Текст книги "Игра в прятки"

Автор книги: Эйлин Колдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

14

Нэнси села в машину и взглянула на себя в зеркальце заднего вида.

Сегодня утром она потратила много времени на макияж, но искусно наложенная косметика так и не смогла скрыть следы вчерашних слез. Глаза были красными, лицо припухшим. Ничего не поделаешь, со вздохом подумала молодая женщина и включила зажигание.

Она направлялась в город, где должна была встретиться со своим адвокатом, чтобы обсудить вопрос о сдаче в аренду Питеру участка земли. Так что, как бы она ни хотела отгородиться от людей забором своего поместья, ничего не получалось.

Начался дождь, который быстро перешел в ливень. Сильные струи хлестали по лобовому стеклу, затрудняя видимость. Нэнси сбавила скорость.

«Я люблю тебя». Эти слова, сказанные вчера Питером, до сих пор звучали у нее в ушах. Если бы не бесплодие, в какой восторг пришла бы Нэнси от этого признания! А так оно сделало ее еще более несчастной.

Она правильно сказала, что любовь, это еще не все. Когда Питер узнал правду, он не бросился вдогонку за Нэнси. По правде говоря, она надеялась увидеть позади его «шевроле», но – увы.

Нэнси припарковала машину, но не вышла -ждала, когда ливень утихнет. Вдруг она увидела, как по противоположной стороне улицы к бару бежит Мигель Гарсия.

Питер был прав, подумала она, Мигель совсем не болен. Дождь немного ослабел, Нэнси вышла из машины и побежала к двери, за которой только что скрылся Мигель.

Внутри помещения было тепло и пахло табаком. По телевизору транслировали собачьи бега, которые сопровождались громкими одобрительными возгласами мужчин, сидевших в углу.

Завидев среди них Мигеля, Нэнси решительно направилась к нему. Тот, увидев хозяйку, широко раскрыл глаза от удивления.

– Мигель, – обманчиво мягко сказала она, – я вижу, ты уже поправился.

– Да, миссис Дойл, я чувствую себя уже гораздо лучше.

– Тогда слушай меня внимательно, – с ледяным спокойствием отчеканила Нэнси. – Если хочешь сохранить работу, поднимайся и отправляйся на ферму.

– Ну... вот я закончу здесь и...

– Сейчас, Мигель, – не терпящим возражений тоном приказала Нэнси. – И предупреждаю: если такое повторится еще раз, ты будешь уволен.

Мигель покраснел как рак, но встал. Нэнси развернулась и вышла из помещения. Мигель, провожаемый насмешками друзей, поплелся за ней словно побитая собачонка.

– Думаете, очень хорошо, что вы опозорили меня перед моими друзьями? – сердито бурчал он.

– А ты считаешь, что хорошо врать мне по поводу твоей мнимой болезни? – Нэнси резко повернулась и сурово посмотрела на симулянта. – Ты ошибаешься, если думаешь, что я слабая женщина и из меня можно веревки вить. Я уволю тебя, не колеблясь ни секунды, если еще раз выкинешь подобный фортель.

– Пожалуйста! – Мигель качнулся, и Нэнси показалось, что он пьян. – Я сам собирался уйти. А на прощание скажу вам, мисс Гордячка, что весь наш городок смеется над вами.

– Неужели? – с иронией осведомилась Нэнси. – Советую тебе пойти и проспаться как следует.

– Вы думаете, что мистер Розански любит вас, – с презрительной усмешкой продолжал Мигель, – а ему нужна ваша земля. На вас ему наплевать.

– Мигель, меня не интересуют твои...

– Так уж и не интересуют? – Мигель нахально осклабился. – У меня есть кое-что еще, что вас может заинтересовать. Питер Розански приударял за вашей кузиной несколько годков назад. А все ради того, чтобы зацапать ту же землю.

– Мигель, я советую тебе пойти и выпить крепкого кофе, – строго сказала Нэнси, не желая больше слушать этот бред.

