Текст книги "Механическое Диво (СИ)"

Автор книги: Евпатий Сволота

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Мой собеседник уже открыл передо мной дверь казармы, а я, как только увидел внутреннее убранство, ахнул. Я как-будто попал в знакомый мне до боли храм в Мышовице. Все было точно таким же, за исключением более низких потолков и меньшего количества дверей. Боковые комнатушки, разумеется, были, но их было в разы меньше. В остальном же – алтарь, убранство и планировка те же. В голове дзынькнуло оповещение от системы:

«Квест Сущность дополнен»

Про себя скривился. Блин, дай угадаю. Тут точно такой же ментальный паразит, как и в Мышовице. Наверняка мне игра по «доброте душевной» предлагает опять либо рассказать о нем остальным, либо убедить навешать люлей. Твою ж ять… Ну за что мне это…

Взяв себя в руки, переступил через порог. Крис сразу же повел меня в одну из боковых дверей, за которой слышался чей-то разговор.

Заглядывал туда в смятении, ну а как заглянул, чуть не сел там, где стоял. Сэм.

Он был здесь, среди других не знакомых мне инквизиторов. Неужели как-то выдал себя? Прокололся? Уже через мгновение я понял, что что-то не так. Сэм улыбался. Кинулся пожимать мне руку:

– О, Томас, привет, – оживился он еще больше, увидев меня, – А я одержимого среди наших определил… Им оказался новобранец с магией маскировки. Я его вычислил, когда он хотел в казарму командования пробраться, представляешь?..

– Нет… Не представляю… – растерянно промямлил я и сам себя одернул.

Мою растерянность, благо, приняли просто за удивление, и, кажется, вообще не придали ей особого значения. Я на мгновение ощутил себя как будто в вакууме. А действительно, чего я хотел? Если я сам не берусь за квесты из разряда «сдай своего и получи 200 очков», это не значит, что остальные не делают этого…

Тот же Сэм явно в реале не очень на мораль опирался, если его забросило в деревенского паренька с воровскими наклонностями. Мда… А ведь я ему еще сочувствовал, когда толпа улюлюкала после Инициации, а он вот какой у нас…

Незнакомые мне два инквизитора, которые до этого стояли в сторонке, перешептываясь о своем, вдруг затихли. Мы с Сэмом на инстинктах затихли вместе с ними. За стеной слышались приближающиеся шаги:

– А вот и Ной. Он у нас мастер по допросам одержимых… – сказал один из беседующих ранее церковников.

Дверь, наконец, открылась и на пороге появился старый инквизитор с уже знакомым мне посохом-загогулиной. Блин, я, кажется, подобный видел в Мышовице у того самого ушастого паренька, который им активировал алтарь с храмовым паразитом.

Над новоприбывшим увидел табличку «Инквизитор Ной». Надо же, если нас представили заочно, то я теперь могу видеть его имя.

Ной огляделся по сторонам цепким въедливым взглядом и спросил:

– Все здесь? Все, кто должен быть на допросе? Врач и заявивший на одержимого есть?

Дождавшись утвердительного кивка от своих, мастер допросов развернулся и уже на выходе сказал:

– Ну, пойдемте за одержимым. Пора начинать процедуру дознания Истины…

Глава 12. Дознание

Как только мы перешли из комнатушки, в которой все до этого, видимо, дожидались Ноя, в пространство большого храмового зала, я подметил определенные изменения. Дверь храма, до этого приглашающе слегка приоткрытая, теперь была заперта. Вроде и мелочь, скорее всего, просто таков порядок, но я чет сразу же вспотел. Не люблю быть запертым где бы то ни было. Сразу становится неуютно…

Краем глаза подметил, как нервничал случайно оставшийся вместе с нами на дознании Крис. Паренька, скорее всего, до этого просто схватили за шиворот на улице и сказали, мол, сбегай за доктором для дознания над одержимым. Он сбегал, и вот как оно все обернулось. Интересно, он игрок или непись? Так то и для непися есть повод понервничать – дознание Инквизиции вряд ли оставляет после себя радужные впечатления. Опять же, одержимый вроде из диверсантов. Вдруг это вообще друг Криса? Хотя… Когда вопрос касается одержимости, в этом мире все сразу переворачивается с ног на голову…

