Текст книги "Избавься от гордыни"

Автор книги: Эйлин Колдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Эй, девочка, не надо так сердиться. Ну пожалуйста… – Фернандо попытался было коснуться ладонью ее щеки, но она мгновенно откинула назад голову, и его рука зависла в воздухе.

– Думаю, мне лучше уйти, – сказала Марджи. – Извини. Я не привыкла так форсировать события.

– Да, я пустился с места в карьер, сразу включил повышенную скорость. – Фернандо усмехнулся. – Но я должен кое в чем тебе признаться.

– В чем же? – С полным равнодушием она проследила, как он раскупорил шампанское и заполнил искрящимся напитком оба бокала. -Признавайся.

– Сегодня, когда ты впервые предстала передо мной в моем офисе, я специально попросил секретаршу подключать меня ко всем входящим звонкам, то есть постоянно прерывать нашу беседу, чтобы у меня появился предлог перенести наше интервью на вечер.

– Вы невероятно самоуверенны, мистер Ретамар, – перейдя на вы и не скрывая своего раздражения, заявила Марджи.

– Возможно, но когда мы сидели в моем офисе и я уже хотел было пригласить тебя на ужин, ты опередила меня – и вот мы здесь. -Он осторожно улыбнулся, и его черные глаза сделались такими бесхитростно-озорными, что она не выдержала и тоже улыбнулась. – У меня есть еще одно признание, – добавил ее собеседник. – Если мужчина, желающий вступить в интимную связь с женщиной, считается преступником, то меня сразу следует отнести к этой категории правонарушителей. Ибо я хочу тебя Марджи, и, следовательно, совершаю преступление. – Он положил бутылку с остатками шампанского обратно в ведерко. – Весь сегодняшний вечер я пытался представить себе, какие чувства охватят меня, если я поцелую тебя, заключу в объятия… если наши тела плотно прижмутся друг к другу…

На мгновение их взгляды встретились, и Марджи заметила в его глазах веселые искорки. Эти искорки тотчас снова зажгли в ней непреодолимое желание подставить ему для поцелуя губы, обнять его, прижаться к нему всем телом… Такого сильного желания она не испытывала еще ни разу в жизни. Если другие мужчины лезли из кожи вон, чтобы возбудить ее ласками и поцелуями, то этому стоило лишь произнести несколько слов и бросить на нее один сексуальный взгляд – и она уже вспыхнула, как электрическая лампочка.

Марджи стояла посреди спальни и думала о том, что ей надо уходить. Но она не могла сделать и шага в сторону двери – ноги будто не слушались ее.

– Подойди ко мне. – Его голос прозвучал почти как команда.

– Я не собираюсь спать с тобой, Фернандо Ретамар, потому что ты слишком заносчив, – холодно бросила она ему и… неуверенной походкой направилась в его сторону.

– А я и не думал сразу затаскивать тебя в постель, – с улыбкой заметил он и осторожно усадил ее рядом с собой на кровать. – Но теперь, моя девочка, ты должна сама прошептать мне на ушко, что хочешь меня. – Его ладонь поползла вниз по ее щеке, к губам, шее, скользнула по груди, соскам; внутри у нее будто что-то затрепетало, вспыхнуло, по всему телу побежали знакомые сладостные мурашки, и она прошептала слабеющим голосом:

– Ты же прекрасно знаешь, что хочу. Хочу тебя, только тебя, никого другого…

Когда Фернандо начал раздевать ее, она сразу почувствовала в его движениях грубоватую силу и уверенную властность многоопытного любовника, и это еще более возбудило и разожгло ее. При этом он не переставал шептать ей на ухо нежные слова, от которых она была чуть ли не на седьмом небе.

Да, Фернандо Ретамар умел соблазнять. Он знал, как можно возбудить женщину, знал эрогенные зоны, о которых Марджи даже не подозревала. За несколько минут этот мужчина сорвал с нее маску сдержанной, хладнокровной личности и превратил ее в нормальную, страстную женщину, которой нужен был нормальный секс и которая захотела иметь этот секс именно с ним и только с ним. Сейчас она готова была сделать для него все… все что угодно.