– Майлз тогда чертовски разозлился. Я в первый раз видел его в таком состоянии. Он пошел к адвокату и изменил завещание. А дочке своей сказал, что если она не порвет с Питером, то он не оставит ей и дюйма земли и все поместье отдаст вам. Но самое забавное, что, как только Майлз лишил дочь наследства, Розански потерял к бедняжке всякий интерес. Выбросил Розмари, как ненужный хлам, и сошелся с Вероникой Броуди. Вот уж кого он любит по-настоящему! Одна беда – у этой красотки нет земли.

–Я не верю ни единому твоему слову, – твердо сказала Нэнси. – Иди домой, Мигель, проспись.

Она пошла прочь. Сердце ее колотилось, как бешеное. Нэнси не могла поверить, что Питер настолько корыстен, что ради обладания землей предложил ей выйти за него замуж.

– Если не верите мне, загляните в бар «Людовика XIV»! – крикнул ей Мигель. – Эти два голубка сидят там, пьют вино и смотрят друг другу в глаза. Любовь, да и только!

Нет, я не опущусь до того, чтобы подглядывать за ними, твердо сказала себе Нэнси. В любом случае, теперь это меня не касается. Я отклонила предложение Питера, и он волен встречаться с кем пожелает.

Нэнси взглянула на свои часы. У нее еще оставалось время до встречи с адвокатом, и она решила зайти в супермаркет.

В магазине было много народу. Миссис Ваккур, увидев вошедшую Нэнси, помахала ей из-за стойки и продолжила беседу с одной из покупательниц.

Нэнси взяла корзину и неторопливо пошла вдоль полок с продуктами. Ее взгляд то и дело невольно обращался к окну. Нэнси не ожидала увидеть что-либо интересное для себя, каково же было ее удивление, когда из отеля вскоре вышли Питер и Вероника! Снова припустил дождь, и они побежали к стоящей неподалеку машине. Вероника поцеловала Питера в щеку, села в автомобиль и уехала.

Нэнси почувствовала, как в ней проснулся гнев. И в то же время она злилась на себя за то, что так реагирует на эту сцену. Это меня не касается, твердо повторила она себе. Побросав первые попавшиеся под руку продукты в корзину, Нэнси направилась к кассе. В этот момент в магазин вошел Питер. Их взгляды встретились.

– Привет, Нэнси!

– Привет! – бросила она и отвернулась.

Питер подошел и встал рядом с ней у кассы.

– Слышали хорошую новость? – весело щебетала миссис Ваккур, пробивая Нэнси чек. – Оливия родила мальчика.

– Очень приятно. – Нэнси улыбнулась и вынула кошелек. – Вы не знаете, как она собирается назвать его?

– Артур Доналд. – Анна Ваккур просияла. -Оливия и Джеймс на седьмом небе от счастья. Джеймс прибегал сюда сегодня утром и приглашал всех к себе – выпить за новорожденного.

– Представляю, как они рады, – тихо обронила Нэнси. Ее злость на Питера вытеснило более сильное чувство.

– Теперь, думаю, ваша очередь! – Миссис Ваккур подмигнула ей. – Вы еще не выбрали день для свадьбы?

Нэнси глубоко вдохнула и едва слышно ответила:

– Мы с Питером решили расторгнуть помолвку. Это была ошибка.

Миссис Ваккур в изумлении переводила взгляд с одного на другого.

– Милые бранятся – только тешатся, – заявила она наконец.

– Нет, все гораздо серьезнее. Мы совершенно не подходим друг другу.

Нэнси взглянула на Питера и сразу пожалела об этом. Она увидела сверкающие капли дождя в его темных волнистых волосах, вспомнила, как он целовал ее прошлой ночью, с какой нежностью держал в своих объятиях и говорил, что любит ее.

А сейчас словно воды в рот набрал! – подумала Нэнси, злясь на себя за эти воспоминания.

– В любом случае... – Она лихорадочно рылась в кошельке, пытаясь достать деньги, чтобы расплатиться и поскорее уйти отсюда. – Питер любит свою бывшую подружку. Не так ли, дорогой? Ты даже на миг не можешь расстаться с ней.

– Это неправда, – тихо, но твердо возразил Питер.

