Текст книги "Чётко и ясно (ЛП)"
Автор книги: Эйдан Уэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
– Он постоянный клиент, – сказал Джексон. – Я знаю его имя, где он живёт. И я знаю твоё имя, и где ты живёшь. Я не хочу никаких проблем. Просто слежу за тем, чтобы вы оба безопасно попали домой.
Эли посмотрел на него, прежде чем нахмурился.
– Ага, плевать, иди к чёрту.
Блондин прошёл мимо Джексона, задев его плечом по пути к входной двери дома.
Джексон быстро закрыл пассажирскую дверь и заскочил обратно в такси, чтобы увеличить расстояние между ними. Когда они отъехали на пару кварталов, он припарковался и развернулся на сидении, чтобы посмотреть на Калеба, развалившегося на заднем сидении с остекленевшими глазами.
– Ты в норме? – спросил Джексон, не ожидая особого ответа.
Калеб приподнял голову, чтобы взглянуть на него, затем закрыл глаза.
– Верно.
Мгновение Джексон смотрел на него, затем снова завёл машину и отправился к «Тауэрс».
Во время поездки Калеб молчал, но, чёрт побери, он всегда молчал. Джексон приглядывал за ним через зеркало заднего вида, хотя Калеб не казался особо намеренным двигаться. Или тошнить. Маленькие плюсы.
Когда они добрались до «Линдси Тауэрс», вместо того, чтобы подъехать к входу, Джексон поискал ближайшее место для парковки. Затем парень заглушил двигатель машины, не совсем веря в то, что делает это. Одно дело – проводить пьяного пассажира до двери – такое случалось постоянно. Это была просто часть работы. Но совершенно другое – отводить его внутрь. Особенно, внутрь высококлассного многоквартирного дома. Существовали правила о таких вещах. Людям не нравилось, когда им напоминают, что их водители на самом деле знают, где они живут, и... Чёрт, его уволят. Нужно только, чтобы один раз злой пассажир накричал о вторжении в частное пространство.
По крайней мере, Калеб совсем не казался похожим на того, кто разозлится из-за этого.
– Идём, – сказал Джексон, помогая Калебу встать, обвивая одной рукой его талию, чтобы удержать на ногах. – Отведу тебя домой, ладно? Ты знаешь, где твои ключи?
Калеб нахмурился, глядя на него, затем начал свободной рукой щупать свой пиджак. Спустя пару секунд парень снова уронил руку. Джексон сдержал вздох.
– Калеб. Калеб, мне нужно, чтобы ты посмотрел на меня. Давай, приятель, где ключи? Они у тебя в пиджаке? – лёгкий кивок. – Ладно. Ладно, я просто...
Джексон раскрыл пиджак, нашёл карман во внутренней подкладке и вытащил кучу карточек, какие-то были бумажными, какие-то пластмассовыми. Одна была тяжелее, с какой-то выпуклостью и выбитыми буквами «ЛТ», чего Джексону было достаточно. Он подсунул карточку под нос Калебу.
– Калеб? Это твой ключ? – очередной кивок. Ладно. Ладно, он сможет это сделать. – Класс. Пойдём.
Джексон осторожно вернул другие карточки обратно во внутренний карман пиджака Калеба, а затем немного поправил Калеба, чтобы более или менее поддерживать его вес. Он захлопнул ногой дверь своего такси и вздрогнул, мысленно извиняясь перед машиной, затем направился через парковку к входной двери. По большей части он надеялся, что швейцар или ещё кто – потому что в таком элитном месте должен кто-то такой быть – не выгонит его и не вызовет копов. Это будет его удачей.
Они нормально добрались до входа, и Калеб даже, казалось, пытался помочь, когда мог что-то вспомнить, и карта-ключ действительно сработала. Швейцар посмотрел на Джексона подозрительным взглядом, но не пытался остановить его или что-то ещё, так что... снова маленькие плюсы.
Ему удалось довести Калеба до лифта, прежде чем он вспомнил, чёрт, что не знал, где живёт Калеб. И лифт тоже был странным, помимо кнопок, потому что там был маленький квадратик, который напоминал...
