Текст книги "Призыв ведьмы. Часть 3 (СИ)"
Автор книги: Эйлин Торен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Он непроизвольно сжал её при этих словах, словно она и вправду может вот прям сейчас куда-то исчезнуть. Потом покачал головой:
– А ты не думала, Хэла, что порой я устаю от порядка вокруг себя? – проговорил Рэтар глухо. – Почему ты не думаешь, что твой хаос это то, на что я никогда бы не решился, но это нужно мне, как воздух? Может мне жизненно необходимо, чтобы что-то снесло всё это, сложенное вокруг меня в стопки – вещи, люди, мысли?
Он сглотнул, повёл головой и снова посмотрел ей в глаза.
– Я не мучаюсь с тобой, Хэла, чтобы ты не думала там себе. Но когда ты рядом, как бы может это не было странно для тебя, но я погружаюсь в покой, – и Рэтар говорил очень искренне. Хэла не хотела лезть в его мысли, но удивительную гармонию между тем, что он говорил и думал, ощущала почти физически. – Такой покой, какого я не испытывал никогда наверное в своей жизни. И я не могу отпустить, Хэла. Если ты хочешь уйти, то не говори мне об этом, потому что – не отпущу. Без тебя мне будет… я не смогу без тебя. Но я и не могу неволить тебя. Тебя не могу.
Он запнулся. Внутри Хэлы было сейчас столько его боли, что было невыносимо. Как бы хотелось забрать это всё.
– Я бы хотел иметь возможность, – отозвался Рэтар. – просто всё бросить. Я бы забрал тебя, Хэла. Я бы показал тебе мой мир. И не обязательно было бы строить планы.
Ведьма улыбнулась и поцеловала его, легко и мимолётно, потому что вокруг них хоть и был лес и Зарна была достаточно далеко, но рассчитывать на то, что вокруг не будет ни души, было опрометчиво. Уже то, что феран обнимает чёрную ведьму, было плохо и неоднозначно, а поцелуй так сразу отправил бы их обоих под суд.
– Надо возвращаться, – прошептала она.
– Надо, – кивнул Рэтар.
– Не ходи в ин-хан без меня, – попросил феран уже на подходе к замку.
– Хорошо, – согласилась Хэла. – Не буду.
Вернувшись в шум и гвалт города, захотелось спрятаться.
– Пойду проведаю алагана, – сказала ведьма, закрывая загон с харагами.
Зверя привели Гир и Тёрк. Ещё до костров было принято решение, что в Зарне будет легче за ним следить и держать в тепле, потому что здесь были тёплые загоны для скота, и замок вполне мог выделить один персональный для такого ценного животного, каким был огненный алаган.
На запрос о звере из Хэжени пришли вести о том, что при переправке алаганов, что-то случилось и зверь убежал. Поймать его, конечно не смогли, а следопыты дошли по его следам до границы с Изарией, но сообщить о происшествии то ли не успели, а может просто не захотели.
Разбираться Гораны не стали. И теперь алаган, насколько знала Хэла, был выпущен помещение, напоминающее большой крытый манеж. Там было тепло и достаточно места, чтобы зверь мог размяться, побегав.
– Не задерживайся, – попросил Рэтар, – буду ждать тебя на обед.
– Хорошо, – улыбнулась она.
Но не успел феран сделать от неё и десятка шагов, как к нему подскочил мальчишка с запиской. Прочитав её, мужчина нахмурился, потом вздохнул.
– Передай, что приду, – сказал он мальчишке.
Потом попросил стражника с главных ворот дома позвать Брока и вернулся к Хэле.
– Обед откладывается? – спросила она.
– Пообедай без меня, – попросил Рэтар.
– Я могу подождать.
– Не надо, Хэла. Это надолго. Поэтому пообещай, что поешь без меня.
Она кивнула.
– Хэла, пообещай, – настоял на своём Рэтар.
– Обещаю, – хихикнула ведьма.
