Текст книги "Двадцать квадратов и ребенок в придачу! (СИ)"
Автор книги: Евгения Светлакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Евгения Светлакова
Двадцать квадратов и ребенок в придачу!
Пролог, или мокрый кот, как повод для знакомства
от автора:
Это легкая история, светлая СКАЗКА (еще раз повторю С.К.А.З.К.А) о том, что иногда даже квартирный вопрос не в силах помешать настоящему чувству.
Так что вас ждет:
Аадекватная, но вредная героиня с характером, то есть – если надо, и в глаз врежет, и между ног, и в лицо изменщику мужу плюнет, без истерик подавая на развод и вычеркивая из жизни того, кому она не нужна.
Герой тоже адекватный, обна штука, в бизнесе и жизни даже властный и решительный, но совершенно теряющийся при женщине, которая ему нравится. Долго запрягает, называется, но потом… Папа в его исполнении шикарен, уверяю 😉
Кирилл – ребенок, куда же без него, если заявили. Не по годам сообразительный мальчуган, который выбрал себе папу и, сам того не понимая, вручил тому все козыри. Ну а что? У каждого ребенка должна быть полная семья.
Ну и конечно, кот. Одноухий рыжий – Ван Гог – адекватное и самое не предсказуемое существо всего романа, его не много, но он всегда в тему и удачно.
История для вашего хорошего настроения.
Приятного отдыха!
__
– Он же утонет! – я вырвалась из объятий своего парня и бросилась к перилам моста, куда только что свалился, напуганный огромной овчаркой, милый одноухий котенок.
– Наташа, – Валентин придержал меня и даже предпринял попытку оттащить от перил, видимо, опасаясь, что я сигану за животным. – Такова жизнь…Ему же еще будет легче… Ты видела, какой он убогий?
– Нет, сам ты убогий! – я упрямо вырвалась и побежала к спуску, надеясь найти способ достать малыша, что доплыл до стенки канала и героически держался за кольца. От страха животное даже не могло кричать, а я при этом не знала, что делать. Но дать погибнуть котенку я не могла!
– Валя, мы должны его вытащить! – я почти в слезах посмотрела на своего парня, наверное, ожидая от него героический поступок. Только вот уже понимала, что этого не будет.
– Наташа, я не полезу в воду, – покачал головой бойфренд, подтверждая мои опасения и этим ввергая меня в бешенство, ах так…
– Хорошо, – легко согласилась я, стягивая с себя шарф и начиная расстёгивать пальто. – Тогда это сделаю я!
Я уверенно сбросила верхнюю одежду и уже потянулась снимать с себя свитер. Пока мой ненаглядный возмущался тому, что меня все увидят в нижнем белье, добавляя про болезни и прочую заразу…
Кто бы знал, как меня подмывало сказать ему, что я и вовсе голой в воду полезу, если он не прекратит, но мой стриптиз остановил приятный голос.
– Давайте я, – мужчина лет тридцати спустился к нам и, не церемонясь, вручил мне свою куртку. После чего спокойно стянул с себя свитер, брюки и ботинки с носками и, оставшись в одних боксерах, спустился в воду.
Пять минут, и несчастный котейка был завернут в мой шарф, дрожа от холода и страха.
Я прижимала его к себе, сияя от счастья и не зная, как и благодарить отважного героя, что спас малыша.
– Я бы тоже мог, – недовольно пробурчал Валентин, но я его и не слушала. Меня волновало совсем другое. Вернее, другой…
– Пойдемте, я угощу вас чаем, – предложила я, наблюдая, как местный супергерой натягивает брюки, и отмечая, насколько хорош он собой, – Высушитесь. Согреетесь…
Рядом засопел Валя, недовольный моей идеей, но, надо отдать ему должное, возражать не стал. И правильно сделал, ибо он уже не имел права на какие-то возражения по поводу моей жизни.
– Не волнуйтесь, – мне приятно улыбнулись, уже натягивая свитер и куртку. – Мне недалеко.
Он сделал шаг ко мне. Валентин рядом, кажется, даже скрипнул зубами, когда мой герой, протянув руку, погладил морду кота.
– Испугался, бедняга, – с нежностью проговорил мужчина, улыбаясь.
– Сейчас согреем, – я посмотрела на мокрый комочек у себя в руках и заулыбалась еще больше. – Вы ему жизнь спасли.
– Мне несложно, не мог же я не прийти на помощь, – его пальцы коснулись моих и по телу пробежал электрический ток.