Когда наконец он уложил ее, абсолютно голую и трепещущую от страсти, на кровать и лег на нее сверху, она разрыдалась и попросила его овладеть ею немедленно, иначе нервы ее не выдержат и все может закончиться довольно плачевно… Как только Фернандо вошел в нее, вошел осторожно, не торопясь, Марджи почувствовала сначала радость, вое торг, какое-то неизведанное счастье; потом, когда его движения усилились и он стал проникать в нее все глубже и глубже, она ощутила внушительные размеры мужского члена; затем возникла острая боль, она вскрикнула, попыталась высвободиться из-под него, но как раз в этот момент боль прошла, и Марджи успокоилась.

Фернандо понял, что ей стало больно, и понял почему. Он уже приготовился было выйти из нее, как вдруг она притянула его к себе, страстно поцеловала в губы и прерывисто зашептала:

– Не уходи… не останавливайся, пожалуйста. Там… все уже, и мне теперь не больно. Мне так хорошо с тобой…

Он обнял ее, и их сладостные гонки возобновились. И продолжались не менее часа. А завершились в одно мгновение, когда все вокруг Марджи вдруг превратилось в густой туман и она задрожала, закричала, застонала от неимоверного блаженства, какое испытала впервые в жизни.

После того, как Фернандо помог ей лишиться девственности, между ними завязался безумный, бурный роман. Он длился несколько месяцев, которые пролетели со скоростью звука, если не быстрее. И что же от этого романа осталось? Только воспоминания… Нет, Фернандо никогда не питал к ней глубоких чувств, у него никогда не было в отношении нее каких-то серьезных намерений. Она сама внушила себе, что они были. На самом же деле этот мужчина просто попользовался ею, сколько хотел, а потом выбросил, как кожуру от съеденного апельсина.

Зато у нее есть Шон…

Марджи подошла к шкафу с документами, выдвинула один из ящиков и стала перебирать папки. Ей надо было сосредоточиться на работе, чтобы побыстрее выбросить из головы Фернандо. Отыскав нужную папку, она вытащила ее из ящика и, едва уселась опять за стол, как зазвонил телефон.

– Мисс Уайет? – Голос на другом конце провода был незнаком Марджи.

– Да, я слушаю. – Она открыла папку и начала аккуратно перелистывать документы.

– Это говорит миссис Джойс из детского сада. Боюсь, мне придется попросить вас подъехать к нам и забрать Шона. Ему явно нездоровится. У него температура. Сто четыре градуса по Фаренгейту.

Все, о чем она сегодня размышляла и что ей казалось таким важным, в одно мгновение куда то испарилось, бесследно исчезло.

– Я выезжаю сию же секунду, – бросила Марджи в трубку и стремительно направилась к двери.

5

Марджи стремглав выбежала из своего офиса. Заседание совета редакторов закончилось как раз в этот момент. Сквозь стеклянную стену перегородку главного офиса она мельком увидела Фернандо, окруженного толпой ответственных сотрудников, которые один за другим похлопывали его по спине и без конца улыбались друг другу. Чувствовалось, что у всех было приподнятое настроение, а ведь утром, всего несколько часов назад, в редакции царил полный мрак.

Когда Керк Сэлинджер увидел Марджи с сумкой через плечо, бегущую к выходу, его глаза округлились, и он окликнул ее:

– Марджи, вы куда? Сейчас не самое удобное время уходить с работы, через несколько минут я собираюсь провести еще одно заседание.

Марджи приостановилась.

– Очень сожалею, Керк, но у меня заболел сын, я должна забрать его из детсада.

Керк нахмурился и хотел что-то сказать, но его опередил подошедший Фернандо:

– Что с ним случилось?

