Текст книги "Великие стервы России. Стратегии женского успеха, проверенные временем"
Автор книги: Евгения Шацкая
Соавторы: Светлана Снегова
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
26 марта 1929 года митрополит православной церкви в Париже Евлогий освятил балетную студию Кшесинской. Первой ученицей стала Т. Липковская, сестра известной русской певицы Л. Липковской. Кшесинская считала, что первая ученица принесла ей счастье на новом, педагогическом, поприще.
Дела у Матильды пошли хорошо. Школа пользовалась заслуженной славой и недостатка в учениках не испытывала. Еще бы! Ведь из ее стен вышли такие звезды, как Т. Рябушинская, Б. Князев, Л. Ростова, Памелла Мей, Ширли Бридж, Диана Гульд, Андре Эглевский, Марго Фонтейн и Иветт Шовире.
Да и сама Матильда Феликсовна работала как вол и не оставила балетный станок даже после того, как парижские врачи нашли у нее воспаление суставов ног. Она продолжала заниматься, превозмогая жуткую боль, и болезнь отступила.
А что же муж, Великий князь Андрей Владимирович? После занятий он, облаченный в поношенный, протертый на локтях пиджак, обходил репетиционный зал и поливал стоявшие по углам цветы – это была его домашняя обязанность, больше ему не доверяли ничего. Все заботы об обеспечении семьи легли на плечи миниатюрной Мали.
Но она не жаловалась на жизнь, не горевала об ушедшем прошлом, не подсчитывала потерянные богатства, она просто тащила на себе воз забот о муже и сыне, двух самых близких и любимых людях. Каждое утро Кшесинская встречала учениц в своей студии с изящной палочкой в руке, и все начиналось заново: батман, плие, атиттюд, жете-а турнан, па-де-бра, и неизменный каскад фуэте.
Благодаря ее балетной студии и неплохому доходу, приносимому ею, семья Кшесинской вполне сносно пережила немецкую оккупацию Парижа. Только однажды Кшесинской пришлось поволноваться. Ее сына Володеньку как участника кружка русских масонов арестовало гестапо. Все закончилось благополучно. Пробыв в тюрьме страшные для Матильды 119 дней, он вышел на свободу.
Во время фашистской оккупации ее охватила пагубная страсть. Кшесинская стала постоянным посетителем казино. Игра в рулетку захватила ее полностью. Но рулетка – дама опасная. «Мадам Семнадцать», как называли Кшесинскую за ее пристрастие постоянно ставить на это, как она считала, ее счастливое число, проигрывала в казино почти все свои доходы и сбережения.
А в 1956 году умер Великий князь Андрей Владимирович. «Словами не выразишь, что я пережила в тот момент. Убитая и потрясенная, я отказывалась верить, что не стало верного спутника моей жизни. Вместе с Верой мы горько заплакали и, опустившись на колени, начали молиться. С кончиной Андрея кончилась сказка, какой была моя жизнь».
Сказка кончилась, но жизнь продолжалась. Матильда Феликсовна намного пережила своего супруга.
Матильда Феликсовна не дожила лишь девять месяцев до своего столетнего юбилея. Она умерла 6 декабря 1971 года. Похоронена Кшесинская на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа в одной могиле с мужем и сыном. На ней написано: «Светлейшая княгиня Мария Феликсовна Романовская-Красинская, заслуженная артистка императорских театров Кшесинская».
Это звание она ценила превыше всего.
Уроки жизни от Матильды Кшесинской
Матильде Кшесинской в жизни повезло. Просто она оказалась в нужном месте в нужное время. Скажете «Ерунда!», и будете не правы. Иногда один шаг, один поворот определяет всю дальнейшую жизнь и делает знаменитым или, наоборот, застилает тленом забвения.