– И мы вам премного благодарны, – вмешался Валентин, оттесняя от меня соперника. – Я Валентин, – мой бывший парень гордо протянул руку мужчине, а тот пренебрежительно хмыкнул, оценив Валю с ног до головы, но, как ни странно, руку пожал.
– Алексей.
– Еще раз спасибо вам, Алексей, я бы и сам мог, но мне нельзя простывать… – Валя оправдывался, а мне было стыдно, хотелось притвориться, что я его не знаю.
Я еще крепче прижала к себе одноухого котенка, чувствуя, как тот дрожит еще больше.
– Сейчас согрею, накормлю, тебя больше никто не обидит… – шептала я комочку, обдумывая, как назвать этого найденыша.
– Наташа, – окликнул Алексей, и я даже не успела удивиться тому, откуда он знает мое имя.
– Да? – я удивленно подняла на него взгляд, пытаясь придумать причину его задержать.
– Береги Ван Гога, – он кивнул на кота у меня в руках. – Ну, еще встретимся! – он махнул на прощание и очень быстро исчез из виду.
– Ван Гог? – я с интересом смотрела на одноухого, примеряя имя, и он, походу, ему не возражал. – Ну, значит, Ван Гог. Ладно, пошли к бабушке, несчастный, кормить и греть тебя.
– О, поесть бы я не отказался… – тоже заявил Валя, направляясь за мной. Я посмотрела на уже бывшего парня и только усмехнулась.
– Да пошел ты, – с этими словами я направилась в бабушкину коммунальную квартиру, что находилась не так далеко отсюда. Мысли перескакивали с кота на его спасителя. А его "Мы еще встретимся" грело душу. И как же я надеялась на эту встречу…
***
Шесть лет спустя
– Ну, знаете, вы не имеете права, вламывается он сюда! – выдала я, стараясь отобрать у непрошеного гостя свой бюстгальтер, который потеряла по пути из ванной, но это оказалось не так легко. Субъект был на две головы выше меня, и отдавать свой трофей он так легко не собирался.
– Слушайте, дамочка! Я пришел поговорить! – нагло заявил пижон, стоя посреди потрёпанной кухни в своем дорогом костюме, в идиотской новогодней красной шапке и поверх – красный халат. Он что, Деда Мороза изображает? И где мешок с подарками?
– Отдайте, я сказала! – я подпрыгнула, но безрезультатно – "недодед" поднял руку вверх, чтобы я не могла вернуть свою потерю, и явно получал удовольствие от происходящего.
– Наталья Игоревна, я собственник этой квартиры и я…
– Как и я, – я оставила попытки вернуть несчастный кусок поролона и гордо прошлепала мимо него к плите, на которой вовсю свистел чайник, и занялась приготовлением ужина для сына. Нравится этот старый растянутый и рваный бюстгальтер? Да, пожалуйста, мне не жалко! Зачем вообще его сейчас принесло?
Гостя я, конечно же, знала – господин Грибоедов – один из прославленных бизнесменов нашего города. Ну как, прославленный… Фамилия у него запоминающаяся, да и в городе не последняя фигура – тем протянул руку помощи, там помог. В целом, вроде хороший человек, но не для меня и не в моей квартире… Вот и принесла же его нелегкая.
Сегодня мой день складывался хуже некуда. Начиная с обнаглевшего заказчика, который хотел все и сразу, но не собирался платить; звонков матери с лекциями и нравоучением, что я неправильно воспитываю ее внука; сорванный кран в ванной, долгие споры с сантехником, а теперь вот еще явился этот, с позволения сказать, “собственник”, который ворует нижнее белье. Ну что я сделала кому плохого?
– Наталья Игоревна, – устало вздохнул Алексей, ощупав старую табуретку на предметы жира и только после этого усаживаясь на нее. – Я вам не враг. Я хочу поговорить…
Его прервал дикий кошачий рев и детский писк. Топот ног, и эта бандитская группировка влетела в кухню. Притом бедный Ван Гог весь был закутан в елочную мишуру, а мой сын тащил елочный шарик, явно желая повесить его на единственное ухо кота.
– Кирилл Алексеевич! Ван Гог! – я поймала смеющегося сына и подняла на руки. Кот же шмыгнул под табуретку Грибоедова и теперь смотрел на своего мучителя из-под стула гостя, явно веря в свою защищенность.