– Не знаю, но у него очень высокая температура, – бросила уже на ходу Марджи; сейчас ей было не до заседаний и не до ответов на чьи бы то ни было вопросы – она должна была немедленно ехать к заболевшему сыну, а все остальное не имело никакого значения.

– Энн, я не вернусь сегодня на работу. – Марджи подошла к окну дежурного администратора уже после того, как нажала на кнопку лифта. – Поэтому, пожалуйста, оставь запись интервью с Питером Кентом на столе у Норманна. Да, и не забудь послать Махмуда за снимками, которые мы заказали.

Двери лифта раздвинулись. Марджи забежала в кабину и услышала позади себя знакомый голос:

– Я еду с тобой.

Обернувшись, она увидела Фернандо. Он вошел в лифт вслед за ней.

– Меня не нужно сопровождать, – холодно ответила она; ей меньше всего хотелось сейчас находиться в его компании. – О самочувствии Шона я сообщу тебе по телефону… Или ты хочешь убедиться, что он действительно заболел, чтобы потом выставить меня перед судом плохой матерью, которая должным образом не следит за здоровьем сына, не так ли?

– Ты несешь околесицу, Марджи.

– Неужели? – Она мрачно взглянула на него. – Я знаю все уловки, на которые ты способен, Фернандо; за годы нашего знакомства мне вполне удалось вычислить их. Я знаю, например, почему ты купил журнал «Время и люди», в котором среди других работаю и я.

– И почему же, интересно? – Новый босс новой компании насторожился.

– Потому что эта сделка дает тебе власть надо мной, и ты намерен использовать ее для оказания на меня еще большего давления, чтобы в конце концов я отдала тебе Шона. – Ее логика не буксовала, нервы не дергались, она говорила абсолютно спокойным голосом. – Но эта уловка не пройдет, сеньор Ретамар. Даю вам твердую гарантию.

– Не хотел бы разочаровывать тебя, но я выкупил этот журнал только потому, что это было очень выгодной сделкой. Не забывай, что я прежде всего бизнесмен.

– Я ни на йоту не верю тебе, Фернандо Ретамар, и при сложившихся обстоятельствах предпочла бы поехать к Шону одна. – И, давая понять, что беседа закончена, Марджи наградила его лучезарной улыбкой. – Так что оставь меня в покое и иди своей дорогой.

– В данный момент это не так-то просто сделать, – с невозмутимой улыбкой ответил Фернандо.

Она вдруг со страхом осознала, что они находятся вдвоем в тесном пространстве лифта. Через секунду-другую их взгляды скрестились, как острые шпаги, и яркие, подробные воспоминания об их первом интимном свидании и последующем бурном романе опять отодвинули на второй план все другие ее мысли и чувства. Она вспомнила даже, как однажды они из-за какой-то мелочи сильно поссорились в кухне, а спустя полчаса, прихватив с собой недопитое вино и не переставая ругаться, незаметно перекочевали из кухни в спальню. Там они выпили еще по бокалу, и, как только их молодые тела, разгорячившиеся от вина и ругани, коснулись постели, дурацкая ссора тотчас погасла…

Когда лифт наконец остановился, Марджи быстро вышла в подземный гараж и, запустив руку в сумку, стала лихорадочно искать ключи от автомобиля. Но ключи как в воду канули. Она занервничала. Чтобы не терять время, Фернандо предложил ей поехать в детсад на его машине.

– Но ведь я же четко сказала тебе, что поеду туда одна!

В этот момент ключи выпали из сумки, и не успела Марджи поднять их, как Фернандо резко наклонился и в мгновение ока завладел ими.

– Благодарю. – Она протянула руку, чтобы принять от него ключи, но он быстрым шагом направился прочь от лифта, небрежно бросив ей через плечо:

– Моя машина стоит дальше.

Она едва поспевала за ним и через каждые три-четыре ярда не уставала повторять:

– Фернандо, отдай мне ключи.