Долго поразмышлять мне не дали. Один из инквизиторов стал выносить с боковой комнатушки стульчики. Протянув мне крепкую деревянную табуретку, он сказал:

– Вот, возьми, тебе пригодится. Иногда дознание может затянуться на долго. Сядь где-нибудь сбоку, чтобы не мешать Ною, но быть на подхвате, если чего…

Молча взял табуретку у улыбающегося дяденьки. Говорил он со мной во вполне дружелюбной манере, но я чет струхнул. Нет, я не боялся этих всех ухищрений ментальной магии, да и «держать лицо» я уже вроде как успел научиться, что бы ни происходило в это время на моих глазах. Тут другое. Этот инквизитор обмолвился, что «нужно быть на подхвате, если чего»… Я извиняюсь, а тут что?.. Пытки будут?.. Расчлененка? Ментальными ухищрениями мы не обойдемся?.. Так то, если будут пытки, я только малые раны умею лечить. Тут вообще знают об этом? Видимо, знают… Должны знать, ведь это инквизиция… Такие все всегда и обо всех знают.

Пока я пытался собрать разбегающиеся мысли, потихоньку стало образовываться нечто похожее на сцену действия. Ной поставил прямо напротив алтарного храмового камня стул с крепкой спинкой, инквизиторы, ну а вместе с ними остальные невольные свидетели происходящего, стали рассаживаться с боков. Решил не отставать и также уселся сбоку на свою табуретку.

Как только сцена будущего действа была сформирована, Ной, кивнув утвердительно головой, отправился в одну из крайних комнатушек. Открыв дверь ключом, он сказал:

– Адам, выходи, все готово…

Из комнаты показался бледный неказистый паренек с копной густых вьющихся белых волос. Паренек поглазел по сторонам, и, крякнув, уселся сам в кресло напротив алтарного камня.

Вообще, если честно, я ожидал несколько другого, мол, сейчас инквизиторы приволокут связанного и матюкающегося кандидата, обольют его ведром ледянющей воды и беседу начнут со старого доброго: «Слышь, псина»… Ан нет. Адам не похож был на человека, которого до этого мучили или хоть как-то вообще доставляли неудобства. Моя расшатанная в последние дни психика стала чудить. Ощутил, что меня прямо таки подмывает сбегать сейчас заглянуть в ту самую комнатушку, из которой вышел наш подозреваемый в одержимости. Представилось, что там лежак в греческом стиле и огромное серебряное блюдо с гроздьями винограда. Наваждение прогнал. Сдержался.

Ной, между тем, начал:

– Привет, Адам. Знаешь, почему ты здесь? – мягким обволакивающим голосом спросил Инквизитор, став напротив мальчишки.

– Здравствуйте, дядя Ной. Да. Знаю. На меня Сэм донес, спасибо ему…

Глаза у паренька были кристально чистые. Искренняя непосредственность прямо вытекала из них, заполняя все пространство храма. Блин. Если это реальный игрок, то он крепкий орешек. Вот это выдержка! Прямо завидно…

Ной после последних слов Адама если и был удивлен, то виду не подал:

– Ты благодарен Сэму за то, что он на тебя донес, да? Ты осознаешь свою нечестивость и признаешься перед лицом Инквизиции и Спасителя в одержимости?

За происходящим все наблюдали, затаив дыхание. Спектакль перед глазами все больше походил на откровенный бред.

Подросток в кресле после слов дознавателя наклонил голову в бок и, улыбнувшись, ответил:

– Что вы, дядя Ной, я, как и вы, праведное Дитя Спасителя. Насколько я знаю, если я чист, мне нечего боятся, а вот если здесь есть другие одержимые…

На мгновение показалось, что на добром лице паренька мелькнула мстительно-злобная улыбка. Вашу ж ять, что здесь происходит?!. Что-то, чего я не знаю и пока не понимаю, да? Взгляд невольно покосился на Сэма и Криса. Оба сидели, как каменные истуканы, вцепившись в колени скрюченными побелевшими от напряжения пальцами. В случае с Сэмом тут все понятно – кажется, он начал сомневаться, а правильно ли он сделал, что решил заложить своего дружка. Крис может просто нервничать, хотя, фиг его тоже знает…