– Ван Гог? Наташа, а ты… – мужчина, кажется, побелел, переводя взгляд с одноухого кота на меня. Он как будто призрака увидел, но поинтересоваться, что случилось, я не успела, так как мой сын решил меня добить. Ну, мало же мне проблем было…
– Мам, а это кто? Папа? – изрек Кирилл, указывая на дядю в неполном костюме Деда Мороза. Папа? Почему папа? Этот же вопрос читался и в глазах Алексея, который изумлённо смотрел на меня.
Тишину теперь не прерывал даже кот, что с удивлением смотрел на людей, ожидая их дальнейших действий. А действия требовались, еще как требовались…
Глава первая, когда мир рушится
Наташа
Помнится, еще в детстве кто-то умный мне говорил, что жизнь мудрее нас. Она никогда не сведет нас ни с кем просто так. Кто-то дается для опыта, кто-то для счастья, ну а кто-то – для тонуса…
В десять лет я этого не понимала, как не понимала в двадцать и даже в двадцать пять. Я хоть и не мизантроп, но чем старше становилась, тем больше сторонилась людей, ограничивая круг друзей и знакомых. Девиз: меньше контактов – целее нервная система и, поверьте, эта философия не раз помогала мне в жизни.
К моему превеликому счастью, профессия, что я себе выбрала, позволяла ограничить контакты с людьми до минимума, по крайней мере, личные.
Окончив академию художеств имени Репина по специальности «Графика», я быстро нашла место дизайнера в одной из крупных рекламных компаний, но через два года убежала на фриланс. Именно убежала и стала самым счастливым человеком в мире. Во-первых, стала зарабатывать в несколько раз больше, и что бы не говорила моя мама, работник администрации города, то есть бюджетник, и просто человек с еще советским воспитанием – оклад мне не нужен, на пенсию накоплю и так, ибо наличие пенсии в моей старости еще не доказано. Что еще? Ах да! Оплачиваемый больничный и отпуск! Это счастье мне и так не особо стремились оплачивать, успевая вычитывать за минутные опоздания и невыполненные – по вине руководства, кстати – в срок заказы. Ну и во-вторых, третьих и десятых, горбатиться на чужого дядю? Спасибо, не хочу!
Так что, после двух лет тесного общения с людьми, все окружающие стали меня раздражать и делились на две категории: те, кто меня бесил и те, кто бесил меньше. Была, конечно, третья категория – близкие и родные люди, но в нее попадали не все. Даже не вся родня смогла пробраться в этот короткий список, а вот со свистом его покинуть… Это было для них самой легкой задачей, притом сожаления я никогда не испытывала.
Мой муж этой возможностью не побрезговал. Его не смутил ни канун Нового года, ни присутствие наших друзей, к которым мы шли встречать, и, естественно, два года брака и вовсе были пустяком.
– Прости, я тебя больше не люблю, я развожусь с тобой… – выдал муж, даже не решаясь посмотреть мне в глаза. Просто так, посреди разговора…
Никогда не была слабой и ранимой, но мир в эту минуту пошатнулся и рухнул. «Это все не со мной» – единственная мысль, что в тот момент забилась в голове, как спасительный маяк, чтобы не закричать.
Я остановилась, как вкопанная, посреди заснеженной дорожки, пораженно смотря вслед уходящему вперед мужчине. Три года моей жизни он был для меня самым близким и дорогим человеком. Мне казалось, я его любила больше жизни, он был моим миром. Я думала, что проведу с ним всю жизнь, а теперь…
Слезы защипали глаза, и я сердито смахнула их. Да, мир, в котором жила, рухнул, и я ничего не понимала: еще месяц назад он клялся мне в любви и обещал любовь до гроба, планировал отпуск и то, как мы будем отмечать годовщину свадьбы, а теперь он меня бросает? Вот так, за три часа до Нового года?
– Ты серьезно? – спросила я, понимая, что испытываю только злость и раздражение. Если он ждал, что я буду плакать и упрашивать его остаться, он ошибся. К черту! Я знаю себе цену, и если он так хочет…
– Да, серьезно, только не надо ныть, что ты просишь попробовать все сначала и прочее… – муж недовольно остановился и повернулся в мою сторону. И почему он казался мне раньше красивым?
– А я и не собираюсь, – усмехнулась я, принимая решение и обрубая все, что было в прошлом, – Будет тебе развод, день появления в загсе – напишу, – я развернулась и пошла обратно к метро. – Счастливо встретить!
