Текст книги "Гамбит Бессмертных"

Автор книги: Эйрин Фаррон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Лаврентьев перебирал материалы дела, пытаясь понять, где же Саградов держит его родных. Ему не давала покоя шарада, которую прислал упырь в сообщении:

Они ждут тебя там, где в тени королева хранит свои тайны. Просто следуй к зеленому саду за первым лучом зари.

Чертов псих решил поиграть с колдуном!

Стас заставлял себя размышлять над тем, что могла значить эта загадка. А вдруг это ложный след? Как бы там ни было, ее все равно стоит разгадать.

Вечер на улице превратился в ночь. Глаза болели от перенапряжения, казалось, что буквы скакали по листу, а рисунки и снимки превращались в картинки из детских журналов с оптическими иллюзиями. Утомленное сознание и истощенные силы дали о себе знать, и Стас не заметил, как уснул.

Ему снилось, что он просыпается в заброшенном помещении, где убивали своих жертв братья Саградовы, но Лаврентьев был там один. Он слез со стола, обошел бетонную коробку с голыми стенами, а затем вышел в единственную дверь и очутился в коридоре, наполненном мраком и неясными голосами. Стас пошел вперед в поисках выхода, однако коридор не кончался. Спустя полтора десятка поворотов колдун понял, что заблудился. Он повернул обратно, однако внезапно до него донесся крик женщины.

– Алина! – заорал Стас.

Он бросился бежать, но ноги едва слушались. К крикам прибавился смех Саградова и плач ребенка – маленького сына. Сердце рвалось из груди, Лаврентьев рычал и вопил от ненависти и бессилия, как вдруг прямо перед ним появилась дверь. Он влетел в нее, миновав проем, и оказался вновь в пустом помещении со столом. На нем лежали неподвижные тела.

Стас закричал, что-то больно ударило его по плечу, и только тогда он осознал, что лежит на полу своего кабинета. Сон, всего лишь сон! Колдун дополз до дивана и неуклюже вскарабкался на него, словно разучившись двигаться. Когда же он сел, то прикрыл ладонью рот – его мутило. «Все это нереально, всего лишь образы, созданные твоим воспаленным разумом», – уговаривал себя Стас. Судорожно дыша, он лег на диван. Это было единственное, что он мог сейчас сделать.

А потом было утро. Бредовое, горячечное, плохо воспринимаемое уставшим мозгом. На телефон Алины пришло сообщение:

Осталось два дня, тик-так!

– и фото жены и сына, они были напуганы, но все еще живы и даже целы. Стас вглядывался в чуть смазанные лица родных и чувствовал гордость за жену, в глазах которой не было ни слезинки. Она держалась ради сына, чтобы не пугать его еще больше.

Коллеги нашли Стаса в кабинете, но задавать вопросы не стали. Лишь сообщили, что по телефону отследить упыря-маньяка нельзя, он отправляет сообщения из разных точек города, и его фиксируют разные вышки. Колдовство он не использует, а значит, и магия бессильна. Надеяться оставалось только на Вештицыну и ее упырей-ищеек.

Когда они ушли на перерыв, Лаврентьев поднялся с места. Шатаясь, он подошел к стене и ударил по ней кулаками. Мысли вернулись к загадке Саградова из СМС.

…Где в тени королева хранит свои тайны.

Королева… Королева… Единственной королевой, которая приходила на ум, была Луиза, знаменитейшая правительница Пруссии. Ее имя до сих пор помнили в регионе. А еще в Калининграде королеве была посвящена кирха в городском парке культуры и отдыха! Стас бросился к карте города и отыскал кирху. Сейчас там располагался театр кукол, и вряд ли Саградов держал заложников в общественном месте. Хотя все могло быть.

«В тени». Тень театрального купола, например? Но театр был действующим. А в материалах дела, добытых вчера, после того как выяснилось имя преступника, не было указано, что он работает в театре. Да и что вообще где-то работает.

