Текст книги "Чудеса в подвале (СИ)"

Автор книги: Евгения Бабина

Соавторы: Сергей Бабин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Евгения Сергеевна Бабина
Сергей Бабин
ЧУДЕСА В ПОДВАЛЕ

Остросюжетная познавательно-развлекательная повесть для детей среднего и старшего школьного возраста

Магнит для приключений

Часть 2, вариант 2

1

Нафаню сдали в детский дом. Занимался этим делом какой-то специальный отдел из городской администрации. Как выразилась ответственная тетенька из того самого отдела: «оформили передачу мальчика под расписку»… Словно вещь какую-то! Это она привела его сюда.

Тетенька быстро подписала все нужные бумаги у старшего воспитателя детского дома, и ушла…

Нафаня же остался в кабинете один на один с рыжеволосой женщиной. Больше всего во внешнем виде этой старшей воспитательницы его поразил неестественно маленький злой рот с тонкими поджатыми губами. Нафане представлялось, что лицо ее состоит как бы из двух половинок совершенно разных людей. И если чем-то прикрыть нижнюю половину, то тогда она, может быть, будет выглядеть не такой уж и неприятной как сейчас…

Хозяйка кабинета закончила писать, позвонила куда-то по телефону и, картинно прикурив сигарету, наконец, занялась вновь прибывшим воспитанником.

– Меня зовут Нелли Трофимовна Козлявская. Сразу хочу предупредить, молодой человек, что эту фамилию искажать не допускается! Знаем мы вас… Кличек у воспитателей в нашем заведении быть не должно… Еще тебе нужно уяснить, что самая главная здесь – Я!.. Я для любого воспитанника теперь всё: и мама, и папа, и бабушка, и дедушка, и брат, и сестра… Мне ты должен в первую очередь рассказывать обо всех беспорядках, которые заметишь у нас… Мне же ты должен сообщать и обо всем хорошем… Если будешь слушаться – жить тебе будет легко! – завуч посмотрела на мальчика так, как будто особо хотела подчеркнуть всю важность последней фразы.

Нафаня призадумался. Эта речь Нелли Трофимовны ему совсем не понравилась. Что она хочет, чтобы Нафаня доносил? Ну и порядочки же здесь у них!

Козлявская начала перелистывать личное дело Нафани.

– Отличник значит?! Круглый?! Ага! Не часто к нам подобные попадают! Что-то ты хлипкий… Худенький… Нужно мышцы качать, иначе туго тебе здесь придется…

– Почему туго?

– Нелли! – разговор Нафани и воспитательницы перебил мужской голос: кто-то неожиданно зашел в кабинет.

– А, Николай Николаевич! Это у нас новенький воспитанник, – подобострастно, и одновременно ласково ответила мужчине Козлявская.

Она даже подскочила навстречу вошедшему. Нафаня удивился, увидев как разительно, изменилось поведение старшей воспитательницы. Из властной повелительницы она мигом превратилась в почти милую женщину…

Представительный мужчина в сером светлом костюме, заметив в кабинете постороннего, заявил, обращаясь к Козлявской уже почему-то «на вы»:

– Ладно, я загляну попозже. Или нет! Лучше вы ко мне зайдите, и заодно прихватите документы по хозяйственной деятельности… Нужно сделать кое-какие расчеты.

После ухода мужчины, выражение лица у воспитательницы моментально вернулось в прежнее состояние. И опять Нафаня поразился такому мгновенному перевоплощению Козлявской.

– Это наш директор Степан Николаевич Карский. Добрейшей души человек, – пояснила Козлявская. Воспитательница при этом строго посмотрела на новенького: вдруг он сомневается в ее словах, или того хуже – вздумает сказать что-то иное…

Не встретив никаких возражений, она вновь углубилась в документы новенького.

– Что тут у тебя с родителями то стряслось? А вот… Понятно! Тяжелый случай!.. – воспитательница захлопнула, наконец, папку. – Ну что ж! Пойдем, я покажу тебе твою койку.