***
– Наташ, ты уверена? – тетушка, заведующая загсом, в отличие от матери восприняла известие о моем разводе весьма философски, но беспокойство за непутевую племянницу никто не отменял.
– Еще как, – уверенно заявила я, чувствуя, что меня снова мутит и съеденный завтрак просится наружу. Да и живот, который целый день доставал изжогой и неприятными болями. Да, нервы и обжорство до добра никого не доводят…
– Ну, как знаешь, – вздохнула тетя Сима, – опаздывает что-то твой муженек… – качая головой, известила она, посматривая на часы.
– Он уже не мой, – напомнила я и невольно поморщилась, когда она открыла ящик стола, и до меня долетел резкий запах травяного чая, что она так любила. Никогда не замечала, что он настолько противен.
– Ох, Наташа, Наташа… – мне хотели прочитать новую лекцию, но дверь открылась, и молоденькая девушка пропустила в кабинет без пяти минут холостяка.
– Добрый день, Серафима Алексеевна, – поздоровался муж, в мою сторону он даже не взглянул. Усаживаясь на стул напротив меня, даже не пытаясь на меня посмотреть или поздороваться. Прекрасно, очень мило. А я и не просила, больно надо, но вот только его парфюм… Господи, и я ему этот ужас дарила! Со вкусом у меня явные проблемы…
Я приложила руку ко рту, понимая, что меня вот-вот вывернет наизнанку, еще и кабинет поплыл.
– Наташ? С тобой все хорошо? – тетя стояла рядом и обмахивала меня пачкой документов. Даже бывший благоверный смотрел на меня обеспокоенно, вот что значит совсем печально выгляжу…
– Да душно, я выйду, подышу, я же не нужна пока… – не дожидаясь ответа, я выбежала из кабинета, едва успевая добежать до туалета, где меня вывернуло наизнанку.
Списав опять все на нервы, я вернулась в кабинет, где уже почти закончилась вся процедура развода.
– Алек… – начала тетя Сима, явно собираясь в последний раз спросить – не передумали ли мы, но я ее остановила, желая просто как можно скорее покинуть это помещение.
– Мы все решили, – напомнила я тоном, не терпящим возражения. Поцокав языком, тетя быстро что-то допечатала в компьютере и спустя десять минут протянула каждому из нас экземпляр свидетельства о разводе. Пара подписей, и мы свободны. Ура, Товарищи!
– Спасибо, Наташа, я надеюсь, ты заберешь свои вещи в ближайшие дни, – только и сказал уже чужой мне человек и вышел из кабинета.
– Ну и козел! – в сердцах выкрикнула тетушка. – Вещи забрать! Два года в браке, а ему вещи забери…
– Угу, – я хлюпнула носом от внезапно навалившиеся грусти. – Три года отношений…
Я заревела в голос, и тетя Сима бросилась меня утешать.
– Ну-ну, хорошая моя, мы тебе другого найдем – лучше, порядочнее. А этот… да твой кот и то более достойный, чем он.
Одна мысль о Ван Гоге, которого я забрала первым делом из квартиры мужа, заставила зареветь еще громче, напоминая, как этот комок появился в моей жизни… Истерика кончилась только через полчаса, когда я снова понеслась в туалет, чувствуя, что выпитый для успокоения чай просится выйти наружу.
– Так, милая, – поймала меня тетушка на выходе из заветной комнаты.
– Что? – я удивленно посмотрела на родственницу, не помню я за ней привычки ловить людей при выходе из туалета.
– Поехали-ка в одно место… – мне вручили куртку и замотали шарф вокруг шеи.
– Куда? – только и спросила я, когда меня втолкали в такси.
– В аптеку и ко мне домой, – авторитетно заявила тетя Сима, тоже выгружаясь в машину на переднее сидение.
– Но как же…
– На работе все поняли, сегодня протянут, у меня ЧП…
– Какое ЧП? И зачем в аптеку? – я ничего не понимала, но объяснять мне явно никто ничего не собирался. Меня даже в аптеку не взяли, оставив с таксистом.
– Кто-то заболел? – обеспокоенно поинтересовался совсем молодой парнишка неславянской внешности, при этом разглядывая меня в зеркало заднего вида.
Ну да, наверное, все выглядит странно – я заплаканная и бледная, тетушка серьезная и несется в аптеку… Нет, я понимаю, ей меня жаль, но здесь надо бежать не в аптеку, а в винно-водочное…
– Да вроде нет, – честно ответила я, пожимая плечами, и как раз в этот момент вернулась тетя.