Спектакль перед моими глазами шел дальше. Ной, задумавшись о чем-то, ответил:

– Ты прав, Адам, если ты чист, тебе нечего боятся. Спаситель мудр, своей силой он дарует детям благословение, а одержимым – боль и страх. Никто и ничто не укроется от его внимания. Если после проверки ты окажешься чист, мы тебя передадим командованию. Им будешь объяснять, почему под невидимостью пытался пробраться в кабинеты начальства…

– Я хотел украсть спиртное, дядь Ной, руки чесались… – с явно наигранным раскаянием в голосе ответил Адами добавил – Я же вор, в конце концов… Спасибо Сэму, что проявил бдительность и остановил меня. Любой солдат Византии на его месте поступил бы точно так же…

Извилины в моей башке как будто зашевелились от натуги. Ах ты ж, хитрая собака! Дай угадаю, если Адам сейчас каким-то чудом отмажется от проверки Инквизиции, то и в командовании фиг докажут, что он пытался украсть не папку с важными документами, а бутылку спиртного.

Будет им свистеть, небось, что просто хотел прокачаться. За такое, конечно, накажут, но точно не убьют. Мда… Не пойман, как говориться, не вор. Кто ты такой, Адам? Игрок или непись? Если игрок, то как планируешь пройти проверку?

Происходящее становилось все интереснее. Наблюдать за Сэмом, кстати, было любопытно. Уверен, что реальный игрок внутри этого паренька тот еще пройдоха, и в жизни надул и обворовал не одного человека.

Лицо он относительно еще держал, но его уже выдавали детали, которые пока еще можно было принять за излишнее волнение подростка. Ну это, как говорится, пока…

Про Криса вообще сложно было что-то сказать. А что скажешь про эмоции человека, задумчиво рассматривающего собственные ботинки?

Наконец, голос подал и главный дознаватель:

– Инквизитор Саймон, – обратился он к одному из своих, и над головой ранее безымянного дядьки, протянувшего мне табуретку, появилось имя. – Начинаем процесс дознания. Вам вести протокол событий. Лекарю приготовиться. Если кто-то будет ранен, лечить только после моего разрешения…

Последняя фраза Ноя заставила напрячься. Томас, который все эти дни внутри меня даже не подавал голос, удивленно наблюдая за новыми изменениями в своей жизни, как-то по-детски честно произнес: «Эй, мне страшно…» Сразу почувствовал неловкость перед этим неписем-подростком.

Так-то я, если чего, после виртуальной смерти могу вселиться в другое тело, а он… А он станет кучкой удобрений. Мысленно постарался передать ему часть своей уверенности. Её было не много, но чем, как говорится, богаты…

Ной в это время торжественно поднял свой посох и начал читать молитву на непонятном языке. Загогулина посоха в начале устремилась к потолку, а потом медленно и торжественно коснулась алтарного камня.

В голове мелькнул знакомый значок сообщения:

«Алтарный камень Сущности активирован. До режима кормления 10… 9… 8…»

Не знаю, чего я хотел от этого «процесса дознания Истины от Инквизиции». Хотел чего-то новенького узнать. Каюсь, тешил себя надеждой на то, что даже скопирую какое полезное ментальное заклинание своим хамелеоном.

Когда из алтарного камня вверх взметнулись призрачные щупальца, я не дернулся. Как говорится, плавали – знаем… Когда эти щупальца стали шарить «в поисках вкусняшки» вокруг тоже не дернулся. Я – менталист. Мне нечего бояться. Одно из щупалец, которое дернулось было ко мне, отпрянуло. Система, кстати, порадовала сообщением:

«Вы были атакованы ментальным паразитом 8 уровня.

Атака была автоматически заблокирована».

На секунду удивился тому, что не получил никакого сообщения про головную боль. Потом удивление прошло. Ментальный паразит и ментальный маг, все-таки, не одно и то же. У этого монстра вообще есть голова в ее классическом, так сказать, понимании, чтобы эту боль вернуть? Да и опять же, система не сказала ни слова про цель атаки. Единственная цель паразита – кормление.