Но он полностью игнорировал ее, а когда подошел к своему «пежо», сразу открыл обе дверцы, уселся за руль и снова бросил ей через плечо:

– Прошу в машину, мадам, или через пять секунд вы останетесь одна в гараже. – И он включил зажигание.

– О Боже! Подожди же! – завопила она. Мотор взревел, и Марджи, испугавшись, что Фернандо может действительно оставить ее одну в этом подземелье, с маху запрыгнула в автомобиль и плюхнулась на сиденье рядом с ним. А в следующее мгновение на ее колени плюхнулась связка ключей и прозвучали спокойные слова:

– Я отвезу тебя в детсад к нашему сыну, у которого очень высокая температура. Не думаю, что я поступаю непорядочно или неразумно.

Через несколько минут, когда черный «пежо» Фернандо мягко выскользнул из полутемного гаража на улицу и засверкал в лучах полуденного солнца, Марджи почти уже успокоилась Но ее взгляд оставался тревожным. Она искоса посмотрела на Фернандо, потом ее грустные глаза скользнули по приборному щитку и остановились на встроенных часах: с того момента, как ей позвонили из детского сада, прошло около четверти часа.

Фернандо тоже бросил на нее беглый взгляд. От его внимания не ускользнуло выражение напряженного ожидания на ее лице, но еще он успел заметить, как из-под ее черной юбки сверкнули белые гладкие колени, когда она перекладывала одну ногу на другую.

– Кстати, в одни из ближайших выходных, -вдруг заговорила она, – я хотела свозить Шона в Канаду. Вернее, не я, а мы с Норманном. Он предложил, чтобы мы втроем совершили туристический бросок на север. Пару недель назад мы начали готовиться к поездке, и вот сегодня этот звонок из детсада… Разумеется, я бы предупредила тебя, если бы поездка состоялась; ведь по субботам ты обычно забираешь Шона к себе. – Она искоса посмотрела на него; ее глаза, как кусочки голубого льда на солнце, излучали яркое и одновременно холодное свечение. Помолчав, она добавила: – Впрочем… наверное, я зря тебе об этом говорю. В конце концов, это не твое дело, с каким мужчиной я общаюсь, как общаюсь и куда мы с ним и моим сыном собираемся ехать.

– Ты так считаешь?

– Считаю, – сухо ответила Марджи.

Но все было не совсем так. Хотя Норманн действительно предложил, чтобы они втроем слетали на два-три дня в Страну кленового листа, она до сих пор не дала ему определенного ответа, а тем более согласия. Сказать по правде, со дня их знакомства Марджи так и не перестала колебаться, раздумывая, как ей строить дальнейшие отношения с Норманном Даблдэйем, и нужно ли их строить вообще.

– Что ж, Марджи, рад за твои успехи в офисе и за его пределами. Рад, что в тебе обнаружилась тяга к путешествиям. – Она заметила, как в черных глазах Фернандо сверкнули молнии, а его руки сжали руль так сильно, что побелели суставы пальцев. – Но, признаться, я удивлен, что ваша связь с Норманном сохраняется так долго.

– И что тебя удивляет?

– Сразу, как только я увидел его, мне стало ясно, что он не относится к тому типу мужчин, который может заинтересовать тебя. – Фернандо усмехнулся и посмотрел ей прямо в глаза. – Ты натура одухотворенная, пылкая, можешь быть очень бурной… Норманн же, на мой взгляд, скучноват и, если говорить откровенно, слабоват. Такие мужчины, как он, совсем не способны управлять тобой и уж тем более возбуждать тебя.

– Ты мелешь полную чепуху! – негодующе вскрикнула она.

Слова Фернандо ужаснули Марджи, но еще больше ужаснул ее тот факт, что он был абсолютно прав. Норманн действительно не возбуждал ее. И она в самом деле считала его скучноватым. Но в следующую секунду ход рассуждений Марджи был нарушен другой мыслью, которая не совпадала с категорическими утверждениями Фернандо. Она подумала о том, что Норманн оказался одним из самых порядочных и честных мужчин. Такие не встречались ей уже многие годы. Он был олицетворением самой надежности, а это качество в мужчине, возможно, более ценно, чем способность возбуждать женщину. Кто знает? Взять хотя бы того же Фернандо. Да, в свое время он возбудил ее, даже очень. Возбудил так, что она потеряла с ним девственность. Но в каком положении она оказалась из-за этого возбуждения через несколько лет?