Джексон опустил взгляд на карту-ключ в своей руке, пожал плечами – что переместило Калеба, который издал ворчливый звук – и прикоснулся картой к квадратику. Тот зажегся, а затем лифт начал двигаться. Потрясающе. По крайней мере, так они попадут на правильный этаж. Оттуда Калеб, если повезёт, сможет вспомнить, какая квартира его. В худшем случае, они смогут пробовать открыть ключом каждую дверь или ещё что.
Лифт остановился на каком-то этаже – Джексон даже не обратил внимания на номер, просто вывел Калеба в коридор.
– Калеб? – Джексон немного встряхнул парня, пытаясь привлечь его внимание. – Калеб, в какой стороне твоя квартира?
Калеб не издал ни звука, но смог указать налево. Ладно.
– Хорошо, – сказал Джексон. – Просто... останови меня, когда мы дойдём.
Коридоры были чертовски длинными, двери располагались очень далеко, и они подошли только ко второй, когда Калеб сжал руку Джексона.
– Здесь? – Джексон прижал карту-ключ к маленькому белому квадратику над дверной ручкой. Тот загорелся зелёным, что означало, что да, всё идёт правильно. – Хорошо! Почти на месте.
Джексон смог использовать свободную руку, чтобы открыть дверь, а затем прошёл плечом вперёд, к этому моменту уже почти неся Калеба. Парень щёлкнул первым выключателем, который смог найти, не столько разглядывая квартиру, сколько ища мягкое место, куда сможет уложить Калеба.
Джексон заметил диван, который подошёл бы, и затем опустил на него Калеба, приподнимая его голову и наклоняя на бок, на случай, если ночью тот потеряет свой ужин. Джексон снова сглотнул и быстро встал, планируя поспешно уйти, когда что-то схватило его за запястье.
Джексон опустил взгляд. Калеб. Калеб схватил его за запястье. И смотрел на него.
– Эм...
Джексон искал подходящие слова. Он уже нарушил так много правил, что будет удачей, если его не уволят за них завтра. И он действительно осознавал, насколько его дешёвая задница не вписывалась в такое место. В итоге он произнёс: – Эй, я ухожу. Доброй ночи, ладно?
Калеб очень медленно моргнул, а затем кивнул. Он не отпустил запястье Джексона, так что Джексон другой рукой разжал пальцы Калеба и опустил его руку. Затем парень повернулся, чтобы уйти.
– С-с-с-спасибо т-те-те-тебе.
Джексон замер и резко обернулся, уставившись на Калеба, который закрыл глаза и, судя по всему, отключился от мира.
Джексон ушёл как можно быстрее, едва вспомнив оставить карту-ключ, прежде чем закрыл за собой дверь.
Глава 5
Калеб проснулся с адским ощущением и с ужасно затёкшей шеей. Он лежал и некоторое время скулил про себя, прежде чем вспомнил, что сегодня утро не среды, а субботы, и он может не торопясь вытащить себя на тропу жизни. Что было хорошо, потому что он чувствовал себя ужасно.
И замёрз, и его одежда была слишком тесной, и... Калеб проворчал и сморгнул ощущение песка с глаз. Он всё ещё был в своём костюме и в туфлях, разлёгшись на коротком диване рядом с входом. Он не помнил, как пришёл домой. Он просто рухнул на первую вещь, которую нашёл?
Парень медленно приподнялся, осторожно скидывая туфли, а затем, морщась, дошёл до ванной, чтобы выпить стакан воды и принять что-нибудь от головной боли. Умыв лицо и почистив зубы, Калеб почувствовал себя человеком. Возможно, на очереди был душ, но... может быть, пока нет. Вместо этого он наклонился над мраморной раковиной и мутным взглядом посмотрел в зеркало, пытаясь вспомнить, что произошло. По крайней мере, он проснулся один, в своей собственной квартире, так что, должно быть, каким-то образом добрался домой.
Его костюм был помятым, что было чудовищным позором. Обычно Калеб заботился о костюмах лучше. Он выложил всё содержимое карманов на тумбочку в ванной, затем снял пиджак и расстегнул измятую рубашку, снимая брюки. Стоя в майке и брифах, ему страшно хотелось просто оставить свою одежду в куче и разобраться с ней позже, но... Калеб не мог поступить так с хорошим костюмом, не важно, как парень себя чувствовал. Так что он собрал одежду и положил в зону своего шкафа под названием «отнести в химчистку». Калеб не мог найти свой галстук, но был не в настроении искать его повсюду. Он найдётся. Или нет. Так или иначе.
