Текст книги "Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 3 (ЛП)"

– Я выиграл.

Я проиграл пари Кодаю Камиути.

► День 7, , [Тайная встреча] с [Кодаем Камиути], комната [Кадзуки Хосино]

Никогда бы не подумал, что для [Тайной встречи] он выберет меня.

– Хех, судя по твоему лицу, ты не убил меня, потому что понял правду, да?

Несмотря на то, что ставкой была его собственная жизнь, Кодай Камиути говорил с ленцой, как всегда.

– …Ты был уверен?

Он беззаботно улыбнулся.

– Конечно, нет! Я ведь говорил уже – я обожаю риск!

Все-таки его мышление – полная загадка для меня.

– Ну, теперь ты хочешь, чтобы я тебе помог с убийством Юри-тян? …Хотя нет, хех. Если б ты хотел, ты бы еще вчера убил ее сам. У-хи-хи, как Юри-сан засмущалась, когда я показал, что она готова убить тебя, правда, семпай?.. Просто милашка.

– …Почему?

– Мм?

– Почему ты это написал? Почему ты просто не сказал вслух, что она делает?

Кодай Камиути ответил хладнокровно:

– Я не мог.

– Но почему?!

– Ну, потому что я в нее влюбился.

В первое мгновение я решил, что это очередная шутка. Но его глаза не лгали.

– …Но ты ведь заметил, что она тебя использует, нет? И ты понял, что она и тебя собирается убить?

– В общем, да.

– И ты по-прежнему в нее влюблен?

– Об этом я все время и толкую.

Это просто странно. Так думать – совершенно ненормально.

– Что за выражение лица? Или с тобой она не сделала примерно то же самое? Тогда ты должен понять мои чувства.

– Ни за что я не смогу по-…

– Семпай, приходила ли тебе в голову мысль ее убить, хоть на секунду?

– …Я…

И я невольно захлопнул рот. Нет, он наверняка ошибается. Я не убью – неважно, кого именно.

Но ведь я действительно был на грани того, чтобы убить его; а вот мысль об убийстве Юри-сан меня не посетила даже на долю секунды. И даже сейчас, когда он все сказал прямо, я не желаю думать об этом.

– Даже когда понимаешь уже, что Юри-тян тебя обманула, ты все равно от нее без ума. Это к нам обоим относится, верно? Мы оба понимаем, что она просто хочет жить, и мы хотим простить ее. …В общем, мы продолжаем обманываться, даже несмотря на то, что уже все понимаем. Хах… черт, Юри-тян в этой игре очень сильна.

…Мы продолжаем обманываться.

…Похоже, так и есть. Я по-прежнему думаю: а может, Кодай Камиути все это на ходу высасывает из пальца, чтобы меня обдурить? Я хочу, чтобы это было так.

Именно поэтому – чтобы освободиться от таких наивных мыслей – я спросил:

– …Когда именно ты сговорился с Юри-сан?

– С нашей [Тайной встречи] в первый же день! И изображать плохого парня тоже Юри-тян от меня потребовала.

Значит, это действительно шло с самого начала. Юри-сан пыталась нащупать способ, как ей выжить, с самого начала, уже тогда, когда она сидела, вся бледная.

– …И убить Дайю тебя тоже Юри-сан попросила?

– В общем, да. По-моему, Юри-тян очень даже поверила в историю насчет «шкатулки» и всерьез думала, что все закончится, когда Дайя умрет.

– Она поверила в «шкатулки»?..

Хотя и открыто отрицала их существование тогда?.. Ааа, ну ясно. Это тоже была игра на публику, средство, чтобы мы ее не заподозрили.

– Помнишь, я смотрел тогда на свой плеер, прямо перед тем как сделал это? На самом деле я тогда перечитывал инструкции Юри-тян!

– …И насколько детальными они были, эти инструкции?

– Она обозначила в общих чертах, как я должен себя вести. Главным образом, она хотела сделать все, чтобы ее никто не заподозрил, понимаешь? Хотя мне она дала другое объяснение.