– Черта с два! – выкрикнула Нэнси.

Почувствовав, что вот-вот заплачет, она швырнула деньги на стойку и, не ожидая сдачи, выскочила из магазина. Только на улице она спохватилась, что оставила покупки у кассы, но возвращаться в магазин не стала.

– Ну ты и актриса! – восхитился Питер, догнав ее у машины. – Я почти поверил, что это из-за ревности. Хотя Веронику не следовало использовать как предлог для нашего разрыва.

– А что бы ты хотел услышать? Что люди в городке говорят о том, что тебя интересует только моя земля?! Или, может, я должна была просто сказать, что ты изменил обо мне свое мнение, потому что я не могу родить тебе детей, которые наследуют всю эту землю?!

– Да мне сто лет не нужна твоя земля!

– Лжешь! – выкрикнула Нэнси дрожащим голосом. – Ты ради нее и согласился поиграть в нашу липовую помолвку! И, как сказал Мигель Гарсия, из-за этой земли ты пытался ухаживать за моей кузиной Розмари. Тебе помешал дядя Майлз, пригрозив ей лишением наследства, если она не порвет с тобой.

– Ну, если сказал сам Мигель Гарсия, то мне нечем крыть, – с ядовитой насмешкой произнес Питер, подняв обе руки. – Ты разоблачила меня. Я охочусь за этой землей. Из-за нее наши семьи враждовали многие годы. Ради этой земли я ухаживал за Розмари, спал с тобой и сделал тебе предложение. И, если бы не эта земля, я бы выбрал Веронику, разумеется. Потому что она – моя единственная настоящая любовь.

От его слов Нэнси сжалась, словно от удара.

– Довольна? – спросил Питер.

– Почему это я должна быть довольна? – Нэнси уже не понимала, отчего ее лицо было мокрым – от дождя или от слез.

– Потому что теперь у тебя появилась причина, которая дает тебе право расстаться со мной. Теперь ты можешь сказать себе, что ненавидишь меня и что брак со мной стал бы для тебя позором. А настоящую причину, по которой ты отвергла мое предложение, можешь благополучно похоронить.

–Ты знаешь, почему я не приняла твое предложение, – сказала Нэнси, чувствуя, как к горлу подступает комок.

– Ты испугалась. – Судя по тону, Питер чуть смягчился. – Твой бывший муж сильно обидел тебя, и ты боишься, что такое может повториться. – Он провел тыльной стороной руки по ее мокрому лицу. – Ты думаешь, что однажды я тоже уйду от тебя, потому что ты не можешь иметь детей.

– Не станешь же ты отрицать, что для тебя это не имеет значения, – прошептала она.

– Нет, не буду. Но я люблю тебя, и этого достаточно, чтобы мы могли преодолеть любые трудности.

Нэнси была в смятении: ей хотелось броситься Питеру на шею и в то же время она боялась совершить непоправимое.

– Ты только что сказал, что твоя единственная любовь – Вероника.

– Но ты-то знаешь, что это неправда.

Он нежно поцеловал ее в губы. Ощущение было таким острым, таким щемящим, что Нэнси почувствовала, как ее тело напряглось от сладостно-мучительного желания.

– А вот это правда, – тихо проговорил Питер, поднимая голову. – Неземное наслаждение, которое мы испытываем, когда целуемся.

У Нэнси кружилась голова от его слов, она была не в состоянии что-либо ответить. Она только чувствовала холод на своих губах после того, как Питер отнял свои горячие губы. Дождь хлестал с удвоенной силой.

– Ты подхватишь простуду, стоя здесь, – сказал Питер. – Давай зайдем в отель, обсушимся и...

– Разве ты только что не вышел оттуда с Вероникой? – К Нэнси снова вернулась злость.

– Да, но...

– Ты встречался с моей кузиной? – неожиданно спросила она.

–Да.

– Почему ты не говорил мне об этом раньше?

– Не было необходимости.

– Она была моей кузиной, поэтому ты должен был сказать мне об этом.

– А, думай, что хочешь! – с раздражением бросил Питер. – Можешь идти на все четыре стороны и делать вид, что ненавидишь меня.