Вокруг, кстати, происходили любопытные вещи. Ной продолжал нараспев читать молитву. Инквизитор Саймон с раскрытой огромной книгой на коленях вглядывался в лицо подозреваемого, чтобы начать строчить протокол, или что там у инквизиторов принято.

Невидимые для неписей щупальца монстра постепенно находили еду. Любопытно, но даже Инквизиторы стали частью этого «ритуала кормления». Не удивлюсь, если потом они будут говорить что-то из разряда, мол, дознание по одержимым так выматывает… Ну да. В Мышовице в храме, когда вокруг было много прихожан, паразит вообще не трогал Инквизиторов, а тут… Видимо, ему очень хотелось кушать.

На Сэме не было лица. Пока в его теле было одно щупальце, он держался.

Может и сумел бы не выдать себя, но потом голодный монстр вонзил в него второе, третье, четвертое щупальце… Сэма начало трясти. Я на происходящее пялился открыв рот. Всем инквизиторам, и Крису в том числе, досталось по одному щупальцу. Мне по понятным причинам не досталось вообще. Адаму на удивление тоже. Глянул на незнакомого паренька и подметил, что он также разглядывает меня с любопытством. Что тут происходит? Он тоже менталист?

Приглядевшись, приметил как на его груди голубоватым светом сияет медальон. Или нет? Может даже, простое колечко на ниточке? Блин. Не видно отсюда. Артефакт? Интересно, это вижу только я, или инквизиторы тоже видят? Несколько секунд мы с Адамом глядели друг другу в глаза с изучающим любопытством.

Наши гляделки прервались, когда Сэм шумно грохнулся со стула. Я вздрогнул. Глянул на него. Твою ж ять! С десяток щупалец, пульсируя, кушали паренька, который вздумал «заработать 200 очков» на квесте. Плохая идея была, Сэм, плохая идея…

Перо Саймона, до этого что-то неторопливо помечающее в книге на коленях, начало быстро порхать. Ной, читающий нараспев молитву, остановился, радостно вскрикнув:

– Вот мы и узрели истинную мощь Спасителя! Вот и узрели…

Посох опять коснулся алтаря, и призрачные щупальца стали постепенно отползать:

– Лекарь, – услышал я голос Ноя, – теперь можешь полечить обвиняемого.

Красный тяжело дышащий подросток лежал на полу в невменяемом состоянии. Все молчали, каждый по своему завороженный «чудом» произошедшего. Подойдя на полусогнутых к Сэму, наклонился над ним. Блин. Он, конечно, тот еще фрукт, если донес на Адама и вообще… Но даже он по мне такого не заслуживает. Никто не заслуживает. Приложив руки к ушибленному после падения плечу Сэма, стал лечить.

За спиной услышал голос дознавателя:

– Вот вы и все видели, дети мои. Вот вы и видели все…

– Крис, Томас… – перебил Ноя Саймон, – Не забудьте потом расписаться в протоколе…

Опять послышался голос Ноя. Мне, если честно, смотреть на их рожи было противно, поэтому я просто занимался лечением, даже не оборачиваясь на происходящий за спиной спектакль. Все самое интересное я уже увидел.

Хватит с меня.

– Адам… – в голосе дознавателя были торжественные нотки, – с тебя снимаются все подозрения в одержимости. Крис, участвующий в качестве случайного свидетеля, и Томас, участвующий в качестве лекаря, также теперь в протоколах Инквизиции обозначены как «проверенные и надежные Дети Спасителя». Адама мы передаем в руки командования, ну а Сэм будет казнен через три дня.

В моей голове дзынькнуло сообщение системы. Разворачивать его было лень.

От происходящего веяло фальшью. Сэма казнят через пару дней.

Нафига его лечить? Чтобы он «в полной мере ощутил» все прелести костра Инквизиции? Мда… Я не знаю, кто ты – пройдоха внутри этого паренька – но я надеюсь, что в следующей игровой жизни ты будешь осторожнее и мудрее.

Ушибы были залечены, но сам подросток был все еще в обмороке. Я встал, и с не озвученным вопросом повернулся к инквизиторам.