Она направилась к выходу. Нафаня подхватил свой рюкзачок с нехитрым скарбом, и последовал за Нелли. Так он сразу, про себя, стал называть воспитательницу. По дороге та знакомила его с домом и некоторыми правилами, принятыми здесь…

– Там находится столовая. Опаздывать нельзя. Прислуги для вас нет. Не баре… Опоздаешь, останешься голодным. Кормят у нас хорошо. Я бы даже сказала – замечательно… Всем хватает. Если тебе будет мало, сообщи мне, я разберусь!.. Вот на этом стенде висит меню – на сегодня и на завтра. Воспитанники всегда должны знать наперед: чем их будут кормить, чтобы заранее настраиваться на процесс пищеварения, – Нелли почему-то зловеще хихикнула.

Нафаня мельком заметил, что сегодня на обед салат из морской капусты, борщ, картофельное пюре с сосисками, кофе с молоком и яблоко.

Еда, как будто, вполне приличная. «И то хорошо: хотя бы от голода мне в этом детдоме погибнуть не грозит», – положительно оценил меню Нафаня.

Над входом в столовую висел транспарант:

«Чтобы быть здоровым нужно есть здоровую пищу!»

– Приходить кушать нужно только по звонку!.. Если ты явишься раньше, то будешь наказан. Крутиться в ожидании звонка рядом со столовой тоже нельзя. За это тебя могут лишить завтрака обеда и ужина…

Перечислив правила поведения касающиеся столовой, Козлявская показала на двери, ведущие в душевые:

– Сейчас отнесешь свои манатки в спальню, и пойдешь вот сюда. Тебе следует помыться. Еще не хватало занести нам «с воли» какой-нибудь инфекции. В нашем детском доме идеальная чистота и порядок…

Нафаню почему-то резануло это вырвавшееся у воспитательницы – «с воли». А здесь, что тюрьма, что ли? Очень похоже! Обед по свистку! Каторга, да и только!..

Нелли и Нафаня поднялись на второй этаж и вошли в одну из спален.

В большой комнате рядами стояли кровати, застеленные тонкими серыми шерстяными одеялами… Кроватей было много, Нафаня насчитал семь. Отныне у него не будет своей комнаты. Придется постоянно жить на глазах чужих людей.

– Здравствуйте Нелли Трофимовна, – с постели вскочил крепкого сложения воспитанник, валяющийся там прямо в одежде.

– Здравствуй, здравствуй, Пупырников. Сто лет, с утра, не виделись… В вашу группу – новенький воспитанник, как раз для полного комплекта, – Козлявская повернулась к Нафане и, указав на одну из коек, обронила, – Вот это твое место. В тумбочке никаких лишних вещей быть не должно… Куртку и шапку повесь в тот большой шкаф. Пупырников, будь любезен, покажи ему свободную вешалку! Ваша воспитатель – Коробкова Наталья Эдуардовна, будет здесь после обеда. А пока, марш в душ…

Распорядившись, что делать Нафане, Нелли обошла всю спальню. Заглянула в одну из тумбочек. Проводя обыск, она при этом, совсем не стеснялась присутствия воспитанников. Не обнаружив ничего подозрительного, старшая воспитательница, наконец, удалилась…

Нафаня повесил верхнюю одежду в шкаф, там, где ему было указано. Разговаривать сейчас с кем-нибудь у него не было ни малейшего желания. Пупырников же, наоборот, жаждал общения:

– Ё! С воли? Новенький, а какая у тебя кличка там была?

– Была: Нафаня! – неохотно отвечал тот. Его опять резануло это «с воли». Что у них здесь такое? Сговорились они? Тетенька из администрации, утверждала, что это один из лучших детских домов области. «Будешь там как дома», – говорила она. Ничего себе дом!

– А у меня кличка Пупырь! – представился мальчик, и с завистью посмотрев на зимние кроссовки, которые в этот момент снимал Нафаня, добавил, – Похоже, что в бурсу ты сегодня уже не пойдешь?! Я то дежурный по кухне, поэтому не в школе…

– В какую еще такую бурсу?

– Бурсой у нас здесь школу называют. А учеников – бурсаками. Привыкай…Ё!

– Почему бурсой?

– Кто ж его знает, почему! Давно так…

– Если ты дежурный по кухне, то почему не на кухне?

