Текст книги "Игра в прятки"

Автор книги: Эйлин Колдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

11

В фойе гостиницы за стойкой никого не было. Питер взял ключ от номера Нэнси и повел ее наверх.

Глядя, как он поворачивает ключ в замочной скважине, Нэнси поймала себя на мысли, что ей кажется, будто это происходит не с ней, а с кем-то другим, а она лишь сторонний наблюдатель.

Войдя в темную комнату, обессиленная Нэнси прислонилась спиной к двери. Питер остановился рядом, и ночь окутала их своим мраком и тишиной.

– Ты уверена? – с плохо скрытым волнением спросил он.

– Нет. Я вообще ни в чем не уверена. – Она не видела выражения его лица, и это помогало ей быть более раскованной. – Последний раз я занималась любовью с Филипом.

В комнату заглянула луна, и Питер отчетливо увидел глаза Нэнси, казавшиеся огромными на побелевшем лице.

– Я не хочу причинять тебе боль, – прошептал он.

– Я знаю... – Нэнси закрыла глаза.

Филип, очевидно, тоже не хотел обижать ее.

Она даже поверила ему, когда он сказал, что все еще любит ее. Но иногда одной любви недостаточно для полного счастья.

– Если ты хочешь, чтобы я ушел, я уйду.

– Не уходи.

Нэнси открыла глаза. Она хотела, чтобы этот мужчина остался, прогнал ее одиночество и заполнил пустоту, образовавшуюся в ее душе.

Питер провел кончиками пальцев по ее щеке. Это было похоже на легкое дуновение ветерка, но сердце Нэнси так заколотилось, что, казалось, сейчас разорвется от переполнявшей его радости.

Нэнси встретила его поцелуй с горьковато-сладкой страстью. Глубоко в душе молодая женщина знала, что отношения с Питером не имеют перспективы, но ей отчаянно нужна была эта близость, она нестерпимо нуждалась в его нежности. Зачем думать о том, что будет завтра? Надо жить сегодня, наслаждаться его нежными ласками, ощущать его недюжинную мужскую силу, чувствовать его горячие губы на своих губах.

Питер начал не спеша раздевать Нэнси и, когда на ней ничего не осталось, подхватил ее на руки и понес к кровати.

– Какая ты красивая, – прошептал он.

Нэнси тихо рассмеялась.

– Если хочешь знать, я тоже восхищалась твоей фигурой.

– Да? – Он довольно усмехнулся и с ленивым сладострастием поцеловал ее в губы. – Я думал, что это прерогатива мужчины.

– Ничего подобного, – игриво возразила Нэнси, глаза которой были прикованы к пальцам Питера, расстегивающим ремень на брюках.

– В первый же раз, когда увидел тебя, я понял, что ты будешь моей проблемой, – с улыбкой сообщил он, ложась рядом.

– Еще какой! – согласилась Нэнси, жадно целуя его.

В ответ Питер лихорадочно осыпал ее тело страстными поцелуями, наполняя Нэнси сладкой истомой. Она догадывалась, что Питер великолепный любовник, что сексуально они подходят друг другу, но не могла даже представить, что он сможет разбудить в ней женщину, заставит трепетать каждую ее клеточку. Нэнси стало казаться, что до встречи с Питером она не жила, а находилась в полудремотном состоянии. Он заставил ее замирать от восторга, страдать от неудовлетворенного желания. Он доводил ее до вершины блаженства, когда ее жгло и мучило невыносимое томление, и затем начинал вести с ней сексуальную игру, снова наполняя ее сладостной мукой и заставляя умолять о продолжении.

Они двигались в едином ритме, касаясь, замирая, пробуя на вкус взаимную радость, восторг и экстаз.

Объединенные в одно целое, они двигались, охваченные бьющей через край энергией и жаром, от которых захватывало дух.

Руки Нэнси скользили по напряженным мускулам его плеч, и, когда Питер овладел ею последним мощным движением, она закрыла глаза и утонула в ослепительной вспышке удовлетворенного желания.