– У меня нет к тебе ненависти.

– Но любви у тебя ко мне тоже нет.

Нэнси стало трудно дышать. Она не решалась

посмотреть на Питера.

– Я думаю, пусть все останется, как есть. Можешь продолжать ухаживать за Вероникой, она родит тебе шестерых младенцев, и вы заживете счастливо. На твоем месте, я бы поступила именно так.

– Спасибо за совет. Буду иметь его в виду.

В тоне Питера прозвучала какая-то завершенность, будто он что-то для себя решил. Подняв воротник, он уходил прочь. Нэнси села в машину и несколько минут сидела неподвижно, прислушиваясь к стуку дождя по крыше автомобиля. Она закрыла глаза и попыталась собраться с мыслями.

Верю ли я по-настоящему, что Питер любит Веронику? Нет. Но когда-то он любил ее, и при соответствующих обстоятельствах они снова могут сойтись. Питер был прав, когда говорил, что я бегу от него. Но что мне оставалось делать? – спрашивала себя Нэнси. Питер сам признался, что его волнует мое бесплодие. И если бы я прислушалась к велению своего сердца и вышла за него замуж, то очень скоро его глубоко запрятанное желание иметь детей превратилось бы в острую потребность. Уж кто-кто, а я-то знаю, какую боль причиняет неутолимая жажда иметь ребенка! Я постоянно живу с этой болью.

–Черт бы тебя побрал, Питер Розански, -прошептала молодая женщина. – Черт бы тебя побрал за то, что ты заставил меня влюбиться в тебя и разбередил мои старые раны, которые причиняют мне невыносимые страдания.

15

 – Простите за опоздание, мистер Карни, – извинилась Нэнси, опускаясь в кожаное кресло.

– Ничего страшного! – бросил адвокат. Он передвинул очки на лоб и посмотрел на свою клиентку. – Боже, да вы промокли насквозь!

– На улице льет как из ведра. – Нэнси зябко поежилась. Разговор с Питером сильно расстроил ее, она даже не заметила, что вымокла до нитки.

– Так, давайте быстренько разберемся с вашей арендой, чтобы вы могли поскорее вернуться домой. Только вначале я попрошу секретаря приготовить для вас горячего чаю.

Нэнси с благодарностью приняла это предложение. Она действительно здорово замерзла.

– Как дела на ферме? – поинтересовался мистер Карни, доставая нужные бумаги из письменного стола.

– Неплохо...

– Как мы договорились по телефону, я составил договор для мистера Розански на краткосрочную аренду. Хотите взглянуть? – Он подвинул бумагу к Нэнси.

– Я уверена, что вы сделали все как надо, – сказала она, пробежав глазами текст.

– Подумать только, вы сдаете землю в аренду Питеру Розански! – В тоне адвоката сквозило удивление.

– А что в этом особенного?

–Думаю, вы осведомлены об отношении вашего покойного дяди к его соседу?

– В общем... да... – неуверенно ответила Нэнси. – Это правда, что дядя Майлз изменил завещание, когда узнал, что его дочь была... неравнодушна к Питеру Розански?

–У него были такие намерения. – Мистер Карни откинулся в кресле. – Он попросил меня составить другое завещание, но потом передумал.

– Дядя в самом деле не любил Питера? – Это было скорее утверждение, чем вопрос.

– Майлз был упрямцем, каких свет не видывал. Больше жил прошлым, чем настоящим. Но я не думаю, что он так уж не любил Питера. За эту землю воевали несколько поколений. Его отец, а еще раньше дед вели за нее борьбу с кланом Розански. – Адвокат пожал плечами. – Я думаю, вражда уже вошла в плоть и кровь этого семейства, стала неотъемлемой частью жизни.

В кабинет вошла секретарша и поставила перед Нэнси чашку горячего чаю.

– Наверное, Майлз все-таки понял, что свалял дурака, решив изменить завещание, и, мне кажется, позднее был даже рад, что не пошел на это. Тем более что он смог убедиться в глубокой порядочности Питера по отношению к его дочери. Когда Розмари серьезно заболела, Питер предложил себя в качестве донора спинного мозга, который ей требовался для пересадки. Правда, анализы показали, что у них несовместимость.

