Текст книги "Любовь вне правил (СИ)"
Автор книги: Евгения Владон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Любовь вне правил. Часть 1
Евгения Владон
ВМЕСТО ПРОЛОГА. Дьявол не всегда выбирает себе жертву сознательно...
Нет, нет и ещё раз нет! Никаких нашествий демонов, низших духов, темных ангелов и явления самого господина Мефистофеля не было и в помине! Хотя однозначно что-то дьявольское в его внешности присутствовало, впрочем, как и само неожиданное возникновение почти из ниоткуда в самый непредвиденный момент.
– Дайте-ка угадаю... кружевные стринги и-и... никакого лифчика! Я прав? Или я прав?
Поначалу она даже не сообразила, что обращались именно к ней. Слова прозвучали рядом, скользнув по воздуху прямо над затылком, и переместившись звуковой волной низкого мужского баритона вслед за чьей-то осязаемой тенью к левому ушку и дальше в сторону. И как видно они задели не только макушку головы, пробежавшись ментоловым холодком по всей обнаженной спине девушки вплоть до копчика.
Их смысл вогнал в расслабленное и практически полностью до этого отключенное сознание Джоанны свои раскаленные иглы шокирующего контекста секунд где-то через три-четыре, не меньше.
– П-простите... вы что-то сказали?
Наверное они оказались слишком раскаленными. В голове определенно лопнуло несколько сотен сосудов, и ясный взор округлившихся от удивления глаз накрыло временной вспышкой рванувшего адреналина.
– Люблю угадывать, что надето на девушке под столь откровенным облачением, именуемым в миру коктейльным платьем. И что самое приятное, очень редко ошибаюсь.
– Самое приятное?..
Пришлось часто заморгать, поскольку буйство лопающихся сосудов никак не желало прекращать своего эффекта домино. Теперь её почти обнаженное под взглядом и прикрытием тени незнакомца тело буквально и полностью накрыло с головой очень и очень обжигающей волной неконтролируемого волнения. Пальцы интуитивно впились в тонкие стенки бокала, изгибы локтей плотнее вжались в холодную поверхность глянцевой столешницы барной стойки, то ли в неосознанном поиске прочной опоры, то ли... чего-то весомо ощутимого, если вдруг это что-то можно будет применить в ближайшие секунды в качестве тяжёлого орудия.
– Да, вы правы. Я слегка с юлил. Самое приятное в подобных случаях, если мои прогнозы полностью подтверждаются, особенно, когда я через какое-то время снимаю с данной девушки платье и напрямую вижу, что под ним находится.
После таких слов её должно было приложить окончательно, но!.. Что-то в голове вдруг щёлкнуло или резко перемкнуло... переключилось. Горячая пелена если и не сошла с глаз окончательно, то ослабила своё давление где-то процентов на семьдесят-восемьдесят, позволив наконец-то образу этого чёртового нахала проступить поверх перекрытой им картинки внешнего обзора (занимавшего до этого западное крыло зала ресторана «Аркадия»).
Он сидел на ближайшем высоком табурете всего в каких-то паре футах от её левого плеча. При чём ему ничего не стоило чуть поддаться вперёд и сократить это ничтожное расстояние до абсолютного ничто и буквально за считанные мгновения. Хотя, едва ли в эти секунды Джоанн думала о подобной вероятности.
Её ротик приоткрылся. Можно считать, у неё слегка отвисла челюсть. Дыхание-таки перехватило, но совсем по иной причине и даже не смотря на то, что в груди, на уровне солнечного сплетения повеяло стынущим холодом, а в голове или сознании опять что-то перемкнуло. И в тот момент оказалось несколько проблематичным определить, что именно она почувствовала. Немного позже она назовет этот "приступ" необъяснимым наваждением, поскольку то, что она тогда увидела должно было вызвать в ней одну лишь волну ответной неприязни.
Но, увы, в нём действительно было что-то дьявольское, хотя его внешность практически вопила теми элементами, которые Джоанн Слоун так ненавидела в представителях мужского населения планеты... если не считать длинных волос.