Когда Нэнси открыла глаза, в комнату пробивались первые проблески рассвета. Она ощутила, как ладонь Питера медленно поглаживает ее спину. Нэнси подняла глаза. Питер полулежал на подушке, подперев голову другой рукой. Нэнси, ничуть не смущенная тем, что Питер откровенно любуется ее наготой, сонно улыбнулась.

– Доброе утро. – Он нежно поцеловал ее в губы.

–Доброе утро. Который час?

– Еще рано. – Он поцеловал ее в кончик носа. – Прости. Ты так сладко спала, а я разбудил тебя.

– Да... – Нэнси снова закрыла глаза, наслаждаясь необыкновенной легкостью во всем теле. -Я давно так крепко не спала.

Питер властно притянул ее к себе.

– Ты совсем не огорчен тем, что потревожил мой сон, – с улыбкой упрекнула Нэнси.

– Скорее, чувствую себя виноватым.

Когда они, удовлетворив страсть, затихли в объятиях друг друга, Нэнси удивилась, насколько легко и просто Питеру удается возбудить ее. Она ощущала его каждой частью своего тела, всеми его порами. Ничего даже отдаленно похожего Нэнси не испытывала с Филипом, а ведь она любила своего мужа.

При этой мысли у нее мучительно сжалось сердце. Она крепко закрыла глаза, пытаясь остановить то, что рвалось наружу из глубин сознания. Однако кто-то будто направил на нее мощный прожектор и высветил правду, которую Нэнси упорно старалась заглушить: она любит Питера Розански, любит сильно, безрассудно и глубоко.

Сердце Нэнси безошибочно подтверждало эту истину, хотя ее разум упорно продолжал отторгать эту любовь.

Это не должно было случиться. Она просто не могла впустить в свое сердце еще одну любовь, потому что роман с Питером Розански, как и ее брак, закончится крушением надежд и мучительными душевными страданиями.

– Нэнси, дорогая, что с тобой? – прошептал он у ее уха.

Она не ответила, притворившись спящей, но сердце ее бешено колотилось. Нэнси хотелось запереться в его надежных объятиях, как можно дольше отгородившись таким образом от реальности.

Вскоре Нэнси услышала мерное дыхание Питера, и, только поняв, что он спит, она рискнула открыть глаза. До номера уже доносились приглушенные звуки просыпающегося отеля.

Она приподняла голову и посмотрела на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке. Ее взгляд зацепился за предмет, лежащий рядом с вазой, в которой стояли белоснежные лилии. Это была коробочка с презервативами. Нэнси показалось, что изображенная на крышке красотка насмехается над ней. Она откинулась на подушку и уставилась пустыми глазами в потолок.

Значит, Питер предохранялся. Во время бурного любовного акта она не думала об этом, потому что все ее ощущения были направлены на получение удовольствия.

Он, разумеется, имел право прибегнуть к защите. Питер Розански – взрослый, ответственный человек... и заботливый. Нэнси тоже была взрослой и разумной женщиной, и, тем не менее, безобидная коробочка чуть не довела ее до слез. Питер напрасно опасается, она никогда не забеременеет от него. Излишнее напоминание о том, что их связь никогда не перейдет в серьезные отношения.

– Куда мы направимся после того, как встанем? – услышала Нэнси его голос и поняла, что все это время Питер наблюдал за ней.

Она изобразила беззаботную улыбку.

– Завтракать. Я умираю с голоду.

В глубине его глаз мелькнуло удивление.

– Я тоже голоден как волк, но думаю сейчас не о завтраке.

– Исходя из моего опыта, после бурной ночи мужчины всегда просыпаются с единственной мыслью – поесть, – заметила Нэнси как можно небрежнее, садясь в кровати.

– Ты говоришь так, словно каждое утро Просыпаешься с другим мужчиной.

– Нет, конечно, – серьезно ответила она, не поддержав шутливого тона.

Взгляд Нэнси упал на пол. Там, на зеленом ковре, в беспорядке валялась ее одежда, свидетель их сексуального нетерпения и полной потери ею прошлой ночью здравого смысла. Она съежилась, разозлившись на саму себя за проявленную слабость.