К ним подскочил Брок и феран приказал пареньку найти Тёрка и следовать за ним в корту скотоводов.
Хэла отправилась уже к алагану, как услышала недовольство Тёрка, громогласно вещающего на всю площадь, что не дают честным людям поесть спокойно и что не пожар же у них там, могли бы и подождать, да и вообще, если ничего срочного, то дождуться у него, доведут и он порубит их всех и скормит харагам чёрной ведьмы.
Пообедав, Хэла села на лавку во дворе.
После алагана, она сходила к серым и проведала Милену. Как она и думала – с девушкой всё было хорошо, но даже неочевидное использование силы белую ведьму подкосило.
Хэла немного её заговорила, чтобы отпустила боль в несчастном теле, потому как было видно, что оно восстанавливалось намного медленнее ведьмовской силы.
В голове был какой-то безумный парад из мыслей, которые маршировали с яростью, после всего, что сегодня успело произойти.
– Хэла, – мягкий, тягучий, невероятно приятный голос вырвал её в реальность.
– Эка! – улыбнулась женщине ведьма.
Вот кто тут был невероятно красив. Эка. Темные густые длинные волосы, яркие черты лица, кожа гладкая, идеального нежного тона, губы красные, полные. Она была такой статной, с прямой спиной, пышной грудью, которая вскормила девять детей, но не потеряла формы и была так же шикарна. А Хэла думала, как сделать так, чтобы эта грудь и десятого тоже смогла вскормить.
Эка была не просто красивой, она притягивала к себе взгляды, манила. Её улыбка лишала воли всех мужчин от шестнадцати и старше, окружающих её. И она умело пользовалась этим, держа хозяйство Зарны в ежовых рукавицах, но оставаясь при этом верной своему супругу.
Тот в свою очередь был для Хэлы этакой загадкой. Когда-то он видимо был красив, но сейчас, словно из него ушла краска жизни, а ещё он был злым и глупым человеком – печальное сочетание.
Эка тяжело опустилась на лавку рядом с Хэлой.
– Как ты? – спросила ведьма, радуясь, что не только ей тут задают этот вопрос.
Женщина ухмыльнулась – видимо мысли Хэлы попали в цель.
– Будто по мне стадо тоор проскакало, – отозвалась она.
– Прости, Эка, – ведьма развернулась к экономке. – Мне жаль, что не смогла сделать всё лучше. Но твоя матка, то есть твоё чрево, сдалось.
– Ох, Хэла, не надо. Я понимаю своё чрево. Я сама сдалась намного раньше него, – Эка с досадой покачала головой и, вздохнув, спросила: – И теперь вот совсем никаких детей, точно?
– Никаких, – с сожалением ответила Хэла. – Даже кровавых дней не будет.
– Даже так? – женщина нахмурилась.
– Да, – кивнула ведьма. – И я сделаю для тебя отвар, Эка, чтобы ты могла себя хорошо чувствовать, потому что может и настроение портиться ни с чего, и самочувствие быть не очень, уставать будешь быстрее, а ещё может желание близости пропасть.
– Пффф, – фыркнула она. – Настроение у меня портиться сто раз за утро, а про день вообще молчу. Самочувствие? Усталость? Да я каждый день умереть хочу, а только ещё Изар зашёл, дотянуть бы до ночи, а там – близость? Хэла! Дети и близость! Да мне кажется я её не хочу, как первого родила. Ну, в целом, нормальное моё состояние описала, значит справлюсь.
И они рассмеялись.
– И всё же надо будет пить, а ещё это для молока будет, – пояснила ведьма. – Потому что иначе сойдёт на нет и как тогда дочку кормить будешь?
– Кормилицу найду. С ней будет проще всего, – она ещё раз улыбнулась, но для Хэлы не ускользнула тень печали, которая промелькнула на лице женщины. Ведьме казалось, что они с экономкой почти одного возраста, та может немного младше.