Нэнси слушала адвоката с широко раскрытыми глазами.

– Он настоящий парень, этот Питер Розански, – убежденно сказал мистер Карни. – Майлз, само собой, никогда не говорил, что Питер ему нравится, – это было бы слишком. Но я точно знаю, что он питал к нему уважение.

– Есть хорошая новость и плохая новость, -объявил Филип, когда Нэнси вошла в кухню.

– Начни с хорошей, – предложила она. – Я вымокла до нитки и продрогла до костей, так что мне нужны положительные эмоции.

– Водопровод работает.

– Слава Богу, я могу принять горячий душ! А что за плохая новость?

– Слесарь, чинивший водопровод, сказал, что в твоем доме надо менять все трубы.

– Питер уже говорил мне об этом. Я даже боюсь думать о том, в какую сумму мне это влетит.

– Надеюсь, это поможет тебе в какой-то степени решить твои проблемы, – сказал Филип, протягивая ей чек. – Здесь немного больше, чем мы договаривались, – за неудобства, которые мы причиняли тебе своим присутствием в доме.

– Ничего, я приспособилась. Спасибо, это действительно пригодится.

– Мы уже заканчиваем съемки и сегодня к концу дня устраиваем прощальную вечеринку в «Людовике». Дениз сейчас как раз занимается этим. Если хочешь, приходи.

– Не знаю, смогу ли, но за приглашение спасибо, – искренне поблагодарила Нэнси и направилась к лестнице.

– Если мы не увидимся сегодня вечером, то я попрощаюсь с тобой завтра утром перед отъездом. Ах да, чуть не забыл! Тебе два раза звонила какая-то Дебора! – крикнул ей вдогонку Филип.

Значит, Анна Ваккур успела донести тетке Питера об отмене помолвки! Нэнси скривилась – ей предстояло позвонить Деборе и лично сообщить плохую новость, причем очень деликатно и мягко.

Дело было не из приятных, и она решила вначале принять душ и вымыть голову. Когда Нэнси спустилась вниз, съемочная группа уже уехала в отель, и в доме стояла пугающая тишина.

Люди Филипа работали с утра до поздней ночи, и Нэнси уже почти забыла, что значит жить одной. Она прошла в кухню. В окна барабанил дождь, и Нэнси казалось, что кто-то ломится в дом.

Она ждала, когда закипит чайник, и старалась не думать об утреннем разговоре с Питером.

«Я люблю тебя, и этого достаточно, чтобы мы могли преодолеть любые трудности». Вспомнив эти слова, Нэнси закрыла глаза. Я правильно сделала, что прекратила наши отношения. Все равно ничего хорошего не получилось бы.

Ей невольно вспомнилось, как они сидели в баре и Питер рассказывал о Розмари. Что он тогда сказал? «Вы похожи на свою кузину. У Розмари были такие же волосы и та же способность притягивать взоры мужчин». Возможно, Питер до сих пор хранит любовь к Розмари, и она, Нэнси, лишь напомнила ему об умершей.

Громкий стук в дверь прервал размышления молодой женщины.

– Кто там?! – крикнула она, выйдя в холл.

– Ваш ближайший сосед.

Нэнси открыла дверь.

– Мы с вами, кажется, уже встречались. – Питер криво улыбнулся. – Я почти ожидал увидеть тебя в длинном серебристом платье.

– Надеюсь, моя овца не съела очередную пару твоих трусов? – попыталась пошутить Нэнси, пропуская его в дом.

– Нет. Но вот этот парень старательно жует мою рубашку.

Питер раскрыл молнию на куртке, и Нэнси увидела Мэтью, прижимавшегося к груди хозяина. Почувствовав себя свободным, щенок тявкнул и радостно завилял хвостом.

–Держи его. – Питер протянул ей песика. – Я привез немного еды для него, на первое время хватит. – Он поставил на пол пластиковую сумку. – Там еще продукты, которые ты забыла в магазине сегодня утром.