Чего могла ожидать от жизни дочь обыкновенного артиста-эмигранта, пусть и возомнившего себя потомком графа, но все же артиста? Как известно, в те времена артист был человеком второго сорта, призванный развлекать и угождать. Самое большее, на что она могла рассчитывать, – это несколько лет успешной карьеры на сцене, имя крупными буквами на афишах и несколько строчек в каком-нибудь справочнике. Да и то, если повезет. Век балерины, а именно такую профессию выбрала Матильда, недолговечен. Сойдешь со сцены, и забудут тебя даже самые преданные поклонники. Матильду Кшесинскую не забыли до сих пор.
А все потому, что на выпускном вечере она оказалась за одним столом с нужным человеком, с Императором всея Руси Александром III. Ей повезло еще и в том, что сыну императора, наследнику престола, в срочном порядке понадобилась женщина для обучения искусству любви. Выбор пал на Матильду.
Конечно, можно сказать, что связь их возникла по взаимной безумной любви, но никто не будет отрицать, что если бы венценосные родители не пожелали для своего сына такой связи, то ее бы и не было. Не знакомятся наследники на улицах. А если они там и ходят, то по определенной стороне. Матильда, хоть и была молоденькой, но знала, по каким улицам ходить. Вот и встретилась со своим Наследником, только из-за одного этого имя ее вписано в историю России.
Урок 1. Жизнь слишком коротка, чтобы растрачивать ее понапрасну. Прежде чем отправиться на какое-нибудь мероприятие, хорошенько обдумай, какую выгоду ты от него можешь получить.
Хотя Матильда и не знала песенку со словами «Но что ни говори, жениться по любви не может ни один, ни один король!», она прекрасно понимала, что никакого будущего у них с ее возлюбленным Ники быть не может. Знала, что привалившее ей счастье временно и закончится, как только для Ники подберут подходящую невесту. Поэтому пользовалась им сполна. Принимала и любовь молодого наследника, и его подарки, которые, если учесть, кто выступал дарителем, были весьма недурными.
Урок 2. Не стоит отказываться от подарков, которые дарит жизнь. Особенно если они преподнесены от души. Жизнь не слишком щедра, чтобы баловать ими тебя постоянно. А так уже будет кое-что «про запас».
Правда, подарки поступали Матильде Кшесинской и после того, как Ники удачно женился и перестал быть Ники, стал Императором Николаем II. Но лишь потому, что Кшесинская никогда и нигде не упоминала о своей связи с ним. За это ей Николай II был премного благодарен. Император должен быть личностью особой, чистой, без порочащих его связей, примером и образцом для всех своих подданных.
Представляете, куда скатится государство, если ее правитель не будет эталоном чистоты и порядочности? Пусть даже на словах.
Урок 3. Никогда и ни при каких обстоятельствах не разноси слухи и сплетни, способные навредить людям. Неизвестно, при каких обстоятельствах тебе придется встретиться с этими людьми.
Николай II позаботился о будущем оставленной любовницы, передал ее из рук в руки своему родственнику, Великому князю Сергею Михайловичу. Тоже Романову. Потом у Матильды были связи и с другими членами царской семьи. Все любовные связи, которые случались, заканчивались быстро. Да она их и не афишировала.
Урок 4. Достигнув определенных высот, старайся не спускаться с них. Единожды упав, сложно снова подняться. Поэтому только вперед и ввысь! В том числе, в выборе мужчин.
В конце концов, и замуж Матильда вышла за Романова Андрея Владимировича. Путь до свадьбы был долог. Не хотели Романовы принимать в семью безродную полячку. Если бы не революция, сбросившая их с престола, не стать ей Великой княгиней. Но Матильда умела ждать и безропотно терпеть выходки матери будущего мужа. И ведь дождалась, обвенчалась со своим любимым. Ну и что с того, что и сын к тому времени вырос, да и сама она постарела.
Урок 5. Умей выжидать. Иногда для того, чтобы что-то получить, требуется время и терпение. Но когда ты достигнешь желаемого, будь «на коне». А это ведь самое главное!
У каждого имеются свои недостатки. Были они у «маленькой Кшесинской». На закате лет пристрастилась бывшая прима-балерина Мариинского к игре в рулетку. И так увлеклась, что не заметила, как спустила свое, добытое таким трудом, состояние: и виллу на Лазурном берегу, и императорские бриллиантики.