Когда-то ей нравилось, что Фернандо властвовал над ее чувствами. Она приходила в полное возбуждение от одной только силы его характера и непоколебимой уверенности в себе. Стоило ему как-то по-особому взглянуть на нее и сказать ей несколько слов – и она уже была в его власти. Норманн не располагал такими способностями. И не только он. По существу, никто из мужчин, с которыми судьба сталкивала ее после Фернандо, не мог околдовывать ее так же, как околдовывал он. Но она ни за что и никогда не позволит ему узнать об этом. У него и без того хватало гонора.

– А мне Норманн нравится! Я просто обожаю его! – на эмоциональном подъеме солгала вдруг Марджи. – Если говорить откровенно, он очень даже возбуждает меня, и к тому же… -Она посмотрела Фернандо в глаза. – Он настоящий джентльмен.

– Хочешь сказать, в отличие от меня? – Он ухмыльнулся.

– Да, в отличие от тебя.

– Что ж, возможно, я и не джентльмен, но я возбуждал тебя, это уж точно. А вот насчет Норманна, извини, сомневаюсь…

– Иди ты к черту, Фернандо!

Разъяренный тон Марджи вызвал у Фернандо приступ смеха, а когда приступ прошел, он спросил ее:

– Тебе действительно не нравится, когда я начинаю вспоминать вслух то, что было между нами? Но почему такая реакция? Объясни мне.

– Потому что я давно все забыла. Давным-давно!

– Знаешь, Марджи, я не верю тебе, – спокойным голосом сказал он. – Неужели бывают женщины, которые способны забыть свою первую интимную близость с мужчиной? – Он увидел, как ярко вспыхнули ее щеки, но сделал вид, будто ничего не заметил.

– Настоящие джентльмены не затрагивают подобных тем…

Впереди показалось трехэтажное кирпичное здание детского сада. Ярдов через сто Фернандо свернул с шоссе вправо и спустя пять минут поставил «пежо» на автостоянке прямо у входа на территорию детсада.

– К твоему сведению, ты просто отвратите лен! Ты относишься к тому типу мужчин, которых я ненавижу и презираю, – прошипела Марджи и, шумно распахнув дверцу, выскочила из машины.

Она надеялась, что он подождет ее в своем «пежо», но Фернандо тоже выбрался наружу и последовал за ней к зданию детсада. В самом здании они шли рядом, но не разговаривали. В конце длинного коридора сопровождавшая их нянечка повернула налево – и в ту же секунду они увидели Шона, сидевшего около своей воспитательницы. При виде сына Марджи чуть было не упала в обморок. Его расширившиеся глаза лихорадочно бегали из стороны в сторону и, казалось, занимали большую часть маленького личика; кожа приобрела какой-то зеленоватый оттенок… Увидев мать, мальчик заплакал, и она рванулась к нему, подхватила на руки, стала баюкать его, будто он появился на свет всего несколько месяцев назад.

– Успокойся, мой маленький, успокойся. Твоя мамочка с тобой, – ласково приговаривала Марджи, крепко прижав сына к груди.

Сколько времени он находится в таком состоянии? – спросила она воспитательницу, когда их взгляды встретились над головой Шона.

– Ему стало хуже в последние десять минут – сообщила воспитательница. – Он жалуется на сильную головную боль.

Марджи сразу подумала о менингите, и ее мгновенно охватил жуткий страх. В панике она взглянула на Фернандо. Он тотчас подошел к ней, наклонился над сыном и, приложив руку к его лобику, сказал:

– Шон, дай-ка я взгляну на тебя. О чем тут все шумят, не знаешь?