Нэнси обвела глазами комнату в поисках своей сумки. Она хотела поскорее попасть в ванную, одеться и хорошенько поразмыслить над тем, что произошло между ней и Питером.

Ее небольшая дорожная сумка стояла у окна. И рядом еще какая-то. Нэнси нахмурилась.

– Куда ты торопишься? – недоумевал Питер. – Еще очень рано...

– Это твоя сумка стоит рядом с моей? – резко оборвала она его.

– Не знаю. – Питер посмотрел в направлении ее взгляда. – Да, кажется, моя.

– Почему она оказалась здесь? – строго спросила Нэнси.

– Понятия не имею. Очевидно, принесли сюда по ошибке. Но я рад этому, по крайней мере, мне не придется идти в свой номер в свадебном костюме.

Нэнси, сидевшая к Питеру спиной, обернулась и испытующе посмотрела на него.

– Ты действительно забронировал каждому из нас по номеру?

– Разумеется.

Нэнси вспомнила о лежащей на тумбочке коробочке с презервативами и заявила:

– Я не верю тебе.

Питер промолчал, и это разозлило ее еще больше.

–Ты нарочно заказал один номер, да?! Хладнокровно все рассчитал, а я, дура, попалась!

Питер по-прежнему молчал.

– Ты, очевидно, решил извлечь еще одну выгоду из нашей мнимой помолвки, верно? – Голос Нэнси дрожал от сдерживаемой ярости.

– Ну все, хватит. – Питер произнес это абсолютно спокойно и, ловко повалив Нэнси на спину, уселся на нее.

– Отпусти меня! – выкрикнула Нэнси, судорожно глотнув воздух.

– Нет.

Она попыталась вырваться, но Питер без труда удерживал ее тяжестью своего тела.

– Ты уже высказалась, теперь моя очередь. – Он взял ее руки одной своей рукой и прижал их к подушке над головой Нэнси. Питер смотрел на Нэнси сверху вниз, явно забавляясь ее беспомощностью. – У тебя прекрасное тело. – Он прошелся взглядом по ее упругим грудям, тонкой талии. – Но, уверяю, я не настолько одичал, чтобы обманом затаскивать женщину в постель. Никогда не делал этого и уж совершенно точно не собираюсь проделывать с тобой.

Нэнси уже успокоилась. Она знала, что Питер говорит правду, как знала и то, что ее гнев был направлен не на него, а на саму себя.

– Не знаю, какие мысли бродят в твоей очаровательной головке, – тихо продолжил он, -но не пытайся передергивать факты. То, что произошло между нами ночью, было вспышкой взаимной страсти. Мы оба нестерпимо хотели друг друга.

Словно желая подтвердить правдивость своих слов, он небрежно провел указательным пальцем по ее груди, отчего сосок немедленно превратился в темную упругую горошину. Питер внезапно убрал руку и, отстранившись, сел на край кровати, повернувшись к Нэнси спиной.

– Питер, – тихо-тихо прошептала Нэнси, но он все равно услышал и обернулся. – Я погорячилась. Извини.

Он ничего не ответил, но взгляд его стал теплее. Нэнси взяла руку Питера в свои ладони.

–Я же предупреждала, что бываю не в духе по утрам, – попыталась она обратить все в шутку.

На его губах мелькнула улыбка.

– Но ведь дело не только в этом, не правда ли?

Если Нэнси надеялась, что, проведя ночь с

Питером, успокоит проснувшееся вожделение, то она ошибалась. Сейчас она хотела его сильнее прежнего. Это и испугало ее утром до потери сознания. Ведь, как только их отношения достигнут «серьезного» уровня, неизбежно всплывет тема детей, а она уже прошла все это с Филипом. Молодая женщина почувствовала, как сердце сковывает холод страха.

– Очевидно, я недостаточно современна, – пробормотала Нэнси, опустив ресницы. – Легче обвинить тебя, чем признать предательство собственного тела. Ты, конечно, прав, это было взаимное влечение и я не должна была ничего выдумывать.

– Ты не находишь, что слово «предательский» звучит странно для характеристики бурной ночи любви? – холодно осведомился Питер. – Кого ты хочешь обмануть?