Юри-сан весело улыбалась до того момента, когда Камиути-кун сделал это.

Хотя уже знала, что должно произойти.

– …Мария…

– Мм?

– Почему Мария молчала, хотя знала, что Юри-сан во всем этом замешана?

– А, ты и это заметил?

У Марии перед тем была [Тайная встреча] с Кодаем Камиути. Значит, он каким-то образом вынудил ее молчать?

– По правде сказать, Мари-ти заметила еще вчера. Но она была не уверена полностью, только подозревала ее. И тогда на нашей [Тайной встрече] она меня допросила, как во всем этом участвует Юри-тян.

Внезапно я вспомнил слова Марии.

«…В общем, я хочу сказать вот что… у тебя ведь уже было четыре [Тайных встречи] с Янаги, верно?»

– …Неужели…

Неужели Мария сомневалась в Юри-сан уже тогда? Подозревала ли она Юри-сан, когда намекала, чтобы я провел [Тайную встречу] именно с ней?

Но я не заметил предостережения Марии и все равно провел [Тайную встречу] с Юри-сан. Потому что меня захватило в плен мое прошлое с «Янаги-сан».

И это привело нас к худшему из возможных исходов.

– Но ты не находишь, что Мари-ти чересчур прямолинейна? Неужели она не беспокоилась о собственной безопасности, когда расспрашивала меня о Юри-тян?

В этом отношении я мог с ним лишь согласиться; но никак больше Мария атаковать не могла.

– В общем, я решил, что мне больше не удастся сохранить все в секрете, так что просто взял и выложил ей почти всю правду. А, ну и ты догадался, наверно, что я вынудил ее молчать.

– …Как? Марию не так-то легко запугать! Даже если на кону ее собственная жизнь, она не поддастся на такую угрозу!

– Похоже, что так. Она не будет подчиняться, чем ей самой ни угрожай. …Так что я пригрозил ей, что сделаю что-нибудь с тобой, Хосино-семпай.

– …Э?

– Нет, делать этого я не собирался, правда. Я просто сообщил ей, что тебя убью следующим, Хосино-семпай. И тогда она сама предложила: «Я никому не расскажу правду, как ты и хочешь, только не трогай Кадзуки. Можешь взамен убить меня». Как смело.

…Ааа, теперь понятно.

«Я з а щ и щ у т е б я, К а д з у к и».

Вот что означали эти слова.

– Ну и я согласился. Хотя не то чтобы собирался сдержать слово. Или ты видишь какой-то смысл держать слово? В смысле, Юри-тян все равно не может оставить [Революционера] в живых, он же против нее.

…Мария наверняка это прекрасно знала. Конечно, она знала, что ее жертва ничего не решит.

Но все же Мария не могла меня бросить.

Потому что в этом ее гордость.

Однако…

– Никак не пойму, она правда дура, эта Мари-ти?

…Кодай Камиути не в состоянии понимать такие вещи.

Ведь он жил очень, очень далеко от подобной гордости.

– …Камиути-кун.

– Чего?

– Если бы Юри-сан не сказала тебе убить Дайю, ты бы оставил его в живых?

Он ответил не задумываясь.

– Р а з у м е е т с я, н е т.

Похоже, этот вопрос ни малейшей трудности для него не представлял.

– Она меня просто подтолкнула. Даже если б она не дала мне нож, все равно, думаю, я сделал бы что-нибудь в том же духе. Это ж просто идиотизм – сидеть и ждать, пока выйдет время.

И весело добавил:

– К о г д а м о ж н о б ы л о т а к к л а с с н о р а з в л е ч ь с я!

Аа, все ясно.

Тайные маневры Юри-сан тут ничего не значили. Я не могу простить его, что бы ни произошло. Ни за что на свете.

Пока я молча сидел, сжимая кулак, Кодай Камиути пошарил у себя в сумке.

– Мне тебя жалко, так что я дам тебе вот это!

И он протянул мне нож.

– …Чего ты затеваешь?