Урок 6. Увлекаться азартными играми опасно! В одночасье можно потерять все, что накапливалось годами.
Глава 4. Фиалка – маленький цветок
Помните песенку, которую пела старуха Шапокляк в известном мультфильме про Чебурашку:
«Кто людям помогает,
Тот тратит время зря.
Хорошими делами
Прославиться нельзя»?
Хоть это звучит кощунственно, но слова этой песенки всегда всплывают у меня в голове, когда я начинаю размышлять о судьбе женщины, вошедшей в историю под именем Фанни Каплан.
Фанни Каплан
Кто бы знал о ней, если бы не то «плохое дело», что она совершила, или которое ей приписывают? Благодаря ему, этому «делу», даже самый младший школьник в былые времена знал, что Фанни Каплан – это плохая тетя, которая стреляла в доброго дедушку Ленина. В советскую эпоху этот факт считался непреложной истиной, почти аксиомой, которую все знали наизусть. Разбуди советского человека среди ночи и спроси: «Кто такая Фанни Каплан?», девяносто пять процентов не задумываясь ответят: «Террористка, в 1918 году стрелявшая в Ленина». Остальные пять ответят то же самое, подумав несколько минут.
Так учила нас история, об этом же рассказывал фильм «Ленин в 1918 году», показ которого телевидение приурочивало чуть ли не к каждому политическому празднику. Образ страшной, злой, взлохмаченной женщины, поднимающей оружие на вождя пролетариата, до сих пор, наверное, хранится в памяти людей старшего поколения.
Кстати, народ до такой степени верил этому, что на съемках фильма актрису, исполняющую роль Фанни Каплан в фильме «Ленин в 1918 году», разъяренная толпа статистов чуть не разорвала. Бедная женщина! Именно на нее, совершенно невинную, обрушили свой гнев люди, затуманенные советской пропагандой. И ведь это был искренний порыв!
Только сейчас, по прошествии стольких лет, когда открываются архивы и на свет всплывают ранее засекреченные материалы, начинаешь задумываться о правдивости того, чему нас учили. А значит, и о том, стреляла ли действительно эта женщина в Ленина? Да и кто она такая, эта Фанни Каплан?
Начнем с того, что на самом деле она вообще никакая не Фанни, а тем более не Каплан. Ее настоящее имя – Фейга Хаимовна Ройдман. По некоторым данным, хотя сведения по этому вопросу очень противоречивы, родилась Фейга 10 февраля 1890 года в Украине, в Волынской губернии. Ее отец, Нахум-Нахим-Хаим Ройдман-Ройтман, работал меламедом – учителем хедера, то есть начальной еврейской школы.
Кроме Фейги в семье было еще три девочки и четыре мальчика. Большая семья даже по меркам того времени. Отец многочисленного семейства держал своих детей в строгости. Будучи фанатичным приверженцем своей веры, он и детям прививал свои взгляды.
Можно предположить, что семья больших доходов не имела. Недаром после переезда семьи в Киев в начале века Фейга вынуждена была пойти ученицей к белошвейке, чтобы получить, как надеялись родители, выгодную профессию.
Получилось ли это у нее, неизвестно. Информации о юности Фейги практически не имеется, только отдельные сведения. Она, став Фанни Каплан, никогда не говорила о своей семье, надеясь таким образом оградить ее от неприятностей. Ведь она вступила на путь революционной борьбы.
Конспиративные квартиры, тайные встречи, чтение политических брошюр, распространение листовок – что может больше волновать юношеские сердца, как не причастность к чему-то великому. Идет 1907 год, ей семнадцать. Девушка считает себя опытной подпольщицей. Даже псевдоним у нее имеется – Фанни Каплан. Каким путем к Фейге попали документы Фанни Каплан – до тех пор неизвестной девушки, мы уже никогда не узнаем. Под именем Фанни Каплан и вошла в историю Фейга. Ну, если ей так хотелось, я тоже буду ее называть Фанни Каплан.