Догадка вспыхнула в сознании молнией. Это не кирха и не театр, а форт! Форт № 6 «Королева Луиза!» Вот оно! Взгляд колдуна метнулся западнее от кирхи. Форт стоял рядом с Тенистой Аллеей. «В тени королева хранит свои тайны». Лаврентьев почувствовал, что ему не хватает воздуха. Но местом, где Саградов держал его семью, не мог быть форт – на сегодняшнем снимке были видны стены словно чьей-то старой квартиры.

Что там дальше в загадке? «Просто следуй к зеленому саду с первым лучом зари». Задумавшись, Стас постучал пальцем по желтоватой полосе Тенистой Аллеи рядом с иконкой форта. Кончик пальца случайно уперся в надпись: СНТ «Заря». Сердце колдуна пропустило два удара, когда он заметил Садовую улицу и дом номер один. Неужели?..

Лаврентьев едва не рухнул на пол – ноги стали ватными, а все силы разом будто покинули тело. Кажется, он нашел их. Надо позвонить Муромцеву… Но едва он коснулся трубки телефона, в кабинет влетел один из стажеров и сообщил, что Муромцев вызывает Лаврентьева к себе. Ничего не отвечая, тот рванул к начальнику, едва не споткнувшись на ровном месте. Стасу было совершенно плевать на мятую рубашку и осунувшееся лицо, на котором до сих пор красовались следы борьбы с убитым братом Саградова.

Добравшись до нужного кабинета, колдун занес руку, чтобы постучать, но дверь перед ним отворилась сама. Навстречу тут же шагнул Муромцев и заявил:

– Упыри нашли вашу семью. Это СНТ «Заря» на Тенистой Аллее…

– Да…

– Что?

– Это там, – подтвердил Стас, с трудом выговаривая слова. – Я разгадал его шараду.

– Если так, то прекрасно! Еще одно подтверждение. Мы выезжаем немедленно, я сам поведу сотрудников на захват и задержание, – тут начальник УСК взял Лаврентьева за плечи и заглянул в глаза. – Вы можете поехать с нами, Стас, но вы не будете участвовать в захвате – это мое условие. Когда все закончится, вас допустят к сыну и жене.

– Разумеется, – голос Лаврентьева походил на хруст сухих древесных веток.

– Тогда мы выезжаем, прямо сейчас. Идемте.

Известия придали Стасу сил. С него как будто слетела апатия, по венам заструился адреналин. Колдун толком не ел и не спал за прошедшие сутки, но сейчас абсолютно не чувствовал ни усталости, ни слабости, хотя голова гудела, руки дрожали, а колени подкашивались. Муромцев энергично шел вперед, по пути успевая отдавать распоряжения подчиненным. К нему присоединились еще несколько сотрудников, и вся группа спустилась на первый этаж, а затем вышла на служебную стоянку. Фургон с раскрытой дверью уже ожидал колдунов, а когда они загрузились в него, то сорвался с места.

Дорога не заняла много времени – автомобиль ехал со звуковым сигналом и проблесковыми маячками. Лишь на подъезде к заброшенному дому на окраине Калининграда в бывшем Балтийском районе водитель выключил их, чтобы не спугнуть преступника.

У здания колдунов ожидали трое упырей. Завидев Муромцева и группу захвата, один из них двинулся им навстречу.

– Мы следили за местом все это время, – прошелестел упырь. – Саградов и его жертвы на втором этаже. Вештицына распорядилась помочь вам, мы тоже будем участвовать в захвате.

Муромцев кивнул. Лаврентьев наблюдал за ними издалека, сквозь открытую дверь фургона. Он обещал начальнику не лезть. Но там была его семья. Колдун даст группе захвата фору, а потом пойдет за ними. И убьет Саградова. Он должен это сделать. Плевать на все, этот урод сдохнет в мучениях от его руки.

Группа захвата скрылась в подъезде, а Лаврентьев принялся считать до десяти. Закончив, он внезапно сорвался с места и кинулся вслед за коллегами УСК. Водитель фургона что-то закричал ему в спину, но оказался слишком нерасторопным, Стас уже влетел в темный подъезд с застоявшимся затхлым воздухом и с помощью левитационных рывков понесся наверх. В тот же миг что-то грохнуло, раздались крики – отдавал приказания Муромцев, били колдовством упыри и члены группы захвата. Заплакал ребенок, и вскрикнула женщина.