– Считай, что это тебе для самообороны. Похоже, Юри-тян не собирается назначать цель для [Убийства] до [Тайной встречи] с тобой. Если ты пришьешь Юри-тян по-быстрому, то сможешь остаться в живых.

– …Ты серьезно?

– …Мм? Тебя так удивляет, что я хочу помочь? Я сказал уже, делаю это чисто из сочувствия, правда. Можешь считать это прощальным подарком от коллеги по «Клубу жертв Юри Янаги»!

– Да при чем тут это! Я другое имею в виду… разве ты не любишь Юри-сан?

Он озадаченно таращился на меня, словно не понимал.

Ааа, вот оно что.

Ему нечего оберегать. Я не вижу стержня в его душе. Вот почему его действия казались нам непоследовательными. Заставлять Марию молчать, намекать мне о тайных маневрах Юри-сан – все это ему было без разницы.

Хватит с меня. Не хочу больше с ним общаться.

– …Мне это не нужно.

– А, ну ладно.

И он кинул нож на стол, не показывая каких-либо эмоций.

На этом разговор был окончен. Кодай Камиути уселся на кровать и принялся со скучающим видом играться со своим плеером. Я сел на пол и уткнулся лбом в колени.

Мне не хотелось больше с ним разговаривать, но было что-то, что я должен был уточнить.

– Камиути-кун.

Я обратился к нему, не поднимая головы.

– Ты убьешь Юри-сан после моей смерти?

Поскольку Юри-сан и Кодай Камиути – [Король] и [Рыцарь], они не могут оба остаться в живых. Если он хочет выиграть, он должен ее убить.

Он ответил:

– Честно говоря, не знаю.

Своим обычным беззаботным тоном. Без интереса.

– Может, посмотреть на это как на еще одно пари?

Я поднял голову и заглянул ему в лицо.

Всегдашнее его расслабленное выражение лица. Кодай Камиути совершенно не изменился. Ни малейших угрызений совести по поводу убийства Дайи и Ирохи-сан он не испытывал.

– …Послушай, Камиути-кун. Я в первый раз такое скажу, но я просто должен снять это с души.

– Валяй, говори.

Я сделал глубокий вдох и попытался собрать всю злость, какую только мог.

– Н а д е ю с ь, Ю р и – с а н т е б я н а х р е н п р и к о н ч и т.

► День 7, , [Тайная встреча] с [Юри Янаги], комната [Юри Янаги]

Та Юри Янаги, которую я знал, больше не существовала. Все очарование пропало с ее белого лица, осталась лишь опустошенность.

И глаза ее были пусты.

Те самые глаза, которые она показала мне вчера, прежде чем броситься мне в объятия. Тогда я думал, что эти глаза – результат душевной раны, которую она получила.

Но я ошибался.

Эта пустота появилась из-за того, что ей приходилось долго скрывать свои чувства, разыгрывая перед нами спектакли.

И – я не мог больше путать ее с «Наной Янаги», когда она была такой.

…Нет, дело не только в ее выражении лица.

Наверно, я понял это уже тогда, когда поцеловал ее в щеку.

Наверно, я понял это уже тогда, когда подумал, что ее слезы не такие, как у «Наны Янаги», когда они не утолили мою жажду.

Я молча смотрел на стоящую передо мной девушку.

Просто стоял и смотрел, не отводя взгляда, но и не вкладывая в него каких-либо чувств.

Девушка, вся бледная, прижала руки к груди. Дышала она судорожно.

Я пытался освободить свой взгляд от всех эмоций, но все же она поняла, что он значит. И ей стало больно.

…От осознания греха.

Она чуть содрогнулась и поспешно прикрыла рот руками. Но усилия были тщетны: ее вырвало, и блевотина потекла между пальцев.

– Уу, гге…

Однако я не мог позаботиться о ней, просто стоял и смотрел.

Ненавидь ее.

Ненавидь ее.