Да, длинные, до плеч, густые, тёмно-русые с рыжеватой медью и слегка вьющиеся локоны – единственное, что в нём притягивало искушенное внимание... Ну, кроме гладиаторской фигуры ростом не менее шести футов с впечатляющим размахом мускулистых плеч, рук, обтянутых чёрным шелком сорочки (именно что обтянутых!) с закатанными по локти рукавами и расстёгнутыми под широкой шеей несколькими пуговками ворота. И черты лица вроде тоже как бы были вполне даже симпатичными, а может и не только вполне. Во всяком случае, глаза цепляли по любому, что в принципе и в первую очередь так раздражало. Слишком прямые, чайного цвета с янтарной золотинкой, с глубиной, которая впивалась в твой взгляд ненасытным омутом смертельного болота, намереваясь затянуть тебя на самое дно раньше, чем ты успеешь опомниться.
Слава богу, данное наваждение длилось недолго. Достаточно было переключить внимание на остальные не менее шокирующие детали: чёрный кожаный жилет (!!!), кожаный ремень с огромной овальной бляхой (лучше сразу пристрелите!) с какой-то выбитой эмблемой байкерского клуба и... несколько завитушек абстрактных рисунков цветных (боже всемилостивый!) татуировок на изгибе левого локтя и краешке загорелой груди, выглядывавшей из-под расстёгнутых планок рубашки.
Думаете, это всё? О, нет! Контрольным оказалась его борода! Нет, не аккуратная эспаньолка и не двухнедельная щетина, а самая, что ни на есть, настоящая, длинная и очень густая борода, из-за которой невозможно разглядеть ни контура губ, ни формы подбородка со скулами, ни определить настоящий возраст её хозяина! Одним словом, тихий ужас!
Возможно она бы даже выдержала наличие на его голове банданы или ковбойской шляпы к дополнению к его высоким (и, да!) кожаным ковбойским сапогам с набитым рельефным рисунком. Но... мама дорогая! БО-РО-ДА! Да ещё и более рыжая и светлая, чем сами волосы! Писец всему!
– А никто из этих девушек за подобные угадывания вас не посылал? – и кто, ради всего святого, дернул её уставиться в его почти недьявольские глаза своим посеревшим зелёным омутом возмущенного взгляда.
Кажется под густой мочалкой усов его губы расплылись в снисходительной ухмылке, по крайней мере, в глазах она отразилась на все сто. А после он сделал ещё один непредвиденный ход. И сердце в груди Джо как-то не по хорошему ёкнуло.
– Подобные девушки не станут надевать подобных платьев в подобные места, если не преследуют однозначных целей – дождаться кого-то, кто снимет с них столь откровенный туалет. А большинство подобных девушек предпочитает более откровенный подход, поскольку не пытаются скрыть видом своих вызывающих нарядов свои конкретные ожидания.
Он все-таки и вдруг поддался немного вперёд на Джоанн, и она всё-таки вздрогнула, когда его левая рука плавным жестом переместилась на край барной столешницы и... замерла всего в ничего от запястья её левой кисти. И она так и не сумела не зацепиться за его движение своим взглядом, вернее даже за его ладонь... за его пальцы! Длинные, сильные, расслабленные... красивые, с полированным маникюром на ногтях.
Но и это было ещё не всё!
– Подобные платья и подобные места? – с каждой пройденной секундой и произнесенным этим напыщенным неандертальцем словом, её собственные пальчики ещё плотнее вжимались в нагретые от подскочившей температуры стенки бокала. – Вы вообще соображаете, о чем только что поведали абсолютно незнакомой вам девушке? Да вы её практически определили в озабоченные нимфоманки, в крайнем случае, наградив званием легкодоступной шлюхи. И как видно, вы явно спутали те бары и сомнительные заведения, в которых привыкли ошиваться в этих своих ковбойских сапожках всю свою сознательную жизнь, с приличными ресторанами не для класса среднего достатка. И уж поверьте на слово, мне сейчас ничего не стоит подозвать одного из администраторов и попросить его выставить вас отсюда, закрыв вам доступ в "Аркадию" до конца ваших дней!