Стас замахнулся и, вложив в удар всю свою колдовскую силу, просто пробил часть стены, чтобы быстрее добраться до остальных. Когда он ворвался в комнату, засыпанный каменной пылью, операция уже закончилась. Упыри, скалясь, держали Саградова в колдовских тисках, а сотрудники УСК рассредоточились, проверяя, нет ли здесь еще сообщников и враждебной магии. Муромцев что-то говорил преступнику, не обратив внимания на вторгнувшегося колдуна, а Стас не сводил с упыря взгляда. Вот он, открыт, если ударить сейчас…

– Папа! – от звонкого голоса Лаврентьев вздрогнул и перевел взгляд ниже.

У него был выбор – попытаться уничтожить Саградова или быть рядом с семьей. Стас шагнул к ним, а через секунду уже упал на колени рядом с сыном. Он бегло осмотрел ребенка, а потом крепко обнял его. Мальчик вцепился в одежду отца и заплакал.

– Я здесь, милый, я с тобой. Все. Все прошло. Папа рядом, я никогда тебя не брошу.

Колдун поднял глаза и встретился взглядом с женой.

– Мы целы, – одними губами выговорила она.

Спутанные черные волосы падали ей на плечи и грудь, красивое лицо с мягкими чертами было бледным, а в синих глазах больше не горел тот огонек жизни, к которому так привык Стас. Он порывисто обнял жену, хоть между ними уже давно не было никакой близости, даже самой обычной, вроде касаний локтя или плеча. За нее Лаврентьев волновался не меньше, чем за сына. Алина не заслуживала участи жертвы маньяка.

Стас взял ее за руку, крепко сжал, но сразу же отпустил.

– Ты можешь идти? – спросил он. – Сына я понесу. Внизу машины. Нас отвезут в больницу.

А потом все они покинули злополучный дом. Упыри вели своего собрата, а Муромцев попросил их передать главе верви, что она, если пожелает, может прийти на допрос Саградова. Убийцу поместили в специальный автомобиль, куда сели и другие сотрудники УСК. А Муромцев и Лаврентьев с семьей вернулись в пассажирский фургон. По дороге все молчали. Сын уснул на руках у Стаса, Алина, похоже, тоже дремала, закрыв глаза и откинув голову на спинку сиденья. Со звуковым сигналом и проблесковым маячком фургон домчался до больницы за полчаса.

Лишь когда жену и ребенка увели на осмотр, Лаврентьев был свободен и мог вернуться домой. Лишь бы с квартиры уже сняли оцепление. Жена и сын, по словам терапевта, должны были остаться в амбулатории на один-два дня. Стас же ощущал себя смертельно уставшим. Настолько, что ему казалось, будто он просто не может пошевелиться. Волнение и тревога, ставшие на последние полтора дня основными источниками энергии для тела и ума, отпустили колдуна.

Они с Муромцевым сидели на мягком диване в коридоре больницы, мимо сновали доктора, не обращая никакого внимания на колдунов. Стас почувствовал, что засыпает, когда над ухом внезапно раздался строгий голос начальника:

– Ну все, поехали.

– Куда? – невнятно спросил Лаврентьев.

– Ко мне. Отдохнете там, а потом вернетесь к себе.

– А к-как же ваши… ваша семья?

Муромцев усмехнулся, но ничего не ответил. Буквально за руку он поднял Стаса с места и повел на выход. На улице их все еще ждал служебный фургон. Начальник УСК о чем-то говорил с водителем, но Лаврентьев почти не слушал. Только в квартире Муромцева, уютной, немного заставленной «трешке» в одном из недавно построенных жилых комплексов, он ненадолго пришел в себя после душа. Глава верви колдунов показал ему гостевую комнату, где Стас и заснул, едва коснувшись головой подушки.

А потом были разговоры по душам с Муромцевым, семьи у которого не оказалось: многие главы вервей, если не требовалось передавать пост по наследству, отказывались от связей, чтобы служить на благо своих собратьев. Вернувшись домой, Лаврентьев несколько часов с остервенением убирался в квартире, чтобы в ней ничего не напоминало о том, что случилось. Еще через день Стас рассказал патологоанатому Моране обо всем произошедшем. Она не перебила его ни разу, просто слушала и представляла, как с каждым словом колдун вытаскивал из сердца ядовитые шипы боли и ненависти.