Я должен ненавидеть ее, обманувшую нас, загнавшую нас в угол, заведшую нас туда, где мы сейчас. Тогда мне будет легче. И еще: если я буду воспринимать ее как врага, шансы, может, еще останутся. Мне надо ее ненавидеть.

И все же сквозь стыд она плакалась мне.

…Мне больно.

Жаловалась она.

…Мне больно, мне больно, мне больно, мне больно мне больно мне больно мне больно мне больно мне больно больно больно больно больно больно больно больно больно.

– …

Ну и что? Юри-сан загоняла в угол других, им тоже было больно. Так что она заслуживает эти страдания. Может даже, это страдающее лицо – очередной ее трюк. Сочувствовать ей сейчас – не идиотизм ли?

И все же…

– …Ты как? – ласково произнес я и погладил ее по спине.

– …Прости… меня.

Если подумать – она всю дорогу извинялась.

– Прости меня.

Однако после своего дежурного извинения она тут же добавила:

– Н о я в с е р а в н о с о б и р а ю с ь у б и т ь т е б я, К а д з у к и – с а н.

Я знаю!

Конечно же, ты не отбросишь свою жизнь после того, как столько терзала себя, пытаясь ее сохранить.

– …Юри-сан, ты лучше ляг.

Когда я это предложил, – мне правда было ее жалко, – она покорно последовала моему совету и легла на кровать. Но лица ко мне так и не повернула.

Она спросила:

– …Разве ты не будешь сопротивляться?

– Не буду.

Я сам был удивлен, как решительно это прозвучало. Я ведь не знал еще, буду сопротивляться или нет, но ответить сумел не задумываясь.

Но, наверно, здесь все в порядке. Наверняка эти вырвавшиеся у меня слова и станут окончательным ответом.

– …Тогда почему ты хотел провести со мной [Тайную встречу]?

– Потому что у меня есть одно пожелание.

И я сказал ей, почему я выбрал ее, а не Марию, для [Тайной встречи].

– Н е у б и в а й М а р и ю.

Я заметил, как Юри-сан от удивления резко втянула воздух.

– …Почему ты думаешь, что я убью Отонаси-сан? Ведь я же [Король], а Отонаси-сан [Двойник]. В игровом плане мне не нужно убивать ее [класс], чтобы выжить.

– Ты пыталась заставить меня убить Кодая Камиути, верно?

– …Да.

– Даже если бы я убил его, игра бы не закончилась. Однако ты уже не смогла бы заставить его убить меня. А значит – неважно, кого бы ты использовала, чтобы он убил другого, в итоге оставшегося тебе пришлось бы убивать собственными руками. Поэтому я подумал: почему тебе так хотелось именно, чтобы я его убил?

Юри-сан ничего не ответила; но я и сам уже знал ответ.

– П о т о м у ч т о т а к о г о, к а к я, у б и т ь п р о щ е, д а?

Ее голова еле заметно вздрогнула.

– Слишком рискованно было бы оставлять его напоследок, ведь оставшегося тебе придется убить ножом. А в моем случае для тебя почти никакой опасности нет. И поэтому ты хотела приберечь напоследок меня. Или я ошибаюсь?

Какое-то время Юри-сан молчала, но все же ответила в итоге отчетливо:

– …Ты не ошибаешься.

Все-таки для меня стало потрясением такое открытое признание. Однако я подавил в себе чувства и продолжил.

– Но теперь тебе придется убить Кодая Камиути. Более того, тебе придется сделать это своими руками, ножом, хотя в открытой драке шансов против него у тебя нет. Вот мне и интересно: что ты собираешься делать? Как ты будешь повышать свои шансы?

– …

– …По-моему, ты уже поняла, что я хочу сказать, да? Чтобы повысить свои шансы – т ы и с п о л ь з у е ш ь М а р и ю О т о н а с и.

Юри-сан сжалась комочком.

– Разумеется, я не знаю, как именно ты собираешься ее использовать! Просто – глупо думать, что ты будешь как-то сдерживаться после всего того, что уже наворотила. Юри-сан, в худшем случае ты вполне можешь убить Марию, чтобы выжить.

