Текст книги "Дороже золота"

Автор книги: Эйна Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Да нет, дружище, я хочу виски. Старик всплеснул руками и снова закивал:

– Си, сеньор, уиски! – Убрав текилу, он пошарил под стойкой и тут же выставил на нее закупоренную поллитровку. – Уиски!

– Ну молодец, наконец-то понял! – похвалил Пэдди и растопырил пятерню: – Мне нужно пять штук.

– Синко?[3]3
  Пять? (исп.)


[Закрыть] – обрадовано воскликнул мексиканец и, распахнув шкаф, достал оттуда еще четыре бутылки, которые присоединил к уже стоявшей перед клиентом.

– Вот теперь правильно! – Пэдди вынул из кармана утаенные от Рори деньги и положил их на прилавок.

Мексиканец завернул бутылки в небольшой, сплетенный из соломы мешок, а когда он отсчитал причитающуюся сумму, на прилавке осталось еще несколько монет.

Пэдди широко улыбнулся:

– Амиго, мне кажется, тут вполне достаточно, чтобы нам с тобой пропустить по стаканчику. Ты же не откажешь мне в удовольствии и выпьешь вместе со мной?

Мексиканец тоже растянул губы в улыбке и наполнил два стакана. Пэдди высоко поднял стакан:

– Ну, за то, чтобы ты оказался в райских кущах за мгновение до того, как дьявол узнает о твоей смерти!

Чокнувшись, старики осушили стаканы, и Пэдди, взяв покупку, приподнял шляпу.

– Всего хорошего нам обоим, дружище! – провозгласил он и, весьма довольный собой, направился к выходу.

Ночь отец с дочерью провели в миссии, в комнате, специально предназначенной для путешествующих, а наутро отец Чавес попробовал еще раз уговорить Рори остаться в городке.

– Дитя мое, для женщины там точно не место: бандиты злы и безжалостны.

– Согласна, святой отец, но я не могу отпустить отца одного: без меня он может погибнуть.

– Но неужели никак нельзя отговорить его от этой затеи?

– Я уже не раз пыталась, но вы сами видите, какой он упрямый.

Таким образом, вопрос был решен окончательно, и сразу после завтрака Рори и Пэдди взобрались на мулов. Сопровождаемые ослом, на которою была навьючена поклажа, они отправились в путь, а отец Чавес, попрощавшись с гостями, еще некоторое время стоял в воротах миссии и с грустью смотрел им вслед.

– Байа кон Диос, ихос миос,[4]4
  Ступайте с Богом, дети мои (исп.).


[Закрыть] – произнес он наконец и осенил удаляющуюся пару крестным знамением.

Спешившись, Гарт завел Бутса за крупный валун, затем достал из переметной сумы небольшую подзорную трубу, вытащил из седельного чехла ружье, забрался на камень и, растянувшись на нем, стал ждать. Он уже не сомневался, что на протяжении нескольких миль его кто-то преследует.

Вскоре он заметил вдали легкое движение и поднес к глазам трубу. Поначалу ему показалось, что это волк, но когда расстояние немного сократилось, он разглядел лохматого пса.

Прошло еще немного времени, и Гарт смог определить, что животное, несмотря на свисающий из пасти язык, не имело признаков бешенства, однако он не хотел рисковать и потому взвел курок. Одичавшие собаки были не менее опасны, чем волки, а этого пса вел за ним, несомненно, запах – либо его самого, либо Бутса. Впрочем, возможно, животное просто оголодало или измучено жаждой, а это было нетрудно выяснить.

Вернув курок в прежнее положение, Гарт спрыгнул с валуна и, достав из переметной сумы полоску вяленого мяса, положил ее на землю. Затем он взял миску, налил в нее из фляги воды и поставил рядом, после чего снова взобрался в седло и, отъехав, остановился неподалеку, а затем стал ждать.

Когда пес приблизился, Гарт увидел, что он хромает. К тому же, замерев метрах в тридцати от него, пес не зарычал и не оскалил клыки: он просто стоял и смотрел.