– Эка, что такое? – спросила Хэла.
– А? – та сделала вид, что не понимает о чём речь.
– Я ведьма, помнишь? – покачала головой Хэла.
– Ох… эй, Раят, сынок, – крикнула она одному из мальчишек, играющих во дворе. – Принеси-ка нам с Хэлой по кружке отвара.
Тот вскочил, кивнул и убежал на кухню.
Через какое-то время они вдвоём уже грели руки о кружки с напитком. А ещё мальчик заботливо принёс матери плащ, а для Хэлы тёплое покрывало, похожее на плед.
– Спасибо, дружок, – улыбнулась ему Хэла.
Он смущённо улыбнулся в ответ и снова побежал играть.
– Я иногда так рада, что они на отца не похожи, – проговорила ему вслед Эка. – Ни внешне, ни характером. Все мои.
– Эка, ты не ответила на мой вопрос.
– Это ты ещё с мужиком моим глупым не встречалась, – отозвалась женщина. – Он тебя убить грозился.
И она усмехнулась и лукаво глянула на ведьму.
– Ну, не дурак ли? Ведьму он чёрную убить собрался. Теперь сижу и думаю на кого он раньше нарвётся – на тебя или на ферана. Думаю, ты-то его не прибьёшь, если полезет, так покалечишь может, а вот про достопочтенного ферана я не уверена.
– Он зол из-за того, что я сделала? – догадалась Хэла.
– Да, – кивнула Эка. – Говорит – на что мне баба, которая теперь родить не может, она же не баба.
– У него десять детей! – возмутилась ведьма.
– Ой, Хэла, он видно отряд себе народить хотел, – фыркнула экономка. – Всё подвиги свои вспоминает в службу. Но раз на войну нельзя теперь, то вот – налеплю себе отрядец из мальцов. А теперь не будет отряда-то, вот и грозится бросить меня…
– Эка? – и Хэла повела головой, вздохнула. Внутри была злость, но если такое происходит в её мире, при полном доступе ко всевозможной объясняющей ситуацию информации, то тут-то и подавно не объяснишь что к чему. – Правда что ли? Господи, прости меня, но ты бы не выжила. Либо живая жена, которая не может больше родить, либо мёртвая и дети, десять человек – сироты. Он нормальный вообще? Я старалась, правда… мне так обидно, что не справилась. Если бы раньше пришли…
– Хэла, Хэла, – женщина протянула руку и сжала пальцы ведьмы. – Всё хорошо. Я же понимаю. Я уже видела грань, когда в комнате той лежала. Я думала только о том, что Эрт у меня хороший мальчишка вырос и он своих братьев и сестёр не бросит, поднимет. Молилась, чтобы Мита помогла ему. И на Горанов надеялась. Хотя они и не обязаны были бы.
И она вздохнула, посмотрела с невероятной благодарностью.
– Я утром просыпаюсь и не верю, что действительно жива. Я когда в себя пришла, в комнате Элгора, думала, что помешалась. Или это грань такая. А тут Роар сидит и девочку мою на руках держит. Живую. Понимаешь? Я думала она у меня внутри умерла уже. Так страшно было, Хэла! Я никогда не расплачу́сь с тобой, до смерти своей буду должна.
– Не надо, – ведьма накрыла руку Эки и тоже сжала пальцы. – Не надо, дорогая, я это сделала… сделала, потому что сила есть помочь, и не надо мне за это быть должной. Ты себя береги, живи счастливой, детки пусть мать свою знают и тепло материнское у них в жизни будет, а всё остальное не важно!
– Блага тебе, Хэла, блага тебе, родная! – она силилась не расплакаться и глотнула отвара, чтобы прийти в себя.
– Ты травы не пила, потому что твой герой-осеменитель против был? – спросила Хэла.