Я подошел ближе и заглянул ей в глаза.

– Поэтому, пожалуйста.

И я повторил те слова.

– Н е у б и в а й М а р и ю.

Не позволю ей отвести глаза. Я должен заставить ее пообещать мне это.

Девушка с пустыми глазами ответила чуть испуганно:

– …Пообещать легко. Достаточно просто сказать, даже если это будет ложь.

– …Мм?

– Ты ведь никак не сможешь убедиться, сдержала ли я слово, ведь ты будешь уже мертв, когда я использую Отонаси-сан. Так что обещать подобные вещи сейчас бессмысленно, правда? Уж сейчас-то ты должен знать, что я лгу, если мне это нужно.

Хотя от нее требовалось всего-то пообещать, она нарочно дала мне совет.

– …Ты не такая, как Кодай Камиути.

– Э?

– У тебя есть осознание греха. Поэтому моя угроза на тебя подействует.

Угроза. Ее глаза расширились, когда я использовал это слово.

– Если ты убьешь Марию – я р а з д а в л ю в с ю т в о ю ж и з н ь.

Меня уже не будет в живых, когда Юри-сан нарушит наш уговор. Но это не значит, что я не могу запугать ее.

Мне просто надо воспользоваться чем-то, что произойдет, если она нарушит обещание.

– Если ты убьешь Марию, я буду проклинать тебя и мучить тебя до самой твоей смерти. Я стану призраком, который швыряет в тебя проклятия днями напролет, я не дам тебе забыть, что ты убийца, даже на самую маленькую минутку. Так я заставлю тебя потерять желание жить – и сотру тебя.

При этих моих решительных словах лицо Юри-сан исказилось, так что непонятно было – то ли она рассмеяться собирается, то ли расплакаться.

– Она дорога тебе, вот как, – прошептала Юри-сан. – Отонаси-сан тебе очень дорога, правда?

Я испытал облегчение – она таки поняла мои намерения.

– Угу… и поэтому я тебя не прощу, если ты ее убьешь.

Такая угроза могла сработать лишь потому, что Юри-сан понимала и чувствовала, что такое грех.

Теперь она станет жертвой собственного чувства вины, если убьет Марию.

Именно поэтому Марию она уже не убьет.

Я отошел от кровати и уселся на стол.

– …Кстати, а почему ты хотела провести [Тайную встречу] со мной, Юри-сан?

– …

– Ты же выбрала меня партнером по [Тайной встрече], да?

Я неотрывно смотрел на нее, сидя на столе.

– Да. …Выбрала.

Она уткнулась взглядом в потолок.

– Я кое-что хотела тебе рассказать напоследок. Может, это трудно будет слушать, но можно я расскажу тебе о моих преступлениях? …Да, ну, правда, про большинство их ты, похоже, уже знаешь.

– …Что-то вроде исповеди?

– Нет. Мне было бы легче, если бы я все оставила в секрете.

– Тогда зачем?

– П о т о м у ч т о э т о п о м о ж е т т е б е.

Я нахмурил брови.

– Это поможет мне? Что «это»?

– Подробности, как я создала эту ситуацию, – они тебе помогут.

Ничего не понимаю. Я ведь скоро умру, так? Что мне может помочь, что не может – это все уже не имеет значения.

Но Юри-сан не стала вдаваться в дальнейшее описание своих мотивов и принялась рассказывать.

– Я стала думать о том, как выжить, сразу, как только очутилась в «Битве за трон».

Ее голос дрожал. Похоже, она действительно не хотела об этом говорить.

– Я боялась за свою жизнь, и одновременно я думала, как повысить мои шансы спастись. Проще говоря, я с самого начала собиралась выиграть эту игру на выживание. Я решила, что в первую очередь мне надо сделать всех моими союзниками, по крайней мере пока.