Калеб вернулся в ванную и покопался в куче вещей на тумбочке, ища свою карту-ключ, замерев, когда не смог её найти.
Встревожившись от шока, парень побежал обратно к шкафу и покопался по всех карманах своего пиджака, затем в брюках, и ничего не нашёл. Пытаясь восстановить в памяти свои действия – это было сложно, когда он ничего не мог вспомнить – Калеб пошёл обратно к дивану и осмотрел его, место под ним, просунул руку между подушками. Никакого ключа.
Может быть... может быть, он оставил ключ у входа, где держал его всегда? Парень пошёл проверить, и нет, ключа не было в аккуратной маленькой ключнице, но... Калеб опустил взгляд. Карта-ключ лежала на полу у двери.
Он наклонился, чтобы поднять её, и вспомнил... Не всё, но проблески. Тот... тот блондин покупал ему больше выпивки, говорил, что отвезёт Калеба домой, вызвал такси и...
И...
Такси.
Джексон.
«Чёрт».
Калеб больше никогда не будет пить.
* * *
Субботы были довольно хорошими днями. Занятыми. Много поездок в и из аэропорта утром и днём, и множество вечерних выпивших пассажиров. Последнее Джексону нравилось меньше, так как половину времени они были грубыми, пьяными или болтливыми, но он смирился, привык к пьяницам и просто брал больше пассажиров, чтобы всё уравновесить. День был длинный, но, по крайней мере, плюсом в работе таксиста было то, что если хочешь добровольно пожертвовать часом, за который мог бы заработать деньги, то можешь подремать или съездить за продуктами, если так хочется.
Утром парень думал над тем, чтобы взять такой перерыв, когда его радио ожило.
– Джексон? Достала тебе пассажира.
Джексон повёл плечами и откинулся на спинку своего сидения.
– Выкладывай, Регги.
– Заберёшь у «Линдси Тауэрс». Адрес...
– Я знаю адрес, – быстро произнёс Джексон. – Куда я его повезу?
– «Мэдисон Хейтс», – сказала Регги. – Гарден Сквер, 282. И клиент хочет, чтобы ты подождал его, чтобы отвезти обратно.
Джексон тихо присвистнул. До «Мэдисон Хейтс» ехать было час. Плюс время ожидания? Такой пассажир мог окупить целый его день.
– Как долго я буду покупать тебе кофе за то, что ты отдала мне этот заказ?
– Не могу взять эту заслугу на себя, приятель, – сказала Регги. – Клиент попросил именно тебя.
Он. Из «Линдси Тауэрс». Джексон сглотнул.
– Оу. Эм. Как фамилия пассажира?
– Вроцлавский.
Верно. Да. Конечно.
– Всё понял, – сказал Джексон, радуясь, что его голос прозвучал ровно. – Спасибо, Регги.
О боже. Джексон почувствовал, как вспотел, когда завёл машину и поехал к «Тауэрс». Что ж. Может, Калебу просто... нужно было в «Мэдисон Хейтс». Он уже знал Джексона, хотел обращаться к нему по имени. Возможно, он не помнил вчерашний день.
Если повезёт, Калеб не вспомнит вчерашний день. Джексон нарушил все возможные правила. Ему нужна была эта работа. Ему отчасти даже нравилась эта работа. «Он не хотел потерять эту работу». Но если какой-то там маркетинговый исследователь в хорошо сидящем костюме по имени Калеб решит, что Джексон пересёк черту...
И чёрт, что, если Калеб и Эли были друзьями или ещё что? И Эли уже всё рассказал Калебу? Включая то, как Джексон...
Чёрт, он действительно надеялся, что накручивает сам себя.
* * *
Калеб понял, что не спеша готовится, чтобы выглядеть хорошо, и ему это всё ещё больше показалось дурацким. Это казалось хорошим планом, когда парень паниковал и пытался вспомнить подробности вчерашнего дня. Теперь, когда он поел, принял душ и заканчивал одеваться... он чувствовал себя довольно глупо. А глупо Калеб хотел себя чувствовать в последнюю очередь.