– Ну все, домой, – велела она.
– Что хоть случилось? – непонимающе спросила я, замечая, как она прижимает к груди сумку, в которой находились все ее покупки с аптеки.
– Вот и узнаем, – ответила тетушка.
Вопросов было все больше и больше, а меня снова начинало мутить, теперь от запаха освежителя воздуха в салоне, и расспрашивать мне сразу расхотелось. Все равно все скажет и расскажет, могу и подождать…
***
– Это еще зачем? – я недоумевающе смотрела на коробки с тестами на беременность. Пять штук? Зачем? Ладно и один зачем?
– Затем милая, иди, – меня втолкнули в ванную, соединенную с туалетом, и указали на унитаз. – Все просто. Давай.
– Но я не могу быть беременна! – уверенно возразила я. Детей мы не планировали в ближайшие два года, по этой причине старались всегда предохраняться, и осечки быть не могло, точно не могло, не с моим мужем, который очень скрупулёзен в этих вопросах.
– Вот и узнаем, – авторитетно сказала тетя, закрывая дверь.
– Да не может! – не унималась я, отказываясь даже в теории осознавать мысль о том, что я беременна.
– Хорошо, когда у тебя последний раз были месячные? – спросила тетушка уже из-за двери.
– Недавно! – уверенно выпалила я.
– Число?! – настаивала на своем родственница.
– Ну… – я задумалась, в этом вопросе я всегда была беспечна, за что меня ругал гинеколог и на что возмущалась мать. Теперь же я по пальцам пыталась посчитать когда, но все мои подсчеты приводили к тому, что с последних прошло почти два месяца.
– Да цветные карандаши! – выругалась я, бросаясь выбирать один из тестов.
– Наташа?
– Я сейчас… – я судорожно вскрыла упаковку и прочитала инструкцию первого попавшегося теста.
– Нет, не могу, не могу… – шептала я как молитву, пока ждала, что покажет проклятая бумажка.
Пять минут показались вечностью, но результат был очевиден. С маленького окошечка на меня смотрел плюс, поздравляя меня с беременностью.
– Японский магнитофон… – выдохнула я, опускаясь на край ванны. Хорошо это или плохо, но в моей жизни начинался новый этап, и я совершенно не представляла, что делать с этим на осколках прежнего мира.
Глава вторая, новая жизнь, или все только начинается
Наташа
– Ну, дядя Саша!
– Саша! – крикнули мы на пару с тетушкой Симой, усаживая еще одного работника загса, к счастью, областного, обратно за стол при его попытке к бегству.
– Нет, девочки, нет! Это вам не шутки, положено в течение трехсот дней после развода вписать бывшего мужа – впишем его! – мужчина был непреклонен, я от досады поморщилась. Ну, что вот за невезуха…
Малой, который через месяц должен был явиться в наш бренный мир, заботливо пнул меня под ребра, вызывая искры из глаз. Не сын, а мелкий каратель, хотя… По моим наблюдениям, так болезненно он меня пинает только при упоминании своего отца, как и начинает беспокойно себя вести… В остальном это очень милый малыш, беспокойства мне не доставляет. Ну, по крайней мере, пока.
До поездки в роддом оставался еще месяц или того меньше, а сделать мне надо было много. Сейчас, например, мы с тетей всеми силами пытались сделать так, чтобы в графе «Отец» стоял прочерк. Да-да, это плохо. Знаю и понимаю, но…
Это лучше, чем вносить имя человека, что позволил любовнице выкинуть мои вещи за дверь через день после нашего развода, и это не самый страшный его грех, он еще проверил мою сумку – не украла ли я у него деньги! Будто бы мне это было надо! А в довершение забрал все украшения, которые мне дарил. Вот вам и доказательство: любовь зла – полюбишь козла. Где же были мои глаза раньше, лучше не спрашивать.
Так что, несмотря на все мнения, я лучше объясню потом сыну, почему у него в графе «Отец» прочерк, чем позволю ему хоть как-то быть связанным с этим человеком даже на бумаге.
– Саша, – тетя Сима тяжело вздохнула и села рядом, пододвигая к нашему гостю тарелку борща да рюмку водки. – Если бы можно было иначе, мы бы тебя не просили, но подумай, что будет лучше для ребенка!
– Прочерк? Лучше? Дамы, вы совсем…
– Дядя Саша, ну вы же все понимаете, – я жалостливо посмотрела на заведующего загсом Петергофа. – Ему Кирилл не нужен, это мой ребенок, а такой отец… Да лучше совсем без отца!
