасности и конфиденциальности полученной в процессе поездки информации. Копию они тебе вышлют на почту. Просмотришь его на досуге.

– Да, Нин, конечно.

Я слушала диалог и мне хотелось постучаться головой об стол, или стену, да неважно обо что, главное, чтобы это была твердая поверхность. Возможно, тогда у меня мозги встанут на место. Ведь судя по тому, что я видела на экране, мне в момент, когда Нинка задавала вопрос, в руки дали малыша лесного ейерна. Так что я, вообще, не слушала, что говорит подруга и просто поддакивала. И все это только для того, чтобы быстрее закончить разговор.

– Тогда, все. Только не забудь, как только приедешь позвонить мне. Нам надо будет зайти в посольство Ниара, подписать все документы.

– Да, да, конечно. Как только приеду, перезвоню.

Экран визора погас. Блин. Только я могла попасть в такую глупую ситуацию. Но после всего увиденного я поняла точно одну вещь, как бы там ни было, и чтобы не говорили, а подписывать что-либо без консультации хорошего правоведа я не буду.

Упрямо вздернув подбородок и с силой сжав руки в кулак, я с вызовом кинула.

– Мне нужна консультация юриста.

– Госпожа Степаненко, вы могли воспользоваться советами вашего адвоката, когда еще были на Земле. Тем более, что копию документов мы вас выслали. Но как только вы переступили трап шаттла принадлежащего Ниарии, в силу вошли законы нашей планеты и договора, на который вы дали свое устное согласие. Наша сегодняшняя встреча, как и ваша подпись – это скорее формальность, чем реальная необходимость. И да, кроме себя, своей забывчивости, невнимательности, непунктуальности и рассеянности, вам в случившемся больше некого обвинять.

– Да как вы смеете, – мои нервы все же сдали, из-за чего вскочив, я стала возмущаться на повышенных тонах, – я свободный гражданин земной конфедерации и имею право на то, чтобы связаться со своим адвокатом, а также чтобы покинуть вашу планету в любое удобное мне время. Денег моей семьи вполне достаточно, чтобы нанять для этого шаттл.

– Нет.

Спокойный голос Кемдигина взбесил меня еще больше.

– Что значит, нет?! Что значит, нет?! Да вы знаете кто мой отец?! Он признанный всеми профессор энтомологии и зоологии. Его знает весь мир. Не думаю, что вам понравиться, если он выступит с заявлением, что его дочь удерживают силой.

– Успокойтесь, Степаненко, и внимательно дочитайте договор до конца. А точнее, пункты об ответственности сторон и последствиях нарушения условий.

Схватив планшет, я стала нервного перекидывать текст вверх по экрану, в поисках того на что намекнул Берозай и нашла сноску в самом низу и мелким шрифтом. По мере того, как я читала небольшое дополнение к основному договору, руки у меня начинали все сильнее дрожать. Закончив, я неверяще посмотрела на главу безопасности, безмолвно шевеля губами.

– Как так? Кто вам разрешил? Этого просто не может быть?

– И может. И разрешили. Если вы обратите внимание, все документы заверены печатью главы Земной Конфедерации. Так что в законности этого договора никто не усомнится. Ну так что, Дарья Ивановна, будем все подписывать или оформлять гражданство?

12

Я смотрел на растерянную девушку и где-то в душе, по отношению к ней, шевельнулась не то, чтобы жалость, а этакая досада. Мне не нравилось, ни то, что пришлось ее загнать в угол, ни ставшие вдруг блестящими от злости и отчаяния глаза. А ведь она молодец, не сдавалась до последнего. Но я не могу рисковать спокойствием и безопасностью людей целого мира, ради одной, пусть и хорошенькой девчушки. Именно поэтому у этой нахохлившейся пичужки нет выбора, кроме как подчиниться и выполнять все мои требования.

По-хорошему, ее, вообще, не должно было здесь быть. У семьи Степаненко нет ни влияния, ни полезных и нужных нам связей или разработок.

План по вхождению и закреплению Ниара в правящей верхушке Галактического Торгового Союза разрабатывался нами в течение нескольких последних лет. Мы давно изучили схему, которую проходили все расы, миры и планетарные системы, желающие войти в торговую ассоциацию. Первые несколько десятков лет планета будет младшим, ассоциативным участником, не имеющим голоса в принятии каких-либо решений. Она, если реально смотреть на вещи, не будет считаться полноценным членом союза, но все же объем ее товарооборота значительно увеличится в сравнении с тем, что нам позволено сейчас. Некоторые миры так и остаются на этом уровне. Они не могут совершать большие торговые сделки и полноценно развиваться. Свой товар они имеют право продавать только ограниченному кругу покупателей, да еще и по заниженной цене, а вот самим им достаются объедки от стола главенствующих планет, стоящие в разы дороже реальной стоимости. И что самое неприятное, изменить что-либо, особенно если в ресурсах или разработках твоего мира заинтересован кто-то с самой верхушки, очень тяжело. Так как таким мирам просто не дадут полноценно развиваться, подмяв их под себя. А в наших товарах заинтересованы. Поэтому нам нужен сильный союзник и партнер, но никак не покровитель или попечитель. Слишком тяжело потом избавиться от последних.