– Рановато еще до обеда! Вот через часик я туда пойду… Дежурному хорошо: всегда что-нибудь вкусненькое дают. И учиться в этот день совсем не нужно…

Нафаня обратил внимание, что Пупырь во время разговора почему-то избегает смотреть на собеседника. Глаза мальчика все время воровато бегали из стороны в сторону.

«Какой-то он странный», – подумал Нафаня, а вслух спросил:

– Как тебя зовут?

– Пупырь.

– Нет, я не кличку спрашиваю, а имя.

– Зачем?

Нафаня ничего не ответил на этот вопрос.

«Хорошенькие здесь порядки: только по прозвищам друг друга называют!», – подумал он.

Нафаня достал из своего рюкзачка мочалку, домашние тапочки и поискал глазами – где взять полотенце? Не найдя его, мальчик заглянул под одеяло на своей кровати. Странно, но там не то что бы полотенца, а даже простыни не было.

«Может быть, белье мне выдадут позже», – подумал Нафаня и спросил у Пупыря:

– Где взять полотенце?

– Ё! Полотенце? Зачем?

– Мне сказали помыться в душе.

– Так в чем же дело, иди и мойся.

– А полотенце где взять?

– Зачем?

Нафаня вздохнул. Какой тупой мальчик! Вот заладил! Как ему еще объяснить? Похоже у пацана не все дома… Почему он постоянно говорит это «ё»?..

– Новенький, если тебе нужно полотенце, для того чтобы вытираться, то забудь об этом!.. Мы здесь все после мытья просто сохнем. Полотенца выдают, только когда комиссия приходит.

– Какая комиссия? – не понял Нафаня.

– Из городской администрации комиссия! Приходят проверять: все ли у нас тут правильно, не обижают ли детей, не воруют ли?.. Нам тогда и простыни и полотенца и зубную пасту выдают. А потом, когда комиссия уходит – назад забирают.

Нафаня, совсем уже грустный, направился в душевую. Но на удивление, там оказалось не так все плохо. В кабинках было чисто и даже уютно… Что хорошо: на полочках лежали кусочки мыла, правда хозяйственного. После сообщения Пупыря, о том, что воспитанникам не дают зубной пасты, наличие хотя бы и такого мыла стало приятной неожиданностью.

«Наверное, много таких «приятных» сюрпризов ждет меня здесь! Ё!», – грустно подумал мальчик, с трудом сдерживая слезы…

2

Нафаня стоял под теплыми струями воды в душе и вспоминал все то, что случилось совсем недавно: отчего он и оказался сейчас в этом стрёмном детском доме…

В тот злосчастный день, пару месяцев назад, Нафаня сидел на уроке литературы. Царила рабочая атмосфера, все писали сочинение… Было легко, потому что тема свободная. О чем писать, нужно было придумывать самому. Можно о любимой книжке, а можно и о собаке. Причем даже о не любимой… Для того чтобы сочинение получалось хорошим, Нафаня когда-то давно выработал собственный способ. Он переписывал придуманный на черновике текст целиком. И делал это не раз, и не два, а многократно. Причем, переписывая, он не заглядывал в старый вариант – делал, все заново, по памяти… Сколько раз нужно переписывать, Нафаня ориентировался по часам в зависимости от обстоятельств – чтобы оставался небольшой запас времени перенести последний вариант на чистовик. Хорошо еще, что сочинения, как правило, писали два урока подряд. Во время этого процесса Нафанино творение отшлифовывалось. С каждым разом пропадало какое-то количество корявых мест, и чем дальше, тем более красивым получался результат. Занятие, конечно, не для ленивых, но методика Нафани действовала безотказно. И за свои труды он всегда получал только отличные оценки…

– Как «коллектив» пишется? С двумя, или без одной эль? – повернулся к Нафане вечно сомневающийся Федька, теперь сидящий впереди него. Нафаня совсем недавно пересел поближе к друзьям, поменявшись местами с одним из одноклассников.

– Как это без одной эль? – не понял он.

– Если их две, то когда без одной эль остается всего одна, – терпеливо пояснил Федор. – Неужели трудно посчитать?

– Правильно писать нужно с двумя эль, – подсказал Нафаня, запутавшись в несколько своеобразных, уж очень мудреных рассуждениях друга.