Саймон, перехватив мой взгляд, сказал:

– Все хорошо, молодец, распишись пока здесь.

Перед моим лицом оказалась книга, ну а в руке перо. Инициативу, на мое счастье, в башке перехватил Томас, подписавшись моей рукой корявым детским почерком. Молодец. Спасибо ему. Я бы после увиденного на автомате свою родную подпись из реала поставить мог бы. Ага. Под протоколом Инквизиции… Многие, интересно, на подобной мелочи лоханулись? Ну да ладно… Потом подумаю об этом.

Книга от меня перешла в руки уже рядом стоящему Крису. Сэма также уже уносили в ту самую комнатушку, из которой ранее появился в храме Адам. Кстати, Адам…

Как только взглянул на него, встретился опять взглядом. Он что – все это время пялился на меня? Ну офигеть… Хотя… Его, наверное, ожидает пару недель карцера или вроде того. К тому времени, как он выйдет и решиться на откровенный разговор, глядишь, придумаю отмазку. Томас в моей голове подал совет: «Ага. Или успеем прокачать менталиста, ну а украсть амулет – не хитрое дело»… Еле сдержал улыбку. Ну надо же! И кто из нас тут черт?! «Украсть амулет»… Прямо не деревенский пастушок, а матерый урка… Паренек внутри меня явно смутился и замолк. Я же мысленно похвалил его за сообразительность и сноровку. Так-то он дело говорит. Уж слишком любопытная эта вещица – амулет. Хочется взглянуть на нее вблизи, и вряд ли Адам просто так позволит это сделать.

Кто-то из инквизиторов распахнул запертую до этого дверь, впустив свежий воздух и солнечные лучи. Адама со связанными руками повели наружу. Наверняка, передавать командованию.

С Крисом мы внезапно остались одни. Странное чувство. Я точно знал, что он непись. После увиденного я был уверен на 100 процентов, хотя еще пару часов назад подозревал в нем реального игрока. Блин, как тут все зыбко и не понятно вокруг! Вдруг и насчет Матфея, Вильяма и Алана я ошибаюсь? Как проверить? Никак, если только на них не донесет кто-нибудь и не начнется новый «процесс дознания».

Молча поплелся следом за Крисом, который стремился на свежий воздух. Вышли. Выдохнули.

– Ладно, Томас, потом поболтаем… – обратился он ко мне и добавил, – Я как-то вымотался весь, устал. Может даже вздремну часок.

Согласно кивнул своему собеседнику и, уже разглядывая его отдаляющуюся спину, почему-то подумал: «Интересно, а что сейчас чувствует Сэм, если Крис, как выжатый лимон»?..

На свой же вопрос так и не ответил, но вспомнил, что мне, кажется, пока я лечил Сэма, пришло какое-то новое оповещение от системы. Развернул:

«Вы получили первое по-настоящему важное достижение в этом мире.

Теперь вы – „Благонадежное и проверенное дитя Спасителя“.

С завтрашнего дня, как только весь лагерь узнает об этом, отношение окружающих НПС к вам измениться на + 10 пунктов к доброжелательности.

На реальных игроков ваше новой звание не действует никак.

Внимание! По мнению НПС „черти“ хитры и коварны. Ничего не мешает черту вселиться в „Проверенное дитя Спасителя“. Ваше звание будет актуальным всего, месяц. После указанного срока отношение НПС к вам вновь станут нейтральными.»

Плюс десять пунктов к доброжелательности, говорите? Прямо у всех НПС? Даже у Ахиллеса и старших военных? А не так плох этот денек, как я уже успел про него подумать… Кажется, у меня в голове начали появляться любопытные идейки.

Глава 13. Кач

– Дядь Ахиллес, а может как-то ускорить им тренировку? Война, как-никак… Пусть будут готовы…

Как бы невзначай тихонько спрашиваю я, про себя надеясь, что остальные новобранцы моего вопроса не расслышат (так-то я вроде не планировал в экстремальном режиме прокачивать самолечение).

Плохой Санта в начале задумчиво улыбается, а потом кричит вымотанным подросткам на полигоне:

– Новобранцы, ай-да еще пять кругов по полосе препятствий!