Выждав еще минуту, пес шагнул вперед; в его движениях не было ничего угрожающего, никаких признаков того, что он собирается напасть, и Гарт медленно опустил ствол ружья. Только после этого пес, прихрамывая, приблизился к угощению и сначала вылакал воду, а потом проглотил мясо.

Гарт сунул ружье обратно в седельный чехол и, прихватив флягу, слез с коня. Держа на всякий случай ладонь на рукоятке «кольта», он подошел к животному и налил ему еще воды.

Не издав ни единого звука, пес пристально следил за каждым движением человека, и как только тот отступил на несколько шагов назад, опять в мгновение ока осушил миску.

Гарт всю жизнь провел рядом с животными и потому сразу понял, что этот пес привык находиться среди людей. Вполне возможно, что он потерялся или его хозяин погиб.

– Ну что, приятель, заблудился? – проговорил Гарт и погладил собаку. – Да еще и жажда измучила. – Он опять подлил в миску воды, и пес снова начал лакать. – Ну-ну, не торопись. – Гарт кинул псу еще кусок мяса, и тот так же стремительно его проглотил, после чего растянулся на земле и, положив морду на лапы, устремил взгляд на своего благодетеля.

Очередную полоску мяса Гарт скормил ему уже с руки.

– Ну а теперь, приятель, позволь взглянуть на твою ногу, – ласково сказал он.

Однако стоило ему потянуться к поврежденной конечности, как пес тут же тихо зарычал. Решив больше не рисковать, Гарт поднялся и пошел готовить место для ночлега. Оставлять без помощи раненое животное он не хотел, поэтому решил, что до Надежды доберется завтра.

Расседлав Бутса, Гарт напоил коня и насыпал ему овса, затем развел костер и, подвесив над огнем походный кофейник, стал ждать, когда тот закипит. Сварив кофе, он решил ничего больше не готовить ради экономии скудного запаса воды и поужинал вяленым мясом с сухарями, не забыв при этом поделиться с собакой.

Прежде чем лечь, Гарт попытался еще раз взглянуть на больную лапу пса, и теперь тот повел себя уже более спокойно, позволив произвести осмотр. Оказалось, что в подушечке лапы глубоко засела крупная заноза, и вокруг нее запеклась кровь. Кончик, за который можно было бы уцепиться, отсутствовал – занозу нужно было выковыривать.

– Это будет не очень приятно, приятель, так что придется потерпеть, – предупредил Гарт, накаляя на огне нож.

После нескольких попыток занозу удалось-таки извлечь. Ранку Гарт смазал йодом и затем перевязал лапу бинтом. Во время операции пес то и дело дергался, однако ни разу не зарычал.

– Ну вот и все. – Гарт потрепал собаку по загривку. – Уже завтра ты будешь чувствовать себя значительно лучше.

Допив остатки кофе, он улегся спать, а когда проснулся на рассвете следующего дня, то обнаружил, что пес, свернувшись калачиком, пристроился рядом.

Глава 6

Проведя в пути еще около семи часов, Гарт наконец-то достиг цели. Он остановил коня на окраине городка, который окружали увенчанные снежными шапками горы Сьерра-Невада. На выцветшей покосившейся табличке красовалось слово «Надежда», но, как объяснил шериф в Соноре, это было то самое место, которое ему нужно, – Тьерра-де-Эсперанса.

С утра неимоверно палило солнце, намокшая рубашка липла к телу, но вместо того, чтобы переждать наиболее жаркие часы где-нибудь в тени, Гарт упорно продолжал двигаться вперед, каждый раз надеясь увидеть город за очередным перевалом. Это путешествие напомнило ему прошлогодний переезд в Калифорнию вместе с Клэем и Бекки, когда они также перебирались через горную гряду, только в другом месте. Условия тогда были схожими – знойные дни, холодные ночи, и сейчас ему пришлось повторить часть прежнего пути. Сначала, следуя маршруту, проложенному на карте, Гарт ехал через густой лес до того места, где встречаются реки Сакраменто и Хоакин, а потом – по каменистым каньонам вдоль русла реки Туолумме до города Сонора.