Это была часть причины, по которой он застёгивал белоснежную рубашку, надевал аккуратно выглаженный пиджак плавными, отрепетированными движениями, как делал всегда, когда готовился к битве в офисе. Костюмы были первыми, к чему он обращался, это была идеальная униформа для успеха, которая мгновенно давала ему власть над комнатой, заставляя людей думать дважды, когда приходило его время говорить. Позволяя им волноваться из-за его тишины, а не жалеть его из-за этого.
Не то чтобы ему нужна была такая сила или особый внешний вид, чтобы пойти извиниться перед своим чёртовым таксистом, но...
Калеб вздохнул и проверил волосы, думая, почему бы не дополнить общую картину. Он хотел поговорить с Джексоном, может быть, извиниться или поблагодарить его, возможно, и то, и другое, спросить о подробностях, чтобы убедиться, и не собирался пытаться занять время Джексона, когда тот мог работать. Итак. Долгая поездка обеспечивала его хорошим пассажиром, множеством времени поговорить, и будет просто выйти из машины раньше, если понадобится.
Конечно, то, что он будет находиться в машине, и Джексон будет за рулём, означало, что Калебу придётся на самом деле говорить с ним, а не записывать слова, но с этим ничего нельзя было поделать. Как плюс, он был трезв, готов и шикарно одет. Его уверенность просто поможет ему пройти через этот разговор, прямо как на работе. Даже с остановками и началом заново.
* * *
Обычно, когда Джейсон забирал кого-то из дома, он звонил пассажиру, чтобы дать знать, что приехал. Здесь этого делать не пришлось – Калеб ждал снаружи, выпрямив спину и с крутым и собранным видом, бесстрастным взглядом наблюдая за тем, как Джексон останавливается перед ним.
Джексону пришлось тяжело сглотнуть. Пьяный Калеб, практически в темноте, был отчасти милым, помятым, слегка неловким. Трезвый Калеб, в полном дневном свете, был невероятно привлекательным, со всеми этими холёными чертами и идеальной осанкой, и выглядел так, будто точно мог убить Джексона, не замарав при этом кровью рукава. Ещё он выглядел так, будто хотел сделать это.
Джексон готов был поспорить, что Калеб не забыл вчерашний день.
Сейчас это не помогало. Всё будет в порядке. Он ничего не сделал, не совсем, просто... помог парню вернуться домой. В этом нет ничего плохого, верно?
Парень собрался с духом и опустил окно.
– Добрый день, – произнёс он, стараясь улыбаться как обычно. – Я везу тебя в «Мэдисон Хейтс»?
Калеб кивнул, без просьб открыл переднюю дверь, скользнул на сидение рядом с Джексоном и пристегнулся.
Ла... дно. Большинству пассажиров не нравилось сидеть спереди, но конечно. Да.
– Итак, – произнёс Джексон, прочистив горло. – «Мэдисон Хейтс», да? – когда Калеб кивнул, он выдохнул. – Ладно.
Джексон включил счётчик и выехал с парковки «Тауэрс».
Несколько минут они ехали в тишине, но если раньше это было легко, уютно, сейчас Джексон чувствовал ощутимое напряжение. Воздух в машине погустел, и сейчас он просто ждал, пока что-нибудь произойдёт.
Парень краем глаза взглянул на Калеба, и тот выглядел не совсем злым, лишь слегка. Может быть, он... не особо хотел ехать на встречу, на которую собирался? Дело могло быть в этом. Джексон не был бы слишком счастлив, если бы ему пришлось тащиться в двухчасовую поездку в субботу. Ну, знаете, если бы ему не платили за это.
Спустя ещё несколько минут, как раз когда Джексон почувствовал, что сейчас сорвётся и сам скажет что-нибудь, чтобы нарушить тишину, Калеб открыл рот.
И заговорил.
– Я хотел поблагодарить тебя, – сказал он, его голос был ровным, плавным, и чёрт, ладно, Джексон ещё вчера понял, что парень не немой, когда Калеб сказал «спасибо», но то слово было неразборчивым и с запинками. Это было нечто другое. Джексон не был готов к этому. – За прошлый вечер.
Каждое слово было отрезанным и точным, выговоренным с практически резкой дикцией.
– Ах да, – произнёс Джексон. Значит, он не попал в неприятности? – Конечно, приятель, без проблем.