То ли своим спокойным голосом, то ли неторопливыми движениями, но он подействовал на Шона так, что тот сразу перестал плакать и, казалось, даже чуточку успокоился. Сдержанное поведение Фернандо оказало явно успокаивающее воздействие и на Марджи, в чем она призналась сама себе. Неожиданно в ее голове мелькнула мысль о том, как это хорошо, нет, прекрасно, что он находился сейчас рядом с ней и Шоном.

– Мы должны немедленно показать его врачу, – тихонько сказала она на ухо Фернандо, опасаясь, как бы сын не расслышал произнесенные ею слова или не уловил тревожные нотки в ее голосе.

– Да, думаю, ты права, – согласился с ней Фернандо и взял Шона на руки.

Марджи попрощалась с воспитательницей и поспешила за Фернандо, который широким шагом направился к выходу.

В машине она расположилась на заднем сиденье, усадив Шона к себе на колени, а Фернандо, захлопнув обе дверцы, мгновенно включил зажигание. Уже через несколько секунд его поблескивающий черный «пежо» слился с нескончаемым потоком автомобилей огромного города. Движение было настолько плотным, настолько медленным, что до ближайшей больницы, которая находилась не так уж и далеко от детсада, они добирались, кажется, целую вечность. Все тельце Шона горело; из-за мучивших его болей он опять расплакался, а когда вдруг на минуту-другую затихал, Марджи начинало казаться, что он теряет сознание. У нее самой на глазах были слезы; она не переставала поглаживать его горячий лоб и без конца повторяла:

– Успокойся, мой малыш, успокойся. Мы уже почти приехали…

– Мамочка, у меня болит головка, – жалобно стонал Шон, – она так болит и совсем не перестает болеть…

Въехав через ворота на территорию больницы, Фернандо подрулил к ее главному корпусу, остановился напротив приемного отделения и, выскочив из машины, распахнул дверцу перед Марджи. Она, не мешкая ни секунды, передала ему Шона, выбралась из машины, а еще через несколько секунд они уже вбегали в от деление скорой помощи.

Врачи, медсестры, нянечки сразу окружили маленького пациента, и на минуту у Марджи отлегло от сердца. Но только на минуту. Потому что, понаблюдав за медперсоналом, суетившимся вокруг Шона, она поняла, что пока заболевание ее сына оставалось для сотрудников больницы загадкой.

– Миссис Ретамар, – обратился к ней врач, – его случайно не рвало?

Марджи покачала головой. Ее мозг зафиксировал оговорку врача, назвавшего ее миссис Ретамар. Что ж, это мало ее удивило. Ведь Шон носил фамилию отца… Прошло еще несколько минут; в ее горле застрял ком, на глаза навертывались слезы.

– У него не менингит? – испуганным полушепотом спросила она врача.

– Пока еще рано судить о характере заболевания. Мы сделаем несколько анализов, а потом посмотрим. – Врач говорил спокойным тоном. – Не переживайте, миссис Ретамар, ваш сын в хороших руках.

Пока делались анализы, Марджи и Фернандо с разрешения врачей оставались рядом с Шоном и всячески успокаивали его, старались отвлечь от страданий. Марджи никогда еще в жизни не чувствовала себя такой беспомощной и испуганной. Слава Богу, рядом находился Фернандо. Он держался очень спокойно, и его самообладание, казалось, какими-то неисповедимыми путями передавалось ей, она находила в себе силы, чтобы не пасть духом.

Спустя какое-то время Шона перевезли в небольшую одноместную палату, окна в которой были закрыты плотными шторами, чтобы яркие солнечные лучи не резали глаза больному. Его уложили в кровать, и ему чуточку полегчало, но все равно временами он терял сознание. Марджи и Фернандо сидели около сына и, чтобы сбить ему температуру, по очереди смачивали его горячий лоб холодными салфетками.

В большой кровати Шон казался совсем маленьким и таким беспомощным и слабым, что у Марджи защемило сердце.

