Текст книги "Гамбит Бессмертных"

Автор книги: Эйрин Фаррон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

6. Мотивы

20 июня 2024 года, Калининград

Евгения

Вечерний Калининград еще не скоро укроется сумерками – из-за географического расположения летом темнело здесь поздно, хотя и не так, конечно, как в Петербурге, где в июне ночью было светло, словно днем.

Женя жила на Московском проспекте в одной из старых многоэтажек. Родители, оставшиеся в Черняховске, помогли ей купить здесь квартиру – это был один из самых недорогих вариантов на тот момент. Пусть квартирка была небольшой, однокомнатной, но Женя чувствовала себя в ней уютно и спокойно, как раз то, что нужно, когда у тебя такая нервная работа.

Девушка остановилась и оперлась на блестящие металлические перила речной набережной. Солнце раскалило их за день, и они до сих пор были теплыми, приятно грея кожу ладоней. От реки тянуло прохладой, но эта свежесть не могла победить жару. Город не остынет до завтрашнего утра, а днем вновь раскалится до аномальных температур. Море, которое еще лет пятнадцать назад делало климат Калининградской области прохладным, с этой задачей больше не справлялось. Но девушка не жаловалась – она любила теплое лето.

Женя смотрела на коричневатые воды Старой Преголи, которые река несла на запад, где впадала в Калининградский залив. По пути домой девушка любила гулять по набережной, обязательно в одиночестве, размышляя о событиях прошедшего дня.

Сегодня в Управлении они сидели, зарывшись в архивные записи почти что восьмидесятилетней давности. Их маленькая команда – Четверка, как Женя звала ее про себя, – ждала прибытия еще одного члена, некоего Марка Лиговского, которого хорошо знали Алиса и Дан. И он должен был помочь с допросом дочери Красы и других колдунов, водивших дружбу с убитой. А пока сотрудники Управления пытались выяснить, имело ли какое-то отношение убийство Красы к смертям офицеров СС, ведь почерк в преступлениях совпадал.

Информации в архивах оказалось ничтожно мало. Четверке все же кое-что удалось выяснить. С 1937 года на территории Восточной Пруссии действовало одно из отделений организации «Аненербе». Там экспериментировали с нечистыми, с помощью магии превращая их в монстров, чтобы затем использовать в военных действиях. Полчища обезумевших тварей нацистская Германия бросала в атаку на Советскую армию, и самые ожесточенные бои были именно между нечистыми, сохранившими свой облик и рассудок, и их порабощенными собратьями.

«Аненербе» стремились создать еще более опасных и смертоносных монстров, но на момент окончания Великой Отечественной войны было неясно, как далеко они смогли продвинуться в этом. Рейх развалился, а вместе с ним канули в Лету и сформированные им организации. Немцы, уходя из Восточной Пруссии, постарались уничтожить все, что помогло бы советской власти обвинить их в преступлениях против человечества в будущем. И все же, спасибо шпионам и двойным агентам, что-то добыть все же удалось.

– Мог ли тот, кто убил Красу, быть как-то связан с этим отделением «Аненербе»? – перебирая сканы документов, проговорила Женя.

– Месть? – тут же предположил Стас.

Он почему-то сегодня не смотрел на нее и вообще держался слишком уж деловито. Женю это беспокоило, но она постаралась спрятать эти чувства подальше, на задворки сознания. И хотя у нее получилось, не отпускала мысль, что до приезда коллег из Москвы между ней и Стасом никогда не было такой дистанции. Он всегда общался с ней тепло и по-дружески.

– Кто тогда мог мстить? Нечистый, объект эксперимента? – подхватил Драгунов. – У нас есть хоть какая-то возможность отсеять подозреваемых?

Стас покачал головой.

– Вряд ли. Не думаю, что нацисты вели учет нечистым, хотя бы присваивая им цифры вместо имен.

– Тогда убийцей мог быть и человек, – пожала плечами Алиса, задумчиво постукивая кончиком ручки по своей копии документа. – Многие из тех, кто видел тот ужас своими глазами, живы и даже в некоторых случаях полны сил. Мстить мог вообще кто угодно, за родственников, убитых этими доведенными до безумия нечистыми.