Эка усмехнулась и кивнула:
– Я после третьего пила, потому что понесла четвёртого, но он у меня пропал лунь на третий. Кровавые дни его забрали, – ответила хозяйка. – И я ходила к ведьме за травами, а она мне дала, а потом усмехнулась и сказала, что не пить мне их долго. И так и оказалось. Потому что он всё старался, ох, как старался, а я всё пустая и пустая, а потом он траву нашёл. Наотмашь мне врезал, я думала голова оторвётся, а потом сказал, что ещё раз такое будет и убьёт меня. Вот и рожала ему. Боги, неужели больше не надо? Правда? Счастье-то какое!
– Эка, Эка, – покачала головой Хэла.
– А про супруга не переживай, – махнула рукой женщина. – Есть – нет, я сама себе могу помочь. Мне кормилец не нужен. Да и…
Она замолчала, потом усмехнулась.
– Я знаешь какая была шальная девка? Ох, Хэла. Все они, – она кивнула в сторону ворот, подразумевая видимо воинов, стоявших на страже, – все у меня за юбку держались. Да и сейчас, я себе цену знаю. У меня уже рано всё было как надо. И я видела, что они все от меня с ума сходят. Идёшь по улице, а они шеи сворачивают, прям чувствовала это, знаешь, руки прям кололо. Я и обряд Анат прошла раньше других, а потом в дом меня определили – мама у меня всю жизнь домашней была. И матэ.
Эка вздохнула, слегка улыбнулась воспоминаниям.
– А я росла в доме, с ними росла, с Горанами, с другими детьми, вот как мои бегают, так и я бегала. Я с Риваном в один сезон родилась. Он мне столько гадостей в детстве делал, как и всем. А когда я уже домашней пришла, наткнулась на него и… – она запнулась, потом глянула на ведьму с такой тоской и болью. – Ой, Хэла, вот не знаю может такое быть, что вот не можешь без человека, любишь, тоскуешь, а как рядом он с тобой, так ненависть такая разбирает, что удавить хочется или его или себя?
– Бывает, – кивнула ведьма.
– Вот у меня с ним так и было, – прошептала Эка. – Он меня к стенке припёр, а он тогда, как и все Гораны здоров был, на две головы меня выше, а я же не низенькая была, рослая. Припёр и сказал, что если он меня с кем из парней или, боги берегите, мужиков, увидит, то я пожалею, что родилась. И я ему верила. Ему нельзя было не верить – он лютый был, как отец. Знаешь, как я от мужиков бегала после этого?
Она улыбнулась кривовато, с горечью.
– Но я бегала-то бегала, а изводить кто мне мешал? Я за детками в семье смотрела, за младшими. Всюду с ними была. И в Трите, тоже, – она ухмыльнулась. – И, ох, когда купались в Нраве, я специально всех парней изводила. Эти бедолаги на всех деревьях висели, во всех кустах сидели, чтобы на меня глянуть. А я специально покупала себе нижние рубахи из косты. Всё жалованье своё на них тратила.
Хозяйка лукаво повела бровью.
– Они плотнее кенты, конечно, да и не хватило бы мне на кенту, я ж не знатная. Но и эти хорошо, к телу какие приятные, но прозрачные. А как намокают – вообще как голая. Всё видно, – она усмехнулась. – Стою на берегу, волосы до колен почти были тогда, девки остальные все в воде, выйти боятся, а меня так, даже не знаю, как сказать, переполняло чувство, знаешь, что я всё могу.
Хэла улыбнулась, а Эка рассмеялась и вздохнула.
– И Ривана это рвало на части. Он злой был за это на меня. Я прям чувствовала, как он меня прибить хочет и меня от этого то в жар, то в холод бросало. Скручивало всё внутри. И один раз мы в костры с домашними из Трита возвращались, а он меня от них утащил, они и не заметили – цнельные все были, – покачала головой женщина. – В бринту затащил и… Я его очень любила, но и ненавидела жутко. Он меня душил своим присутствием, понимаешь? Невозможно было вздохнуть. И без него было хоть вой.