– Спасибо, – прошептала Нэнси и, справившись с волнением, добавила: – Извини за сегодняшнее утро.

Питер ухмыльнулся.

– Какую часть утра ты имеешь в виду?

Нэнси растерянно пожала плечами, лихорадочно пытаясь собраться с мыслями. Но это было нелегко. Она думала лишь о том, какой Питер красивый, какая у него потрясающая улыбка и завораживающие глаза. И какой нежный и мягкий голос. Она поняла, что хочет лишь одного – оказаться в его объятиях и никогда не покидать их.

Нэнси отступила на шаг и сказала:

– Ну, во-первых, я не верю, что тебя интересует только моя земля. – Она сделала глубокий вдох. – И ты был прав, когда сказал, что я ищу предлог, чтобы убежать от тебя. Я не должна была говорить миссис Ваккур, что ты любишь Веронику. С кем ты встречаешься – твое сугубо личное дело.

– Я не встречался с Вероникой. Я зашел в отель, чтобы поздравить Джеймса с рождением сына, и она была там. Так же, она оказалась в баре и на прошлой неделе, когда я заглянул туда выпить рюмку вина.

Нэнси старалась сделать вид, что ее это не волнует.

– Как я уже сказала, меня это не касается, – повторила она и после короткой паузы вдруг выпалила: – Я привлекаю тебя не потому, что напоминаю тебе Розмари?!

Питер улыбнулся.

– Ты очень привлекательная женщина и у тебя те же роскошные волосы, но на этом ваше сходство кончается.

Он сказал это с такой бесстрастной легкостью, что Нэнси сразу поверила. Она почувствовала, как у нее на сердце сразу стало легко. Не то чтобы это имело какое-то значение, тут же сказала она себе. Предложение Питера я все равно не могу принять.

– Надеюсь, ты сообщил Деборе, что наша так называемая помолвка закончилась? Мне бы не хотелось, чтобы твоя тетя узнавала подробности от сплетников.

– Анна Ваккур уже доложила ей об этом по телефону. Ты же знаешь Лэдлоу.

– И как Дебора отнеслась к этому?

–Тетя верна себе. Она считает, что это обычная для влюбленных размолвка и что мы помиримся.

– Может, оно и к лучшему, – миролюбиво отозвалась Нэнси. – Мы, кажется, немного увлеклись нашей мнимой помолвкой. Ты ведь однажды заметил, что ты не из тех, кто женится.

– Да, я говорил это, – серьезно подтвердил Питер.

– Думаю, нам надо вернуться к дружеским отношениям... иногда выбираться вместе куда-нибудь...

– Вся штука в том, Нэнси, что в отношениях между мужчиной и женщиной вернуться назад очень трудно. Обычно отношения доходят до черты, за которой либо развиваются дальше, либо прекращаются вовсе. Мы с тобой находимся как раз на перепутье.

– Понимаю. Но я не могу выйти за тебя замуж.

– Из-за того, что не можешь иметь детей? – Питер покачал головой. – Многие лишены этой радости. Но в жизни есть другие важные вещи. Дети не являются главной причиной для заключения брака.

– Но они могут стать ею для развода, – возразила Нэнси.

Их разговор прервал пронзительный свист чайника. Нэнси ухватилась за эту соломинку, чтобы уйти от болезненной темы. Она бросилась в кухню. У нее было ощущение, что ее тело принадлежит не ей. Она чувствовала некую отстраненность от происходящего, будто речь шла не о ней, а о ком-то другом.

Может, это способ справиться со сложной ситуацией, в которой я оказалась, – абстрагироваться от эмоций и посмотреть на все со стороны? – подумала молодая женщина с удивительным спокойствием.

– Выпьешь кофе? – спросила она, почувствовав, что Питер стоит у нее за спиной.

– Нет. Ты меня любишь, Нэнси?

В кухне установилась звенящая, неприятная тишина. Не оборачиваясь, Нэнси покачала головой, как бы отвергая его вопрос.

– Ты любишь меня? – повторил Питер.

– Что я чувствую, не имеет значения, – промямлила она.

