Текст книги "Двадцать квадратов и ребенок в придачу! (СИ)"
Автор книги: Евгения Светлакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Глава пятнадцатая, мужчина в доме, или пошли все на…
Алексей
Итак! Плюс, ситуации – Наташа обижаться на появление истеричной блондинки, заявившей, что она моя невеста, не стала. Это прекрасно и, кажется, это не равнодушие, скорее, с меня позже потребуют объяснений. Что же, расскажу, но вот минус ситуации тоже был.
«А вот и мама…» – это была первая мысль, когда я увидел гостей, мнимую невесту я даже не особо заметил. Что она мне, мать Наташи я уже знал по их короткому визиту в офис и ничего хорошего не ждал. Впрочем, от второй гостьи я тоже ничего хорошего не ждал, и желание спросить, на какой метле ее сюда занесло, так и вертелось на языке, хотя нет, обеих…
Массаракш, невеста, ну-ну, я такое что-то не припомню, особенно, когда она еще месяц назад носилась по моей квартире, собирала свои вещи, разглагольствуя, что устала от меня, моей пресной жизни, то, что я ее не ценю и далее по списку.
Если честно, я держать ее не собирался, по сути, эти отношения мне никогда не нравились, вернее, нравились сначала – живой пример анекдотов про блондинку в доме, это и правда было забавно, а вот потом… Потом стало несмешно, а поставить точки над «i» времени не хватило, как назло, все как-то завертелось и даже видел-то я ее редко, и было не до скандалов, хотелось спать…
Так что, когда она заявила, что едет в отпуск без меня, на мои деньги, конечно, но один черт – мне было не жалко. Лимит ограничен, больше, чем мне надо, она не потратит, а в остальном, скатертью ей дорожка. Я вздохнул свободнее, понимая, что это шанс раз и навсегда распрощаться. А когда она через две недели заявила, что встретила любовь своей жизни, и он ее любит – фотка кольца с брильянтом размером чуть ли не с величину ореха тоже присутствовала, видно, как аргумент в пользу любит – я и вовсе устроил праздник. Заказал пиццу и достал из заначки дорогое вино. Цирк хорош в дозированном количестве, но никак не в ежедневном выносе мозга.
А теперь вот она снова вернулась, и еще и невеста, Франкенштейна, чтоб ей… Вот что я теперь должен думать о ее умственных способностях? Что мозги отсутствуют, а за разукрашенной мордашкой только ниточка, на которой уши держатся?
А ведь если это так, значит, здесь она появилась по чьей-то наводке… Но здесь даже спрашивать не буду, и так имя сдавшего меня известно – Андрей, ему вот совсем не нравилось то, что происходило, и старший брат, по доброте душевной или дурости, решил вмешаться.
Доберусь, поговорю и серьезно, ой как серьезно, поговорю.
– А что это здесь происходит? Может, мне кто-нибудь объяснит? – вышла вперед мать, подпирая руки в бока, я с трудом сдержал смешок, понимая, с кого взяла эту привычку Наташа.
Что касалось ответа на вопрос, я придумать не успел – врать не хотелось, а сказать правду?.. Вот не уверен, надо понимать, как женщина, уже немолодая, может отреагировать, здесь и сердце прихватить или еще чего. А тут еще и моя блондинка Жанна, уже не моя, конечно, но проблем все равно доставит.
Мои терзания, как и терзания Натальи, а думала она, кажется, об этом же, развеял появившийся Кирилл.
Хлопнула дверь и уже от дверей крик “Папа”, и меньше, чем за десять секунд, мальчишка одним ловким прыжком оказался у меня на шее. Ловил я его, не задумываясь, это уже вошло в привычку.
– Папа? – переспросили женщины, ошарашенные новостью. Воцарилась тишина, которой мне хватило, чтобы услышать последние новости:
– Тетя Сима все перепутала, елка не сегодня, а по-послезавтра, и мы зря ездили, – Кирилл недовольно вздохнул и, отстранившись, серьезно посмотрел на меня. – Пойдем печенье делать!
Ответить и попросить подождать мне не дали: коридор буквально взорвался женскими воплями, и ребенок, что изначально ничего и не понял, испуганно прижался ко мне, закрывая ушки руками.