– Я уверен, это... вызвало к-кучу... – Калеб остановился и сжал зубы. Джексон бросил на него взгляд, прежде чем вернуть внимание на дорогу, скорее слыша, чем видя злое шипение вдоха. – Ку-ку-кучу пр-пр-п-про... – затем мощный рык, и Джексон быстро посмотрел в сторону Калеба.
– Мне остановить машину? – парень не собирался разбираться со злым пассажиром в двигающемся автомобиле.
Но Калеб почти сразу же взял себя в руки, его лицо снова стало гладким и спокойным. Затем он сделал глубокий вдох и кивнул.
– На сл-сл-следующем съезде, – выдавил он, выглядя так, будто был в ярости на... самого себя?
Джексон не собирался спорить. Парень свернул на следующем попавшемся съезде и заехал на первую парковку, которую увидел. Он остановился за кафе с пончиками и мастерской ремонта часов.
– Мне высадить тебя здесь? – спросил он.
Калеб быстро покачал головой. Открыл рот, закрыл, ущипнул себя за переносицу.
– Не вы-вы-вы-выключай с-счётчик, п-по-п-пожалуйста, – в конце концов, выдавил он, будто каждое слово причиняло ему физическую боль. – Я н-не буду те-те-терять твоё в-в-время, н-не заплатив те-те-т-тебе.
Джексон окинул его взглядом.
– Ладно, – сказал парень. А затем ждал.
Калеб начинал и останавливался несколько раз, явно желая что-то сказать, прежде чем потянулся в карман пиджака и вытащил маленький блокнот и ручку. Джексон сдержал внутренний вздох.
– Не трудись, – сказал он, кивая на блокнот. Калеб поднял на него взгляд и нахмурился. – В смысле. Можешь писать, если хочешь, если тебе так лучше, но... – на этот раз он вздохнул, поспешно выпустив воздух, – ... я не умею читать.
Брови Калеба приподнялись до линии его волос.
– Да, – Джексон отвёл взгляд. – Я знаю, ладно? Но так и есть. Тупой, как пробка.
Калеб нахмурился так сильно, что Джексон действительно немного отдёрнулся назад.
– Е-если т-ты ту-ту-т-т-тупой и-из-за э-э-этого, к-как по тв-тв-твоему я с-себя ч-ч-чувствую? – выплюнул Калеб, быстро и прерывисто.
Джексон поднял руки вверх.
– Я что-то сказал? Я ничего не говорил, приятель.
– К-Ка-К-Калеб.
– Калеб, – исправился Джексон. – Верно. Слушай, не мне судить! Ты... явно справляешься хорошо, – добавил он, оглядывая взглядом костюм. – Я даже не знал, что ты умеешь говорить, до вчерашнего дня.
Калеб шумно вздохнул.
– О-об э-эт-этом... – остановился, нахмурился и покачал головой. – П-п-прошлый ве-ве-вечер. С-с-совсем н-не п-помню.
Парень снова остановился и многозначительно посмотрел на Джексона.
«Оу».
– Оу, ты просто хочешь... подробностей? Что, эм, что произошло?
Калеб кивнул. Потрясающе, ладно, конечно, Джексон мог это сделать.
– Что ж, эм, у диспетчера заказали такси прошлой ночью, а этот район практически моя территория, так что я поехал. Там был другой парень, – Эли Дитон, Эльм 23, Джексон помнил адрес, – а ты, эм, ты был довольно навеселе.
Калеб снова стал серьёзным и кивнул, молча. Джексон понял, что следует просто продолжать.
– В любом случае, поначалу я подумал, может, он твой друг? Вызвал тебе такси, знаешь. И я уже знал, что ты живёшь в «Тауэрс», так что спросил, везу ли я тебя туда, но он сказал нет, вы оба едете к нему домой. А это... не казалось мне правильным. Будучи таксистом уже более пяти лет, я всё понял. И ещё, – он сделал паузу, не уверенный, следует ли добавлять это. Но сказал «а», говори и «б». – Эм, в смысле, я уже говорил, что ты мало что делал, но ты продолжал, ну, резать воздух? Своей рукой? – Джексон попробовал изобразить движение, двигая правой рукой по левой. Калеб сел немного прямее.
– Прекрати, – чётко произнёс он.
Джексон замер.
– Эм, ладно?
Калеб нахмурился и покачал головой.