Развязав шейный платок, Гарт снял шляпу и утер платком лицо, потом провел им по внутренней стороне тульи и вернул шляпу на место. После этого он приподнялся на стременах и оглянулся: несколько отстав, пес по-прежнему следовал за ним.

– Вполне возможно, Бутс, нужный нам дом находится где-то в этих краях, – высказал предположение Гарт и тронул коня.

Как и многие другие городки, через которые он проезжал по пути сюда, этот населенный пункт также пребывал в состоянии крайнего упадка. На покрытой пылью главной улице, где отсутствовало хотя бы малейшее пятнышко тени, было пустынно – ни людей, ни лошадей, ни собак. Оно и понятно – полуденная сиеста.

Гарт остановился перед лавкой, которая, похоже, была единственным сохранившимся здесь коммерческим предприятием, и, спешившись, привязал Бутса к коновязи.

Когда он вошел в лавку, над его головой звякнул колокольчик, и дремавший в кресле хозяин тут же поднялся на ноги.

– Добрый день, – приветливо произнес он.

– Здравствуйте, – отозвался Гарт с дружелюбной улыбкой. – Ну и жара сегодня!

– Да, верно. В это время дня люди стараются не вылезать из дома и поменьше двигаться. А вы, похоже, у нас впервые?

Гарт кивнул.

– Хм… Столько времени никого, а теперь к нам заглядывает уже третий чужестранец.

Гарт напрягся.

– Вот как? Полагаю, это были мужчины? Хозяин лавки удивленно взглянул на него:

– А вы, случайно, не слуга закона?

– Я? Неужели похож?

– Я бы не сказал… Но и на обычного скитальца, проводящего полжизни в седле, вы тоже не очень-то похожи. – Торговец протянул руку, и гость охотно протянул свою.

– Меня зовут Гарт Фрейзер.

– Приятно познакомиться, мистер Фрейзер. Мое имя – Джон Гастингс. – В глазах торговца вдруг вспыхнул неподдельный интерес. – Не имеете ли вы какое-либо отношение к Генри Фрейзеру? У него был такой же акцент, как и у вас.

– Да, верно, мой покойный дядя Генри бывал в этих местах.

– И даже жил в нашем городе, – подтвердил Гастингс. – Кстати, он постоянно отоваривался у меня. Признаюсь, Генри был хорошим человеком, и я очень сожалел, когда он умер. А вы, мистер Фрейзер, здесь по делам или проездом?

– Вообще-то, мистер Гастингс, мне нужна миссия Святой Надежды. Вы не подскажете, где это?

– Миссия находится прямо в конце улицы, и ее трудно не заметить, так как стены ограды выкрашены в розовый цвет.

– Спасибо, мистер Гастингс.

– Приятно было с вами пообщаться, мистер Фрейзер. Друзья Генри – мои друзья.

Выйдя на улицу, Гарт обнаружил, что пес уже ждет его, лежа рядом с коновязью.

– Ну что, приятель, в путь? – Гарт потрепал собаку по голове, затем взобрался на коня и двинулся вдоль улицы туда, где розовела каменная стена; пес поднялся с земли и потрусил следом.

Ворота миссии были открыты, и Гарт въехал прямо во двор. В отличие от большей части виденных им испанских патио, которые утопали в зелени и были засажены цветами, здесь росло лишь четыре отбрасывающих незначительную тень дерева. Остальная территория была занята грядками, а посреди двора возвышалась церковь, соединявшаяся навесом с довольно большим домом.

Вышедший из дома священник приблизился к Гарту.

– Приветствую тебя, сын мой. Я – отец Чавес. Чем могу быть тебе полезен?

– Добрый день, святой отец. – Гарт спешился и снял шляпу. – Меня зовут Гарт Фрейзер, и мне сказали, что именно здесь я могу узнать о давних заявках на золотоносные участки.