Наташа уже стояла перед нами, защищая от нападок матери, которая, кажется, вопила что-то о том, что я аферист и прочее, впрочем, Наташа была не одна, рядом держала оборону забывчивая тетя Сима, когда она появилась, я не заметил, но что же уже легче. Да и двое ребят из рабочей бригады тоже, оценив положение, старались угомонить женщину в «праведном гневе» на неразумную дочь и такого плохого меня. Я, кстати, уловил незнакомое имя Александр. Интересно, это о ком? Ладно, потом спрошу…
Жанна, которую сдерживали еще две пары рук, видно, решив, чем она хуже, рвалась вперед и при этом вопила что-то про законы, права и прочее, при этом не понимая и путая половину терминов и понятий. Потом было что-то про то, что ее, такую верную – предали, много нелестных эпитетов в мой адрес, смысл которых, культурным языком – я изменщик и неблагодарный кабель. И чем дальше заходил этот балаган, тем больше сжимался у меня на руках испуганный ребенок, что ничего не понимал, а эти две даже не осознавали, что несут, и их совершенно не волновала психика ребенка. И ведь ладно тупая блондинка – этой ни до кого, кроме себя, дела нет. Но родная бабка разве не понимала? Нет, с этим надо что-то делать и немедленно.
– Подержите, – я передал заплаканного Кирилла тете Симе, которую мать Натальи просто оттолкнула, когда та постаралась ее утихомирить и призвать к благоразумию. – Идите в комнату.
– Пап, – малыш вцепился в меня, давясь слезами.
– Все хорошо, я просто наведу порядок и будем печь печенье, хорошо? – я утер детские слезы, и мне кивнули. После чего наша тетя Сима героически нырнула в одну из ближайших комнат. Уже хорошо.
Скандал, между тем, перерос в настоящий хаос. Странно, вроде я не мечтал об экскурсии в дурдом в отделение для буйных, но почему-то оно пришло ко мне домой. А ведь, правда, дурка: Мать Натальи вопила, Жанна истерила, рабочие у нас вместо санитаров пытались все это унять. Наташа стоически держала оборону, стараясь не поддаваться на провокации и отвечала, не повышая тон и стараясь не уподобиться кричащим. Умница. Только вот весь этот балаган…
– Тихо! – голос я почти не повышал, говорил так же, как отчитывал на совещаниях нерадивых начальников, что своей безалаберностью чуть не угрохали проект. Всегда помогало унять все склоки и дискуссии, вот и сейчас все сразу затихли – Наташа благодарно посмотрела на меня, я заметил, как ее трясет. А ведь было с чего, даже мои нервы уже на пределе.
– Значит, так, – я встретился взглядом с Борисом, который стоял посередине, в любой момент готовый бросится к тем, кому будет нужнее. – Гостей, – кивок на женщин, – выведите из квартиры, появятся еще раз – вызывайте наряд, говорите про сумасшедших, которые ломятся в квартиру… Будут угрожать, говорите мне, решим…
– Да как вы смеете, эта квартира… – начала была мать Наташи, я просто поднял руку по своей обычной привычке, призывая к тишине… опять помогло, ну надо же, даже приятно.
– Не ваша, – я даже не подумал повышать тон, я, наоборот, заговорил еще тише, делая акцент на каждом слове. – Эта квартира Наташи и моя, а вы не имеете к ней никакого отношения. А то, что вы позволяете истерики в присутствии вашего внука и непристойные выражения в адрес его матери и вовсе заставляет меня думать, что вы даже права не имеете здесь находиться.
Наташу я отодвинул за свою спину, и так много пришлось ей наслышаться, и как с такой матерью она вообще уживается? Ты ей слово, она тебе десять? Вот уж счастье… И нет бы слушала, она ведь не принимает ничьего мнения, она считает, что права, и оскорбляет дочь.
– Да кто вы такой? Кто? Ишь ты, я неправильно веду себя при внуке и дочь оскорбляю, а ты кто такой, чтобы меня учить! Ты кто такой и какое имеешь право мне указывать? – ну что я говорил, опять не слышит.
– Я? Я отец Кирилла и, надеюсь, будущий муж вашей дочери, еще вопросы?