– Наташенька, милая моя, ну нехорошее это дело, ведь если поймают… Сейчас же все проверками и проверками… Времена другие…
– Саша, – тетушка придвинулась поближе и мило улыбнулась. – Ну ты же знаешь, что и сейчас можно, главное – знать как. Ты же сделаешь…
Если я когда-то сомневалась в своей тете, то теперь никогда.
Она флиртовала, она строила глазки, она, черт возьми, соблазнила своего коллегу и друга. Нет, конечно, я знаю про роман между ними по молодости, но вот сейчас…
Что же, моя милая тетя Сима знала все об искушении и угрызением совести не страдала. Дядя Саша зажмурился, явно пытаясь сохранить остатки самообладания, но всем и так было ясно, что он поддастся уговорам.
– Ну хорошо, – простонал он, открывая глаза и решительно смотря на тетю. – Но при одном условии, а, вернее, трех!
– Конечно, милый! – захлопала глазками тетушка.
– Первое – вы, многоуважаемая Серафима Игнатьевна, с этого дня, – он сделал театральную паузу, беря ее за руку. – Моя жена, и «нет» уже не принимается. Второе – пожизненное трехразовое питание, рисковать-то ради чего-то надо. Ну и последнее, – теперь посмотрели на меня. – Чур, я дед этого мальчугана!
– Конечно! – я с облегчением выдохнула, а тетушка и вовсе полезла целовать своего новоиспеченного мужа, а ведь она совсем не против такого расклада, как я погляжу…
– Ладно, аферистки-самоучки, – дядя Саша довольный, что спустя тридцать лет его предложение, наконец-то, приняли, взял ложку, принимаясь за борщ. – Давайте рассказывайте, что уже придумали и с чем мне иметь дело.
Тетушку не пришлось просить дважды – она быстро выложила все детали и про новый паспорт и прочее, что она успела придумать.
– Ладно, подготовились, – добро усмехнулся дядя Саша, – Ну и еще вопрос, если мы исключаем отчество его отца, какое пишем? Есть идеи?
– Есть, – я кивнула, поглаживая подошедшего на шум Ван Гога и улыбаясь своим воспоминаниям. – Алексеевич!
***
– Ну мам! – Кирилл включил ультразвук и теперь уже весь торговый центр знал, что ребенку не покупают конструктор «Лего». Самое печальное то, что он ему и не нужен. Ведь мой сын не дурак и знает, что такое ему не собрать, особенно без моей помощи, и ему был нужен не просто конструктор, а именно “Сокол тысячелетия” и «Звезда смерти»…Те наборы, которые, к моему стыду, стояли на моем рабочем столе и на полках с книгами. Мои сокровища и любовь, которые ему никак нельзя было трогать.
– Кирилл, – я вздохнула, уже не зная, какие аргументы привести двухлетнему малышу. – Эта еще сложная для тебя игрушка.
– Я знаю! Я большой! Но это и не мне, это тебе, а ты мне отдашь маленькие! – выдал сынишка, старательно выговаривая каждое слово. Вот вам и приехали, это он мне хочет…
– Хорошая идея, дорогой, но… – что «но» я сказать не успела. Рабочий телефон опасно завибрировал, готовясь разразиться ревом. Я поторопилась смахнуть “Ответить”. – Слушаю? Кирилл, постой минуточку, пожалуйста… – попросила я, прикрыв микрофон рукой. – Да-да, я вас слушаю…
Несколько замечаний и несколько слов о новом проекте – две минуты и я была свободна.
– Все, Кирилл, мама освободилась, мы можем… – я осеклась, понимая, что ребенка рядом нет. Он опять исчез…
– Кирилл! – я бросилась искать не в меру самостоятельного сына.
– Вы мальчика не видели? – я бросалась к каждому, пытаясь понять, как этот кроха мог так далеко уйти. Я уже собиралась бежать к стойке информации, как заметила странную парочку…
Мой сын шел, одной рукой прижимал к груди новую машинку, а второй гордо вел – и не говорите мне, что все наоборот – мужчину, который ему улыбался и внимательно слушал.
– Кирилл, – я бросилась к своей пропаже, сжимая его в объятьях.
– А вот и мама Наташа, – прокомментировал мужчина, я удивлено посмотрела на него, что-то было в нем знакомое, но вот что…
– Алексей, приятно познакомиться, Наталья. Позвольте пригласить вас на обед?