Степка, за эту любовь Федора косноязычно выражаться, стал называть его лингвистом-надомником…

Литераторша, до этого ходила между рядами парт в противоположном конце класса. Привлеченная шумом, создаваемым Нафаней и Федором, Марья Антоновна приблизилась к ним. И тут ее взгляд упал на Степкино сочинение…

– Это еще что такое?! – возмутилась она, схватив тетрадь.

– В чем я опять виноват?.. – не понял Степка.

– Нет, вы посмотрите, что он пишет на уроке литературы! – Марья от возмущения покрылась красными пятнами.

Степка, вечно конфликтующий с литераторшей, даже как-то сказал, что у той на него обыкновенная аллергия (здесь точно – с двумя эль)… То есть плохо она беднягу переносит, заболевает от одного только его голоса.

– Марьтонна! Сочинение на свободную тему. Имею право так писать…

– А что у тебя за тема?! Вы только посмотрите: ПОЧЕМУ МНЕ НРАВЯТСЯ КОМПЬЮТЕРНЫЕ ЧЕРВИ!.. И это, по-твоему, тема для школьного сочинения?..

– Но вы же сами сказали: на свободную тему, о чем нравится!

– Степа! Согласись, что черви нормальному человеку не могут нравиться! И потом, что за черви? Как это компьютерные? У меня складывается стойкое впечатление, что ты пишешь подобным образом назло мне…

Все ребята в классе побросали ручки и с интересом наблюдали за развитием конфликта. О сочинении, кроме самых отпетых ботаников, уже никто и не думал…

В это время дверь в класс распахнулась, и на пороге показались заполошеные директор и завхозиха. По их резким движениям и озабоченным физиономиям можно было догадаться, что произошло что-то очень необычное…

– Извините, Марья Антоновна, что помешали! У нас срочное, совершенно безотлагательное дело… Детки! Скажите: никто из вас сегодня портфеля не терял? Или, может быть, кто заметил, что у его друзей пропал портфель?..

Класс молчал. Ребята недоуменно переглядывались.

– А что случилось-то? – за всех спросил Жмот.

– Да ничего! Ничего! – директор и завхозиха ретировались. Было заметно, что они не хотели никаких расспросов.

Марья Антоновна, немного отвлеклась, во время столь неожиданного визита начальства. Но после их ухода, вернувшись к действительности, начала зачитывать вслух фрагменты из Степкиного сочинения:

– Обычный живой червь это продолговатое мягкотелое бескостное ползающее животное, представляющее собой нечто вроде кожно-мускульного мешка… В мире существует около сорока шести тысяч разновидностей таких тварей. Как правило, в компьютере эти черви не живут. Они могут обитать либо в земле, либо в яблоке, либо в ананасе… Или подобной, органической среде… Компьютерный же червь живет только в компьютере. Он не живой. Такой червь – не что иное, как программа. Правда, несколько необычная. Это фактически разновидность компьютерного вируса. Только от обычных вирусов он отличается тем, что может самостоятельно распространяться с компьютера на компьютер по сети, даже без передачи между ними почты, или каких-либо файлов… Вообще-то, до живых червей мне «побарабануфиолетово»!.. Нет, выражусь точнее: я их просто не люблю!.. Зато компьютерные, мне очень, и очень, нравятся… Пожалуй даже больше – чем шлепать Федьку по носу…

Литераторша прервала чтение и после небольшого раздумья заявила:

– Ты, Степочка, конечно, очень начитанный и неглупый… Но это не дает тебе права так относиться к литературе. Зачем ты это все пишешь в сочинении?.. Чтобы выразить свое отношение ко мне? Очень красиво! И главное, сверхостроумно!

– Марья Антоновна! А вам не приходит в голову такая простая мысль, что ребенок просто все это безумно любит!

– Какой еще ребенок? Что любит? – не поняла учитель.

– Ребенок – это я! А люблю я – все такое компьютерное, необычное… И вам бы, как педагогу, нужно поощрять у детей подобные интересы… Вот вы, например, знаете кто такой хакер?