– Себя, наверное. – Нэнси помолчала. – У меня никогда не было романов с мужчинами. Я ни с кем не занималась сексом, кроме Филипа. Когда мы поженились, я мечтала, что у нас будет двое детей и мы проживем вместе до глубокой старости. Но моим надеждам не суждено было сбыться. – Голос Нэнси звучал хрипло и неуверенно. – У меня такое ощущение, что я потеряла путеводную нить и теперь не знаю, как мне жить дальше...

– И поэтому мечешься из стороны в сторону, не зная, чего хочешь?

Питер резко встал с кровати и, подойдя к своей сумке, извлек из нее одежду.

Нэнси вздохнула.

– Ты не понимаешь, о чем я говорю.

– Ты так считаешь? – Он застегнул молнию на джинсах и надел футболку.

–Да.

Нэнси подалась к нему, прижимая простыню к обнаженному телу. В ее глазах стояла мольба. Ей важно было, чтобы Питер понял ее, но она не могла выразить свои чувства словами. И что бы это дало в любом случае? Они могли бы, конечно, продолжать встречаться, спать, видеться каждый день. Ну а что потом? Как только Питер узнает, что она бесплодна, он бросит ее, как бросил Филип.

– Я просто испугалась, – тихо произнесла Нэнси. – Мне было очень трудно решиться лечь с тобой в постель. Я понимаю, что это ничего не значит, но я не привыкла вот так, запросто... Наверное, я несовременна...

– На мой взгляд, ты вполне современна, так что не скромничай. И лично я не рассматриваю минувшую ночь как случайную связь. Я думал, что она может стать началом чего-то, но не концом. Это ты поторопилась назвать ее обычной встречей.

Сквозь мертвенную бледность на лице Нэнси проступили красные пятна.

– Это потому что я боюсь отнестись к этому, как к чему-то еще. – Ее голос был едва различим в тишине комнаты.

Питер уже выглядел не таким сердитым, как минуту назад. Он подошел к кровати и присел.

– Почему? – требовательно спросил он, пристально глядя на Нэнси.

Она не ответила.

– Нэнси, я хочу понять, чего ты страшишься. Скажи, что тебя мучает? Может, твой муж был бабником и ты боишься снова напороться на нечто подобное?

– Нет, Филип не бегал за юбками. Он был даже неплохим мужем.

– Да он же бросил тебя! Так что на роль образцового мужа Филип никак не тянет.

– Я тоже не могу претендовать на роль образцовой жены.

– Ну хорошо. Обычно в развале брака бывают виноваты оба супруга. Но все уже в прошлом. Почему ты не можешь забыть об этом до сих пор?

– Потому что это имеет прямое отношение ко мне. – Нэнси показалось, что сердце сейчас разорвется от боли.

Питер испытующе уставился на нее, потом развел руками и встал.

– Я не понимаю тебя. Поступай как знаешь. Будем считать прошлую ночь ошибкой, хорошо? – Он взял свою сумку и направился к двери. – Увидимся внизу.

– Черт! – в сердцах выругалась Нэнси, когда за Питером захлопнулась дверь. – Тебе не нужны серьезные отношения, Нэнси, – сердито обратилась она к себе. – Это принесет тебе слезы, сделает несчастной. Напомнит о твоей женской неполноценности.

Она вспомнила, как нежен был с ней Питер ночью. С ним она почувствовала себя необыкновенной, восхитительной. Ощущение было потрясающим.

Но сейчас Нэнси было очень плохо.

12

Зал ресторана был пуст.

– Все отсыпаются после вчерашней попойки, – пояснила Оливия, увидев недоумение на лице Нэнси. – Свадьба гуляла до пяти утра. – Хозяйка отеля указала на столики. – Выбирай любой, я сейчас принесу тебе кофе.

– Спасибо, я, пожалуй, поеду домой – у меня много работы. Я хотела бы заплатить за номер и...

– Питер уже заплатил. Нэнси, извини, пожалуйста, за путаницу с багажом. Не понимаю, как Джеймс мог ошибиться, я ведь четко сказала ему, что Питер забронировал два номера.