– Означает «пр-прекрати», – сказал он, сам показывая движение. – Я-я-язык ж-жестов.
– Оу, – произнёс Джексон, широко раскрыв глаза. – Верно. Эм. Что ж, – сглотнул он. – Полагаю, тогда я правильно понял.
Калеб кивнул, скривив губы.
– Верно, – снова произнёс Джексон, избегая этого взгляда и чувствуя себя так, так глупо. Он должен был понять с самого начала. – Ладно, так что, да, я отвёз его до дома, получил оплату, но вроде как, может, не позволил ему забрать тебя с собой. Я не дрался и ничего такого, – быстро добавил парень. – Стараюсь, эм, избегать этого, если можно. Особенно с, эм...
«Со скользкими белыми парнями, которые могут устроить всевозможные неприятности». Он прочистил горло.
– В любом случае, потом я отвёз тебя обратно к тебе домой и эм... Отвёл тебя в твою квартиру. Затем ушёл.
Калеб наблюдал за ним, выражение его лица снова было невозмутимым и спокойным, и у Джексона начинало появляться ощущение, что это его стандартный способ справляться с миром. Уходит в себя, когда становится тяжело. Джексон раньше делал то же самое, но со злостью, до сих пор, пока не нашёл лучшие способы справляться. Так что он понял это, но выражение лица и тишина всё равно заставляли Джексона потеть в своём сидении.
– Я ничего не трогал, клянусь, – выпалил он. – Я завёл тебя и ушёл. Вошёл и вышел, вот и всё.
Калеб совсем немного смягчился и поднял вверх руку.
– Я-я-я н-не п-п-пе-переживал. П-просто с-с-сп-спасибо тебе, – парень улыбнулся Джексону, но нервно, вовсе не так, как свободно и сонно улыбался, когда был пьян и молчалив. Он показал ещё один неудавшийся жест руками. – О-обратно в «Та-Т-Тауэрс», п-п-пожалуйста.
– Хорошо, – незамедлительно произнёс Джексон. – Конечно, без проблем.
Они ехали всего минут десять, так что вернуться будет легко.
Обратная поездка шла в полной тишине. Калеб смотрел в окно, дыша равномерно и спокойно, и Джексон не собирался говорить что-либо ещё, если не попросят. Когда такси заехало на парковку, Калеб указал на свободное место. Просьба была довольно ясна.
Джексон нервно сглотнул и сделал как было велено, паркуя машину. Как только он это сделал, Калеб снова повернулся к нему. Он пригладил лацканы, выпрямил оба рукава, проверил запонки и открыл рот.
– Я должен снова извиниться, – сказал парень, его голос вновь стал гладким и отчётливым. – Я не злюсь на тебя. Я благодарен. Временами у меня проблемы с речью, как ты заметил. Это ведёт к некоторому личному раздражению.
– Всё в порядке, – быстро произнёс Джексон, стараясь вести себя так, будто был какой-то смысл в том, что его пассажир извинялся перед ним. – Как я сказал раньше, уж точно не мне судить.
«По крайней мере, ты успешный», но это дополнительную мысль он оставил при себе.
Калеб посмотрел на него тяжёлым ищущим взглядом, будто услышал то, что Джексон не сказал. Затем он потянулся в карман своего пиджака и вытащил тонкий блокнот и ручку. Даже они казались дорогими.
– Эм, – произнёс Джексон, когда Калеб наклонил голову, чтобы что-то нацарапать. Калеб поднял взгляд, приподнял бровь. Джексон проглотил напоминание о том, что не умеет читать, и покачал головой. – Не бери в голову, – пробормотал он, опуская глаза.
Спустя мгновение Калеб перестал писать, прочёл написанное, затем вырвал страницу и протянул её Джексону, который вздохнул, беря её.
– Ты не... – Калеб сделал паузу, сдерживаясь. Затем он показал на записку и указал пальцем вниз, прежде чем покачать головой.
– Я не обязан читать её прямо сейчас? – догадался Джексон, стараясь не звучать при этом слишком радостным этому.
Калеб кивнул и снова улыбнулся, тонко, едва изогнув губы.
– Хорошо. Я просто... ты знаешь. Позже. Эм, ты хотел...
«Выйти? Вернуться к своим делам? Перестать опускаться, контактируя со своим таксистом?» Он указал жестом на свой счётчик, лишившись слов.