Литераторша, не желала дальнейшей перепалки, но в то же время, чтобы не показаться необразованной ответила:

– Я то? Да! Знаю! Кто такие хакеры?! Хакеры – это нехорошие люди, которые проникают в чужие компьютеры и воруют информацию… Уголовники! Они и придумывают эти ваши вирусы…

– Вот и нет! В мире существует неправильно сформированное мнение о хакерах. Те, кого сейчас описали вы – это крекеры. Крекеры не пишут нужных программ, они только пакостят и скрывают свои имена… Хакеры же плохого ничего не делают. Они пишут полезные программы. Есть даже такое понятие – этические хакеры. Солидные фирмы этих людей нанимают на работу для того, чтобы найти слабые места в защите компьютерных сетей корпорации. Этические хакеры с разрешения фирмы пытаются «взломать» компьютеры с важной секретной информацией. О результатах они сообщают непосредственно владельцам компании, чтобы те предприняли надлежащие меры защиты…

Степка разволновался так, что говорил почти переходя на крик. Он и на самом деле писал это сочинение для души, а не для того чтобы кого-то позлить…

– Вот вы ругаете меня за то, что я пишу про компьютерных червей. А знаете ли вы, что человек вообще мало отличается от обычных живых, не компьютерных червей?!

– Во загнул! Как это мало отличается? – удивился кто-то из класса.

– А так! Генетически! У нас, у людей генов всего в два раза больше чем у круглого червя. И вообще: мы, к примеру, на девяносто процентов генетически совпадаем с мышью. И всего на один процент не совпадаем с шимпанзе. Внешне мы все такие разные с животным миром. А на самом деле, все созданы из одинаковых кирпичиков, как конструктор типа «Лего»… Правда, человек единственное существо, наделенное сознанием, но…

– Все! Все! Все! Тебя, Степа, не остановишь! Так и урок пролетит, – прервала разговор литераторша. – Пишите все даль…

Марью Антоновну перебил оглушительный звук школьного звонка. Она в недоумении посмотрела на часы: до конца урока еще ох как далеко…

Звонок же звенел не умолкая. И казалось, что звучит он не так как обычно, а как-то очень уж тревожно. При этом из коридора послышались взволнованные голоса и звуки многочисленных шагов…

Вдруг двери распахнулись, и в класс заглянула завхоз. На этот раз она пришла уже одна, без директора. Вид у нее был нервный… Расширенные глаза, взлохмаченные волосы… В руках она зачем-то держала связку ключей…

– Сидите?! Звонок не слышали что ли?! В ушах бананы? Всем срочно на выход! Пожарная тревога! Без паники, но быстро-быстро! – командовала завхозиха.

Уже через минуту весь класс присоединился к широкому потоку учащихся, спускающихся по лестнице…

Нужно заметить, что школьники шли так, как будто это была не эвакуация, а неспешная увеселительная прогулка в городском саду… Паники не могло быть в принципе: никто же не видел никакого пламени или дыма… Зачем тогда бежать?..

Учителя просто извелись, подгоняя расшалившихся детей. Те же, не обращая внимания на понукания, медленно и не спеша, тянулись к выходу. Шаг вперед, два шага назад… Кто-то умудрялся по дороге даже краситься. Кто-то делился новостями с друзьями из параллельных классов. Кто-то, стоя посреди лестницы, пропускал всех со словами: «Пожалуйста, проходите! Я после вас!..». А на самом деле, наоборот тормозил общее движение. Двое доигрывали на ходу в морской бой. И только один, рыженький, из младших классов, с круглыми от страха глазами, пробирался к выходу со страшной скоростью. У него, вероятно, оказались самые слабые нервы… А может быть, у него вообще было какое-то другое, свое важное дело…

3

Спортивная площадка напротив школы, битком набитая ребятами, гудела как растревоженный улей. Учителя были хмурыми и озабоченными. Школьники, напротив, веселились и галдели. На улице дети слушались еще хуже… Пожара так никто и не видел. Поэтому, все решили, что это обычная учебная тревога.

Ученики резвились, радуясь неожиданно полученной свободе. Учителя в это время старались сделать перекличку, но из этого почти ничего не получалось…

– Селиванов!.. Селиванов!.. Федор! – надрывалась Марья Антоновна.

– Федька! Тебя! – попытались привлечь внимание друга Нафаня и Степка.