На этой стадии членства в союзе мы не собирались находиться ни единого дня. Слишком это опасно для жителей Ниарии. Наша общая тайна не дает нам право на ошибку. Иначе мы можем потерять этот мир.

Следующая стадия сотрудничества, это стать полноценным и равноправным участником союза. Здесь тебя уже не будут строго контролировать. Главное, не нарушать законы и честно выполнять взятые на себя обязательства. Как бы нам ни хотелось прыгнуть выше своей головы, но именно на этом уровне членства нам придется задержаться на продолжительное время. Наработать партнеров, поднять репутацию, престиж и авторитет. В зависимости от полученных торговых мандатов, нашей специализации в соответствующих областях знаний, развития и имеющихся у нас сравнительных преимуществ в разработках, со временем мы сможем занять лидирующие позиции в подходящих нам нишах. Вот тогда можно будет задуматься и о занятии места в шестерке лидеров, сделав ее семеркой. Только тогда нашему миру больше ничего угрожать не будет.

Все вышедшие в финал невесты были отобраны заранее, впрочем, как и сопровождающие их подружки. Все, кроме одной. С ней все с самого начала пошло не так, как задумывалось первоначально. Дорохова до последнего тянула и не сообщала нам кто с ней отправиться на Ниар, если (точнее, когда) девушка выйдет в финал отбора. Мы, со своей стороны, делали все возможное, чтобы она выбрала Максимович Софию. Это дочь владельца самой большой корпорации по добыче и обработке драгоценных металлов и камней. Именно с этой девушкой Нина довольно часто появлялась на земных, так называемых, тусовках. Поэтому, для нас было неожиданностью, когда переадресация вызова пошла на далекую Ай-Си и на экране визора появилась не уверенная и гламурная девица, а непонятная взлохмаченная девушка, в старом потрепанном комбинезоне. И находилась она не в городе, а в какой-то глуши в горах.

В течение всего сеанса я смотрел на незнакомку и не мог понять, что ее связывает с дочерью владельца самой большой, если не в галактике, то точно в солнечной системе, корпорации по производству и продажам всевозможных тканей. Они явно же из разных слоев общества. По идее, их ничего не должно связывать. Вот только я ошибся. Их связывало общее детство и школьная парта. Да, уже через несколько часов мне доложили, что пусть и редко, но эти девушки проводили совместно время. Вот только не настолько часто, чтобы мы обратили внимание на эту Степаненко и предположили в ней угрозу нашему плану. А когда мы еще и узнали, чем Дарья и ее семья занимаются, то всеми возможными способами попытались отговорить участницу отбора от сделанного ею выбора.

Да, мы можем влиять на принимаемые людьми решения, так же как и незаметно подталкивать их мысли в нужном нам направлении, вот только откровенно воздействовать на сознание человека никто из нас не позволял себе. Насколько бы это ни было необходимо нам. Так как все оставляет свой отпечаток и имеет последствия. На сознании ли человека или в его поведении и чувствах. Поэтому исключений для запрета не существовало. Для нашей расы это путь в пропасть. Так как найдя оправдание для одного исключения, всегда сможешь найти повод и для второго, и тогда, рано или поздно, но кто-то допустит ошибку и все узнают как о наших возможностях, так и о способностях, да еще таким, губительным для ниарцев способом. После чего, нашу расу вряд ли будет ждать что-то хорошее. Одни захотят нас использовать в своих интересах, а вторые – уничтожить. При этом, все будут бояться. А страх – это не самый лучший советник, попутчик и друг.

Но наши способности не единственная тайна ниарцев. Вторая, если о ней узнают, не менее губительна, чем первая. И именно тот, кто как-либо связан своей профессией с животными, может ее узнать.