Но Калеб понял, кивнул и достал свою карточку.
– Хорошо! – сказал Джексон, кладя записку на приборную панель. – Конечно, только позволь мне... – он подвёл итог и озвучил сумму. Намного меньше денег, чем Джексон ожидал, но он был менее разочарован насчёт этого, чем мог бы быть.
Мгновение Калеб расписывался на чеке и протянул копию Джексона обратно сложенной, ясно давая понять, что не нужно раскрывать её до его ухода. Джексон взял чек и попытался улыбнуться, зная, что улыбка вышла слабой.
– Хорошего дня, – на автомате произнёс он, когда Калеб выходил из машины. Калеб обернулся и улыбнулся ему, снова кивая на записку на приборной панели, прежде чем закрыть за собой дверь. Он пошёл в сторону своего дома, чёткими движениями и с идеальной осанкой. Джексон не наблюдал за его уходом, вместо этого он раскрыл чек в своей руке, подумав, что сначала должен проверить его.
И ему сразу же пришлось откинуться на спинку сидения, тяжело дыша. Калеб заплатил за короткую поездку туда-обратно. И затем оставил чаевые почти в пять раз больше цены. Тот факт, что он жил в «Линдси Тауэрс», одевался так, как одевался, часто бывал в баре «Флеймшоу» – Джексон знал, что Калеб хорошо зарабатывает. Но это просто... всё прояснило. Калеб был на совершенно другом уровне.
Внизу на чеке был маленький грустный смайлик. Слова «спасибо» и «прости» были написаны ровными, толстыми, заглавными буквами, которые, вместе со зрительно узнаваемыми словами, делали их достаточно лёгкими для прочтения. И с чаевыми... ну, это придавало ощущение, что Калеба это действительно заботило. Вот только Джексон понятия не имел, почему.
Не совсем зная, чего ожидать, Джексон отложил чек в сторону и взял записку. Она тоже была написана аккуратными, печатными заглавными буквами. Ещё Калеб сделал что-то странное – низ каждой буквы был темнее, чем верх. По какой-то причине от этого слова было практически... легче читать.
Слов было много, что было устрашающе, но они все были довольно короткими. Джексон только взялся за начало и предался долгому, медленному процессу перебирания слов.
«Мне... жа... жаль. Я... ннне... хо... хочу... от-ним-ать... отнимать... тв-о-ёё... твоё... вре-ммм-я... вре-мь-я?.. ох, время...»
Через десять минут Джексону удалось прочитать записку два раза. Хоть это и было так долго, читать было на самом деле довольно легко. Калеб отнёсся к этому с умом, используя короткие, легко произносимые слова. Это был милый жест, несмотря на то, что Джексон чувствовал себя ещё более тупым. И ошеломлённым. По большей части потому, ну... Записка, судя по тому, что он разобрал, была следующего содержания:
«Мне жаль. Я не хочу отнимать твоё время. Но я хочу поговорить с тобой. Если ты хочешь поговорить со мной, позвони», – и дальше номер телефона, – «в любое время сегодня или в воскресенье. Это поможет мне поговорить с тобой.
Я знаю, ты работаешь. Если у тебя больше времени по будням, вот мой мобильный:», – и далее другой номер, а за ним два самых тяжёлых предложения, – «По большей части я переписываюсь. Но ты можешь звонить, если так лучше».
Жестокая ирония заключалась в том, что у него было так много проблем с буквой «п», и длинные слова всегда путали Джексона.
«Если ты занят или не хочешь говорить, это тоже нормально».
Джексон откинулся на спинку сидения, глядя на записку у себя на коленях. Его первой, слегка истерической мыслью было то, что ему не придётся снова звонить Татьяне и молить о помощи. Второй мыслью было то, что странно, что Калеб так сильно заботится.
Странно, но от этого у Джексона всё равно отчасти трепетало в груди.
* * *
Калеб ворвался в свою квартиру и сунул карту-ключ в держатель у двери. Он был довольно уверен, что никто не может на самом деле лопнуть от пламенной ярости на самого себя, но всё равно чувствовал, будто это может произойти. Боже, он мог показаться ещё более унижающимся и жалким? Просто... всё, что могло пойти не так, пошло не так.