– Тогда тут самый интересный вопрос возникает: как Краса связана с убитыми офицерами СС? – свел брови Дан.

– Миллион путей, – невесело отреагировала Женя. – От немецкой родни до предков-коллаборационистов. Может, они поэтому не хотят с нами общаться? Такой удар по репутации, если выяснится, что эти колдуны помогали эсэсовцам.

– Да, похоже на правду, – отозвался Стас, но привычного тепла в его голосе девушка не услышала, и сердце от этого сжалось.

– Пока не допросим нормально дочь Красы, к разгадке не приблизимся, – подытожила Алиса, сведя ладони вместе.

Всем оставалось только с ней согласиться.

Женя вернулась в реальность из воспоминаний. Работа осталась в прошлом, и на первый план вышли эмоции из-за поведения Стаса. Может быть, он заметил, что Женя питает к нему не совсем дружеские чувства, но ответить не может, поэтому решил дистанцироваться? В УСК служебные романы и отношения не были запрещены, но они не должны были мешать работе или создавать конфликт интересов. Но девушка ведь ничего не требовала, даже не рассчитывала на взаимность. Ей пока хватало просто того, что она могла видеть Стаса и общаться с ним.

Евгения вздохнула, оттолкнулась от перил и пошла в сторону дома, ведя ладонью по металлической трубе. Ее начинала всерьез угнетать вся эта ситуация. Хуже всего, Женя не знала, что ей делать. Она точно не решится поговорить со Стасом открыто и все выяснить. О, для этого понадобится недюжинная храбрость! Женя дернула плечами, словно пытаясь стряхнуть с себя холодок, пробежавший по телу от одной мысли об откровенной беседе со Стасом.

Можно было бы показать себя с лучшей стороны на работе, но девушка опасалась, что опытных Звягинцеву и Драгунова просто не сможет переплюнуть. Ей еще учиться и учиться у старших товарищей.

Думая об этом и не видя совершенно никакого просвета, девушка часто заморгала. А клубок в груди стал туже. Женя вдруг сжала руки в кулаки и резко вздернула голову. Нет уж! Так просто сдаться? Разве она для этого прошла такой путь? Ни за что и никогда она не отступится. Чего бы ей это ни стоило.

Одноглазый

Кончик большого пальца скользнул по лезвию обоюдоострого кинжала с выбитыми в металле рунами. Надави чуть сильнее, и на коже закровоточит порез.

Но этого делать не стоило. Боль будет незначительной и кратковременной, но ее и так слишком много в его жизни.

Где-то вверху, хлопая крыльями, вспорхнула птица. Издав тихий горловой щебет, она исчезла в окне полуразрушенной башни кирхи. На пол зала, где когда-то молились и взывали к высшей силе, опустилось серо-коричневое перо. Оно почти слилось с цветом грязной, усыпанной бетонной пылью и обломками кирпича поверхностью. Палец вновь прошелся по лезвию кинжала. Руны складывались в неизвестные слова, какое-то заклинание или вроде того. Когда-то кинжал использовали для жертвоприношений, потом «Аненербе» приспособил его для своих целей, а теперь он превратился в оружие возмездия.

Он отнял уже четыре жизни и скоро отнимет еще как минимум две. А потом… Сколько будет потом, не знал даже хозяин кинжала, чья рука направляла его смертельный бросок. Может быть, с несколько десятков, если колдуны и длаки окажутся несговорчивыми. Может быть, больше ни одной, если его условия примут. Но сначала нужно хорошо подготовиться.

Кинжал исчез в ножнах из жесткой кожи, притороченных к портупее сбоку. Его хозяин поднялся со старой деревянной коробки из-под фруктов, служившей ему стулом, и стал мерить шагами зал кирхи. По всей Калининградской области разбросано очень много таких разрушенных войной католических церквей. Некоторые из них правительство восстанавливало, и прихожане вновь заполняли залы. Другим же была уготована более печальная участь.