8. Длаки

21 июня 2024 года, Калининград

Евгения

Морана замолчала, когда история подошла к концу, а Женя сидела молча, от шока не в силах вымолвить ни слова. Так вот почему Стас был таким закрытым, хотя и проявлял дружелюбие по отношению к новой напарнице, во всем ей помогал и старался быть хорошим партнером по работе. Молодая колдунья отвечала ему тем же, но с каждым днем испытывая все больше симпатии, не имеющей ничего общего с дружбой. Девушка, однако, старалась вести себя так, чтобы эти чувства никак не мешали работе, а Стас не замечал их.

Женя прикрыла глаза, потому что веки внезапно предательски защипало.

– Спасибо, что рассказали мне, – наконец произнесла она.

А Ирена Генриховна грустно улыбнулась.

– Ты имеешь право знать правду. Ты хорошая девочка, Женя. Стас с тобой изменился. Пока что совсем чуть-чуть, но это уже заметили такие старожилы УСК, как я. Ему нужен был кто-то, кто не задает лишних вопросов и на кого он бы мог рассчитывать. Я надеюсь, правда о том, что пришлось пережить Стасу, поможет тебе стать для него настоящим другом.

Женя кивнула. Рассказ тяжелым грузом лег на ее сердце. Ей было бы проще, не испытывай она к колдуну чувств, но теперь уже ничего не поделаешь. И если он пожелает, девушка была готова помочь ему справиться с этой травмой. Пусть даже как друг. Тогда, думая о своем, она не заметила, как Морана ушла. Обнаружив, что осталась одна, Женя даже подумала, а не привиделось ли ей это все. Потом она еще долго размышляла об истории Стаса, который открылся совершенно с иной стороны. Сильный, смелый, закаленный горем, не сломавшийся. Девушка не знала, чего ему это стоило, но, может, когда-нибудь он расскажет об этом. Позже колдунья изучила это дело. Убийцы Саградовы похищали мужчин определенного типа внешности, потому что так выглядел упырь, обративший их в монстров. Болезненное и мучительное превращение сломило двух молодых парней, сделав из них неуравновешенных монстров. В конце концов они уничтожили своего создателя, но не смогли остановиться и продолжали ему мстить, похищая и убивая похожих на него людей.

Вынырнув из своих воспоминаний, Женя осознала, что прослушала последнюю часть разговора между Стасом, Даном, Алисой и Марком. Но к ней они не обращались, и девушка сделала вывод, что ее участие в беседе не требовалось. Она украдкой следила за Стасом. Он был одним из немногих в УСК, кто одевался следуя офисному дресс-коду, хотя это было не обязательно. В его одежде преобладали оттенки синего и серого, а фасон брюк колдун подбирал так, чтобы одежда не стесняла движения, если приходилось «выезжать в поле». Стас всегда закатывал рукава рубашки чуть выше локтя, оголяя жилистые руки с крупными выпуклыми венами под светлой кожей цвета слоновой кости.

А еще он был смел, уверен в себе и опытен, в отличие от Жени, которая в УСК провела без году неделю. И хотя Лаврентьев никак не показывал, что между ними зияла пропасть, а Жене часто принадлежали удачные идеи, продвигающие расследования вперед, девушка все равно чувствовала себя неловко. Ей становилось грустно, когда она думала о том, что ничего не может дать Стасу, даже если вдруг случится чудо и он обратит на нее внимание.

Усилием воли Женя заставила себя вернуться в реальность и сфокусировать внимание на разговоре, который вот уже десять минут шел без ее участия.

– Дан, Алиса, вы поедете со мной в «Серого волка»…

– Стас, возьми лучше Марка и Алису, а я останусь здесь, – перебил его Драгунов. – У меня лучше получается работать с бумагами.

– Это правда, – хихикнула Алиса. – Дан редко выходит «в поле». Только когда надо допросить симпатичную девушку-свидетеля…

С помощью колдовства Драгунов метнул в нее скомканную в шарик бумажку, но Марк перехватил снаряд на полпути.