Ребята стоявшие впереди расступились. Изумленной литераторше предстала живописная картина: этот Федя, обычно тихоня, стоял на голове с пунцовым от прилива крови лицом…

– Что такое? Почему ты стоишь на голове? – застонала Марья Антоновна.

– Бху спрушта эка пада сарвангасана! – промычал тот.

Ребята уже знали, что Федька недавно увлекся индийской йогой. При первом же удобном случае, юный йог неожиданно вставал на голову и бормотал какие-то одному ему понятные слова. Интересно, что делал он это в самых неподходящих местах. Зачем ему все это было нужно, Федор не объяснял. Нет, он, конечно же, что-то там говорил про укрепление силы духа. Но, как-то очень уж невразумительно…

– Марья Антоновна! Марья Антоновна! – вдруг очень громко заорал Степка. В ушах у него торчали маленькие наушники от навороченного телефона с плеером и радиосканером, подаренного ему недавно на день рождение братом… Радио было включено на всю громкость и Степану из-за этого даже не было слышно самого себя. Ему казалось, что говорит он тихо, хотя на самом деле Степка просто невыносимо орал…

– Господи! Да что сегодня за день такой! – взмолилась учительница.

Нафаня, глядя сейчас на Марью Антоновну, даже пожалел ее… В какой-то миг ему показалось, что во всей этой вакханалии, чтобы окончательно сойти с ума, учительнице не хватает всего лишь какой-нибудь мелочи… Например, если бы вдруг начала напевать Настя, то это могло бы стать именно таким детонатором… Хорошо хоть пока она молчит!.. Иначе класс опять надолго останется без литературы…

– Степа, не кричи, пожалуйста! Что ты хочешь сказать? Говори потише!.. Вытащи эту дрянь из ушей. И вообще, не шумите, я вас умоляю, – просила литераторша.

– Марья Антоновна! По местному эф-эм радио про нашу школу передают… Говорят, что у нас заложена «БОНМБА»…

– Интересно, откуда они так быстро об этом узнали? Мы сами еще не в курсе, а они уже… – удивилась Лорик, не обращая никакого внимания на то, что Степка нарочно коверкает слово бомба.

– Ясно откуда! – пояснил Нафаня. – У них свои информаторы в милиции… Туда поступают все сведения, о самых необычных событиях. А те по договоренности сразу же сообщают прессе.

Внимание ребят привлекла куча милицейских и гражданских машин внезапно со всех сторон понаехавших к школе. Здание начали оцеплять. Откуда-то появились люди в военной форме. Из милицейского джипа даже появился человек с овчаркой. Выйдя из машины, они почему-то проследовали за школу… Странно, но если это кинолог, и собака должна была унюхать взрывчатку, то почему они не пошли внутрь здания?..

Все это было очень необычно, а потому весело и интересно. Во всяком случае, гораздо интереснее, чем сидеть на скучных уроках. Тем более, не смотря на осень, погода сегодня выдалась замечательная.

В довершение ко всему, к школе подкатил небольшой автобус с передвижной группой телевидения. Телевизионщики быстро забегали, разворачивая оборудование. Из автобуса выкатился толстый, круглый как колобок дядечка в дурацкой кепке, с большим козырьком. Он, вероятно, был самым главным, так как все остальные слушались его беспрекословно.

– Через пару минут прямое включение! – Колобок обращался к симпатичной даме со сбившимся париком на голове и микрофоном в руках: – Людочка! Возьми какого-нибудь фотогеничного школьника…

Главный посмотрел на ребят и ткнул пальцем в Степку:

– Хотя бы, вот этого!

Тот от таких слов, слегка косясь на девчонок, гордо задрал голову.

Колобок продолжал командовать:

– Встанете здесь, чтобы на заднем плане было видно школу, милицейские машины и часть оцепления. Проинтервьюируй его: что там произошло, как они эвакуировались, да как им страшно было, и прочее, прочее, прочее… В общем, не мне тебя учить! И, ради бога, поправь свой дур… то есть я хотел сказать, милый парик…

Внимание Колобка тут же переключилось на другого:

– Григорич!!! Тарелку подключили? Сигнал есть?.. Мы пойдем в прямом эфире, в блоке новостей… Осталось всего минута! Давайте поживее!..