Священник пристально посмотрел на гостя, и в его глазах зажглось нечто большее, чем простое любопытство, что не могло не обеспокоить Гарта. Уж не распространил ли кто-либо листовки с его физиономией и объявлением о розыске именно в этой местности?

– Довольно удивительно, сеньор Фрейзер, что после стольких лет вы стали третьим человеком, обратившимся ко мне с подобным делом. Что ж, пойдемте в дом и посмотрим, чем я смогу вам помочь.

– Святой отец, вы не будете возражать, если сначала я напою коня?

– Конечно, нет! – Священник направился к колодцу. – Можете также напоить вашу собаку.

– Вообще-то это не мой пес. – Наполнив колодезной водой шляпу, Гарт поднес ее к морде Бутса. – Он идет за мной со вчерашнего дня, и я предположил, что его хозяин живет где-то здесь.

– Мне этот пес не знаком, и у него, кажется, повреждена задняя лапа.

– Да, в ней была большая заноза, но я ее вытащил.

– Бог тебе воздаст за это, сын мой, ибо все мы Его создания, – смиренно произнес отец Чавес, а затем, улыбнувшись, добавил: – Думаю, с этим четвероногим вы теперь друзья навеки.

Налив воды в нашедшуюся около колодца плошку, священник поставил ее перед собакой, а Гарт ослабил подпругу, завел коня в тень одного из деревьев и надежно привязал.

– Теперь и нам можно укрыться в прохладе, – с облегчением произнес Чавес. – Там вы сможете утолить жажду, после чего мы займемся вашим делом.

Священник оказался прав – в доме действительно царила прохлада. Опустившись на старый потертый диван, Гарт с удовольствием вытянул ноги. В последнее время ему чаще всего доводилось сидеть на обычных грубых стульях или жестких скамейках без спинок. На какое-то мгновение сердце Гарта сжалось при воспоминании о доме, где он вырос, о близких, которых он любил и по которым сильно скучал.

В это время в комнату вошла немолодая женщина, неся на подносе кувшин и стаканы. Она тоже с каким-то особым вниманием посмотрела на Гарта, отчего ему вновь стало слегка не по себе.

– Сеньор Фрейзер, скажите, откуда вы родом? – поинтересовался священник, когда они отпили по нескольку глотков освежающего лимонада.

– Из Виргинии, святой отец.

– И вы намерены впоследствии туда вернуться?

– Да, со временем я обязательно это сделаю. Точную дату я пока не определил, но это произойдет не раньше, чем завершу дело, ради которого прибыл в Калифорнию.

– И именно это дело привело вас в Тьерра-де-Эсперанса?

– Да, святой отец.

Отец Чавес поднялся с кресла.

– Так что же вы хотели у меня узнать, сеньор Фрейзер?

Гарт достал из кармана карту, повторно нарисованную по памяти, и протянул ее священнику, после чего тот положил рисунок на стол и окинул его быстрым взглядом.

– Хм… Точно такую же карту я видел несколько дней назад.

«Черт возьми!» – мысленно выругался Гарт. Неужели шериф Бакман его опередил?

– Должно быть, она досталась вам от мужчины и женщины, которые подали заявку на один из участков? – продолжил между тем священник.

– Мужчина и женщина? – Гарт был явно озадачен. – И как они назвались?

Чавес открыл большую книгу с пожелтевшими от времени страницами.

– Заявка была подана Патриком Майклом и Popлан Кэтрин О’Трейди. Так откуда у вас эта карта, сеньор Фрейзер? Вы украли ее у них?

– Как раз наоборот, святой отец, это они ее украли. То есть они выкрали первую копию карты, которую я нарисовал по памяти, и когда пропажа обнаружилась, мне пришлось снова ее восстанавливать. Оригинал карты, который дядя Генри, младший брат моего отца, выслал нам перед смертью, находится у нас дома, в Виргинии.

Священник покивал головой.

– Значит, Генри Фрейзер – ваш дядя?

– Совершенно верно… Надеюсь, он успел подать заявку на приглянувшийся ему участок?