По шеренге прокатывается скорбный стон, и весь корпус защиты, на тренировку которого я сегодня приперся, разворачивается вновь к пройденной не единожды полосе препятствий, наскоро сооруженной с помощью солдатской смекалки и металлолома разной вычурности. Чего, кстати, только не было среди этого металлолома!

На прошлой тренировке штурмовиков мне посчастливилось увидеть сломанный летательный аппарат армии Гонконга. Теперь же… Тут были увиденные нами ранее в небе над лесной поляной старые пузатые самолетики, очень похожие на те, что разбрасывали нам на головы листовки. Не те же самые, хотя фиг их знает… Не удивлюсь. Шеренга новобранцев, подбегая к ним, с дружным чвяканьем шлепалась на животы, чтобы по-пластунски проползти под этими выстроенными в ряд махинами. Над самолетиками благодаря системе можно было прочесть вполне эпичную надпись «Летательный аппарат Ктулхиата для сельскохозяйственных работ. 2 уровень». Ну надо же! Я смотрю, враги с нами прямо на полную мощь воюют, напрягаясь из последних сил…

Потом на полосе препятствий были еще «Устаревшая сломанная бронемашина армии Гонконга 10 уровень», «Устаревшая сломанная бронемашина армии Гонконга 13 уровень» и особо радующая меня «Бетономешалка. Новая Персия». Через последнюю, кстати, новобранцы должны были перепрыгнуть. Полоса препятствий, кстати, навевала философские мысли… Если она хоть как-то приближена к тому, что реально происходит на фронте, то я даже боюсь подумать о том, что там, собственно говоря, за дичь творится.

Корпус защиты, где, кстати, была и Лидия, как мне вчера сказали, подвергается одним из самых тяжелых физических тренировок и у этого есть вполне логичные причины. Казалось бы, чего тебе бояться, если в твоем арсенале заклинаний есть мощный щит? Фишка в том, что как раз из-за этого щита тебе наверняка дадут сложное задание – к примеру, охранять важного военного чиновника или документы. Ну а у твоего заклинания в любом случае есть время отката… И во время этого отката ты не должен быть беспомощным, ну а учитывая тот факт, что редкий счастливец выносит из Инициации одновременно и щит, и боевое заклинание, физическая подготовка, как говорится, – наше все. Именно в связи с этим меня совершенно не мучила совесть по поводу того, что корпус защиты наматывал по полосе препятствий очередной круг. Ничего… Потом спасибо еще скажут…

Ахиллес это также хорошо понимал, поэтому я, рассчитывая на его доброе расположение, пришел качаться именно сюда. Вчера, вернувшись после увиденного к ребятам в госпиталь, я увидел на их лицах немой вопрос. Пришлось, само собой, рассказывать про увиденное в храме «чудо», ну а точнее только про видимую для неписей часть данного «чуда». Соня, слушая меня, охала и ахала. Близнецы молча ловили каждое слово. Опять же, как будто на мгновение мне показалось, будто Матфей испытывает облегчение от того, что не пошел на дознание Инквизиции. Хотя? Может, мне это показалось? Вот с Крисом я тоже был почти уверен на все сто, а вот как оно вышло. Все вокруг, действительно, может оказаться обманкой и не тем, чем кажется на первый взгляд. Вот что в таком случае делать мне – простому лекарю, когда вокруг война, Инквизиция и реальные игроки, готовые тебя сдать, как стеклотару, при первом удобном случае? Ясно, что делать… Качаться, причем, чем скорее, тем лучше. Целый месяц у меня будет хорошее преимущество – доброе отношение неписей ко мне. Не воспользоваться этим было бы глупее некуда.