Парень стянул свои туфли, со злостью сунул в них колодки и оставил стоять в дверном проёме, ходя по квартире в носках. Часть его знала, что это не пройдёт гладко. Он начал нервно, что никогда не работало в его пользу – тупое чёртово заикание – а затем бедный водитель, Джексон, тоже выглядел нервным, будто ожидал увольнения за то, что доставил Калеба домой в безопасности и не изнасилованным, когда он напился до чёртового безумия...
Калеб оделся, чтобы доминировать, он знал это. Так парень держал себя в руках. Он знал, каким кажется другим людям, но не ожидал, что Джексон почувствует, будто сделал что-то не то. И это ошеломило его, уже вышедшего из зоны комфорта, и поэтому пришло заикание, и не было пути обратно, не после того, как оно началось, чёрт возьми. И конечно, конечно, у Джексона была дислексия или что-то ещё, конечно, Калеб не мог просто написать всё и попытаться объяснить должным образом, поблагодарить его должным образом, конечно, ему обязательно нужно было заставить Джексона почувствовать себя тупым из-за этого, даже если всё было случайно, чёрт конечно возьми.
Калеб провёл рукой по лицу и попытался дышать. С таким успехом он онемеет до конца недели, слишком занятый встряхиванием самого себя, чтобы концентрироваться на контроле, единственном, что сдерживало заикание. Работа была достаточно лёгкой. Отрывистые, точные слова, говорить только при необходимости, можно использовать лицо и руки и записи, чтобы общаться другим способом. Время отдыха всё осложняло, приходилось иметь дело с людьми, которые не знали его, не привыкли к нему, но люди не тревожили мужчину в пошитом на заказ костюме. И они не часто подходили или пытались завести разговор, как только узнавали, что это не так. Что было нормально. Он был достаточно занят работой, чтобы ему не хватало отношений. Не совсем. И ему не нужно было разговаривать, чтобы получить приглашение в чью-то постель; для этого есть куча других способов общения.
Но Джексон пытался. Он отвечал на маленькие записки, которые Калеб писал на чеках. Он толковал кивки и жесты Калеба и старался найти в них смысл. Он даже терпеливо относился к чёртовому заиканию, ожидая, пока Калеб действительно закончит их, вместо того, чтобы пытаться угадать концовку или торопить. Конечно, Калеб был платёжеспособным клиентом – и оставлял хорошие чаевые – но всё же. Множество других людей не были терпеливыми. Никогда. Или пытались быть, но со снисхождением или жалостью, до того, как Калеб вскарабкался выше и начал иметь дело с людьми, которые умели сдерживать эмоции.
Парень действительно хотел, чтобы это было просто благодарностью, чтобы можно было забыть об этом. Оставил ему хорошие чаевые, чтобы покрыть вчерашнюю бесплатную поездку и сегодняшнее потерянное время. А затем Джексон обрушил бомбу о том, что он неграмотный. И, о да, он был «тупым как пробка», потому что не умел читать.
Калеб всю жизнь боролся с миром, который осуждал его за одну единственную особенность. Ему на лбу ставили штамп «тупой», ярко-красными чернилами, потому что парень не мог заставить их выслушать, что он говорит, вместо того, как он это говорит. Калеб знал, что это за чёртово чувство. Но ещё он знал, что он привилегированный ублюдок, который без особых проблем получал хорошие оценки, в результате чего попадал в отличные учебные заведения, который упорно работал, да, но у которого ещё был методы и пути, чтобы достичь того, чего он хотел. И Калеб постирает свою жилетку в стиральной машине, если окажется, что у Джексона был шанс на что-либо из этого. Если бы ему когда-нибудь хотя бы сказали, что существуют другие методы, прежде чем система отказалась от него.
Джексон сопровождал Калеба через Ужасные Вторники, он сохранил безопасность Калеба прошлой ночью и был терпеливым, добрым и осторожным, и этот парень считал себя «тупым как пробка».
Хоть даже Калеб чувствовал себя только глупее из-за того, как всё сегодня прошло, несмотря на то, к чему это привело, как он выразился и как выставил себя каким-то жутким кретином-карьеристом, он... он действительно надеялся, что Джексон свяжется с ним. Даже если только для того, чтобы ему удалось должным образом извиниться, и чтобы это не звучало бы, как чёртова угроза.