– Ничего страшного, – пробормотала Нэнси, краснея.

– Ты покладистая, зато Питер выдал нам по первое число. – Оливия усмехнулась. – Он просил передать, чтобы ты начинала завтракать без него, он чуть позже к тебе присоединится.

Нэнси чувствовала, что сейчас ей кусок в горло не полезет, но Оливия уже вела ее к столику у окна.

– Спасибо, Оливия. Но мне только кофе, – попросила Нэнси.

Оставшись одна, она стала смотреть в окно. Утро было ясным, на чистом голубом небе ни облачка. Возможно, мне не стоит дожидаться Питера, который обещал отвезти меня к стоянке, где она вчера оставила свою машину, подумала Нэнси. Прогуляться по такой погоде одно удовольствие. К тому же без Питера я буду чувствовать себя гораздо спокойнее.

– Доброе утро.

Нэнси вздрогнула и повернула голову. Перед ней стоял Филип.

– Не возражаешь? – Не дожидаясь ответа, он сел напротив. – Ты извини меня за вчерашний вечер, я не должен был вываливать на тебя свои проблемы. Это было нечестно с моей стороны.

Нэнси пожала плечами.

– Мне очень жаль, что у тебя не получилось со вторым браком.

Первое, что бросилось в глаза Питеру, когда он вошел в ресторан, это то, как Нэнси смотрит на бывшего мужа. В ее взгляде сквозила нежность, в больших голубых глазах светилась теплая улыбка. Питер сжал кулаки, ему нестерпимо захотелось схватить Филипа Дойла за шиворот и врезать ему как следует. Как Нэнси может любить этого человека после того, как он бросил ее? Боль, которую этот мерзавец причинил ей, до сих пор стоит в ее глазах, но, несмотря на это, она простила его и встаёт горой на его защиту при малейшей критике в его адрес. Черт возьми, она даже чувствовала себя виноватой перед Филипом за вчерашнюю ночь! Она недаром помянула предательское поведение своего тела, имея в виду любовные утехи с ним, с Питером.

Питер нервно провел рукой по волосам, злясь на себя за ревность. Ведь он предвидел ход событий, знал, что Нэнси все еще любит бывшего мужа. Но, помня об этом, все же надеялся, что Нэнси не захочет вернуться к Филипу. Сейчас же, глядя, как воркуют эти два голубка за завтраком, Питер мог ругать только самого себя за то, что оказался дураком.

– Вы очень мило смотритесь со стороны. – Он нашел в себе силы улыбнуться.

Нэнси подняла на него глаза. Бледность ее лица могла поспорить с белизной кашемирового джемпера. Солнечные лучи падали на ее волосы, придавая им огненный оттенок.

– Я как раз извиняюсь перед Нэнси за то, что морочил ей голову своими бракоразводными проблемами вчера вечером, – дружелюбно сообщил Филип. – Мне нужно было поплакаться кому-нибудь в жилетку.

– Я уверен, что Нэнси не возражала, – сухо заметил Питер, садясь.

– Так наш ужин, назначенный на завтра, состоится или нет? – неожиданно спросил Филип, обращаясь главным образом к Нэнси. – Я узнал, что здесь есть чудесный ресторанчик, где...

– Может, перенесем ужин на другой день? -перебила она. – Честно говоря, я устала, у меня много дел на ферме.

Филип был разочарован, но не стал уговаривать ее, как в прошлый раз. Питер промолчал.

– Ты не возражаешь, если я сегодня приеду к тебе со своей группой после обеда? Мне бы хотелось подготовить холл и главную гостиную для съемок, а то у нас очень плотный график.

– Приезжай.

Нэнси было все равно. Она думала, что присутствие Филипа будет портить ей настроение, но оказалось, что она больше страдает от взглядов Питера, которые тот бросал на нее.

Оливия принесла кофе и тосты.

– А вы, джентльмены, что будете?

– Мне полный завтрак, – попросил Филип. – И кофе.

– А я ухожу через минуту, – сказал Питер. – Меня ждет работа.

Филип улыбнулся.

– Значит, я не единственный, кто должен работать в уик-энд?