Хозяин кинжала запрокинул голову, остановившись в центре помещения. Там наверху лучи солнца проходили сквозь окна, в свете плясала пыль. Такие заброшенные кирхи были только на руку его группе. В них можно было устраивать перевалочные пункты, а если церковь была соединена с городскими туннелями, то и уходить, не оставляя следов. Он слегка наклонил голову, чтобы видеть часть разрушенного потолка: правый глаз у него отсутствовал, и для лучшего обзора часто приходилось вертеть головой.

Калининградские катакомбы всегда были городской легендой, но лишь немногим было известно, что они действительно существуют. Еще меньше живых душ могли в них ориентироваться. Например, хозяин кинжала, изучавший их с сорок пятого года. Когда-то он скрылся в туннелях, спасаясь от несправедливой смерти, и в пылу кипевших на улицах схваток никто этого не заметил. И все это время он лелеял надежду на лучшую жизнь, а в сердце теплилось желание увидеть, куда его могут привести мечты.

Но эта глупая надежда и наивное желание умерли, когда колдуны решили его обмануть. Теперь он убьет всех, кто лишил его нормальной жизни. Наверное, он зря вложил Красе в рот кусок янтаря. Это было лишним, это были эмоции. Но зато предупреждение для остальных вышло довольно пугающим. Если они, конечно, поняли, к чему это было.

Одноглазый зашагал к противоположной стене кирхи и отбросил носком ботинка кусок пыльной фанеры. Затем наклонился и, подцепив край неприметного люка, не без усилия откинул его и спустился в темный зев подземелья. Крышка люка глухо хлопнула, отрезая зал кирхи от подземного туннеля.

Алиса

Слушая гудки в трубке служебного IP-телефона, Алиса завидовала способности Ягиной создавать разрывы в пространстве, чтобы поговорить с кем-то, кто находился далеко, а нужен был вот прямо сейчас. С другой стороны, сколько неловких ситуаций это бы с собой принесло! А вдруг человек моется в душе или переодевается в собственной спальне? Нет, лучше просто телефон.

Утром Алиса предложила коллегам привлечь к расследованию еще и Марка. Дан, помня, как Марк помог им в деле безумного бога, возражений не имел. Стас, впрочем, тоже, скорее наоборот – ему идея понравилась, тем более что дополнительные руки и голова никогда не бывали лишними. Женя же воздержалась от комментариев – ей было все равно.

Гудки внезапно прекратились: на той стороне подняли трубку, и это застало Алису врасплох: к тому моменту она задумалась о чем-то своем, гудки стали фоновым шумом.

– Ягина, слушаю.

– Д-добрый день, – от неожиданности запнулась Алиса. – Звягинцева беспокоит.

– Здравствуй, Алиса, – голос начальницы потеплел, – как продвигается дело?

Девушка живо представила себе Ягину, словно та находилась на расстоянии вытянутой руки: длинные светлые волосы, собранные в хвост, голубые глаза под пшеничными бровями и темными ресницами, точеное лицо с высокими скулами и узким подбородком. И конечно же, ярко-красный офисный костюм.

– Потихоньку, – отозвалась Алиса, – пока что пытаемся нащупать ниточку, нам нужны показания одного человека, а он отказывается общаться.

– Вы поэтому решили позвонить мне? – осведомилась Ягина. – Ценю ваше желание, но мы с Муромцевым на прямой связи, так что можно было через него все решить.

– Не тот случай, иначе я так бы и сделала. Помните Марка Лиговского? Он был подозреваемым в деле Лонгинова.

– Как не помнить, – хмыкнула Ягина.

– Так вот, он нам нужен. В качестве консультанта.

На том конце молчали. Похоже, необычная просьба Алисы застала начальницу врасплох.

– Это ведь можно сделать? – проговорила девушка, ее уверенность испарилась. – Он бы нам очень помог. Он ведь бывший курсант Академии УСК. Да и в деле безумного бога Марк сыграл очень даже большую роль…

– В таком случае почему в тот раз вы не предложили его на эту роль? – резонно поинтересовалась Ягина.

– Тогда нам не нужно было прибегать к официальным контактам, как сейчас с Кругом. А еще вы дали разрешение подключать любые ресурсы. Я сочла, что этого будет достаточно.