Особенно я хотела иметь на своей стороне [Революционера] и [Колдуна]. Поэтому я хотела выяснить, у кого какой [класс]. Для этого я собиралась предложить всем раскрыть свои [классы]. Но, к моему удивлению, Омине-сан меня опередил.

– Ты хотела иметь на своей стороне [Революционера] и [Колдуна]…

– …Чтобы убивать.

Она это заявила, нисколько не стесняясь. …Возможно, она стала чуток слишком прямолинейна насчет своих преступлений.

– Но [Колдуном] оказался Омине-сан, который не хотел становиться моим союзником. Думаю, он раскусил, что я притворяюсь, что могу лить слезы как из крана. А [Революционером] оказался ты, Кадзуки-сан. Но ты не смог бы никого убить, даже если бы я тебя попросила.

– И поэтому ты сделала союзником [Рыцаря], Камиути-куна?.. Но ты довольно быстро приняла решение, не так ли? Он сказал мне, что уже в первый день получил от тебя какие-то указания.

– Было… ну, очевидно, что он в меня влюбился. Я очень хорошо чувствую такие вещи. Поэтому я быстренько заарканила его и сказала устроить скандальчик, чтобы создать напряжение.

– Зачем это было нужно?

– Чтобы остальные захотели сделать что-то как можно быстрее. Если люди чувствуют угрозу, они хотят составить какой-то план, чтобы ей противостоять. Сделав так, я добилась, что вы все захотели раскрыться.

Понятно… ну да, если бы все думали, что эта игра в убийство невозможна, то и делать что-либо новое не требовалось бы.

– Я пришла к выводу, что история со «шкатулками» – правда. Поэтому я должна была избавиться от Омине-сана.

– Именно поэтому ты заставила Кодая Камиути его убить?

– Да. Только «Битва за трон» не прекратилась, когда Омине-сан умер. Поэтому я поменяла свою цель – с убийства «владельца» на победу в игре. …Остальное ты в целом знаешь, да?

Я кивнул. Вроде в общих чертах я все понял. …Хотя один вопрос все же оставался.

– А что было с Ирохой-сан?.. Я подумал: то, как она умерла, было сообщением для нас; но что именно произошло?

Отчетливо видно было, что лицо Юри-сан напряглось.

Судя по выражению ее лица, смерть Ирохи-сан имела для нее какое-то особое значение. Хотя обо всех своих делах она рассказывала прямо, на эту тему распространяться ей явно не очень-то хотелось.

Юри-сан закусила губу; но затем все же заговорила.

– …Думаю, все было так, как ты и предполагаешь. Мы выбрали Ироху мишенью для [Убийства]. И когда Ироха это узнала, она просто взяла и умерла, чтобы таким путем сообщить тебе и Отонаси-сан о моих темных делишках.

Усилием воли подавив в себе чувства, она говорила ровным тоном.

Внезапно кое-что бросилась мне в глаза. Часы, которые были надеты на ее правую руку. Ее собственные часы были бежевого цвета. А эти – оранжевые.

– Даже в этой игре… я все равно не могу победить… Ироху…

И она погрузилась в молчание.

Что-то подсказало мне, что больше на мои вопросы об Ирохе-сан она отвечать не будет.

Поэтому я свернул тему.

– Ладно, я понял, чем ты занималась втихаря… но не понимаю все равно, каким боком это мне поможет?

Услышав этот вопрос, Юри-сан села на постели и уставилась на меня своими пустыми глазами.

– …Как ты думаешь, почему я поверила в историю со «шкатулкой»?

– Э?

– Пожалуйста, очень прошу тебя поверить в то, что я сейчас скажу. …Нет, прости. После того, как я тебя предала, глупо рассчитывать, что ты по-прежнему будешь мне верить, правда?

И все же она продолжила нерешительным тоном.

– Но раз ты спросил, я отвечу. В о т л и ч и е о т в с е х о с т а л ь н ы х, я п о м н ю, ч т о б ы л о п р я м о п е р е д т е м, к а к м ы з д е с ь о ч у т и л и с ь.

– !!!

От этого неожиданного заявления я распахнул глаза.