Женщина словно подавилась очередным ответом, чем, кстати, и воспользовались ребята, вытолкав гостей из квартиры… Вернее, вынесли, как мусор.
Вопли, конечно, возобновились, меня посыпали матами, угрозами подать в суд и прочим. Жанна не отставала, но что она вопила, было неинтересно. Эту женщину всегда было сложно воспринимать всерьез, а сейчас еще добавилось и отвращение. И хватило же наглости появиться.
Только когда закрылась дверь и крики в квартире стихли, я вздохнул с облегчением. День открытых дверей в дурдоме объявляется закрытым.
– Ты как? – я обернулся к Наташе, что вцепилась в меня и казалась в ступоре.
– Ты только что выставил мою мать из квартиры… – пробормотала она, словно осознавая произошедшее.
– Могу извиниться… перед тобой, перед ней только, когда она раскается в своем поведении, – моя соседка только фыркнула, кажется, намекая, что этого не произойдет, – а пока ты, конечно, можешь возражать, но ноги ее в квартире не будет… Шуму много…
– Еще сколько… – пробормотала девушка, наконец улыбаясь, – только жди засады, диверсий и всевозможные пакости. Она так просто не сдастся.
– Ну, я потерплю… Главное, чтобы ее крики больше не пугали Кирилла… Кстати, не похоже, чтобы он любил бабушку…
– У них это взаимно, – Наташа смешно поморщилась. – Кстати, – мне вернули мою же интонацию, – что это за «невеста»?
– Кошмаров, точно, – теперь пришла моя очередь морщиться.
– И все же?
– Я с ней встречался, был грешок, я ее серьезно не рассматривал, да и сложно относиться к ходящему анекдоту серьезно. Отношения меня не сильно обременяли, лимит на ее “развлечения” был ограничен, за что, конечно же, меня называли жмотом, а так… Я работаю большую часть времени, я дома даже ем не всегда и сплю иногда на диване в офисе, когда сроки горят… Последние полгода интима-то не было. Так что, считай, что кошка…
– Кошка? – Наташа нехорошо прищурилась. Так, я не понял, она ревнует? Или это праздный интерес…
– Наташ, ты же понимаешь, о чем я… – я даже растерялся.
– Хорошо, а почему она появилась здесь? Она хоть в курсе, что ты уже с ней не встречаешься?
– Ну, надеюсь, ибо когда она мне писала в последний раз, она мне похвасталась щедрым любовником, обозвав меня нищебродом.
– Но она пришла…
– Я думаю, знаю, откуда ноги растут, кто ей напел, но, Наталья Игоревна, что это за допрос? – я притянул ее к себе, легко целуя в губы. – Мне кажется, или я слышу ревность в твоем голосе?
Я думал, что она начнет отнекиваться, обзовёт самоуверенным бараном или еще чего, и так все было слишком хорошо сегодня и в последний час, не считая явления двух истеричек, зачем просить больше?
Но Наташа меня удивила – она подняла руки, перебросила мне их за голову и улыбнулась, хитро посматривая на меня снизу вверх.
– А разве я не имею права? – она лукаво подмигнула. – У нас сын, а тут какая-то фифа…
От ее тона и улыбки я засмеялся и, наклонившись, поцеловал ее уже сильнее.
– Вот, что я говорила, говорю же, я знаю способ их помирить, а ты мне не верил… – мы медленно прервали поцелуй и обернулись к тете Симе, что с Кириллом на руках – слез, прошу заметить, как не бывало – стояла в двери комнаты, оба светились от счастья.
Мы с Наташей переглянулись, решая, стоит ли обидеться или нет.
Все снова решил Кирилл.
– Папа, идем печенье делать! – тон не подразумевал возражений. Ну и что я мог на это ответить? Да кто вообще из нас посмел бы возразить ребенку после случившегося?
Печенье так печенье, это явно не стремянка, и никто не пострадает.
Я покорно кивнул, и мой сын извернулся на руках тетки, которая поторопилась его отпустить, и, подбежав, повис на мне.
– Мам, а ты можешь работать, это наше мужское дело, а ты девочка – тебе положено отдыхать, – выдал в завершение Кирилл, и мы с Наташей прыснули от смеха, разряжая напряженную атмосферу.