По всей видимости, начальницу такое объяснение устроило. Возможно, она даже кивнула. По крайней мере так показалось Алисе.

– Хорошо, я назначу его временным консультантом, – согласилась Ягина. – Правильно понимаю, что он собирается приехать к вам в Калининград?

– Ждем его завтра.

На той стороне послышался короткий вздох.

– Я отправлю бумаги о назначении Муромцеву. Вашему помощнику нужно будет их подписать, пройти небольшую беседу, и только тогда он сможет приступить к делу. Предупредите его об этом.

Алиса радостно закивала, хотя Ягина не могла этого видеть.

– Спасибо! – воскликнула девушка.

– Все ради расследования, – то ли напомнила, то ли предупредила начальница, а затем они попрощались, и разговор прервался.

А чуть позже в тот же день в кабинете Муромцева открылся крошечный разлом в пространстве. Сквозь него на стол главы калининградской верви колдунов упал конверт с документами. Алиса в этот момент сидела напротив Муромцева: он вызвал ее после того, как с ним связалась Ягина и сообщила о временном назначении Марка в штат. Когда глава калининградского УСК поднял конверт, девушка заметила на нем характерную красную печать с гербом Москвы, только вместо Георгия Победоносца в нем была изображена ладонь – символ верви колдунов.

– Удобный канал обмена, – тихо одобрила Алиса.

Она наблюдала, как Муромцев вскрывает конверт.

– Еще какой, – ухмыльнулся он, – гораздо быстрее, чем почтой, да и гарантированно не попадет в чужие руки.

Обучиться навыку разрывать пространство мог далеко не каждый: колдун должен был быть достаточно сильным для подобной манипуляции. Но способность эта, к счастью, не требовала умения трансмутировать реальность, а значит, ею могли овладеть практически все.

Пока Муромцев изучал документы, Алиса молчала. Наконец он отложил бумаги.

– Все нормально, – вынес он вердикт. – Приводите, как только получится, этого вашего… Лиговского.

– Есть.

– Вы свободны.

Остаток дня Алиса, Дан, Стас и Евгения вновь провели за мозговым штурмом, однако без прямых улик или точных сведений дело не двигалось с мертвой точки. Круглосуточное наблюдение за домом Красы пока ничего не дало: дочь колдуньи не выходила за пределы огороженного и недосягаемого двора. К ней лишь два раза приходили какие-то люди, лиц они не прятали, одеты были хорошо, даже богато. Сверка внешности помогла определить, что они – друзья погибшей. Скорее всего, колдуны местного Круга. За ними тоже наблюдали, но те, хоть и покидали свои дома в Амалиенау, из самого района не уходили.

Алиса вспоминала темную фигуру, которую видела выходящей из калитки, и страх в голосе женщины, ответившей ей на звонок в домофон. Мог ли это быть преступник? Могла ли Краса бояться не позора, а того, кто отнял жизнь ее матери?

Могло быть все что угодно – как обычно.

Женину идею послать запрос в немецкий УА или Убернатюрлихамт[1]1
  Аналог УСК в Германии (прим. авт.).


[Закрыть] Стас отклонил сразу же: информация о деятельности «Аненербе» до сих пор была засекречена, и вряд ли немцы согласятся пойти на должностное преступление, чтобы помочь русским коллегам. Так что личности всех убитых почти восемьдесят лет назад офицеров все еще оставались загадкой, и команда следователей просто решила пока к ним не возвращаться.

Ближе к вечерним часам Драгунов предложил перебраться в спортзал, попрактиковаться в рукопашном и колдовском боях. Алиса, у которой уже голова гудела от вопросов без ответов, согласилась. Словно прочитав ее мысли, Стас тоже решил позаниматься и почти в приказном порядке заставил пойти и Женю.

– Уже и забыла небось все приемы, – сказал он добродушно, а девушка метнула на него испепеляющий взгляд.

Кроме злости, в нем Алисе почудилась обида, но она решила не забивать себе голову чужими отношениями.