– Не переживай так, он обязательно поправится, – мягко сказал Фернандо и взял ее за руку.

Она кивнула, к горлу стал подступать комок, на глаза опять навернулись слезы. Однако из-за сумрака, в который была погружена палата, он ничего не заметил.

– Извини, что наговорила тебе сегодня всякой ерунды, – пробормотала она.

– И что же это была за ерунда?… Даже не помню, – произнес он в ответ и притворно усмехнулся.

– Ну, когда мы подъехали к детсаду, я… сказала, что… ненавижу и презираю тебя. На самом же деле ты совсем не такой плохой…

– Послушай, лучше не говори мне комплиментов. – Фернандо весело ухмыльнулся. – Ведь когда Шон выздоровеет и начнет снова скакать и бегать, ты будешь сожалеть, что проявила такое малодушие.

– Возможно. – Марджи слабо улыбнулась сквозь слезы и украдкой взглянула на него. -Порой ты становишься таким заносчивым, что у меня даже возникает желание ударить тебя. Но, с другой стороны, – тут же добавила она, -ты очень хороший отец. Шон боготворит тебя, без конца поет тебе дифирамбы, и я иногда не выдерживаю, начинаю из-за этого злиться и даже ревновать его к тебе. Порой он упоминает твое имя раз сто на дню.

– А когда приезжает ко мне, вспоминает тебя в течение дня раз тысячу. – Фернандо тепло улыбнулся. – И, разумеется, тебя Шон тоже расхваливает на все лады: мамочка и целует его лучше когда он спотыкается и падает на землю' и варить яйца всмятку никто так не умеет, как его мамуля… А от твоих рассказов о Лох-несском чудовище, половину из которых ты наверняка придумываешь сама, – Фернандо опять тепло улыбнулся ей, – наш сын просто в диком восторге… Одним словом, он считает тебя чудом из чудес. И все, что ты ни делаешь, это тоже чудо…

– Неужели Шон в самом деле сказал, что я чудо? – Голос Марджи даже слегка задрожал.

– Да, в самом деле. – Он протянул руку к ее щеке и осторожно смахнул мизинцем слезинку. – Сын безумно любит тебя. Любит и одновременно очень жалеет. Я думаю, в глубине своей детской души он интуитивно чувствует, что одной тебе воспитывать его трудно. Но он также интуитивно осознает, видит, что ты упорно преодолеваешь все трудности, стойко переносишь любые лишения и делаешь это прежде всего ради него. Поэтому он любит тебя вдвойне. – Фернандо задержал на ней внимательный, изучающий взгляд и мягким голосом закончил свою мысль: – Да, нелегко быть матерью-одиночкой. Как, впрочем, и отцом-одиночкой. Но ты, Марджи, справляешься со всеми своими обязанностями великолепно.

Она как-то неловко пожала плечами и тихо сказала:

Может быть, мне не следовало отвергать с ходу помощь, которую ты неоднократно предлагал… Все моя гордыня…

– Но ведь еще не поздно, – таким же тихим голосом заметил Фернандо. – Мы можем начать все сначала.

Неожиданно в ней вспыхнуло желание броситься к нему в объятия и еще раз услышать эти слова… О том, что у них еще есть шанс…

В этот момент дверь открылась, и в палату вошел лечащий врач Шона. По выражению его лица Марджи поняла, что он принес результаты анализов.

Они оба встали, и Фернандо обнял ее за талию, чтобы она устойчивее держалась на ногах.

– Итак, хорошей новостью можно назвать тот факт, что менингит у вашего сына не выявлен, – сразу сказал врач, и Марджи глубоко и облегченно вздохнула.

– Но состояние мальчика вызывает у нас определенное беспокойство. – При этих словах доктора Фернандо сжал талию Марджи чуточку покрепче. – Судя по всему, в организм Шона проникла редкая вирусная инфекция. Сейчас все зависит от его иммунной системы.