Глава шестнадцатая, чай, разговор и кошмары
Наташа
“Хочу с ним познакомиться и пожать ему руку! Он – мой герой!” – я с удивлением смотрела на сообщение от папы, который явно наслаждался представлением. Моя ничегошеньки не понимать… Моя не знать, как реагировать… Моя вляпаться по полной… Тьфу, манеры речи Джа-Джа только не хватало сейчас, но я и правда вляпалась.
С одной стороны, я не хочу портить отношения с матерью. Она мать – да, у нас есть недопонимание, но все же это мама… Хотя, с другой стороны, вынуждена признать, что в этот раз она перешла все границы дозволенного. И Алексей, верно расценив ситуацию, просто выставил разбушевавшуюся женщину за дверь, чтобы она не устраивала истерики при ребенке. Реакция папы вполне логична: его жену выставили из дома дочери за поведение, чтобы защитить психику любимого внука. Великолепно, да любой, кто на это осмелится, в глазах папы – герой. Нет, конечно, маму он любил, но объяснить ей, что у меня своя жизнь, он не мог. Как впрочем, и то, что она неправа по многим вопросам. Впрочем, Александра он не любил и в этом случае открыто ей перечил и не соглашался, а наш с ним развод воспринял как счастье и подарок небес, грозился за святой водой сбегать и освятить все, чтобы не дай бог эта нечисть не вернулась к нам в дом. Скандал с мамой, наверное, слышал весь район…
А вот меня сейчас грызла совесть, возвращаясь к пункту «она же мать и хочет как лучше». Но, с другой стороны, может, хоть так она поймет, что не стоит все решать за меня? Одно ее упоминание “Сашеньки” чего стоило, мол, я дура, не боролась за свое счастье, измену могла простить и прочее…
Если вспомнить всю мою семейную жизнь, она всегда была на его стороне, а не на моей. Развод, не по моей инициативе, восприняли так, что я плохая жена, а он все равно хороший, виновата я, неправильно себя веду и он «прав». А как при этом восприняли, что я беременна, ох… Еще и мое заверение, что отец – это не бывший муж… Как же она начала настаивать на аборте, убеждая, что это разрушит мою жизнь… Даже сама записала как-то… Дарт Вейдер и все ситхи вместе взятые!
Да, я многое ей прощала, но давно пора было поставить ее на место, а у меня все не хватало силы духа и ключи отобрать, и просто запретить приходить, а вот Леша это сделал, не задумываясь. Еще и замок поменял… Все в течение часа.
Без скандала и умывания рук – твоя мать, ты и разбирайся… Нет, просто выставил, ибо это было правильно…
– Уснул, – Грибоедов появился в кухне, я только кивнула. Я уже перестала сопротивляться, что “папу” мы просим постоянно, а меня при этом задвигали на второй план. Теперь я понимала, что во мне больше говорила ревность, ведь столько лет он был только моим ребенком, и никто не занимал его внимания, а теперь я должна делить его с человеком, который внезапно появился в моей жизни. Я даже не до конца понимала его намерения, но, с другой стороны, почему я не могу на это согласиться?
Но все же это была странная игра, и я уже не представляла, чем она закончится.
– Спасибо, – я кивнула и закрыла ноутбук, все равно не представляя, что дальше делать: работа встала, хотелось забиться в угол, свернуться калачиком и жалеть себя. Ненавижу такое состояние.
– Чай? Будешь… – то ли спросил, то ли утвердил сосед.
– Спасибо, – повторила я, рассматривая Алексея и снова чувствуя, что я упускаю что-то очень важное, что-то очень знакомое. Я ведь его видела до нашего знакомства. И ведь дело не в статьях, мне почему-то кажется, мы встречались раньше, но где? Почему я не могу вспомнить? И почему это кажется таким важным и не дает мне покоя?
Телефон снова пискнул и высветил сообщение. Снова мама.
«Ты совершаешь ошибку. Он возьмет и заберет сына. Поверь моему…»
– Японский магнитофон, как же бесит, – прорычала я, переворачивая не в чем неповинный смартфон, чтобы не видеть экрана.