Сегодня они потренировались на славу. Спортзал следователи покидали последними и были настолько вымотаны, что даже не разговаривали друг с другом. Всех хватило только на короткое «пока!», прежде чем они разошлись каждый в свою сторону. В наушниках Алисы играла любимая синт-поп-группа, заглушая шум города. Калининград звучал совсем не так, как Москва: если сердце столицы билось всегда, то здесь оно замирало на долю секунды, а потом снова разгоняло трафик по венам дорог. Старые трамваи стучали стальными колесами по немецкой узкоколейке, вагоны скрипели и раскачивались. Лишь недавно подвижные составы начали потихоньку менять на новые, ведь Калининград был единственным городом в России с узкой трамвайной колеей, и до сей поры производство приспособленных к ней вагонов было нерентабельным.

Алиса добралась до дома, но в квартире было пусто. А вот в мессенджер сорок минут назад, оказывается, пришло сообщение от матери. Она напомнила, что их с отцом пригласили на день рождения. Чей – девушку не слишком интересовало. Вечер она провела в одиночестве, а родители вернулись, когда она уже крепко спала, утомленная работой прошедшего дня.

Утром родителям после вчерашних посиделок не нужно было идти на работу, и Алиса взяла машину отца, чтобы поехать в аэропорт и встретить Марка. Колдун вышел из крошечного терминала и прошел к стоянке для автомобилей. Улыбаясь до ушей, Алиса кинулась к нему навстречу. Марк отпустил чемодан, увидев ее издалека, а когда девушка повисла у него на шее, подхватил ее на руки.

Они были в разлуке всего несколько дней, но оба друг по другу ужасно скучали. Алиса стиснула Марка в объятиях, его светлые волосы щекотали ей висок и кончик уха. Девушка радостно смеялась, забыв на несколько минут о работе и расследовании, ради которого колдун сюда и приехал. Все это на миг исчезло, остались только жаркий летний день, далекий шум самолетов, запах моря и полевых трав, а еще объятия Марка и сам он, стоявший прямо тут, во плоти. Он отпустил Алису, а она, чуть подавшись назад, посмотрела на него. С улыбкой Марк наклонился к девушке для поцелуя.

По пути в город они не говорили о предстоящем новом этапе расследования. Алиса словно пыталась оттянуть возвращение к работе, а колдун как будто чувствовал ее желание и поддавался. Он рассказывал о своей поездке в Нижний Новгород. Алиса слушала с интересом и улыбнулась, когда узнала о примирении Марка с матерью.

Поскольку колдун теперь был приписан к московскому УСК, Ягина распорядилась, чтобы он разместился в той же гостинице, где жил Дан. Марк, услышав об этом, сначала рассмеялся, а потом ухмыльнулся, словно через боль. Они с Драгуновым виделись всего два раза, и в их первую встречу Дан считал колдуна подозреваемым в убийстве. Когда же они пересеклись во второй раз, невиновность Марка уже не ставилась под сомнение, но Драгунов все равно относился к нему с большим недоверием.

– Надеюсь, не к нему в номер меня поселят ради экономии государственных средств? – пошутил Марк.

Алиса хихикнула, разворачиваясь на перекрестке и следя за дорогой.

– А ты очень хотел? Предупредил бы меня, я бы Ягину попросила.

Марк в ответ пробурчал что-то, а автомобиль тем временем въехал на парковку.

– Ну что, я верну машину родителям, потом встретимся в центре, заскочим в Управление и пойдем к Красе? – Алиса открыла багажник, и Марк вытянул оттуда свой чемодан.

– Тебе бы все работать, – он с укоризной щелкнул девушку по веснушчатому носу. – Да, давай так. На связи?

– Конечно.

Алиса обняла его, а Марк поцеловал девушку в висок и двинулся ко входу в гостиницу. Колдунья же снова села в машину. Серо-стальной внедорожник плавно выкатился на проезжую часть и вскоре встроился в плотный утренний поток.

А к назначенному часу колдуны встретились у памятника Петру Первому. Марк протянул девушке стаканчик с кофе, а потом повернулся и ткнул в чугунного царя на постаменте:

– Гляди, он как будто этот якорь сейчас метнет!