– Не удивительно, что первым непреодолимым желанием у меня сработала реакция накинуть на ваши плечи и спину пиджак. Возможно, я бы так и сделал, если бы он у меня был!
Именно! То расстояние, что он сократил между их лицами до какого-то ничтожного фута, оказалось слишком ощутимым! В голову ударил легкий аромат горького миндаля, а все последующие движения этого чёртового авантюриста приобрели нежелательную сверхосязаемую угрозу, скользящей вокруг Джоанн невидимой тени опасного хищника. И похоже, он очень хорошо знал, о чём говорил и что делал, что особенно и явственно читалось в его затягивающих глазах, от прямого взгляда которых у Джо ещё быстрее и отчаянней трепыхалось в груди взволнованное по неясным причинам сердечко. И как раз последнего она никак не могла понять, чем таким исключительным он заставлял ТАК её волноваться! Да мало ли она за все свои тридцать с небольшим лет успела отшить от себя подобных самовлюбленных самцов!
– Какое-то резкое отступление от темы. Вначале хотели снять с меня платье, теперь вдруг одеть во что-то ещё... Может для начала определитесь?
– А что тут может быть неопределенного? – он вдруг приподнял правую ногу и демонстративным ленивым движением оперся подошвой начищенного до слепящего блеска сапога на нижнюю перекладину ножек стула-табурета, на котором сидела Джоанн. Теперь его колено находилось от её бедра и ягодицы буквально в каких-то нескольких мгновениях от угрозы соприкосновения.
А вот это уже был явный перебор!
– Разве я сказал, что у меня отпало желание снять с вас платье? Увы, но я привык делать подобные вещи без лишних свидетелей. И я просто пытался объяснить, что не каждая из девушек в подобном платье способна вызвать во мне столь острое чувство – спрятать её от похотливых глаз половины присутствующего здесь окружения. Подобной красотой обязан любоваться только один человек, и вы определенно его ещё не нашли или до си пор находитесь в активном поиске. Это же не абы какой кусок дорогой материи, так выгодно подчеркивающей, а отнюдь не скрывающей, самые аппетитные формы вашей точеной фигурки. Это стопроцентная наживка! Вызов! Отрезвляющая пощечина! Откровенный удар под дых любому, у кого хватит смелости подойти и заговорить с вами первым.
Если бы она не была так шокирована его напором, его... абсолютно не вяжущимся образом с её представлениями о настоящих мужчинах, она бы точно расхохоталась прямо ему в лицо. А может быть и не расхохоталась. Просто встала бы и ушла в другой конец залы. Тем более, справа от неё никто не сидел – путь к отходу был свободен!
Тогда, что же её так пригвоздило к месту, как и непреодолимо тянуло проколоть его наглые глаза собственным вызывающим взглядом оскорбленной амазонки? Уж определенно не пара глотков шардоне.
– Да неужели? – вместо смеха из её горла вырвался лишь сдавленный смешок. – Вам случайно очень тесные джинсы не перекрыли ток крови в иные жизненно важные органы? Поскольку голова явно не ваш ведущий мыслительный центр. И для полной ясности, ковбой!..
Она наконец-то отлепила фаланги левой ладошки от бокала, показательно приподняв кисть руки к глазам вконец зарвавшегося нахала, и сложила в кулак все пальчики, кроме вытянутого безымянного.
– Видишь это колечко на основании вот этого пальца? – она даже слегка им пошевелила для пущей убедительности и вызывающей демонстрации весьма красноречивого жеста-"пощечины". – Оно называется "помолвочным"! То есть, его наличие на моей руке указывает на тот факт, что мне его подарил один конкретный человек с весьма конкретной целью, чтобы через какое-то время надеть на него сверху ещё одно, именуемое в простонародье "обручальным"! Тебе ведь не нужно объяснять значение слова "обручальный"?