Эка замолчала, погрузившись в воспоминания полные невообразимых раздирающих душу эмоций, которые Хэла чувствовала даже не заглядывая внутрь женщины.
– А потом он погиб, – прошептала она. – Я до сих пор обхожу стороной вон то место, где он лежал, когда его принесли.
Эка кивнула в сторону входа в дом.
– Не могу туда наступать. Я стояла и смотрела на его тело. И было так больно, но Хэла, словно с меня сняли камень, который меня убивал, – она застыла, уставившись в пустоту. – Он меня сломал. Я потом без мужика не могла. И все не такие были. Но я только до двух, каких хотела, не добралась.
Экономка перевела на Хэлу свой взгляд:
– Тёрка и Рэтара, – её губ коснулась заговорщическая улыбка. – Тёрк был взрослый очень. Ох, как я старалась его провертеть, но ни в какую. Он мне говорил – иди-ка ты, девочка, отсюда, крути вон кого пошустрей. Словно старик.
Женщины рассмеялись – Хэла так ясно представила себе выражение лица мужчины при этих словах. Он видимо и вправду всегда был таким.
– А Рэтар, – Эка вздохнула. – Я бы душу Хэнгу продала, чтобы он на меня хотя бы раз посмотрел так, как на тебя смотрит…
– Эка, – вскинулась Хэла, кажется слишком резко, потому что хозяйка рассмеялась и похлопала ведьму по ноге.
– Перестань, ну! – повела она головой. – Я это вижу, хоть глаза коли, что поделать? Он на тебя так смотрел ещё, когда нам первый раз показал. Я не удивлена, что он до тебя добрался. Ты ещё долго продержалась.
– Я? – удивилась ведьма.
– Конечно. Он тебя зацепил тоже, но ты изо всех сил сражалась, – тихо проговорила экономка. – Я даже в один момент подумала, что тебя Тёрк приберёт. Он может, он хоть и строит из себя весельчака такого, а на деле серьёзный мужик, суровый. И уж если бы решил по-настоящему тебя прибрать, то поверь мне вокруг да около не ходил. Но он не мог, потому что он брата знает, как никто. Нутром его чует. А Рэтар извёлся весь.
И Эка снова тягостно вздохнула.
– Такая, как я, ему никогда не была нужна. У него особенность – он внутрь смотрит. В душу. Никто так не умеет, а он выворачивает наизнанку. И уж какая бы не красавица, какая бы горячая, интересная… его никто не цеплял никогда. Так, если и были – только для вида. Одна, вторая, третья. Уж как я ему глазки строила, как зацепить старалась – напрасно. Он сквозь меня смотрел, потому что пустая я.
– Эка, – покачала головой Хэла, давая понять, что женщина ошибается.
– Нет, правда. Так и есть. Не надо. Я себя знаю, какая знаю, ничего лишнего не заберу, но и не прибавлю. Рэтар другой. Ему всё внешнее не надо. Ему настоящее нужно. И он хороший, невозможно, он заслуживает, Хэла, понимаешь? – она говорила с болью, с придыханием, с сожалением. – А ему столько досталось. И Тейта эта его. Она была милая, добрая, никогда никому не грубила, всегда была вежливой такой, тихой, словно стеснялась. Но это её…
Словно поперхнувшись, Эка поморщилась:
– Я понимала её, понимала, – тем не менее повела рукой в примирительном жесте. – Мне тоже невмоготу порой было, – сказала хозяйка с горечью.
Потом повела плечом и усмехнулась, словно отгоняя печальные мысли, но всё равно внутри неё ведьма чувствовала тоску.