– Черта с два, еще как имеет! – Питер взял ее за плечи и развернул лицом к себе. – Для меня имеет значение.

Нэнси страшилась поднять на него глаза. Сердце ее рвалось из груди. Она чувствовала себя испуганным животным, попавшим в капкан и ожидающим смерти.

– Питер, уходи, прошу тебя! Я не могу обсуждать с тобой эту тему!

– Если ты скажешь, что не любишь меня, я уйду.

Нэнси облизнула пересохшие губы. В ее голубых глазах появилось смятение.

– Это нечестно, – прошептала она. – Пожалуйста, уходи.

– Уйду, как только скажешь, как ты относишься ко мне.

– Ты знаешь, что я люблю тебя, – хрипло проговорила Нэнси. В ее глазах блеснули слезы. -Но замуж за тебя я не выйду!

Питер расплылся в улыбке.

– Я уже думал о том, чтобы сыграть свадьбу на Рождество. Как ты считаешь?

– Питер, ты не слушаешь, что я тебе говорю!

– Наоборот. Я тебя внимательно слушаю. – Он поцеловал ее, и между ними моментально вспыхнула страсть. Нэнси хотелось раствориться в нем навсегда. – Я слушаю твое сердце. Я люблю тебя и хочу прожить с тобой всю свою жизнь. Не стану уверять, будто мне безразлично, что ты не можешь иметь детей, но эту проблему мы будем решать вместе.

– Но я уже пыталась решить ее! У меня ничего не получилось. Это я и стараюсь втолковать тебе. – Нэнси попыталась оттолкнуть его, но Питер еще крепче прижал ее к своей груди. – Пойми, я не выдержу еще один раунд тестов и докторов! Это похоже на катание на американских горках: у тебя появляется надежда, и ты от радости взмываешь вверх. Потом надежда рушится, и ты летишь в пропасть. Это повторяется снова и снова, и с каждой неудачей какая-то часть тебя умирает. А вместе с ней в твоем браке появляется очередная трещина.

Питер нежно провел рукой по ее лицу, смахнув с бледной щеки одинокую слезу.

– Тогда мы усыновим ребенка, – мягко сказал он.

– В теории это звучит хорошо, но в жизни... —

Нэнси покачала головой. – Рано или поздно ты захочешь иметь собственного ребенка.

– Но если я усыновлю его, это будет мой ребенок.

– Это тебе сейчас так кажется, – возразила Нэнси. – А пройдет время, ты захочешь испытать восторг отцовства, то, что испытали Оливия и Джеймс, когда у них родился сын. У тебя появится ощущение, что я обманула тебя.

– Глупости! Я много думал об этом после того, как ты мне сказала, что не можешь иметь детей. Я основательно покопался в своем сердце, уж поверь. И могу совершенно ответственно заявить: я хочу, чтобы ты была моей женой. Если у меня никогда не будет детей, значит на то воля Господа. Если мы не сможем усыновить ребенка, я буду жить без него. Но я не могу жить без тебя.

– Ты просто не знаешь, о чем говоришь, – не сдавалась Нэнси. – Ты понятия не имеешь, что будешь думать об этом, скажем, лет через пять, когда вдруг осознаешь: я мог иметь полноценную семью, но из-за Нэнси...

–Да чего же ты упряма... – проворчал Питер. – Я знаю, через какие мучения тебе пришлось пройти, но ты забываешь одну простую вещь. Я не Филип. У меня с этим парнем нет ничего общего.

– Разве? Я слышала, ты расстался с Вероникой, потому что ты хотел завести детей сразу, а она не соглашалась.

– Господи, откуда ты это взяла? – изумился Питер.

– Какое это имеет значение?

– В общем-то никакого, но, строго говоря, это неправда. – Он отпустил ее и отошел в сторону. – Мы с Вероникой действительно говорили о будущем, но разговор о детях завела она. Она планировала нашу жизнь так, словно речь шла о военной операции. Постоянно твердила, что мы должны расписать нашу жизнь по крайней мере на ближайшие пять лет.