Уже к позднему вечеру вчерашнего дня весь лагерь о случившемся в храме знал. Если бы военные донесения доставлялись так же быстро, как и последние сплетни и слухи, то победа в войне – не смотря на все ухищрения противника – точно была бы за нами. Из этих же слухов я узнал, что Сэма на днях будут жечь на пятачке между казармами, ну а Адам действительно будет «за нарушение дисциплины» как раз месяц заперт на хлебе и воде. Вообще, я до этого, если честно, думал, что с ним обойтись могут и жестче – как никак война, все серьезно… Но тут оказались свои нюансы. Во-первых, фактически Адам ничего не украл. Во-вторых, чистосердечно во всем признался еще во время допроса Инквизиции. В-третьих, – подозреваю, что именно эта причина была главной – он слишком хороший диверсант, чтобы его можно было потерять. Как раз редкое сочетание вора и невидимости. Скорее всего, как только он выйдет, его тут же отправят на задание «заглаживать свою вину», ну и попутно доказывать преданность родной Византии. Мда… Ничто не ново под луной.

Мне, к тому времени, как Адам выйдет, нужно хорошенько прокачаться, чтобы позаимствовать у вора его собственность. В воровских ухищрениях я ему не конкурент, но вот менталист… От паразитов его амулет может и защищает, но вот от ментального мага… Посмотрим. Уж слишком любопытная вещица, чтобы оставить ее без внимания.

На сегодняшней тренировке корпуса защиты я, кстати, вообще обнаглел. Пользуясь доброжелательным отношением Ахиллеса, я ментально атаковал почти всех, исключая, разумеется, Лидию, ну и девушек, которых в корпусе защиты оказалось не мало. Наверное, в том факте, что женщины на войне не чувствуют себя защищенными и дружно выносят из Инициации щиты, был какой-то свой философский смысл. Не знаю. Я же, просто отметив про себя этот факт, атаковал в основном мужскую половину корпуса. Девочки, кстати, косячили так же будь здоров, так что из толпы вообще не выбивались.

Новобранцы на сегодняшней тренировке истерили, ругались, огрызались и даже плакали. Атмосфера была тяжелая, не без моего участия, само собой. Также ко мне часто подбегали залечить раны. Слишком часто. Подозреваю, что из-за нервного перенапряжения народ просто отлынивал от полосы препятствий под благовидным предлогом «показать врачу вавку».

Ахиллес, наблюдая за очередной матерной истерикой безусого юнца, в начале офигевал, а потом орал что-то из разряда:

– Соберитесь, салаги! Сколько можно истерить?! Вы не на деревенской ярмарке, а на войне!

Вот, как говорится, если бы не я, «салаги» точно собрались бы и все делали нормально, но не тут-то было. Очередная истерика. Причем, не одна. Взвинченные до предела новобранцы – как раз девочки – часто истерили просто за компанию по своей давно заведенной женской традиции. Почему, как говорится, и не поистерить с хорошим человеком? Над полигоном вновь раздавались маты, всхлипывающие рыдания, крики, девчачье «да сколько уже можно» и «да я бы одна лучше вокруг лагеря целый день бегала».

Ахиллес хмурился, кусал губы, бормотал под нос:

– Да что сегодня с вами такое творится…

Потом быстро приходил в себя и вновь над полигоном раздавались его зычные команды.

Когда пришло время обеда – выдохнули все. Подозреваю, что Ахиллес рад был этому факту больше всего вместе взятого корпуса защиты.

Распрощавшись с Ахиллесом, пошел к месту кормежки, попутно рассуждая, что, увы, у заклинаний в системе не видно полоски прогресса. Я сегодня прилично прокачал и доктора, и менталиста. Вот сколько мне осталось до следующего уровня? В последний час тренировки даже сбиваться начал – видимо, просто вымотался так, что даже заклинания стали сбиваться. Глянув на полоски состояния здоровья, выносливости и манны, приметил, что таки да – выносливость заполнена на треть, а манна на половину. Видимо, это эффект усталости. Надо иметь ввиду и держать галочку в голове, если чего…

Когда в столовой, поглощая вдумчиво пайку, рядом с собой услышал незнакомый голос, накатил философский ступор. Нет, ну вот что за народ, а? Может у них тут традиция такая – жрать другим мешать?

– Радостно знать, что среди нас есть Проверенные Дети Спасителя, – прозвучал рядом со мной нарочито звонкий бодрый голос, – Ты из Мышовицы, да?

Подняв от тарелки глаза, с удивлением увидел девочку. Надо же… А голос больше мужской. Или это мальчик? Или девочка? Блин, кто ты, неизвестное существо?