– Насколько мне известно, нет. Ваш дядя регулярно посещал миссию и присутствовал на мессах, так что вряд ли он ездил подавать заявку куда-то еще.

– На мессах? – удивился Гарт. – Вы хотите сказать, что дядя Генри перешел в католичество?

– Да, сын мой: он умер прямо здесь, в миссии.

– Мы этого не знали. В своих письмах дядя не упоминал о переходе в другую конфессию, а о его смерти нам сообщил некий доктор.

– Доктор Эстебан, – подсказал священник. – Уезжая в Сакраменто, этот добрый человек пообещал передать скорбную весть близким усопшего. Я рад, что он нашел время сделать это.

«Не очень-то он торопился, – подумал Гарт. – Тянул почти три года».

– Однако в своем письме доктор ни словом не обмолвился о вашей миссии, – сказал он. – Вот мы и думали, что дядя умер в Сакраменто. Скажите, святой отец, он долго мучился?

– О продолжительности его страданий ничего сказать не могу, но здесь, с нами, он провел около месяца, прежде чем отправился к нашему милосердному Господу.

Все еще пребывая в некотором недоумении, Гарт проговорил:

– Даже не думал, что встречу человека, который был рядом с дядей в его последние минуты. Я просто обожал дядю Генри, и потому мне стало намного легче от того, что о нем кто-то позаботился и проводил его в мир иной.

– Мы тоже любили Генри, – кивнул Чавес. – А он часто рассказывал нам о племянниках. – Глаза священника лучились доброжелательством. – И ты, сын мой, был у него самым любимым.

Гарт не смог удержаться от улыбки.

– В самом деле? Вот уж не знал. Жаль, что мы с ним мало времени пробыли вместе.

– Сын мой, у тебя есть возможность восполнить этот пробел: твой дядя похоронен здесь, прямо за церковью.

– Тогда, святой отец, если вы не возражаете, я сию же минуту пойду туда, а потом вернусь, и мы завершим наше дело.

– Конечно-конечно. Мне тоже нужно отлучиться, чтобы выслушать исповеди прихожан. Выйти к погосту ты можешь через заднюю дверь.

Когда Гарт приблизился к железной ограде, окружавшей небольшое кладбище, оттуда выходила та самая женщина, которая приносила лимонад. Пропуская ее, он отступил в сторону и приподнял шляпу.

Женщина коротко кивнула в ответ, затем, склонив голову, торопливым шагом удалилась.

Могилу дяди Генри искать пришлось недолго: над ней был установлен простой деревянный крест с надписью: «Генри Фрейзер, 1811–1847». Рядом росла невысокая молодая сосна, которую, судя по влажной земле вокруг, только что полили.

– Здравствуй, дядя Генри, – тихо произнес Гарт. – Письмо от тебя мы получили только через три года после твоей смерти. Я рад, что наконец-то нашел тебя. Ты лежишь в хорошем тихом месте с прекрасным видом на горы, и я клянусь, что никому не позволю отнять у нашей семьи то, что ты нам завещал. Я обязательно верну обратно твой прииск.

Постояв еще немного около могилы, Гарт отправился бродить между другими надгробиями, читая надписи, отражающие почти два столетия испанской колонизации. Затем, поскольку отец Чавес был еще занят, он решил немного прогуляться по городу.

Солнце уже клонилось к горизонту, и по земле вытянулись длинные синеватые тени. Обычно ко всему в жизни Гарт относился с оптимизмом, однако сейчас он не мог не испытать грусть при виде умирающего города. Он задумался о судьбе людей, живших здесь в разные времена, и пришел к выводу, что ни одно поселение не возникает просто так, на пустом месте. Любой город начинается с людей, с их надежд и веры в благополучное будущее. Так неужели все было напрасно, неужели все обратилось в пыль? Или чьи-то надежды все же оправдались, чьи-то мечты сбылись?

И еще: только ли золото завлекло дядю в эти края? Может, Генри Фрейзера привела сюда судьба, также как и его племянника?

Гарт перевел взгляд на ближайшую вершину, возвышающуюся над городком: в свете угасающего дня гора казалась мрачной и даже зловещей.