– Помню Миргана знаешь, как взяла? На кострах благости Изара, приперла его к стенке и говорю – Мирган, миленький, не могу больше, или ты или пойду кого в городе искать. Он протрезвел моментом. Ух, самый шикарный из всех моих мужиков. Клянусь тебе, Хэла, – они захихикали. – Я даже подумала, когда мой мне заявил, что бросит теперь – а иди! А я пойду Миргана ухвачу, и он от меня никуда не денется. Надо было тогда хватать. Но я дура была. Струсила. Мирган такой настоящий. А я за красотой потянулась. На зависть девкам. Мой красавец знаешь какой был? Краше Роара. А потом вот… видно с семенем вышел весь.
Женщины переглянулись и прыснули со смеху.
Хэла видела, что Эка словно исповедуется ей, она говорит то, о чём никогда никому не говорила, и её хотелось слушать, потому что это было важно.
А ещё всё это больное, что ведьма никогда не полезет узнавать. Про Тейту. Ведь это так звали доселе безымянную супругу Рэтара?
– И ладно Тейта была с великим эла, – это хозяйка прошептала, словно кто мог подслушать и случилось бы что плохое. – Но Шерга…
Хэлу, как ударило, она с трудом сдержалась, чтобы не показать эмоций.
– Вот же дура, а? – фыркнула Эка. – Вот кого надо лиргой или миртой обходить стороной! А она – Рэтара она боялась, а этого изувера нет. Дура, вот дура! А ведь эта тварь её любил. По-настоящему любил.
И хозяйка повела в воздухе указательным пальцем, словно подтверждая свои слова.
– Он, когда узнал, что она погибла, я тебе клянусь Хэла, хоть режь меня, он плакал. Я видела, – и Эка отвела взгляд от Хэлы, стала такой суровой, злой. – И мне так отрадно было. Я думала – плачь, мразь, плачь. Сколько из-за тебя людей рыдало? Вот и тебе пусть больно будет, чтобы вывернуло наизнанку. Не жалко было, Хэла, не жалко. И её тоже. Только Итру. Такой мальчик был хрупкий.
И женщина всхлипнула, отпила отвар.
– Она хорошая мать была. Она его всегда так оберегала, потому что наверное боялась страшно, что люди его не пощадят, – экономка стала мягче. – Ведь он маленький был на неё похож, а потом, как расти стал, и прям сразу было понятно чей он. И если бы она сказала Рэтару. Я знаю, что он бы ей ничего не сделал. Он бы её защитил. И мальчишку.
Эка вздохнула.
– И вот Рэтара было жалко, – проговорила женщина так же шёпотом. – Я знаю, что ему до моей жалости дела нет. Она ему не нужна. Но, знаешь, Хэла, я думаю, что он шрам оставил, чтобы не лезли к нему, в жизнь не лезли, в душу. Потому что достаточно больно сделали.
К Эке подошёл старший сын, неся в руках завёрнутую в пелёнки и тёплую шаль новорожденную дочку.
– Плачет? – спросила у него женщина. – Кушать пора.
Мальчик подождал пока мать расшнурует платье так, чтобы можно было приложить ребёнка к груди и отдал ей сестру, кивнул ведьме.
– Иди, мой хороший, – погладила его по руке Эка. – Я сама отнесу в дом, пусть на воздухе побудет.
Хэла улыбаясь смотрела на кормление. Внутри всё рвалось и рыдало. Грудь тоже начало тянуть, словно у неё тоже есть новорожденный.
– Какое имя дала? – спросила ведьма, чтобы отвлечь себя от тяжких мыслей.
– Пока не назвала, – покачала головой экономка. – У меня давно мысли закончились. Скажи ты.
– Я? – удивилась ведьма. – Ты что?
– Слышала ты сегодня птицу Брока назвала.
– Так то птица, а это ребенок! – проговорила Хэла.
– А ты давай, предлагай, – попросила её Эка.
– Любава, – выдала она сходу.
– Это как любовь? – уточнила экономка.
– Да, – кивнула ведьма и улыбнулась.
– Вот видишь, неплохо, – отозвалась Эка. – А между прочим у нас говорят, что коли имя ведьма дала в благости ребёнок будет расти. Правда у неё точно всё в благости будет, потому что ей ведьма не только имя дала, но и жизнь.