Что поделаешь, если для подпольщиков едва ли не самым главным считалось переменить имя. Кстати, не один раз. Наверное, чтобы запутать следы. Так, молодой революционерке одной смены имени показалось мало, ее знали еще под именем Дора.
Фанни встретила любовь. Семнадцать лет – прекрасный возраст. Ему на два года больше, тоже подпольщик, товарищ по оружию. В революционных кругах известен под кличкой Мика, а на самом деле – Виктор Гарский, уроженец местечка Ганчешты в Бессарабии, сын местного сапожника. Родители мечтали, что Виктор продолжит достойное дело отца – станет сапожником. Но его это занятие совершенно не прельщало. В пятнадцать лет он удирает из дома в Кишинев и поступает на работу машинистом швейной мастерской. Там Гарский и завел знакомства в среде подпольщиков.
После того как Виктор в составе вооруженной банды ограбил швейный магазин, он быстренько смотался из Кишинева в Киев, где и повстречал молоденькую Фаннечку. Надо сказать, что революционные идеалы совсем не помешали их желанию жить вместе.
Фанни была счастлива. Все знавшие ее говорят, что девушка никогда не отличалась особой красотой. Невысокого роста, всего лишь 158 сантиметров, приземистая, с темно-русыми волосами и карими глазами, девушка была горда, что на нее обратил внимание Мика. Для него она была готова на все.
Даже совершить террористический акт против генерал-губернатора Владимира Сухомлинова. Хотя, если оценить тот исторический день трезвым взглядом, никакого акта и не готовилось. А событие, перевернувшее всю жизнь молоденькой белошвейки, – лишь случайность. Вся ее жизнь – лишь череда трагических случайностей.
Итак, что же произошло в тот злосчастный вечер 22 декабря 1906 года?
За несколько дней до него, а конкретно 18 декабря, в купеческой гостинице на Волошинской улице в Киеве поселились два новых постояльца. В их документах значилось – Фанни Хаимовна Каплан, модистка, минская мещанка, прибывшая из Одессы, и подданный Румынии Зельман Тома, который на самом деле и являлся Виктором Гарским.
Около семи часов вечера 22 декабря в жандармское отделение поступило сообщение, что в одном из номеров Купеческой гостиницы на Волошинской улице, 29 произошел взрыв, в результате которого разрушена перегородка соседнего номера, обвалилась штукатурка, вывалилась рама и образовалась дыра в полу. На месте преступления задержана раненая женщина.
Это и была Фанни Каплан. При обыске в номере, занимаемом ею, обнаружены браунинг, заполненный паспорт на имя Каплан и еще несколько чистых формуляров. Надо сказать, что ее сожителя по номеру не нашли. Бежал ее любимый Мика – Виктор Гарский, оставив девушку саму расхлебывать происшедшее. И не просто девушку, а раненую девушку. В результате взрыва бомбы – скорее всего, случайного взрыва – осколочные ранения пришлись ей в правую руку, правую ягодицу и левую голень. К тому же от взрывной волны Фанни получила контузию.
На допросе Фанни Каплан все отрицала: мол, знать ничего не знаю, бомбы в номере не держала, и откуда она появилась, не в курсе. Она стояла на своем: взрыв произошел неожиданно для нее, когда она вошла в комнату. Своего сообщника выдать отказалась. Имя Виктора Гарского в деле даже не фигурировало.
О его причастности стало известно значительно позже. Говорили, что через несколько лет на одном из допросов он сам признался, что Фанни виновата в том взрыве не была, взрыв произошел по его вине. Даже бумагу соответствующую написал, мол, в страхе сбежал из гостиницы, подкинув девушке пистолет. Но тот документ не сохранился, он затерялся среди бумаг. Так что, может, все это лишь слухи, а о Викторе рассказала кому-нибудь сама Фанни. Да разве сейчас имеет это значение?