С упреком сведя брови, Алиса все-таки удостоила взглядом памятник и с удивлением поняла, что Марк прав. Раньше она никогда не задумывалась об этом, толком не обращая внимание на статую: Петр стоял, вытянув одну руку вперед, а второй держал рым якоря, располагавшегося чуть позади. Казалось, царь вот-вот оттолкнется от постамента и швырнет якорь куда-то вдаль.

– Пошли уже, – пряча улыбку, сказала Алиса.

Кофе допили по пути в Управление, а там Алиса сразу повела Марка к Муромцеву: познакомить и подписать назначение консультантом.

– Доброго дня, – поздоровался с ними глава калининградского Управления. – Значит, вы наш новый консультант?

– Да, – пожимая ладонь начальника, кивнул Марк.

– Благодаря Марку и его связям с Нижегородским кругом мы надеемся поговорить с Красой, – сказала Алиса, пока колдун оставлял на документах подписи.

– Прекрасно, прекрасно, – похвалил Муромцев, довольно кивая. – Что ж, я не сомневаюсь в способностях Ягиной принимать правильные решения, а направить к нам консультанта именно такое. Звягинцева, вы свободны. А вы, Лиговский, останьтесь, я хочу с вами познакомиться поближе.

Алиса кивнула и покинула кабинет. Немного постояла в коридоре, собираясь с мыслями, а затем медленно зашагала к лестнице. Подслушать, о чем говорил Муромцев, было просто невозможно из-за защитных чар, но она не сомневалась, что Марк все ей потом расскажет.

Когда же через десять минут он вышел в коридор, они наконец смогли приступить к непосредственно расследованию. Колдуны снова вышли на улицу, Алиса повела Марка в сторону нужного им места. Их путь пролегал мимо городских достопримечательностей, а когда колдуны поравнялись с памятником космонавту Леонову, заключенному в кольцо с выбитой на нем цитатой Циолковского, Алиса указала на статую:

– О, у него сейчас правая рука поднята[2]2
  Калининградская городская легенда о том, что памятник время от времени меняет руки.


[Закрыть].

– А что, бывает иначе?

– Как минимум четыре раза в год, в равноденствия и солнцестояния, Леонов меняет руки. Никто не знает, кто, когда и зачем зачаровал его.

Марк, сощурившись, оглядывал памятник космонавту.

– Еще скажи, что он с постамента сходит и по улицам гуляет.

– Нет, с постамента Кант сходит, – улыбнулась Алиса. – Хотя шутки шутками, но в городе рассказывают, что не раз слышали стук его каблуков по брусчатке Острова. Ладно, идем дальше, мы вообще-то на работе.

Марк фыркнул, и Алиса расценила его реакцию как досаду на то, что в такой прекрасный летний день приходится заниматься делами. По пути Алиса рассказала Марку обо всем, что он должен был знать для разговора с Красой. Девушка упомянула о некоем человеке, покинувшем дом колдуньи. Марк кивал, запоминая сказанное. Наконец они добрались до нужного адреса в Амалиенау. По тенистым улицам разливался густой и сладкий запах цветущих лип, а серый асфальт и тусклая брусчатка были усыпаны оранжевыми опавшими соцветиями.

– Я уже люблю этот город, тут расстояния – вообще ни о чем! – воскликнул колдун, когда они остановились у ворот.

– Да, это тебе не Москва! Ну звони уже, – Алиса ткнула его в бок и кивком указала на ворота перед домом Красы.

Колдун ткнул кнопку на домофоне, ответом ему была искаженная помехами трель. Спустя секунд тридцать с той стороны защелкало, а потом прозвучал голос женщины:

– Слушаю вас.

– Добрый день, Варвара, меня зовут Марк Лиговский, и я – Пятнадцатый Нижегородского круга магов. Меня прислали к вам в связи с гибелью вашей матери. Нам с вами нужно поговорить.

Какое-то время она молчала, лишь тихо шипели помехи в металлической решетке динамика. Алиса уже думала, что Краса даст им от ворот поворот, но внезапно замок калитки зажужжал и щелкнул.

– Проходите, я выслушаю вас.

– Спасибо.