– Эка, – та покачала головой и смущённо повела плечом.
– Сколько у тебя детей, Хэла? – внезапно спросила хозяйка.
– Трое, – по привычке отозвалась ведьма, но поправляться было поздно, да и не нужно.
– Прости, Хэла, – покачала головой Эка. – Выдернули тебя призывом…
– Не надо. Не переживай. Они достаточно взрослые все. Я кажется уже смирилась, – чего там, Хэла, к сожалению действительно смирилась и очень давно.
– Эка? – хозяйку позвала подошедшая неслышно Анья.
– Да, хорошая моя? – отозвалась та.
– Мы убрали гостевую часть дома, что теперь? – девочка улыбнулась Хэле.
– Не надо ничего, Анья, идите отдыхать, – повела головой женщина. – Я бы и не настаивала на том, чтобы вы так срочно там убирали, если бы хозяев дома не было, а коли уж все тут, не дело это, чтобы грязь была. Хотя им может и наплевать, раз гостей нет.
Анья кивнула и убежала.
– А где феран-то? – вдруг спросила Эка.
– В корту скотоводов срочно позвали, – ответила Хэла.
– Фу, – скривилась экономка. – Не люблю я их старосту. Мерзкий. От него помыться хочется. Ненавижу с ним разговаривать. Обычно Миту прошу, она на него не реагирует что ли, или не знаю.
Хэла улыбнулась.
– Ты не серчай на Миту, Хэла, – вдруг попросила Эка. – Она хорошая, но порой такая глупая и упрямая. Она вот вроде и понимает, что нечего злиться на тебя, но прощения просить боится, стыдно ей, а просто так общаться снова начать не может.
И ведьма снова улыбнулась, кивая.
– Я не серчаю.
– Знаю. Ты добрая потому что. Хорошая, – и женщина снова сжала руку ведьмы. – И ты, Хэла, Рэтара береги. Он заслужил.
Они ещё немного посидели молча, потом Эку позвали дети и она, снова пожав руку Хэле, отправилась в дом. А ведьма пересекла двор, посмеялась с детьми чему-то, потом нарисовала угольком на камнях по просьбе одной из девочек алагана.
– Хэла? – позвала её Томика. – Ты в дом? Можешь сходить в гостевую и позвать Куну, а то потерялась она, а мы хотели вместе все поесть. Ты не придёшь, кстати?
– Спасибо, лапушка, но есть не хочу. А Куну позову, конечно.
Хэла поднялась на второй этаж по главной лестнице, что была в переднем, гостевом зале, пройдя по коридору, в одной из комнат наткнулась на Куну.
– Эй, куропатка моя! – позвала ведьма серую.
– Хэла! – воскликнула радостно девушка.
– Чего ты тут застряла, девочки тебя ищут, кушать зовут. Эка вас на сегодня отпустила отдыхать.
– Правда, вот красота, бегу!
Куна на бегу подскочила к Хэле и, обняв её, убежала вниз.
Оставшись одна, ведьма прислушалась. С секунду было тихо и мирно, но когда она собиралась идти в сторону покоев Рэтара, в неё ударило чьими-то сильными, неподъёмными, дикими в своей необузданности эмоциями.
Она развернулась и перед глазами так ясно возник образ хрупкой красивой блондинки. Она стояла возле стены, целуясь с мужчиной, который стоял к Хэле спиной. Спина эта была невыносимо знакомой, до безумия. Мужчина что-то прошептал, блондинка застонала, потом он развернул её к себе спиной, вжал в стену с силой и страстью. И Хэлу затошнило.
Она видела Шерга. Его огонь горел на этом этаже, он был где-то здесь, в одной из гостевых комнат и то, что она видела, было его воспоминанием.