В этот момент где-то там, между камнями и уступами, внезапным порывом пронесся ветер, породив довольно странный звук, похожий на завывание смертельно раненного зверя. Гарту сразу же стало как-то неуютно, его даже слегка передернуло, и он поспешил вернуться обратно в миссию.

Священник уже поджидал его в той же самой комнате.

– А знаете, святой отец, – сказал ему Гарт, – я тут подумал и решил: раз уж эти О’Трейди успели стать официальными владельцами дядиного прииска, то я не буду ничего оспаривать. У вас имеется подробная карта этой местности?

Порывшись в шкафу среди свернутых в рулоны старых карт, священник извлек на свет нужную, развернул на столе и склонился над ней вместе с Гартом.

– Вот здесь обозначены места, где, возможно, есть что-то, – сказал Чавес. – Горизонтальные линии указывают широту, вертикальные – долготу, а контурные – высоту. – Священник показал пометку на карте, – Вот точное местонахождение участка О’Трейди.

– Вернее, участка моего дяди, – холодно заметил Гарт.

– Я могу говорить лишь о том, что зарегистрировано в законном порядке, сеньор Фрейзер.

– Лучше просто Гарт.

– Ну если тебе так хочется, сын мой… – Священник открыл толстый журнал, который ранее уже предъявлял Гарту, и внес в него новую запись. – Это место находится рядом с участком О’Трейди, и лет пятнадцать назад на него претендовал некий Герберт Форзен. – Он на мгновение задумался, затем утвердительно кивнул: – Да, я его помню. Однажды сеньор Форзен в очередной раз отправился на свой прииск, и с тех пор его никто больше не видел и ничего о нем не слышал.

– Так, может, он по-прежнему там трудится? – предположил Гарт.

– Я так не думаю. В противном случае он должен был вернуться, чтобы пополнить припасы.

Отец Чавес еще раз сверил цифры, занесенные в журнал, с координатами на карте.

– Как видите, здесь есть несколько других участков, которые также были зарегистрированы на чьи-то имена, однако золота там не нашли, поэтому они давно заброшены.

– А как насчет вот этой территории? – поинтересовался Гарт, указывая место рядом с бывшим участком дяди.

– На территорию, находящуюся выше, никаких заявок не поступало. Если кто-то из старателей и пробовал вести там добычу, то они либо исчезали, либо уходили с пустыми руками. Сеньор Форзен был последним, кто проявлял интерес к тем местам.

– Ну что ж, я не собираюсь так просто отдавать мистеру О’Трейди и его дочери прииск дяди, поэтому я отправляюсь вслед за ними.

Священник нахмурился:

– Гарт, надеюсь, у вас нет намерения причинить им вред?

– Ну что вы, святой отец, какой из меня злодей! Однако от своего я не отступлюсь и не позволю им нажиться на обмане.

– Вы ведь даже не знаете, удалось ли Генри что-то обнаружить. Вполне возможно, в том месте тоже ничего нет.

– Тут вы абсолютно правы, но я должен лично в этом убедиться.

Чавес покачал головой:

– Неужели в людях настолько велика тяга к золоту, что они готовы умирать за него? Эта гора забрала уже столько жизней…

– Что ж, я много раз подвергался смертельной опасности, однако сумел уцелеть. Д выжил на войне, хотя за четыре года полегло немало моих товарищей. Потом из своей родной Виргинии я отправился сюда, в Калифорнию, и мне даже трудно представить, есть ли что-нибудь тяжелее перехода через Скалистые горы. – Гарт улыбнулся. – Да и что, в конце концов, может угрожать на обыкновенной горе?

Подойдя к окну, священник взглянул на возвышавшийся в отдалении пик.

– Дело в том, сын мой, – загадочно произнес он, – что не ты бросишь вызов этой горе, а она тебе. Очень многие поднимались на гору, чтобы никогда оттуда не вернуться. – Чавес обернулся. – Не зря эту гору называют горой Дьявола…