– Я бы попросил!.. – грозно предупредил он, но в зеленых глазах сверкали искорки веселья.

Алиса засмеялась.

– Ладно, Марк действительно может нам помочь. У него есть… особое чутье, – уже серьезно сказала девушка.

– Как скажете. Длаки вряд ли нападут, но показать им, что мы можем за себя постоять, не помешает.

Женя уже знала, что Марк, хотя и не был «усиком», как презрительно называли сотрудников некоторые гражданские, но прошел все пять лет учебы в Академии УСК. Девушка вздохнула – она снова на вторых ролях. Пора бы, наверное, уже привыкнуть?

– Женя?

– Что?

– Останься, пожалуйста, с Даном. Если мы не вернемся до конца рабочего дня, не задерживайтесь.

– Хорошо, Стас, – она улыбнулась ему, хотя в груди болезненно защемило.

В глубине души Женя догадывалась, что старший товарищ просто ее бережет, пока она не наработает опыт и не заматереет. Но чего он боялся?! У нее пять лет училища за плечами! Снова появилось горячее желание доказать, что она готова к опасностям, что она – полноценная напарница, а не украшение кабинета. Но как это сделать, если ей в который раз даже шанса не дают себя проявить!

Драгунов

Когда за колдунами закрылась дверь, улыбка Жени моментально испарилась. Дан это заметил, но ничего не сказал. Он придвинул к себе папку с делом и принялся искать нужные страницы. Иногда он делился каким-то замечанием с Женей, но на каждую его фразу она отвечала лишь одним словом – «возможно». А Драгунов, дойдя до нужной страницы, поднял голову и в упор посмотрел на свою невольную напарницу.

– Женя, послушай, – начал он внезапно, – что происходит?

Девушка с недоумением на него взглянула. А Дан, установив зрительный контакт, продолжил:

– Мы же ознакомились с твоим личным делом, ты отличный сотрудник, и у тебя прекрасный послужной список. За полгода раскрыть четыре дела – немногие на это способны! Я посчитал, что у нас сложится классная команда, но сейчас ты как будто совсем не заинтересована в работе.

Говоря все это, Драгунов понимал, что для Жени он фактически незнакомец. Никто. Не друг, даже не враг – словно прохожий, который случайным образом оказался рядом. Но иногда именно такому человеку можно было довериться. Дан был чужим, и в этом было его преимущество. Он никого не знал в этом городе, в этом Управлении, а значит, все, что Женя скажет ему, никогда не уйдет дальше них двоих.

И сама колдунья это, похоже, тоже понимала. В первую секунду в ее глазах вспыхнула злость, но по мере того, как к девушке приходило понимание, это чувство уступало грусти. Дан видел, что она колеблется. Конечно, она могла промолчать и закрыться, но Драгунову почему-то всегда очень легко было вызвать на откровенность даже посторонних людей.

Женя вздохнула и отвела взгляд.

– Зачем я вам? Вы тут и сами неплохо справляетесь.

Она откинулась на спинку кресла и запрокинула голову. Дану показалось, что она пытается сдержать слезы, но он мог ошибаться.

– Ты действительно так считаешь?

– А что?

– Это ведь неправда. Я не знаю, в чем дело, но с тех пор, как мы приехали, ты все время молчишь, хотя мы никогда не демонстрировали пренебрежение тобой. Расскажи мне, что не так. Может, я смогу помочь.

Она молчала несколько минут. Дан уже решил, что разговор бесполезен и девушка не станет ему открываться. Но она внезапно выпалила:

– С тех пор, как вы приехали, я стала ему не нужна.

– Стасу? – удивленно переспросил Драгунов.

Женя кивнула, закусив губу.

– Раньше он вел себя иначе. Всегда спрашивал мое мнение, давал понять, что я для него не просто коллега, а напарница и опора. А сейчас как будто ему больше вы интересны – ты, Алиса, Марк.