– Наташ, – Леша подошел ко мне и ласково провел по моим волосам, потом аккуратно приподнял мой подбородок, чтобы посмотреть в глаза. – Что-то случилось? Я опять что-то не то сделал?
Я замотала головой, борясь с желанием его обнять. Кажется, в него влюбился не только мой сын, но и я…
– Если это из-за твоей матери, я могу…
– Ты ей не угодишь, – я отмахнулась: злиться на мать я не хотела, да, мы опять с ней не сходились во взгляде на жизнь, но пункт «она мать» все же давал ей поблажки, хотя все меньше и меньше – если она вбила себе что-то в голову, то это не лечится. Я ее люблю, но воевать с ней… Надоело, проще уж объявить полный разрыв отношений.
– Но все же, почему она не любит внука? – спросил о больном Леша, поглаживая меня большим пальцем по щеке, я едва не замурчала от этого жеста.
– Она считает, что я изменила мужу и по этой причине мы развелись, а Кирилл – результат этой измены, – созналась я, закрывая глаза и наслаждаясь прикосновениями.
– Но это не так? – спросил Алексей, кажется, понимая меня без лишних слов.
– Не так, – я вздохнула, – изменил как раз муж. Любовница оказалась ушлая, быстро прибрала его к рукам и потребовала развода… Смешнее то, что, зная то, что мы будем встречать Новый год у друзей, потребовала, или как это назвать, чтобы он взял ее с собой, а меня там не было…
– А друзья?
– А что друзья? Они, конечно же, испортили ей платье, подпалили брови и пересолили или переперчили все, что доставалось этой парочке, но что еще? Портить Новый год еще больше? Зачем?
– Но тебе он его испортил… – Алексей наклонился и поцеловал меня в лоб, вызывая целую бурю чувств внутри. Все же я в него влюблена…
– У меня был Ван Гог и общество тети Симы, тогда дядя Саша только пытался ухаживать за ней, но замуж она ни в какую не хотела… Да, мне было нелегко, но я предпочитаю уходить сразу и навсегда, – я поймала его за футболку и сжала ткань в кулаке, не решаясь притянуть его к себе.
– Я запомню и не допущу, – губы мужчины уже целовали мое лицо. – Но как он мог бросить беременную жену и как вас могли развести?
– В момент развода я даже не подозревала, что беременна, а потом… Зачем ему сообщать? Это мой ребенок, ему он не нужен…
– А матери ты не сказала… – снова не вопрос, а утверждение, а его губы касаются моих. Странная у него манера вести диалог, но я уже сама притягиваю его к себе.
– Про измену мужа? Конечно же, сказала, но то, что Саша отец Кирилла? Нет. Я не хотела, чтобы об этом знали… – я говорила тихо, уже обнимая его за шею и целуя в ответ. Тороплю события? Ему нужна моя комната и все это игра? А пошло все к ситхам…
– Саша? Александр? Но отчество…
– Пришлось хитрить и нарушать закон, – я усмехнулась, открывая глаза и взглянув в глаза своего соседа. – Отчество в честь человека… А не важно, просто это имя мне приятнее, чем имя того, кто меня предал…
– Приятно слышать, – Леша снова поцеловал меня, уже дольше и более настойчиво. Заставляя меня терять голову в этой нежности.
Цветные карандаши, что же я делаю? Но растворялась в этих поцелуях, судорожно пытаясь найти причину его оттолкнуть, пока не пришла к мысли спросить, какая у него кровать… Кстати, а у него вообще есть кровать? Кстати, зачем ему футболку?
Мою наглую попытку стянуть с него одежду прервал свист чайника… Если что, это не я, это все руки…
К моему разочарованию, Алексей отстранился, убирая мои руки со своих плеч и, легко коснувшись губ, отошел к плите. Я же старалась успокоиться. Мне нельзя терять голову, а то, что я пытаюсь раздеть соседа, явно не показатель адекватного состояния…
Мобильный опять известил о сообщении. Я вздохнула и потянулась к смартфону, перевернув его, и взглянула на дисплей.
Ничего нового, еще одно сообщение от матери. Теперь требование впустить ее в квартиру. Японский магнитофон, ну серьезно! Я посмотрела на время. Ну да, девять вечера самое время приходить в гости. В дом, где есть маленький ребенок.