Это было странным даже для неё. Раньше до подобных вещей (и подобных прилипал!) она в жизни никогда не опускалась. Но было что-то в этом... засранце нечто такое, что вызывало дичайшее желание сделать в ответ что-то невероятное и невозможное – опустить как можно ниже именно его!
– Да будь на всех твоих пальцах рук и ног все двадцать обручальных колечек, милая, это бы не изменило ровным счетом ничего! Кто бы тебе его до этого не надел, твоё сердечко для него и по сей день остается под семью бронированными замками. Я угадал или я угадал? Ты же так вырядилась сюда не только для него одного. Да и он будь тем самым единственным, разве позволил своей невесте так себя выставлять на показ? Настоящий мужчина, да ещё и собственник, сделает всё возможное, чтобы его собственность оставалась только при нём!
И в подтверждении своим словам, его глаза без стеснения и каких-либо моральных предвзятостей заскользили по фигурке сидящей перед ним почти впритык девушки вызывающим и весьма ощутимым взглядом искушенного эстета. По длинной белоснежной шейке к глубокому декольте атласного платья цвета золотой бронзы с перламутровым отливом, державшегося на округлых плечиках Джоанн на честном слове двух тоненьких бретелек. "Липкая" ткань простого кроя, казалось, и вправду больше подчеркивала стройный и весьма фигуристый стан девушки, грозясь при самом легком и незначительном движении натянуться второй "прозрачной" кожей или вовсе соскользнуть живой драпировкой по её округлым формам и ножкам прямо на пол.
И чем дольше он разглядывал её, намеренно задерживая свой осязаемый взгляд на выступающих под чашечками лифа сжавшихся сосках и небольших упругих полушариях высокой груди... тем непреодолимей её тянуло врезать чем-нибудь по его физиономии и желательно чем-то более весомым, чем своей ладошкой. А лучше оставить поперек этого гладкого лепного личика несколько глубоких кровавых полос-царапин.
Только теперь, похоже, её крыло жаром не одного лишь возмущенного негодования. Она реально ощущала себя под этими чёртовыми глазами не просто обнаженной. Одно дело, когда тебя всего лишь рассматривают, открыто или тайно восхищаются, давятся слюной, и совсем другое... когда кто-то вот так, без особого стеснения пытается попробовать тебя на вкус, запах и забраться буквально под кожу, пусть даже при этом не прикасаясь к тебе физически!
– Это тело слишком свободно и понятия не имеет, что такое умирать и растворяться в знающих каждый его дюйм руках... из самой желанной клетки которых ты не захочешь больше никогда вырваться. А закованное в тебе сердечко привыкло отсчитывать секунды банальных и предсказуемых дней без ненужных эмоциональных встрясок, волнений и неожиданных неприятностей. Так что... кто бы не был тот несчастный, надевший на твой пальчик это колечко, я ему не завидую. Ни твоё тело, ни тем более твоё сердечко ему никогда принадлежать не будут.
– Вот прямо так и не завидуешь? Можно подумать, у тебя шансов куда больше, чем у него! Ты себя хоть сам слышишь?
Да что с ней не так? Или с ним? Почему она просто его не пошлёт? Какого чёрта она вообще продолжает сидеть рядом с ним, слушать этот бред и... заливаться снаружи и изнутри жидким огнем противоречивых эмоций? Позволять ему и дальше лапать себя взглядом, словами и ничем не прикрытыми желаниями! Ещё немного, и она почувствует его скольжение в совсем нежелательных для этого местах.
– Поверь, моя циничная амазонка, мне бы хватило и одного вечера, чтобы убедить тебя в обратном!
Слава богу, в этот раз ей-таки удалось рассмеяться в голос, пускай несколько натянуто и отрывисто, но зато это был искренний смех и от всей души.
– Что ж, это было... весьма познавательно, но... – она продолжала тихо посмеиваться, демонстративно снимая кончиком пальчика с края века набежавшую слезинку. – Боюсь, мне придется тебя разочаровать окончательно и бесповоротно, ковбой. Сколько и чего бы ты тут не пытался навешать мне на ушки, всё это лишь банальный треп и пустозвонство. За попытку подката, так уж и быть, высший балл, но за конечный результат, увы...