Драгунов слушал ее, сведя вместе ладони. Для них с Алисой с первой минуты стало очевидным то, что Стас нравился Жене далеко не как друг или напарник. А вот что испытывал к девушке сам колдун, никто из них не знал наверняка: Лаврентьев слишком хорошо скрывал свои истинные чувства. Но Дана слова Жени натолкнули на одну мысль.

– Может, в этом все и дело? – спросил колдун. – Он начал привязываться к тебе, но почему-то боится этого. Стас пытается отгородиться, но при этом по какой-то причине не хочет объясняться. Ты ведь знаешь его, подумай, что могло заставить его так резко от тебя отвернуться.

Женя медленно повернулась к Драгунову и замерла, не сводя с него взгляда. А потом судорожно кивнула.

– Да. Возможно, ты прав. А ведь так и есть…

Дан склонил голову, удовлетворенно усмехнувшись. Он не желал знать, что случилось с Лаврентьевым, отчего тот вынужден теперь прятать свои чувства и пытаться их контролировать. Важнее было то, что разговор помог Жене понять происходящее.

– Только я не уверена, что он мог ко мне привязаться, – вдруг призналась она.

– Почему же? Это неизбежно, если между людьми нет ненависти или неприязни. В остальном – когда-нибудь напарники все равно начинают сближаться, становятся друзьями или даже возлюбленными.

– А вы с Алисой?.. – И девушка тут же себя одернула: – Прости, наверное, это не мое дело.

– Ну почему же, – ухмыльнулся Драгунов, – это не секрет. Она поначалу была со мной очень осторожна, боялась, что я в нее влюблюсь. Но она совершенно не в моем вкусе, и когда я узнал о ее опасениях, долго смеялся. Мы подружились. Да и вообще я предпочитаю не заводить на работе романы, лично мне тяжело двадцать четыре на семь быть с моей парой рядом.

Женя слегка улыбнулась.

– Забавно. Но Стас, он… Знаешь, по нему никогда не поймешь, что он чувствует. Мы проводили с ним время и вне работы, нечасто, но все же. Куда-то ходили, и, хотя это всегда было совершенно по-дружески, я чувствовала, что он не подпускает меня ближе. А ты говоришь, что он привязался ко мне.

– Здесь нет противоречий, – успокоил ее Драгунов. – Человек не всегда властен над своими чувствами. Он может пытаться их контролировать, не показывать, но бывает, что он ничего не может с ними сделать. В пользу его симпатии говорит и то, что Стас не попросил Муромцева дать ему другого напарника.

– Я понимаю.

Женя ненадолго задумалась, и Дан почувствовал, что она хочет сказать что-то еще. Он не торопил, чтобы девушка могла собраться с мыслями. Наконец она спросила:

– Почему он не взял меня сегодня с собой?

– Я могу предположить, – Драгунов потер переносицу кончиками пальцев, – что он просто тебя бережет – пока. Возможно, то место, куда он отправился, полно врагов или тех, кто может попытаться тебе навредить. И Стас считает, что этим он может поставить тебя под удар. Не принимай это на свой счет, просто дай ему время. Он не считает тебя слабой, просто пока что оберегает.

Женя кивнула. Драгунов не знал, насколько ей стало легче, но надеялся, что смог хоть чем-то помочь. Он дал ей еще немного времени, чтобы обдумать сказанное, а потом бодро проговорил:

– Ну, с этим разобрались, а теперь давай к нашему делу. Меня лично все никак не оставляет мысль о причастности убийцы к смертям офицеров СС. Ты местная, может, вспомнишь что-нибудь из истории края, касающееся дел нацистской Германии?..

Алиса

Кафе «Серый волк» располагалось на улице Куйбышева. Алиса знала, что совсем неподалеку находится квадратно-конструктивистское здание математического факультета Балтийского федерального университета. Студенты, конечно, вряд ли знали о «Сером волке», если, конечно, не были длаками-бандитами.

– Удачно они выбрали место, – пошутила девушка. – Можно вербовать молодежь, приглашая их выпить кофе.

Стас усмехнулся. Сегодня он был за рулем служебной машины, лишенной каких-либо опознавательных знаков. Даже номер у нее был обычный, гражданский, без всяких скрытых аббревиатур.