Важнее то, что военно-полевой суд 8 января вынес приговор «бомбистке» Фанни Каплан – расстрел. От исполнения приговора девушку спасло то, что она была несовершеннолетней. Расстрел заменили бессрочной каторгой. И отправили Фанни Каплан из Киевской губернской тюрьмы, где она находилась до суда, в ручных и ножных кандалах в далекий Нерчинский округ Забайкалья. Такие строгие меры были применены к девушке из-за приписки в деле: «Бунтарка. Склонна к побегу». Хорошая характеристика для заключенной… Вставили эту приписку исключительно из-за того, что она не дала показаний на суде, молчала. Хотя о каких побегах можно было говорить, если обе ноги ранены?
Определили Фанни в Мальцевскую каторжную тюрьму. Но там она пробыла недолго. А дальше Акатуйская каторга, самая страшная в России. Каторга ломала и сильных мужиков, а тут молоденькая девушка. Конечно, она знала, что каторга – плохое место для отдыха. Но что там настолько страшно и тяжело, даже не представляла. Почти десять лет провела Фанни в Нерчинских рудниках. От непосильного труда и ужасного климата нахватала кучу болезней, самая страшная из которых – полная потеря зрения. Временными ухудшениями зрения Фанни страдала с самого начала пребывания на каторге. А 9 января 1909 она полностью ослепла. Тюремные власти вначале подозревали ее в симуляции болезни. Потом разобрались, что она не шутит, дали некоторые послабления в работе, даже хотели направить отбывать срок в какой-нибудь монастырь. Жаль, что поблизости имелись только мужские. Через три страшных года темноты к Фанни частично вернулось зрение, кое-что она стала видеть.
Были у нее нервные срывы, попытки самоубийства. Про частые простуды и воспаления легких и говорить не стоит. К концу срока каторги она так изменилась, что ее было не узнать. Попав туда цветущей девушкой, через десять лет она выглядела старухой.
По воспоминаниям можно восстановить, что собой представляла Акатуйская каторга. Она напоминала обыкновенное деревенское поселение. Правда, «деревня» охранялась вооруженными солдатами. Да и безжизненная и безлюдная окружающая местность не предполагала даже мысли о побеге. До ближайшей железнодорожной станции со смешным названием Борзя сто верст, а до города Читы – шестьсот. Куда бежать?
Поселянкам-«каторжанкам» в свободное время не запрещалось общаться между собой. Они ходили друг к другу в гости, вели долгие беседы, делились своими тайнами. О чем могла рассказывать молоденькая Фанни, которая в своей короткой жизни и не видела-то ничего? Разве что о недолгих минутах любви с красавцем Микой, который, назовем все своими именами, просто предал ее.
А еще оторванные от нормальной жизни женщины выполняли там «политическое» дело – фотографировались. Это не запрещалось. С письмами отправляли фотографии на волю, там их продавали в виде почтовых открыток. Вырученные за них деньги шли в партийную кассу, на великое дело революции.
На каторге Фанни Каплан сменила свои политические взгляды. Если в Акатуй она попала ярой анархисткой, то там стала социалисткой-революционеркой. Благо «учителя» под боком находились хорошие. На каторге Фанни крепко сдружилась с дворянкой Марией Спиридоновой, застрелившей губернского советника Луженковского. В подругах у нее значились сельская учительница Анастасия Биценко, убившая генерала Сахарова, и Вера Штольтерфорт, содержательница «бомбовой» лаборатории.
Освобождение пришло в феврале семнадцатого. Новое правительство под руководством Керенского издало закон об амнистии каторжан. Закончилось десятилетие нечеловеческого труда и унижений. Фанни Каплан стала свободной женщиной.
Сразу же стал вопрос, куда ей податься. В Киеве ее никто не ждал. Родители, братья и сестры эмигрировали в Америку еще в 1911 году. Связей с ними у Фанни не было. Да и не собиралась она покидать Россию. Став под влиянием подруг убежденной эсеркой, Каплан жаждала деятельности на благо революции.
Поэтому сразу после освобождения она не покинула Забайкалье. Вместе с Марией Спиридоновой провела некоторое время в Чите, создавая там организацию эсеров. В Москве Фанни Каплан появилась в апреле 1917 года.