– А может, с ней можно как-то договориться? Все объяснить? – Алексей мельком взглянул на смс и только вздохнул, покосившись в сторону прихожей, словно ожидая, что в дверь вот-вот начнут ломиться… – Я, право слово, чувствую себя злодеем, но нет уверенности, что, если пущу, снова не начнется беспредел.
– Я пыталась, меня она не слушает…
– А меня?
– После того, как ты сказал, что отец ребенка? – я засмеялась, закрывая лицо руками. – Да здесь даже не поможет желание меня выдать замуж… Ты точно злодей и хуже, чем ситхи для джедаев!
– Почему?
– Потому что ты, по ее мнению, посмел разрушить семью и мою жизнь, а еще ты пропадал где-то три с лишним года…
– Ну да, за последнее можно расстреливать… Хотя пропадал я шесть лет… Каюсь…
– Что? – я подняла взгляд на задумавшегося мужчину, почему он вспомнил про шесть лет? Или мне послышалось?
– Папа! Мама! – из комнаты послышался плач, мы переглянулись и бросились к сыну. Договорить мы потом успеем, сейчас проблемы посерьезнее.
Глава семнадцатая, хорошее утро и неприятная встреча
Алексей
Проснулся я оттого, что мне, во-первых, было жарко, во-вторых, ныло все тело, ну, и в-третьих, на мне кто-то спал, и это был не кот. Вот вам и доброе утро.
Я приоткрыл глаза, не смея пошевелиться.
В свете ночника изучая потолок – белый, вернее, сейчас серый, с лепниной… Знакомой лепниной, только трещины в штукатурке не мои. Что-что, а свой потолок я за это время хорошо изучил.
Я снова закрыл глаза, восстанавливая события вечера: сначала Кирилл и его кошмары, а потом… Восстанавливая всю хронологию событий в голове, немного полежал с закрытыми глазами.
Снова открыл глаза и немного повернул голову. Так, обои тоже не мои. Значит, не сон. Я аккуратно приподнялся, чтобы понять, почему мне было так тяжело, и едва не присвистнул. Та-ак, и как такое могло произойти? Я не помню, как уснул, но, кажется, мы немного заговорились.
Хотя все же такое положение дел мне нравилось – прижав меня к спинке дивана, спала Наташа, обняв меня и даже закинув на меня одну ногу. Я, в свою очередь, обнимал ее одной рукой, не позволяя упасть с неразложенного дивана, второй, при этом обнимал спящего на мне Кирилла. Похоже, ему было удобно, ибо мальчик сладко посапывал, пуская пузырьки.
Для полноты картины, у меня в ногах, вернее, на ногах, спал Ван Гог.
– Оу, – удивленно протянул я, снова откидываясь на подушку. За окном было еще темно, скорее всего, около семи или восьми.
– Угу… – тихо подтвердила Наташа, потерявшись носом об мою грудь. – Что-то пошло не так, правда?
Она, кажется, смеялась. Я позволил себе улыбнуться.
– Это ты про кошмары или три часа непрерывной сказки? – я нежно погладил ее по спине и повернул голову к ней, больше не было возможности, каждое движение могло разбудить сладко спящего ребенка, чего не хотелось от слова совсем.
– Про то, что мы так и не попили чай, – ее пальцы стиснули мою футболку, и я вновь вспомнил о поцелуях в кухне и того, в каком шаге я был оттого, чтобы не подхватить ее на руки и не унести к себе в комнату, а там…
Рука скользнула по ее спине и остановилось на ее бедрах. Кажется, уже нет смысла скрывать мои чувства к ней, а желание – оно естественно.
– Да, чай – это серьезно, – голос захрипел, я прокашлялся, чтобы прочистить горло, ненароком разбудив своим действием кота, который незамедлительно впился в мою ногу когтями, выражая свое недовольство. Кирилл тоже не отстал, при этом заботливо пнув меня в живот и сонно захныкав, и вцепился в меня маленькими кулачками, но снова затихая.
– Я сделаю завтрак, – выскользнув из моих объятий, сказала Наталья, наклонилась, целуя меня в щеку.