Степка, услышав распоряжения главного телевизионщика, не заставив себя ждать, шустро подскочил к корреспондентке, готовый дать какое угодно интервью. Ничего себе! Вот это удача: попасть в новости! Совсем недавно Степка и его друзья прославились на всю школу, помогая поймать бандитов. Но, что такое школьная слава, по сравнению с областной известностью! А если повезет, то может быть покажут и на всю страну…

Пока на них нацеливали огромную видеокамеру, что-то там подстраивали, подкручивали, корреспондентка привычно наставляла Степана:

– Главное, не тушуйся! Будь абсолютно спокоен. Так, как будто бы и нет никакой съемки, и ты разговариваешь только со мной, или приятелем. Сначала я задам вопрос: «Как тебя зовут?» Затем попрошу рассказать, что случилось, и как вы эвакуировались. Отвечай, пожалуйста, не односложно, а с подробностями… Ты хорошо учишься? Говорить-то складно можешь? Не будешь молчать как бука?

– Это я то молчать? Да я кого угодно переговорю. Меня буквально только что на уроке хвалила наша учительница по литературе. За литературное красноречие, между прочим… У меня папа профессиональный писатель. А у папы – его мама писатель… А у этой мамы ее дядя великий драматург…

Корреспондентка нервничала заметно больше Степана. Правда, по другому поводу… Инструктируя Степку, она беспрерывно смотрелась в зеркальце и поправляла свой новый парик, который почему-то оказался такой непослушный…

Оба чуть не прозевали, когда техники дали сигнал о том, что они в эфире.

– Добрый день, уважаемые телезрители! Наши камеры установлены непосредственно на месте происшествия. Мы беседуем с участником событий, одним из учеников той школы, где заложено взрывное устройство, – бодро и привычно начала корреспондентка Людочка…

Степка радовался, оттого что его снимают, и оттого, что весь класс сейчас завистливо смотрит на них. В своем интервью он трещал без умолку:

– Все наши ребята во время эвакуации вели себя очень и очень мужественно: ничуть не страшась взрыва «бонбы»! Никакой паники практически не было. Наиболее слабых мы поддерживали дружеским участием, добрым словом, веселой, искрометной шуткой… С риском для жизни я и мои товарищи помогали учителям вывести самых младших из здания школы… Надо отдать должное и самим первоклашкам – многие из них ничуть не испугались… От бестолковости своей, наверное… Но не об этом речь!.. Речь о моих одноклассниках, героях мирного времени… Даже сейчас, когда в здании уже работают саперы, многие из наших друзей находятся там, на линии огня… Они помогают милиции в поисках взрывных устройств, которые наверняка заложены сразу в нескольких местах…

Главный из телевизионной группы схватился за голову:

– Боже мой! Что он говорит! Какой кретин выкопал этого Мюнхгаузена! Немедленно прекратить! – От возмущения, Колобок даже забыл, что он сам недавно предложил для съемок именно этого паренька, считая его фотогеничным. – Что же делать? Как это остановить? Они же в прямом эфире!..

Колобок стал знаками показывать корреспондентке, чтобы она немедленно сворачивала интервью…

Но не тут то было! Как назло, последние несколько минут, внимание Людочки было занято париком, предательски съезжающим все время на бок… Пытаясь незаметно приостановить этот процесс, она не вникала в смысл того, что говорит Степка. И даже совсем не видела, что там ей машет Колобок… А тут еще, все присутствующие заметили, как внезапно из-за здания вновь появился кинолог с собакой… Что же они там делали? Непонятно. Но, как бы там не было, человек и овчарка, наконец-то вошли в школу… Вероятно, бомба находилась все же где-то внутри.