– Звучит вполне разумно. Без конкретных целей трудно построить настоящую семейную жизнь.

– Наверное. Но, как только Вероника начала говорить о нашем будущем, я осознал одну ужасную вещь.

Нэнси насторожилась.

– Какую?

– Что я не люблю Веронику, – ответил он, глядя ей прямо в глаза. – Я угодил в ее сети вскоре после смерти твоей кузины. Кончина Розмари потрясла меня, я был сам не свой. – Питер потряс головой. – Я знаю, что виноват перед Вероникой. Она прелестная женщина, умная, красивая, веселая. Она мне очень нравится, но не настолько, чтобы жениться.

– Я думала, что это она бросила тебя, – с удивлением пробормотала Нэнси.

– Я нарочно сделал так, чтобы люди в это поверили, – объяснил Питер. – Ради Вероники. Она болезненно переживала наш разрыв, чувствовала себя «обманутой», как она выразилась тогда. Вскоре она уехала в Новый Орлеан. – Питер вздохнул, вспомнив то время. – Чувствуя свою вину, я поехал за ней – убедиться, что с ней все в порядке. Я жутко переживал, что из-за меня она вынуждена была уехать от родных и друзей. Я сказал ей, что все думают, будто это она разорвала помолвку, и что так оно и останется. Но Вероника почему-то решила, что я приехал в Новый Орлеан, потому что захотел снова сойтись с ней, и ужасно разозлилась, когда мне пришлось сказать ей, что, кроме дружбы, между нами ничего быть не может.

Нэнси вспомнилось, как они сидели в уютной каминной гостиной отеля «Людовик XIV» и Питер сказал ей, что копаться в прошлом опасно, – это может оказаться очень болезненным занятием. Сейчас она понимала, что он тогда имел в виду.

– Как видишь, – продолжал Питер, – в нашем с Вероникой разрыве дети были ни при чем. Наш разговор с ней лишь помог мне увидеть наши отношения в более реальном свете. – Он помолчал. – Думаю, тот урок заставил меня понять, насколько порой легко обмануться в своих чувствах. Потому-то я и старался держаться от тебя подальше. Я не сомневался, что ты еще любишь своего бывшего мужа.

– Нет, я не люблю его, – прошептала Нэнси дрожащим голосом.

–Да, ты любишь меня. – Питер улыбнулся. – Мы с тобой поженимся, усыновим шестерых детей и заживем счастливо всем на зависть. Чтобы быть любящими родителями, необязательно самим родить ребенка. Я знаю, что говорю. Дебора была мне гораздо лучшей мамой, чем родная мать. Я даже не могу выразить словами, как люблю ее.

– О, Питер... – с легким укором проговорила Нэнси и заплакала.

– Что такое?! Что я не так сказал?! – всполошился он и нежно обнял ее.

Нэнси замотала головой и спрятала лицо на его груди.

–Я была так уверена... так твердо убеждена... пока ты не сказал, что... – невнятно бормотала она.

– Нэнси, любовь моя, я не могу разобрать ни слова из того, что ты говоришь, – терпеливо сказал Питер.

– Я говорю, что надо сказать Деборе, чтобы она озаботилась покупкой новой шляпы. Ты умница, что решил устроить свадьбу на Рождество. – Она подняла голову и с обожанием посмотрела на него. – Питер, я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя. – Он задумчиво улыбнулся. – Мне кажется, что это началось, когда я увидел тебя в первый раз в том длинном серебристом платье.

Питер поцеловал ее медленно и чувственно, и Нэнси ощутила, как ее охватывает пламя желания.

Нежные объятия влюбленных были прерваны звонким требовательным тявканьем. Они оторвались друг от друга и посмотрели на открытую дверь. На пороге, смешно склонив голову набок, сидел Мэтью и смотрел на целующихся. Щенок, очевидно, решил, что ему долго придется ждать, и поэтому заявил о себе лаем.

– Мэтью тоже любит тебя! – Питер рассмеялся.

Зазвонил телефон.

– Это Дебора. – с улыбкой сказала Нэнси. – Кто сообщит ей радостную весть – ты или я?