– Там я получила объяснения от «владельца». Он сказал мне, что я буду играть в игру с убийствами под названием «Битва за трон».

«Владелец»?.. Стало быть, она знала «владельца», кукловода этой «Битвы за трон», с самого начала?

– …Кто «владелец»?..

И Юри-сан ответила:

– Омине-сан.

Дайя – «владелец»?..

У меня перехватило дыхание. Честно говоря, это было не сказать чтоб неожиданно. Скорее, наоборот – вполне естественно, что это оказался именно он. Она, видимо, потому и поверила Марии, что знала, что Дайя «владелец». Но…

– Но… «шкатулка» же не разрушилась, несмотря на то, что Дайя умер.

Верно, если бы Дайя правда был «владельцем», «Игре бездельников» уже пришел бы конец.

– Как я уже говорила – я тоже думала, что с этим все и закончится. Но, как видишь, не закончилось. И тогда я сразу же сделала вывод.

И она сказала:

– Омине-сан, который был здесь, – не настоящий «Дайя Омине».

– …Ты это о чем? Чем же тогда был этот Дайя?

– В общем…

Тут Юри-сан замялась.

– …Извини, но я предпочла бы не отвечать. Если я скажу сейчас, ты, скорей всего, мне все равно не поверишь. Но подумай вот о чем: конечно, это не доказательство, но здешний Омине-сан не осознавал себя «владельцем» этой «шкатулки», верно?

– Нну, может быть…

Если бы он осознавал, то не позволил бы убить себя так легко.

Но даже если так – это еще не значило, что Юри-сан сказала правду. Я не мог определить, какая часть ее слов была правдивой.

– Юри-сан, я скоро умру, да?

– Да.

– Так если я не могу полностью поверить тебе сейчас, когда же, черт побери, смогу?

Вопрос, возможно, был малость жесток, ведь на него не существовало ответа.

Однако она ответила не задумываясь.

– К о г д а н а с т у п и т т в о я о ч е р е д ь.

– Моя очередь?.. Какая очередь?..

Но больше она ничего не сказала. Видимо, это еще одна вещь, в которую я сейчас «скорей всего, все равно не поверю».

Может – «Битва за трон» не закончится и после того, как Юри-сан выиграет и я умру? Может, она начнется заново? Но до каких пор это будет продолжаться?

Неужели – пока «владельцу» не надоест?..

– Нам снова придется сражаться друг с другом, как сейчас?..

Юри-сан отвела взгляд.

Вместо ответа она затем произнесла:

– …Кадзуки-сан, у меня есть одна просьба. Выслушаешь?

Судя по ее лицу, она была готова разрыдаться.

– Ага, конечно, выслушаю.

Улыбнувшись пустой улыбкой, она сказала:

– Спасибо тебе большое. Так вот, пожалуйста, пообещай мне. В следующий раз, через раз, может, даже в последний раз – в общем, когда-нибудь наступит твоя очередь, обязательно. Тогда мы наверняка снова окажемся врагами. И тогда…

Юри-сан встала и, шатаясь, побрела ко мне.

– И тогда…

Слезы потекли по ее щекам.

– …п о ж а л у й с т а, у б е й м е н я.

И с этими словами она прильнула ко мне. Не обняла, нет – просто прижалась.

– Обязательно, обязательно, убей меня, пожалуйста. Иначе я не смогу простить себя. Нет… я все равно не смогу простить себя, но так будет еще хуже. Поэтому, пожалуйста, убей меня. И пусть мы с тобой потом снова встретимся. Пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

…н е п р е д а в а й м е н я.

И тут до меня дошло.

Возможно, я смогу начать все сначала. Возможно, есть еще шанс остаться в живых.

Однако – я не смогу спасти «Янаги-сан».

Взглянув на нее, я снова вспомнил «Нану Янаги».

«Нана Янаги» и «Юри Янаги» смешались у меня в голове. Я думал, что смогу изменить прошлое, если привяжусь к Юри-сан и спасу ее.