Степана, когда он разойдется, остановить очень трудно. А перед телекамерами, и подавно… Он стал рассказывать о том, как сквозь клубья черного дыма и жаркие языки пламени выносил на руках задыхающихся школьников, а вокруг летели осколки от взорванной террористами бомбы…

Вскоре и корреспондентка, до этого не замечающая, что говорит этот герой, спохватившись, пришла в себя…

Какой такой разорвавшейся бомбы?.. Еще же ничего не взрывалось! Наконец-то она увидела и знаки, которые подавал Колобок, и ужас в глазах других членов съемочной группы… Неуклюже извинившись Людочка, быстро и умело свернула интервью, заявив, что мальчик, конечно же, фантазер. Но телезрители должны его понять, вспомнив свое детство. Не исключено так же и то, что мальчик просто немного повредился умом от пережитых треволнений…

Когда телекамеры выключили Степка, узрев надвигающегося разъяренного Колобка, понял что пора смываться… Как не велико было желание поспорить, насчет того, кто тут повредился умом, он все же быстро юркнул в толпу ребят своего класса и спрятался за спинами друзей.

Колобок первоначально намеревался надрать уши этому паршивцу. Но, окруженный со всех сторон беснующимися и кривляющимися школьниками, свою затею бросил, как абсолютно безнадежную, и вскоре позорно ретировался… Вместе со своей съемочной группой он укатил восвояси. При этом Колобок отчаянно ругал всю нынешнюю молодежь и особенно родителей, воспитавших этих великовозрастных школьных балбесов…

Что касается родителей, то в это время, со всех концов города, они уже спешили к школе, забирать своих детей. Кто на своей машине, кто на такси, а кто просто так, на чем придется… На своих двоих, к примеру…

Предки они, известное дело, паникеры. А тут еще такое… Некоторые из них по радио, некоторые по телевизору, а другие просто по мобильнику, узнали о происшествии. Разве усидишь при этом на работе?.. Особенно подлил масла в огонь Степка, этим своим интервью. Можно себе представить, сидит бабушка какого-нибудь чада перед телевизором, а там сообщают, что в школе, где учится ее внук, рвутся снаряды. Естественно она поднимет на ноги весь город. Будет звонить родителям на работу: «вы там сидите, а ребенок на грани гибели»! Так, что известия о бомбе, заложенной в школе, по городу распространились со скоростью быстрее света…

После отъезда телевидения, малость подуставшие школьники стали вести себя уже немного спокойней… Тем более что на них обрушился шквал звонков от обеспокоенных родителей…

Среди детей потихоньку расползлись слухи хоть как-то объясняющие, что вообще происходит… Оказывается, в то время когда Нафанин класс писал сочинение, в мальчиковом туалете, на втором этаже, случайно обнаружили толстый портфель на замочках. Школьное начальство поначалу попыталось установить хозяина портфеля, а когда это не удалось то кто-то, почему-то решил, что в нем бомба, подложенная террористами… Тогда-то директор и позвонил в милицию. Потому что по всем правилам, подозрительные сумки, портфели, пакеты самим вскрывать нельзя – здесь нужны саперы…

Тем временем милиция выяснила, что на самом деле никакой бомбы нет и в помине. Тревога, естественно, оказалась ложной. Портфель принадлежит одному из учеников из параллельного с Нафаней класса. Сева Лупиносов, было написано на дневнике, который милиционеры торжественно извлекли из портфеля.

– Странная фамилия, – в задумчивости проронил капитан милиции, рассматривающий дневник, – Ну и попадет же ему этому вашему Лупиносову, не смотря ни на что! По полной программе попадет! Отлупиносят его родители по первое число. Как же он до такого додумался?

На самом деле, все было так:

В тот день родители Севы попросили его на большой перемене сбегать в банк и заплатить за телефон. Сами они были очень заняты, а внести деньги нужно было срочно. Если это сделать не вовремя, то придется выкладывать пеню – штраф за каждый просроченный день. Послушный сын, дождавшись перемены, ринулся выполнять поручение. В это время, двое его одноклассников решили пошутить над товарищем и спрятали злополучный портфель в туалете – пусть Сева поищет, когда вернется. Шутки у них были такие, плоские… Все бы хорошо, но в банке оказалась большая очередь, так что бедняга, простояв всю перемену, на уроки опоздал. В общем, застрял там Лупиносов надолго. В это время, портфель был обнаружен школьным начальством и показался им очень подозрительным. Тем более что когда завхоз и директор бегали по классам, опрашивали народ, выясняя – кому принадлежит этот портфель, то шутники, сознаваться про портфель не стали. Признаешься, так тебе еще за эти шуточки и влетит… Ну и разумеется, тогда они и подумать не могли, чем это может закончиться…