– А может с нами, ну этот завтрак… – я поймал ее за руку и немного потянул на себя, желая вернуть ее в свои объятья, несмотря на то, что было тесно. Я просто не хотел ее отпускать, более того, я честно уже никуда не хотел ее отпускать. Ни ее, ни ее сына. Они мои.
– Боюсь, не получится, елка, да и тетя Сима скоро приедет, а мне сегодня ехать на встречу с очередным заказчиком, у которого пунктик по поводу личных переговоров.
Она снова наклонилась, в этот раз целуя в губы.
– Наташ, – я ненадолго ее задержал, – может, сегодня вечером устроим свидание?
– Свидание? – девушка перевела взгляд на спящего сына, и я поторопился добавить.
– Можем никуда не ходить, я закажу еду. Будут свечи и вино… – я сглотнул, понимая, что мне этого может оказаться мало, но нам бы хотя бы просто поговорить, можно и целоваться… Может, я хотя бы сознаюсь, что это я тогда вытащил Ван Гога из канала, и я очень жалею, что не спросил ее номер уже тогда и, тем более, не пошел с ней. Пора ведь покаяться…
Наташа задумчиво склонила голову, раздумывая над ответом.
– Хорошо… – согласилась она и снова поцеловала меня, – вечером – свидание.
Новый поцелуй, и после чего поспешила она встать и выйти из комнаты. То ли опасаясь, что я решу вернуть ее обратно, то ли боялась передумать.
Я же так лежал, прижимая к себе спящего мальчика, улыбаясь при этом, как идиот.
Она согласилась на свидание! Согласилась!
Ну и что, то мы живем в одной квартире, свиданию все равно быть!
***
Наташа
Я глупо улыбалась всю дорогу на встречу с заказчиком. Мысленно перебирая свой гардероб, обдумывая, что могу надеть на свидание и стоит ли брить ноги. При этом вспомнить хотя бы одно платье в своем шкафу я не могла, их никогда не было много, а за три года они вовсе исчезли из моего гардероба. Вывод: может и не стоит брить ноги? А если мы… Тогда что он скажет… Да и платье бы не помешало, свидание же…
Поймав себя на мысли, что я высматриваю магазины, только хмыкнула. Мда, приехали, я волнуюсь. Вот серьезно, и меня ведь волновал не столько факт того, что я спустя столько лет впервые иду на свидание, и пофиг даже, что это моя же кухня, нет. Меня волновал тот момент, что у меня ноги небритые и как это воспримет мужчина, да и то, что у меня нет платья, хоть я их не люблю…
Девочка – ну что еще здесь скажешь? Но вот «если», я вспомнила ощущения – спать у него в объятьях – и захихикала, неплохо бы привести к этому «если».
– Ты в порядке? – тетя недоверчиво повернулась ко мне после того, как затормозила на светофоре. Сегодня она работала мне такси.
– Да, – я постаралась спрятать улыбку, но она, кажется, приклеилась. Магистр Йода! Да не хочу я ее прятать, я хочу, чтобы все знали, что я счастлива!
– А я думала, челюсть свело, – уколола тетя, кажется, обиженная, что не слышит подробностей моей личной жизни.
– Мама с самого утра так улыбается, – тут же сдал сын, – А еще они с папой… – малыш задумался, кажется, подбирая слова из своего скромного словарного запаса. – Все утро друг другу глазки строили… – от этого заявления я аж поперхнулась. Это он где такие выражения подхватил? Бросила взгляд на довольную собой тетушку, ну, конечно, и как это я засомневалась…
– Ничего мы не строили, – выдала я, прежде чем поняла, что сама сдала себя с потрохами.
– Даже так! – воскликнула тетя Сима, косясь на меня, но обращаясь к Кириллу. – А ты, случаем, причину не знаешь, Кирюш?
– Не знаю, – сын надулся, кажется, его обижало, что взрослые не включили его в свою игру.
– А папа-то тебе нравится? Хорошо, когда папа есть? – хитро улыбнулась родственница, и мне захотелось ее стукнуть.
Цветные карандаши! Она что, не понимает, что просто играет на психике ребенка? Ну, я с ней поговорю, ибо нечего здесь из себя императора Палпантина строить, соблазняющего Энакина Скайуокера перейти на темную сторону, или он тогда был сенатором… Тьфу, нашла с чем сравнить…
– Дя! А еще мне понравилось спать, когда папа сказки рассказывает! Даже маме понравилось, она быстрее меня уснула, при этом папу за руку схватила так, что он даже повернутся не мог! – выдал страшную тайну ребенок, и я поняла, что краснею.