Хотя это было абсолютно бессмысленно.

Они разные люди, и спасение одной никак не могло означать спасения другой. То, что я не замечал столь очевидной вещи, – исключительно потому, что не хотел замечать.

Потому что я жаждал облегчения.

Но теперь я знал. Невозможно найти облегчение в такой «шкатулке», которой кто-то пользуется, чтобы убить время.

– П р о с т и, н о я п р е д а м т е б я, – прямо заявил я ей.

Я ведь твердо настроился – забыть «Янаги-сан» снова.

– Даже если настанет моя очередь, я не убью тебя.

Возможно, из-за этого Юри-сан продолжит страдать, даже когда «Битва за трон» закончится.

Но я уже решил.

Не сдавшись этой «шкатулке», не сдавшись моему прошлому с «Наной Янаги», я защищу.

Я защищу себя,

Марию

и – мою повседневную жизнь.

…Хах, такой же вывод, как и всегда.

– Ясно… – прошептала она и, снова опустив голову, вернулась на кровать. Улеглась спиной ко мне, чтобы скрыть лицо. Я обратился к этой спине снова.

– …Можно я тоже один вопрос задам?

– …Да?

– Как ты думаешь, ты сможешь одолеть Кодая Камиути?

Ей придется драться с последним врагом, Кодаем Камиути. Она должна будет убить его сама, ножом, хотя одолеть его в настоящей драке у нее шансов нет.

– …Ну конечно!

С этими словами она развернулась ко мне лицом.

– …Ах.

Я был поражен.

Ее глаза больше не были пустыми. На лицо вернулась очаровательная улыбка.

Конечно, это все было неискренне. Но именно это меня и поразило.

Я был потрясен тем, насколько хорошо ей удалось скрыть даже такое ужасающее страдание.

– Я бы поняла твои сомнения, если бы речь шла об Ирохе или Отонаси-сан, но как я могу проиграть такому цыпленку?

Она, которая использовала меня, не опираясь на меня (в отличие от «Наны Янаги»), говорила резко, уверенно.

– Я б у д у о б м а н ы в а т ь е г о д о с а м о г о к о н ц а и в и т о г е у б ь ю е г о.

– …Понятно.

Хотя меня самого обманывали более чем достаточно, я не смог удержаться от смеха. И, смеясь, я припоминал:

«Мне страшно… мне страшно!..»

«Я не хотела умирать, ни за что. И поэтому, поэтому я…»

«Спаси… меня».

Конечно же, она меня обманывала. Однако при этом она лгала на удивление мало. В конце концов, ей правда было страшно, она действительно страдала и искала помощи.

И –

– Кадзуки-сан.

Юри Янаги улыбнулась так же, как в тот раз, когда я поцеловал ее в щеку, и произнесла:

– Я правда любила тебя, Кадузки-сан.

► День 7, , [Тайная встреча] с [Марией Отонаси], комната [Кадзуки Хосино]

Я рассказал Марии все, что узнал.

Как бы трудно ей ни было принять такой исход, она тут уже ничего не сможет поделать.

Юри-сан выбрала меня целью [Убийства]. Мария знает, что предотвратить ничего уже нельзя.

Поэтому мы просто сидели на кровати, держась за руки. Словно стремясь впечатать в сознание форму наших рук, мы переплетались пальцами, вновь и вновь сжимали и разжимали руки, ощущали друг друга.

Ощущали друг друга в последний раз.

– Кадузки.

Мария обратилась ко мне.

– По правде говоря, есть кое-что, чего я специально не стала тебе говорить.

– …Э?

– Сейчас у меня нет «Ущербного блаженства».

Совершенно не понимая, что она имеет в виду, я лишь молча смотрел на нее.

– Думаю, я потеряла свою силу лишь на время, но точно сказать не могу. Я никогда раньше не натыкалась на подобную «шкатулку»; возможно, это одна из особенностей «Игры бездельников».

…Но ведь это же важно?

– Почему ты мне не сказала?