Интересный факт биографии Каплан: по приезду в Москву Фанни поселяется у своей подруги по каторге Анны Пигит, родственницы основателя и владельца «Торгового дома табачной фабрики «Дукат» Ильи Пигита, по адресу Большая Садовая, 10. Наверное, многие помнят, что именно в этом доме жил по велению писателя Михаила Булгакова незабвенный Воланд со своей колоритной свитой. Правда, они жили в квартире пятьдесят, а Фанни и Анна обосновались в квартире номер пять.
Но в Москве Фанни пробыла недолго. В мае месяце ей, как бывшей каторжанке, выделили путевку в Крым, в дом отдыха. Временное правительство Керенского заботилось о здоровье людей, прошедших через ад каторги. В Евпатории был специально открыт Дом каторжан, куда и направилась Фанни Каплан. Свежий морской воздух, горячее солнце, надлежащий уход и питание сделали свое дело. Фанни стала возвращаться к жизни. И хотя со зрением по прежнему были проблемы, по городу она не могла перемещаться самостоятельно (только с сопровождающим лицом), общее состояние ее значительно улучшилось. Она могла смеяться, шутить, заигрывать с мужчинами.
Интересный факт: атмосфера в Доме каторжан царила вольная. Там отдыхали и мужчины, и женщины, только что вырвавшиеся из заключения. Чувство свободы, изумительная природа, приятный климат располагали к возникновению романтических отношений между постояльцами. Многие дамы, да простят они меня за то, что я так назвала революционерок, уехали оттуда беременными.
Не осталась в стороне от развлечений подобного рода и Фанни Каплан. Сердечным избранником Фанни стал не простой отдыхающий, а сам Дмитрий Ильич Ульянов. Да-да, младший брат вождя пролетариата Владимира Ильича Ленина. По поручению партии он шефствовал над евпаторийским Домом каторжан.
По воспоминаниям современников, Дмитрий Ильич был весельчаком и выпивохой, любил ухаживать за женщинами. Чем-то зацепила его двадцатисемилетняя Фанни. Он не отходил от нее ни на шаг. Даже про любимое крымское вино позабыл. Да и Фанни от его ухаживаний расцвела, похорошела.
Неизбалованная мужским вниманием, она мечтала о настоящем счастье с милым Митенькой. Как-то не приходило ей в голову, что для младшего Ульянова связь с «каторжанкой» – всего лишь курортный роман, который после отдыха тут же забывается.
Два месяца пролетели слишком быстро. Пора было возвращаться домой. Вот только дома у Фанни не было. Поэтому и не хотела она расставаться с любимым. А у Дмитрия Ильича никаких дальнейших планов в отношении Фанни не было. Сердце требовало новых приключений. И обстановка была благоприятной: в подшефный ему Дом каторжан прибывала новая партия отдыхающих.
Надо сказать, что Дмитрий Ильич поступил с Фанни не по-хамски. Он ее не выгнал, а очень прилично обставил расставание. Убедил, что ей нужна операция на глаза и дал рекомендации к известному профессору-офтальмологу Л.Л. Гиршману. Фанни Каплан поняла, что на дальнейшую любовь надеяться не приходится, и отправилась в Харьков, где трудился Леопольд Гиршман. Операция состоялась в июле 1917 года и прошла успешно. К Фанни частично вернулось зрение. Но и частичное возвращение зрения давало возможность вести нормальную жизнь.
Здесь же, в Харькове, произошло еще одно важное событие в жизни Фанни. Случайно она встретила своего любимого Мику, Виктора Гарского, которого не разлюбила за одиннадцать каторжных лет.
С момента их последней встречи Виктор сильно изменился. Это был уже не тот наивный девятнадцатилетний мальчик, в страхе бросивший свою девушку на растерзание полиции. За эти годы он многое пережил. Сменил милый детский псевдоним Мика на более серьезный, стал Яковом Шмидманом. Арестованный за вооруженное ограбление банка в Одессе, провел в тюрьме десять лет. В марте 1917 года революционная толпа освободила заключенных Одесской тюрьмы. Среди них был и заключенный Яков Шмидман, который после освобождения снова стал Виктором Гарским. И не каким-нибудь уголовником, грабившим банки, а пострадавшим за дело революции. К моменту встречи с Фанни Виктор Гарский работал председателем объединенного профсоюза в своей родной Бессарабии.