Алиса и Марк расположились на заднем сиденье и украдкой держались за руки. Марк откинулся на спинку и закрыл глаза, а вот Алиса разговаривала со Стасом.

– Почему ты не взял с нами Женю? – спросила она, когда автомобиль выполз на улицу Черняховского, оставив позади площадь Победы.

Стас поджал губы и ответил не сразу, будто раздумывая, что сказать.

– Я считаю, что ей пока рано светиться в таких… кругах, – наконец произнес он. – Она всего полгода в УСК, пусть сначала поднатореет в обычных допросах.

– Но она очень хочет себя показать! Неужели ты не видишь?

– За кого ты меня держишь, Алиса? – Стасу, похоже, упрек не понравился. – Конечно, я все вижу. Мне нравится ее энтузиазм, он… заразителен. Но именно это может погубить Женю. И не только ее. Сначала она должна научиться вести себя более скрытно и спокойно.

– Ты хочешь убить в ней эмоции от того, что она делает?

К удивлению Алисы, на этот вопрос ответил Марк:

– А разве не это делает УСК? Посмотри хотя бы на себя. Ты была совсем другой, когда училась. А твой Драгунов? Держу пари, с ним случилось то же самое.

– Но энтузиазм в работе вовсе не плох. Он необходим! Следователь-сухарь никогда не добьется успеха!

– Энтузиазм на грани фанатизма, – поправил себя Марк, – это неправильно. Для УСК делать из фанатиков нормальных и адекватных следователей – обычная практика, здесь нельзя быть слишком рьяным. Либо нужно уметь очень хорошо себя контролировать, но вряд ли на это способен кто-то статусом ниже Ягиной или Муромцева. Стас прав, это может убить. Как там было? Холодная голова и горячее сердце?

– Это девиз ФСБ, – проворчала Алиса.

– Без разницы, – ухмыльнулся Марк, – вы же тоже силовики, только магические. Не волнуйся за Женю, она станет отличным сотрудником, как только поймет, чего может стоить лишняя инициатива.

– Какой ты умный! – съязвила Алиса.

– Просто на парах по профессиональной психологии я слушал преподавателя, а не досматривал сны. – Марк показал ей язык и скорчил рожицу.

Девушка ткнула его кулаком в плечо, а потом подняла глаза и наткнулась на взгляд Стаса в зеркале заднего вида. Он наблюдал за ними с усмешкой.

– Ты так говоришь, будто знаешь Женю, – сказал старший колдун Марку.

– Я просто умею наблюдать.

Он замолчал и, вновь откинувшись на спинку сиденья, закрыл глаза и расслабленно выдохнул, собираясь насладиться спокойствием последних минут поездки.

Если не знать, где находится кафе «Серый волк», найти его было непросто. Над узкой, убегающей в подвал лестницей висела невзрачная вывеска в виде потрескавшейся деревянной пластины. На ней в стиле трайбл был изображен контур головы волка.

Оставив машину на парковке рядом с торговым центром, колдуны пересекли тротуар и спустились по узким бетонным ступеням. В само заведение вела самая обычная металлическая черная дверь с потертой серебристой ручкой. Стас открыл ее без всяких проблем. Похоже, длаки были не против гостей, раз не наложили на вход защиту. Интерьер был выполнен в славянском стиле. В душном помещении теснились тяжелые столы из темного дерева с широкими скамьями перед ними, стены из бревен украшали пучки сухих трав и цветов, вышитые традиционными орнаментами ширинки, керамические панно, горшки на полках, оленьи рога, коллекция шкурок мелких животных. Играла негромкая русская фолк-музыка.

Несколько столов в кафе были заняты, но гости за ними едва ли обратили внимание на новых посетителей, занятые своими делами и общением. За темной стойкой маячил бармен, худой и высокий парень.

– Он обращается волком, – тихо проинформировал Марк.

Алиса кивнула в ответ, и колдуны заняли свободный стол. Льняная скатерть, вышитая красно-черными славянскими орнаментами, была чистой и свежей. Через минуту к столу подошел официант, щуплый кудрявый паренек.

– Иван-чай нам, пожалуйста, – попросил Стас, – и передайте Клыкову, что к нему пришел Лавр.