Мой собеседник – невысокий, щуплый, со светлыми волосами, собранными в короткий хвост, огромными зелеными глазами, с любопытством наблюдающими за мной из-под пушистых ресниц, и удивительно тонкими запястьями рук – не дождавшись от меня ничего кроме мрачного взгляда а-ля «дай мне пожрать спокойно, незнакомый человек», бухнулся рядом, явно демонстрируя мне сто процентное дружелюбие и ожидание ответа.

Хотел матюкнуться, но передумал. Так то, я сам вчера прочел в сообщении от системы, что отношения нпс ко мне улучшились. Вдруг у этого непися плюс еще пунктик доброжелательности к «Проверенным детям Спасителя»? Всяко может быть… Осталось только еще научиться распознавать искреннюю и наигранную доброжелательность. После своей ошибки с Крисом сообразил, что ни фига не разбираюсь в том, что вокруг происходит. Ладно… Надо что-нибудь ему ответить:

– Э-э-э… Ну да, я из Мышовицы…

– Ну надо же! Старший Инквизитор также с тех мест… Воистину, они святые… Кончится война – обязательно пойду в паломничество на твою родину. Храмов, насколько я знаю, у вас там много. Меня, кстати, Артуром зовут… Моя деревенька почти у границ с Ктулхиатом, сам понимаешь, что из-за боязни авианалетов высокий красивый храм, как в ваших местах, мы построить не можем…

Я рассеянно слушал треп моего собеседника – Артур, значит мальчик, ну надо же – про себя думая над тем, что в который раз слышу разговоры об этом загадочном Старшем Инквизиторе и его очешуительной крутости, а по сути, кто он и что он, не знаю ничего. Томас, как назло еще, в моей башке молчит, как партизан на допросе. Только подумал об этом, и сознание Томаса вяло шевельнулось внутри меня: «Я тоже ничего не знаю. Нам не рассказывают о Старшем Инквизиторе, чтобы мы не пытались повторить его Высоких Святых Деяний. Так говорят… Считается, что смертность на Инициации из-за этого высокая…» Я после этих слов в моей башке, поперхнувшись, закашлялся. Ну надо же! Прямо Тот, Кого Нельзя Называть, блин… Где-то я уже эту побасенку слышал…

Артур сразу принялся извиняться:

– Ой, извини, я тебе поесть спокойно не дал, да? С разговорами пристал, и ты подавился…

На Артура прямо жалко было смотреть. Паренек побледнел, и чуть ли не рыдал с расстройства. Я поспешил исправить ситуацию, а заодно, если получиться, раздобыть нужную инфу:

– Если честно, ты просто затронул тяжелую для меня тему, Артур, – взяв себя в руки, несколько пафосно начал я.

Собеседник мой замолк и превратился в сплошное внимание. Я продолжил:

– Нам в деревеньке ничего не рассказывают о Старшем Инквизиторе. Видимо, пресекают любую возможную гордыню по этому поводу, понимаешь?.. – ляпнул я, сам поражаясь своей вычурной пронырливости. Ишь ты! Загнул как…

«Гордыня»…

Глаза Артура прямо-таки засветились проницательностью:

– А-а-а… Воистину, мудра наша церковь! Если бы Старший Инквизитор был родом из наших мест, я бы тоже гордился! Так что, вам совсем о нем не рассказывают?

– Нет, – скорбно выдохнул я, и, не веря своему счастью, что собеседник попался на удочку, добавил – Из деревеньки я уехал и может ты мне хоть что-нибудь о нем расскажешь, а то война вокруг… Страшно представить, что я умру, не узнав ничего о его выдающейся жизни…

Артур опять чуть ли не рыдал. Блин, офигеть, как легко довести его до слез.

Или это я перегнул с драматизмом? Так-то да… Я могу – не один год в захолустном театре, как говорится, с провинциальным бомондом за кулисами водяру глушил… Нет, а он точно не девочка? Точно-точно?..

– Да, гордыня, конечно, гордыней, но как представлю себя на твоем месте… – выдохнул Артур, а потом, оглядевшись по сторонам, добавил, – Думаю, не будет большой беды, если я тебе все-таки расскажу о вашем земляке.