Большой радости от встречи с бывшей возлюбленной Виктор не выразил. Для него все было в прошлом, все забылось. Он сохранил анархические взгляды, и Фанни-эсерка не интересовала его даже как товарищ по борьбе. Фанни не могла с этим смириться. Она чувствовала, что должна встретиться с любимым наедине, не на шумной улице. Тогда она ему все объяснит, расскажет, что всю жизнь любила только его, его одного. К встрече Фанни подготовилась основательно.
Единственной ценной вещью у нее была пуховая шаль, подаренная подругой по каторге Марией Спиридоновой. Фанни не пожалела этого памятного подарка, она на харьковском базаре обменяла шаль на кусок пахучего французского мыла. О, как она собиралась, намывалась на свидание! Она знала, что выглядит неотразимо и пахнет от нее приятно. Милый Мика должен был это оценить.
И он оценил. Целая ночь любви и страстных признаний. Только наутро Виктор Гарский заявил, что Фанни ему не нужна, а занимался с ней любовью он только потому, что от нее вкусно пахло. Это была катастрофа, трагедия, конец. По всем сведениям, больше они не виделись.
Чтобы закончить рассказ о несостоявшейся любви Фанни Каплан, расскажу о дальнейшей судьбе Виктора Гарского. После Октябрьской революции он был назначен комиссаром продовольствия Тираспольского революционного отряда. Затем вступил в ряды РКП(б) и был назначен комиссаром Центрального управления военных сообщений. Виктор Гарский благополучно дожил до персональной пенсии республиканского значения и умер в 1956 году.
Тогда, в августе 1917 года, он во второй раз предал Фанни Каплан.
Фанни возвращается в Крым. Наверное, надеется на возобновление отношений с Дмитрием Ульяновым. Но его больше не интересует Фанни. Поэтому ей ничего не остается, как поступить на работу. Фанни Каплан становится заведующей курсами по подготовке работников волостных земств. Странное, надо сказать, место работы для человека, у которого образования-то как такового нет. Лишь домашнее, которое ей дал отец, да каторжное. Но, видимо, в те годы ценились другие знания, которым в школе не учат. А так, работа как работа, с окладом в 150 рублей. Одинокой Фанни хватало.
Известие о Великой Октябрьской революции она получила здесь же, в Крыму. Фанни Каплан ждала не такого завершения революции. Она мечтала об Учредительном собрании.
7 ноября 1917 года борьба эсеров не закончилась. 30 августа 1918 года после митинга на заводе Михельсона в Замоскворецком округе Москвы было совершено покушение на руководителя советского государства Владимира Ильича Ленина. Стреляла в него эсерка Фанни Каплан. Преступница арестована на месте.
Вот и все, что было известно простым гражданам о событиях того дня на протяжении более семидесяти лет. Была жертва и была злодейка, посмевшая поднять руку на великого человека. Но действительно ли все так просто и ясно? Конечно, нет. Хотя с того дня прошло уже девяносто лет, тайна покушения на Ленина так и остается неразгаданной.
Давайте попробуем восстановить череду событий, которые происходили в тот далекий августовский день. Опишем очень кратко, придерживаясь официальных версий, которые существовали долгие годы. Размышлять, предполагать и строить версии можно долго, а мой рассказ не научное историческое исследование, а всего лишь повествование о Фанни Каплан, вольно, а может быть, невольно замешанной в исторических событиях.
30 августа 1918 года выпало на пятницу. А по пятницам в Москве всегда проводились митинги. Любили их в ту пору, посещение митингов для рабочих считалось обязательным. В этот день у Владимира Ильича было запланировано два выступления: одно на бывшей Хлебной бирже, второе – на заводе Михельсона. На последнем начало митинга было назначено на семь часов вечера, но по вине Ленина началось несколько позже.