Питер не обратил внимания на его реплику и спросил Нэнси:

– Тебя подбросить до твоей машины?

– Спасибо, не нужно, я хочу пройтись. – Нэнси старательно избегала его взгляда.

– Тогда до встречи. – Питер встал, аккуратно задвинул свой стул и ушел.

– У вас все в порядке? – полюбопытствовал Филип, которого насторожила холодность прощания.

– Да, – буркнула Нэнси, наливая себе кофе.

– Брось, я ведь не слепой! Вы что, поссорились?

– Это не твое дело.

– Согласен, но я забочусь о тебе, дорогая. – Филип помолчал. – Ты сказала ему, что не можешь иметь детей?

– Если для тебя дети самое главное на свете, то это не значит, что и другие мужчины так думают.

Произнося эти слова, Нэнси пыталась убедить себя в том, что это именно так, но они не нашли отзвука в ее душе.

– Разумеется.

– В любом случае, я ничего не сказала ему, – после некоторого колебания призналась Нэнси. -Так что и ты не говори ему об этом.

– Не волнуйся, я буду нем как рыба, – пообещал Филип.

– Так же, как с моей помолвкой? – с сарказмом уточнила она.

–Я ничего не говорил Питеру. – Филип выглядел смущенным. – Правда, я упомянул об этом в беседе с Дениз, когда мы сидели с ней здесь за утренним кофе. Думаю, официантка случайно услышала...

– И через час об этом знал уже весь городок. – Нэнси вздохнула. – Так что, пожалуйста, больше никаких случайностей за кофе. Это моя жизнь и мое дело, – подчеркнула она.

– Мне кажется, если ты собираешься выйти замуж за Питера, тебе следует сказать ему правду. Когда речь идет о браке, вопрос о детях становится чуть ли не самым важным.

– Нет, главное в браке – любовь, – не согласилась Нэнси.

– Но если ты уверена в чувствах Питера, то почему до сих пор ничего не сказала ему?

Нэнси промолчала, поскольку не могла ответить, что в этом нет необходимости, так как она не собирается выходить замуж за Питера. Он не любит ее. А в том, что они провели ночь вместе, виновата она сама. Даже проснувшись сегодня утром, она еще посмела мечтать о том, чтобы их липовая помолвка оказалась настоящей!

– Но, прежде чем ты скажешь ему об этом, -занудствовал Филип, – тебе следует знать кое-что. Вчера вечером я разговаривал с его бывшей пассией. Ваша помолвка расстроила ее.

– Вероника считает, что такой привлекательный мужчина, как Питер, должен сидеть и ждать, когда она соизволит вернуться к нему?! -возмутилась Нэнси.

– Кто знает. – Филип многозначительно пожал плечами. – Вероника сказала, что побудет здесь какое-то время. У нее больна мать.

– Это говорит о том, что она заботливая дочь, – заметила Нэнси, сделав глоток кофе. – Но я-то какое имею к этому отношение?

– Никакого. Вероника намекнула, почему рассталась с Питером.

– Продолжай, – попросила Нэнси, отбросив напускное безразличие.

– Я могу лишь догадываться, исходя из того, что она сказала. Похоже, Питер хотел зачать ребенка сразу после свадьбы, а Веронику в первую очередь волновала карьера.

– Ты сочиняешь... – прошептала Нэнси.

– Господи, зачем, интересно, я стал бы выдумывать это?!

Нэнси перешла дорогу и положила сумку с продуктами в багажник машины.

Она бы с удовольствием вернулась домой и выпила горячего шоколаду. Но в доме у нее сейчас хозяйничали плотники, электрики, осветители и прочий телевизионный люд. Весь нижний этаж был опутан проводами. В лучшем случае она могла с трудом пробраться в кухню и вскипятить чайник.

Правда, у нее и времени-то не было рассиживаться. Оба ее работника не показывались на ферме уже несколько дней, и Нэнси приходилось управляться с хозяйством одной. В эти дни она возвращалась домой не раньше полуночи.