– Даже так! – повторилась тетя, и я поняла, что от расспросов потом не отверчусь.
– Так, – подтвердила я и осмотрелась, – за остановкой останови, пожалуйста, где-то здесь у них офис, меня ждет сложная встреча, все остальное позже, – я указала на нужное мне место.
Стоило машине остановиться, я поторопилась выйти. Пусть любимая родственница везет сына на новогоднюю елку, как и собиралась. Для нее это тоже развлечение.
– Я жду подробностей, – выдала тетя Сима, когда я уже почти закрыла дверь и глазами искала нужную вывеску бизнес-центра, моментально переключаясь на предстоящую работу и забывая наш разговор.
– Чего? – не поняла я, снова заглядывая в автомобиль.
– Говорю, потом про папу расскажешь, – улыбнулась тетка.
Я закатила глаза, что же ей так с Лешей не уймется? Или пока меня не распишет с ним, не успокоится? А зная ее, дай ей волю, она лично бы это прямо сегодня провернула. Знаю я этот взгляд сводницы, надо Лешу предупредить, чтобы не пугать.
– Я подумаю, хорошо вам провести время. Кирилл, слушайся тетю Симу.
– Хорошо, – выдал малыш и помахал мне ручкой.
Я помахала в ответ, дождалась, когда они отъедут, и повернулась к входу в бизнес-центр. Идти туда мне вовсе не хотелось. Было странное, я бы сказала, нехорошее предчувствие, что правильнее послать этот заказ и валить домой.
– Бред, – вздохнула я и даже сделала шаг к парадной, когда под ногами пробежала черная кошка и нырнула в арку, ведущую во двор. Японский магнитофон! Я вот так мало нервничала?
Ну вот серьезно, мне было мало своих предчувствий? Мне еще решили плохую примету добавить? Вот спасибо…
Напомнив себе, что я не суеверна, а еще и здравомыслящий человек, я шагнула к дверям бизнес-центра, намереваясь как можно быстрее все уладить. Быстрее сделаю, быстрее вернусь домой, брить чтоб вам ноги!
***
Через десять минут я уже сидела в переговорной и рассматривала предложенное мне техническое задание, стараясь несильно хмуриться и не посылать их в эротическое путешествие с каждой строчкой, а очень хотелось, с их запросами-то…
По предложенному ТЗ они хотели что-то сверхневероятное и помпезное. При этом, чтобы я одновременно сделала им шесть вариантов оформления сайта. (Нет, мне несложно, мы даже как бы обговаривали, что дизайн сайта, полностью ребрендинг я проведу, разработаю новый логотип и прочее, но шесть вариантов?)
И это за ту цену, что они мне собирались заплатить?
Ха! Два варианта и не больше, а то и скидку, и цена минимальная. И все это? Моя считать это наглостью! Великой наглостью, да-да, думают, они очень умная, да-да, думают, у них большие мозги… Тьфу, выключите кто-нибудь у меня в голове Джа-Джа Бинкс.
– Ознакомились? – в переговорную вошел директор фирмы, мило мне улыбаясь. Я же чуть не выдала в ответ «Здрася-здрася», но вовремя прикусила язык. В целом, он был приятным в общении человеком, да, но, надо отдать должное, адекватным, может, и с этим разберемся.
– Да, – я кивнула и позволила себе улыбнуться, – но здесь, – я показала на распечатки, – совсем другая сумма. За ту цену, которую мы оговаривали раньше, я могу сделать два варианта, и, в качестве, подарка, – последнее я подчеркнула, – дизайн лейдинга, после утверждения основного дизайна.
Я постаралась мило улыбаться, а не скалиться. Я не стерва, просто как объяснить людям, что дизайнер – это не так просто, блин?
Почему все считают, что сделать десять вариантов – это так легко? А потраченное время, а прорисовка всего? А продумывание деталей? Неужели они считают, что все это появляется само? А еще безумно бесит фраза «покреативнее».