Наконец ей удалось успокоиться окончательно и даже изобразить на губах мягкую улыбку ласкового сожаления. Пожать плечами и склонить голову на бок в прощальном жесте, пусть её и продолжало при этом слегка потряхивать изнутри диким желанием вонзить длинной шпилькой своей золотой туфельки прямо по центру выпирающей ширинки чёрных джинсов, под вызывающей бляхой ковбойского ремня напротив.
– И если ты не хочешь в ближайшие... три-четыре минуты столкнуться лицом к лицу с моим законным женихом, советую прямо сейчас поспешить начистить свои шпоры и направить их в менее безопасное для них здесь место!
Всё бы ничего, если бы этот напыщенный позёр после её слов и бровью не повел. Мало того его чёртовы демонические глаза словно передернуло мутной дымкой не очень светлого чувства. И он определенно лыбился, хотя под его долбанными усами этого невозможно было разглядеть.
– Ну, если ты так переживаешь за меня или... своего жениха, так уж и быть.
Ещё одно из его непредсказуемых движений, заставивших Джо обомлеть, оцепенеть и... задержать дыхание. Он неожиданно поддался вперед, хоть и не слишком быстро, скорее плавно и мягко, будто скользнул по воздуху вместе с плотным вакуумом своей осязаемой тени, частично накрывшей его жертву сбоку и со спины. А на деле, всего лишь нагнулся к её вспыхнувшему ушку. Очень и очень близко. Настолько близко, что ей почудилось, словно она ощутила оголенным плечом, рукой и шеей исходивший из его распахнутого ворота рубашки вибрирующий жар безумно сильно тела (как она позже его обзовёт – Жар из самой преисподней).
– Но если вдруг в будущем, по каким-либо неизвестным причинам нас опять сведет случай... не обессудь, но я буду уже действовать по своим правилам, как и делать то, что посчитаю нужным в той или иной ситуации. Ты права! Слова – это только слова, а я привык доказывать делом и брать от жизни то, что само буквально просится мне в руки. А твоё тело ну... просто стонет и изнывает по подобным рукам...
Нет... вот ЭТО ТЕПЕРЬ был стопроцентный перебор! При чём обоюдный!
Его пальцы скользнули по выпирающим позвонкам Джоанн где-то чуть ниже лопаток, прочертив шокирующей линией чувственного узора едва не до самого копчика. Так неожиданно, невесомо и... воздушно, как дуновением юного бриза. Она не успела не вздрогнуть, не отшатнуться... более того! Ментоловая волна острых мурашек "вспорола" тончайший слой эпидермиса будоражащей вспышкой захлестнувшего с головой блаженного удовольствия. Но им и этого показалось мало, хлынув выбивающей отдачей стянутой спирали вглубь сомлевшего до боли животика.
– Так что... можешь молиться уже с этой самой секунды, моя сладкая, о нашей возможной или невозможной встрече...
И он попросту убрал руку, в буквальном смысле "соскользнув". Отошёл, ушёл, снял неожиданным "резким рывком" с её обнаженных плеч и спины свой согревающий защитный "кокон"... или саван.
Она и сама не могла дать определение этому шокирующему феномену, не смотря на то, что по коже продолжали расползаться раздраженные им мурашки вперемешку с фантомной пульсацией прикосновений его пальцев. Может поэтому она не сразу пришла в себя, не очнулась, не обернулась и не сказала ему в след пару ласковых?
– Джоанн, бога ради, дорогая, прости за опоздание! Мы сами не ожидали, что попадем в это время в пробку!
А она не ожидала, что через несколько секунд к её плечу дотронется чья-то прохладная рука и заставит её панически дернуться, подпрыгнуть на месте и наконец-то обернуться, но уже к другому лицу. К долгожданному знакомому лицу и знакомому голосу. Вот только ожидаемого ощущения облегчения-покоя она при этом так и не испытает.
– Гаррет?.. – это всё, что смогло слететь с её комично округлившихся губок, пока её жених нагибался над её выбеленным личиком, намереваясь поцеловать в эти самые обомлевшие губы.