Примерно в половине одиннадцатого Ленин, окруженный толпой рабочих, вышел из здания гранитной мастерской, где проходило собрание, и направился к ожидавшей его машине. Сесть в машину он не успел, прозвучало три выстрела. Ленин упал. Началась паника.
Странную женщину с зонтиком и сумочкой в руках заметили в Серпуховском переулке. Она стояла у дерева и курила папиросу. Женщину задержали, ею и оказалась Фанни Каплан.
Почему она привлекла внимание? Об этом мы уже никогда не узнаем. Может, кто-то опознал ее как стрелявшую. Может, просто показалась подозрительной. А может, просто не понравилась пробегавшим мимо.
Известно, что в тот вечер были арестованы многие. Кого-то после допроса отпустили, кого-то задержали на неопределенный срок, кого-то, говорят, даже застрелили на месте. Больше всех не повезло, как и не везло ей почти всегда, Фанни Каплан. Именно она стала тем «козлом отпущения», на которого возложили вину за покушение.
Я не буду, да и не имею права категорично утверждать, что Каплан его не совершала. Все может быть. Но всплывшие в последние годы факты все-таки отрицают это. И главный из них, конечно, тот, что Фанни Каплан была практически слепая. Хотя ей и была сделана операция, но ни о каком полноценном возвращении зрения и речи быть не могло. Она не видела дальше своего носа. Куда уж ей в кого-то целиться и стрелять?
Как бы там ни было, но Фанни Каплан оказалась на Лубянке в ВЧК. Ни револьвера, из которого стреляли в Ленина, ни каких-либо документов при ней обнаружено не было. Да и душевное состояние ее было ненормальным. Аванесов, присутствующий на первом допросе Каплан, четко высказал свое мнение по этому поводу: «На вид сумасшедшая какая-то. Или экзальтированная». Ответы на все вопросы чекистов не блещут оригинальностью: «Не знаю… не хочу… не скажу… не буду…» И вдруг как выстрел: «Стреляла я по убеждению». Чистое признание, которое и легло в основу обвинения. Что это, правда или бред больной женщины? Неизвестно.
Последнее вполне можно допустить. Яков Петерс, исполняющий обязанности временного председателя ВЧК и проводивший допросы Каплан, не отрицал этого факта. Вместо ответов на конкретные вопросы Фанни Каплан несла просто чушь. Даже жаловалась на то, что ею пренебрег в Харькове ее любимый Мика.
А чекистам Каплан на роль убийцы вполне подходила. Как же, эсерка, враг большевиков. Тут уже вступали в дело большие политические дела. Стоило ли обращать внимание на маленькую Фанни?
Вот и пошла под откос жизнь Фанни Каплан. Разобрались с ней быстро. Уже 3 сентября 1918 года женщину расстреляли в Кремле под звук мотора автомобиля. Для расстрела ее специально перевезли с Лубянки. Кстати, это был единственный случай расстрела на территории Кремля. Ее даже не похоронили нормально. Тело сожгли в железной бочке, облив бензином. Ужасно!
На этом можно было бы и закончить рассказ об этой странной женщине, которую преследовала невероятная полоса неудач. Не под той звездой, видимо, родилась Фанни Каплан. Вернее, Фейга Хаимовна Ройдман. Фейга – в переводе означает «фиалка», нежный, маленький цветок. Не знали родители, называя девочку таким именем, какая судьба ей уготована. Страшная судьба.
Но закончить повествование не получается. Потому что самое интересное только начинается. То тут, то там выплывают сведения, что Фанни Каплан, якобы расстрелянную в Кремле в 1918 году, видели разные люди через много лет после ее расстрела. Например, упоминаются Соловки, где она работала в должности библиотекаря. Называются и Свердловская тюрьма, и Новосибирская. Самое интересное, что все это не просто слухи, а официально оформленные протоколы. В них сообщается, что узница под именем Фаня Ройд – это все та же Фанни Каплан. Содержалась во всех упомянутых тюрьмах на особом положении, в отдельных, самых лучших, камерах.