Ведьма с трудом стряхнула с себя непрошеное наваждение и попыталась пойти в сторону покоев Рэтара, чтобы хоть как-то закрыться, спастись от тех эмоций, которые смели её безжалостным ураганом. Но, попав в крыло ферана, услышала, как тот поднимается по лестнице, видимо вернувшись из корты.
И меньше всего ей сейчас хотелось столкнуться именно с Рэтаром. Кто угодно, даже Шерга – она бы тогда натворила ему чего-нибудь, потому что разъедала злость и обида.
Хэла вернулась и спустившись в зал наткнулась на Тёрка, который отдавал приказ, чтобы на главном столе накрыли уже поесть ему и ферану, а ещё Броку, и как оказалось Миргану тоже.
Мужчина поднял на неё взгляд и уйти от него она не успела.
– Хэлалая? Так он перед тобой! – прорычал мужчина слева.
– Не слушайте его, дорогая! Я очень хороший артефактор! – зарычал правый.
– Нет-нет! Я очень-очень хороший артефактор, милая!
– Нет-нет! Я замечательный артефактор, дорогая!
– Какой из тебя артефактор, дубина? Даже не знаешь, кто в твоем сарае живет!
– Сам дубина! А вот и знаю! Там живут гном и девушка!
– Это ты дубина! Еще скажи, что имена их знаешь!
– Нет, это ты дубина! Еще бы мне не знать тех, кто живет в моем сарае!
– Довольно! Мне нужен тот, кто сможет сделать портал до эльфийской столицы!
Спор возобновился.
– В самое ближайшее время…
Спор стал еще громче и яростнее.
Марина поняла, что он не разрешится, пока она сама кого-нибудь не выберет.
– Почему бы вам не поработать вместе?
Тишина. Мужчины посмотрели на нее, потом друг на друга.
– Нет уж, раз ты так хорош, вот и делай сам портал!
– Не-е-е, это ты у нас замечательный, вот и работай!
Опять двадцать пять…
Пока они спорили, Марина повернулась к Боско.
– А у нас есть деньги?
– Нет, – ответил тот с улыбкой.
Марина снова развернулась… к братьям, судя по всему.
– Я заплачу, сколько попросите, тому кто сделает портал первым!
Мужчины вперились друг в друга взглядами, а затем, как по команде, разбежались по соседним домам. Похоже, два брата жили на одной земле, но в разных домах. И чего они не ладили?
– А где Дана?
– Я тут, – отозвалась фея из-под воротника Боско. – Зачем ты так сказала? У нас же нет денег.
– Ну да. Вот если бы меня здесь не было, что бы вы сделали?
– Мне уже не терпится услышать, что задумала ты, – выгнул бровь гном.
– Получат по роже.
– Ты серьезно?
– Ну да. Если вы не забыли, один из них, а возможно оба, помогали дранирам. И вообще это вам не благородные демоны!
Заключила Марина и пошла в правый дом, решив, что, если они оказались в его сарае, то скорее всего именно правый мужчина сотрудничал с охотниками.
Зайдя в небольшую хижину, они увидели накрытый стол. Наверное, артефактор как раз собирался есть. Сев за стол, компания принялась ждать. По словам Боско, обычно это занимало часа три работы. Но учитывая условия, что поставила им девушка, вполне могло статься, они будут в столице и через два.
И действительно, всего через пару часов мужчина поднялся по лестнице из какого-то подвала. В этот же момент во входную дверь забарабанили. Мужчине пришлось впустить брата, иначе остался бы без двери.
– Вот! – оба протянули Марине по кругляшку, которые были совершенно идентичны.
– И в них настроены координаты? – спросила девушка.
– Обижаешь! Все, как просила. На эльфийскую столицу.
Марина взяла оба портала с каменным лицом, и решив не тянуть с этим делом, заехала между ног правому брату, а левому дала по носу нижней частью ладони. Оба скукожились на полу. Девушка же, положив один из порталов в карман, удостоверилась что гном уже ухватился за тунику, и разломала второй.