Марк открыл калитку, и колдуны шагнули вперед. Алиса почувствовала легкое покалывание: защитные чары, которые сработали бы, пожелай гости причинить хозяевам вред. Дом Красы окружал уютный сад, засаженный яркими, как огненные искры, астрами. У стен по обе стороны от крыльца алели густые розовые кусты, цветы которых испускали нежный аромат. Хозяйка, молодая на вид женщина, вышла на крыльцо встретить гостей. Она не носила траур и была одета в домашний костюм кремового цвета. Темно-каштановые волосы украшала белая лента.

Марк шел первым, Алиса держалась позади. Поднявшись по ступенькам, он протянул колдунье ярлык. Та, удерживая документ магией в воздухе, поспешила с ним ознакомиться, потом взглянула на гостей поверх края – мать Марка предусмотрительно вписала в документ и имя Алисы, выдав ее за проходящую обучение в Круге. В конце концов хозяйка дома решила, что бумага не вызывает сомнений, и вернула ее Марку, после чего поманила гостей за собой. Они миновали прихожую, и хозяйка ввела их в гостиную, где царил бархатный полумрак: тяжелые шторы цвета индиго почти полностью закрывали окна, а слабый рассеянный свет пробивался через щели в них. Однако при этом света в гостиной хватало, и ни хозяйка, ни гости не стали включать дополнительные источники.

– Присаживайтесь, – махнула рукой в сторону кресел Краса.

Она не предложила им напитки, возможно, надеясь показать, насколько они нежданные посетители, или рассчитывала, что колдуны не задержатся и покинут дом достаточно быстро.

Марк занял предложенное ему место, Алиса опустилась в рядом стоящее кресло. Хозяйка села напротив, вид у нее был крайне отстраненный.

– Что хочет знать ваш Круг?

– Расскажите о том, как и почему погибла ваша мать, – ответил Марк.

Краса откинулась на спинку своего кресла, но движение вышло слишком скованным. Едва заметно вздохнув, она ответила:

– Ее убили. Кто и зачем – я не имею ни малейшего понятия. Мне известно, что преступник не использовал магию, мать умерла от несовместимой с жизнью раной живота.

– Вы можете предположить, кому понадобилось убивать вашу мать?

Краса молчала. Алиса старалась сохранять спокойный вид, но внутри нее все так и клокотало. Вот здесь следствие и споткнулось о нежелание дочери делиться подробностями! Скажет ли она сейчас Марку то, что интересовало УСК?

– Я не знаю, – ответила наконец Краса, – у нее наверняка были враги. Со мной она не делилась, говорила, что мне еще рано знать о некоторых вещах.

– Если были враги, могли ли они желать ее смерти?

Марк держался уверенно, полностью вжившись в свою роль. Алиса пока в разговор не вступала, думая о том, что, возможно, и не придется. А колдун, похоже, не только не растерял те навыки, которые получил в Академии, но и моментально их вспомнил.

– Могли, конечно, но… Маму убили с какой-то звериной жестокостью. Обычно ведь это так не делают. Враги убивают быстро, а не устраивают спектакль, – намекая на кусок янтаря в зубах Красы-старшей, сказала хозяйка. – Если вы хотите знать мое мнение, у кого-то был глубоко личный мотив. Но у кого, я не могу вам сказать. Повторю – мама не посвящала меня в свои дела так глубоко.

– Как же так, вы ведь должны занять ее место и стать Первой! – с наигранным удивлением воскликнул Марк.

– О делах Круга я как раз-таки прекрасно осведомлена. Мать убили не из-за этого. Круг тут ни при чем.

Алиса едва удержалась от того, чтобы не закатить глаза: ведь Краса, ссылаясь именно на дела Круга, отказалась давать подробные показания УСК! Зачем она лгала?

– Вы уверены? – переспросил Марк.

– Уверена. Если бы это касалось Круга, я бы знала. Мама никогда не утаивала от меня такие детали.

Марк какое-то время молчал, делая вид, что размышляет над сказанным. Затем он поднял глаза на хозяйку:

– Может, было что-то еще? Вспомните, подумайте хорошенько.