В глазах официанта мелькнуло смятение, но он отрывисто кивнул и отошел.

– И этот – тоже волчонок, – беззаботно бросил Марк, оглядывая помещение.

Стас, не понимая, о чем говорит колдун, свел брови и покачал головой, а Алиса, пряча улыбку, спросила:

– Клыков? Дай угадаю, фамилию он сменил, когда паспорт получал?

– Почти, – усмехнулся Стас, – чуть позже, лет в двадцать пять, когда в местную банду волков влился. Сам он давно завязал с криминалом, но держит это заведение для того, чтобы свои могли в безопасности обсуждать делишки. А еще у него есть выход на эту самую банду. Уверен, именно с ними поссорилась Краса. Ну или с их конкурентами, это не важно.

– Калининградские длаки до сих пор поделены на Волков, Лис и Кабанов? – спросила Алиса, водя пальцами по узору на скатерти.

– Да. И этот порядок, похоже, менять никто не собирается. Тем более что Волки крепко держат власть над городом в лапах, а Лисы и Кабаны еще не зализали свои раны.

– Волки, Лисы и Кабаны? – спросил Марк.

– Три самые крупные группы длаков в области, – объяснила Алиса, – в девяностые у Лис с Кабанами была тут настоящая война за влияние в городе. Банды буквально шли стенка на стенку. Иногда страдали горожане, хотя у обеих групп было строгое правило – не трогать тех, кто не относится к бандам.

– УСК пытались бороться, арестовывали их авторитетов, но на их место быстро приходили новые, – добавил Стас. – Это было похоже на битву с наводнением или ураганом. Последней каплей стала перестрелка на площади Василевского. Длаки совсем обезумели, пострадало много гражданских. Тогда Муромцев собрал Совет, это было беспрецедентно! Вештицына и Верлиокин заняли его сторону, вместе они добились от Горынычева, чтобы он навел порядок в своей верви.

– Помогло?

– В целом – да. По крайней мере в городе стало спокойно. Зато за городом, в лесах и на лугах, стали находить тела погибших Лис и Кабанов. Но это уже были внутренние дела длаков и Горынычева. А к середине двухтысячных они вообще едва друг друга не истребили, и тогда Горынычев взялся за дело жестко. Он пригрозил, что выгонит их из города, а в лесах длакам было не особенно интересно, ведь деревья не станут покупать у них услуги и вести с ними дела. Теперь и Лисы, и Кабаны рвут глотки за столами переговоров, а вооруженные столкновения хоть и не прекратились совсем, но все же стали очень большой редкостью. Но это не все. Пока две группы друг друга уничтожали, за этим в сторонке наблюдали Волки. Их тут всегда было меньше, так что война соперников оказалась им только на руку. И пока Лисы и Кабаны были заняты, серые потихоньку захватывали город. Они, в отличие от собратьев, действовали мягко и уговорами. Их тактика себя оправдала, особенно на фоне перестрелок и смертей гражданских. Так что теперь Волки в городе всем заправляют, хотя они до сих пор в меньшинстве.

– Весело у вас тут было, ничего не скажешь, – усмехнулся Марк.

– Ага, ты лучше нам про упырей с Автозавода расскажи! – подколола его Алиса, намекая на события в Нижнем Новгороде, откуда Марк был родом.

– Как-нибудь в другой раз, – ухмыльнулся колдун.

Официант принес им пузатый чайник с тремя чашками и расставил их на столе. Затем сказал:

– Владимир Михайлович просил передать, что подойдет через минуту.

– Спасибо, – отозвался Стас.

Когда чай немного настоялся, Лаврентьев разлил напиток по чашкам. Цвет у него был как у темного янтаря. От чашек поднимался пар и терпкий запах. Алиса взяла свою, немного отпила и уже вернула на стол, когда дверь справа от стойки открылась и в обеденный зал вышел высокий крепкий мужчина с густой каштановой бородой и длинными волосами, заплетенными в косу. Тяжелые ботинки стучали по деревянному полу, пока он шел к столу, занятому колдунами.

Наконец Клыков опустился рядом с Марком, напротив Стаса. В тот же миг вокруг сгустилось напряжение.