А ведь не только Дорохову мы попытались отговорить от сделанного ею выбора, но и Дарью от поездки. Вот только сначала девушка была на Ай-Си, после чего занималась размещением и адаптацией привезенных ею зверей, а в довершение всего у них, перед самым отлетом, произошли какие-то проблемы со слоном. Со Степаненко не получалось не то, чтобы встретиться, а даже связаться. Она просто игнорировала посторонние вызовы. Ее родители также оказались специфическими людьми. И вроде бы открытые и все на виду, и не скажешь, что эта семья что-то скрывает. Вот только как мы не пытались копнуть под них чуть глубже, все время натыкались на глухую стену. То что общеизвестно о них, никаких вопросов не вызывает, вот только… Это самое, только, как раз и вызывает сомнения. Узнать что-то больше, кроме того, где кто учился и работал, не получилось. Как и подослать в их ближний круг своего человека. Его моментально вычисляли, и с улыбкой сожаления отказывали в работе, или даже простом разговоре, ссылаясь на полный штат или загруженность.

Оставалась одна надежда, заработавшись, Дарья просто забудет о своем обещании подруге. Судя по полученному на нее досье, это вполне будет в ее стиле. Но нет, когда я уже было расслабился, за несколько минут до отлета девушка все же явилась в космопорт. Но в каком виде. Увидев ее, я засомневался в ответных дружеских чувствах Степаненко по отношению к Дороховой. Если бы журналисты обратили внимание, в каком виде прибыла эта особа, то Нина была бы поставлена в не очень удобное положение. А наш фарс с отбором превратился бы в цирк во главе с одним-единственным клоуном. Но зато каким.

Будучи приучен с детства сдерживать и контролировать свои чувства и эмоции, так как иначе при занимаемой нашим родом должности было нельзя, я первый раз чуть не сорвался и не сказал незнакомой девушке, все что думаю и о ее опоздании, и о ее безответственности по отношению к просьбе подруги. Да много чего сказал бы. В конце концов, силой ее никто на Ниар не тянул, как и не просил давать согласие на эту поездку. Зачем этот показной вызов обществу? Но, дотронувшись до сознания этого взлохмаченного нечто, понял, что никакой это не вызов, она элементарно забыла о договоренности, вспомнив о своем обещании и поездке в самый последний момент. Лучше бы совсем забыла, так и у нее и нас было бы меньше проблем и головной боли. А так… для начала отправить девушку на шаттл через терминал сотрудников, так чтобы на нее не обратили внимание журналисты, а когда «Полуденная звезда» покинет территорию солнечной системы, я с ней встречусь и уже тогда разберусь, что это Степаненко собой представляет.

Разобраться не получилось. Весь полет девушка проспала. Первое время меня это не беспокоило, но взглянув в очередной раз на приборную панель, я понял, что прошло больше пятнадцати часов от момента старта. Проверив проборы слежения и прослушивания, поставленные в каждой каюте, я с удивлением отметил, что был промежуток времени, в течение которого, они не работали или чем-то глушились. Пусть не очень продолжительный, но все же. Как так? Что это за странные дела происходят на моем корабле? И что с девушкой? Все же столь продолжительный сон – это ненормально. А вдруг…

Про вдруг думать не хотелось. Если с девчонкой что-то произойдет, весь наш план полетит в бездну. Смерть землянки нам не простят. Вызвав по коммуникатору врача, я поспешил к каюте Степаненко.

Снедаемый плохим предчувствием, я активно пытался достучаться до пассажирки. Устройство сигнала на двери было отключено изнутри. И вот, когда я уже готов был вызвать бригаду для экстренного вскрытия, дверь в каюту все же открывается и на пороге появляется сонная, взлохмаченная, в короткой пижаме, от которой, как по мне, было только одно название, девушка. Смотря на нее, я отчетливо понимаю, что она действительно спала. Мой взгляд прошелся по стройным ножкам вверх до бедер, на несколько секунд задержался на плоском, открытом для взгляда животике, оттуда он лениво скользнул на чуть прикрытые тонкой тканью холмики грудей и только после этого переместился на взлохмаченную прическу. И вдруг на душе стало так спокойно и хорошо, вроде как, все так и должно быть. Посмотрев на несколько растерянное лицо девушки, заметил, что она с интересом рассматривает пол у себя под ногами. Не удержавшись, проследил за ее взглядом. Дарья же, пошевелив маленькими пальчиками на ногах, тут же поджала их от холода. Первой мыслью было срочно подхватить девушку на руки, завернуть в одеяло и немедленно согреть. Нахмурившись, я удивленно посмотрел в глаза Степаненко. Странные она у меня эмоции вызывает.

Последнее мне особенно не понравилось. Такого не должно быть. Это слишком опасно и не столько для меня, как для окружающих. Вот только, я уже второй раз ловлю себя на мысли, что надо сдержаться, в связи с чем возникает вопрос, почему она у меня вызывает эти эмоции. Такого ведь не должно быть.