Та задумалась, наморщив лоб. Внезапно впервые за встречу она посмотрела на Марка прямым и открытым взглядом. По ее глазам Алиса поняла – Краса-младшая чувствует себя загнанной в угол.

– Да, пожалуй… Мать говорила с кем-то, точно не знаю с кем, я в тот день не видела ее визитера. Так вот, я случайно подслушала часть их разговора, когда шла мимо двери в ее кабинет. Мама сказала тогда… – Хозяйка запнулась, припоминая точные слова: – «У нас будет больше проблем с оборотнями, чем с нечистыми».

Марк, сведя брови, подался вперед.

– О чем они говорили? Вы точно не знаете, кто это был?

Но хозяйка пожала плечами.

– Точно. С гостем матери я была не знакома, голоса не узнала. А больше они ничего не сказали. Они замолчали, а потом стали говорить о чем-то постороннем.

– О чем же? – поинтересовался Марк.

– Какие-то личные вещи, о планах на неделю… Право слово, там не было ничего, что могло бы касаться Круга или связи моей матери с убийцей! К тому же я практически сразу ушла, не слышала, о чем конкретно они еще говорили.

– Понятно. Вы не заметили ничего странного в поведении матери?

Но Краса покачала головой.

– Нет. Все было как обычно. Зато сейчас… – Она невесело усмехнулась. – Это удар по Кругу, но мы выдержим. Я скоро займу место матери. Нам не нужна помощь извне. Аномалия стабильна и под контролем, можете так и передать своему Первому.

– И последний вопрос: вам кто-нибудь угрожает?

Краса-младшая ответила не сразу. Ее взгляд забегал, Алиса заметила, что колдунья сжала подлокотники своего кресла так сильно, что у нее даже пальцы побелели.

– Нет, – наконец выговорила она. – Мой дом надежно защищен от врагов, а мы, колдуны Круга, следим друг за другом. Ко мне приходит лучший друг матери, Пятый Круга. Так что все в порядке. Если нам понадобится помощь, я дам знать.

– Хорошо, я понял вас. Благодарю. Это все, мы пойдем.

Краса кивнула и поднялась с места. Алиса и Марк последовали за ней к выходу. Спустя минуту они вновь окунулись в ароматное тепло улиц.

– Что ж, надеюсь, это было полезно, – сказал Марк.

Он выглядел не слишком удовлетворенным беседой, но для Алисы она стала очень информативной.

– Конечно! Мы узнали очень многое, поверь. Ты поймешь, как только познакомишься со всеми материалами дела. Давай скорее вернемся в Управление.

В офисе Дан встретил ее с улыбкой, Стас кивнул, а Женя удостоила вошедшую равнодушным взглядом и невнятным «привет». Алиса плюхнулась в свое кресло и стала рассказывать о том, как прошла беседа с Красой.

– Как она сказала? «С оборотнями будет больше проблем, чем с нечистыми»? – переспросил Стас, когда девушка закончила.

– Да. Ты понимаешь, что это значит?

Стас покачал головой.

– Пока нет. Но у меня есть возможность выяснить. Когда-то давно я свел знакомство с одной бандой длаков. Попробую выяснить через них, может, они что-то знают.

– Я подумала, – начала Женя, и все повернулись к ней, – надо бы проверить счета Красы и других колдунов Круга. Эта фраза… Они как будто бы о бизнесе говорили. Что, если речь и правда шла о какой-то сделке? Например, изначально колдуны вели дела с нечистью, но потом переключились на длаков.

– Умно! – воскликнул Драгунов.

– Правда, отличная идея, – похвалил Стас, и Женя, покраснев, отвела взгляд. – Будет что предъявить оборотням.

– Я сделаю это, – пообещала девушка и застучала по клавиатуре, составляя запрос для банков.

Слова дочери убитой подтвердили изначальную версию о том, что преступник действовал на эмоциях и в моменте, вероятно, не собираясь атаковать Красу. Однако это пока ничего не давало и никак не двигало вперед расследование – информации и улик было все еще очень мало. Колдуны как раз закончили обсуждать имеющиеся данные, когда в кабинет вошел Марк. Алиса, вскочив, представила его присутствующим.