– Всё хорошо? – он снова выпрямился, на этот раз внимательней вглядываясь в не совсем привычное выражение лица своей неестественно притихшей невесты. – У тебя такой вид, будто ты только что увидела чей-то призрак.
Не исключено, что он был недалек от истины. К тому же... чувство дежавю усилило свои нездоровые позиции в самый неожиданный момент, и её почему-то и как-то уж очень непреодолимо потянуло посмотреть в сторону...
– Кстати, позволь тебе представить Чака Крэнфилда. Ты же хотела с ним познакомиться...
– Очень рад встречи, Джоанн!
– Мистер Крэнфилд, мне тоже очень приятно... Гаррет столько о вас рассказывал!
– Надеюсь, не только плохое... и прошу, зовите меня Чак!
Короткая временная передышка? Или долгожданное возвращение в реальность?
Она смотрела на старого университетского друга Гаррета Чака Крэнфилда, выжимая ответную вежливую улыбку радушного приветствия, а мысленно тянулась и рвалась в совсем иную от их места часть залы ресторана (она даже не могла объяснить, откуда знала, в какую именно!). И при этом она не заметила, как машинально вложила свою холодную ладошку в протянутую невысоким бледным Чаком сухую тёплую руку.
Идеальная короткая стрижка блестящих от геля смоляных волос, тёмно-карие, почти чёрные, раскосые глаза, гладко выбритое лицо усеяно оспинками переболевших им когда-то подростковых прыщей (вот ему бы точно не помешала хотя бы небольшая борода). Как и Гаррет, одет в строгий деловой костюм тёмно-синего цвета с обязательной удавкой на шее в виде безупречно повязанного серо-голубого галстука. И всё! Всё, на что ей удалось отвлечься на ближайшие секунды, успев за столь короткое время сделать в своем мысленном прагматичном списке несколько жирных галочек определенного значения.
– Договорились, Чак, раз вы уже зовете меня Джоанн!
Ну, вот, кажется, она его смутила. На бледных припухших щеках Чака вспыхнуло несколько алых пятен.
Хотя ей было абсолютно по барабану! Сейчас её волновал только один вопрос. Рассказывать ли Гаррету о случившемся, о её стычке с незнакомым нахалом, или сделать вид, что ничего не было. Да и что бы Гаррет в этом случае сделал? Устроил публичные разборки с этим типом прямо здесь, в самом ресторане, на глазах у изумленной публики? Серьёзно? Кто? Гаррет? Её Гаррет?!
Она сама не поняла, как и когда её взгляд самопроизвольно потянулся в сторону, вынуждая повернуться следом и лицом. Только чуть-чуть, самую малость, слегка, чтобы не выглядело слишком заметным, как будто она сделала это с какой-то конкретной целью, а не просто так неосознанно обернулась чисто из праздного любопытства.
И она всё-таки его увидела и практически сразу же. Ещё бы! За такой короткий отрезок времени он бы по любому не смог так быстро и далеко уйти. А не заметить человека с подобной внешностью пусть и со спины, всё равно что не увидеть в упор Эйфелеву башню на Марсовом поле в Париже!
Где-то в метрах шести-семи, почти в конце восточного крыла залы, о чём-то увлеченно беседующего с одним из крайне вежливых администраторов ресторана. И за эти несколько секунд, включая момент, когда он разминулся со служащим "Аркадии", направившись вальяжной походочкой (ну хорошо, не такой уж вальяжной, а вполне даже завораживающей) ещё дальше в сторону вип-кабинок, чтобы окончательно исчезнуть с поля видимости, он так ни разу и не обернулся. НИ РАЗУ!
Зато она успела разглядеть его в полный без единого изъяна рост, отметив ширину спины, размах плечей и степень натяжения джинсовой ткани брюк на его мускулистых ногах и на том... что находилось под уровнем пояса и ремня.
И похоже, её снова слегка (а может и далеко не слегка!) кинуло в жар...
Чёртов засранец!