Нэнси закрыла багажник и села за руль. Оно и к лучшему, что я постоянно занята, подумала молодая женщина. По крайней мере, тяжелый физический труд отвлекает от мыслей о Питере. Прошло уже две недели с той памятной ночи, а он даже ни разу не позвонил. Ну и черт с ним!

Зато Дебора наведывалась дважды. В первый раз спросила, когда же они приедут к ней на обед, а во второй привезла пирожные собственного изготовления.

– Ты сильно похудела, – сетовала Дебора. – И почему у тебя до сих пор нет обручального кольца? О чем думает мой племянник?

Забота и участие доброй женщины растрогали Нэнси. Тем более что Дебора навестила ее вскоре после того, как Филип сообщил, что видел в баре отеля Питера и Веронику, которая «выглядела потрясающе».

Нэнси резко переключала скорости, ведя автомобиль по дороге. Информация, полученная от бывшего мужа, заставила ее срочно отправить Питеру чек на сумму, которую он заплатил за ее голубой костюм. Нэнси также послала ему записку, в которой сообщала, что, как только ее адвокат вернется, она попросит его подготовить бумаги по аренде земли. И сделала постскриптум: «Кто объявит о разрыве нашей липовой помолвки, ты или я?»

Пусть решает сам, что делать, подумала она со злорадным удовлетворением, паркуя машину во дворе своего дома рядом с автомобилями съемочной группы.

Нэнси, не раздеваясь, отнесла покупки в кухню, где за столом облаченные в средневековые одежды актеры зубрили роли. Если бы у нее было другое настроение, она бы получила удовольствие от этого зрелища.

Убрав продукты в холодильник, Нэнси поспешила в амбар. Ей предстояло перетащить мешки с зерном в другое место, так как крыша амбара протекала. Мешки были неподъемные, но Нэнси утешала себя тем, что работа согреет ее.

– Господи, что ты делаешь?! – услышала она за спиной сердитый возглас Питера.

– Разве не видишь? Загораю, – буркнула Нэнси, с трудом переводя дыхание и стараясь не замечать радостного стука своего сердца. – А вот что ты делаешь здесь? – Она наклонилась и взялась за очередной мешок.

–Я получил твое послание и решил, что нам надо поговорить.

– Ты мог позвонить. – Нэнси старалась держаться отчужденно, хотя это удавалось ей с трудом – внутри все бурлило от радости.

– Возможно. – Питер отобрал у нее мешок и без малейшего усилия перенес в другой угол. – Но мне захотелось увидеть тебя, – низким рокочущим голосом сообщил он, оборачиваясь к Нэнси. – Как поживаешь?

– Прекрасно.

Она надеялась, что он не заметил волнительной дрожи в ее голосе. Близость Питера, как всегда, подействовала на нее словно допинг. Нэнси очень хотелось сказать ему, что живет она отнюдь не прекрасно, да и не живет даже, а мучается. Все ее существо восставало против несправедливости жизни, когда она видела нежность в темных глазах Питера.

Нэнси снова повернулась к груде мешков, стараясь сосредоточиться на работе. Однако Питер не позволил ей даже прикоснуться к очередному мешку.

– Почему ты ворочаешь тяжести сама, где твои работники?

– Мигель болен. И не надо помогать мне, я сама справлюсь! – сердито заявила Нэнси.

– То-то я и вижу, – с иронией заметил Питер.

Он быстро перетаскал оставшиеся мешки. У

Нэнси бы ушло на это не менее получаса, а Питер играючи сделал эту работу за пару минут. Это ее разозлило.

Покончив с зерном, он окинул ее тоненькую фигурку сердобольным взглядом. В Нэнси боролись два противоположных чувства – протест и сексуальное желание.

– Дебора сказала, что ты плохо выглядишь, но я подумал, что она... словом, прибегает к очередной уловке, чтобы заставить меня приехать сюда. Понимаешь, я сказал ей, что мы поссорились.

– Да? – Нэнси пожала плечами, сделав вид, что ей это безразлично.

– Перестань, пожалуйста.

Она взяла метлу и стала собирать рассыпавшееся зерно.

– Что еще ты сказал Деборе? – после долгого молчания спросила Нэнси.

– Ничего.

Что-то в его тоне заставило Нэнси прервать работу. Она подняла голову и встретилась глазами с Питером.

Боже, как я соскучился по ней! – яростно подумал он. Я старался держаться от нее подальше, чтобы дать ей время разобраться в своих чувствах. Но это ожидание убивало меня!

От Нэнси не ускользнуло внезапно полыхнувшее в его глазах желание. У нее болезненно сдавило грудь, и она пожалела, что Питер смотрит на нее таким взглядом. Он с новой силой всколыхнул в ней то, что она старалась подавить в течение последних двух недель. Питер протянул руку и вытащил из волос Нэнси соломинку. Нэнси подумала, что сейчас, вероятно, похожа на пугало, некстати вспомнив, как Филип восторгался великолепно уложенными волосами и красивым платьем Вероники.

– Как видишь, со мной все в порядке. Я просто немного устала. – Нэнси отошла от него. – И, чтобы ты ни думал, я прекрасно управляюсь со своим хозяйством.

– Я не сомневаюсь в этом, но какой ценой? Главным образом, за счет своего здоровья. Послушай, давай я пришлю тебе несколько своих работников и разберусь с Мигелем...

– Не нужна мне твоя помощь, и с Мигелем нечего разбираться. Он болеет.

Питер криво усмехнулся.

– Он играет на тотализаторе, Нэнси. Это известно всей округе. Как только у него заводятся деньги, он отправляется в бар, где принимают ставки, и просаживает свое жалованье.

– Он сказал мне, что простудился, – нахмурившись, настаивала Нэнси.

– Мигель думает, что он умер и попал в рай, – насмешливо возразил Питер. – У него теперь босс – женщина, чего еще желать? Он не только уверен, что ты никогда не поймаешь его на лжи, но еще и смеется от души, потому что ты выплатила ему вперед недельное жалованье.

–Да, выплатила. Он сказал, что у него больна жена и ему нечем заплатить за жилье...

– Мигель Гарсия живет с матерью.

– Я не знала... – растерялась Нэнси. – Ты говорил, чтобы я присматривала за ним на работе, но не предупредил, что он патологический лгун.

Питер улыбнулся.

– Не расстраивайся. Мигель может хорошо работать, надо только уметь с ним обращаться. Я помогу тебе наставить его на путь истинный.

– Не надо опекать меня! Я сама разберусь с ним.

– Дело твое, – с уважением отозвался Питер. – Как ты смотришь на то, чтобы поужинать у меня сегодня вечером?

– Не могу, слишком много работы. – Нэнси потребовалась вся сила воли, чтобы отказаться от приглашения.

– Эй. – Питер поймал ее за руку, когда Нэнси снова взялась за метлу. – Ты хоть понимаешь, что означает твой отказ? Моя милая тетушка просто убьет меня. Я поэтому и сказал тебе, что нам надо поговорить. – Питер посерьезнел.

– О чем?

– О том, что недавно произошло между нами. О чем же еще?

– Это «недавно» случилось две недели назад, – напомнила Нэнси и сразу же пожалела об этом. Она не хотела, чтобы Питер знал, что она считает каждую ночь, проведенную без него, что сломя голову бежит отвечать на каждый телефонный звонок, что придумывает себе дела в городке в надежде случайно встретить его там. – Но какое это имеет значение?

–Для меня – имеет, – тихо проговорил Питер.

Нэнси почувствовала, как ее закружил вихрь эмоций, однако спросила с иронией:

– И поэтому ты не показывался так долго?

–Да. Ты сама хотела, чтобы я исчез. Это было в твоих глазах, в твоем голосе.

Нэнси молчала. Ей нечего было возразить. Даже в эту минуту какая-то часть ее желала, чтобы Питер исчез с глаз долой, потому что его присутствие могло причинить ей боль. Но громче и сильнее заявляло о себе чувство, которое убеждало отбросить осторожность и идти вперед.

– Поедем со мной сейчас, – предложил он вдруг.

– Сейчас не могу. Слишком много дел. И мне надо принять душ и переодеться.

– Хорошо. Я заеду за тобой позже.

Нэнси сдалась.

– Я сама приеду.